В общем, в отряде собрались новички: красивые мальчишки и девчонки. И, как водится, не дружат между собой.

Комиссарам лагеря курить разрешалось только в штабной палатке. Там под шляпой стояла пепельница. Можно было зайти, приподнять шляпу, покурить, закрыть и идти дальше. До официальной курилки — далеко, поэтому штабная была популярным местом.

Как-то заходит Татьяна, молча закуривает, руки дрожат. Обычно надо было хотя бы взглядом спросить разрешения — субординация, все дела. А тут закуривает без всяких церемоний, нас не видит, взгляд в пустоту.

Мы ей: «Чего случилось?». Она выдыхает и говорит: «Дети друг с другом не общаются, полная катастрофа. Девочки против мальчиков, мальчики против девочек, ни коммуникации, ни взаимодействия. Все ужасно. Время уже к середине смены, а они как чужие друг другу».

Татьяна совсем растерялась, не знала, что делать. Обычно такие проблемы решает дежурный комиссар, но она была в запаре, пришлось решать мне.

В штабной как раз лежали фрукты: яблоки, апельсины. Я взял апельсин, спросил у Татьяны где дети. Иду к ним. В голове — никакой теории, просто апельсин.

Прихожу. Собрал всех, кладу апельсин на стол и спрашиваю: «Что это?» Они: «Апельсин».

Говорю: «А теперь найдите сходство между вами и этим апельсином». Они начали придумывать: «Ну, апельсин — яркий, как солнце, и мы такие же яркие».

Я почистил апельсин, аккуратно снял кожуру змейкой и положил ее рядом в форме апельсина. «А теперь, — говорю, — сравните себя с этими двумя частями». Начали говорить, что они крепкие снаружи, но внутри — нежные, слабые.

Я разделил апельсин на дольки и спросил: «Что теперь?» Они задумались: если не вместе — рассыплются, потеряются.

Тогда я собрал дольки обратно, уложил их в кожуру и спросил: «А кто эта оранжевая кожица?». Они подумали и говорят: «Наш комиссар, она нас объединяет, дает силу». «Ну, так что же вы тогда?» — спрашиваю я, раздаю им дольки апельсина и ухожу.

Возвращаюсь в штабную палатку, говорю Татьяне: «Докури и иди». Через полчаса возвращается: «Они как шелковые! Работают вместе, команда — мечта».

Спрашивает: «В чем секрет? Какая теория?». А я ей: «Да нет никакой теории. Просто взял апельсин и пошел. Когда не знаешь, что делать, делай шаг вперед».

Поэтому общеобразовательная школа была для меня всего лишь одной из составных частей детства, на которую я не задрачивался как было дОлжно. А нужно было...

Первый класс закончил на трояки по итогам двух полугодий. Второй класс во втором полугодии для меня закончился крахом из-за разорванной связки в колене на тренировке и почти месячном больничном в гипсе. Весь месяц пришлось учиться дома: узнавал задания у одноклассников и выполнял. За всё время домашнего больничного моя учительница Вера Ивановна пришла один раз ко мне домой с наставлениями и проверить, как я самостоятельно осваиваю школьную программу. Вера Ивановна была строгой учительницей, но не настолько умеющей мотивировать как моя матушка (мне рассказывали её ученики, прознавшие, что я её сын). Это было удивительно, потому что я не считал свою маму добрым человеком - со мной была строга и мне нередко доставалось на орехи.

Проходит несколько недель после моего возвращения в школу после больничного, я схватываю несколько двоек на фоне остальных стабильных троек, и мою матушку, учительницу начальных классов этой же школы, вызывает к себе моя учительница начальных классов на разговор по поводу моей не успеваемости! Это был детский шок и не понимание - что бл происходит?! Вера Ивановна тогда говорила жёстко о неуспеваемости, невнимательности и ещё что то про поведение (длинные волосы, кеды вместо сменки). А какое у меня тогда было поведение? Я - сын учительницы, у меня спорт занимает половину моей осознанной жизни, а ещё есть многоснежная зима с снежными пещерами, прыжками с 4-ого этажа в снег, крутые санные горки, хоккей на коробке и много чего ещё, в т.ч. снежное скалолазанье после просмотра героического фильма про альпинистов.

Разговор был довольно обвинительным. Тогда не понимал, с чего вдруг ко мне такое внимание, при том что я был довольно стабильным середнячком на фоне младших отпрысков руководителей пароходства, а добрая четверть класса была и более не успеваемая. Но ко мне возникло особое отношение. Это уже сейчас, сопоставив несколько фактов, что моя матушка не приходила из школы в обед как я, а только к вечеру, уставшая от от проверок тетрадей, составления плана обучения, подготовки к следующим урокам, а иногда и после продлёнки. Иногда брала работу на дом и надолго засиживалась до поздна над методиками и тетрадками. Её переход на работу из мой школы после выпуска параллельного начального класса "А" в другую школу, через несколько остановок автобуса, к детям из другого микрорайона.

И вот тогда я понял, что Вера Ивановна нифига мне не друг и не старший наставник, как показалось в первом классе, а жёсткий учитель, видимо которому поставили задачу через меня надавить на мою матушку по каким то политическим вопросам в школе. А моя матушка была достаточно сильным педагогом и воспитателем, что потом неоднократно подчёркивалось и характеризовалось в других школах по месту работы. Видимо её хотели продавить на что-то. На минуточку, директором моей школы была жена первого партийного руководителя региона, которая потом пошла на повышение в МинОбр. Мы никогда не оставались дома летом, а уезжали на материк в длительный, почти 3-ёх месячный отпуск к родственникам, по тур.путёвкам, на тёплое море и т.п. Всегда возвращались к 1 сентября загорелыми и упитанными южными фруктами.

В третьем классе у меня по спорту случился выезд на материк на общероссийские соревнования, на которые меня не отпускали из школы, даже не взирая на письмо с требованием от моего довольно именитого тренера. Завуча школы пришлось уговаривать, давать обещания на не отставание от школьной программе и сам.по. И действительно, мне тогда в рюкзаке вместе с экипировкой и личными вещами пришлось везти учебники и тетрадки, по вечерам в гостинице после подготовки инвентаря к очередным стартам делать уроки. После триумфального возвращения с соревнований у меня даже приняли импровизированные зачёты по самостоятельному обучению, были выставлены оценки в тетрадки, даны задания по догонке упущенных тем. Окончить третий класс с более-менее средней успеваемостью стоило немалых усилий, пролито дома немало слёз за домашкой под контролем матушки.

Расставался я со своей начальной школой и первой учительницей без сожалений и без каких либо иллюзий, на фоне растроганных в чуйствах благодарности моих одноклассников.

Вера Ивановна потом выпустила ещё один начальный класс в нашей школе и исчезла с горизонта моих событий. Осталась где то в домашнем архиве общая школьная фотка всего класса и моей первой учительницы, фамилию которой я даже уже не помню, в отличии от классухи в старших классах. С ней нам повезло: молодой красивой, грудастой, всегда эффектной и энергичной - нам завидовала вся средняя школа). Но это уже другая история...

Чего я вспомнил про этот случай? На неделе умерла моя первая учительница. Ни капли не сожалею о ней. Пусть тебе земля будет стекловатой! Я тебе ничего плохого не делал. Гори в аду, грымза.

Источник