Серге́й Тимофе́евич Акса́ков 20 сентября 1791 — 30 апреля 1859 — русский писатель-натуралист, чиновник и общественный деятель, литературный и театральный критик, мемуарист, автор книг о рыбалке и охоте.
Слушайте аудиокниги бесплатно, там, где Вам удобнее:
Телеграм:https://t.me/vyaninaudiobooks
Поможете найти?
Я приступаю к новой рукописи для подростков, и один из главных героев в ней - город. Да! Настоящий, живой, со своим характером, легендами и тайными улицами.
Мне очень нужна ваша помощь! Напишите, в каком городе вы живете? Чем он может удивить? Это могут быть место, любопытное историческое событие, городские мифы или легенды, которые знают только местные жители 🙏
Есть книги, которые школьная программа превращает в пыль.
А потом ты взрослеешь, перечитываешь - и внезапно понимаешь, что это не рассказ про детей, а про нас всех, просто без телефонов.
Вот «Повелитель мух» - как раз такой случай.
Самолёт падает, дети оказываются на острове.
Ни взрослых, ни правил, ни даже вай-фая. Только страх, голод и огромное желание казаться «главным».
Сначала они пытаются строить цивилизацию:
Костры, собрания, лидер, демократия, все дела.
Через пару недель - у них уже:
Грязь на лицах вместо грима, копья вместо аргументов, и религиозный культ вокруг головы свиньи на копье.
На секунду даже забываешь, что это не хроника какого-нибудь телешоу.
Голдинг был учителем и видел детскую жестокость вблизи, но настоящим щелчком стала Вторая мировая. Он наблюдал, как вполне приличные взрослые превращаются в толпу, которая готова на всё. И решил проверить: что останется от культуры, если убрать надсмотрщиков?
Оказалось: человек без правил — как Windows без обновлений. Работает… но страшно глючит.
«Повелитель мух» — не про остров. Это про любой чат, где начинается травля. Про корпорации, где люди с бейджиками ведут себя хуже племён. Про комментарии в интернете, где тролли порой страшнее кабана.
В каждом из нас живёт маленький цивилизованный человек. И рядом с ним — маленький дикарь, который только ждёт, когда ему дадут палку и скажут: «Ну давай, попробуй».
А вы верите, что культура — это тонкая плёнка, которую легко содрать? И какой момент книги показался вам самым жутким?
Спасибо, нейросеть. Но я читаю книги ради интересной истории, эмоций, чтобы отвлечься, в процессе каких-то дел, если это аудиокнига. Не надо из художественной литературы делать учебник "Как жить эту жизнь". Книга это в основном про развлечение, как фильмы или игры, а не про лекции в университете.
Поскольку я редактор-корректор, то периодически в процессе работы вылавливаю перлы из того, что мне присылают на редактирование. Кстати говоря, обычно вот прям дичи не наблюдается. Ну какая-нибудь подъезжающая шляпа может встретиться. Но однажды мне из одного серьезного издательства прислали роман, от которого - внимание - отказались все редакторы. Меня это, понятное дело, слегка насторожило, и я сказала, что сначала ознакомлюсь с этим загадочным произведением и только после этого скажу, возьму я его на редактирование или нет. Когда я начала это читать, то какое-то время не могла понять - это что - черновик? Кто это писал? Ребёнок? Третьеклассник? Вот несколько фраз из этого шЫдевра:
***
О беременной героине:
У неё на животе вырос бугорок.
***
Он вошёл в комнату и наткнулся глазом на старика.
***
Его тонкие сухие пальцы судорожно осеняли себя крестным знамением.
В общем, там не было ни одного нормального предложения. Разумеется, я отказалась от редактирования, ибо это произведение было абсолютно нечитабельным, некритикабельным, непонимабельным. Место самое ему было в корзине.
А несколько лет назад редактор Ксения Атарова собрала перлы из женских романов, которые она редактировала, и издала книгу под названием "Кончаю. Страшно перечесть". Я на днях узнала о существовании этой книги и просто не могу не поделиться отрывками. Пусть вам будет смешно так же, как и мне.
Орфография и пунктуация авторские.
***
Ближе к утру тихо поскреб головку выходящий из берлоги осанистый медведь и Рональд понял, что пришла весна. Это чувствовалось в каждом органе, в каждой отпочкававшейся почке.
***
Это был настоящий мужчина прикрытый легкой порослью, с растянутыми во рту зубами от злости слегка стегающий сейчас по ним языком, эмоции показывали и его ушедшие внутрь глаза.
***
Сейчас Дэн лежал прибитый к кустам и насмехался над ними. Рыба плавала вокруг человека виляя своей задней пышной частью и временами раззевала его пасть.
***
За целый день ухаживаний его язык оброс мозолями, распух и покраснел, избиение комплиментами больно било по язычку молодого принца, заставляя слегка досадливо пристукивать им и шипеть из стороны в сторону.
***
Прокаркав цыпленком в ответ что то неврастеническое, она повернула на звук раздавшегося из любимого выстрела свою худосочную шейку и обиженно заплакала, нюняя своим сморкающимся телом.
***
Хорвану, как художнику, удалось подчеркнуть линии лица, уводящие в женственность его натуры.
***
Арахна подняла блестящую бритву на уровень своих глаз, и уголки её губ спешно уползли к ушам жениха.
***
Френ был поджаристый мужчина, что держал спутниковый телефон у правого уха, прочее он зажал левой рукой и сжимал животом моторолерный шлем, лежащий на своих коленях.
***
Её рассерженно замутило и вытошнило прямо на его скотские выглаженные брюки.
***
Мягкий пушок, был похож на персик над её верхней губой. Она вся была прекрасна и не похожа не на одну другую девушку. Даже её хриплый басовистый голос был особенным и словно новорождённого ежика выворачивал из белья его мужское нутро.
***
Она была нежная словно персик слегка сжатый дремучей рукой мужлана, до первого потекшего сока.
***
Её звали Людмила в честь победы. И она была победительницей, каждый раз наматывая кишки влюблённым в нее мужчинам. Она знала это и этим пользовалась. А они ничего не могли сделать и терпеливо ждали пока полюбит
***
В глазах его пылал такой жар, что она оледенела. Ее плоть раскрылась и сомкнулась вокруг него, словно это был секретный проект. Одним мощным толчком он вошел в нее, и она застонала, восхищенная его точностью. Вот так за два дня, она влюбилась в него с первого взгляда.
***
Тимка носил классическую смешаную со спортом одежду и если у его друзей был метр семьдесят то у него был короче, метр семьдесят точно. Сейчас на нем были черные классические штаны выше коленей.
***
Их челюсти слились в лихорадочном взаимном перетирании. Слюна и пот. Пот и слюна. Она стенала, больше не натуживая свой мозг. Коал услышал сдавленные звуки и понял, что это брат и сестра так нежно обнялись.
***
В ногах у него что-то напряглось, задавая жизненный темп. У него он был размереный и льстивый.
***
Позади Лары появился звук и голова на ее плече, в воздухе сразу запахло
***
У Мии были приятно волосистые ноги, но это их совершенно не портило. Сквозь роскошь золотистых волос на ногах проглядывала бронза завгара, так же, как и на голове.
***
По его длинной шеке бежала короткая и самостоятельная щетина.
***
Незаметно Пол подкатил свой глаз к девчонке и её разрывающей мужские руки груди, но этим только напугал их.
***
Мы почти молчали гладя друг друга нашими волосами. Я почувствовала опять те же руки что росли из меня и ложились мне на плечи с мелкими горбинками.
***
Поверх рубашки с шароваристыми брюками принц надел зелёный бархатистый дублон. Он подмигнул своему правому глазу левым и показал в улыбке один зуб.
***
Его нога ненавязчиво соблазняя поползла в верх по её ноге, бедрам аж до туда, где они расходились превращаясь в груди и заканчиваясь яблоками сосцов. Дева засмущалась и слегка мило захрюкала.
Серия (подборка, куда добавляются главы) здесь
Оружием Господь избрал меня,
Благословляя на святое дело.
Когда огонь обнимет это тело,
Найду ли сил не погасить огня?
День в Нарбонне выдался хороший, солнечный. Тепло нашей звезды всех согревало одинаково ласково: и набожных священников в рясах, и шайку разбойников с большой дороги, замысливших напасть на купца, спешащего на ярмарку в Тулузу, всего-то в полусотне лье от города, и чумазую детвору, затеявшую какую-то сложную, одним им понятную игру на Королевской площади, и почтенных стариков, отдыхающих от трудов праведных у своих домов, и истово верующих прихожан Сен-Валери, и тех, кто сильно сомневался в вере, но прилюдно признаваться в этом не торопился: костры инквизиции, даже давно отгоревшие, вызывали страх.
Впрочем, в Нарбонне эти костры потухли не так уж давно. А сегодня пополудни их разожгут снова - для ведьмы, что коварно втерлась в доверие честным людям, продавая, а иногда и просто раздавая свои дьявольские декокты. Ну и что, что те помогали от разных хворей?! Тело, пожалуй, исцеляли, а душу, бессмертную душу, быть может, портили, да так, что только сатане она потом и сгодится! Великий Инквизитор Романо опасался народных волнений, но многие жители Нарбонны легко приняли новость, что травница Жюстин, оказывается, ведьма. Им сказали именно так. Не кто-нибудь, а сам кардинал на утренней проповеди в Сен-Валери. Значит, так оно и есть? А немногочисленные смутьяны, которые как раз и не верили ни в черта, ни в Бога, на проповеди не ходили. Впрочем, они и спасать девушку от лап инквизиции не стали бы: себе дороже, проблем потом не оберешься, да и сам можешь оказаться на соседнем костре. В конце концов, одной травницей больше, одной меньше…
Так и получилось, что за девушку был готов вступиться один лишь Кристоф. Искренне, самоотверженно и безрассудно, как и полагается поступать людям шести лет от роду. Но его, как назло, а может, и к удаче для самого паренька, еще вчера услали проведать бабулю, живущую в десяти лье от города.
По всему выходило, что решительных заступников на Замковой площади, где уже сложили хворост для костра, у Жюстин не окажется.
Кардинал в сопровождении Великого Инквизитора и епископа зашел к ней в камеру, когда большой колокол Сен-Валери, как раз тот, на веревке от которого повесился сын кузнеца, возвестил полдень. Дверь оставили открытой. Во-первых, сразу за ней стояли двое стражников, а во-вторых… да, запирать ее уже нет никакой надобности.
- Кардинал Романо, - сухим, официальным тоном обратился к инквизитору Робер. - Не будете ли Вы так любезны исповедать эту… это… - он запнулся, потому что слова “колдовская тварь” или “дьявольское отродье” никак не облекались официальными формулировками.
- Девицу Фиори, - заботливо подсказал из-за спины епископ.
В его голосе прозвучало настолько неприкрытое удовольствие, что Великий Инквизитор удивленно вскинул брови.
- Да, верно.
Робер развел руками.
- Знаю, что это не по-христиански, но я так ненавижу эту мерзкую гадину, что не чувствую в себе силы отпустить ей грехи, - прибавил он, не глядя на Жюстин. - Не знаю, отчего так…
Романо шагнул вперед.
- Конечно! - он слегка наклонил голову. - Святая церковь не отказывает в последнем благословении даже таким, как она. Девица Фиори! - возвысил голос Великий Инквизитор. - Тебе есть, что сказать на последней исповеди?
Робер попятился.
- Я вас оставлю на пару минут, - извиняющимся тоном проговорил он. - Проверю, все ли готово для казни, и… - он снова замешкался со словами. - Мне даже звуки ее голоса настолько противны, что я с трудом сдерживаю себя…
Кардинал, раздраженно хлопнув себя ладонью по бедру, вышел из камеры.
- Итак? - Романо был само терпение. - Что-нибудь, Фиори?
Девушка молча окатила его презрительным взглядом. Из-за заплывших от вчерашних роберовых оплеух глаз вышло не очень убедительно.
Великий Инквизитор рассердился.
- Молчишь? К чему молчание теперь?! Раскаяние облегчит твою душу!
Де Шабри скорбно вздохнул.
- В ней нет ни капли раскаяния, Ваше Высокопреосвященство, - печально заметил он. - И не появится. Так стоит ли тратить время…
Романо недовольно поморщился.
- Обождите, епископ! Нравится Вам или нет, на исповеди мы обязаны ее выслушать. Расскажешь что-нибудь, Фиори? Готова сознаться в прегрешениях еще раз? Как ты в семнадцать лет дошла до того, что стала врагом Святого Престола? Кто сбил тебя с пути истинного, отвратил от лона церкви?
Жюстин вздохнула. Верно, придется что-то им сказать! Иначе ведь не отвяжутся и отравят последние минуты, последний вдох…
- Я расскажу, - тихо проговорила она. - Я расскажу тебе, как поет ночь. Как летят искры от костра, вокруг которого я танцевала, сбрасывая с себя одежду. Как сгорали в этом костре все беды и напасти…
- А сегодня сгоришь и ты! - прорычал Де Шабри, теряя терпение.
Девушка не обратила на его слова ни малейшего внимания.
- Расскажу, как сила девяти заветных трав, что я собирала за городскими стенами, помогала всем, кто приходил ко мне за помощью! Это мой грех? Помогать людям?!
От ответа Великого Инквизитора спас Робер, быстрыми шагами зашедший в камеру. В руках у него был какой-то сверток с тряпьем.
- Все готово, Ваше Высокопреосвященство, - кивнул он Великому Инквизитору. - Сейчас мы поведем ведьму на площадь.
Кардинал Романо кивнул.
- Я был бы признателен, - с сомнением продолжил Робер, - если бы Вы сказали собравшейся толпе несколько напутственных слов… успокоили людей. Вы были правы, народ волнуется!
Дверь в темницу Сен-Валери была оставлена открытой, и шум толпы долетал даже сюда. Великий Инквизитор фыркнул:
- Ну, разумеется, я был прав! Ничего, займете пост в конгрегации - быстро схватите, как это надо делать. Колпак, чтобы скрыть разбитое лицо ведьмы, взяли?
Кардинал молча кивнул и потряс ворохом одежды в руках.
- Епископ, идемте, - обернулся Великий Инквизитор к Де Шабри. - Пожалуй, мне потребуется ваша помощь, чтобы успокоить чернь… Я рассчитываю на ваше красноречие!
Он вышел из камеры, пропустив вперед епископа.
- Переоденься.
Робер швырнул девушке сверток. Одежда оказалась из грубой мешковины… Впрочем, какая разница!
Жюстин подняла на него спокойный взгляд. Многое было в этом взгляде: и мольба, и неожиданное тепло, каким женщина из всех мужчин одаривает только одного, своего, и разбитые мечты, и рухнувшие надежды… Не было лишь ненависти.
Ни на су.
Она простила. Как и обещала. “Прощу за все…”
“Зачем она молчит, не пряча глаз”, - подумал Робер.
Он понял бы, если б Жюстин набросилась на него с кулаками, попыталась расцарапать ему лицо… Что ей еще оставалось? Женщине, обреченной на казнь.
Жюстин не сделала ничего из этого. Она просто смотрела на кардинала, своими серыми, бездонными глазами. Смотрела мягко, тепло… Смотрела печально. Понимающе. Робер выдержал этот взгляд. Он помнил: перед ним ведьма, и этот факт не изменит ничто. Больше он ничего ей не сказал.
Ни слова, ни звука.
Девушка скинула с себя платье, пропитанное кровью.
“Как она все-таки красива! - в очередной раз восхитился кардинал при виде нагой Жюстин. Его не отталкивали ни следы вчерашней порки, ни одутловатое после ударов лицо. - Как ослепляет эта красота! Разве может оказаться под силу дьяволу сотворить такую?”
Но красива или нет, все равно она - ведьма. А всех ведьм ждет всеочищающее пламя.
Девушка завернулась в принесенную одежду и смиренно подошла к кардиналу.
“Не будет места ереси в моей земле”.
Робер молча, быстро натянул ей на голову колпак, скрывающий разбитые губы и синяки на лице, и подтолкнул к выходу.
На Замковой площади, как всегда по такому случаю, действительно собралась толпа. Казнь, да еще через сожжение, всегда манила сотни зрителей. Горожане закрывали лавки, сворачивали торговлю на рынке, останавливали работу в кузницах и мастерских и устремлялись на площадь. Нет, они не были плохими людьми, эти горожане, но публичная казнь всегда завораживает своей строгой простотой, мучениями человека и смертью. И вопреки всякой логике радостным: “Это казнят другого. Это происходит не со мной. Я живу!”
Неизвестно, что сказал Великий Инквизитор в качестве напутственного слова, но эта толпа сейчас почти безмолвствовала.
Робер передал ведьму палачу и взошел на деревянный помост, с которого и произнес речь кардинал Романо. Рядом с ним стояли довольный епископ Реннский, который даже не пытался скрыть улыбку, и бледный как тень сенешаль. Его губы, напротив, были сжаты так, что побелели. Верно, кардинал так и не смог убедить его до конца, что слова ведьмы - пустое, и тот со страхом ждал, когда приговоренная окажется в костре: вдруг и он почувствует нестерпимый жар пламени, кожа его пойдет пузырями, закипит и затем, наконец, обуглится…
Палач привязал ведьму к врытому в землю деревянному столбу, с одной стороны обгоревшему, покрытому золой и копотью. Робер шагнул к краю помоста.
- Ведьма! Я обвиняю тебя в отступничестве, черном колдовстве и наведении порчи в деревнях и приговариваю к казни через сожжение! По воле Господа - свершится правосудие!
Ведьма промычала что-то неразборчивое.
- Я замотал ей рот, - негромко пояснил кардинал собравшимся на помосте. - Мало ли, какую инкантацию она может сотворить напоследок…
- Или вновь посеять волнения в собравшемся народе, - согласно кивнул Романо. - Который я только что успокоил, но снова вспыхнуть эта ветошь может в любой момент. Очень благоразумно, кардинал.
- Я позаимствовал идею у епископа, - кивнул тот в сторону Де Шабри. - Когда он со своими людьми изловил это бесовское отродье, то привезли ее сюда с кляпом во рту.
Епископ Реннский смиренно поклонился.
- Пора, Ваше Высокопреосвященство, - напомнил Романо. - Дайте знак палачу.
- Позвольте, - покачал головой Робер. - Я сам возьму факел и разожгу этот костер. Мне кажется, так будет правильно.
Де Шабри торжествующе сверкнул синими, цвета июльского неба над Нарбонной, глазами.
- Если Вы этого желаете… - несколько растерянно проговорил Великий Инквизитор, но Робер, спотыкаясь, уже подходил к вязанкам хвороста.
Палач, тоже слегка озадаченный таким поворотом событий, всунул в требовательно протянутую руку горящий факел и отошел в сторону. Какой-то вид у кардинала нездоровый. Часто дышит, в глазах - лихорадочный блеск… Мало ли что.
“Святая Дева! Укрепи мой дух!” - подумал Робер.
Он даже открыл рот, чтобы произнести что-то, приличествующее случаю, но кроме “amen” (35) ничего так и не сказал. Ведьма, привязанная к столбу, отчаянно забилась, поняв, что пришел ее час, сдирая о путы кожу на руках в кровь, и завыла, захрипела в ужасе. Верно, пыталась избавиться от кляпа, чтобы произнести какое-нибудь заклинание, но кардинал надежно запечатал ей рот.
Освободиться она не успела. Робер шагнул к ведьме и одним движением воткнул факел в кучу хвороста, подступающую к ее ногам.
Где-то далеко, будто на другом краю мира, а на самом деле - на деревянном помосте, всего-то в десяти туазах, облегченно выдохнул Де Шабри.
Он до последнего момента сомневался, что все у него получится, все пройдет, как надо, и проклятая Жюстин, которую он знал под другим именем, Эквиллия (36), наконец окончит свои дни в страшных муках на костре инквизиции. Он до последнего момента ждал, что Робер освободится от его власти раньше времени, что любовь кардинала к ведьме, которую он увидел и прочел в глазах кардинала, окажется сильнее заклинания подчинения. Ведь сказано, что нет в этом мире магии сильнее, чем любовь!
Но чуда не случилось.
А может, и не было той любви?
“Наверное, не было, - подумал Де Шабри с облегчением. - Наверное, он просто переспал с этой смазливой девчонкой. Воспользовался подходящей ситуацией, бежать-то ей некуда! Пообещал, небось, свободу, ну она и отдалась… Что ж, поделом ведьме!”
Языки пламени лизнули ее ноги. Сначала - осторожно, словно примерившись, придется ли новая еда по вкусу?
Пришлась.
Огонь так быстро охватил тело, словно она сама была сделана из смолы и соломы. Но нет, соломенные чучела так не кричат, не пытаются вырваться из плена, не стараются отсрочить хоть на мгновение уже ставший неминуемым конец.
Через какие-то десять минут, возможно, самые долгие десять минут в жизни ведьмы, веревки, привязывающие ее к столбу, догорели. Тело со все еще пылающими волосами рухнуло в догорающий хворост, подняв сноп искр. Огонь пожирал то, что еще недавно было живым человеком.
Робер потрясенно смотрел на обожженную до неузнаваемости девушку, лежащую в золе, не в силах сделать ни шага.
- Как… как это… - пролепетал он, попытавшись взмахом указать на догорающий костер, но сил не хватило даже, чтобы поднять руку.
- Это ведьма, Ваше Высокопреосвященство, - пробасил палач, подходя к кардиналу. - Позволите?
Лишний раз попадаться на глаза людям такого ранга не стоило, но и молча смотреть, как кардинал рухнет в остатки костра, тоже выходило не лучше. С кого потом спросят, кто стоял рядом и не помог? Из двух зол палач выбрал меньшее.
Робер благодарно оперся о протянутую руку в грубой кожаной перчатке и неровными шагами засеменил к помосту, где его ждали остальные.
- Правосудие свершилось! - провозгласил с помоста Великий Инквизитор, понявший, что от Робера сейчас мало проку. - Расходитесь по домам, добрые жители Нарбонны! Святой Престол защитил вас от черного колдовства этой ведьмы, и так будет и впредь!
Романо профессионально добавил в голос ровно столько отеческой теплоты, сколько потребовалось, чтобы простой люд его послушался. Толпа на Замковой площади стала редеть, обманчиво-медленно растекаясь по окрестным улицам, втягиваясь в дома и переулки. Ушли, тепло попрощавшись друг с другом Романо и Де Шабри. Почти бегом покинул площадь сенешаль, все еще до конца не веря, что ведьму сожгли, а он - вот он, жив-здоров! Верно, ее заклятье и впрямь было несуществующим! Так, всего лишь хитрая уловка, на какую способны не только ведьмы, а и вообще почти все женщины этого мира. Уловка, которая, вдобавок, ничем ведьме не помогла.
Могильщики унесли сгоревшие останки. Хоронить их там, где покоятся благочестивые католики, разумеется, нельзя. Такие обычно сбрасывают с обрыва в глубокий ров, что в паре лье от западных ворот Нарбонны. Дождь и ветер, а то и дикие животные закончат эту погребальную церемонию, и о ведьме скоро забудут.
Наконец, на площади остался только кардинал. С отсутствующим взглядом, он стоял возле догоревшего, уже даже остывшего костра и смотрел в точку, где еще недавно плясали языки пламени.
Еще один еретик стал серым пеплом, бездушной золой. Все повторяется… и это повторилось. Сколько их всего было, тех отступников, за все время его служения?.. Робер не смог бы назвать этого числа. Ереси на земле стало меньше, да… Но почему тогда в груди такая пустота? Ладонь, еще недавно державшая факел, теперь сжималась в бессильном кулаке. Кардинал закрыл руками лицо, на котором пепел костра, разносимый поднявшимся ветром, смешался со слезами. Инквизитор не должен проливать слез! Но отчего же в горле стоит ком, мешающий вдохнуть?
Он помнил! Помнил все. Как впервые утонул в омуте ее серых глаз, как прикоснулся к ее израненной плетью спине, как держал ее потом в объятьях и чувствовал ее тепло, слышал биение ее сердца, вдыхал волшебный запах ее волос…
Грех! Все это - грех. Но разве не грех - сжечь живое сердце лишь за то, что оно билось слишком ярко?
Робер стоял на Замковой площади один, совсем один, и беззвучно шевелил губами. Читал ли он молитву? Звал ли небеса в поддержку? Просил ли прощения у этой ведьмы, осознав, наконец, что сейчас совершилось?
Про то ведал только Бог и еще сам кардинал.
_______
35 Аминь (лат.)
36 От латинского aequum (справедливый), aequitas (чувство справедливости, правильное состояние вещей).
Приветствую всех, я - Коварный Светляк
да, это я
Сегодня я приглашаю вас на страницу книги "Вершина мира" (фэнтези, 18+) - седьмой части цикла "Жрица". Это история о достаточно слабом существе расы "сулх", которое влипло в неприятности по самые уши. И ей, чтобы спастись, приходится использовать не только крупицы собственной силы, но и манипулировать теми, кто пытается использовать ее саму. Запутано? Да, но этого лишь интереснее ;) Ориентировочно, серия будет состоять из 9 книг: 7 уже написаны, 8 в процессе.
Историю можно найти на АТ: начало цикла
или на Литнет: начало цикла
(все бесплатно)
(на обложке не ГГ, но персонаж из книги)
Итак, сегодня вас ждет встреча с беспризорниками из приюта третьего измерения. Все они рождены Высшими расами, но каждый имеет свой изъян. Тем не менее, им повстречался тот, кто сумел сделать из них курьеров и научил ходить щелями между мирами - все ради участия в играх Хаоса.
p.s. "игры Хаоса" - это перевозка контрабанды в угоду Домов демонов, которая происходит прямо под носом у Закона. Иными словами: если участник не убился в щели между мирами, есть огромный шанс быть пойманным и приговоренным к смерти в процессе.
У ИИ проблема с роликами, поэтому на всякий случай уточняю: "сюр" - максимально приближены к этому изображению:
без шнурков, позволяют прыгать по всем твердым поверхностям и ездить с огромной скоростью в том числе по потолку (при определенных навыках и умениях)
Йон (ящер). Выброшен на улицу из-за природного "брака" - у него недостаточно твердая чешуя, больше похожая на рыбью. В отличие от других представителей своей расы не владеет гипнозом.
Обладает хорошими лидерскими качествами. ему нет дела до происхождения ГГ, если она способна помочь победить в играх Хаоса. Ради победы согласен на все.
Фаури (эльфийка). Периодически сходит с ума, и ее эмоции в эти моменты не поддаются контролю. Слепо верит в лидера группы и, как и он, ради победы готова на все. Чтобы купить нужную модель "сюр", вынуждена развлекать гостей в увеселительном заведении (на сюр у шеста, ммм...).
Бархан (дикарь). Вечно подозрительный и ворчливый из-за природы "беспочвенных страхов". Именно поэтому он против присутствия ГГ в измерении, где ей быть запрещено Законом. При этом на убийство не способен из-за своей бракованной природы.
с цветом волос схалтурил, не обращаем внимания
Карлит (эльф). Не способен различать запахи и не чувствует магию. Имеет склонность к скрытным убийствам, не видя в них никакой "проблемы". Никогда не сознается, даже будучи пойманным на месте преступления.
Машлу (стихийный). Не умеет чувствовать часть артефактов и не способен ими пользоваться. Зато обожает возиться с планшетами и быстро ориентируется в картах и схемах измерений. Любознателен, не эмоционален.
"Дед"
И наконец, их "куратор" - именуемый просто "дед". О нем уже был пост ЗДЕСЬ
(со страниц книги...)
* * *
После выхода из щели пришлось искать ящера некоторое время. Учащенное биение сердца медленно возвращалось в норму, но, главное, - у нее получилось!
-Хорошо! - произнес Йон, стоя на краю огромной площади.
Снова десятое измерение. Икара крутила в голове все ориентиры внутри щели, но все еще плохо понимала, чем выбранный Йоном разлом внутри нее отличался от других таких же выше или ниже.
-Как руки? - уточнил парень.
-В норме, - Икара продемонстрировала целые ладошки.
-Отлично, - Йон вернул шлем на голову, - Едем обратно.
Подниматься измерением выше было намного тяжелее, но Икара справилась и с этим. Был страх, что артефакт Жрицы закончит свое воздействие не вовремя, но все обошлось. Надо как-нибудь выяснить время действия увеличенной скорости, не то Жрица убьется по собственной неосторожности.
-Цела! - выдохнула от усталости Икара, ощущая легкую дрожь одновременно в ногах и руках; продемонстрировала целые руки и получила размытый кивок головой в ответ, - Что там?
Йон перекатывался на сюр на одном месте и смотрел в планшет. На секунду отвлекся убедиться в целостности девчонки. Он отчего-то медлил и выглядел сбитым с толку.
-Йон?
-Дед хочет, чтобы ты... - он запнулся, прочистил горло в явном недоумении, - Нашла выход из щели сама. Я выйду следом.
-А щель не схлопнется, если я выйду первой? - уточнила Икара, улавливая некую недосказанность со стороны Высшего.
-Честно? Не знаю, - откликнулся Йон, думая о том же, - Но если дед говорит, то надо пробовать.
-А если я выйду не там, где надо?
-Машлу найдет нам щель для возвращения, - он пожал плечами, затем увидел что-то на планшете и усмехнулся.
-Что там? - стоило догадаться, что парень получил сообщение от Машлу, адресованное дедом.
-Дед сказал пнуть тебя в сторону щели, - с улыбкой на губах произнес Йон, подтверждая догадку, - Говорит, иначе три перехода за сегодня не успеем сделать.
-Сколько?!
У очередного размытого пятна в корнях дерева Икара помедлила, нервно потирая ладошки друг о друга. Взгляд терялся на серебристой и мерцающей в свете дня поверхности, а мысли были внутри щели.
-Мы можем отдохнуть, - Йон понял заминку по-своему, - У нас есть время. А дед пусть дальше ворчит.
-Дело не в нем, - покачала головой Икара.
-А в чем?
Как сказать ему, что про связь артефакта с Жрицей никто ничего не знает? Высшие уверены, что солнечный лев - это живой доспех, какое-то подобие сил Жреца. Может быть, лев и правда часть доспеха, но работает совсем иначе.
-Ты можешь потерять меня из вида внутри щели, - тихо произнесла Икара, - Чтобы не убиться, я пользуюсь артефактом Жрицы: он позволяет двигаться с увеличенной скоростью. А магия там не работает.
-Насколько «увеличенной»? - Йон выцепил из сказанного самое подозрительное слово.
-Мм. Сильно увеличенной, - отчего-то смутилась Икара внимательному и удивленному взгляду, - Я не знаю, как это выглядит со стороны; раньше никому не показывала.
-У меня нет шанса?
-Не знаю.
-Можешь показать сейчас? - серьезно спросил Йон, обратил внимание на то, как резко напряглась девушка, - Никому не скажу о том, что увижу. Мне нужна победа в хаосе, а без тебя ничего не получится. Поверь мне.
Икара медленно покачала головой:
-Я никому не верю, - отказалась Икара от сказанного, - Никогда больше.
Планшет дребезжал в креплении на ноге Йона, но парень больше не обращал на него внимания. Хотел бы он найти слова, чтобы убедить девушку довериться, но понимал, что таких слов не существует в этом мире. Ни в одном из миров. Как никто другой, Йон знал это на собственном опыте; слишком многое пришлось пережить, чтобы понять эту прописную истину. Никому нельзя верить, а любое доверие на свой страх и риск.
Тревожные мысли отошли на второй план, когда рядом возникло нечто огромное, сотканное из миллионов солнечных искр! Йон во все глаза смотрел на свечение звезд, высоко задрав голову. Чем бы это ни было, оно было гигантских размеров!
А потом оно шелохнулось, и Йон попятился назад. Широко раскрытыми глазами смотрел в еще более яркие звезды и понимал, что смотрит в чьи-то глаза. Глаза?! А это - морда зверя?! Лев! Невероятных размеров!
Йон нервно выдохнул, осматривая золотой силуэт льва. Да он как живой! Переступает лапами по земле, двигается всем телом. Кажется, что ветер треплет его гриву. Галлюцинация, не иначе. Это же... магия?..
-Жрецы зовут его живым доспехом, - проговорила Икара негромко, - Наверное, так и есть. Только из-за того, что я бродяга, он другой. Не защищает, но ускоряет.
-Он огромный, - только и смог выдавить из себя Йон, рассматривая солнечного льва с множеством искр внутри: на созвездие похоже.
Прикасаться к странному существу Йон не стал, но отметил, как стали ярче вспыхивать искры на теле льва там, где его касалась рука девушки. Она все еще колебалась, но подталкивать Йон не стал. Когда тайну узнает кто-то помимо носителя, она перестает быть тайной.
-Попробуй проследить за мной, - взглянули на него большие серые глаза.
Почти в тот же момент в глубине ее глаз загорелась золотая искра, отчего у Йона мурашки побежали по телу: оно выглядит невероятно! А затем солнечное созвездие льва буквально всосалось в стоящую на сюр девчонку! Контур теплого света окутывал хрупкую фигуру, делая ее похожей на...
* * *
похожа на ГГ, но есть небольшая загвоздка с ушами :)
Всем спасибо за внимание и хорошего завершения дня! Заглядывайте в гости, буду рада, если история найдет своего читателя.
Ваш Светляк.
