Покой.

Тишина, прошитая лишь рокотом собственного сердца, замедленного до одного удара в столетие. Это был сон без сновидений. Забвение. Иллюзия конца.

Всё это оказалось обманом. Кокон треснул, когда астероид ударился о поверхность планеты Ахерон. Ледяную скорлупу космического скитальца разорвало огненным дыханием чуждого мира.

Иллюзия рухнула в один миг.
Сначала — оглушительный РЁВ, за тем - чудовищный удар о неподатливую плоть планеты. Треск. Не просто треск — это ломались рёбра его ледяной гробницы, не выдержав первого прикосновения нового Мира. Затем — ЖАР. Огненное дыхание Ахерона ворвалось внутрь, шипя и плавя тысячелетний лёд в пар, который пах серой и смертью.

Клетка была сломана. Врата — распахнуты.
Из темноты расколовшегося камня, из клубов обжигающего пара, на поверхность выползло ОНО.

Это не было тело. Это была ТЕНЬ, принявшая форму. Первозданная, пластичная тьма, пульсирующая жаждой, которую невозможно было утолить. Оно не ступило, Оно излилось в новый для него мир, первобытным голодом.

Оно не видело. Оно чувствовало. И мир, в который оно попало, взорвался в его восприятии фейерверком химических сигналов. Каждый сантиметр пространства кричал о жизни. Густой, тяжёлый воздух был насыщен органикой, ароматами распада и синтеза, пьянящим коктейлем из простейших форм и сложных полимеров. Это был не просто новый мир.

Это был Рай.

После эонов голода, ледяной пустоты и скудной биомассы других планет — здесь всё было ПИРОМ. Восторг заставил его протоплазму содрогнуться. Оно немедленно начало делать то, что умело лучше всего: поглощать, учиться, становиться. Микроскопические организмы, плавающие в едком тумане, были поглощены, их генетические коды прочитаны и ассимилированы за наносекунды. Ощущение всемогущества накрыло его. Оно было богом в мире из плоти.

Первый сбой случился с существом, похожим на слепую, бронированную сороконожку. Thеthing коснулось его, пытаясь просканировать, понять, обнять, стать им.

Мгновение — и волна невыносимой агонии ударила в ответ. Клетки-имитаторы сгорели в ослепительной вспышке кислоты. Боль была новой. Шокирующей. Thеthing отпрянуло, потеряв часть себя в едком дыму. Ошибка? Случайность?

Оно попробовало снова. На этот раз — с неподвижным, похожим на гриб образованием. Результат был тем же. Едкий сок растворил щупальца. Вся флора, вся фауна — всё было пропитано одним и тем же оружием. Кислота. Не просто защита — это была сама суть жизни здесь. Их кровь, их лимфа, их дыхание.

Рай рассыпался, обнажая свой истинный лик. Это была не обитель изобилия. Это была ненасытная утроба, грозившая переварить его самого.

Каждая капля влаги здесь была разъедающим ядом. Каждое существо — ходячей биологической бомбой. Грунт под ногами мог в любой момент разверзнуться и утопить его в кипящих пищеварительных соках планеты. Впервые за всю свою бесконечную жизнь Thеthing столкнулось не с жертвой, а с средой, враждебной на фундаментальном, химическом уровне. Его главное оружие — мимикрия — оказалось бесполезным. Здесь нечего имитировать, кроме смерти. Оно было заперто в самом жутком аду — аду, который маскировался под рай.

Именно в эту секунду леденящего, абсолютного отчаяния, когда оно цеплялось за жалкие, устойчивые к кислоте бактерии, пытаясь выжить, оно и почувствовало вибрацию. Приближающуюся. Быструю. Неумолимую. Целенаправленную.

Не та хаотичная дрожь почвы от геотермальных вздохов планеты.
Не бесцельное блуждание слепых тварей в порах.
Это был ритмичный, нарастающий гул. Такт, от которого сжималась протоплазма. Такт, вбиваемый в плоть мира множеством когтистых лап, несущихся сквозь туннели. Это был не просто хищник. Это был гнев планеты, апофеоз всего, что пыталось его здесь убить.

Впервые за всю свою бесконечную историю пожирания миров, его клетки содрогнулись не от голода.
Не от любопытства.
Не от ярости.

Они содрогнулись от ЧИСТОГО ИНСТИНКТИВНОГО УЖАСА. Примитивный сигнал, выжженный в самой основе его существа, заставил его сжаться, отпрянуть, пытаясь раствориться в складках камня.
«БЕГИ! СПАСАЙСЯ!»

Но бежать было некуда. Этот мир, этот безысходный рай, был идеальной ловушкой. И её дверь только что затворилась за его спиной, вынуждая остаться в гостях.