Я часто вижу это во сне: остров, кустарники, между ними — ржавое оружие, гранаты, человеческие кости.
Впрочем, обо всём по порядку. На первом курсе мореходного училища мы пошли в море. Балтийская вода круглый год холодная, но нам, курсантам, это казалось мелочью.
Парусник тихо шёл к острову Сааремаа. До него оставалась одна миля, то есть чуть больше километра. Боцман приказал сесть в шлюпки, и мы направились к земле. До этого поступила команда:
— Взять с собой лопаты, топор.
Вовка Гриб спросил:
— К чему?
— До острова пойдёте по воде, окоченеете. Потом нарубите веток, разожжёте костёр.
Действительно, ледяная вода, казалось, проникает к сердцу. Но мы, пятнадцать пацанов, всё терпели.
Вот и берег. С весёлым рёвом упали на тёплую землю и затихли.
Наконец боцман скомандовал:
— Вперёд, орлы, рубите сучки, и будем греться.
Мы прошли к густым кустарникам и в ужасе застыли: на небольшой поляне блестели человеческие кости, валялись ржавые автоматы, гранаты, гильзы.
Боцман прошептал:
— Когда-то здесь шёл бой. Видите — вперемешку лежат наши и немецкие солдаты.
Мы уже заметили, что на некоторых скелетах была истлевшая немецкая форма.
— Что будем делать? — спросил кто-то.
Боцман пробормотал:
— Похороним и фашистов. Правда, меня за это могут в тюрьму посадить, вас отчислят из училища.
И снова наступила тишина. Вдруг беорус Вовка Гриб, у которого погибли дед с бабкой, тётка и ещё кто-то, сказал:
— Товарищ боцман, посидите в шлюпке. Мы побудем здесь одни.
Когда боцман ушёл, мы стали рыть общую могилу и похоронили все останки бывших солдат.
Этот случай произошёл двадцать лет спустя после окончания войны. В народе ещё не прошла ненависть к фашистам. Да и сотрудники спецслужб не погладили бы нас по головке за похороненных фашистов вместе с нашими солдатами.
Вот такая история произошла с нами. Были ли мы правы? Этот вопрос нас мучил долгие годы.
