Я напомнил ему: «У меня завтра живое выступление».

Его ответ: «В таком случае, наверное, лучше пропустить».

Через несколько минут еще одно сообщение: «Ну… что ты решил насчет Waffle House?»

К тому времени я уже заехала на неоново освещенную парковку. Я отправил ему фотографию светящейся желтой вывески. Его ответ пришел мгновенно: «О, боже».

И вот так я оказался у двери в 7 вечера, трезвый как в день, когда я родился. Сначала ударил запах: масло и жир от бекона, слегка горьковатый кофе на конфорке, лук, жарящийся в масле. Он висел в воздухе, на одежде, в самых порах кожи. Свет был резким, гудящим неоном, который делал каждую деталь четкой — блеск хромированных табуретов, глянец ламинированных меню, липких по краям, тусклый отблеск пола, который видел тысячу поздних ночей. «Добро пожаловать в Waffle House!» — пропели они все хором, веселые, как кузены на семейном воссоединении, с семьёй о которой ты не знал, что она у тебя есть.

У гриля стояла Табита, мой повар на вечер. Звуки ее работы были собственной симфонией: треск яиц, шипение бекона, лязг ее лопатки о сталь. Она двигалась в ритме, танцовщица в практичной обуви, скользящая в балете из беконового жира. Ее фартук слабо пах дымом и луком, и, глядя на нее, нельзя было не поверить, что ей здесь нравится.

Я спросил, что она рекомендует. Без колебаний она улыбнулась: «Хашбрауны, со всем».

Тарелка прибыла, прогибаясь под собственным весом. Я все еще слышал шипение, поднимающееся от картофеля, видел блестящую реку расплавленного сыра, переплетенную с чили и халапеньо, чувствовал исходящее от нее тепло, как предупреждение. Вилка казалась не столовым прибором, а скорее совком при археологических раскопках, пробивающимся сквозь корочку, чтобы выпустить облако пара, благословенный пар соли, специй и само-потворства.

Первый укус был хаосом в стерео. Хрустящий картофель, расплавленный чили, халапеньо, зажигающие маленькие фейерверки на моем языке, сыр, тянущийся липкими нитями, как будто он проходил прослушивание на Человека-паука. Он не представился вежливо — он выбил дверь, переделал мои вкусовые рецепторы и закричал: «Добро пожаловать в Америку!»

Это выглядело не как еда — это выглядело как что-то, что НАСА должно тестировать на повторное использование.

Это было отвратительно.

Это было божественно.

Это было кулинарным эквивалентом караоке — ты знаешь, что это неправильно, ты знаешь, что будешь жалеть об этом завтра, но в данный момент ты Фредди Меркьюри.

И тут это случилось. Музыка сменилась, и по радио заиграл Тедди Свимс — «I Lose Control». Его голос, хриплый и богатый, заполнил комнату. Внезапно персонал начал петь. Табита крутила своей лопаткой, как микрофоном, выкрикивая припев между шипением яиц. Посетители присоединились, вилки стучали по тарелкам, голоса были не впопад, но радостны. На мгновение флуоресцентное гудение утонуло в душе. Я сидел там, вилка наготове, ухмыляясь как идиот. Вкус чили все еще горел на языке, звук голосов, поднимающихся с Тедди, неоновый свет мерцал над головой, запах лука и жира густой в воздухе, виниловое сиденье слегка прилипало к спине.

После многих лет рассказов об этом, я наконец-то сделал это: Вафл Хаус.

И местные жители были правы. Это не просто место, где едят. Это то, что вы переживаете, пропеваете и покидаете крещеными с помощью чили, сыра и неонового света.

Я ел в храмах гастрономии, где официанты скользили, как небесные дворецкие, шепча латинские названия рыб, которые я никогда не запомню, как будто они произносили заклинание, чтобы отвести голод. Но Табита — да благословит Бог Табиту — была лучше. Никаких театральных эффектов, никакого сценария. Просто честное, доброе, искреннее обслуживание, такое же чистое и простое, как масло, шипящее на ее гриле. Такое обслуживание, которое напоминает вам, что рестораны — это не соборы. Они предназначены для того, чтобы кормить вас — и она это делала, с большим изяществом, чем звезда Мишлен. Если бы Мишлен давал звезды за честность, Waffle House владел бы ночным небом.

Я ушел не просто сытым, а обращенным — доказательство того, что изящество может прийти с жиром, поджаренным, покрытым и разбросанным по сковороде в семь часов в среду.

Просто приятный рассказ, который показался годным для публикации здесь.
Переведено в languagereactor.com с моими правками.

«Своего рода чистилище»

Смена работы в сфере высоких технологий для Елены Кибасовой, 40-летней жительницы Миннеаполиса, означала потерю страховки, которая покрывала стоимость рецептурного препарата Zepbound, помогавшего ей сбросить 150 фунтов (68 кг) и поддерживать этот вес.

«Моя новая компания не покрывает расходы на GLP-1, так что сейчас я нахожусь в своего рода чистилище, — сказала Кибасова. — Я перестала делать маникюр. Я перестала делать причёски. Эти вещи не так важны, как поддержание здорового веса».

Врачи, опрошенные агентством Reuters, рассказали, что пациенты, которые раньше с опаской относились к длительному периоду лечению ожирения, теперь более спокойно относятся к приёму препаратов. По словам врачей, разговоры о временном приёме препаратов ведутся только в тех случаях, когда пациент пытается сбросить определённое количество килограммов для решения таких проблем, как лечение бесплодия или пересадка органов.

Специалисты по лечению ожирения надеются, что конкуренция поможет снизить цены по мере появления новых средств для похудения, в том числе новых пероральных препаратов, которые могут появиться в продаже в следующем году.

На прошлой неделе компания Lilly объявила о результатах испытаний своего более простого в производстве таблетированного препарата, который, как было показано, снижает вес пациентов на 12,4 %, что на несколько процентных пунктов меньше, чем у инъекционных препаратов. Компания надеется выпустить его в августе 2026 года.

Кеннет Кастер, руководитель отдела кардиометаболического здоровья компании Lilly, сообщил агентству Reuters, что препарат проходит испытания в нескольких условиях, в том числе в качестве поддерживающей терапии. Кастер отказался комментировать возможную цену препарата.

ЛЕКАРСТВА ДЛЯ ПОДДЕРЖАНИЯ

Доктор Энн Питерс, эндокринолог из Keck Medicine USC в Лос-Анджелесе, говорит, что важно, чтобы пациенты, достигшие своей цели по снижению веса, не прекращали приём препарата резко, а постепенно снижали дозу в течение нескольких месяцев. По словам Питерс, примерно треть её пациентов могут снизить дозу и сохранить результат, в то время как остальным необходимо продолжать принимать препарат.

Анализ данных аптечного страхования в США показывает, что почти две трети пациентов, начавших принимать Wegovy или Zepbound в 2024 году, продолжали принимать эти препараты и год спустя.

По словам Питерс, она использует «все возможные методы», чтобы обеспечить пациентам страховое покрытие, но отмечает, что всё больше страховых компаний не оплачивают лечение, и пациентам приходится платить из своего кармана.

В аптеках США продаются шприцы-ручки для самостоятельных инъекций с предварительно загруженными дозами препаратов Wegovy или Zepbound. Компания Lilly также предлагает флаконы для самостоятельного использования.

«Некоторые пациенты могут растягивать приём препарата на более длительный срок. Например, принимать 15 мг, а затем 10 мг», — сказал доктор Питерс, отметив, что в инструкции к препарату указано, что так делать не следует. Для поддержания веса рекомендуются дозы 5 мг, 10 мг и 15 мг.

Пациенты также переходят на более дешёвые комбинированные версии препаратов GLP-1 или даже смешивают их дома с натуральными ингредиентами, что Петерс и другие врачи не рекомендуют делать из соображений безопасности.

Доктор Анджела Фитч, бывший президент Ассоциации по лечению ожирения в Сентенниале, штат Колорадо, и главный врач онлайн-платформы первичной медико-санитарной помощи Knownwell, сказала, что никто не хочет принимать лекарства, но пациенты, которым помогает препарат GLP-1, «на самом деле не хотят отказываться от него, когда понимают, насколько он для них важен».

И Wegovy, и Zepbound изначально выпускались под торговыми марками Ozempic и Mounjaro для лечения диабета. Этот класс препаратов обладает целым рядом преимуществ, включая улучшение сердечно-сосудистого здоровья и уменьшение апноэ во сне.

По словам Фитч, наиболее распространённой причиной, по которой её пациенты прекращают принимать препараты GLP-1, является потеря страхового покрытия. По её опыту, около 10% пациентов могут достичь целевого веса и поддерживать его без дальнейшего лечения.

«Мы переживаем спад, когда люди отказываются от страхования», — сказал Фитч, добавив, что прямые продажи покупателю - «это прерогатива высшего - среднего класса».

Переведено с помощью YandexGPT.

Источник: Reuters