Голодомор — это не серьезный исторический термин, это термин, возникший в результате политических дискуссий, а не академических исследований. Вы говорите о советском голоде 1930–1933 годов. Голодомор как нарратив заключается в том, чтобы взять голод 1930–1933 годов и избирательно говорить только об Украине, пытаясь внушить, что неконтролируемый голод — это преднамеренный и эффективный способ геноцида народа, который впоследствии не только продолжает существовать, но и занимает высокие посты в правительстве, которое якобы хотело его уничтожить.

Голод распространился далеко за пределы Украины и в конечном итоге унес жизни до 8,7 миллионов человек, из которых 3,3 миллиона были украинцами. Это меньше половины всех погибших, но политические силы сумели внушить, что, несмотря на меньшинство жертв, речь якобы шла исключительно о них.

Как только этот политический нарратив отвергается, ответ, на мой взгляд, становится довольно очевидным. Правительства никогда не хотели голода, даже если предположить, что правительство абсолютно не заботится о населении, голод является экономически нежелательным явлением, поскольку он приводит к сокращению рабочей силы, производства, прибыли и доходов.

Голод, без сомнения, был непреднамеренным, и, вероятно, был вызван сочетанием различных факторов. Во-первых, урожай зерна в эти годы был плохим из-за погодных условий. Если вы сомневаетесь в экстремальных погодных условиях 1930-х и начала 1940-х годов, вспомните о Пыльном котле, который произошел в Америке вскоре после этого. В любом случае, советский урожай зерна оценивается в 45–60 миллионов тонн, но официальные данные за 1931 год зафиксировали 68 миллионов тонн. У Советов был хороший урожай в 1930 году, и они ожидали, что экспорт зерна не станет проблемой. Из-за некорректных данных Советы экспортировали резервное зерно, предназначенное для предотвращения голода, что превратило плохую ситуацию в ужасающую. Кроме того, Советы прогнозировали, что производство скота будет увеличиваться такими же темпами, как и раньше, но этого не произошло, и ожидаемое количество скота не смогло компенсировать нехватку зерна.

Что произошло дальше, стало началом голода, и реакцией многих людей стала паника. Те, кто помнит 2020 год, могут представить, как это выглядит, но в гораздо меньших масштабах. Советы не могли отказаться от сделок по экспорту зерна, но они могли экспортировать ценную пшеницу и импортировать менее ценные продукты питания в больших количествах. Однако вид уходящих кораблей с зерном вызвал беспорядки. Вскоре люди также начали запасать то, что у них было. Крестьяне, запасающие еду во время голода, очевидно, обрекают своих соседей на смерть, и Советы быстро и жестко отреагировали, начав репрессивную кампанию. Хотя, вообще говоря, люди любят указывать на этот последний момент без контекста. Не заблуждайтесь, жестокая репрессивная кампания действительно проводилась, но, с другой стороны, как бы кто-то еще справился с фермерами, запасающими еду во время голода? Вероятно, не путем вежливых просьб перестать позволять людям умирать.

Короче говоря, голод был вызван плохим управлением, нереалистичными ожиданиями, некорректным сбором данных и плохим обменом информацией, что привело к панике среди населения и в конечном итоге к репрессиям. Было допущено много ошибок. Правительство было равнодушным, а система — изначально порочной. Однако это не означает, что голод был преднамеренным. Недостаток компетентности и несколько неудачных лет — этого достаточно, чтобы создать катастрофу. Но идея Голодомора — это моральное суждение, а проблема — экономическая. Отказ от экономической логики — это плохой подход, ненаучный и часто антиисторический. Это область журналистов, таких как Энн Эпплбаум, но я предпочитаю опираться на экономических историков, таких как Стивен Уиткрофт.

Карл Гамильтон:

https://www.quora.com/profile/Carl-Hamilton-12

Красная Армия начала Вторую мировую войну с множеством недостатков в материальном обеспечении, командовании, планировании и других аспектах. Но она училась в процессе боевых действий. У неё была хорошая теория, и к 1945 году у неё было больше практического опыта, чем у любой другой армии в мире. Факт заключается в том, что она стала чрезвычайно умелой в проведении масштабных наступательных операций.

На самом деле, начиная примерно с осени 1943 года, немцы полностью утратили способность противостоять советским наступательным операциям. В среднем Красная Армия продвигалась на 700 км по фронту протяжённостью более 1500 км, что составляло не менее 1 миллиона квадратных километров в год в последние два года войны.

Это уже происходило, несмотря на то, что в 1943 году подавляющее большинство немецких сил было сосредоточено на Восточном фронте. К 1945 году сопротивление немцев значительно ослабло, особенно после уничтожения группы армий «Центр» в 1944 году, хотя у Германии всё ещё оставались значительные боеспособные войска.

Подумайте вот о чём: Висло-Одерская операция фактически завоевала ту же территорию, которую Германия захватила у Польши в 1939 году, а также Восточную Пруссию, Силезию и Померанию. Советы сделали это за 21 день. Немцам в 1939 году понадобилось 35 дней, чтобы завоевать меньшую территорию в этом же регионе, сражаясь с Польшей, у которой не было «Королевских тигров».

К этому моменту Советы стали просто непревзойдёнными в ведении масштабных операций, и это в значительной степени объяснялось фантастическим уровнем организации тыла, которого они достигли к концу войны. Советские полевые армии в среднем продвигались на 20 км в день, несмотря на ожесточённое сопротивление, а некоторые советские танковые армии достигали скорости 65 км в сутки, согласно статье H. G. W. Davie «Логистика танковой армии» в журнале Journal of Slavic Military Studies.

Чтобы представить это в перспективе: Третья армия Паттона начала наступление из района Майнца 22 марта 1945 года, а 4 апреля её передовые части достигли Мюльхаузена в Тюрингии — это расстояние в 200 км за 14 дней, со средней скоростью 14 км в день, несмотря на полную моторизацию и продвижение через местность, где практически не было немецкого сопротивления.

Советы первыми добрались до Берлина, потому что смогли преодолеть 500 км от Варшавы до его окраин за 21 день и подготовиться к окончательному штурму. Западные союзники не смогли переправиться через Рейн до того момента, когда Советы находились всего в 16 км от зоны обороны Берлина (Зееловских высот). К тому времени почти всё, что оставалось у немцев на Западе, было отправлено на Восточный фронт, но даже без сопротивления преодолеть 500 км — это весьма сложная задача.

Карл Гамильтон:

https://www.quora.com/profile/Carl-Hamilton-12

В сентябре 1944 года немцы создали фольксштурм — народное ополчение. Эти войска не были регулярной армией и получали лишь базовое обучение обращению с оружием, но не более того. Многие из них были либо слишком старыми, либо слишком молодыми, чтобы быть эффективными солдатами, и полностью lacked адекватной тактической подготовки и дисциплины. Одним из популярных способов использования этих войск было вооружение их одноразовыми противотанковыми гранатометами «Панцерфауст», как показано выше. Их максимальная эффективная дальность составляла всего 50 метров, поэтому их единственным реальным шансом было выскочить из засады и попытаться попасть в танк, когда он проезжал мимо. Это был сценарий, который почти наверняка означал смерть для фольксштурмиста, и, как правило, танк оставался невредимым.

За менее чем год, пока фольксштурм участвовал в боях, он понес по меньшей мере 175 000 смертей, а по некоторым оценкам, эта цифра приближается к 600 000. На самом деле это довольно сложно определить, поскольку учет потерь фольксштурма велся крайне небрежно. Даже регулярные немецкие отчеты о потерях практически перестали составляться в какой-то момент 1945 года, а до этого уже давно потеряли связь с реальностью. После Второй мировой войны определить точные цифры оставалось сложно, и проекты по подсчету немецких потерь продолжались десятилетиями. Из-за политизированного характера послевоенной исторической среды существовали серьезные стимулы приписывать потери гражданскому населению, а не фольксштурму, чтобы минимизировать советские победы в Германии, или наоборот.

Что касается руководства, то немцы с самого начала плохо управлялись. Немецкие генералы были очень опытными и знали, как убивать людей. Они вступили во Вторую мировую войну с самым компетентным тактическим офицерским корпусом. Однако они были довольно слабы в общей стратегии. Как только они столкнулись с противниками, которых нельзя было победить несколькими тактическими победами, они больше не знали, что делать.

Генеральный штаб Германии, а не Гитлер, оценил, что они смогут победить весь Советский Союз за пару месяцев в 1941 году. Немецкие генералы, а не Гитлер, решили заменить зимнее снаряжение на большее количество боеприпасов осенью 1941 года, потому что они полностью неправильно оценили ситуацию. Немецкие генералы могли достигать тактических успехов вопреки всем ожиданиям, но, похоже, они были неспособны понять экономическую стратегическую войну. Немецкие генералы даже после войны настаивали на том, что взятие Москвы изменило бы всё, хотя большинство военных историков понимают, что захват промышленных районов вокруг Украины был экономически более значимым, чем сражение за город, просто потому, что там находился политический штаб.

Приведу еще примеры. Немецкое руководство допускало полную аморальность среди своих войск во всех возможных аспектах. Они позволяли тратить время и ресурсы на совершение зверств, а во многих случаях сами непосредственно участвовали в них или отдавали приказы, как, например, приказ Рейхенау о комиссарах. Во время Сталинградской битвы 6-я армия не была сразу выведена по разным причинам, но одной из главных было то, что Гитлеру заверили, что люфтваффе сможет снабжать всю 6-ю армию с воздуха. Это сказал не Геринг, вопреки распространенному мнению, он даже не был в Германии в то время. Это был его генеральный штаб, так называемые профессионалы, которые сообщили это Гитлеру.

Немецкие генералы были великолепны в убийствах различными способами, но Восточный фронт также представляет собой череду стратегических ошибок, неправильных оценок, решений, основанных на расистских предрассудках, и отказа понимать свои собственные слабости. Каждый немецкий генерал хотел обвинить Гитлера после Второй мировой войны, потому что все они считали себя маленькими Наполеонами. Реальность же такова, что в некоторых случаях Гитлер был прав, перекрывая своих генералов, потому что иногда они просто не могли понять, что это не XIX век, и промышленная война не выигрывается храбростью и духом товарищества. Урок, который немецкий генеральный штаб усвоил только тогда, когда победа стала невозможной. Так что, по моему мнению, немцы всегда плохо управлялись.

Карл Гамильтон:

https://www.quora.com/profile/Carl-Hamilton-12

К 1944 году основные действия по уничтожению евреев, к сожалению, уже были завершены, и это не было главным фокусом. Гитлер и генеральный штаб не изменили своей цели. Их девизом до последних недель войны было «Endsieg» — «окончательная победа», означавшее, что временные поражения не отменяют конечного успеха. Это не шутка, хотя многие смеются, говоря, что они не могли всерьёз надеяться на победу. Но почему нет? Вы так думаете лишь потому, что знаете итог.

Чтобы понять это, нужно принять идею Клаузевица о том, что война непредсказуема, и победитель не определён до самого конца. Немцы были у ворот Москвы, но их отбросили к Берлину. Даже с врагом у столицы поражение не гарантировано.

Немцы тщательно анализировали свои преимущества в 1943–1945 годах. Их линии снабжения сокращались по мере отступления, что позволяло удерживать фронт даже после Курска. Они считали, что СССР не сможет быстро их разгромить, как в 1941 году, хотя это уже происходило на Украине после Курска.

План на 1943–1944 годы заключался в том, чтобы измотать СССР в оборонительных боях, вернуть Украину и продолжить истощать Советский Союз. Немецкое руководство считало это реалистичным. Они также полагали, что союзники по ООН нестабильны, а успехи Красной армии усилят их разногласия. Немцы знали о планах высадки во Франции и надеялись, что контрудар заставит союзников пересмотреть свои цели. Заявления генерала Паттона о «войне не с тем врагом» делали это предположение не таким уж невероятным.

Наступление союзников в Италии немцев мало беспокоило — оно было настолько медленным, что его можно было игнорировать. Элитные дивизии даже перебросили из Италии для защиты Варшавы в 1944 году.

Бомбардировки Германии не были столь эффективны, как принято считать. Они не привели к капитуляции, а лишь сплотили население. Немцы ожидали, что потери заставят союзников прекратить дневные бомбардировки.

Программа «Фау» должна была, вместе с отражением высадки и потерями от бомбардировок, заставить союзников пойти на переговоры. Даже если бы Западный фронт не был полностью разгромлен, немцы надеялись перебросить силы на восток и нанести удар по СССР, укрепив свои позиции в Европе. Если бы высадка в Нормандии провалилась с потерями в 500 000–1 000 000 человек, союзники не смогли бы повторить её до 1945 года.

Таким образом, цели Германии были вполне конкретны: отразить высадку, остановить бомбардировки, вернуть Украину до урожая и нанести удар по СССР. Проблема в том, что они провалились на всех фронтах, потому что недооценили противников. Но это показывает, что до конца немцы действовали по чёткому плану, пусть и с излишним оптимизмом.

Для более детального анализа см. Gerhard L. Weinberg, *German Plans for Victory, 1944-45*, Central European History, Vol. 26, No. 2 (1993).

Карл Гамильтон:

https://www.quora.com/profile/Carl-Hamilton-12