Оптом дороже
Часть 1.
Глава 3.
- А ну-ка, Петрович, запиши мне номер этого контрацептива, - попросил Владимырыч Алексея, протягивая тому небольшой блокнотик со встроенной в него авторучкой.
Гурский спокойно сделал запись николаевского авто номера, с быстро удаляющейся от них иномарки. Дело в том, что за пару секунд до этого, грязный тонированный «мерс», в нарушение всех правил, справа по обочине на огромной скорости обогнал их «Nissan». При этом погрузив старого японца в облако пыли и щедро осыпав мелким гравием.
- Я у знакомого «гайца» номер пробью, возьму пару быков с собой и подъеду поздороваюсь с этим резиновым изделием, - процеживая каждое слово, вел дальше водитель. – У нас в бараке так не ездят …
Маневр «мерса» действительно был опасным. Впереди шла фура и временная потеря видимости не сулила ничего хорошего. Но Владимырыч, со спокойствием основанном на огромном опыте дальнобойщика, крепко держал рулевое колесо чуть притормаживая по степени необходимости. Выразиться он мог, конечно, и более по-народному, но видимо присутствие Елены (жены Алексея), на заднем сиденье ввело его в рамки литературной речи.
Гурский посмотрел в сторону водителя. Тот вероятно, уже прокручивал в голове будущие планы по поводу визита к лихому незнакомцу. Усы не двигались, весь выпрямился, смотрел строго вперед. «Этот может … - прокомментировала по-своему ситуацию вездесущая память».
Резво проскочив плавный подъем у селения Половинки, «Nissan» с тремя пассажирами внутри, вышел на финишную прямую к городу Николаеву.
Алексей Гурский и его жена Елена переезжали на новое место проживания. Дальнейшая их рабочая деятельность теперь была плотно связана с территорией между реками Ингул и Южный Буг. Хорошо знакомый город Николаев, сейчас казалось, встречал Гурского немного другими оттенками. Это как, если бы вы очень долго расхваливали какое-то место, но знали о нем только по слухам, а сейчас сами были вынуждены туда переехать, имея из информации только свои же утверждения. Проезжать и проживать – это как говорят в Одессе, немножко разные вещи. Начинаешь замечать нюансы, которые ранее были вне зоны твоего внимания. Находятся подтверждения, как различным домыслам, так и проверенным теориям.
Так, например, вездесущее изобилие рекламных бил бордов могло привлечь внимание Гурского, только на предмет изображений на тех - брендов «Unist-ы». Кои они нещадно плодили по всей Украине и не только. А здесь, прямо на въезде в город, перед красавцем мостом через реку Южный Буг красовалось изображение лежащей полураздетой дамы, с интригующей улыбочкой и доминирующей надписью ниже, не вызывающей сомнения в своей правдивости – «Уложим всех!» Как позже понял Алексей, это была реклама диванов местного производителя. «Ну, круто! - подумал он про себя. – Завлекает, начинает подтверждаться одно из сленговых самоназваний Николаева, как города невест…»
После второго подобного рекламного бил борда, он уже вслух улыбнулся и обратил внимание Лены и Владимырыча на очередной шедевр. На том, местные креативщики умудрились к громадной плоскости самого щита приспособить прозрачную ткань. Она, по замыслу рекламщиков являлась легкой юбочкой, постоянно приподымаемой порывами ветра, над высокими бедрами пышной красавицы.
И надпись, с ударением на последнюю букву - А, намекала на многое : «АнгелА не крепость, АнгелА – уверенность!»
Местная фабрика по производству нижнего белья «Ангела», в пух и прах разносила всевозможные шаблоны.
- Во как трусы надо рекламировать! – восторженно произнес Алексей. – Мерчам из «Unist-ы» показать плакатик стоит.
Лена провела заинтригованным взглядом данное художество и видимо, так же утвердилась в том, что Николаев не только город невест, но место и всевозможных радостей до брачных дел …
- А-то! - взбодрился Владимырыч. - У нас девчонки - самые красивые. Это я сразу понял, как только свою Галину Владимировну встретил.
Алексей уже позже для себя отметил, что ни разу от водителя не слышал, что бы тот называл свою жену не иначе как – Галина Владимировна, с обязательным придыханием при этом.
- Здесь же, как у нас, в потемкинском краю, - возбужденно повел он далее, - генетика решает все. Сам князь Григорий Таврический, ну тот хрен Екатерины который …
Тут он быстро смолк, и сам себя стукнул ладонью по усам, при этом виновато поглядывая в зеркальце заднего вида на Елену. Жена Гурского улыбнулась и сказала:
- Леонид Владимирович, продолжайте, очень интересно. Я тоже люблю про красивых женщин послушать.
- Отож, гутарят наши старики, что край этот крепаками заселяли и солдатами бывшими. Еще до основания - как Николаева, так и Херсона. И соответственно, жен новых привозили им с разных земель, - важно вещал далее Владимырыч. – И чего да почему, непонятно, но девки тут красивые получались. Обратил на это внимание, еще в бытность свою, сам князь Потемкин Тавричесский и, мол, постановил, красавиц местных до Питера, к самому царскому двору поставлять.
- Знакомые ходы правящих классов, - продекларировал в тон водителю Гурский. – Первые конкурсы красоты еще при Чинхис-хане проводили.
- И правильно, - сказала Лена. – Таки шанс!
- Ну да, Леночка, не всем же так с мужем повезло, правда?
Алексей подмигнул жене, повернувшись в ее сторону. Лена в ответ прикусила нижнюю губку и чуть подалась вперед. Жест из репертуара режиссера Якина, гениально сыгранного актером Михаилом Пуговкиным в фильме «Иван Васильевич меняет профессию», так же был в семье символом, обозначающим полное взаимопонимание.
Леонид Владимирович, переключил передачу под рулем, усмехнулся и продолжил:
- От с тех времен, и повелось называть наш Николаев – городом невест. Кто был здесь, тот подтвердит однозначно. На процент населения, самые классные девчонки у нас.
Потом чуть погрустнел и добавил:
- А вот с мужским населением, таки вопрос. С вменяемыми, в смысле. То калдырь, то наркота …
- Как и с открытыми люками на дорогах, - добавил Гурский.
Владимырыч в ответ, многозначительно поднял указательный палец вверх, в узнаваемом стиле – «я так думаю!»
С квартирой определились быстро. Трехкомнатная «чешка» в самом центре, не далеко от памятника героям-танкистам, стала новым местом проживания Алексея и Елены. Вопрос был не количестве комнат, или там завышенных требованиях пары, просто все сходилось и по цене, и по удобству. Новый арендованный офис находился в 15 мин. пешего хода. Рабочая рутина по организационным вопросам сразу унесла Гурского в процесс создания нового предприятия. С раннего утра до позднего вечера Алексей был занят по работе. Первые дни было точно не до пикантных плакатов и не до исторических фактов из жизни города. Лена так же пару первых дней не выходила из квартиры, по причине полной химчистки жилого помещения. Изобилие всяческих странных пятен на креслах и диване, не свежие шторы и чуть под запущенная сантехника прошли полный курс реабилитации.
Странности в квартире на 7 этаже, с николаевским уклоном, начали проявляться уже в течение первой недели проживания пары. Причем ночью.
Как и в каждой зажиточной советской многоэтажке, в этой была так же проведена проводная телефонная сеть. Старый дисковый телефон гордо красовался на тумбе перед зеркалом в прихожей. Так в одну из ночей, точнее уже за полночь, раздался звонок. К аппарату подошла Лена.
- Ну что, есть? – произнес встревоженный женский голос из динамика.
- Что есть? – не поняла вопроса новая хозяйка квартиры.
- Ну, бабы свободные – есть? – продолжили на другом конце провода.
Лена отодвинула от уха трубку и постаралась понять весь «сюр» происходящего, как в таких ситуациях выражался ее муж. Потом решила не заморачиваться и переспросила:
- Сильно надо?
Из трубки послышался какой-то голосовой сумбур нескольких женщин с последующим ответом:
- Слушай мать, две надо на пару часиков.
- Нет, доця, не получится – уехали все… - спокойно ответила окончательно проснувшаяся Лена, - на гастроли уехали, на рейсовой «канарейке» уехали – 02 называется.
На той стороне бросили трубку. «Оказывается тут до нас хунтрест обитал, - подумала она зевая, - весело…и запросы прямо не стандарт».
Что-что, а отобразить при ситуации Елена Юрьевна могла. Одесса - это в крови.
Утром за завтраком смеялись и строили теории о том, какой по смысловой задаче будет следующий звонок. Ну, шутки шутками, а Алексей решил уточнить у риэлтора, кто все-таки до них здесь обитал. Риэлтор Анна, всем своим видом, гипотетически, соответствовала статусу бандер-маман, в простонародье называемой – «бандерша». Но только с виду. При первой встрече, еще перед переездом, когда Алексей подошел в назначенное место для дальнейшего обсуждения квартирного вопроса, он увидел Анну в позе – «собирающая урожай картошки». Память аж присвистнула: «Епт! Вот это корма!» Но, как известно внешность не сильно выбирают - и потому Гурский перевел себя сразу на деловой тон.
Сейчас дама-риэлтор на его просьбу как-то что-то прояснить, просто шутила и заверила, что все хорошо. Живите, мол, спокойно, это недоразумение. Но у подозрительного Гурского, навязчивое чувство сомнения настоятельно давало ему понять, что странные звонки еще будут точно.
Основные заботы на директорской ниве у Алексея Гурского, состояли в большей степени непосредственно из управленческих задач. Ему приходилось соединять в единый рабочий механизм целый букет из различных направлений. Вселенная николаевского филиала состояла из множества созвездий, планет, млечных путей, падающих метеоритов и партнерских галактик. Созвездиями можно было назвать два основных направления в списке брендов «Unista»: продуктовое и бытовой химии. Планеты – это конечно же, незыблемые «столпы» любой фирмы, а именно: склад, бухгалтерия, транспортный цех, административный персонал и безопасность. Млечный путь – это отдел продаж или как его еще привык называть Алексей короткой аббревиатурой – СТП (судьба торгового представителя). К нелегкой СТП, можно смело было причислить и падающие метеориты, т.е. уходящие и вновь приходящие сотрудники, мерчендайзеры, иные акционные активаторы и залипшие долги в дебиторском списке. Ну а партнерские галактики – это целые миры из клиентской базы. Опт и розница, базарники и лоточники, кафешки и бензоколонки. Отдельным же видом можно было выделить, проживающих у галактических партнеров «инопланетян». Там попадались еще те экземпляры…
- Алексей Петрович, вы не удивляйтесь его манере поведения, - говорила размеренно Оксана (новый супервайзер николаевского филиала). – Он из 90-х, короче. Дядька непростой, но денежный и когда надо всегда выручал. Под праздники план закупок нам делал.
- Хорошо, разберемся. Он нам сейчас нужен как витрина на всем «Колосе», ты же понимаешь, визит Топилова – это просто вопрос времени, - отвечал спокойно ей Гурский.
Оксана закивала головой в такт движения «Ниссана» Владимырыча. Ухабы перед оптовой базой заявляли о себе все настойчивее и настойчивее. Водитель чертыхаясь, пытался их максимально объезжать.
- На рынке будет порядок, я гарантирую. Вы главное пообщайтесь с ним. Он такой, типа есть необходимость в общении только с верхами. Вы новый руководитель, он тут себя считает VIP персоной… Ну, вот это ему нужно. А то я с ним начала по поводу рекламных акций от «Unist-ы» на его рынке, а он пожелал переговоров с руководством.
Оксана была из тех девушек, с которыми при долгом общении начинаешь замечать за собой определенную необходимость, так сказать - продолжить общение. Вкрадчивая, почти внутренняя манера говорить, подбирать интонации, словно вести к желаемой цели - действовала безотказно в сфере торговли и не только … Повышенное внимание со стороны сильного пола, было ее постоянным спутником. Симпатичное, чуть даже детское выражение лица в сочетании с гармоничными формами ниже, делали ее явной фавориткой в николаевском офисе. Тонкие губки говорили монотонно и по делу, а в сочетании с ровным срезом челки над глазами карамельного оттенка - и вовсе имели гипнотические нотки. Что Гурский, конечно же ощутил на себе, и … перевел все это дело - в созидательное, торговое русло. Оксана вела за собой весь штат вновь прибывающих торговых представителей, и сама лично, отвечала за крупный опт в продажах. Опыт обучения на различных тренингах и работа с западными производителями, пришлись ей в пору, и на филиальной структуре «Одесс-Юни».
На всех территориях оптовых баз, а Алексей их за годы работы насмотрелся вдоволь, было все очень даже похоже. Если на время убрать с площадки громоздкие фургоны и горы картонных ящиков, вперемешку с пестрыми пластиковыми упаковками, то – это идеальные локации для фильмов о великой американской депрессии начала ХХ века. Пыль столбом, облупленная штукатурка на стенах приземистых строений и разбитые ржавые каркасы всевозможных автомобилей.
Так и ждешь, что сейчас из столба пыли вынырнет глазастый «Ford», с бандой гангстеров в костюмах и «Томпсонами» наперевес, или какой-то пьяный ковбой, поднявшись из-под ступенек и размахивая бутылкой, заорет пошлые куплеты.
А так, в реале: суета, грохот и мат. Единственное видимо, что однозначно объединяло мир из американского прошлого 30-х, с миром складских материй времени 2000-х – это пыль.
Алексей пройдя вдоль длинной бетонной рампы, в след за Оксаной, поднялся по небольшой лестнице. По пути им приходилось то и дело петлять между снующими туда-сюда грузчиками.
- Олежка, йоб твою мать! – орал один из персонажей на мелкого парнишку с грудой коробок у борта машины. – Ты вчера тоже так медленно свою «плечевую» за жопу тискал. Кидай блядь быстрее у меня совсем времени хуйня тут осталось.
Тот, который Олежка, перекинул с усилием коробки в машину, глуповато улыбнулся и как бы в знак победы сделал жест – «yes!», свободной рукой.
- Йибундей хренов, тягай давай, - продолжал тот же голос в адрес Олежки. – Привел вчера сюда на склад «хуну» с трасы, сам в хламе, готовый, вырубился, так она у сторожа дорогу обратно спрашивала, - кому-то уже дальше вещал «олежкин» наставник.
Алексей невольно улыбнулся: «Николаев, однако …» Со временем, проживая в этом городе, он узнал значение термина «плечевая». Так водители-дальнобойщики называли своих временных подружек снятых на трассе, с целью только им ведомой - любви дорожной.
Диалоги с подобным подбором терминов, как и разбросанные вокруг бутылочные стекла, постоянно возникали по пути следования Гурского и его супервайзера. Оксана шла впереди, просто не замечая ничего вокруг. Но, Алексей все-таки отвлекся еще раз на складские зарисовки. Услышанный им диалог, не совсем вписывался в общую картину.
Сразу был звук падения тяжелого ящика с чем-то стеклянным внутри. Потом человеческий вой от боли и изречение по слогам:
- Ай! Б-б-рат, ай ак-к-куратней брат…
- Прости, прости меня ради Бога прости, брат, - быстро и возбужденно заговорил другой голос.
- Ой! Пальцы, та что бы целы остались, что бы Господь уберег … - держась за стопу причитал несчастный, сидя в образовавшейся луже с желтой пеной.
Вокруг отчетливо потянуло экстрактом какой-то лимонадной химии. Виновник падения ящика, пытаясь приподнять своего товарища на ноги, все приговаривал:
- Не переживай, брат, все пройдет, все с Божьей волей наладится…
Оксана увидела легкое замешательство своего руководителя. Подошла с боку и тихо сказала:
- Это верующие, у них тут склад. Сладкой водой, минералкой и всякими напитками занимаются.
Алексей махнул ей в ответ, мол, понял. Память сразу вставила свою формулировку: «А прикинь, если бы тот Олежик, уронил этот ящик на ногу тому типу, что ему пхал… во тирадка бы образовалась!»
В самом конце складской рампы, у дверного проема в изобилии облепленного всевозможными вывесками, Алексей и Оксана остановились.
- Здесь, на втором этаже, - сказала девушка. Потом показала на внушительную табличку с надписью: «ЧП Хоменко. Лучший ассортимент и лучшее партнерство. Бытовая химия. 2 этаж. Работаем без выходных . С 8.00 и до …»
А далее, после «до» следовал какой-то значок. Алексей присмотрелся, там красовалось, выполненное в очень живом стиле изображение человечка-крестьянина, полулежащего на большом плуге. Точнее былинный пахарь, видимо почти современник Льва Николаевича Толстого, падая и волоча ноги, только руками удерживался за свое орудия труда.
- Прямо ода - «о старательности» на рабочем месте, - сказал вслух Гурский, глядя на необычную вывеску. Креативно.
Оксана улыбнулась и показала жестом - «нам сюда».
В широкой приемной офиса ЧП Хоменко, гости увидели, точнее скорее услышали громкую сцену с участием трех человек.
- Гена! – орал бугай в камуфляже на щуплого, относительно уже пожилого мужичка. - Гена, я уже понял! Я тупой охранник, бывший баскетболист - уже все понял. А ты тормозишь так, что у меня аж нервы сдали.
- Коля, Коля, не горячитесь. У Геннадия все получиться, - миролюбиво успокаивала охранника аккуратно одетая женщина средних лет. – Он должен во все вникнуть.
Оксана легко кивнула женщине, и та еле заметно улыбнулась ей в ответ.
- Куда вникнуть! Тут уже провалиться можно - в то, что Вы так понятно объясняете, - не унимался Коля. – Привел шурина - дятла на свою голову!
Женщина мягким жестом приглашала охранника проследовать на свое место.
- Два часа Гена! Тебе Юлия Викторовна рассказывает, что такое прайс, а ты так и не понял, чего там цены разные написаны …
Коля возбужденно отмахнулся от бледного Гены, который после его крика казалось, стал еще меньше - и посмотрел на вошедших Алексея и Оксану.
- Здравствуйте!- сказала Оксана. – Нам назначено к Виктору Витальевичу. «Одесс-Юни».
- Сейчас. Да, здравствуйте, - ответил Коля чуть растерянно.
Но, не успел он подойти к двери шефа, как оттуда вышла очень интересная дама.
«Слушай, Петрович, - сразу вставила память, - их точно тут как одна мама родила…»
И было с чего, так явно проявиться всевидящему алгоритму. Девушка выглядела, что называется – «главный калибр». Белая копна волос, чуть небрежно подвязанная в вольный хвостик, полные губы и классические, с большими линзами очки секретарши. Ниже – больше. Светлая рубашка, вольно покрывала узоры бюстгальтера и далее уходила в широкий пояс, венчающий сверху темную мини- юбку. Апофеоз – загорелые, правда чуть полноватые ножки. Не увидеть все это нормальному мужчине было просто невозможно.
- Здравствуйте! – сказала с улыбкой секретарша, оторвав свой взгляд от пачки бумаг. – Вы к Виктору Витальевичу?
- Да, - ответила Оксана, - к 15.00 договаривались. Гурский Алексей Петрович –директор николаевского филиала «Одесс-Юни», - закончила она, указывая на Алексея.
Дама - секретарь приветливо кивнула светлым «локоном страсти», упавшим с ее плеча точно в разрез рубашки на груди. Скрылась за дверью и через мгновение жестом попросила войти в кабинет.
- Алексей Петрович, - быстро сказала Оксана, - Вы сами, там, я лучше в торговый отдел схожу. С Юлей Викторовной вот, их коммерческим директором поговорю.
Гурский проследовал в светлый кабинет руководителя предприятия ЧП Хоменко.
Навстречу к нему направился плотный, скорее уже толстый мужчина. Отдалялся он от оригинальной картины на стене, покрывавшей чуть ли не две трети ее пространства. На ней, в самом реалистичном стиле, был изображен хозяин данного кабинета в огромной ванне, из которой выплескивались перемотанные резинками пачки 100 долларовых купюр. Сам, изображенный на холсте Хоменко, гордо выставив левую руку с чашкой кофе, правой поправлял черную бабочку, венчающую модный фрак.
«Мол, купаюсь в деньгах, - была первая ассоциация, которая посетила Гурского».
Широкая улыбка на круглом лице, приближающегося картинного шефа с несколькими золотыми коронками во рту, выражала само радушие. Ровный загар на лысине, щеках и подбородке делал этого человека (явно за 40), чуть моложе своих лет.
- Виктор! – произнес хозяин кабинета, пожимая руку Гурскому.
- Алексей.
В это время из-за неплотно закрытой двери снова послышался знакомый голос бывшего баскетболиста Коли:
- Гена! ЖожОба и кукумбер – это виды шампуня. Гена, я уже понял …
Ну и дальше - про нервы и шурина-дятла. Причем, французское слово жожобА, обычно употребляют с ударением на букву– А; Алексей знал этот вид моющего средства. Но Коля, видимо или не вникал в эти тонкости или просто таким произношением решил охарактеризовать – патовость, в возникшей ситуации с несчастным Геной. Получилось атмосферно.
Хоменко принял от гостя визитку, просмотрел ее внимательно и произнес:
- Вот так Алексей Петрович и живем.
Гурский присел на предложенный Виктором стул и самым располагающим тоном произнес:
- Неплохо живете. Я смотрел на наши с Вами торговые обороты, и вот офис так же порадовал.
Виктор наклонился к телефону- коммутатору:
- Альбина, - ровно проговорил он, в ответ на женское «да» оттуда, - зайдите, пожалуйста.
«От жеж бывает, все сошлось – Альбина, ну ты понял, - высунулась память, - именно Альбина». Алексей сдержал улыбку. Зинаидой или Прасковьей, он даму-секретаря точно не представлял.
Альбина вошла и покорно стала в нескольких шагах от своего шефа.
- Напитки? – спросил у Гурского Виктор.
- Стакан воды, максимум, - благодарно, с интонацией ответил Алексей.
- Да, Альбиночка. Нам сюда минералочки сделайте, пожалуйста. И попросите потише там охрану бакланить …- тут он чуть запнулся и интеллигентно добавил, - пусть Коля успокоится.
Альбиночка удалилась со словами:
- Конечно, конечно.
Но, даже закрытая дверь не стала преградой для донесшегося из приемной шипения Альбины на Колю и его сбивающихся ответов в виде звуков типа: «а шо, а я шо, ну дятел он …»
Виктор Витальевич покачал головой и выдохнул. У него видимо так же был очень хороший слух.
- Есть фирма, есть обороты, склады и «крыша», - начал Виктор, немного отвлеченно, - а вот – человек, всегда вопрос. Стараешься для них, стараешься. А в большинстве попадаются, то дармоеды, то – дятлы …
Алексей на секунду вспомнил речи Владимырыча, о дефиците вменяемого мужского населения в Николаеве.
Хоменко посмотрел в сторону закрытой двери. Алексей соглашаясь, кивнул своему визави.
- Все это мне очень знакомо, коллега, - отвечал ему Гурский и уже приготовился к деловым вопросам, обсуждение которых наметил заранее.
Виктор то и дело потирал раскрасневшуюся шею под подбородком. Подвинул к себе какие-то бумаги, а потом чуть небрежно отодвинул их назад.
- Вы же Алексей знаете, наши николаевские реалии. О чем тут у нас с рождения человек думает? Как пойти вечером на ул.Советскую, как кого-то там снять, что-то выпить или дать кому-то в морду. И я таким был. Потом взялся за голову.
- Еще не совсем узнал, я из Одессы.
- О! – живо отреагировал Виктор.
В это время вошла Альбина. С очаровательной улыбкой расставила прозрачные бутылки и стаканы на столе. Хоменко засопел, потирая шею в том же месте смотря за жестами секретарши. Потом, как бы отвлекшись, опустил руку ниже по голубой тенниске и довольно откровенно покрутил выпирающий сосок на своей отвисшей груди. «Фрейдизм чистой воды, - подумал Гурский, - попробуй устоять перед такой». Его движения носили явно бесконтрольный характер, и вскоре та же рука вернулась к растертой шее.
- Виктор Витальевич! - предпринял еще одну попытку начать деловой разговор Гурский. - У нас появилась возможность поддержать Ваши точки на рынке рекламными акциями. «Unista» готова выделить персонал и бонусный товар.
- Так не отсюда Вы? – удивился Хоменко, совсем не обращая внимание на деловой посыл Гурского. – В Николаев из Одессы!?
- Да, недавно переехал. Под создание филиала.
- Женат? – загадочно понизив голос, спросил Виктор.
Гурский кивнул и с улыбкой добавил:
- Я уже начал понимать, что правильно поступил, когда сюда решил с женой приехать.
- Ото, оно Алексей! Лучше с Одессы свою забрать, – протянул Виктор Витальевич. – А то здесь почему-то мужики как с ума сходят. С николаевскими бабами, то разводятся, то женятся, то разводятся, то женятся … Я сам уже два раза женат был.
Потом перевел взгляд на дверь и добавил:
- Чувствую скоро и третий буду …
Во время образовавшейся короткой паузы, Гурского посетило определенное чувство, что этому человеку, при всех его достижениях видимо не хватало чего-то очень простого и понятного. Какой-то житейской философии что ли.
- Здесь это, дело житейское, все очень индивидуально, - повел далее в тон собеседнику Алексей, - у кого качество во времени проявляется, а кому и через количество пройти стоит.
Виктор открыто улыбнулся. Потом прищурившись, с намеком на некую крамолу спросил:
- А Вас как, наш Николаев, еще в дальнейший путь за «качеством» не снарядил?
- Нет, и точно уже не снарядит, - прямо ответил ему Гурский. И нарочито серьезно добавил. – Мне повезло окончательно: моя жена родилась на Змеином острове, в год змеи…
Что являлось чистой правдой. Родители Елены, в год ее зачатия, работали на Змеином острове в Черном море, отец был смотрителем маяка. И мама там выносила девочку полный срок. Потом вертолет доставил маму Таю прямо к роддому в Одессе - и будущая жена Алексея Гурского увидела свет.
Хоменко откинулся на кресле, хохотнул и отпил воды так, словно это был бокал с виски.
- Да, железно. С такой постановой можно и в Николаев переезжать!
Сленг Виктора Витальевича, периодически напоминал о своем рождении на полях беспокойных 90-х.
- Моя первая жена с Доманевки была, - решил продолжить Хоменко, - это село в области, да я и сам оттуда. Чтобы Вы понимали Петрович, что это за пятак, я вам приведу пример со слов своего регионального. Я его гонял тогда по территориям нещадно, и указал - как приоритет, отработать в плане клиентуры свою Доманевку. Тот хлопец не знал, что я оттуда. Так он приехал и говорит, мол, глухарь там полный. По торговому делу. И еще, говорит, так уже по-человечески: «ты понимаешь, мол, Витальевич, когда я стал на пригорок перед той Доманевкой, так у меня слезы сами с глаз пошли, впервые как себя с детства помню…»
Хоменко немного погрустнел, и - переведя блуждающий взгляд на пепельницу, негромко сказал:
- Вот, все так же и сейчас, как и при моем отъезде сюда лет 10 назад. Курите?
- Нет, уже давно –нет, - ответил Гурский.
И про себя, не весело улыбнувшись, подумал: «Прямо достоевщина какая-то намечается. Капитал, страдания, безнадега душевная и любовь Родине».
Закурив ароматную сигарету, Виктор продолжил:
- Вот из «того слезного рая» в 90-х, мы с первой сюда и перебрались. Бизнес, братва, куда же без этого было. Рынок и закрутилось. Потом второй брак, вы же видите, что здесь с невестами творится … Чую дичать начал. Потребитель и все тут. Опять развод и по кругу.
Он сильно выдохнул и раздавил окурок в пепельнице. Снова возникла пауза. Виктор Витальевич повис в мире своего монолога. Алексей не нарушал его состояния.
- А вокруг глянешь, так и поговорить не с кем. Когда много зарабатываешь, так тебя получается - только слушать и приходят. Кивают гривой, да заигрывают. Я раз вызвал своего коммерческого, до Юлии у меня тут был один, за границей учился.
И спрашиваю у него как-то: как у тебя дела? А, он мне отвечает: у нас в компании все хорошо. Я ему: ты не понял друг, я спрашиваю, как у тебя дела, а не у компании. А он мне, то же самое: в компании все хорошо. Как долбень зомбированный…Так ни хрена и не понял, чего я от него хотел.
Хоменко выровнялся в своем огромном кресле.
- Вот и мой знакомый, американец Стивен. Тот, что у нас открыл клубешник -«Дикси Барбекю» называется, то же самое говорит. Ваш пипл или дринк или стьюпет, а герл – бинго! Знаете это место, на горе в центре, где трамвайное депо раньше было?
- Слышал что-то, - ответил ему Алексей. – Но, еще не довелось побывать.
Виктор сделал жест, типа – «секундочку» и достал из стола красивый флаерочек.
- Это для своих, vip-тема. Покажите админу на месте, он поймет, что только лучший столик надо и обслуга. Советую! Как «грев» на вечер …
- Прям, спасибо! – принимая небольшую открытку, с благодарной улыбкой сказал Гурский.
Виктор Витальевич легко взмахнул пухлой рукой, мол, пустяк.
Достал еще одну сигарету и монотонно продолжил:
- Стал я тут короче реалистом, деньги – товар - деньги. А с людьми … Вон, видите, с кем работать приходится, - предприниматель указал в сторону приемной. Алексей так и не понял, что имел в виду его собеседник: или красоты Альбины, или Колиного шурина – дятла, кандидата на должность торгового представителя …
Желание Гурского в очередной раз перевести беседу в рыночное русло, Хоменко пресек простой и понятной тирадой:
- Да черт сними с этими прайсами и закупками, Алексей! Я куплю столько, сколько Вам надо, там под план и т.д. Мой рынок «Колос» все схавает. Ставьте свои акции с мерчами. Я дам распоряжение Юлии. Слово Хомы! Меня тут в городе все знают!
Сейчас Виктор перешел на более привычный жаргон, используемый им в деловых вопросах.
- Тогда порядок! – был краток Гурский, где-то в душе порадовавшись такому развитию событий. – Рад был знакомству. Приятно иметь дело.
- Нима базара! – с чуть деланным смешком ответил Хома. – Спасибо Петрович, что нашел время для личной встречи. Ежели чего там, по делу, набирай прямо на трубу.
Здесь Виктор, определенно старше Алексея лет на 10, как-то очень естественно перешел на - ты. Гурский не предал этому никакого значения.
- Благодарю Виктор! Обязательно продолжим общение. Было познавательно, особенно, о - Человеке!
Хома лично провел Алексея и Оксану, аж на первый этаж. Попрощался, окинул грустным взглядом пыльную реальность всей складской территории, потер шею, вздохнул и поднялся по ступенькам обратно.
Уже в «Ниссане», Алексей анализируя беседу с радушным хозяином ЧП Хоменко, для себя понял, что довелось ему сегодня побыть той отдушиной для Виктора Витальевича, которой так иногда каждому из нас не хватает.
Сон в зимнюю ночь часть - 32
Денис видел, как Эльвира не торопясь выбралась из ящика и отшвырнула фокусника в сторону будто котёнка. Валера кубарем покатился по сцене, а седая женщина встала по направлению к зрителям и громко произнесла:
— Концерт продолжается. Сейчас я вам покажу настоящее волшебство, а не эту дешёвую подделку.
В зале удивлённо заахали, но это продолжалось недолго. В руках у женщины появилась трость, она широко расставила ноги и несколько раз стукнула ею об пол. Зал стих. Денис увидел, как его друг свесился со сцены и подобрал свой цилиндр. Затем он повернулся к Эльвире и зачем-то пополз к ней на четвереньках.
— Трепещи, жалкий червь! Такого тебе никогда не сделать. Никакие зеркала и лески не способны превзойти настоящее, истинное волшебство, имя которой - математика! — обращаясь к нему, самодовольно произнесла женщина.
— Эльвира Николаевна, я не нарочно! Меня заставили! Я лишь жертва обстоятельств! Мне угрожали! Травили семью! Я хуже всех, вы же знаете! — Валера подполз на четвереньках к её ногам и почтительно склонил голову.
Денис ахнул, не веря своим глазам. Да чтоб Валерий Васильевич, да перед кем-то кланялся? Невозможно! Радио его обманывает - это морок.
Алистер издевательски засмеялся. Он снова прочитал его мысли.
— А ты ещё не понял? Твой дружок предал тебя. Он предал всех вас ради спасения собственной шкуры.
— Пиздёж! — не поверил Макаров. — Валера - кто угодно, но не предатель. У него и так достаточно недостатков.
— Ха-ха! — демон явно обрадовался. — Звучит так возбуждающе. Предательство - моя любимая еда, но позволь я тебя немного помучаю. Взгляни в зал, он полон детишек. Всех их заберёт Эльвира, а все кто здесь - достанутся мне. Твой дружок знал, что вам не выиграть, и сам пригласил нас на выступление. Он рассказал Эльвире о вашей затее с музыкальным аппаратом. Он подсказал, как изолировать Дом пионеров и Дом культуры. В данный момент Дом культуры окружён непроницаемой, непреодолимой защитой. Никто туда не попадёт и не выйдет оттуда, пока не разрешит наша любимая Эльвирочка. А сейчас - всё внимание на экран и насладимся же шоу!
Денис вынужден был послушаться. Разумеется, он был сбит с толку поведением своего друга, но в первую очередь ему бы хотелось подумать о судьбе пионеров, которые оказались в лапах у демона. Их нужно было как-то спасти, но для организации грамотного плана не было никакой возможности. Радио-демон подслушивал его мысли, а значит, думать было строго запрещено. Впрочем, для Дениса это была незначительная проблема: он никогда не думал во время драки и довольствовался одними инстинктами. И раз демон об этом не знает, это очень хорошо. Непредсказуемость - так мы всегда побеждали.
Он увидел, что на сцене появился крест и на этом кресте была подвешена Марина Воронина. Седая женщина прохаживалась вокруг неё и говорила сердитым голосом:
— Больше всех детей я ненавижу тебя, маленькая дрянь! Ты каждый раз ловко портила мои планы. Думаешь, я не знаю - кто ты? Думаешь я не знаю - откуда ты? Мне всё про тебя известно. Ты уникальная тварь. Особенная. Для тебя уготована эксклюзивная кара…
Тут она замялась и отвлеклась на Валеру, который был очень занят тем, что ползал следом и усердно вылизывал ей туфли.
— Отвали, недомерок!
— Я буду вашим рабом, я буду делать всю грязную работу! Мыть полы, пылесосить, выбивать ковёр, кашу пережевывать, пощадите меня, пожалуйста! — умолял тот.
— Это решит моя дочь, — проскрипела женщина и позвала. — Люсенька! Выйди на сцену, любимка моя ненаглядная.
Экран мигнул и показал зал. Денис нахмурился. Вот почему в зале такая тишина: все взрослые пропали начисто, остались только дети и куча страшил, но дети ничего не могли сказать или сделать - кресла, на которых они сидели, превратились в орудия пыток. В старые зубоврачебные кресла. Их головы были стиснуты железными тисками, а руки и ноги надёжно зафиксированы ремнями. Дети не могли даже рта открыть, ибо у каждого рот был заперт на настоящий навесной замок. Они могли только молчать и плакать. Это было ужасно. Он видел, как страшилы издевательски трясут ключами у детей перед носом и как они шепчут им в уши разные обидные гадости. А ещё он увидел, как через толпу страшил проталкивается лярва - Люся в пышном наряде Снежной королевы. Вот уж точно у кого наступил звёздный час.
Валера бросился под ноги Люсе и нижайше попросил вытереть о него ноги, но та только презрительно скривила мордочку и величественно переступила через него.
— Люсенька, я бы могла материализовать Сеню, использовав для этих целей вон того, рыжего придурка, — указала на фокусника Эльвира Николаевна. — Как тебе такое предложение?
Девочка с сомнением посмотрела на Валеру, а тот согласно закивал и послал ей воздушный поцелуй.
— Нет, мама. Он - урод! А мой брат должен выглядеть, как красавчик, — отказалась она.
Услышав, что его отвергли, Валера горестно закатил глаза и, продолжая стоять на коленях, горестно воздел вверх свои руки, как бы намекая — “О, небо, за что ты отвергаешь меня…”
— Мой брат должен воплотиться в теле того, кто его уничтожил, — продолжала Люся — Это сделал Макаров. Вот пусть Макаров Денис и станет моим новым братом, тем более, что он симпатичный.
Денис вытаращился на экран. Это он-то симпатичный? А у этой лярвы губа не дура.
— Не возражаю. Тогда нашего предателя придётся отпустить, — покачала головой Эльвира.
— Ура! — Валера снял с головы цилиндр и принялся биться головой о сцену. — Матушка-заступница, спасительница, повелительница! Век буду бога молить! Отслужу! Отработаю! Отлижу все места сахарные! И всех, за вас, отхуярю!
Эльвира и Люся, и даже Марина с изумлением посмотрели на него, у Дениса отвалилась челюсть, но тут вовремя вмешались страшилы, сидевшие в зале.
— Так нельзя, он много наших убил! — начали возмущаться страшилы.
— Неправда! Они всё врут, я только участвовал, меня принуждали, — оглядываясь на зрителей, отвечал фокусник.
— Он переманил Смерть!
— Чё? А где доказательства? Она сама переметнулась, я её не заставлял!
— Он взорвал Чёрную Волгу!
— Неправда! Все видели, как я от неё убегал и прятался. А взорвал Денис. С него и спрашивайте! — отмазался фокусник.
— Он засунул нашей достопочтенной Фиге взрывчатку в жопу!
— И это тоже сделал Денис! Царствие ей небесное!
— А Красную руку - кто?
— Тоже Денис. Денис Макаров. Если вспомнить все эпизоды, то вы увидите, что я так, дурачок на привязи, а вот Сеню всмятку, уважаемых учителей и многих других, лично он, а на мне были только общие организационные вопросы.
Валера с достоинством поднялся на ноги и принялся отряхивать свой цилиндр.
— Он наблевал в Чёрного тюльпана! — завопил кто-то.
— Да??? — Валера выразил совершенно искреннее удивление.
Люся, Эльвира и все страшилы повернулись и посмотрели в одну сторону. Туда, где сидел Чёрный тюльпан.
— Не припомню такого, — после некоторой паузы заявил смущённый страшила.
— Вот и я тоже не помню, — согласился фокусник и повернулся к главной страшиле. — Эльвира Николаевна, вам не кажется, что на вашего ученика наговаривают?
— Молчи раб! — взмахом руки оборвала его седая женщина. — Тебе будет позволено жить, но перед этим ты насладишься общим кошмаром. Эти дети, которые в зале, станут нашей пищей. Мы будем их мучать, а ты будешь смотреть. И если ты останешься после этого в душевном здравии, не забывай о тех, кто разрешил тебе жить. Каждую ночь ты будешь переживать один и тот же кошмар: пытки и страдания маленьких тупых недоносков. Энергия, порождённая их страданиями и мечтами, перейдёт в волшебную банку, а уж банка даст нам всё, что захочется. Сначала я перестрою весь город, так как мне надо, а потом и весь мир.
Страшилы в зале радостно заулюлюкали и начали аплодировать.
— Ага, вот почему не сработали шпаги. Материя не властна над вами, моя хозяйка! — с уважением поклонился ей фокусник.
— Ой, не лги мне. Ты это и так знал, — досадливо отмахнулась от него женщина. — Или ты действительно такой тупой? Да, кстати, я решила твою загадку для дебилов. Хочешь посмотреть ответ? Обещаю: у тебя потекут от него слюнки.
— Э-м, нет. Благодарствую. Вы действительно гениальны, лучше поверю вам на слово, — уважительным тоном отказался Валера.
— Хе-хе, постарайся не разочаровывать меня впредь, мелкий поганец, — самодовольно засмеялась Эльвира. — Ты ведь не прошёл последнее испытание банки. Так не прошёл, что испугался смерти от рук своего товарища? Понимаю. Прекрасно тебя понимаю. Любой бы испугался её могущества, но она там, в подвале. Она - сердце этого города. Чёрное, всемогущее сердце. Она только выглядит, как пустая пивная банка, но достаточно бросить в неё юбилейный рубль и любое заветное желание исполнится.
— Ах! Неужели любое? — Валера молитвенно прижал к груди свои руки.
— Любое-любое. Я давно выяснила её свойства. Гадкий мальчишка, владевший ею, не смог пересилить себя, а я смогла. Ведь, самое главное, что банке нужны не только мечты, но и страдания, а уж страданий я преподнесла ей в нужном количестве, — Эльвира, загадочно ухмыляясь, обошла крест, на котором висела безмолвная Марина Воронина. — Банка была так сильна, что нашлись любители, вроде этой паскуды, которые решили, что они способны оспорить моё единоличное право на владение ею. Но я непобедима! В стенах этого здания, возле волшебной банки, всё находится в моей власти. Мне достаточно пожелать и эта мерзавка…
Она похлопала по щеке Марину.
— …Превратится в старуху. А ещё я могу превратить её в ноль! В пустое место! В прах развеять! Здесь мои способности возведены в абсолют. Никто и ничто не может мне причинить вреда, кроме меня самой - понятно вам, недоделки?
Последние слова она буквально прокричала, да таким страшным голосом, что некоторые из страшил испугались и даже попятились.
— Ух-ты! Вы просто богиня, Эльвира Николаевна! Я так вами восхищаюсь! — подобострастно ахал Валера и вдруг спросил. — Значит, сегодня - весь город, а завтра - весь мир?
— Именно так, — царственно кивнула седая женщина. — Можно больше не ловить детей по домам и подворотням, можно больше не выдумывать всякие смешные, и бессмысленные правила. Первоначально я хотела закончить все свои дела к четвёртой учебной четверти, но появление этой мелкой гадюки…
Она ткнула пальцем в Марину.
— … Здорово спутало мои планы и мне пришлось сделать новый расчёт. К тому же, мне следует поблагодарить вас. Не стройте такие удивлённые рожи, вы действительно помогли мне. Первоначально страшил было слишком много и я рассчитывала выделить лучших из них, за счёт здоровой конкуренции и соблюдений правил охоты, но тут вовремя подвернулись вы и истребили слабейших, а сильнейшие-то, вон они…
Она кивнула в сторону зрителей. Сидевшие в зале страшилы согласно зарычали. Эльвира добродушно помахала рукой самым горластым и продолжила:
— Вы, малолетние ублюдки, не только сделали за нас, Дневных, всю грязную работу, но ещё и ликвидировали заговор в лице древнего страшилы, известного так же как Фига. Я была очень удивлена, когда выяснилось, что Фига, прикрываясь Красной рукой, вместо того, чтобы запугивать и воровать детишек, словно какой-то мелкий хулиган отбирает у них юбилейные монеты. Я уже сама хотела покончить с ней, а тут - вы! Браво, браво - ловко вы её прижали! Что вы ей там в попу засунули? Куриного бога? Очень хорошо. Необычайно эффективный приём против древнего страшилы, но когда вы стали чересчур эффективны, я послала Чёрного тюльпана и он разобрался с предателями.
Валера захлопал в ладоши.
— Я никогда в вас не сомневался, Эльвира Николаевна. Вы - лучшая в мире учительница математики и гениальный стратег!
— Молчи, лизоблюд! Стой и смотри, как банка будет вытягивать из детей страдания, — снисходительно проворчала седая женщина.
Денис увидел, как она выразительно щёлкнула пальцами и сцена начала раздвигаться в стороны так, будто бы в ней заработал скрытый механизм. Из появившейся дыры поднимался некий агрегат, больше всего похожий на дизельный генератор, только весь ржавый и без каких-либо маркировок.
— Моё личное изобретение, — указала на него тростью седая женщина. — Бак наполняется концентрированными страхами и страданиями, а потом всё это поглощает банка и перерабатывает в виде моих желаний. Юбилейные рубли - это прошлый век; КПД - не более 22 процентов, а страдания позволяют увеличить выработку до 70…Вот, что значит наука в руках настоящего гения!
— Любопытно… — пробормотал Валера, подходя ближе и рассматривая конструкцию. — А как вы это устройство на себя замкнули? Мне чисто для теоретического понимания, в факультативных целях…
— А ты дотронься до него и поймёшь, — посоветовала Эльвира. — Если после этого ты останешься в живых, я, так и быть, расскажу о его устройстве.
Фокусник испуганно отпрянул под презрительный хохот страшил.
— Генератор не заземлён, каждого, кто коснётся, убъёт статикой. Она использовала собственное сердце для того, чтобы замкнуть генератор на себя. Сила банки не даёт сердцу перестать биться, а в результате часть энергии рассеивается, а затем возвращается в виде новых страшил и детских желаний, — неожиданно для всех громко произнесла Марина.
Эльвира зашипела, как кошка, и обернулась к ней.
— Я так и знала, что ты слишком много знаешь, маленькая дрянь! И тысячи лет мучений тебе будет мало! Я лично выпотрошу тебя, как рыбу, в назидании другим, а наш фокусник - предатель мне в этом поможет.
— Конечно помогу! Конечно! — радостно закричал Валера, подбегая ближе. — Я всё для вас сделаю, моя повелительница! Ноги мыть и воду пить! Чё ж вам самой-то ручки пачкать? Я её лично разделаю! Фокус-Покус!
— Эй, не так быстро… — нахмурилась было седая женщина и тут Денис увидел нечто ужасное. Валера хлопнул по своему цилиндру ладонью и из него выпрыгнула кукушка.
— Ку-ку!
Только на самом деле это была не кукушка, а острое стальное лезвие на длинной пружине, и это лезвие вонзилось в грудь Марины Ворониной. Прямо в сердце. Вонзилось и снова спряталось внутри цилиндра.
Девочка бессильно опустила голову. На её платье появилось красное пятно. Эльвира с ненавистью посмотрела на Валеру.
— Зачем? Жалкий тупица, она должна была умереть не так!
— А как? — искренне удивился фокусник. — Вы же сами сказали…А я очень исполнительный мальчик.
Денис взвыл от горя, наблюдая за происходящей трагедией.
— Он не мог! Я не верю! Он никогда бы не поднял руку на девочку!
Алистер издевательски засмеялся.
“Замечательно! Обожаю кровь и неподдельные эмоции, а сейчас, наверное, и про тебя вспомнят”.
— Да пошёл ты! — огрызнулся Денис.
На экране, тем временем, взбешённая Эльвира Николаевна повесила на кресте Валеру и пригрозила ему страшными карами за его наглость.
— Как теперь я её энергию своей дочери передам, а? У меня были на неё такие такие планы, а ты взял и обосрал всё, придурок! За это моя дочь выпьет тебя досуха.
— Не советую, я на антибиотиках, ей может стать дурно! — отбрыкивался, висевший на кресте, предатель.
— Мама, я не хочу его пить! Он противный! Давай лучше сначала воплотим Сеню, — вмешалась Люся.
Эльвира на секунду задумалась.
— Это может занять некоторое время, дочь моя. Он же у Алистера.
— Так он нас слышит и видит. Пусть включит трансляцию, — попросила кудрявая лярва.
— Да будет так. Алистер?
Эльвира вопросительно подняла голову вверх.
— Я хочу тебя видеть.
“Будет исполнено”, — радостно оскалился демон с оленьими рогами и Денис понял, что экран начал работать в две стороны. Теперь те, кто находился в зале, прекрасно видели, что он находится в круге.
— Алистер, я хочу, чтобы ты убил всех детей на глазах у Дениса Макарова! — потребовала лярва. — Только начни со старосты. С этой гадской Полины. Это моя личная просьба.
“Как прикажете”, — оскалился демон.
Рядом с ним в воздухе появилось несколько металлических щупов. Денис увидел, что у каждого щупа на конце находится по зазубренному острию и не раздумывая бросил в демона дымовую бомбу, а сам побежал спасать своих друзей.
“Бесполезно”.
Голос Алистера звенел металлом.
“Я тебе не какой-то там, страшила. Я долбанный демон”.
Металлические щупы, будто змеи, устремились к беспомощно висевшей Полине.
“Я расчленю её на твоих глазах”.
— Иди к дьяволу!
Денис на ходу отбился от щупов с помощью кастетов и обломал лезвия. Щупы отпрянули и уползли в дымное облако, в котором скрывался демон.
“Ну что же, от четырёх ты отбился. А как насчёт: четырёх десятков?”
Денис похолодел. Из дыма к нему поползли десятки новых щупов: шипастые, с гарпунами, с дисковыми пилами, с некоторых капала кислота, а какие-то и вовсе были раскалены добела. Демон не оставлял ему никаких шансов. Денис не знал, что ему делать, поэтому сделал то единственное, что не противоречило его морали. Когда сразу дюжина щупалец и щупов одновременно полетели в старосту, он принял удар на себя и закрыл её своим телом.
— Идиот! — взвизгнула Люся. — Он не должен был умереть!
— Действительно, Алистер. Тебе не кажется, что ты лоханулся? У вас что это, эпидемия? Сначала предатель убил Воронину, а теперь ты, но ладно он — он дурачок малолетний, но ты-то? Тебе же тысячи лет, — попеняла демону Эльвира Николаевна.
“Простите, госпожа, но я не мог ничего поделать. Он же самоубийца. Вы же сами видели, как он под лезвие бросился, а я никогда не мешал самоубийцам совершить грех”.
В голосе Алистера была растерянность.
— Идиот, — проворчала Эльвира и повернулась к дочери. — Довольствуешься Полиной. Она красивая, тебе подойдёт.
— Но, мама!!!
— Не мамкай мне! А Сеню, так уж и быть, соорудим из предателя. Всё равно больше от него никакого толку нет. Алистер? Ты меня слышал?
“Слышал. Убить всех, кроме девочки”.
— Ну уж тут-то не облажайся, пожалуйста. Как закончишь с пионерами, приведёшь её к нам, а мы пока что, поразвлечёмся, — приказала ему седая женщина и повернула голову к фокуснику:
— Ну что, Кипятков? Ты готов исправлять единицу?
— Если можно, Валерий Васильевич, — невозмутимо отозвался висевший на кресте рыжий мальчишка.
Традиционная поддержка авторов с оригинальным материалом
@MamaLada - скоровские истории. У неё телеграмм. Заходите в телеграмм.
@sairuscool - Писатель фентези. И учредитель литературного конкурса.
@MorGott - Не проходите мимо, такого вы больше нигде не прочитаете.
@AnchelChe - И тысячи слов не хватит чтобы описать тяжёлый труд больничного клоуна
@Mefodii - почасовые новости и не только.
@bobr22 - морские рассказы
@kotofeichkotofej - переводы комиксов без отсебятины и с сохранением авторского стиля
@PyirnPG - оружейная лига
@Balu829 - Все на борьбу с оголтелым Феминизмом!
@IrinaKosh - котики.
Поиграем в бизнесменов?
Одна вакансия, два кандидата. Сможете выбрать лучшего? И так пять раз.
Соседи
Гостиница в Испании, в Гранаде. Из русских - только мы и мать с дочерью. Дочка весьма сносно говорит по-английски, мамаша - только по-русски, типичная кубанская дородная тётка, центнер весу, груди-арбузы, голос, как у валькирии.
Ночью в номере гуляли какие-то немцы. К ним по очереди ходила все соседи успокаивать, на просьбу "потише" затихали максимум минут на десять. Все соседи по этажу по очереди ходили успокаивать, потом плюнули на это дело. Пока кубанские дамы не вернулись. После стука в дверь, я думаю, у немцев штукатурка посыпалась, затем в отрытую дверь было сказано голосом иерихонской трубы с кубанским акцентом: "Шадап! Сит стил! Слип! Гуд найт!". На этом, видимо, запас английских слов был исчерпан, потому что дама добавила: "Бляди!" - и ушла в номер. Больше немцев никто не слышал.