Шаги во мраке. Глава 4 (часть 1)
Глава 4
- В общем так, молодые люди, - я заглушил двигатель автомобиля и повернулся к сидевшим на заднем пассажирском диване двум своим коллегам. - Внимательно слушаем еще немного вводного инструктажа, задаем, если они вдруг появились вопросы, и только после этого выдвигаемся на объект.
Виталий и Марина почти синхронно кивнули, всем своим видом показывая, что они готовы внимать.
Виталий, он же Виталий Борисович тридцати двух лет от роду, невысокий, кряжистый мужчина, черноволосый, с открытым, добродушным лицом, в котором проглядывались легкие азиатские черты, с потрясающей рабочей хваткой и настоящей русской смекалкой "мастера на все руки". Мой помощник, на которого я всегда могу смело положиться. В свободное от работы время, а у него этого времени выпадает не так уж и много, предпочитает рыбалку и садово-огородные наезды на дачу к любимой теще. Где утро и день для него - это вскопать, полить, забор поправить, а вечер - шашлыки и русская банька.
Марина - двадцатипятилетняя, милая девушка, с легкими как пух русыми волосами. Не высокая, чуть полноватая, но с прелестной, очень женственной фигуркой и весьма симпатичной мордашкой. Основным шармом, с моей точки зрения были ее большие темно-карие глаза, которые почти всегда, не зависимо от сложности ситуации горят огнем юношеского задора и оптимизма. Милое создание, девочка-зажигалка, частенько куда-то спешащая, при этом оставляющая за собой легкий шлейф свежего аромата розы и шафрана. Однако, не следует забывать, что она единственная в нашем небольшом коллективе девушка, которая имеет высшее экономическое образование, усиленное трудолюбием и ответственностью. Обожает киновселенную марвел, хардкоровые компьютерные игры и котиков. Мужа, как, впрочем, и официального жениха у Марины, на данный момент, не имеется, но коты, в количестве двух штук на ее однокомнатной жилплощади наличествуют. Главный и единственный экономист нашей небольшой фирмы большую часть своей деятельности вела на удаленке и поэтому все два представителя кошачьих в отсутствие ухода и всяческого внимания к их персонам пожаловаться не могли.
- Итак, - продолжил я. - Перед вами отданный нам на растерзание объект. Улица Индустриальная, дом 13а. Как я всем и обещал - дом сложный и со стороны выглядит как готовый рухнуть, огромный каменный сарай. Изнутри... Ну, это мы с вами скоро увидим. Напоминаю, что наша основная цель на сегодня это подвальное помещение данной постройки и все имеющиеся там коммуникации. Архитектурный отдел администрации города в этот раз нас огорчил и не смог предоставить хоть сколько-нибудь точного плана дома. Схема коммуникаций имеется, но у меня есть подозрение, что она не соответствует реалиям. Что-то откровенно бредовое там изображено. Словно пьяный дворник на коленке нарисовал, по памяти, на "отстаньте!". Так что, помимо прочего, наша с вами задача еще и схему всех имеющихся подключений изобразить на бумаге, а затем и в электронном виде. Ну и сам план подвала - несущие стены, перегородки, имеющиеся в наличии сарайки. Их, кстати, все придется убирать, так что визги и проклятия от местного населения нам вряд ли удастся избежать.
- В этом доме живут люди? - повторила мой, не так давно заданный Егору вопрос Марина. - По внешнему виду дом как будто не жилой. Его сносить давно пора или он сам рухнет!
- Жилой. Но не весь. Подозреваю, что в нем остались только те, кому некуда в этой жизни больше податься. Но, несмотря на возможные проблемы с местным населением, мы с вами, как всегда, работаем строго в рамках правового законодательства.
- Они же наверняка коммуналку не платят, - сделал предположение Виталий. - Я бы точно не платил, доведись мне жить в такой халупе.
- Не платят, - согласился я. - И управляющей компании у них нет. Так что рассчитывать нам придется исключительно на собственные силы. Я вам это еще вчера озвучил. И да, мне тоже вся эта ситуация не нравится, я тоже не в восторге от предстоящих трудностей. Более того, скажу откровенно, не скрывая, пока, как говорится, мы еще на берегу - у меня от этого дома мурашки по всему телу бегают! Предчувствие у меня какое-то нехорошее...
- Да ладно вам, шеф! - Виталий улыбнулся. - Домик, конечно, стремный, спору нет, но это всего лишь работа. Обычный заказ. Более трудоемкий и, наверняка, более грязный, но всего лишь заказ. У нас их, этих заказов, уже под сотню за спиной. Справимся!
- Конечно справитесь, - поддакнула наш экономист. - Вы просто обязаны справиться! Город очень неплохо платит за эту работу. К тому же, авансовый платеж уже поступил. Вот!
Девушка протянула мне свой планшет, на котором была открыта банковская страница с извещением о поступлении на счет денежных средств. Неплохая, кстати, сумма там была нарисована, полностью соответствующая обещаниям Егора. А мне казалось, что приятель в последней нашей с ним беседе оговорился или просто решил немного слукавить, чтобы окончательно меня уговорить.
- Да, не плохо, - вынужден был согласиться я. - Но давайте пока не будем сильно радоваться. Нам еще не известен полный объем работы и не надо забывать о сроках...
- Так пойдем и посмотрим, что нас там ждет. А после этого уже и за голову хвататься станем! - усмехнувшись, сказал Виталий и первый выбрался из салона автомобиля. За ним тут же последовала Марина.
- Ну... я вас предупредил, - вздохнул я и полез наружу, где утреннее майское солнце бодро карабкалось вверх по чистому, почти полностью лишенному облаков небосклону, приятно согревая и щедро одаривая своей энергией все живое.
Вот так мы и стояли втроем на небольшом клочке потрескавшегося асфальта и смотрели на высившееся перед нами строение. Странное, некрасивое, совершенно не располагающее к тому, чтобы стремиться в нем жить.
- Да-а-а! И на самом деле - стремный домик, - негромко озвучил наши общие мысли Виталий.
Он был в пятнистом тактическом костюме, удобном, не стесняющем движения, в котором хорошо и в лес, и на рыбалку, и в подвал многоэтажного дома. Я же сегодня вырядился в свой старый, сохранившийся еще со времен студенчества джинсовый костюм, на котором имелось всего пара заплаток - аккуратных и почти незаметных. Костюмчик был удобен и его было совершенно не жаль испачкать или порвать. А вот наша экономист принарядилась так, словно собиралась прогуляться в парке, а затем весело посидеть в молодежной кафешке. На ногах новые, белоснежные кроссовки, модные темно-серые джинсы, черная в обтяжку водолазка, которая, нужно заметить, весьма выгодно подчеркивала округлые формы девушки. И светло-синий пиджачок. Ох, боюсь основательно перепачкает она свой весенне-позитивный наряд в этом подвале, куда много лет не заглядывал не один работник ЖКХ.
- А на этот дом смотришь и как будто ноябрь вокруг, - вдруг сказала Марина и на ее симпатичное курносое личико набежала легкая тень печали.
- Постсоветский готический стиль. Дешево, сердито и ни как у всех! - попытался пошутить Виталий, но безрезультатно - Марина даже не улыбнулась.
Мужчина на это лишь пожал плечами и открыл багажник машины, чтобы извлечь оттуда заранее приготовленный нами нехитрый скарб. Капроновый шнур, фонари, пару лазерных измерительных приборов и прочая нужная в нашей работе мелочь, что мы свободно разместили в двух крепких туристических рюкзаках. Ведь оказавшись на месте нам предстоит все замерить, записать и что-то сфотографировать. После этого нам придется составить план и подготовить смету. Далее смета исправляется, согласовывается, утверждается. И только тогда мы завозим на объект оборудование, людей и начинаем впахивать. Крушим и ломаем, а затем строим, приводя помещение в подобающий вид и наделяя его необходимым функционалом.
После окончания работ в подвале должны будут появиться генераторная, с запасом топлива и новым распределительным щитом, две пятисотлитровых емкости для воды, отдельное, закрываемое помещение для продовольственного склада, новые вентиляционные каналы с фильтрами, канализация. Короче говоря, все необходимое для краткосрочного выживания не менее сотни людей в условиях возможных боевых действий. Примерный план-схема у меня имелся, оставалось только попытаться наложить его, этот план, на существующее в реальности помещение. То, которое нам предстоит сейчас исследовать. Помещение, в которое мне, по непонятным для меня до конца причинам, очень не хотелось соваться.
***
- Кодовый замок? - Марина, оказавшись возле двери первой, потянула за криво приваренный к дверному полотну угольник, который выполнял роль ручки.
Дверь оказалась закрыта.
- Сто лет таких замков на подъездных дверях не видела, - призналась девушка. - Сейчас же везде домофоны поставили! А тут такой анахронизм...
- Сюда еще цивилизация не добралась, - предположил Виталий и тут же дал идею: - Попробуй набрать тридцать восемь.
Марина кивнула и двумя своими изящными, с неброским, но все равно красивым маникюром пальчиками поочередно вдавила подсказанные Виталием цифры. Замок щелкнул, и дверь, негромко скрипнув, приоткрылась.
- Откуда узнал? - удивилась Марина, отходя чуть в сторону и позволяя Виталию полностью распахнуть перед ней дверь.
- Все просто, мадмуазель, - усмехнулся мужчина. - У замка этот код установлен изначально. Еще на заводе, так сказать. После монтажа имеется возможность код сменить, что, кстати, настоятельно рекомендует сделать производитель. Как это провернуть - в инструкции все подробно описано. Но вот только кто это будет делать и на фига это здесь кому-то надо?
Подъезд встретил нас прохладным полумраком и тишиной. Узкий, как в домах "хрущевках" лестничный пролет, бетонный и некрашеный, с гнутыми невидимой силой железными перилами уходил наверх, на площадку первого этажа. Здесь же, в небольшом предбаннике, с левой стороны имелась еще одна дверь. Пониже и поуже чем подъездная, но тоже металлическая.
- Закрыто! - проявив чудеса смекалки, заметил Виталий и пару раз, видимо для проформы, с силой дернул на себя старую и местами ржавеющую, но все еще крепкую дверь. Та легко устояла.
Как я смог рассмотреть, в двери имелось целых два сувальдных замка и мне пришлось основательно задуматься над вопросом как их половчее открыть. Можно конечно поступить просто и прибегнуть к помощи болгарки и ломика, но курочить чужое имущество, кому бы оно не принадлежало, не хотелось. К тому же, дверь на будущей нашей стройплощадке необходима жизненно, дабы минимизировать доступ к месту работы посторонних лиц. Мало ли. Да и инструмент на объекте можно будет на ночь оставлять - не каждый же раз его с собой увозить.
- Придется поговорить с жильцами, чтобы выяснить у кого ключи, - сказал я, с минуту подумав. - Оставайтесь пока здесь, а лучше ступайте на улицу, где сегодня так тепло и солнечно, а я пройдусь по квартирам и поспрашиваю. Может у них все же есть главный по дому? Как-то же они должны решать общие бытовые вопросы?
Ребята, не заставляя долго себя уговаривать, выскочили на улицу, а я, невольно поежившись от предчувствуя возможных неприятностей, поднялся на широкую площадку первого этажа.
Дом. Милый дом... Для кого-то, вероятно... Но я никак не мог себе представить, как здесь, в этом подъезде молодые мамочки паркуют свои коляски, а детишки постарше - самокаты и велики. Или молодую, влюбленную парочку, жмущуюся друг к другу в самом темном углу. Совершенно немыслимо здесь...
Тихо, темно. Пахнет сыростью и пылью. Что самое странное, я совершенно не чувствую запаха жилья. Обычно в подъездах жилых домов, будь то старый дом или новостройка, всегда присутствуют всевозможные специфические ароматы. Запах еды, животных, женских духов или мужского одеколона. Запах алкоголя или табака, в конце-то концов. Здесь же... Сырой бетон и как будто запах земли. Или грязи. Застарелой, полуразложившейся. Запах старого, нежилого помещения, откуда давным-давно сбежали даже мыши.
Я огляделся. С площадки влево и вправо от меня уходили два длинных, темных коридора. В начале каждого из них имелись двойные деревянные двери. Давно сломанные, лишенные положенных им стекол и с большими, сползающими рваными кусками струпьями серо-голубой краски. Одна из дверей левого от меня коридора вообще висела на одной петле, облокотившись углом о стену.
"Пойду направо!" - почему-то решил я, видимо не желая пока контактировать с почти полностью упавшей дверью.
Дом подобного типа имел не совсем стандартную для общежития планировку. Слишком длинный он был для своего класса. Три подъезда, с основным входом через центральный, тот, куда мы зашли с ребятами. Пять этажей и на каждом из них, по всей длине дома общие коридоры. В них, почти что друг напротив друга, были расположены двери, ведущие в отдельные клетушки квартир. Как мне рассказал Егор, все они в этом общежитии похожи друг на друга как близнецы - однокомнатные и малогабаритные, с собственной кухонькой, где строители смогли разместить мойку и узкую, двухкомфорочную электроплиту. И еще более крохотный санузел, с метровой, так называемой сидячей ванной, больше похожей на большой тазик и, воткнутым в изголовье этой самой ванны унитазом. Плюс очень небольшая кладовка в прихожей, которую, в большинстве своем владельцы этих "хором" использовали как гардеробный шкаф. Советский минимализм в самой извращенной его форме. Настоящий сверх бюджетный человейник.
Как результат жесткой экономии пространства - квартир в этом доме получилось много. Тридцать две на каждом этаже. По шестнадцать квартир в каждом каменном рукаве. Больше ста пятидесяти квартир в доме! Мама дорогая, это сколько же мне придется обойти, чтобы решить свои вопросы, для начала - у кого хранятся ключи от подвала?
В коридоре темно, не горит не одна лампочка. Да и нет их здесь, похоже. Не прижились. Под ногами хрустит какой-то мусор. Где-то далеко впереди виден тусклый дневной свет, проникающий в коридор через узкое, сильно грязненное окно.
Достаю из кармана рюкзака небольшой, но достаточно яркий фонарик. Светодиодный, на аккумуляторе. По заявленным производителем из поднебесной характеристикам данный агрегат способен легко разгонять тьму на протяжении не менее пяти часов. Сделаем скидку на рекламный ход и известную хитрость главных производителей и продавцов планеты, дадим фонарику на работу часа три, не более. Должно хватить. К тому же, в подвале заявлено наличие освещения. Если нет - у Виталия так же имеется серьезное осветительное оборудование.
Первая дверь. Старая, но с виду крепкая. Деревяшка, клееная филенкой и выкрашенная коричневой краской. На двери ничего нет. Ни ручки, ни дверного глазка. Замочная скважина плотно забита каким-то мусором, возможно бумагой. Интересно! Вижу, что дверь открывается во внутрь. Раньше так строили. Это нормально. Несильно толкаю дверь, но ничего не выходит. Заперто. Секунду подумав, негромко стучу. Тишина. Бью по двери сильнее, кулаком. Дверь дребезжит от ударов, издает жалобный скрип и вдруг чуть-чуть приоткрывается. От неожиданности я замер и не успел среагировать, когда из образовавшегося в дверном проеме зазора на меня вырвалось облако спертого воздуха - сухого как из пустыни и предельно насыщенного пылью. Попав мне на лицо, он заставил меня зажмурится, задержать дыхание и поспешно отступить в сторону.
Запах. Я успел почувствовать его, и он мне очень не понравился. Мне не доводилось раньше бывать в таких специфических сооружениях как склепы, тем более в старых, семейных, но отчего-то сейчас у меня появилась стойкая уверенность, что там, в этих каменных могильниках пахнет именно так.
Я не сдержался и закашлялся, невольно вдыхая этот воздух и чувствуя подкатывающее из глубины сознания отвращение. Появилось стойкое желание долго и упорно отплевываться. Это как же так надо было запечатать квартиру, чтобы в ней как в консервной банке сохранилась подобная концентрация грязи и вони чего-то там сто лет назад испортившегося?!
Отступив еще дальше от открывшейся квартиры, в которой, как нетрудно было догадаться, давным-давно никто не жил, я полез в свой рюкзак и быстро нашел в нем литровую бутылку воды. Слегка дрожащими от нервного перенапряжения пальцами свинтил крышку и с наслаждением сделал несколько больших глотков.
Зайти или нет в квартиру? С одной стороны, меня терзало любопытство хоть одним глазком поглядеть, как и в каких условиях здесь жили люди и что произошло, что квартиру так тщательно «запечатали». С другой - мало ли что я там обнаружу? Вдруг что-то криминальное? И судя по запаху – такой поворот событий весьма вероятен. Там может быть все что угодно, вплоть до мумифицированного трупа. Ладно, если это труп собаки, а если, не дай бог, человека? Так что, ну его нафиг, это любопытство!
Спрятав в рюкзак воду и сбив руками частицы пыли с одежды, я пошагал дальше по коридору. Подходя к каждой двери, я стучал в нее, прислушивался и шел к следующей. Идти приходилось осторожно, внимательно глядя себе под ноги. Несколько раз на полу коридора попадались засохшие кучки экскрементов и крупные осколки битых о стены бутылок. По пути, уже ближе к концу коридора, где имелась еще одна дверь, через которую можно было выйти на следующую лестничную площадку, мне попался старый, покрытый густым слоем пыли чемодан. Средних размеров, из темно-коричневого кожзаменителя он спокойно лежал возле стены и казался целостным, не тронутым. Однако, подойдя чуть ближе, мне удалось рассмотреть следы глубокого пореза на слегка вмятой внутрь крышке. Стало ясно – кто-то давно уже проверил содержимое этого чемодана, не заморачиваясь при этом взломом замков.
В голове у меня как-то сам собой сложился четкий образ невысокого, чернявого человека, с лохматыми бровями и густой бородой, крепкими волосатыми руками, на запястьях которых ярко блестят красноватым золотом цепочки браслетов. Цыган!
Я был уверен - он где-то украл этот чемодан. Скорее всего на вокзале. Окольными путями, прикрываясь густыми вечерними сумерками, он приволок его сюда, в этот дом на окраине города, возле огромного, прилегающего к промзоне пустыря, и, не желая возиться с замками, вскрыл, легко разрезав крышку своим большим, с кривым лезвием ножом. Цыган здесь же, на полу порылся в мягкой утробе чемодана, извлекая наружу какие-то вещи и торопливо запихивая их себе в карманы и за пазуху, а затем, буквально через несколько секунд, отправил пинком выпотрошенный чемодан к стенке. На вечное, так сказать, хранение.
Какое-то время я, застыв в непонятном для себя ступоре, смотрел на это псевдокожанное изделие легкой промышленности СССР, пока до меня вдруг не дошло, что здесь, на этом этаже уже очень давно никто не живет. После того, как табор съехал и, если верить словам Егора, дом очистили и заселили, никто здесь, в этом крыле первого этажа так и не поселился. Только сейчас мне бросились в глаза пыль и грязь на полу и полное отсутствие на них каких-либо следов. Складывалось ощущение, что сюда много лет никто даже не заглядывал.
- Интересно девки пляшут, по четыре штуки в ряд, - пробормотал я себе под нос известное выражение. – А как же тогда обстоит дело с генеральной уборкой всех помещений перед тем, как начать официальное заселение?
Решив, что все накопившиеся вопросы я обязательно задам Егору, а скорее всего сразу его руководству, но только чуть позже, я вышел на лестничную площадку соседнего подъезда и быстро поднялся на второй этаж.
Здесь картина была уже иная. Люди тут жили и это было заметно. В коридоре не ярко светили несколько лампочек, вдоль стен было свалено большое количество бытового мусора и какого-то хлама, из той категории, что "выбросить жалко" и "вещь нужная - когда-нибудь обязательно пригодится". У некоторых дверей имелись прибитые к полу деревянные короба, закрытые крепкими крышками и снабженные внушительными навесными замками. Судя по запаху, хозяева использовали их для хранения овощей. Скорее всего картошки. На порогах, перед входом в некоторые квартиры наличествовали резиновые коврики, а то и простые половые тряпки. А еще местами кое-какая обувь, прямо в магазинных коробках, составленная в неровные, невысокие столбики.
Я стучал в каждую квартиру, но мне никто не открывал. За одной дверью мне показалось, что я услышал чьи-то шаркающие шаги, за другой кто-то надрывно закашлялся, а через несколько секунд, после моего повторного, более настойчивого стука, грубым, хриплым голосом послал меня на хер.
- Сам пошел! - ответил я и беззлобно пнул ни в чем не виноватую дверь.
Не любят местные жители гостей. Ох, не любят.
Третий этаж мало чем отличался от второго как внешним видом, так и результатами обхода. Бо́льшая половина квартир оказались не жилыми. Одна из таких даже встретила меня зияющей пустотой дверного проема. Похоже кто-то из местных приспособил дверь для собственных, более важных нужд. Заглянув в квартиру, я сделал вывод, что жильцы как минимум этого этажа используют пустующее помещение в качестве общественной свалки. Мусора и всевозможных старых вещей в комнате и прихожей было столько, что в них можно было утонуть чуть ли не по пояс.
Где-то, в каких-то из квартир точно жили, так как оттуда слышались приглушенные звуки, негромкие разговоры и даже музыка. Из одной квартиры отчетливо доносился запах еды. Там что-то жарили, скорее всего ту же картошку.
На мгновение мне показалось, что я впал в какой-то эфемерный сюрреализм. Внезапно вспомнилась старая компьютерная игра, где отстраненный от службы американский полицейский, так же, как и я сейчас, бродит по полузаброшенному дому, в котором почти не осталось нормальных людей, зато полно наркоманов и вооруженных до зубов бандитов. Он толкается в каждую закрытую дверь и получает результатом либо напутствие в пешее эротическое путешествие, либо выстрел из дробовика. Слава богу, у нас здесь не Нью-Йорк и пока не стреляют в ответ, а только посылают!
На четвертый этаж я поднялся уже изрядно разозленным и настроенным закончить поиски хоть сколько-то адекватных жильцов как можно скорее. Не став ломится во все квартиры подряд, быстро нашел самую цивильную, по сравнению с остальными дверь, обитую какой-то плотной, цветастой клеенкой и настойчиво постучал.
- Открывайте, соседи! - услышав возню в квартире, как можно дружелюбнее прокричал я.
Немного подумав, громким шепотом, почти прислонившись головой к двери, добавил:
- Я долг принес! Открывай быстрее, пока не передумал возвращать!
Случилось чудо - щелкнул замок и дверь приоткрылась. Я попытался ускорить этот процесс и слегка надавил на дверь плечом. Но не тут-то было! Дверь сдвинулась сантиметров на пятнадцать и намертво встала. С той стороны была накинута цепочка. Вот так сюрприз! Ими что, кто-то еще пользуется?
- Ты кто? - пьяный женский голос слегка снизил мою надежду на успех.
- Дело есть. На сто рублей, - ляпнул я первое, что пришло в голову.
- Ты кто? - прозвучало вновь и в узком дверном проеме я увидел часть лица немолодой женщины: пропитое, с узкими щелочками глаз и раздувшимся, видимо от неудачного соприкосновения с чем-то твердым, багрово-синим носом.
- Чо те надо? - спросила неприятная физиономия и я увидел, что "мадам", ко всему прочему, никогда за всю свою длинную и непростую жизнь не посещала стоматолога.
- Поговорить. Есть пара вопросов по поводу вашего дома.
Дверь тут же стала закрываться и мне пришлось подставить ногу, чтобы этому воспрепятствовать. Через мгновение я искренне порадовался, что на ногах у меня строительные берцы - жесткие и усиленные кевларовыми вставками, а не легкие тряпочные кроссовки, на которые я вначале посматривал. Иначе моей левой ноге пришлось бы несладко. Толкала дверь тетя очень старательно, прилагая все свои силы.
- Да подождите, вы! - поспешив прекратить противостояние, воскликнул я и быстро продолжил: - Я всего лишь хотел задать вам пару вопросов и заплачу за это...
Я порылся свободной рукой в кармане и быстро извлек оттуда портмоне. Кое-как открыл и достал единственную имеющуюся там купюру. Слава богу, что она там оказалась; не помню сколько уже лет я не пользуюсь наличными, предпочитая везде и всегда расплачиваться картами.
- Вот! Тысяча рублей! И это вам всего за несколько минут, которые вы на меня потратите!
Нажим на дверь тут же ослаб, проем приоткрылся, и я увидел у себя под носом женскую ладонь с обкусанными ногтями и в каких-то пигментных пятнах.
- Сначала поговорим, - попытался я поставить свои условия, но рука сразу же исчезла и за дверью послышалось недоброе сопение. Давление на ногу возросло.
- Ладно, ладно! - пошел я на попятную.
Я просунул в зазор деньги, и они тут же исчезли. Прошло несколько секунд, за которые я успел пожалеть о своем поступке, явно преждевременном, но, как оказалось, зря. Цепочку все же сняли и дверь открыли.
- Ты, случаем, не мент?
Передо мной на пороге своей квартиры стояла невысокая, склонная к полноте женщина. Возможно по причине разгульного образа жизни или в следствии какой-то хронической болезни, но выглядела она не очень. Желтушная кожа, отеки и гематомы на лице и шее. Возраст хозяйки определить было сложно, но сомнений не было – жизнь потрепала ее знатно. Давно не мытые, какие-то неживые и бесцветные волосы с частыми вставками крупных нитей седины были кое как собраны в подобие хвоста ярко-зеленой резинкой и частично прикрыты сползшим на плечи грязным, каким-то бесцветным платком. Наряд женщины дополнял замызганный, местами рваный домашний халат в крупных цветах, отдаленно напоминающих ромашки. Из-под полы халата виднелись темно-синие спортивные штаны. На ногах высокие шерстяные носки в цветную полосочку и черные резиновые сланцы – стоптанные и явно размера на три больше чем было надо для женщины.
Хозяйка квартиры была пьяна. Шедшее от нее амбре могло напугать любого, менее подготовленного, не пьющего человека.
- Чо молчишь? - поинтересовалась женщина и, скрестив руки на груди, грузно облокотилась плечом на стену.
- Я не мент, - заверил я хозяйку. - Я подрядчик строительной фирмы. Мы выиграли тендер на капитальный ремонт вашего дома...
- Во как?! - слегка озадаченно сказала женщина и добавила со вздохом: - Допустим. Хотя по мне лучше бы эту чертову халупу, наконец-то, снесли к чертям собачим!
Она икнула и на несколько долгих секунд словно выпала из реальности, то ли о чем-то крепко задумавшись, то ли банально, вот так, стоя и с открытыми глазами уснув.
Наконец, она очнулась, тяжело отлипла от стены и, махнув мне рукой, нетвердым шагом переместилась в комнату. Я последовал за ней и был слегка удивлен, когда вошел в жилище старой алкоголички.
В прихожей было не прибрано и темно. Грязные, местами ободранные обои на стенах, в огромных желтых пятнах низкий серый потолок. На полу, почти перекрывая проход громоздились какие-то коробки, пара черных мусорных мешков, батарея пустых бутылок из-под крепкого алкоголя. А вот в небольшой, примерно шестнадцать квадратных метров жилой комнате, было относительно неплохо. Укрытый пледом диван возле окна, односекционная, еще с советских времен полированная стенка со стеклянными полками, где в некотором порядке стояла какая-то посуда. Узкий комод с небольшим, но современным телевизором на нем. Плюсом к этому здесь разместились пара кресел и раздвижной обеденный стол, сейчас собранный и накрытый светло-голубой клеенкой. Вишенкой на торте был большой и высокий, словно из шестидесятых годов прошлого века торшер, который стоял в центральном углу, рядом с диваном. Именно он дополнял общую картину, освещая комнату мягким, теплым светом и придавая ей законченный, вполне себе уютный вид.
Женщина молча указала рукой на ближайшее кресло, а сама грузно, с бормотанием себе под нос каких-то проклятий, опустилась на диван. Я присел на краешек, отчего-то чувствуя себя немного дискомфортно. Пол в комнате не имел ковров и паласов, был обычный, деревянный и, к тому же, с частыми, широкими проплешинами облезлой краски. Но он был чист. А на мне сейчас была уличная обувь.
- Чего хотел узнать-то? - первой заговорила хозяйка, глядя куда-то в пустоту перед собой. - Ты спрашивай, паря, не тяни. У меня времени не так много... осталось. Устала я чего-то сегодня...