Вот развелась подруга, а за ней словно эпидемия охватывает и остальных девиц из компании, а насколько быстро один неудачник тянет всю семью на дно, рассказывать не надо. Взял в жёны страдалицу по жизни, вот уже год-два, и неблагополучная семья готова, такую легко вычислить по детям, похожим на маленьких затравленных зверьков, которые, подрастая, часто сбиваются в стаи с подобными им.
С детства я определяла среди встречных и знакомых таких «заражённых горем» людей, видела серый налёт на их лицах, чувствовала затхлый, болезненный запах, ощущала чуть заметную дрожь в их движениях. Я не считала себя особенной, замечала, как другие люди чувствуют и видят что-то похожее, стараясь держаться от “Заражённых” подальше, часто такие превращались в изгоев коллектива.
Были и те, кто наблюдательностью не отличался или, чувствуя жалость, пускал «бедолаг» в близкий круг, за что часто расплачивался, оказываясь на дне жизни. Можно, конечно, переболеть «горем», справиться с потерей, вылезти со дна, вернуться к нормальной жизни, но угадать, кто из Заражённых выкарабкается, я не могла, потому держалась подальше, храня своё небольшое, но ценное благополучие.
Я старательно избегала таких одноклассников, одногруппников, друзей в компании, делая то, что обычно делает человек, не желающий заразиться, – держала дистанцию. Ведь стоит пустить в свою жизнь такого, и он откроет маленькое окно, лазейку для всякой дряни в твою жизнь. Проблемы начались, когда я нашла отличную работу, где мне досталось место в кабинете с тремя коллегами, один из которых оказался «Заражённым». К сожалению, уволиться сразу я не могла: нужны были деньги. На что жить, пока ищешь новую работу? Да и не так-то это просто найти хорошее место с достойной зарплатой. И кто знает, вдруг на новом месте будет свой бедолага? Достаточно просто не дружить, на работе это и необязательно.
– Новенькая, проставляться когда будешь? – спросил Заражённый, усаживаясь мне на стол. Посмотрев на то, как его пятая точка елозит по столешнице, я стала вспоминать, купила ли новую пачку влажных салфеток.
– Как получу первую зарплату, – ответила я, осторожно отъезжая от него на стуле подальше.
– Отлично! Коньяк, подскажу, какой купить, я ваши вина не пью, – сказал он, наконец покидая стол.
Когда он ушёл в курилку, Аня, девушка за соседним столом, обратилась ко мне.
– Правда Кирилл красавчик? Ему бы в фотомодели, чего он в нашем конструкторском бюро просиживает?
– Он тебе нравится? – Я постаралась не морщиться от отвращения и внимательно вгляделась в глаза сотрудницы. Если Кирилл ей приятен, то, возможно, она успела заразиться, только это пока незаметно. Глаза смотрели ясно, щёки покраснели. Вроде ничего опасного, но присмотрюсь, чтоб не упустить момент, и, конечно, не стоит с ней дружить. Разрыв близких отношений всегда очень болезненный.
– Ну, говорю же, симпатичный. Разве тебе не нравится?
– Это хорошо, а то ему все глазки строят. Одной конкуренткой меньше.
Это оказалось правдой, удивительно, но моя теория дала сбой, люди в конторе Кирилла любили. Присмотрелась, вдруг я просто ошиблась с выводами, ну, первый день работы, на нервах, вот и померещилось. Нет, все признаки болезни на лицо: вот серое марево, мутная пелена в глазах и судорожные движения. Я решила придерживаться обычной тактики, просто минимизировать общение, но Заражённый словно желал, чтоб я присоединилась к его обожателям, и начал наступление на сближение.
– Вот это я понимаю стол, и коньяк хороший, – сказал он, присаживаясь ко мне, когда я, наконец получив зарплату, смогла проставиться коллегам. Его тело оказалось слишком близко, так что я почувствовала, как нос и лёгкие царапает его горьковатый запах. Я не ответила, не хотелось открывать рот и давать его серости ещё один доступ в моё тело.
– Ты прям молчунья. Или стесняешься? Меня не стесняйся. Ты в курсе, что я вообще эту контору организовал? Только начальник из меня так себе, так что я брата Пашку у руля поставил, а сам в простые конструктора пошёл, я это лучше умею, и ответственность не такая большая.
“Врун?” – возникла мысль. Надо бы проверить эту историю, хотя какая мне разница, совсем не важно, кто Заражённый по жизни, она у него обычно плохая, а часто и короткая.
– Ты и готовишь вкусно, руки у тебя золотые. – Неожиданно Заражённый положил руку на мою, я резко дёрнулась. – Недотрога, люблю таких.
– Мне в туалет надо, – сказала я и не обманула. В голове проносились мысли: “Достаточно ли будет промыть руку с мылом или лучше ещё смазать чем-нибудь обеззараживающим из аптеки?”
После этого Заражённый взял моду каждый день садиться на мой стол по утрам и рассказывать анекдоты, а я мечтала оказаться в другом месте и ощущала ненавидящий взгляд Анны. Я стала носить маску, объясняя, что у меня насморк и я не хочу заразить коллег, на самом деле мне до тошноты не нравился запах Заражённого, я ещё и наушники надевала, чтоб не чувствовать холодные мурашки от его голоса.
- Нет, так не пойдёт. Тебе что, мои анекдоты не нравятся? Могу и что-то умное рассказать, – сказал Заражённый и вытащил наушники у меня из ушей, коснувшись кожи щёк.
Я чуть не взвизгнула, удалось встать и быстренько удалиться в туалет, где хорошенько умылась. Но беды не кончились, после работы Заражённый увязался меня провожать до дома, решив пойти в открытое наступление.
Утром потёк кран на кухне и разбилась любимая чашка, я бросилась к зеркалу и стала внимательно изучать себя. Пока нормально, но с этим надо что-то делать. Увольняться, проработав всего пару месяцев? Так себе идея. Поговорить с начальством? Ну, мало шансов, что тут, как в Америке, кто-то придаст внимание ухаживаниям коллеги, грань же он не переходит. Да и пока никто не заразился. Моя теория дала сбой?
Утром на столе стоял букет недорогих хризантем. Я замерла в дверях, размышляя, что теперь делать, как убрать цветы и куда. Демонстративно выкинуть - не пойдёт, подумают, что у нас отношения и мы вчера поругались. Цветы выглядели какими-то подвядшими. Ну, правильно, это же Кирилл их купил, всё, что он делает и чего касается, наверно, такое же. Я вспомнила, Заражённый говорил, что контора тоже его идея. В голову пришла ужасная догадка, я встала и вышла во двор, стала осматривать здание и вывеску. Вот оно! Мелкие трещинки на фундаменте, мутноватые стёкла стеклопакетов, потускневший металл таблички, уже начавшие стираться буквы на ней и лёгкий, пока едва уловимый запах брошенных помещений. Я не вижу заражения на людях, потому что «горе» давно вышло за пределы одного кабинета, мы все сидим в его липком коконе, впитывая заразу. Не сразу, но это начнёт влиять на наши жизни. Я отправилась в кабинет к начальству. Руководителя я видела только в коридорах мельком, принимал меня на работу отдел кадров, а Павел находился в командировке. Наш кабинет генеральный директор не посещал, принимая отчёты у начальника бюро у себя.
– О, новенькая. – Павел Сергеевич внимательно осмотрел меня, словно ожидал увидеть что-то интересное. – Мне Кирилл все уши про тебя прожужжал. Удивлён, он у нас хоть и выглядит болтуном, но никого близко к себе не подпускает, да и по именам даже не помнит.
Так вот в чём дело, все люди в отделе хоть и относятся к Заражённому с симпатией, он же не поддерживает с ними никаких отношений и не пускает в ближний круг, а значит, и не заразен для них. Но вот то, что он упоминал меня при Павле Сергеевиче, - плохой знак.
– Ты с ним поаккуратнее, он очень привязчивый, если кто понравится, не отобьёшься. Человек он на вид приятный, конечно, но…Короче, не советую.
– Мне он о вас тоже говорил, сказал, что подарил вам свой бизнес. – Я решила подтвердить свою теорию, прежде чем увольняться.
– Подарил? – Павел раздражённо хмыкнул. - Это слегка приврал, да, идея была его. Вот только он игроман. Стоит деньгам попасть в руки, то всё. До смерти матери Кирилл ещё в разумных пределах держался, а сейчас он в долгах. Даже если б и нашёл брат деньги, чтобы открыть бизнес, то уже бы за долги его обанкротил. Так что идея и проработка бизнес-плана его, а вот материальные затраты мои. Ну и так, иногда советуемся по стратегии и заказам, но, поверь, это скорее я ему совсем на дно скатиться не даю, а не он мне. Повторяю, не советую с ним связываться, если ты надеялась, что нашла себе в поклонники бизнесмена.
– Нет, ни на что подобное я не надеялась, стало любопытно просто. Я по поводу увольнения пришла, вот заявление. Простите, семейные обстоятельства сложились так, что я вынуждена вас покинуть, но мне очень нравилось у вас работать.
– Вот как. Что же, жаль, вы неплохо себя показали за два месяца. Но понимаю, жизнь она такая. – Несмотря на слова, заметно было, что новость Павла обрадовала.
Работу пришлось искать заново, таких шикарных вакансий больше не попадалось, и многих смущало, что на прошлом месте работы я продержалась всего два месяца. Я утешала себя, что избежала более серьёзной участи, пока не обнаружила на скамейке рядом с домом Заражённого с букетом роз.
– Я скучал. Знаешь, я понял, ты уволилась из-за меня.
Догадливый. Только как он смог это понять, знает, что Заразный? Может, чувствует такое, как и я. Тогда должен понимать, что его внимание мне вредит.
– Я слишком напирал, а ты девушка скромная, не захотела, чтобы о нас слухи ходили. Но теперь-то мы можем встречаться? – продолжил свою мысль Заражённый.
Вот это самомнение! Значит, прав был Павел, брат у него привязчивый и увольнение меня не спасло.
- Нет, я уволилась по собственным причинам, мне вы совсем неинтересны, и ничего я к вам не испытываю, – грубо сказала я, проходя мимо и игнорируя букет.
- Понял-принял, но, поверь, так просто не сдамся, я же вижу, что ты ко мне чувствуешь. Притворяешься ледышкой, но меня не проведёшь.
Вечером в квартире полетели пробки. На собеседованиях стало ещё хуже, на меня поглядывали с раздражением и не скрывали, надеяться мне не на что. Заражённый являлся через день, караулил вечерами у подъезда, пытаясь вручить мне цветы или конфеты и отчаянно желая проникнуть в квартиру. Деньги кончались, и надо было срочно что-то делать с этой ситуацией. Подумав, я отправилась следить за Кириллом. Это оказалось просто. После работы тот на автобусе добрался до частного сектора, где у него оказался одноэтажный выцветший домик, похоже, доставшийся в наследство от матери, о чём говорили высаженные в палисаднике мальвы и подгнившие половички на скамейке у дома. Через три дня вечером я постучала в дверь Заражённого, всё нужное у меня лежало в большой хозяйственной сумке.
- Привет, я в гости, не возражаешь? – спросила я.
- О, неожиданно! Заходи, ты как меня нашла?
– У брата твоего адрес попросила, – соврала я.
Внутри оказалось уныло: грязный пол, пустые бутылки под столом на кухне, вонь от холодильника и грязной одежды, разбросанной повсюду. Я поморщилась и осторожно, чтоб ничего не задеть, выложила на кухонный стол продукты и судочки с едой, последним достала коньяк. Все мои оставшиеся деньги ушли на него, а ещё на хорошее снотворное, за рецептом которого пришлось сходить к психиатру. Врачу я рассказала о тревоге и о том, что не могу спать ночами, мой замученный вид его убедил, и мне достался рецепт на антидепрессанты и снотворное.
– Ого, вот это пир! По какому случаю?
– Я подумала и решила, что вела себя слишком резко. Ты вроде хороший парень, мы вполне можем попробовать сблизиться.
Заражённый с голодным видом разглядывал продукты и особенно бутылку коньяка.
– Мудрое решение, уверен, у нас всё будет отлично. А что коньяк открыт?
– Я решила попробовать на всякий случай. Знаю, ты любишь хороший.
– Для храбрости тяпнула? Уважаю, сам так делаю.
Я изобразила пристыженный вид и пролепетала под нос: «Ой, так неудобно». Мы перенесли закуску и бутылку в зал, где расположились на диване. Пришлось притворяться, что мне интересно слушать болтовню Кирилла, и наблюдать, как он пьёт коньяк. Снотворное подействовало через полчаса. Заражённый часто заморгал, а потом засопел и сполз по спинке дивана. Я отправилась на кухню, плотно закрыла окно, врубила газ на всех конфорках и в духовке. Повезло, что он живёт в частном доме, даже если рванёт, пострадает только один жилец. Никого не удивит самоубийство: потерял мать, долги, запои, личная жизнь не сложилась. Естественный конец жизни.
Домой я добралась быстро, скинула в пакет для мусора всю одежду: худи с капюшоном, бесформенные спортивные штаны и кроссовки. В этой одёжке я напоминала подростка или мелкого мужика, так что если попала где-то на камеры, то примут за собутыльника. Пришёл, выпили, а потом после пьянки, оставшись один, Кирилл свёл счёты с жизнью. Переодевшись, отнесла одежду на свалку подальше от дома. Завтра утром мусор вывезут и улики исчезнут.
На похороны и поминки меня, конечно, никто не позвал, да и занята я была. Нашла наконец работу нормальную, разве что подальше от дома, и зарплата скромнее. Вечером, возвращаясь со службы, я у подъезда увидела мужскую фигуру и чуть не заорала. Заражённый вернулся!
– Привет. – Это оказался Павел, пьяный, с серым лицом и мутными глазами. – Я это, извиниться. Ты же знаешь, Кирилл умер?
– Всё из-за меня, – пьяно шмыгнув и пустив слезу, сказал Павел. – Я тогда тебе наговорил всякого, а ведь… Вы могли бы вместе, и он тогда бы… Живой.
– Я не собиралась с ним встречаться, не накручивайте себя.
– Да? Ну, может… Но он лучше, чем я думал. Падла такая, продал нашу базу клиентов, а когда я ему объяснил, что клиенты теперь у конкурентов, а мы, пока новых найдём, прогорим… Смеялся надо мной, типа это его право, захотел - открыл бизнес, захотел - закрыл. Говорил, что я зря тебя выгнал с работы, а я… Видимо, совесть его замучила, что со мной так, и он… Всё равно я виноват.
Я, слушая пьяные рассуждения, отступала к подъезду подальше от нового Заражённого и с тревогой думала, что теперь, если этот решит вломиться в мою жизнь. Может, судьба даёт знак, что мой долг очищать мир от Заражённых? Ведь без таких мир точно станет гораздо лучше, возможно, я врач для этого города. Я представила, как убиваю Павла, на душе стало чище, и возникло чувство, как после генеральной уборки, когда весь дом дышит свежестью и чистотой.
– Давайте ко мне зайдём, что тут на лавочке болтать, – ласково проговорила я, вспоминая, куда положила коробку с оставшимся снотворным.
