Особенности пролетарского мышления или что за ...... тут происходит.
Сначала поясню предысторию моего удивления. А удивление есть, мягко говоря, без матов говоря.
Есть в общем удивление.
Давным давно, получил я инженерное образование и стал чесать репу. Инженеры известно сколько получают, а дело было в конце девяностых. Мало получают инженеры, и пошел я по пути мелких частников, ипэшников. Частным мастером стал.Там всяко больше и лучше.Я к тому говорю, что опыта работы в коллективах у меня не было, хотя людей нанимал, но это не то. Нанимал то я и коллективом это не назовешь. Всегда сам себе хозяин, одинокий орел. Ни от кого не зависил и начальства у меня не было.
И вот мать стала болеть и пришлось уехать к ней , уход требуется. Регион это, город населен людьми в количестве примерно 250 тыс штук. Пара заводов, работы практически нет. То есть нормальной нет, а на завод я устроился. График подходит, да и с домом рядом, хотя зарплата позорный мизер. Совсем позорный мизер, поэтому и взяли. Ну, временно все это, всю жизнь там не собираюсь работать.
Коллектив нормальный, мужики как мужики. Но кое что удивило несказанно.
Собрались начальники некоторых цехов идти к директору, по поводу повышения зарплаты людишкам. Совсем ведь житья нет на эти деньги. Челом бить и прошение подавать. И пошли. А наш начальник не пошел, испугался. До пенсии ему чуток, и мало ли. Не сочел бы за дерзость барин, то есть директор.
А директор, то есть барин, возьми да и повысь зарплату. Конечно говорит, мы понимаем. И повысил. Не намного, процентов на двадцать, но уже хоть на соль для хрена хватит. Тем цехам начальники которых пошли повысил, а нам нет. Он тоже прав, раз не просят, значит довольны. И вообще, проблемы индейцев шерифа не волнуют.
Я говорю мужикам, мол неужто терпеть будем? Айда сами к барину, то есть к директору. Раз наш мастер цеха такой нехороший человек, давайте сами правду искать.
И тут я столкнулся с сопротивлением. Нет, говорят, не пойдем. Не добьемся мол ничего а директор, то есть барин, осерчать может. И вообще нет правды на земле и так тому и быть. Я уж и так, и эдак доказывал, что за спрос не бьют, и ничего не будет , и вообще я разговаривать буду а вы в сторонке постоите. Ну, чтобы видна была делегация и ходоки в наличии.
Я говорю, что про забастовки речь не идет, просто вежливо спросить, нельзя ли и нас, убогих, упомянуть в ведомости по зарплате? Может и нам повысят.
Нет говорят, и все тут. И нечего мол народ баламутить. Не случилось бы чего. И стали мне доказывать, что бесполезно все и плетью обуха не перешибешь.
Я в полном шоке был от такой ситуации. Ну, нет так нет. Что тут скажешь?
Причем, они почти все в нашем цеху моложе меня. Пенсионеров вообще нет, а средний возраст лет 35.
То есть, на наследие проклятого совка такое поведение не спишешь. Не помнят они совка проклятого за молодостью лет.
В общем, не знаю что и думать по поводу такой аномалии. То ли воздух здесь такой, что яйца у людей совсем напрочь усыхают. То ли аномалии магнитные. А может в воду чего добавляют. Но поведение немалой группы индивидов, явно нормальным не назовешь.
Прямо загадки природы и фауны нас окружают.
Пётр Заломов. Речь на суде
Признаю себя виновным в том, что принимал участие в демонстрации. Я сделал это сознательно, и вот почему. Я сын бедного безземельного крестьянина, работавшего на заводе у Курбатова. (Председатель прерывает и требует выступления по существу). Я желаю объяснить все причины, по которым я участвовал… (Председатель суда опять прерывает Заломова замечанием, что это к делу не относится).
Это относится к делу… Семья у нас была большая: кроме меня было семеро детей и дедушка. На него смотрели как на обузу, как на лишний рот. (Председатель суда просит не вдаваться в излишние подробности, говорить ближе к делу). Это все относится к делу. Когда дедушка замечал смех над ним, он сердился. Мы любили и жалели его.
Мой отец зарабатывал в месяц рублей 50. Этого было недостаточно. Ссорились из-за куска хлеба. Отец пил запоем. Мать оправдывала его, жалела и на последние деньги покупала ему водки.
Отец не хотел отдавать меня на завод в рабочие, он хотел учить меня, вывести в люди…
Мне было 7 лет, когда отец умер; ему было 38 лет, из них он проработал 25 лет на заводе. После его смерти нам стало жить еще хуже; дедушка стал собирать милостыню. Хозяин завода назначил матери пенсию в 5 рублей в месяц.
Матери трудно было жить, но она не роптала, а говорила: «Другие хуже нас живут». Бывало, сварит горшок кашицы, подаст на стол; мы все съедим и опять не сыты, смотрит она на нас и плачет. Чтобы заработать немного денег, она шила, но времени у нее было мало. У нас и одежды порядочной не было. Шила мать нам платье из тряпок.
По вечерам нам давали по куску хлеба. Мы тут же начинали спорить, кому досталось больше.
Мать моя — женщина необразованная: она училась всего два месяца у дьячка, но любила ученье. Она убеждала нас: не собирать по миру хлеб, а удовольствоваться тем, что у нас есть. Несмотря на бедность, мать все же старалась дать нам образование…
Я завидовал другим детям, но никто из нас: ни братья, ни сестры — никогда не воровали, не курили. Мать не позволяла нам этого, а она имела влияние на нас.
Когда я кончил уездное училище, надо было работать, помогать семье. Мать в это время лишили пенсии. Зрение у нее было плохое: она много плакала. Матери не хотелось отдавать меня на завод. Отец работал всю жизнь на заводе и умер от ядовитых газов, да от них же он и пил запоем. Мать хотела устроить меня куда-нибудь в конторщики, но без протекции ничего не получалось. Пришлось поступить на тот же завод Курбатова, где работал отец, подручным слесаря.
Едва я пришел в мастерскую, как меня, пятнадцатилетнего мальчика, сразу запрягли в ночную и денную работу, часто непосильную, которую исполняли взрослые.
Заводская обстановка произвела на меня удручающее впечатление. Угнетающе действовали на меня оскорбления, которым подвергались рабочие. При входе на завод меня стали обыскивать, как вора. Грубо обращался со мной мастер, обижал и ругал меня циничными словами. После ласкового обращения матери я особенно остро чувствовал грубость мастеров.
Я уходил на завод рано утром и возвращался домой ночью. В 4 часа утра я вставал, не успев выспаться; идя, я дремал на ходу. Вся жизнь мне казалась пыткой. Мне хотелось умереть.
Я очень любил и жалел мать. Она в первый раз вздохнула свободней, когда мы подросли. Но вот одного брата взяли в солдаты, теперь меня вы сошлете на каторгу, а у нее что останется? Слезы. Она еще не все выплакала.
Четыре года я проработал на заводе у Курбатова…
Я попросил прибавки жалованья — отказали. Взял расчет и перешел на завод к Доброву, обивал там пороги, просил целых два месяца. Товарищи смеялись и говорили: надо достать рекомендательное письмо к мастеру, иначе говоря, положить 10 рублей в конверт и подать его мастеру. Я не знал об этом, но, если бы и знал, не сделал бы, не дал бы взятки.
Взяточничество на заводах процветает. У мастеров есть даже особые поверенные из рабочих, которые принимают взятки и передают по назначению… Мастера дико обращаются с рабочими. При мне раз мастер избил литейщика, а затем пригрозил его уволить, если он подаст на него в суд…
Я видел, как на сормовских заводах калечили людей. Механик заставлял руками надевать ремень на шкив во время хода. При опасной работе, когда летели огненные стружки, нам не давали очков — рабочим выжигало глаза.
Все это, вместе взятое, произвело на меня удручающее впечатление. Мне хотелось помочь рабочим, но я не знал, каким образом это сделать.
Узнав из листков, которые я нашел на заводе, о готовящейся демонстрации, я хотел своим участием в ней обратить внимание правительства на жизнь рабочих. Плохо живется рабочим: расценки уменьшаются, заработков не хватает. Потребности рабочих увеличиваются. Рабочим нужно образование. Они стараются дать его детям, но школ мало, да и средств не хватает.
В Сормове есть библиотека, но книг меньше, чем читателей, да и книги рабочим не нравятся. Рабочие ищут полезных развлечений, разумных удовольствий.
Неправда, что рабочим нужен только трактир да вино. Рабочие нуждаются в приличной обстановке и в удобной квартире, а они в Сормове дороги, и продукты дороже, чем в городе. Потребность лучшей жизни и сознание собственного достоинства в рабочих развились сильно…
Я сознательно примкнул к демонстрантам, но виновным себя не признаю, потому что считал себя вправе участвовать в демонстрации, посредством которой был выражен протест против тех законов, которые, защищая интересы привилегированного класса богачей, не дают рабочим возможности улучшать условия своей жизни. А условия эти настолько ненормальны, что рабочие принуждены во что бы то ни стало бороться с препятствиями, стоящими на их пути, хотя бы эта борьба и была сопряжена с потерей свободы и даже жизни.
Я с раннего детства чувствовал непосильную тяжесть, взваленную на трудящийся класс. Благодаря преждевременной смерти отца, потратившего все свои силы на непосильную работу, нашему семейству пришлось вести полуголодное существование. Впоследствии я сам стал рабочим, сам стал затрачивать свои силы и здоровье, содействуя этим накоплению богатств в руках немногих людей. Я видел, что и членам моего семейства, если бы я пожелал иметь таковое, грозит та же участь, что и мне. Отсутствие всякого света и понимания действительности, осуждающее рабочих на вечное рабство, невозможность для рабочих не только жить, но и мечтать о культурной жизни, — весь этот заколдованный круг, из которого я не видел выхода, приводил меня в отчаяние. Бессмысленность подобной жизни заставляла меня страстно мечтать о самоубийстве, как о единственно возможном выходе из невозможного положения.
Но знакомство с историей других народов, трудящиеся классы которых благодаря неустанной борьбе выбились из положения, одинакового с нашим, привело меня к мысли, что такая борьба возможна и у нас. Возможность хотя бы в отдаленном будущем поднять экономический и нравственный уровень трудящейся темной массы дала мне богатый запас жизненных сил. Я видел, что тяжела будет борьба для рабочих, трудно бороться с беспросветным мраком невежества, в котором насильственно держат рабочих и крестьян, что много, много будет жертв с нашей стороны. Но какой человек, у которого не вставлен в грудь камень вместо сердца, которого не удовлетворяет чисто животная жизнь, за дело своего народа не отдаст свободы, жизни и личного счастья!
Из личного опыта, вынесенного за 10 лет жизни по заводам, я пришел к заключению, что рабочий единичными усилиями не в состоянии добиться нормальных условий жизни, эксплуатация принуждает его довольствоваться положением вьючного животного. Многие думают, что благодаря задельным работам рабочие имеют возможность при старании заработать больше. Действительно, рабочий может усиленно работать, но это ведет лишь к преждевременному истощению сил, потому что невозможно до бесконечности усиливать напряженность труда, а удержать на известной высоте заработок возможно только при этом условии, так как больший заработок, вызванный усиленным трудом, ведет к сбавке расценков, сбавлять же расценки никогда не устанут. Дело сводится к тому, что рабочие благодаря задельной плате и сбавкам расценков лишаются последнего отдыха, будучи принуждены работать по ночам и по праздникам, сверх обычной денной работы, не имея в то же время возможности при самом непосильном труде заработать средства, необходимые хотя бы для сносной жизни. Точно так же не может рабочий единичными усилиями поднять уровень расценков и заработка до высоты, необходимой для удовлетворения настоятельных потребностей.
А потребности эти все увеличиваются, так как просвещение хотя и медленно, но все же проникает в народные массы. Рабочие всеми силами стремятся дать своим детям образование… Рабочих не удовлетворяют грязные, засаленные тряпки, заменяющие им одежду. Насколько сильно у рабочих желание прилично одеваться, видно из того, что многие отказывают себе даже в пище ради приличного платья. Разумеется, не ради своего удовольствия рабочие ютятся и в каморках, не удовлетворяющих самым примитивным требованиям гигиены. Понимают также рабочие, что питательная пища и более продолжительный отдых лучше восстанавливают затраченные на тяжелый труд силы. Вообще рабочие нуждаются в культурных условиях жизни, и не видеть этого могут только люди, нарочно закрывающие глаза.
Несоответствие условий, в которых приходится жить рабочим, с запросами, предъявляемыми к жизни, заставляет их сильно страдать и искать выхода из ненормального положения, в котором они находятся благодаря несовершенству существующего порядка. На гуманность предпринимателей рассчитывать нельзя, так как они, признавая сами себя людьми, на рабочего смотрят не как на человека, а как на орудие, необходимое для личного обогащения, и чем короче срок, в который можно выжать все соки из рабочего, тем для них выгоднее. Для более успешной эксплуатации труда рабочих предприниматели соединяются в акционерные общества. Для того чтобы удержать на желательной высоте цены на продукты, производимые трудом рабочих, но принадлежащие предпринимателям, образуются союзы и синдикаты, например союзы сахарозаводчиков и нефтепромышленников. Для этой же цели предприниматели добиваются и запретительных пошлин на ввозимые в Россию более доброкачественные и дешевые иностранные товары.
Отдельный рабочий, защищаясь от эксплуатации, не может оказать предпринимателям большего сопротивления, чем кусок свинца давлению гидравлического пресса.
Отдельный рабочий не может не соглашаться на условия труда, предлагаемые предпринимателем, так как без работы он существовать не может. И даже соединенными силами, при отсутствии благоприятных условий, рабочие не могут противостоять предпринимателю, которому от временной приостановки производства не грозит голод, как рабочим.
Рабочие не могут добиться участия в прибылях, получаемых от их труда, не соединившись все вместе в один братский союз.
Но и этого единственного выхода они лишены, так как закон, разрешая предпринимателям эксплуатировать рабочих, запрещает последним защищаться от эксплуатации, преследуя союзы и стачки.
Чтобы добиться более культурных условий жизни, рабочим необходимо иметь право устраивать стачки против предпринимателей, иметь право организовать союзы, иметь право свободно печатать и говорить на сходках о своих нуждах и, наконец, через своих выборных принимать участие в законодательстве, так как всякая победа рабочих над предпринимателями может быть прочной лишь после ее узаконения.
В силу всех вышеизложенных причин, считая рабочих вправе добиваться за свой труд лучших условий жизни, я сознательно примкнул к демонстрантам. Узнав о предполагаемой демонстрации, я решил принять в ней участие и сделал знамена с надписями: «Да здравствует социал-демократия!» на одном. «Да здравствует 8-часовой рабочий день!» на другом и «Долой самодержавие!», «Да здравствует политическая свобода!» на третьем. Знамена, с которыми я пошел на демонстрацию, оказались очень кстати, так как у демонстрантов таковых не имелось, и они выражали свой протест лишь криками «Долой самодержавие!», «Да здравствует политическая свобода!» и пением революционных песен.
Я знал, что за участие в демонстрации грозит каторга. Наказание страшное, в моих глазах хуже смерти, так как человеческая личность там совершенно уничтожается и бесчеловечно унижается на каждом шагу. Но надежда на то, что, жертвуя собой, принесешь хоть микроскопическую пользу своим братьям, дает полнейшее удовлетворение за все страдания, которые пришлось и придется перенести. Личное несчастье, как капля в море, тонет в великом горе народном, за желание помочь которому можно отдать всю душу. Мелкими протестами рабочим до сих пор не удалось добиться чего-нибудь существенного, начальство и общество сквозь пальцы смотрят на злоупотребления и на явное нарушение законов со стороны предпринимателей. Следовательно, требуется что-нибудь из ряда вон выходящее, чтобы обратить внимание общества на ненормальное положение рабочих и на игнорирование их интересов правительством.
Рабочие, создавая богатство и защищая своей грудью общество от внешних врагов, все свои силы отдают государству, но им не дано никаких прав, так что всякий обладающий капиталом и покладистой совестью может обратить человека, не имеющего возможности жить без работы, в рабство.
Я видел, что существующий порядок выгоден лишь для меньшинства, для господствующего правящего класса; что пока самодержавие не будет заменено политической свободой, дальнейшее культурное развитие русского народа невозможно; что рабочие в борьбе с предпринимателями на каждом шагу наталкиваются на их союзников в лице самодержавных порядков; что самодержавие является врагом русского народа. И вот почему я написал на своем знамени: «Долой самодержавие и да здравствует политическая свобода!»
***
Опубликовано в книге: Макаров Г.Н. Петр Заломов. Горький: Волго-Вятское книжное издательство, 1972.
Петр Андреевич Заломов (1877—1955) — российский революционер, прообраз Павла Власова в романе М. Горького «Мать».
Родился в семье потомственного рабочего, рано потерял отца. С 15 лет — слесарь на заводе Курбатова в Нижнем Новгороде, где занялся самообразованием и вступил в марксистский кружок. В 1901—1902 гг. в Сормове создал социал-демократическую организацию. С 1901 г. — член Нижегородского комитета РСДРП.
1 мая 1902 г. возглавил рабочую демонстрацию, подняв красное знамя с лозунгом «Долой самодержавие!». Был арестован, на суде выступил со знаменитой речью. Приговорен к пожизненной ссылке в Восточной Сибири. В марте 1905 г., получив деньги от М. Горького, бежал из Енисейской губернии. Работал в подполье в Киеве, Петербурге, Москве.
Участник Революции 1905 г., организатор боевых дружин во время Декабрьского вооруженного восстания в Москве. В 1906 г. вследствие тяжелой болезни, развившейся в тюрьме и ссылке, отошел от политической деятельности. Поселился в уездном городе Суджа Курской губернии, занимался садоводством и животноводством, вел политическую пропаганду.
После Февральской революции был избран членом исполкома Суджанского совета. После Октябрьской революции принимал активное участие в партийной и советской работе в городе, в организации Советов в Курской губернии. Участник II Всероссийского съезда крестьянских депутатов в ноябре 1917 г., уездный комиссар труда. Во время Гражданской войны арестовывался петлюровцам и деникинцами, подвергался зверским истязаниям, чудом избежал расстрела.
В 1925 г. вступил в ВКП(б). Организовал колхоз «Красный Октябрь». С 1941 г. проживал в Москве. Автор мемуаров о революционной деятельности («Воспоминания», 1939).
Правительство Франции довело до отчаяния свой народ.
Число пострадавших в ходе протестов во Франции увеличилось до 227.
Количество пострадавших в ходе протестов во Франции против роста цен на бензин увеличилось до 227 человек, сообщает местный телеканал BFM со ссылкой на последние данные министерства внутренних дел страны. Прежде было известно о том, что ранения на манифестациях получили по меньшей мере 100 человек.
«Ситуация довольно серьезная. Утром умер один человек, 227 пострадали, шестеро серьезно [ранены]», — рассказали ведомстве, заметив также, что пострадавшие есть и среди сотрудников правоохранительных органов. На акциях протеста, по информации МВД, работали полицейские и жандармы — работники воинских формирований, обеспечивающие общественную безопасность и охрану правопорядка (входят в состав МВД и подчиняются военному ведомству). Среди последних, как отметили полицейские, пострадали пять человек, столько же раненых среди полицейских, один из них получил серьезные травмы.
В течение дня, как указали в МВД, полиция задержала 117 человек, 73 из них впоследствии были помещены под стражу.
Максимальное количество манифестантов, которые одновременно находились на акции протеста, по оценкам полицейских, достигло 282,71 тыс. Такое число протестующих было зафиксировано около 17:00 по местному времени. В знак протеста против повышения цен на бензин одетые в желтые жилеты демонстранты блокировали дороги вокруг Франции. В Париже участники протестов пытались прорваться к президентскому дворцу, однако их попытки блокировали полицейские. Против демонстрантов они, в том числе, применили слезоточивый газ.
Акции протеста во Франции начались после того, как местное правительство объявило о намерении поднять в следующем году налог на дизельное топливо и бензин, что должно привести к росту цен. Свое решение власти объясняли борьбой за охрану окружающей среды.
Подробнее на РБК:
https://www.rbc.ru/politics/17/11/2018/5bf0740e9a79475d4e553...
С левого краю №2. Немного о забастовках и классовый вопрос под диалектическим соусом.
Забастовка на руднике "Аметистовом", забастовка челябинских транспортников, врачей орловской областной больницы, оренбуржских работников птицефабрики, камчатская почта. Да, эти события произошли за пару последних недель. События, конечно, по своему размаху не ахти какие, по сравнению с борьбой профсоюзов в Европе или миллионными стачками начала двадцатого века. Но всё начинается с чего-то малого. Будем надеяться, что увиденные нами забастовки не случайные события, а начало зарождения осознанной борьбы рабочего класса, если не за справедливое и прогрессивное будущее, то хотя бы, какая банальность, за свои права.
Стоит отметить, что челябинским водителям выплатили долги по зарплате, работники камчатской почты тоже добились определённых результатов. Это очередной раз доказывает, что забастовка на уровень полезнее митингов: тут рабочий может надавить на самый болезненный рычаг для капиталиста - его прибыль.
Однако, во время познания действительности нужно не поддаваться чувствам. Я предлагаю перейти к основной программе нашего шоу, для этого же вы, я надеюсь, меня читаете?)
Предыдущий пост, настоятельно рекомендую предварительно прочитать его, он тоже о классах https://pikabu.ru/story/s_levogo_krayu_1_klassyi_i_zabastovk...
В связи с тем, что прошлый пост зашёл аудитории вполне успешно, то считаю необходимым продолжить политпросвет, или скорее политэкономический. Я правда не ожидал такого отклика, спасибо! В прошлый раз я дал формально логические определения классов, однако некоторыми особо въедливыми прихвостнями буржуев читателями было замечено, что такие определения недостаточно чётко и верно описывают классы. Я, в конце концов, не могу с этим вполне согласиться. Чтобы разрешить наши противоречия, нужно обратиться к одному мужичку.
Это никто иной, как Георг Фридрих Вильгельм Гегель. Он, коротая долгие немецкие вечера, придумал занятное направление философии – диалектику. Так вот, без неё добраться до глубин понимания классов невозможно. Если готовы нырнуть в эту область знаний, то делайте глубокий вдох: будет немного сложнее, чем в прошлый раз.
Итак, кратко повторю определения:
1) Классы – это большие общественные группы, которые отличаются по положению в обществе, выражающееся в обладании средствами производства в частной собственности, а также в присвоении чужого неоплаченного труда.
2) Рабочий (или иначе, пролетариат) класс – не имеет в собственности средств производства и чужой неоплаченный труд себе не присваивает.
3) Мелкая буржуазия – имеет в собственности средства производства, но чужой неоплаченный труд не присваивает.
4) Крупная буржуазия – имеет в собственности средства производства и присваивает чужой неоплаченный труд.
Настоятельно прошу отметить, что я предлагаю рассматривать классы не как «хорошие» и «плохие», а как объективные! Рассматривать их на данном этапе, как сторонний безразличный наблюдатель.
Вы наверняка поспешите спросить, к какому классу определить человека, когда он, допустим, полдня работает на заводе, а потом, вечером, идём подрабатывать на себя. Даже более того, усложним задачу, подкидывает заказы нескольким своим друзьям-соседям и выдаёт им нужные инструменты. Вот оно - долгожданное единство рабочего класса, мелкой и крупной буржуазии? И так, и не так. Давайте разбираться.
Я не просто так упомянул диалектику. Её главный закон – единство и борьба противоположностей. Проще говоря, в формальной логике: В=В, А=А и А≠В или А=В, ; в диалектической: А=А, А=В, А≠В, В=В, А≠А, В≠В.
Каковы противоречия рассматриваемого нами человека? Очевидно, то что он относиться и к пролетариату, и к мелкой буржуазии, и к крупной. На лицо единство противоположностей: признаки разных классов соединены в одном человеке; на лицо же – борьба, потому что классовые интересы такого индивида различны.
Дабы не путать читателя сложными категориями, (нечто, в-себе-бытие, бытие-для-иного) я их просто обозначу, объясняя при этом простыми словами. Скажем, в рассматриваемом нами человеке есть три неравновесные части его классовых интересов (нечто): пролетариата, мелкой и крупной буржуазии. Допустим, больше всего времени (60%) наш гражданин работает на заводе и имеет большую долю (50%) своего дохода с этого занятия. Значит, основа классовых интересов человека – пролетарская (в-себе-бытие классовых интересов). Он хочет продать свою рабочую силу подороже, на работе работать как можно меньше и легче.
Ещё некоторое количество рабочего времени (35%) гражданин уделяет частным заказам и имеет от этого не такую большую, но всё равно значительную долю дохода (30%). Тут появляется другой классовый интерес (бытие-для-иного) – мелкобуржуазный. Человек хочет точно также продать свою рабочую силу как можно дороже, но при этом стремиться сделать работу настолько хорошо, чтобы к нему обратились в следующий раз. Мелкий буржуа заинтересован в качестве своего труда больше, чем рабочий. Рабочий - на том минимуме, где качество устроит работодателя.
И наконец самую малую часть времени (5%) гражданин тратит на то, чтобы выдать инструменты и указать, что делать своим временным работникам, неоплаченный труд которых он присваивает. Получая от это небольшой доход в абсолютном измерении, но самый большой – в относительном (20%)! Появляется следующий классовый интерес – крупнобуржуазный (бытие-для-иного). Тут человек хочет купить рабочее время подешевле и проконтролировать, чтобы работники делали свои задачи максимально качественно.
Все эти классовые интересы умещаются в одном человеке. Но его класс, между тем, всё равно можно определить легко и непринуждённо– пролетарий. Если гражданин станет получать больше всего денег от деятельности, как мелкобуржуазного элемента, то основная часть классовых интересов (в-себе-бытие) станет, соответственно, мелкобуржуазная. Но интересы, как пролетария и крупного буржуа никуда не исчезнут, а станут неосновной частью классовых интересов (бытием-для-иного).
В комментариях к прошлому посту написали, что «класс так же легко сменить, как цвет штанов», и поэтому классовая теория шита белыми нитками, но, как видите, это вовсе не так. Почти в любом человеке в том или ином соотношении возникают интересы всех трёх классов. Однако точно также, почти в каждом человеке можно выделить главный классовый интерес (в-себе-бытие) и по нему определять классовую принадлежность. Более того, на самом деле, довольно трудно обнаружить человека, который прыгает по классам или имеет «размытые» классовые интересы. Обычно люди занимаются всё же каким-то определённым трудом. То есть в сути не так важно, в каком классе находится человек, важно распределение в нём классовых интересов. Но при этом в подавляющем количестве случаев в распределении классовых интересов один из них преобладает настолько, что другие просто еле-еле различимы, и их можно опустить.
Формальные определения класса и классов соответствуют истине и без вмешательства диалектики, потому что определение более общего не может отражать в себе все индивидуальные особенности частного, но вот определение пролетарию нужно дать уже с учётом написанного выше.
Пролетарий – это человек, в-себе-бытием классовых интересов которого является пролетарский классовый интерес.
Аналогично для мелкой буржуазии и крупной.
Мелкий буржуа – это человек, в-себе-бытием классовых интересов которого является мелкобуржуазный классовый интерес.
Крупный буржуа – это человек, в-себе-бытием классовых интересов которого является крупнобуржуазный классовый интерес.
Красный кот по прежнему передаёт вам привет, желает добра и диалектического классового понимания.
Если вам интересен мой материал, то подписывайтесь, мне ещё есть, чем с вами поделиться, кроме того, для большей аудитории всяко интереснее работать. Есть одна небольшая просьба, по возможности знакомьтесь с предыдущими постами, потому что мой проект не столько развлекательный, сколько образовательный. Чукча продвигается к тому, чтобы стать писателем, поэтому можете наращивать строгость своих оценок).
Прошу заметить, я не претендую на абсолютную истину, в комментариях, по присутствии свободного времени, готов, как всегда, отвечать на вопросы и даже вступать в дискуссии.
Сможете найти на картинке цифру среди букв?
Справились? Тогда попробуйте пройти нашу новую игру на внимательность. Приз — награда в профиль на Пикабу: https://pikabu.ru/link/-oD8sjtmAi
С левого краю №1. Классы и забастовка на «Аметистовом»
В связи с забастовкой на «Аметистовом» считаю нужным создать серию постов с целью ликвидации политической - и не только - безграмотности среди масс трудящихся и читающих пикабу.)
Ситуация на золоторудном месторождении «Аметистовое» как нельзя чётко показывает интересы классов и их борьбу. Но для того, чтобы разобраться в этом балагане, нужно усвоить необходимый минимум теоретической информации.
Итак, сколько и какие классы существуют на данном этапе исторического развития в России? Классов всего три, это – рабочий класс, мелкая буржуазия и крупная буржуазия. В первую очередь нужно дать определение самому понятию класса.
Классы – это большие общественные группы, которые отличаются по положению в обществе, выражающееся в обладании средствами производства в частной собственности, а также возможности присвоения чужого неоплаченного труда.
На первый взгляд может показаться сложным. Без паники! Сейчас разберёмся.
Первый и самый массовый класс – рабочий. Для него характерно отсутствие средств производства в частой собственности и невозможность присваивать чужой неоплаченный труд. К рабочему можно отнести почти каждого вашего друга или знакомого. Неважно, работает он в частной фирме или государственном учреждении, занимается физическим трудом, например, грузчик или умственным, например, программист – это всё люди из рабочего класса. Проще говоря, рабочий – это тот, кто работает на дядю.
Второй, не такой большой класс – мелкая буржуазия. Для этого класса характерна частная собственность на средства производства, но невозможность присваивать чужой неоплаченный труд. К мелкой буржуазии можно отнести фермера, который имеет в собственности землю, сам её обрабатывает, сам собирает урожай. Или возьмём, к примеру, татуировщика: он сам бьёт татухи. Разработчик сайтов – сам создаёт сайты и продаёт их заказчику. Это всё класс мелкой буржуазии. Этот класс имеет диалектические тенденции движения и к рабочему классу, и крупной буржуазии. Однако по своему материальному положению лишь немного в среднем выше относительно рабочего класса. Проще говоря, мелкий буржуй - это тот, кто работает на себя.
Третий, последний и самый малочисленный – крупная буржуазия. Для этого класса характерна как частная собственность на средства производства, так и возможность присваивать чужой неоплаченный труд. К этому классу относим всех владельцев заводов, фабрик, магазинов, любых других фирм – одним словом тех, на кого работают другие люди. Говоря по-простому, это – буржуи. Естественно, они самые материально обеспеченные.
Бывают деклассифицированные элементы, например, рантье – человек, живущий с доходов от банковских процентов, или другой пример, банальный бомж, но это совсем другая история.
О классах можно написать ещё очень много, но пост не может быть вечным, поэтому перехожу к борьбе классов.
На «Аметистовом» столкнулись интересы двух классов: рабочего и крупной буржуазии. Оно и не удивительно. Задача рабочего, как продавца, продать свою рабочую силу дороже, а крупной буржуазии, как покупателя, купить дешевле. А поскольку господствующим классом в России (чего греха таить, почти во всём мире) является крупная буржуазия, то она может диктовать свои условия; у рабочих же точек давления, наоборот, совсем мало. Одна из них – забастовка. Однако без массовой поддержки населения, такие акции имеют мало шансов на успех.
К сожалению, даже среди людей левых взглядов часто отсутствует понимание классов и классового устройства общества.
Если пост будет интересен публике и востребован, то мне ещё много чего есть написать по данному вопросу и не только по нему. Красный кот передаёт вам всем привет!
Всем добра, котиков и классового понимания.) Не судите строго, чукча не писатель. Шучу, можете судить строго, на ваш выбор.) На возникшие вопросы готов ответить в комментариях.