Он дышал в меня смрадом гниющих внутри него жертв. Его красные глаза двумя яркими фонарями освещали тупик, куда он меня загнал. Я жался к плачущей стене, её холодные склизкие кирпичи пропитали мою одежду насквозь.
Сегодня я победил этого адского пса.
Едва дыша, он выпячивал рёбра — я видел их судорожное движение под натянутой кожей. А я сидел на кортах над этим порождением тьмы и задумчиво смотрел, ожидая, что эта кожа вот-вот лопнет и кости вывернутся наружу.
Он пытался говорить с пеной сквозь зубы, она стекала на асфальт пузырящимися белесыми струйками. Никакого грозного рычания, никаких запугивающих взглядов, лишь жалкая предсмертная агония беспомощного щенка.
Я усмехнулся. Посмотрел в небо, задрав голову...
Кажется, я придремал, подперев собой фонарный столб, "горевший" чернотой разбитого единственного глаза. Это упущение стоило мне разорванной штанины новеньких джоггеров и изодранной в кровь ноги.
От неожиданности я заорал и всадил нож ожившему псу между глаз. В ночной тишине громко чавкнуло, лезвие вошло до упора, пара хриплых конвульсий и он затих.
На этот раз, надеюсь, навсегда.
Выдохнув рвано, я нашарил возле себя длинную палку и поднялся, опираясь на неё, как на трость.
Пёс 4
Той, окутанной туманными одеялами, ночью он пришёл ко мне в комнату.
Тяжело вздыхал и щекотал горячим сухим носом мою шею.
Дробовик стоял возле кровати, нож под подушкой — я сжимал его рукоять пальцами и был готов воспользоваться в любой момент.
Спал я некрепко, скорее дремал и ощущал движение его языка по шее, и шерсти возле уха, и слышал его теплое прерывистое дыхание. Поморщился и попытался закрыться одеялом от его настойчивости, но он фыркнул, выражая недовольство, и потянул зубами за край одеяла, заворчав. Он хотел, чтобы я проснулся и уделил ему внимание.
Приподнявшись на кровати, я обхватил обеими руками чёрную мохнатую голову и мягко потрепал за ушами, прижавшись на минуту к его лбу своим. Пёс вонял как и всегда. Смертью, болью и голодом от недостатка новых душ.
Но я привык к этому, сам не зная — почему?
Я точно знал, что сейчас не одинок рядом с ним. Рядом с тем, кто завтра попробует вытряхнуть меня из собственной шкуры, заставив блевать от боли и увечий, как моральных, так и физических. Но сейчас я был ему благодарен...
Обняв пса, я зарыл лицо в его слипшуюся грязную шерсть и сжал сильнее руки. Тело вздрогнуло от давления в лёгких, как будто если бы меня пытали.
Слушая его дыхание, я тихо разрыдался.
Пёс 5
Из его рта несло дешевым пойлом и горечью сигаретного дыма.
Сначала он перепутал меня с девушкой из-за тонких черт моего лица и хрупкой фигуры, но затем, поняв свою ошибку, он недобро усмехнулся, толкнул к стене и приказал встать на колени.
Мужчина хотел, чтобы я задобрил его испортившееся настроение, ведь он рассчитывал на улов из сисек и вагины, а получил меня — парня, так некстати подвернувшегося в безлюдном переулке.
Драться мне с ним было бесполезно, слишком массивный и злой, раздробит мне кости за считанные секунды.
Я проигрывал ему в силе и поэтому послушно опустился на колени, как он и хотел. Несколько секунд он, победоносно улыбаясь, смотрел на меня, засовывая грязные пальцы в мой рот и щупая его изнутри.
Тихо что-то бормотал себе под нос, а затем сказал расстегнуть молнию на его джинсах.
Я помедлил, борясь с головокружением и тошнотой от его пальцев и ситуации.
За это он ладонью хлестнул меня по щеке, пригрозив, что если не выполню его приказ, следом двинет уже кулак. Но рот в покое всё же оставил.
Негнущимися пальцами я взялся за его ремень, а затем принялся расстегивать его джинсы.
Мужчина был сильно возбуждён, его сбитое дыхание тяжело оседало на стенах пустынной узенькой улочки.
Мне тоже дышать давалось с трудом, а он ещё и с силой ткнул меня лицом в свой стояк, больно и нетерпеливо схватив за волосы.
В этот момент я пожалел, что не пьян или не под наркотой. Рефлекторно выставил вперед руки и уперся ладонями в его бёдра, пытаясь отодвинуться, отвернулся в сторону, жадно глотая ртом холодный воздух. Надо мной раздалось недовольное бурчание и меня больно приложили затылком об стену.
Я застонал от боли, в глазах помутнело.
Мужик вытащил свой член, меня затрясло, зубы клацнули с такой силой, что я испугался и обрадовался одновременно. Может, если у меня прямо сейчас случится припадок, он оставит меня в покое?
Как сквозь толщу ваты я услышал низкое злое рычание, которое становилось всё громче и отчётливее, а потом я услышал полный боли отчаянный крик и тошнотворный звук разрываемой плоти.
Где-то в темноте совсем рядом что-то чавкало и рычало, погружая клыки и когти в агонизирующую плоть снова и снова, одновременно с этим до меня доносилось бульканье и хрипы.
Воздух стал пахнуть кровью и мочой и чужим предсмертным отчаянием.
Я крепко зажмурил глаза и уши и вжался в стену, будто бы это могло меня спасти. Сидел так и дрожал, пытаясь дышать, подтянув колени к лицу и уткнувшись в них лбом.
Моих пальцев коснулось что-то влажное и тёплое.
Коснулось ещё и ещё раз, обдав меня запахом крови и чужой смерти.
Совсем рядом тихо заскулили и лизнули мне пальцы ещё раз, побуждая отнять их от ушей, поднять голову и взглянуть.
Мне было очень страшно, но я сделал это, медленно поднял голову, чтобы встретиться взглядом со знакомыми алыми глазами, пристально и не мигая смотрящими прямо на меня.
