За окном, на жестяной отлив, села ночная птичка: попрыгала, стукнула клювом, подняла красивую головку, повернула её на бок, прислушалась. Она услышала, как внутри, за стеклом, снова, как сегодня днём, заиграла музыка, хором запели робкие, но весёлые голоса. Все эти звуки многократным эхом пронеслись по пустым коридорам, залетая во все углы через внезапно открывшиеся двери.

Всё здание словно медленно вздохнуло, ещё раз пропуская через себя события этого дня. Раз в год, как сегодня, оно провожало их навсегда — в другую жизнь, в новый мир.

За сорок два раза — а именно столько раз повторялся этот день — оно так и не смогло к этому привыкнуть. Ему было тяжело отпускать их. Но рано или поздно это приходилось принять.

Что интересно — оно помнило их всех за эти сорок два года. Всех — и в лицо, и по именам. Помнило, как они приходили утром — кто обычно, кто нехотя. Помнило, как они копошились днём на улице, как потом дружно сопели через час в кроватях. Помнило все утренники, весёлые, с упоением игры. Помнило унылые взгляды на пенку в кружке горячего молока, помнило горы мокрых варежек на батареях зимой. Помнило дружный звон горшков и стук дверок в раздевалке. Помнило ту искреннюю радость, что бывает только у детей, и теплые взгляды воспитателей…

Оно помнило о них - о своих звездочках…

Ему было немного грустно сегодня. Но надо уметь отпускать.

Они всё равно вернутся, оно это знало. Они всегда возвращались — даже на несколько минут, даже проходя мимо по улице, но они возвращались…

В эти моменты оно радовалось, тихонько расспрашивало, как дела, а потом долго смотрело вслед, вспоминая.

Здание снова вздохнуло, немного улыбнулось себе внутри: уже очень скоро ему снова встречать. Новые косички и новые носики в маленьких конопушках несмело войдут в раскрытые двери, чтобы скоро стать его друзьями…

Птичка взмахнула крылышками и перелетела на край форточки. Сунула любопытный клювик в зал.

Напротив, на большом, в пол стены, составном зеркале скотчем были приклеены разноцветные бумажные буквы: «До свидания, детский сад».

Ночная гостья пару раз прыгнула на раме окна, коротко чирикнула, вспорхнула и умчалась по своим делам.

Больше рассказов в группе

https://vk.com/goodcat_stories

— Петр Сергеевич, вы его убили! — ахнула методист и вцепилась в пиджак заведующего детсадом №14 — обладателя того самого дерзкого рта.

— Мертвые не храпят, — отмахнулся заведующий, глядя на обмякшего задиру. — Вот и прогулялись после работы…

— Надо вызвать скорую, вдруг у него кровоизлияние!

— Лидия Ивановна, — заведующий аккуратно разжал ее пальцы и, глядя в расширенные зрачки, медленно произнес: — Некоторое излияние, а точнее возлияние, у него определенно было, но еще до нашей встречи. Скорую — нельзя. Он же потом заявление напишет, что я на него напал. Дайте-ка подумать…

— Но он может быть при смерти!

Словно в подтверждение этих слов Тимофеев жалобно застонал, а потом начал звать какого-то Гошу.

— Все с ним будет нормально. Отнесем в сад. Проспится — объясним ситуацию и предложим компенсацию. Мне сейчас нельзя связываться с органами, пока мы с бухгалтерией не разобрались.

— Какую компенсацию? Вы же сами сказали, что денег нет даже на замок в женском туалете! — всплеснула руками Лидия Ивановна.

— Первое, второе и компот. Ну и… отдам ему подарочную бутылку виски. Не зря же она семь лет своего часа ждала, — с горечью произнес Петр Сергеевич и, скомандовав «Держите ноги!», вместе с методистом погрузил Егора к себе в машину, объясняя прохожим, что забирает пьяного брата.

Потенциального покойника уложили в актовом зале, где из-за отсутствия финансирования застыл ремонт. Из мешков со штукатуркой и полиэтилена соорудили ложе, укрыли Тимофеева противопожарной кошмой и оставили записку: «Как будете готовы — звоните».

По прикидкам заведующего, нокаутированный градусами и ударом гость должен был проспать минимум шесть часов. Потому Петр Сергеевич решил отвезти методиста домой и сам планировал хотя бы немного поспать.

Тимофееву хватило четырех часов для обновления операционной системы. Продрав со скрипом глаза, он огляделся по сторонам и начал анализировать: мешки со штукатуркой, маяки, прави́ла, стремянка, банки с краской, в ведрах замочены шпатели — Егор был на объекте. Правда, он совсем не помнил, как и при каких обстоятельствах его взяли и когда он успел выровнять одну из четырех стен. Из памяти стерлись также фрагменты гулянки с другом и, разумеется, та фатальная встреча с заведующим детским садом.

В углу Тимофеев нашел пустые бутылки из-под водки, оставленные прежними рабочими, которым заведующий перекрыл последний транш из-за проворовавшегося бухгалтера и их плохого поведения. С ужасом решив, что все это его грешки, Егор немедленно смешал улики с другим мусором и включился в работу, чтобы не ударить в грязь лицом перед заказчиком. Нужно было обязательно показать себя с лучшей стороны.

Не найдя свою форму, он облачился в ту, что была сложена в одном из чистых углов и, прикинув фронт работ, начал с того места, где по логике остановился процесс.

Петр Сергеевич малого того, что проспал будильник, так еще и задержался дома по причине собрания жильцов, которое сам же и назначил два дня назад. Инициатива, как всегда, безжалостно карала своих адептов. Сегодня, с какого-то перепугу, собрались все соседи и, что еще более удивительно, все они были очень заинтересованными. Заведующий отвечал коротко, пытался перенести встречу на вечер и переложить ответственность на чужие плечи, но люди как озверели: задавали нужные вопросы, организованно голосовали и предлагали обсудить ряд острых тем, не давая Петру Сергеевичу сбежать.

Он уже начал жалеть, что не послушался совета методиста и не вызвал скорую. В детском саду прямо сейчас находился совершенно непредсказуемый субъект. Все это могло вылиться в куда худшую историю, чем воровство бухгалтера. Одно хорошо: были длинные праздничные выходные и в садике никого больше нет.

Тем временем Тимофеев уже вошел в ритм и остервенело ровнял стены, несмотря на головную боль, и сухость во рту. Найдя записку, он сделал вывод, что клиент захочет приехать с проверкой, и решил не звонить, пока не выдаст хороший суточный объем. Работать он начал прямо посреди ночи.

Петра Сергеевича решили номинировать на должность нового председателя, взамен лентяю, что даже не пришел на собрание. Страх перед неизвестным мерк на фоне новой должности. Петр Сергеевич мог получить еще чуточку власти, и он готов был рискнуть всем. Да и ценного в садике все равно ничего, кроме той самой бутылки виски, не было.

Ближе к четырем часам вечера, когда соседи все же решили повременить с выборами, Петр Сергеевич получил сообщение с неизвестного номера: «Приезжайте и сами гляньте».

По спине заведующего пробежал холодок. Кажется, он вот-вот останется без обеих должностей. Тот пьяный тип наверняка решил ему отомстить и уже натворил дел. Прыгнув в машину, Петр Сергеевич помчал спасать будущее детского сада № 14, если там вообще было что спасать.

Тимофеев как раз замывал в ведре шпатели, когда двери актового зала распахнулись, и в них ворвался человек, от вида которого у Егора почему-то с новой силой заболела голова.

— Ну и что вы наделали?! — набросился с ходу заведующий. — Вы учтите, это госучреждение! Не просто учреждение, а детский сад, вас до конца жизни по судам таскать будут!

Немного растерявшись от неожиданности, Тимофеев уронил шпатель в ведро и, не зная, что сказать, просто испуганно смотрел на заведующего, который внезапно застыл.

— А что, штукатуры приходили? — спросил он, глядя на большую законченную стену.

— Только один, — осторожно сказал Тимофеев, — А вы что, еще кого-то наняли?

— Нанял? — ответил вопросом на вопрос заведующий, не понимая, что происходит. Он ждал разрушений, какой-нибудь грязи и других аморальных продуктов труда этого хулигана. А вовсе не того, что предстало перед ним.

— Ну да. Тут работы мне одному на неделю, но если хотите быстрее, то я могу привести помощника. Правда, надо будет докинуть денег, — торговался Тимофеев, не имея представления, о какой сумме они уже договорились. — Да и сделано все нормально, я качество гарантирую. Не понимаю, чего вы сразу с угроз начали? — снимая перчатки, сказал он.

Тут до Петра Сергеевича начало доходить, что произошло. Он хотел извиниться и объяснить ситуацию, но потом решил, что этот любитель горючего вполне заслужил немного трудового воспитания. К тому же, хоть работа действительно была сделана отлично, заплатить заведующий все равно не имел возможности. Он уже открыл было рот, как вдруг раздался звонок.

— Петр Сергеевич! — кричала в трубку методист Лидия Ивановна. — Игошина, бухгалтера, нашли! Его наша нянечка выследила, когда узнала, что из-за него зарплату всем задержат и ее отпускные тоже. Он у нее дома связанный сидит. Надо скорее ехать, а то она ему уже молотком угрожает, если он немедленно деньги не вернет. В общем, думаю, вы можете нанимать строителей, актовый зал надо заканчивать, а то нас родители вместе с одеждой сожрут.

— Нам надо будет договор заключить на работы, я завтра его принесу, хорошо? — уже вежливо спросил заведующий у Егора, сбрасывая вызов.

— Завтра так завтра, — пожал плечами Тимофеев. — Как раз все цифры там пропишем. Скажите, а где тут поблизости продуктовый магазин? С голоду умираю…

— А пойдемте, я вас угощу и первым, и вторым, — предложил Петр Сергеевич, мысленно убирая бутылочку виски обратно в сервант.

Александр Райн

Друзья, подписывайтесь на мой телеграм. Зачем? Да просто я не могу делиться тут информацией о продаже моих книг и билетов на литературные концерты, а другого способа рассказать вам о них, я не знаю https://t.me/RaynAlexandr

А через пару дней небольшой передышки, когда наступил полный штиль и совершенно ничего не происходило, Иван пришел за Федькой вечером и впервые столкнулся с мужиком, который жил в соседней квартире, рядом с тем помещением, где переоборудовали квартиру в детсад.

Он ждал когда оденут Федю в отделенном от подъезда железной дверью небольшом тамбуре на две квартиры, где стояли пара стульев, стойка для детской обуви, беговелы, самокаты и сложенные коляски, смотрел в телефоне сообщения от жены и тут зашел в надетой на голое тело матерчатой куртке уже не пойми какого цвета, в трениках и китайских резиновых тапках какой то мужик с тупой деревенской рожей, лет около 30-32, мельком глянул на Ивана, открыл ключом свою квартиру и с силой ее захлопнул. Раньше, за очень долгое время, Иван никогда его ни видел тут, вообще думал что никто в этой квартире не живет.

Еще через день, как только Иван приходил в одно и тоже время, около половины шестого вечера, этот крендель как только слышал как воспитательница открывала ему дверь и спрашивала что-нибудь о Феде, передавала вещи или видел в глазок что пришел Иван (а он наблюдал стоя в тамбуре, как кто то подходит и отходит от глазка), начинал усиленно бродить туда сюда - то покурить через каждые 5 минут, то затащить домой пластиковые бутылки, то помочь (как потом оказалось) сыну своему, лет десяти поднять и принести домой огромную сумку с хоккейным обмундированием и клюшками, то вдруг остановившись у своей двери, в обычном подпитом состоянии с ключами начинал докапываться и ждать ответа от Ивана:

- Здравствуйте, мужчина! Вы кого ждете? Что нужно тут?

Иван не отвечал на эти вопросы, уткнувшись как обычно в телефон, сразу нутром почуяв что это очередной провокатор и задает он эти вопросы не потому что хочет знать что происходит рядом с его квартирой а потому что надо за что то зацепить и раскрутить конфликт.

- ты глухонемой ... или это ... я чё, по монгольски базарю что ли? А? - минуты через две ожидания ответа от Ивана, покручивая ключами продолжил сосед.

Иван продолжал молчать, убрал телефон в карман джинсов и стал смотреть просто в стену напротив себя.

- А-а-а ... я понял ... в падлу разговаривать со мной значит? Свою игру затеял? Ну ладно, ладно ... смотри, земеля ... как бы не спотыкнулся ты ... - нервно начал открывать замок своей двери и с грохотом захлопнул ее.

Иван закрыл на миг глаза, выдохнул и через полминуты забыл об этом, встречая Федьку в дверях, обувая его потом на стульчике, вытирая носик влажной салфеткой и одновременно слушая, что нужно принести еще в садик из вещей от провожавшей их воспитательницы.

Потом еще через неделю косых взглядов и тут же, при виде Ивана резко скорчившейся роже, на что он так же никак не реагировал, этот дебил оскорбившись до глубину души, стал действовать по другому - как только Иван приходил, он шел курить у подъезда и в это время Федька сидел на стуле в тамбуре и Иван завязывал шнурки на его обуви, сидя на корточках. И в это самый миг, зашедший после перекура сосед, идя в свою квартиру и проходя за спиной Ивана, заговорил с Федей очень громко, нависая над ним и по пьяному растягивая слова:

- Ну че, как день прошел твой? Погулял, поиграл да поспал? Вот бы мне такую житуху как у тебя, в натуре! - и ушел в свою конуру.

Ивану это очень не понравилось, сразу, с того самого момента, как сосед остановился слева от него над Федькой, но сосредоточенно и молча натягивал ботинок на левую ножку Феди, одновременно стараясь не терять из виду соседа.

Дальше пошло по нарастающей - Иван начал замечать у Федьки то значок с эмблемой хоккейной команды, то брелок в виде клюшки, на его вопрос откуда у него эти вещи, воспитательница отвечала, всё время нервно-придурковато похихикивая:

- Дак это вон, наш сосед ему дарит, Николай! мы когда на прогулку то утром идем, всегда он выйдет из квартиры, да безделушку вашему сыну и сунет в ручку. А возвращаемся, он улыбается Феде, тот тоже отвечает улыбкой, почти каждый день так, у подъезда курит всегда в это время, да воздухом свежим все надышаться не может ...

- А другим детям тоже что то дает?

- Да нет, только Федор ваш, видать, ему приглянулся сильно ... А что?

- Ну он как то трогает его, разговаривает с ним?

- Да нет ... зачем ему? у него своих двое сыновей, хоккеем занимаются, как и он раньше, за город когда то играл.

Иван попрощался и ушел с Федькой на руках, решив что разборки здесь и скандалы разводить ни к чему с соседом - около десяти-одиннадцати детей в садике, пугать их не стоит, да и воспитательница одна с ними, напьется этот придурок после разговора такого, да будет тут в двери еще ломиться в детсад ... как нибудь потом, в городе одного встретить и пояснить, чтобы к Федьке даже и не вздумал соваться.

Но впоследствии такой возможности не появилось и даже если они и гуляли с сыном по выходным и проходили мимо садика, то почти всегда видели этого соседа, как назло, курящим на крыльце. Он стоял, издалека махал рукой Федьке и лыбился как полоумный. Федька конечно в ответ тоже отвечал приветственно ручкой, только Иван шел мрачнее тучи, пока не скрывался дом с детсадом.

Так продолжалось около месяца - Николай всегда выходил курить когда приходил Иван, потом начал пытаться через спину Ивана хлопнуть по ладошке Федю и что нибудь гаркнуть, Иван как только тот заходил обратно домой, вставал с корточек и закрывал спиной Федьку, не давая подходить. Потом так как эти попытки продолжались, стал уносить его в подъезд из тамбура и поправлять одежду, обувь там.

В один из таких вечеров Иван побыстрее старался собрать Федьку и выйти из подъезда, как услышал шаги сзади и полуобернувшись увидел этого Колю с толстой девицей и пацаном лет 12-ти. Иван поднялся во весь рост, немного отодвинул Федьку в сторону, давая им пройти в узком пространстве тамбура и пьяный Коля, шедший впереди всех, вдруг резко остановился возле Федьки, стоящего к нему спиной, сильно толкнул его в плечо и прорычал, низко наклонившись к детскому лицу:

- Слышь, друг? Чё застыл, как столб соляной, видишь домой иду! А ну брысь отсюда!

Иван собирал в это время упавшие на бетонный пол игрушки в пакет и услышав такое, увидел как у Федьки накатывают слезы на глаза, перенес Федьку к выходу из тамбура, медленно поставил детскую машинку на стул и начал подходить к Коле. Спутница Колина, увидев враз изменившееся лицо Ивана, заполошно забормотала, толкая кулаком в спину соседа:

- Пошли скорее, Коляшка ... Домой, домой быстрее, там чекушечку я тебе купила, пойдем быстрей ...

- Не, ну а чё он встал то тут, а?

- Иди, иди ... дверь открывай ... - и они очень быстро скрылись за дверью.

Иван обнял захныкавшего Федьку, поглаживая по спинке рукой, успокаивая таким образом и они ушли домой.

Поздним вечером, когда сыночек уже посапывал в своей маленькой кроватке, Иван со Светкой сидели на кухне и уминали под крепкий чай небольшой масляный тортик.

Светка видела, что Ивана что то мучает, выбрала подходящий момент, когда он закурил перед вентилятором в форточке, крепко прижалась всем телом к его спине, обхватив своими руками живот Ивана и спросила:

- Что происходит ... Ваня?

- Да ничего, нормально все. Я вот думаю, может Федьку в другой садик отдать?

- Как это? В какой другой? - заглядывая ему в лицо, спросила Светка.

- Ну ... ты говорила как то что у тебя подружка воспитательницей работает. Может туда?

- Так это далеко от нас, как возить его? по пробкам на трамваях? В одну сторону только больше часа ехать ... Случилось чего? - красивые Светкины глаза стали превращаться в миниатюрные тревожные озера.

- Нет ... пойдем спать, завтра вставать рано ... - сделав последнюю затяжку, Иван чмокнул ее в лоб, выключил вентилятор, сунул окурок в полную пепельницу и они ушли в комнату.