В северной Пенсильвании, в маленьком городке, настолько изолированном от остального мира, что его могло и не существовать, есть приют для сирот. Я никогда не узнаю, почему, ради всего святого, кто-то решил построить здесь «Дом Доусона для особых детей». Но, не имея других шансов в жизни, я застрял здесь,судя по всему, до того самого дня, когда сделаю последний вздох.
Не поймите меня неправильно, теперь, когда я здесь уже более десяти лет, я действительно не хочу никуда уходить. Если я смогу дать хотя бы одному из детей лучшее будущее в жизни, все остальные неудобства того стоят. Но дети, которых они сюда присылают, не совсем обычные.
Это те, кого бросили у нас на пороге, оставили их семьи, и никто о них не позаботился. Обычно они переходят из приюта в приют, поскольку ведут себя настолько особым образом, что не все приюты готовы с ними ужиться. Не то чтобы они плохие дети, а скорее странные… Это не что-то конкретное – что-то похожее существ, не подчиняющихся законам науки и физики.
Для большинства эти дети могут показаться мифическими существами или просто персонажами выдуманных историй, рассказанными кем-то, кто давно и безнадежно психически болен.
Честно говоря, мое первое впечатление было ровно таким же. Но потом они показали мне Лауру, девочку, которая никогда не стареет. Ей было десять лет, но даже ее разум так и не созрел; потому что в день рождения ее память стиралась, замыкая ее в бесконечном цикле, которому не суждено прерваться.
Но Даже Лауры оказалось сперва недостаточно, чтобы убедить меня. Позже я познакомился с Александром. Это был мальчик без лица с безупречной кожей, заменявшей каждую черту его головы. То, Как он мог дышать, как он перемещался по дому, не натыкаясь на каждую стену, было удивительным и жутким одновременно. Как будто у него были глаза, нос и рот, но он не мог говорить. К тому времени, как я приехал, он был там уже три года и так и не смог ни с кем научится общаться.
Потом были менее тяжелые случаи, как у Даниила. Он выглядел и вел себя как нормальный ребенок, но всякий раз, когда он заболевал, то каждый человек в приюте заражался одним и той же болезнью, даже если она не была сама по себе заразной. Или Джеймс, который с самого рождения говорил на языке, которого никто никогда раньше не слышал, и неспособный выучить хоть что-либо на английском.
Ни один из них не был злым, и, черт возьми, они не были теми монстрами, в которые меня заставили поверить. Они были просто жертвами неведомых проклятий, наложенных на них безразличной вселенной. Я так отчаянно хотел помочь им, дать им шанс на жизнь, но с каждым прошедшим годом они продолжали умирать; либо от их собственного проклятия, либо от чужого. Места Тех, кто рано или поздно умирал, довольно быстро заменялись новыми, брошенными детьми.
После первого года в доме Доусона я хотел уйти всеми фибрами своего существа. Я ощущал как слишком старался помочь детям, но не мог. Даже не имя денег на билет в автобус до дома, я отдавал последнее на помощь этим детям. Тем не менее, я точно знал, что мне нужно как можно быстрее оттуда выбраться, чтобы найти новую жизнь, прежде чем я покончу с собой.
Но потом я встретил маленькую Салли ...
Она была чудеснейшей девочкой, совершенно маленьким ребенком, который случайно оказался на пороге нашего приюта. Я был тем, кто нашел ее, стоящей возле приюта в грязной одежде, после судя по всему нескольких продрогших дней блуждания по городу. Не долго думая, я ввел ее внутрь, чтобы покормить и дать ей свежий комплект одежды. Ей было всего шесть, но она была необычайно благодарна, вежлива и умна не по годам.
Когда я поставил перед ней миску горячего тушеного мяса, она просто смотрела на нее, ожидая разрешения начать есть. Мое сердце сразу же съёжилось, как только я заметил голод в ее глазах, но она просто сидела в оцепенении, ожидая, что я скажу ей, что все в порядке. Как только я попросил ее покушать, она практически вдохнула миску, после чего я конечно же дал ей вторую порцию.
Я пытался вычислить ее имя, но она не могла вспомнить. Она знала только, что родители называли ее «Маленькая Салли», но куда они делись, она не понимала.
Закончив есть, она просто заговорила. При этом Она никогда не рассказывала о том, что с ней случилось до того, как мы ее нашли, а говорила о своих любимых животных, растущем дереве на заднем дворе и детской площадке возле ее школы. Я изо всех сил старался расшифровать что-то весомое из ее рассказов, но будучи юной и болтающей о чем-то, что считает важным только детский разум –она так и не дала мне много шансов для разгадки.
До меня начало доходить, что не важно кто она и откуда, важнее узнать, почему она оказалась на улице.
Когда я снова попытался спросить о родителях, она замолчала. Она просто отказалась говорить о них, но, судя по синякам и истощению, мы заподозрили насилие. Несмотря на все это, она была идеальным ребенком, и хотя мы не могли понять, что с ней случилось, мы были счастливы, что она была рядом с нами.
Вдобавок ко всему, я почти позволил себе поверить, что она не была проклята странными способностями. По крайней мере, до первой ночи, которую она провела у Доусона.
Мы всегда даем новичкам отдельную комнату на первую ночь, чтобы они могли приспособиться к новому жилищу. Салли появилась неожиданно посреди вечера, и поэтому мы собирались познакомить ее с нашей большой семьей, как только наступит утро. А пока Ей просто нужно время отдохнуть и освоиться. Ощутить себя в безопасности и заботе.
Когда время приблизилось к ночи, я повел ее во временную комнату. Стены внутри были заполнены рисунками предыдущих детей, каждый из которых создал свое произведение искусства в первый же день у нас дома. Я объяснил Салли, что ей будет позволено рисовать все, что придет ей в голову, - полезное упражнение для нас обоих, чтобы выяснить, как работает ее ум, но также и для того, чтобы помочь ей расслабиться.
Похоже, ей понравилась эта идея, и с ней я оставил ее одну на ночь.
Той ночью я впервые за несколько месяцев почувствовал хоть немного счастья. Я чувствовал, что наконец-то у меня появился шанс помочь кому-то, провести его в реальный мир, задача, теперь уже большая, чем просто сохранение жизни в приюте.
Но, несмотря на мой энтузиазм по поводу нашего нового члена семьи, сон не давал мне отдыха, в котором я нуждался. Мои сны быстро превратились в кошмары, наполненные беспокойством и неуверенными картинами смерти. Я знал, что образы, которые я видел, были ненастоящими, сны не обволакивали с головой, мучительно удерживая на кромке осознания, но я так и не мог проснуться, пока тревога, наконец, не вернула меня к реальности.
Измученный, я пошел проверить Салли, посмотреть, как она провела свою первую ночь. Когда я открыл дверь, меня встретила совершенно новая стена, обклеенная бумагой. За одну ночь она создала около сотни новых рисунков, и они тоже были неплохими. Большинство из них были живописными изображениями леса, всегда происходящими на закате.
«Салли, ты все это сделала?» - в шоке спросил я.
Она кивнула и нежно мне улыбнулась. «Да, я не могу заснуть».
Это был странный ответ, потому что она не выглядела уставшей. Она была такой же свежей, как и в начале ночи. Я сел рядом с ней, когда она перешла к следующему рисунку принцессы, скачущей на драконе по верхушкам деревьев.
«Тебе нравятся деревья, да?» - спросил я, не зная, что сказать.
«Агам», - с энтузиазмом согласилась она.
Затем я решился задать вопрос, о причине ее странного отсутствия отдыха.
«Что-то не так с комнатой? Вот почему ты не могла заснуть?
«Нет, я просто не могу очень много спать».
"Что ты имеешь в виду?"
"Я не знаю. Когда я сплю, мне снятся очень плохие сны. Они даже хуже, чем твои».
Я был поражен ее последним заявлением. "чемиМои.. сны?"
Она положила свои цветные карандаши на пол и посмотрела на меня. Ее глаза пронзили меня, и я почувствовал в них намек на жалость.
«Вы испугались, я это видела».
«Как ты узнала, что мне снились плохие сны?»
«Я всегда вижу чужие сны, но только плохие. Потом, когда я сплю, они у меня тоже есть ».
«Кошмары?»
Она кивнула.
В тот день мы поняли, насколько особенной была Салли. Она была той девушкой, которая почти никогда не спала, а это означало, что она не случайно оказалась на нашем пороге. Она была изгоем, брошенным, как и все другие дети. Хотя ее проклятие было ничтожным по сравнению со многими другими. Вместо того, чтобы помочь ей справиться с проклятием, я хотел научить ее принимать его и гордиться тем, кем она была. Это был урок, который я всегда пытался преподать другим, принять себя или, по крайней мере, то, с чем они и не надеялись родиться.
Я рассказала о том, что она особенная, как и другие дети, и эта идея, похоже, подняла ей настроение. Она была счастлива, как будто впервые в жизни оказалась не одинока. Она обняла меня, и мы вместе пошли знакомить ее с другими детьми.
________________________________________
В конце концов, мы задумались о том, что Салли не нужна была кровать, чтобы спать, ведь она могла просто бодрствовать. Тем не менее, мы хотели дать ей часть личного пространства, которое принадлежало бы ей, какие есть и у других детей. Все они к слову на удивление приняли ее с распростертыми объятиями и продолжили уже самостоятельно показывать ей разные места в здании и знакомить с приютом, таким каким видели его они.
Она быстро стала одной из нас. Время от времени она прибегала ко мне, когда другим детям снились кошмары. Они пугали ее, но она всегда больше беспокоилась о них. Она хотела, чтобы я успокоил детей, чтобы те знали, что они не одни в своих дурных снах.
В итоге Это стало частью моей повседневной жизни, которой я теперь дорожил. Салли сообщала мне о чужих кошмарах, и я приходил на помощь. Дела шли хорошо, но, как и всё в конце концов, хорошие времена подошли к концу.
Примерно через год после того, как Салли пришла к нам, я обнаружил ее на земле без сознания. Я впервые увидел ее такой неподвижной, как будто вся ее энергия покинула ее крошечное тело, и это испугало меня до непередаваемого ужаса. Она не выглядела раненой или что-то в этом роде, и она определенно дышала, хотя и немного беспорядочно. В каком-то смысле это выглядело так, как будто во сне она пыталась убежать от чего-то ужасного.
Я взял ее на руки и отнес в медпункт, пока мы ждали врача. Детский дом находился слишком далеко от города в сельской местности, чтобы скорая помощь могла быстро добраться до нас, поэтому у нас не было особой помощи, кроме единственного местного врача.
Как только я благополучно уложил ее в постель, она начала извиваться и пробормотала что-то о том, что Дэниелу нужна помощь. Когда она произнесла эти слова, я услышал несколько ужасающих криков, доносившихся из игровой.
Я тут же бросился навстречу крику и обнаружил, что Дэниел вопил,застрявший в стене. Все его тело запуталось в бетоне, окружающем его, и мы могли слышать, как его кости трескаются под огромным весом. Он кричал от боли, но попытки вытащить его оказались тщетны. Все, что мы могли сделать, это смотреть, как он все глубже вонзается в стену.
«Кувалда!» - крикнул я остальным, держа за руку мальчика.
Один из сотрудников выбежал из комнаты и направился в подвал, где хранились инструменты. Все это время кости Дэниэла продолжали трескаться, а его органы превращались в кашу в бетоне. К тому времени, как они принесли кувалду, его грудь была разможжена, и он не мог дышать.
Он умер внутри этой стены в агонии, так и не понимая, почему его жизнь должна была закончиться. Так внезапно и так..и именно так.
В оглушающем шоке и трясущимися руками мы выдалбливали из стены его погасшее тело, и наконец увидели истинные масштабы повреждений. Он превратился в искореженный мешок с мясом без малейшей надежды на выживание, и никто из нас не понимал, что только что произошло. Нам просто повезло, что то что с ним произошло, не заразило всех остальых, как было с его болезнями.
Пока мои коллеги убирали кровь и собирали искрошенные куски плоти, я пошел проверить Салли, которая снова проснулась и плакала.
"Мне жаль. Мне жаль. Я не хотел засыпать. Я убила Дэниела, - кричала она.
Я пытался утешить ее, но она не хотела. «Это не твоя вина, Салли», - сказал я, хотя и сам в это не до конца верил.
«Я видела, как его раздавила стена, мне это приснилось».
«Тебе приснился Даниэль?» спросил я.
Она кивнула.
"Что именно ты видела?"
Затем она продолжила объяснять свой кошмар н в мучительных деталях, каждая из которых соответствовала случаю действительной гибели Дэниела. И я вдруг осознал, что всё, невинная девочка, которую я знал в прошлом году, исчезла, и истинная природа ее проклятия наконец, кажется, раскрыта. Я обнял ее и сказал, что это не ее вина. Конечно, я действительно так считал, потому что она ведь не могла контролировать свои сны. Тем не менее, это были ее..сны.
Мы решили не рассказывать другим детям о том, что произошло, но они все равно поняли, что что-то в Салли изменилось. Ее прежний счастливый образ исчез, сменившись на что-то более холодное, замкнутое и надломленное.
Весь Следующий год был потрачен в основном на то, чтобы выяснить, как работают способности Салли, - сложная задача когда речь идет о человеке, которого мы видели спящим всего один раз.
Одновремено я пытался глубже заглянуть в ее прошлое. Это заняло некоторое время, но с помощью мелких подробностей, которыми она поделилась, я смог создать картину того, что произошло до ее прибытия в наш дом. Она сидела на заднем сиденье родительской машины, когда однажды они выбрались в какую-то поездку. И просто по-детски уснула в дороге. И ей просто приснилось, что ее родителей никогда не было, с этим она и проснулась одна на обочине дороги в кромешной глуши.
«Я не хочу больше никогда спать, но это все равно происходит», - говорила Салли.
Пройдет еще год, прежде чем она начнет снова проводить время с другими детьми.
Это случилось примерно в то время, когда ей исполнилось уже восемь лет, и она играла в прятки с Александром. Он был на удивление хорош в игре, по крайней мере для ребенка без лица, но в шестом или около того раунде Салли так и не пришла его искать.
Как только стало Алексу стало очевидно, что его уже никто не ищет, он решил сам найти Салли, но обнаружил, что она спит в том же углу, в котором он ее оставил. Узнав об этом мы начали спешно сопровождать детей в бомбоубежище в подвале, решив, что нужно увести всех как можно дальше от Салли.
И как только мы закрыли дверь, она внезапно просто исчезла оставив перед глазами бетонную стену, выглядившую так будто она всегда была тут. Мы оказались в ловушке без выхода в темном подвале. Потом погас и свет, и нас объял вязкий сырой мрак. В одной из комнат в подвале я нашел фонарик, но он почти не помогал освещать пространство, он был слишком стар и батарейки были на грани разряда.
Мы все стояли в ужасном молчании, и я просто молился, чтобы Салли проснулась раньше, чем кто-нибудь умрет. Через несколько минут пол под ногами стал влажным. Я направил фонарь под ноги и понял, что бетон стал малиново-красным. В воздухе пахло металлом, и я быстро сообразил, что мы все стоим в луже крови, которая..стремительно поднималась.
Крики, которые издавали дети, были душераздирающими, но они были приглушены толстыми бетонными стенами вокруг нас, и это означало, что никто снаружи нас не слышал. Да и кому быть снаружи, если все были здесь. Все, кроме Салли. О пробуждении которой я молил все неведомые силы.
Через несколько минут тягучий кровавый потом почти поглотил нас. Мы пытались плавать, но передвижение в такой густой жидкости оказалось сложной задачей. Как только кровь облизала в потолок, нас всех затянуло, и мы не могли дышать. Я задерживал дыхание так долго, как мог, пытаясь найти детей, пока они медленно шли ко дну, но мои глаза были ослеплены кровью.
Я, должно быть, продержался две минуты, прежде чем мое тело сдалось, и как только я в отчаянии заорал, вдыхая полные легкие крови,
весь подвал внезапно стал прежним, пустым и холодным.
а это означало, что Салли наконец-то очнулась от сна. Кровь исчезла в мгновение ока, и я снова заметил дверь в том же месте, откуда мы и вбегали.
Когда я пришел в себя, я огляделся на детей и персонал. Большинство из них были в порядке, судрожно откашливались кусочками частично свернувшейся крови, и только Джеймс.. не дышал. Я бросился к нему, все еще пытаясь отдышаться. Набрав в рвущиеся легкие воздуха припал к парню и стал делать искусственное дыхание.
Остальные детишки испуганно плакали, наблюдая как я вдавливаю его грудь, а затем снова отчаянно пытаясь наполнить легкие воздухом, так необходимым для Джеймса.
Внезапно Я почувствовал, как… его ребра… хрустнули под моими руками, но охваченный отчаянием я продолжал и продолжал.
Потом, через три таких попытки, .. он, наконец, откашлялся от крови и начал дышать самостоятельно.
***
Салли была опустошена, но, слава богу несмотря на весь тот кошмар который мы все пережили, ни один человек не умер. Однако в этот раз мы не смогли сохранить в секрете проклятие Салли; дети сложили дважды два, и Салли снова стала изгоем даже среди своих друзей.
Тогда я решил, что лучший способ помочь Салли - это помочь ей контролировать свои сны. Работа над тем, чтобы вызвать осознанные сновидения, регулярные проверки реальности, которые могли бы помочь ей вернуться к осознанности, когда она однажды на автомате проверит реальность внутри сна,
И знаете, в течение нескольких лет это действительно работало. Каждый раз, когда Салли засыпала, она понимала, что происходит, и просыпалась.
Но в тех редких случаях, когда это не срабатывало, это означало что кто-то снова будет в лучшем случае ранен. В свой десятый день рождения Салли приснилось, что здание горит. К счастью, мы все вышли вовремя, и в основном пострадали от легких ожогов и отравления дымом. Когда же Салли проснулась, со зданием все было в порядке, как будто пожара и не было.
Затем, несколько месяцев спустя, Салли засыпала дважды в один и тот же день. Первый инцидент произошел утром во время завтрака. Она создала новую сущность, которую назвала «Мистер. Syn. » Для нас он предстал как обычный мужчина средних лет в костюме. В день когда мы его обнаружили – Он просто сел с нами в столовой и завел непринужденную беседу.
Только когда кто-то спросил о его портфеле, начался ужас.Оказалось тот был до краев заполнен человеческой кожей. Мужчина сказал, что кожа нужна ему для дома, и пытался убедить детей прийти осмотреть его комнату из плоти. Как только он понял, что мы этого не допустим и с ним никто никуда не пойдет, он просто встал и ушел.
Салли относительно быстро очнулась от этого сна, но в тот же день она снова заснула. В этот раз мы только мельком увидели г-на Сина, идущего по коридору, по полу которого бежала дорожка крови, капающей из его портфеля, наполненного кожей.
Но как оказалось в тот момент он шел из кухни, где позже мы нашли миссис Ингридсон лежащей на полу. Вся ее кожа отсутствовала, голыми нервами девушка ощущала шероховатый кухонный пол.
Когда мы нашли ее, она все еще корчилась от боли, но ее тело долго не протянуло.
Прежде чем мы смогли даже попытаться получить помощь, она покинула нас не выдержав болевого шока.
Как оказалось, Это было только началом нашего общего кошмара, потому что, когда Салли достигла половой зрелости, она стала засыпать в разы чаще. Это произходило уже не раз в год, а затем и не два и не три… Еще до того, как ей исполнилось четырнадцать, ее сны стали происходить раз в два месяца; те кошмары, которые самыми разными способами ранили или даже убивали как сотрудников, так и детей.
И это не от того, что Салли стала злее, нет. Сама она отчетливо понимала, что ее сны неизбежно в конечном итоге убьют всех, кого она любила, Мы понимали это не меньше. Но бегство из приюта не остановит кошмары, как и запереться в изоляции не спасет тех, кого она увидит во сне. Салли пыталась использовать разные лекарства, чтобы не уснуть, но все ее усилия были безуспешны. Ничто теперь не могло удержать ее от сна.
В конце концов, я нашел единственно возможное решение. Единственное, что могло положить конец граду ночных ужасов Салли, - это сама смерть. Не то чтобы эта мысль не приходила мне в голову раньше, но я загнал ее так глубоко в самые темные уголки своего разума, что никогда по-настоящему не думал об этом.
Но теперь, это был единственный выход.
Чтобы спасти всех остальных, нам нужно убить Салли ...
Поскольку я был к ней самым близким, меня.. и выбрали для этого. Наш врач помог мне выбрать самый гуманный способ закончить ее жизнь. Он дал мне инъекцию, которая была как я мог предположить обычной сверхдозой морфина.
Доктор обещал, что это будет безболезненная смерть. Как он сказал, Этим я просто убаюкаю ее вечным сном.
Я выбрал субботу, чтобы завершить ее такой жестокий и жуткий жизненный путь. Она попросила меня отвезти ее на день из города, только нас двоих, в ее любимое место для пеших прогулок за городом. Это было красивое место, заполненное бескрайними полями, граничащими с густыми шелестящими лесами. Я взял с собой корзину для пикника, полную ее любимых угощений, последний ужин, чтобы положить конец ее существованию среди нас.
После того, как мы поели, я сказал ей, что нужно делать. Я не хотел, чтобы это стало сюрпризом, и мне нужно, чтобы она знала, что это не ее вина. В ответ я не услышал даже удивления. Фактически, она выглядела наоборот спокойной, что никто другой не пострадает больше из-за ее проклятия.
Вот почему она попросила меня отвезти ее в поле, потому что ей нужен был последний момент счастья, чтобы просто притвориться, что все будет хорошо. Она много раз подумывала о том, чтобы покончить с собой, но не могла найти для этого сил.
Мы сидели там несколько часов и просто разговаривали, строили планы на будущее, которого у нее никогда не будет, и шутили о хороших воспоминаниях, которые все еще остались из ее прошлого.
«Мне очень жаль», - пробормотала она.
«Салли, это не твоя вина. Твои сны могут превратиться в реальность, но это не был твой выбор. Как оказалось, Жизнь - это не баланс между добром и злом, это кромешный хаос, наполненный случайными событиями и непрочными связями. Ты вытянула короткую спичку, но это не делает тебя менее человеком ».
«Хотела бы я знать почему. Как думаешь, В чем смысл всей этой боли? "
"Я не знаю."
С этими словами Салли заснула у меня на плече. Я вытащил шприц, готовый нанести удар, прежде чем ее кошмары убьют меня. Слезы навернулись на мои глаза, и мои руки дрожали, когда я направил их на ее шею. Но вдруг я заметил, что несмотря на ее сон, мир вокруг меня не изменился. Не было вокруг ни ужасов ни опасностей, выползающих в реальность из ее бессознательного разума, ни какого-либо злого присутствия поблизости.
Тогда я понял, что Салли не просто заснула. Она фактически перестала дышать. Я легко опустил ее на землю и проверил ее пульс ... Она была мертва. Она сделала свой последний вздох перед тем, как перейти на другую сторону, наверное так.
Приснился ли ей собственный конец, или это был случайный удар, который окончательно ее погубил, я никогда не узнаю. Я устроил ей похороны в лесу, как она просила, закопав ее тело глубоко под землей, чтобы она могла спокойно отдыхать среди деревьев.
Теперь и вы знаете. Что Я подвел Салли, как и раньше подводил многих детей в приюте. Но я всё-таки продолжаю попытки, потому что, если однажды я
спасу хотя бы только одного человека,оно того стоит.
Автор Ричард Сэксон
Перевод и озвучка - Vargart (голос канала Necrophos)
Оригинальное название Когда маленькая Салли засыпает, мы молимся, чтобы никто не умер.
Поддержи перевод и озвучку новых историй Ричарда - своим мнением в комментариях под этой публикацией.
Прислать свою историю на озвучку/сотрудничество/коллаборации - в ВК