Пистолет-пулемёт «Суоми» под патрон 9×19 мм Parabellum был разработан в начале 1930-х годов финским конструктором-оружейником Аймо Лахти на основе конструкции 7,65-мм пистолета-пулемёта KP/-26, выпускавшегося с 1926 года. В 1931 году «Суоми» был принят на вооружение финской армии.

Устройство «Суоми» в целом было типично для ПП первого поколения, ведущих свою «родословную» от немецкого MP18 и других ранних образцов. Оружие было выполнено очень добротно, с высоким качеством и широким применением металлорежущих станков. Например, затворная коробка изготовлялась из цельной стальной заготовки. Автоматика перезаряжания работает за счёт отката свободного затвора от отдачи при выстреле. Огонь ведётся с заднего шептала (с открытого затвора), ударник неподвижно закреплён в чашечке затвора, ствол в момент выстрела не запирается.

Для замедления темпа стрельбы используется система вакуумного торможения затвора: ствольная коробка, её крышка и затвор плотно подогнаны, так что затвор движется как поршень в цилиндре, прорыв воздуха между стенками ствольной коробки и затвором практически отсутствует. В затыльнике ствольной коробки установлен клапан, пропускающий воздух только изнутри наружу, но не наоборот. За счет такой конструкции затвор тормозился.

Финская армия первоначально оснащала «Суоми» 20-зарядным магазином с шахматным расположением патронов и ранним 40-зарядным барабанным магазином «сиссилипас» («магазин рейнджера»). Позднее их заменили шведским магазином типа «гроб» на 50 патронов и усовершенствованным барабанным магазином на 71 патрон. Suomi KP/-31 имел ряд конструктивных новшеств. Он имел быстросъёмный ствол и конструкцию, при которой пружина располагалась внутри затвора, что позволяло уменьшить длину оружия.

«Суоми» — эффективное и надёжное по меркам своего класса оружие, хорошо показавшее себя при эксплуатации в тяжёлых условиях, в частности, зимой в Финляндии, при экстремально низких температурах. Несмотря на небольшой объём производства, умелое применение финнами своих «Суоми» во время Советско-финской войны 1939—1940 г. произвело большое впечатление на рядовой и командный состав РККА прежде всего точностью и плотностью огня, по сути дав толчок к расширению производства и массовому снабжению армии этим видом оружия.

В СССР первые работы по созданию пистолетов-пулемётов начались ещё в середине 1920-х годов. В 1932—1933 годах, были разработаны и прошли полигонные испытания в общей сложности 14 образцов 7,62-мм пистолетов-пулемётов, в том числе — переделанные пистолеты-пулемёты Токарева, Дегтярёва и Коровина, а также вновь разработанные Прилуцкого и Колесникова. Наиболее удачными были признаны системы Дегтярёва и Токарева, но ППД оказался немного технологичнее и имел выгодный для этого вида оружия сравнительно невысокий темп стрельбы. В 1933 году финский офицер Вилко Пентикяйнен передал Советскому Союзу чертежи «Суоми». Вопреки расхожему мнению, его конструкция с вакуумным замедлителем, а главное, вес (4,6 кг) не вызвали особого энтузиазма у советских оружейников. В итоге в 1935 году на вооружение был принят 7,62-мм пистолет-пулемёт образца 1934 года системы Дегтярёва (ППД). ППД ввиду особенностей технологического характера оказался малопригоден для выпуска крупными сериями, к тому же производство его обходилось весьма недёшево: один ППД с комплектом ЗИП обходился в 900 рублей в ценах 1939 года. В усовершенствованной версии ППД наряду с 25-патронным секторным магазином был введён барабанный магазин на 73 патрона, очень похожий по конструкции на таковой к финскому «Суоми», но с выступом для примыкания. Позже его усовершенствовали, убрав выступ и его емкость стала составлять 71 патрон.

ППД применялся в начале Великой Отечественной войны, но уже в конце 1941 года его сменил более совершенный, хотя и менее надёжный, зато куда более технологичный в производстве пистолет-пулемёт Шпагина, разработка которого была начата параллельно с развёртыванием массового выпуска ППД, в 1940 году.

ППШ был изначально рассчитан на возможность производства на любом промышленном предприятии, имеющем маломощное прессовое оборудование, что оказалось весьма кстати в годы Великой Отечественной войны. Для производства необходимых 87 деталей требовалось менее 6 станко-часов!

Когда конструктор Георгий Шпагин создавал ППШ в 1940 году, он, конечно, знал о «Суоми». Из финского ПП действительно взяли ряд идей, например общую концепцию мощного, скорострельного ПП под пистолетный патрон и использование дискового магазина большой ёмкости на 71 патрон (аналогично Suomi). Но это не было прямым копированием ибо в этом не было нужды, да и требования к ППШ были совершенно иными, чем во времена создания «Суоми». В СССР была своя конструкторская база и множество практических наработок в этой области. Это было скорее развитие удачной концепции. ППШ — самостоятельная, оригинальная разработка, и отличий от Суоми гораздо больше, чем сходств.

- ППШ использовал патрон 7,62×25 мм ТТ, обладавший большей начальной скоростью, чем 9-миллиметровый патрон «Парабеллум».

- Автоматика обоих образцов работала по схеме использования отдачи со свободным затвором, но у Suomi более массивный и инерционный затвор, что даёт меньшую скорострельность и лучшую управляемость, у ППШ затвор легче/быстрее — поэтому у ППШ выше циклическая скорострельность.

- Suomi имел более толстую/прочную стволовую систему, в ряде модификаций — сменный ствол. ППШ имел тонкий цилиндрический кожух ствола с продольной перфорацией и не предусматривал быстрой смены ствола.

- Suomi — был значительно тяжелее ППШ. Масса сглаживает отдачу, что даёт лучшую кучность и контроль. Кроме того Suomi имел более продуманный баланс и качественный приклад.

- ППШ имел дульный тормоз в отличии от "Суоми", на котором он появился лишь в поздних версиях.

В боевых условиях ППШ проявил себя как простое, но эффективное оружие. Его массовость стала легендой — сотни тысяч автоматчиков шли с ним в атаку от Москвы до Берлина. Солдаты любили ППШ за мощь, удобство и надёжность. Немцы, захватывая трофейные экземпляры, часто оставляли их себе, переименовывая в MP.717(r). Их было выпущено более 6 млн. штук, в то время как «Суоми» - всего 80 000.

Если подвести итог, то сходство между «Суоми» и ППШ внешнее и концептуальное, но не конструктивное. Финское оружие было мелкосерийным инженерным шедевром, созданным для более точной стрельбы. Советское — образцом индустриальной простоты, созданным для тотальной войны. Они — представители разных философий оружейного дела: штучного и массового. Так что утверждение о «копировании» не выдерживает критики. ППШ не копия, а естественный этап эволюции советского оружия, выросший из потребностей войны и опыта, полученного на финском фронте. Можно сказать, что «Суоми» вдохновил советских оружейников — но ППШ стал тем оружием, которое вдохновило целую армию.

Так вот , это не совсем так. Без подготовки боец из рядов , особенно начинающий , практически бесполезен при использовании пулемёта ,, Максим,, в бою. Да и старослужащий далеко не каждый может исполнять обязанности связанные с использованием этого оружия. Далеко не каждый. А уж использовать конструктивные особенности ( стрельба с закрытой позиции, или как средство ПВО) , только если вундеркинд, или специально подготовленный. Срок обучения составлял от з месяцев, до полугода( наводчик).

Первая модель пулемета, выпуск которой позже по лицензии фирмы "Виккерс" был налажен на Тульском оружейном заводе как образец 1905 года, больше смахивала на артиллерийское орудие и весила вместе с лафетом 244 кг.

В таком виде пулеметы участвовали в русско-японской войне. Перемещать по полю боя такое оружие было весьма проблематично, а большие размеры затрудняли его маскировку и делали хорошей мишенью для вражеских артиллеристов. В основном пулеметы старались использовать только в обороне на заранее подготовленной позиции. В наступлении же пехота на поддержку пулеметным огнем рассчитывать не могла. Встал вопрос об создании облегченной версии пулемета.таком виде пулеметы участвовали в русско-японской войне. Перемещать по полю боя такое оружие было весьма проблематично, а большие размеры затрудняли его маскировку и делали хорошей мишенью для вражеских артиллеристов. В основном пулеметы старались использовать только в обороне на заранее подготовленной позиции. В наступлении же пехота на поддержку пулеметным огнем рассчитывать не могла. Встал вопрос об создании облегченной версии пулемета.https://dzen.ru/id/5fc6920d9a99037781c35439

В 1909 году, пулемет был модернизирован: некоторые детали, изготовляемые из бронзы, в частности кожух ствола, приемник, рукоятки , заменили стальными, изменился прицел для соответствия баллистике патрона с остроконечной пулей образца 1908 года.

Пулемет получил облегченный колесный станок системы полковника Соколова и более легкий съемный щиток. В итоге удалось снизить вес пулемета со станком до 67 кг. Серийное производство новой модификации «Максима» начали в 1911 году на Тульском оружейном заводе.

В 1911 году был утвержден "Устав пулеметных команд" а 7 ноября 1912 года "Строевой устав пулеметных команд пехоты". С сформированными в соответствии с этими документами пулеметными подразделениями русская армия и вступила в Первую мировую войну.

Также на отдельной двуколке перевозился шанцевый инструмент для оборудования огневой позиции, и ещё одна для перевозки провианта и вещей. По сути, это формирование больше походило на артиллерийскую батарею. Так же как и артиллеристы, солдаты пулеметных команд вооружались карабинами обр. 1907 года и кинжалами-бебутами.https://dzen.ru/nvp1

Для подготовки чинов пулеметных команд проводились регулярные сборы. При Офицерской стрелковой школе были созданы специальные курсы, на которых готовили офицеров инструкторов по пулеметному делу. За отличную стрельбу из пулемета были учреждены специальные знаки отличия

У кавалерии также существовали конно-пулеметные команды. В 1911 году их начали формировать как полковые, но затем в следующем году стали формировать при кавалерийских дивизиях. Штат конно-пулеметной команды включал 3 офицеров, 125 нижних чинов, которым полагалось 124 строевых, 34 упряжных артиллерийских и три обозных лошади.

Каждый пулемет и в коннице и в пехоте обслуживался прислугой из 10 человек: во главе с унтер-офицер - начальник пулемета, 7 номеров и два ездовых, управлявшихся с пулеметной и патронной двуколками. Были отличия в распределении обязанностей. В пехоте: №1 - наводчик, №2 помощник наводчика №3 и №5 - подносчики патронов, №4 - дальномерщик с переносным дальномером, №6 - двуколочный, №7 - запасный. №2 должен был носить цилиндр-укупорку для 3 патронных коробок и емкость с водой, №3 и №5 - сумки с патронами и коробки с запчастями для пулемета. На марше передвижение осуществлялось как правило пешим порядком или на двуколках. В случае бездорожья или в горной местности имелась возможность переложить пулеметы и патроны на вьюки.

В конно-пулеметной команде: №1 - наводчик, №2 - помощник наводчика №3 - подносчик, №4 - двуколочный, №5 и 6 - коноводы, №7 и 8 - вожатые пулеметного вьюка, №9 и10 -вожатые двух патронных вьюков. Вся прислуга передвигалась верхом на лошадях. В отличие от пеших пулеметных команд, в конных дальномерщик с переносным дальномером по штату полагался на взвод.бою пулемет обслуживал расчет т.н. "боевая часть" в составе унтер-офицера и номеров: 1 (наводчик), 2 (помощник наводчика) и 3, 5 (подносчики боеприпасов). Наводчик располагался за пулеметом, справа от пулемета располагался его помощник подающий ленту, подносчики патронов находились сзади, командир расчета с биноклем сообразно обстановке. Позицию для дальномерщика определял командир. Остальные чины прислуги, вместе с двуколками, должны были находится в укрытии, или, если такового не имелось, на удалении по указанию командира.

Унтер-офицер подавал команды для открытия огня по цели указывая её местоположение, установки прицела и целика. Наводчик наведя пулемет подтверждал наводку докладом "Готово!" и открывал огонь. Помощник наводчика не только подавал и направлял ленту, но и отслеживал нужное количество выстрелов в ленте при стрельбе очередями - когда очередь нужной длины была выпущена, он останавливал наводчика, положив ему руку на плечо. Подносчики патронов доставляли боеприпасы и убирали пустые ленты и коробки из под патронов с позиции.

Таким образом пулемет Максима был по настоящему групповым оружием. Конечно на фронте требования уставов не всегда соблюдались полностью: сказывалась и нехватка подготовленных пулеметчиков и другие объективные факторы. И тогда к пулемету вставали и по двое и по одиночке: главное чтобы огонь не прекращался. Источники: С.Л. Федосеев "Пулеметы русской армии в бою", А.А. Керсновский "История русской армии" Том 3, А.А. Благонравов "Материальная часть стрелкового оружия. Книга вторая".

Это что касаемо расчётов Русско- японской и Первой мировой. В РККА произвели реформирование . С учётом изменения конструкции оружия. И увеличения грамотности военно обязанных .https://dzen.ru/a/aL3d0xKCdQsXpg7K

https://dzen.ru/id/5fc6920d9a99037781c35439

«Отзывчивость управления. Як-9 реагировал на малейшее движение ручки. В повороте он был непревзойдённым на малых высотах. Когда мы выполняли виражи в том испытательном полёте, я понял, что в реальном бою не смог бы уйти от него. А ведь я считался одним из лучших пилотов группы».

«Как это повлияло на вашу тактику?», - продолжил историк.

«Мы стали избегать боёв на виражах, особенно на высотах до 3000 – 4000 м. старались использовать преимущество в пикировании и боевой опыт наших пилотов. Но с каждым месяцем это становилось всё труднее. Русские быстро учились, а их самолёты становились всё лучше».

Перед уходом историк задал ещё один вопрос. «Вы жалеете о том, что воевали против СССР?»

Хаас долго молчал, потом медленно ответил: «Я жалею о войне, но я горжусь тем, что был военным лётчиком и летал против достойных противников. Ваши пилоты и конструкторы заслуживают величайшего уважения. То, что они создали Як-9 в условиях эвакуированных заводов под бомбёжками – настоящее чудо. А лётное мастерство советских асов заставило нас полностью пересмотреть наши отношение к восточным славянам. Это был горький, но необходимый урок для немецкого высокомерия».

Восстановленный. Як-9 сейчас можно увидеть в центральном музее ВВС в Монино под Москвой. Это один из немногих сохранившихся экземпляров легендарного истребителя. Рядом с ним скромная табличка, рассказывающая о боевом пути самолёта.

Но есть и другие следы истории именно «Красной Пятёрки». В архивах Германии сохранились документы испытательного центра в Рехлине с подробными отчётами о лётных характеристиках трофейного советского истребителя.

На их страницах восхищённые отзывы немецких пилотов и инженеров. «Мы должны признать, что недооценка противника была нашей серьёзнейшей ошибкой», - писал в своём заключении генерал-лейтенант авиации Адольф Галланд.

«Як-9 демонстрирует, что советская авиационная промышленность способна создавать истребители мирового класса. Если эта тенденция продолжится, нам придётся пересмотреть всю концепцию воздушной войны на Восточном фронте».

Историки авиации до сих пор спорят о точном влиянии испытаний трофейного Як-9 на тактику Люфтваффе. Одни считают, что именно это событие стало поворотным пунктом в воздушной войне на Восточном фронте. Другие полагают, что немецкое командование и без того понимало растущую угрозу со стороны советской авиации.

Но все согласны с тем, что история «Красной Пятёрки» символизирует качественное изменение в воздушном противостоянии. Советские самолёты перестали быть примитивными машинами, как их часто называли немецкие пилоты в начале войны. Теперь это были грозные противники, заставлявшие считаться с собой лучших асов Люфтваффе.

В своих послевоенных мемуарах Александр Яковлев, создатель Як-9, писал: «Мы никогда не стремились копировать зарубежные образцы. Наша задача была в другом: создать истребитель, максимально соответствующий условиям той войны, которую вела наша страна. Простой, надёжный, лёгкий в освоении и боевом применении. и, главное, лучший в своей стихии в манёвренном воздушном бою на малых и средних высотах. Истребители Як-9 и их модификации сыграли огромную роль в завоевании с советскими ВВС господства в воздухе на заключительных этапах войны. Всего было выпущено около 16.700 истребителей этого типа, больше, чем любых других советских самолётов».

Сегодня мало кто знает о том апрельском дне 1943 года, когда трофейный Як-9 впервые поднялся в небо под управлением немецкого лётчика-испытателя. Но эхо тех событий до сих пор звучит в истории авиации, напоминая о том, как один самолёт смог изменить отношение противника ко всей стране.

В 1995 году в ходе подготовки к пятидесятилетию Великой Победы в архивах Министерства обороны России были обнаружены интересные документы. Среди них донесение советской разведки от мая 1943 года. По информации из надёжных источников, немецкое командование провело всестороннее испытание захваченного истребителя Як-9.

Результаты вызвали серьёзную обеспокоенность у руководства Люфтваффе. По оценкам немецких специалистов, на высотах до 4.000 м Як-9 превосходит Bf-109G по манёвренности и скороподъёмности. Издана специальная директива, предписывающая пилотам Люфтваффе, избегать манёвренных боёв с данным типом истребителей и атаковать только из верхней полусферы.

Этот документ подтверждал, что советское командование знало о немецких испытаниях и об изменении тактики противника, знало и готовило соответствующие контрмеры.

Интересно, что в личных делах многих советских асов, воевавших на Як-9, встречаются упоминания об особой тактической подготовке, которую они проходили весной и летом 1943-го. Их специально учили навязывать противнику бой на малых и средних высотах, втягивать немецкие истребители в виражи, где преимущество было на стороне советских машин.

Один из таких асов Александр Покрышкин позже писал: «Як-9 стал идеальной машиной для реализации нашей новой тактики. Мы знали его сильные стороны и использовали их в полной мере, а немцы, похоже, слишком поздно осознали, с чем им приходится иметь дело».

Так история одного трофейного самолёта стала частью большой истории воздушной войны, войны не только машин, но и тактических идей, конструкторских решений, промышленных возможностей.

В 1998 году на авиасалоне в Ле-Бурже встретились ветераны, бывший советский пилот Николай Смирнов и бывший немецкий испытатель Ханс Вернер Лерхе. Два пожилых человека долго беседовали, вспоминая события более чем полувековой давности.

«Знаете», - сказал в конце разговора Лерхе, - «Ваш Як изменил моё представление не только о советской авиации, но и о вашей стране в целом. После полёта на нём я понял, что недооценка противника - худшая ошибка, которую может совершить военный».

Смирнов улыбнулся и ответил: «А я всегда знал, что мой самолёт особенный. Когда я впервые поднялся на нём в воздух, то почувствовал, что держу в руках оружие Победы».

Москва. 9 мая 1995 года. Торжественный парад в честь пятидесятилетия Великой Победы. В небе над Красной площадью пролетают самолёты, символизирующие разные эпохи советской и российской авиации.

И среди них летит восстановленный Як-9, окрашенный в исторические цвета 1943 года. Его появление вызывает особые эмоции у ветеранов, стоящих на трибунах. Для них этот самолёт не просто музейный экспонат. Это живое напоминание о войне, о молодости, о победах и потерях.

Звук мотора Як-9 особенный, густой, насыщенный, с характерными нотками. которые не спутаешь ни с чем. Ветераны поднимают глаза к небу, и многие из них не могут сдержать слёз.

Они помнят, как этот звук вселял надежду и уверенность, как появление «Яков» меняло ход боя, как немецкие пилоты всё чаще стали избегать встреч с советскими истребителями. Як-9 делает прощальный круг над площадью и уходит в сторону Поклонной горы, и вместе с ним уходит эпоха. Эпоха поршневых истребителей, пилотов в кожаных шлемах, и воздушных боёв на виражах.

Но остаётся память. И история о том, как один трофейный самолёт помог изменить ход воздушной войны. История о «Красной Пятёрке», которая заставила Люфтваффе признать превосходство советских авиаконструкторов и лётчиков.

И где-то в архивах до сих пор хранится тот самый первый отчёт немецкого лётчика-испытателя, заканчивающийся словами: «Мы никогда не видели такой манёвренности».

Окончание.

Первую часть читайте здесь: Як-9. Истребитель, изменивший тактику боев Люфтваффе

Вторую часть читайте здесь: Як-9. Истребитель, изменивший тактику боев Люфтваффе_2

Третью часть читайте здесь: Як-9. Истребитель, изменивший тактику боев Люфтваффе_3

После тщательного изучения Як-9 в Рехлине была разработана новая тактика для немецких истребительных частей на Восточном фронте. Основной упор делался на использование преимуществ «Мессершмиттов» Bf-109 и Fw-190 на больших высотах и в скорости пикирования.

Лётчикам настоятельно рекомендовалось избегать затяжных горизонтальных манёвренных боёв с истребителями типа Як-9 на высотах ниже 4.000 м. Строить тактику на вертикальных манёврах, используя преимущество в скорости пикирования, атаковать из верхней полусферы короткими очередями и немедленно выходить из боя с набором высоты. Эти рекомендации стали обязательными для всех истребительных эскадр на Восточном фронте.

Многие опытные асы Люфтваффе впоследствии признавали, что только следование новой тактики позволяло им выживать в боях с новыми советскими истребителями. Особенно ценным для немецкого командования стало понимание процесса эволюции советских истребителей. Стало ясно, что следующие модификации яков будут ещё более совершенными.

Эти прогнозы полностью подтвердились летом 1944 года, когда на фронте появился ещё более совершенный Як-3, который немецкие пилоты называли «Убийцей «Мессершмиттов».

В своих мемуарах, опубликованных после войны, Галланд писал: «Появление Як-9 весной 1943-го года стало для нас серьёзным предупреждением. Мы впервые столкнулись с советским истребителем, который не только не уступал нашим машинам, но и превосходил их по ряду параметров. Это заставило нас пересмотреть многие представления о советской авиации».

После войны в 1962 году в архивах Люфтваффе был обнаружен любопытный документ. Это был личный дневник Курта Вебера, того самого инженера, который первым исследовал трофейный Як-9 под Смоленском. В нём содержались удивительные детали о самолёте, получившем в немецких документах кодовое обозначение «Красная Пятёрка» по последней цифре бортового номера советского истребителя.

«Самое удивительное в этом самолёте то, что он был создан в условиях эвакуированных заводов и нехватки материалов», - писал Вебер. «Русские использовали то, что было под рукой. где не хватало алюминия, применяли фанеру и деревянные конструкции. Где требовалась сложная обработка, упрощали форму, но при этом они не жертвовали главным лётными характеристиками».

Особенно впечатлил немецкого инженера двигатель. «Наши моторы более технологичны и долговечны, но русский ВК-105 ПФ поразительно хорошо адаптирован к условиям Восточного фронта. Он может работать на топливе низкого качества, легко запускается в мороз и хорошо переносит полевые нагрузки. Немецкие пилоты всегда считали советские моторы примитивными, но теперь я вижу, что в этой простоте есть глубокий смысл».

В архивах также сохранилась запись беседы с пленным советским лётчиком Николаем Смирновым, сделанная незадолго до его отправки в лагерь для военнопленных. «Ваши пилоты считают, что мы воюем на примитивных самолётах. Это их главная ошибка. Наши конструкторы создают именно то, что нужно для войны, а не для парадов. Як-9 не лучший в мире истребитель, но в наших условиях, в наших руках он смертельно опасен для любого противника».

После окончания войны информация о трофейном Як-9 и его испытаниях в Люфтваффе была частично утеряна. Многие документы были уничтожены или попали в руки союзников.

Однако история «Красной Пятёрки» не была забыта. В 1977 году бывший лётчик-испытатель Люфтваффе Ханс Вернер Лерхе опубликовал мемуары, в которых описал свой опыт полётов на трофейных самолётах, включая советский Як-9 (Мое примечание: В этой книге нет ничего о полетах на Як-9).

«Это был один из самых впечатляющих истребителей, которые мне довелось пилотировать», - вспоминал Лерхе. «В своей стихии на малых и средних высотах он демонстрировал исключительную манёвренность. Нам пришлось полностью пересмотреть наше отношение к советской авиации после знакомства с этой машиной».

Дальнейшие исследования историков авиации показали, что испытания трофейного Як-9 действительно оказали значительное влияние на тактику Люфтвафея в последние годы войны. В ряде документов, обнаруженных в послевоенные годы, содержались прямые указания на необходимость избегать манёвренных боёв с советскими истребителями новых типов.

В архивах ВВС СССР сохранились записи о судьбе лейтенанта Смирнова. Оказалось, что ему удалось выжить в немецком плену. После освобождения в 1945 году он вернулся в строй и продолжил службу в авиации. В одном из интервью, данном в 1980 году, Смирнов рассказал о своём самолёте и немецком плене.

«Мой Як-9 был из первой производственной серии. Мы получили их незадолго до боёв на Курской дуге. Помню, как командир полка сказал нам: «Берегите эти машины, они перевёрнут войну в воздухе».

И он оказался прав. В немецком плену меня постоянно допрашивали о самолёте, особенно интересовались его манёвренностью. Я старался не говорить ничего существенного, но они и сами всё узнали после испытательных полётов».

Удивительно, но в 1987 году историкам удалось обнаружить в запасниках одного из авиационных музеев ГДР фрагменты той самой «Красной Пятёрки». По серийному номеру на сохранившемся элементе фюзеляжа специалисты смогли идентифицировать самолёт как один из Як-9 первой производственной серии, построенной на заводе в Новосибирске в марте 1943 года.

Октябрь 1943 года. 6 месяцев прошло с тех пор, как трофейный Як-9 потряс немецких испытателей. За это время многое изменилось. Советские войска неумолимо продвигались на запад, освобождая оккупированные территории.

Майор Ганс Мюллер, тот самый пилот, который был на аэродроме в день, когда был захвачен советский истребитель, готовился к очередному вылету. Его «Мессершмитт» Bf-109G-6 был одной из новейших модификаций, спешно поставленных на Восточный фронт.

«Господин майор, вам приказано вернуться. Радист передал неожиданное сообщение. Группа должна немедленно покинуть аэродром. Русские прорвали фронт». Через 2 часа аэродром в Дубровке был почти пуст. Последние самолёты взлетали под аккомпанемент далёкой артиллерийской канонады.

Среди бумаг, второпях сжигаемых в штабе, были и копии отчётов об испытаниях трофейного Як-9, но даже пламя не могло уничтожить то, что уже изменилось в сознании немецких пилотов. Они больше не считали советские самолёты примитивными. Они научились уважать противника.

На следующий день аэродром заняли советские войска. Среди первых подразделений был и отдельный авиационный полк, вооружённый истребителями Як-9. Пилоты с интересом осматривали брошенные немцами постройки и разбросанные документы.

Капитан Алексей Воронов, командир эскадрильи, поднял обгоревший лист бумаги с немецкими пометками. Среди прочего текста он разобрал фразу: «Превосходная манёвренность, сравнимая с лучшими истребителями».

«Товарищ капитан, смотрите!», - окликнул его молодой лейтенант, указывая на стену одного из ангаров. На бетонной стене крупными буквами было написано по-немецки: «Держите высоту. Як-9 опасен внизу». Воронов улыбнулся. «Похоже, они хорошо усвоили урок».

Германия, 1991 год. В небольшой квартире на окраине города проходила необычная встреча. Девяностотрёхлетний Эрих Хаас, бывший пилот Люфтваффе, сражавшийся в учебном бою против трофейного Як-9, принимал молодого историка из России.

«Расскажите ещё раз о сравнительных испытаниях Як-9 и Мессершмитта», - попросил историк, включая диктофон. Старик задумчиво посмотрел в окно.

«Прошло почти 50 лет, а я помню каждую минуту того полёта», - медленно начал он. «Это был шок для всех нас. Мы привыкли считать, что наши самолёты превосходят русские во всём. И вдруг эта невероятная машина. Помню, как после посадки пилот Як-9 подошёл ко мне и сказал: «Эрих - это начало конца нашего господства в воздухе».

И он оказался прав абсолютно. К лету 1943-го в районе Курской дуги мы уже не могли гарантировать превосходство в воздухе. А к 1944-му, когда у русских появились Як-3 и модифицированные Як-9, ситуация стала просто катастрофической. Мы могли воевать только благодаря опыту наших лучших пилотов, но и им приходилось всё труднее».

Хаас достал из старого альбома выцветшую фотографию. «Это я возле того самого Як-9. Мы называли его «Красная пятёрка». Смотрите, какие элегантные обводы фюзеляжа, какое крыло. Удивительно красивый самолёт».

Конец третьей части

Первую часть читайте здесь: Як-9. Истребитель, изменивший тактику боев Люфтваффе

Вторую часть читайте здесь: Як-9. Истребитель, изменивший тактику боев Люфтваффе_2

Немецкий летчик был потрясён. 15 минут испытательного полёта перевернули все его представления о советских истребителях. Як-9 отзывался на малейшее движение ручки управления, словно был продолжением тела пилота. «Исключительная манёвренность на малых и средних высотах. Послушен в управлении. Отличное ускорение», - записывал он для будущего отчёта.

На высоте 3.000 метров пилот выполнил серию фигур высшего пилотажа: бочки, виражи и Иммельманы. Самолёт вёл себя безукоризненно. Особенно впечатляющей была скорость виража. Истребитель мог сделать полный круг за 23 секунды, что было лучше показателей «Мессершмитта» Bf-109G.

Через 40 минут немецкий летчик посадил Як-9 на полосу. Его лицо, обычно сдержанное, выражало смесь удивления и профессионального восхищения.

«Невероятно», - произнёс он, вылезая из кабины. «Русские создали истребитель, который по манёвренности превосходит наши «Мессершмитты» на малых и средних высотах. Если они начнут массово производить эти машины, нам придётся полностью пересмотреть тактику воздушного боя на Восточном фронте».

Вечером того же дня был составлен предварительный отчёт для командования. Немецкий летчик не скупился на похвалы трофейному истребителю.

«Як-9 представляет серьёзную угрозу для нашего превосходства в воздухе. Особенно впечатляет его манёвренность, которая существенно превосходит возможности Bf-109G на высотах до 4.000 м. Самолёт обладает отличной скороподъёмностью и хорошей путевой устойчивостью.

Вооружение стандартное для советских истребителей. Одна двадцатимиллиметровая пушка и один крупнокалиберный пулемёт. Но при его манёвренных качествах этого достаточно для эффективного ведения боя».

Спустя 3 дня после первого испытательного полёта на аэродром прибыл генерал-полковник Адольф Галланд, генеральный инспектор истребительной авиации Люфтваффе. Он лично заинтересовался новым советским самолётом. Один из самых результативных немецких асов не мог упустить возможность оценить потенциального противника.

Галланд внимательно выслушал доклад немецкого летчика-испытателя и изучил технические характеристики Як-9. «Вы уверены в своих выводах, гауптман?», - спросил он. «Это противоречит всему, что мы знаем о советской авиапромышленности».

«Абсолютно уверен, господин генерал. Я бы хотел, чтобы вы сами испытали машину».

Полёт Галланда был коротким, но интенсивным. Опытный ас подверг истребитель серии сложных испытаний, пытаясь обнаружить слабые стороны. Но даже он был вынужден признать исключительные качества самолёта. Когда Галланд вернулся на аэродром, его лицо было серьёзным. Он отозвал старших офицеров в сторону для конфиденциальной беседы.

«Господа, мы столкнулись с серьёзной проблемой», - начал он. Этот самолёт демонстрирует, что советская авиационная промышленность сделала огромный скачок вперёд. Если русские смогли создать такую машину в условиях эвакуированных заводов и ограниченных ресурсов, значит, наша разведка серьёзно недооценила их возможности».

В тот же вечер в Берлин была отправлена шифрованная депеша, а на следующий день поступил приказ о немедленной транспортировке трофейного Як-9 в Рехлин для всесторонних испытаний.

Перед отправкой самолёта в Германию было решено провести ещё один эксперимент. Сравнительные испытания Як-9 и лучшего немецкого истребителя Восточного фронта «Мессершмитта» Bf-109G-6.

Утром 17 апреля два самолёта поднялись в воздух. Як-9 пилотировал летчик-испытатель, а «Мессершмитт» - Эрих Хаас, немецкий ас с двадцатью семью победами. Испытания включали различные элементы воздушного боя. вертикальный манёвр, горизонтальный вираж, набор высоты, пикирование и преследование.

Результаты потрясли всех наблюдателей. В вертикальном манёвре на малых и средних высотах Як-9 не уступал «Мессершмитту». В горизонтальном вираже советский истребитель имел явное преимущество, позволявшее зайти в хвост немецкому самолёту за два-три круга. в наборе высоты.

Як-9 также демонстрировал превосходные показатели до высоты 5.000 м. Единственным преимуществом «Мессершмита» оставалась скорость пикирования и лётные характеристики на больших высотах. Но в условиях Восточного фронта, где основные воздушные бои проходили на малых и средних высотах, это не давало решающего преимущества.

После посадки пилот «Мессершмитта» был необычайно молчалив. Опытный пилот понимал, что появление таких истребителей у противника значительно осложнит жизнь немецким асам. «Если бы это был настоящий бой», - наконец произнёс он, «Я бы НЕ поставил на себя».

19 апреля 1943 года в ставке Верховного командования Люфтвафе состоялось секретное совещание. Результаты испытаний трофейного Як-9 вызвали серьёзную обеспокоенность у руководства. Рейхсмаршал Герман Геринг был в ярости. «Как могло случиться, что примитивные славяне создали истребитель, превосходящий наши лучшие машины?» - гремел он, обращаясь к конструкторам и представителям разведки. «Где были ваши глаза? Почему мы узнаём о таком самолёте только сейчас, когда он уже поступает на вооружение русских?».

Технические специалисты пытались объяснить, что Як-9 не был технологическим прорывом в классическом смысле. Это была тщательная эволюция уже существующей конструкции, максимально адаптированная под условия Восточного фронта. «Русские пожертвовали дальностью полёта и защищённостью ради манёвренности и скороподъёмности», - объяснял профессор Вольфганг Кляйн. «Они создали истребитель, идеально подходящий именно для тех условий, в которых ведутся бои на их территории.

По результатам совещания была принята секретная директива для лётчиков-истребителей Восточного фронта. В ней впервые признавалось превосходство советского истребителя и давались рекомендации по тактике борьбы с новой угрозой.

При встрече с истребителями Як-9 следует избегать затяжных манёвренных боёв на малых и средних высотах. Рекомендуется использовать преимущество в скорости пикирования и характеристиках на больших высотах. Атаковать преимущественно сверху, избегая перехода в горизонтальный вираж. Это была первая подобная директива с начала войны на Восточном фронте, фактически признававшая локальное превосходство советской авиации.

В конце апреля 1943 года трофейный Як-9 был доставлен в Рехлин, главный испытательный центр Люфтваффе. Здесь самолёт ожидала серия всесторонних испытаний с участием лучших немецких пилотов и инженеров.

Ганс Вернер Лерхе, один из ведущих лётчиков-испытателей Германии, был поражён характеристиками советского истребителя. «Як-9 исключительно манёвренный самолёт, особенно на малых и средних высотах», - писал он в своём отчёте. «Благодаря высокой энерговооружённости и низкой нагрузке на крыло, он способен выполнять виражи с меньшим радиусом, чем наши истребители. Кабина пилота обеспечивает отличный обзор.

Управление самолётом интуитивно понятное, что позволяет даже не очень опытным пилотам эффективно использовать все его преимущества. Испытания в аэродинамической трубе подтвердили выдающиеся аэродинамические качества истребителя. Несмотря на относительно простую конструкцию, советским инженерам удалось добиться отличного соотношения веса и мощности». (Интересный абзац. В воспоминаниях самого Ганса-Вернера нет ничего о его полетах на Як-9. В списке самолетов, на которых он летал, присутствует только Як-3)

Генерал-лейтенант Адольф Галланд, присутствовавший при испытаниях, отметил в своём дневнике: «Сегодня мы увидели, что недооценка противника может стоить нам господства в воздухе. Як-9 – великолепная машина, созданная для конкретных боевых задач. Русские сделали то, что мы упустили, создали истребитель, идеально подходящий для условий Восточного фронта.

Первую часть читайте здесь: Як-9. Истребитель, изменивший тактику боев Люфтваффе

В1910 году появился знакомый по батальным полотнам и кинофильмам образец на станке Соколова. Мощный и отличавшийся высокой скорострельностью и точностью огня пулемет имел в СССР ряд модификаций и использовался как станковый, зенитный и авиационный.

Пулемет «Максим» образца 1910 года являлся модернизированный вариант пулемета образца 1905 года. Его серийное производство велось на Императорском Тульском оружейном заводе (ИТОЗ) с мая 1905 года по лицензии фирмы «Максим, Виккерс энд Санз» (Англия). Главную роль в доработке систем обоих образцов «Максима» и постановке пулеметов на производство принадлежала гвардии полковнику Третьякову и старшему классному мастеру Пастухову служившим на ИТОЗ. Суть модернизации, которую провели в 1909 году, заключалась в создании более легкого пулемета. Некоторые детали, изготовляемые из бронзы (кожух ствола, приемник, рукоятки и другие), заменили стальными. Так же изменялся прицел, детали кожуха и короба, спусковая тяга, затыльник. Первые два модернизированных тульскими оружейниками пулемета были сданы на испытания 15 июня 1909 года (где они стали конкурентами нового пулемета «Виккерс»). После соответствующих доработок тульский «облегченный» пулемет приняли на вооружение, дав ему обозначение «станковый пулемет Максима образца 1910 года» с полевым колесным станком полковника Соколова. Серийное производство новой модификации «Максима» и станка начали в 1911 году. Пулемет образца 1910 года по сравнению с прототипом был действительно значительно улучшен, в первую очередь, в технологическом плане, но вряд ли правильно утверждение, что «русскими техниками был создан, по сути, новый пулемет» установившееся в отечественной литературе.

Пулемет состоял из: ствол; рама в которую входили механизм запирания, барабан, рукоятка и цепочка; затвор (замок) с ударным механизмом, боевой личинкой, подъемными и замочными рычагами; спусковая тяга; короб (клепаный) с откидной крышкой; затыльник с предохранителем, спусковым рычагом и рукоятками управления; возвратная пружина с кожухом (коробкой); приемник имеющий механизм подачи ленты; кожух ствола с гильзоотводной и пароотводной трубкой, сливным и наливным отверстиями; прицельные приспособления; надульник.

Нескладная катушка на щит царского максима

на первую  мировую. на щит (царского образца с узкой прорезью под вертлюг)  крепилась клёпкой. То есть не съёмная.

История русского «Максима» началась, но изначально пулеметы закупались в русскую армию в тяжелом и очень громоздком варианте. На полноразмерном станке, с большими колесами, станиной и щитом они напоминали пушку. Пулеметы вставали на вооружение русской армии, флота и крепостных частей во многом с подачи императора Александра III лично знакомого с пулеметом. Это были пулеметы английского образца, которые изначально адаптировались под русский патрон Бердана. Лишь с принятием на вооружение винтовки Мосина пулемет принял свой неизменный калибр 7.62х54. До 1910 года использовались массивные станки, которые, впрочем, в ходе Русско-японской войны часто меняли на кустарные, но более легкие, варианты которых зависели лишь от творческих способностей мастеривших их расчетов. «Маским» показал свою силу в боях под Мукденом и при обороне Порт-Артура. Командование поняло, что имеет в руках новейшее и грозное оружие.

В общем - в 1910 году начался второй этап эволюции русского «Максима». Связан он прежде всего с именем полковника А.А. Соколова, который изобрел для пулемета уже привычный нам колесный станок, получивший имя разработчика, и слегка изогнутый щиток. Так «Максим» принял свой «устоявшийся» внешний вид. Его отличительной чертой стал ролик для подачи ленты, крепившийся к щитку или к телу, новые прицельные приспособления, переработанный кожух и новые короба для 250-патронной матерчатой ленты. Пулемет на станке Соколова стал более маневренным, по полю боя его могли перемещать два человека, а в полностью снаряженном состоянии и с водой в кожухе он весил всего 70 кг.

С вашего позволения прервёмся на время.

Продолжение будет надеюсь.