Один, который не стрелял. Как офицер Гитлера спас жизни тысяч русских.
В 8 часов утра 30 апреля 1945 года в комендатуру немецкого города Грайфсвальда влетели три офицера СС в кожаных пальто и с пистолетами в руках. «Где полковник Петерсхаген?! — закричали они дежурному. — Мы отряд по его расстрелу!» Один из эсэсовцев выглянул в окно и схватился за голову: «Вы что здесь, сошли с ума? Весь город увешан белыми флагами!» Дежурный прошёл в соседнюю комнату, чтобы якобы убедиться, не прячется ли там «изменник», и благополучно выпрыгнул в окно. Добежав до ближайшего дома, он сделал срочный звонок по телефону и предупредил коменданта Грайфсвальда Рудольфа Петерсхагена: на него охотятся нацисты. Вскоре в город вступили советские войска: эсэсовцы «расстрельного отряда» скрылись. В 11 утра в городской ратуше появились представители Красной армии, принявшие капитуляцию гарнизона Грайфсвальда: сдались 12 000 ополченцев фольксштурма, боевики гитлерюгенда, вервольф и солдаты вермахта. Грайфсвальд стал единственным городом за всю историю войны, сданным советским войскам без боя и благодаря этому избежавшим разрушений. На банкете в честь подписания капитуляции полковник вермахта Рудольф Петерсхаген отказался выпить за здоровье Сталина. Советский генерал Федюнинский пожал ему руку и сказал: «Благодарю вас. Вы честный противник!»
«Красные не трогали пленных»
Судьба этого человека является поистине удивительной, много раз за свою жизнь он чудесным образом избегал смерти. Петерсхаген был тяжело ранен во время битвы за Сталинград в 1942 году, его эвакуировали в Рейх и признали негодным к строевой службе: до 1944 года Рудольф передвигался на костылях. Позднее он признавался: сомнения в правильности войны против СССР у него проявились уже тогда. «Пропаганда Геббельса утверждала: большевики убивают всех пленных. Но, когда нам случалось отбивать взятых в плен немецких солдат, мы убеждались: русские не тронули даже волоса на их голове!» 1 января 1945 года Петерсхаген был назначен комендантом Грайфсвальда как «профессиональный военный, имеющий боевой опыт». Для себя он уже окончательно решил: следует сделать всё, чтобы ни один человек из его гарнизона не выстрелил в красноармейцев, а город остался цел и невредим. Хотя Гитлер приказал защищать любой населённый пункт до последнего жителя, способного держать оружие.
Распропагандировал эсэсовца
«Не мы ли превратили Европу и Россию в развалины, не мы ли пролили реки крови, заставив страдать целые народы?» — задумывался Петерсхаген. Ему было стыдно, что он раскаялся так поздно. Нацисты ежедневно убеждали: сопротивляться нужно до конца, как делал король Пруссии Фридрих Великий, одержавший победу в Семилетней войне, стоя на самом краю поражения. Рудольф отлично понимал: любой сосед может донести на него в гестапо. Он шаг за шагом стал осторожно убеждать власти сдать Грайфсвальд Красной армии, заверяя, что русские будут милосердны. Постепенно он смог уговорить участников городского совета и даже командиров подчинённых ему частей. Потрясающий случай: однажды у кабинета Петерсхагена задержали офицера СС, присланного крайсляйтером (руководитель ячейки НСДАП) Шмидтом. Шпион должен был проверить, не планирует ли полковник «измену», и в этом случае застрелить «предателя». Полковник пригласил эсэсовца поговорить, беседовал с ним три часа и «обратил в свою веру»: этот офицер оказал ему помощь в разоружении гитлерюгенда.
Белый флаг из полотенца
29 апреля 1945 года жена Петерсхагена изготовила белый флаг из большого кухонного полотенца и палки от щётки. Взяв с собой человека из университета, владеющего русским языком, делегация на двух автомобилях под руководством доверенного помощника коменданта — доктора Вумбаха — отправилась к позициям Красной армии. Водитель второй машины, узнав цель поездки, стал исступлённо выкрикивать «Хайль Гитлер!»: его обезоружили и связали. Парламентёры добрались до разрушенного города Анклама. Их принял советский генерал Федюнинский, согласившись на прекращение огня. Он даже предоставил парламентёрам свою машину (один автомобиль делегации сломался) для возвращения. По дороге делегаты попали в засаду: машину обстреляли, и советский сержант-водитель был ранен в руку. Опытный фронтовик в ответ дал длинную очередь из автомата ППШ и убил всех пятерых нападавших. Оказалось, это были крайсляйтер Шмидт с подручными, решившие сорвать капитуляцию Грайфсвальда. Тем временем Петерсхаген обнаружил: обер-бургомистр города, высшие чины СС и гестапо сбежали вместе с семьями, хотя днём ранее клялись умереть с именем фюрера на устах.
«Бог за них, а не за Адольфа!»
Узнав о капитуляции и что город не подвергнется разрушениям, жители Грайфсвальда принесли охапки цветов к дому Петерсхагена. Некоторые рабочие сами вышли на улицы разоружать мальчишек из гитлерюгенда и фольксштурма. После сдачи гарнизона полковник поднял тост за Красную армию, попросив проявить гуманность к населению. Он предупредил наших офицеров, что не является коммунистом, а действует «по велению совести».
До 1948 года Рудольф Петерсхаген пребывал в советском плену. В лагере он постоянно ссорился с другими немецкими военными, надменно заявлявшими: «У нищих русских даже нет кроватей, они спят в хлеву с коровами». «Зато они отбросили нас от Москвы до Берлина! — яростно отвечал полковник. — Значит, Бог-то выступил за красных, а не за Гитлера!» В 1949-м, уже после провозглашения Германской Демократической Республики, Петерсхаген стал руководителем отделения Национал-демократической партии (согласно ряду мнений, эта организация была создана по инициативе Сталина) в Грайфсвальде и был очень уважаем в спасённом им городе.
Не испугался американцев
В 1951 году, находясь в частной поездке в ФРГ, Петерсхаген был арестован американской военной разведкой CIC: от него потребовали сотрудничества и заявления, что дескать, полковник осознал преимущества Западной Германии и остаётся на «земле свободы». Но американцы не оценили всей душевной силы этого человека. Петерсхаген пошёл против Гитлера, он не пил за здоровье Сталина, ему ли было испугаться США? Полковника обвинили в «пропаганде социалистических идей» в ФРГ и «подрыве безопасности оккупационных властей». Человека с плохим здоровьем после тяжёлого ранения, почти инвалида, приговорили 12 годам тюрьмы. После протестов со стороны ГДР и вала писем от жителей Грайфсвальда, отмечавших особые заслуги Рудольфа в спасении жизней десятков тысяч людей, пресса Западной Германии стала писать о «провокации властей». В 1955 году Петерсхагена освободили, и на вокзале его встречал весь город: горожане избрали полковника почётным гражданином Грайфсвальда.
Рудольф Петерсхаген умер в возрасте 68 лет в ГДР — в 1969 году, — окружённый всеобщей любовью населения Грайфсвальда. В своих мемуарах он признавался: «Я раньше думал, что против нас стоит враг, — „злые русские“. Но теперь я согласен с мнением советского генерала Борщева: „злые русские“ — настоящие друзья миролюбивого народа нового германского государства». Полковник Петерсхаген оказался единственным умным человеком среди офицеров вермахта, избежавшим влияния Геббельса: благодаря ему сотни, если не тысячи наших солдат остались живы, не погибнув при штурме Грайфсвальда. Будь больше таких, как он, жертв среди красноармейцев в последний месяц войны оказалось бы намного меньше.
* Фото - полковник Рудольф Петерсхаген, спасенный от разрушений Грайфсвальд, памятник советским солдатам в городе, и могила Петерсхагена на местном кладбище.
А мой прадед, прошедший войну, почему-то нашел в себе силы простить немцев. Несмотря на то, что его отец погиб под Ленинградом, несмотря на то, что у него жены (моей прабабушки) половина родни погибла не успев эвакуироваться из Гомеля, а она была еврейкой, пусть и крещеной, так что сами можете предоставить что произошло с ее родными. И уже после войны, став офицером, он долго прослужил в Германии и о самих немцах отзывался с некоторой симпатией. И прабабушка тоже. Они никогда не прощали нацистов и не забывали их преступления. И моя прабабушка, пусть и редко, но рассказывая о войне всегда плакала. И, тем не менее, самих немцев они простили.
А ещё были люди, которые лечили и ухаживали за пленными. А кто-то уже после войны даже делился с ними едой или сигаретами. Представляете, люди у большинства из которых погибли родные и близкие, находили в себе силы проявлять сочувствие ко вчерашним мучителям. Конечно же, было много людей, которые никогда не прощали и они имели на это полное право.
Я это все к чему. Сегодня почему-то появляется все больше людей, которые не имеют вообще никакого отношения к той войне, но почему-то громко стучат кулаками по столу и говорят «МЫ НЕ ЗАБУДЕМ И НЕ ПРОСТИМ». Как будто бы это они были в блокаде, в окопах Сталинграда, в концлагерях и будто бы они были Берлин. Только вот, на самом деле, их «не забудем» очень избирательное. А вопрос прощения или не прощения им вообще никто не задавал. Уже некого прощать-то по сути, большинство из тех немцев давно в могиле.
По-моему, проецировать на себя героический и трагический опыт предков – это настоящая узурпация и насилие над памятью. И, к сожалению, в последнее время таких проекций становится все больше. Знаете, я вот никогда не смотрю парад 9 мая. Меня вообще всегда удивляло - почему страна победительница после 1945 года провела парад всего ТРИ раза и почему Ельцин в 1995 сделал его ежегодным. Вместо просмотра парадов и всех этих кондовых концертов я предпочитаю рассмотреть фотографии моих предков. Я смотрю на своего прадеда и его немногочисленные, но от того столь ценные медали. На мою прабабушку, которая бежала от верной смерти. На ее отца, который записался добровольцем, несмотря на то, что был уже немолодым врачом и мог уехать в эвакуацию. Он погиб в первые же дни войны. Вот фото ещё одного прадеда - он потерял ногу в 43 году и до конца своей жизни мучался от болей. Фото моего прапрадеда, погибшего под Ленинградом даже не сохранилось. Я смотрю на них и пытаюсь представить, что они испытывали тогда. И у меня просто не получается. Но они герои, мои личные герои и я всегда их буду помнить и я сделаю все, чтобы о них помнили и мои потомки. Это моя личная память и мой долг - сделать так, чтобы о них кто-то всегда помнил, чтобы они продолжали жить таким образом.
Потом я, обычно, смотрю советские военные фильмы. И в них нет ни пафоса Бондарчука-младшего, ни героизма в голливудском виде. Зато в них много печали, много человечности и живые персонажи, в которых веришь. А вечером я смотрю фильм «Застава Ильича» ради одного момента, диалога главного героя во сне с погибшим отцом :
- Скажи мне, папа, что мне делать? Как мне быть дальше?
- А сколько тебе лет?
- Двадцать
- А мне 19, что же я могу тебе советовать?
Что-то я к концу совсем расплылся, не помню уже даже что я хотел сказать-то. Поэтому скажу так. Помните о своих предках и об их подвиге. Но мы не они. Храните память, а не будьте ее узурпаторами. Мы совсем другие люди и живём в другом мире, не проецируйте чужой опыт, чужие эмоции и впечатления на себя. Те, у кого было право прощать кого-то или не прощать почти все ушли. Как ушли и те, кого могли простить или не просить.
У меня бабушка тоже в оккупации была. Про расстрелы мирного населения не рассказывала (может, конкретно там не было, может не знала).
Рассказывала, про то, что некоторые немцы называли русских свиньями но сами пердели за столом)
Рассказывала про то, как немцы сжирали почти весь обед и прабабушка (смелая женщина, прошедшая лагеря) высказывала им, что ее дети сидят голодные.
Про то, как перед отступлением немцев успели запереть сарай и немцы, не став возиться с замком, не угнали их корову.
Про то, как немец выбросил новый шерстяной свитер, увидев на нем вошь) и про то, в каком состоянии были русские солдаты (измученные, грязные) "выбившие немцев из села.
Про то, как немец показывал ей фото своей дочери ее возраста и говорил, что не хочет воевать.
Но вот про "цивилизованных европейцев от нее не слышал. Вроде была твердая уверенность среди рядового населения, что в случае победы немцев русским будет уготована участь рабов.
Когда я был совсем мелким и мы с родителями выбирались в отпуск к деду с бабушкой на другой край страны, в Калининградскую область, то я любил, насмотревшись кино про войну, просить деда рассказать про то как оно всё было. Я, конечно же, ожидал геройских рассказов как он ходил в атаку с винтовкой наперевес, но дед только показывал шрам на ноге от гусеницы немецкого танка, который проехал по ней, когда дед лежал на поле раненый во время операции по форсированию реки Сож. Бабушка же всегда рассказывала только одну и ту же историю:
Когда немцы в сентябре 1943-го отступали после последней попытки перехватить инициативу в войне с СССР - битвы на Курской Дуге, то колонна их техники, растянувшаяся больше чем на километр, остановилась в их деревне Дивовка, Брянская Область. Некоторые офицеры штаба расположились на ночлег в доме бабушки. Когда уже все легли спать на улице началась стрельба. Немцы смекнули, что это партизаны, и бегом выскочили из избы, а бабушка заметила, что они метнулись в сторону канавы. Через пару минут в избу забегают партизаны и спрашивают, где немцы. Бабушка говорит, что видела, как они выскочили и понеслись в направлении канавы. Партизаны метнулись в ту сторону и спустя какое-то время нашли лежащих на дне канавы немецких офицеров. Наделав в их тушах дополнительных отверстий с помощью подручных ножей, партизаны вернулись обратно в избу к бабушке и сказали:
- Собирайся, мать, пойдешь спрячешься в лесу с нами.
Бабушка: - Да куда ж я пойду в лес в двумя детьми маленькими? Да и хозяйство я что брошу что ли?
Партизаны пристально глянули на неё в лёгком недоумении и сказали: - Хозяйство говоришь?! К утру сюда СС нагрянет и на вас на всех живьём кожу на ремни нарежут! Собирайся, дура!
Бабушка расплакалась, но начала собираться. Потом быстро сбегала к живущим по-соседству родственникам и сказала им, что нужно срочно уходить, на что те ей ответили примерно следующее:
- Немцы - цивилизованные европейцы и мы им ничего плохого не сделали. Они нас не тронут.
Бабушка прибежала обратно, взяла узелок с вещами и отправилась в лес с партизанами. Через день, когда партизаны сказали, что последние немецкие части отступили, бабушка пошла назад в Дивовку.
Все дома были сожжены. Только местами остались остовы и печи.
Бабушка сразу пошла к родственникам. За остатками дома в огороде она обнаружила их...
Они лежали рядком. От самого высокого к самому маленькому. Один из детей был пригвождён к земле сломанной в прикладе немецкой винтовкой. Рядом лежал старший ребёнок, об голову которого и был сломан приклад перед этим.
Самый младший ребёнок сжимал в ручке немецкую шоколадную конфету...
На этом месте история всегда заканчивалась потому, что бабушка начинала плакать и закрывала лицо.
Каждый раз, когда слышу про какого-нибудь мальчика Колю в Бундестаге или про призывающих простить и забыть события Великой Отечественной, у меня всплывает эта одна единственная история моей бабушки, которая осталась с ней навсегда из всех событий 2-х лет в оккупации.
В этот момент на фото мама со спящим малышом ещё верит, что их сейчас перевезут на новое место жительство, но через два часа взрослых отделят от детей и расстреляют. Дети начнут плакать услышав выстрелы и им предложат конфеты с ядом... Зондеркоманда 4а начнёт свою "работу". Были убиты 1865 человек. Большинство дети и женщины. Земля, которой засыпали несчастных, шевелилась еще сутки...
Во Второй мировой войне в составе войск СС (Waffen SS) нацистской Германии не было создано ни одной части, имевшей бы статус «польской». Некоторые авторы, преимущественно польские, ошибочно используют этот факт для утверждения: «Поляки в СС не служили». На самом деле это не соответствует действительности. Поляки, а, вернее, граждане Речи Посполитой не были редкостью в рядах преступного «черного ордена» нацистов. При чем речь идет не только об этнических немцах из Польши, так называемых "фольксдойче" (Volksdeutsche).
Расстрел поляков гитлеровскими оккупантами в 1939 г.
Не ставя под сомнение вклад Войска Польского (в особенности Народного, сражавшегося вместе с Красной Армией) в разгром гитлеровской Германии и мужество польских борцов-антифашистов, нельзя забывать и о многочисленных коллаборационистах - пособниках нацистов в этой стране.
Специфика гитлеровского оккупационного режима в Польше в 1939-44 гг., жестко разграничившая поляков и немцев по принципу «побежденные»-«победители», не создавала предпосылок для появления в собственно польской среде коллаборационизма, как политического явления (что, впрочем, не исключало наличия крайне широкого круга лиц, сотрудничавших с оккупантами ради "шкурных" интересов). Однако нельзя сбрасывать со счетов тот факт, что предвоенная Польша являлась многонациональным государством (речь здесь идет не только о больших украинской, белорусской, еврейской и немецкой диаспорах), и межэтнические отношения в ней были далеки от идеальных. Наряду с поляками, в Речи Посполитой проживали такие самобытные славянские народы, как силезцы, мазуры, кашубы и гурали. Наиболее интересны в данном случае два последних, как в значительной степени осознающих свою этно-культурную и историческую самостоятельность. Именно на их поддержку сделали ставку власти "третьего рейха", проводя в покоренной Польше свою политику: «Разделяй и властвуй».
Итак, кашубы (самоназвание: Kaszеbi, нем.: Kschuben) это самобытная западнославянская народность, проживающая на северо-западе Польши, в Поморье, и ведущая род от древнеславянского племени поморян.
Кашубы в национальных костюмах и с национальным флагом
Кашубский язык родственен языку лужицких сорбов (самого крупного славянского меньшинства Германии), а также отчасти – чешскому и словацкому. Более 50% кашубов придерживаются католицизма, но велика и евангелическая община. По состоянию на 1939 г. на территории Польши, согласно германским данным, насчитывалось не менее 200 тыс. кашубов; официальная польская статистика приводила в три-четыре раза меньшую цифру. Исторически кашубы были тесно связаны с Германией, особенно с Ганзейскими городами, а ранее – и с Тевтонским орденом. Жизнь у моря делает этот народ отличными моряками и рыбаками, поэтому германские торговцы и мореплаватели охотно нанимали их на свои корабли. Польша же, у которой до Новейшего времени не было сколько-нибудь значительного флота, могла предложить свободолюбивым кашубам только панское ярмо. Непростая ситуация сложилась и в предвоенной Польше, власти которой применяли метод «кнута и пряника», чтобы ассимилировать независимых поморских славян. Варшава всячески подавляла национальное самосознание кашубов и одновременно поощряла «записавшихся поляками». Несомненно, при этом активно полонизировалась, т.е. "ополячивалась" часть местной интеллигенции, особенно люди, желавшие получить доступ к государственным должностям и военной службе (значительная часть офицеров польских ВМС в 1939 г. были этническими кашубами). С другой стороны, активно действовала культурно-политическая организация Кашубско-Померанский союз («Матица Кашубская»), боровшаяся за сохранение этнической самобытности и гражданских прав кашубского населения и поддерживавшая тесные связи с диаспорами в Германии и Вольном городе Данциг. Сильно было среди кашубской молодежи «сокольское» национально-спортивное движение.
Ученики средней школы, занимающиеся сокольской славянской гимнастикой, польское Поморье, 1930-е (?)
Значительная часть кашубов рассматривала Германию как более выгодный вариант подданства, чем Польшу, и потому приветствовала оккупацию 1939 г. Предоставив кашубам статус «граждан рейха», нацистское руководство рассчитывало на их последующую «естественную германизацию», однако на первых порах не препятствовало определенному кашубскому культурно-просветительскому подъему. В ответ некоторые прогермански настроенные кашубы спешили доказать свою верность новым хозяевам, вступая в различные нацистские политические и трудовые организации. Местная молодежь проходила службу в вермахте (особенно в кригсмарине) на общих основаниях (впрочем, процент "уклонистов" и "откосников" среди нее был очень высок, что вызывало сначала раздражение, а с началом гитлеровской агрессии против СССР и репрессии германских мобилизационных органов). В то же время уже в 2 сентября 1939 г. именно на территории Поморья гитлеровцами был создан первый в Польше «идеологический концлагерь» - «Штуттгоф» (Stutthof), в который были брошены, в частности, многие тысячи полонизированных и/или антифашистски настроенных кашубов.
Концентрационный лагерь Штуттгоф, в котором оказались многие кашубы после оккупации Польши Германией
Можно предположить, что с 1939 по 1941 гг. кое-кто из придерживавшихся нацистских взглядов молодых кашубов сумел попасть в ряды СС «в общем порядке» - как любые другие "подданные рейха". Однако первый зафиксированный призыв кашубских добровольцев в действовавшие на Восточном фронте полевые части «черного ордена» относится только к сентябрю 1941 г. Тогда в Данциге и Поморье был проведен целевой набор новобранцев «арийских национальностей» для подготовки пополнения изрядно потрепанной в России в составе группы армий «Север» элитной дивизии СС «Мертвая голова» (SS-Totenkopf-Division, впоследствии 3.SS-Panzer-Division Totenkopf). Согласно данным польского историка С.Мазуркевича, среди прошедших суровый отбор на призывном пункте «Данциг» кандидатов в эсэсовцы, были и «около 50 кашубских парней, в основном из числа студенчества» (Mazurkiewicz S. Antologia zdrady narodowej i polskiej kolaboracji 1939-1945. Krakow, 1999). Учитывая основательную подготовку молодого пополнения войск СС на этом этапе войны, оказаться на фронте они могли не раньше зимы 1941-42 гг., когда дивизия «Мертвая голова» была вовлечена в тяжелейшие бои на Ленинградском направлении в знаменитом Демянском котле. Вполне вероятно, что почти все кашубские "добровольцы" заслуженно нашли свою могилу в снегах России.
Битые вояки дивизии СС "Мертвая голова" на Восточном фронте
Впрочем, из воспоминаний жителей польской столицы, переживших Варшавское восстание и бои за город при освобождении польской столицы войсками Красной Армии в сентябре 1944 г., следует, что среди подразделений 3-й танковой дивизии СС «Мертвая голова», сражавшихся в варшавском предместье Прага, «были солдаты-кашубы, говорившие по-польски, но к людям они относились даже более безразлично и презрительно, чем немцы» (Ostrogowska E. Warszawskie Dzieci. Warszawa, 1974). Были ли это ожесточившиеся за годы кровавой и беспощадной войны на Восточном фронте новобранцы 1941 г., или этнические кашубы, пополнившие ряды дивизии позднее поодиночке или мелкими группами, остается только догадываться. Очевидно одно: в составе одного из самых элитных соединений войск СС выходцы из Польши были отмечены, как минимум, в 1941 и 1944 гг.
Варшавские повстанцы берут в плен эсэсовца
Другая дивизия СС, в которой воевала большая группа кашубских добровольцев, наоборот, относится к числу сформированных незадолго до падения "третьего рейха" в отчаянной попытке гитлеровцев задержать мощное наступление Красной Армии на Берлин. В январе 1945 г. до нескольких сот преимущественно 17-19-летних курсантов из кашубских областей польского Поморья, проходивших подготовку в тренировочных лагерях СС на территории Германии, влились в состав сформированной в городе Курмарк 32-й добровольческой гренадерской дивизии СС «30 января» (32. SS-Freiwilligen-Grenadier-Division «30. Januar»). Дальнейший путь этого в значительной степени импровизированного соединения, пролегший через тяжелые бои на Одере и под Берлином, где оно фактически было ликвидировано советскими войсками как боевая единица, известен. Остатки дивизии предприняли кровопролитный прорыв на Запад, чтобы избежать советского плена, который после всех зверств, совершенных "черным орденом" на советской земле, сулил эсэсовцам только заслуженное возмездие. Очевидно, что молодые кашубы полностью разделили бесславную судьбу дивизии и в основном были убиты или пропали без вести в феврале-мае 1945 г. После войны власти Народной Польши развернули в Поморье широкомасштабную кампанию по выявлению лиц, подозреваемых в сотрудничестве с гитлеровцами. Местные энтузиасты-краеведы полагают, что в результате действий польских органов внутренних дел тысяч людей, отнюдь не все из которых были причастны к коллаборационизму, отправились за колючую проволоку лагерей или в принудительное изгнание. К примеру, почти все кашубы-евангелисты, считавшиеся "за немецкую веру" «основными приспешниками оккупантов», были вынуждены эмигрировать в Германию.
Допрос подозреваемого в военных преступлениях советско-польской следственной комиссией, 1945 г.
Однако назвать кашубов «виновной национальностью» (по примеру «большого брата») в Варшаве, к счастью, не решились, памятуя о заслугах кашубских моряков польского ВМС, активно действовавшего в составе британского Royal Navy, о страданиях узников «Штуттгофа» и вообще о том, что большинство кашубов относились к нацизму так, как должен относиться нормальный человек - с неприятием. Польские историки подсчитали, что в 1939-45 гг. в Поморье до 12 тысяч кашубов погибли от рук нацистов.
Польский эсминец "Błyskawica", на котором служило немало моряков-кашубов, в Северной Атлантике в составе Royal Navy
Гурали (самоназвание: Gorali) – славянская народность, проживающая на юге Польши в горных районах Бескид, на Подгалье и в Силезии. Кроме того, большие гуральские общины живут в Словакии и Чехии. Гуральский язык, делящийся на малопольский и верхнесилезкий диалекты, ближе всего к словацкому. В основном католики по вере (есть и евангелисты), гурали этнически ближе всего к словакам (имеется и влашское влияние), однако предпочитают подчеркивать свою самостоятельность. Как типичные жители гор, они отличаются горячим нравом, делающим их хорошими солдатами, а свободолюбием и приверженностью своим традициям гурали сродни поморянам-кашубам. Накануне Второй мировой войны их численность оценивалась различными источниками от нескольких сот тысяч до 2 млн. человек . Отношение официальной Варшавы к этому национальному меньшинству было примерно аналогичным, как и к кашубам. Однако в данном случае полонизаторам из Варшавы противостояла не столько малочисленная гуральская интеллигенция (большинство гуралей были обычными крестьянами), сколько сплоченность верных заветам старины сельских общин.
Гурали в национальных костюмах, нач. ХХ в.
С началом немецкой оккупации нацисты предоставили гуралям ряд приоритетных политических и культурных прав по сравнению с поляками. Гитлеровцы пошли на это, отчасти желая заручиться поддержкой еще одних противников концепции «Польши от моря до моря», отчасти же - чтобы показать расположение к своему новому союзнику – Словакии, на которого исторически ориентировались гурали.
Польские горные стрелки в предвоенные годы, обратите внимание на их головные уборы - гуральские шапочки
Вероятно, был учтен и чисто практический момент: эти отважные горцы представляли собой прекрасный человеческий материал для горно-егерских частей (гуральская национальная шапочка даже является головным убором польских горных стрелков), однако главной проблемой здесь стал языковой барьер. В отличие от кашубов, большинство из которых хорошо владели немецким и легко «размешивались» в немецких взводах и ротах, малограмотные крестьяне из Бескид и Подгалья охотнее шли на службу в армию Словакии, где приказы отдавались на хорошо понятном им языке. Немцам же пришлось бы формировать чисто гуральские подразделения, да еще во главе со славяно-говорящими офицерами. До тех пор, пока дела у "третьего рейха" шли неплохо, к реализации таких трудоемких проектов немцы, исполненные двойного - тевтонского и нацистского - презрения к "неполноценным славянам", приступали не часто.
Печатают шаг войска Словакии, до 1944 г. - союзника нацистской Германии, а потом вспыхнувшей яростным антифашистским восстанием. Возможно, в этих рядах - солдаты-гурали
Относительно немногочисленные гурали, симпатизировавшие гитлеровцам и сумевшие освоить немецкий, поступали добровольцами в вооруженные силы оккупантов и, в частности - в войска СС, в личном порядке. К примеру, когда весной 1943 г. 4-я Полицай-гренадерская дивизия СС (4. Polizei-Panzer-Grenadier-Division) несла оккупационную службу на юге Польши и на территории протектората Богемия и Моравия, в ее действовавших в горных районах частях были служащие-гурали, использовавшиеся качестве проводников и впервые носившие официальный статус «польских добровольцев СС» (SS-Polnische-Freiwillingen). Жестокая ирония судьбы, заведомо унизившей коллаборационистов, заключалась в том, что в "третьем рейхе" гуралей как раз считали самостоятельным народом, а в войсках СС они оказались «поляками» (затем – «словаками»). Когда летом 1943 г. дивизия была переброшена в Югославию для борьбы с партизанами, горцы-проводники были переданы в состав полиции. Уже в качестве «словацких добровольцев», то есть переведенных из вооруженных сил Словакии, в октябре 1944 г. (после подавления гитлеровцами Словацкого национального восстания) группа гуралей была задействована при формировании одной из самых «многонациональных» дивизий войск СС - 31-й добровольческой гренадерской (31.SS-Freiwilligen-Grenadier-Division, «Bohmen-Mahren»). Как отмечает историк дивизии Р.Пенч, «значительное число воинственных горцев из Польши» влились в ее состав наряду с венгерскими и словацкими «фольксдойче», венграми и словаками, хорватами и чехами, и даже отдельными боснийскими мусульманами (Pencz R. The History of the 31st Waffen-SS Volunteer Grenadier Division. - England, Helion & Company. 2002). При условии того, что о численности крупнейших этнических компонентов этой дивизии существуют весьма примерные данные, остается только предполагать, сколько именно гуралей в ней могло быть. Дивизия вела ожесточенные оборонительные бои с частями Красной Армии в южной Венгрии и в Силезии, и в конечном итоге была наголову разгромлена советскими танковыми частями в мае 1945 г. в районе населенного пункта Кенинггратц на территории "протектората Богемия и Моравия" (Чехия). Уцелевшие солдаты и офицеры дивизии оказались в советском плену, откуда поляки-рядовые были репатриированы в целом к 1946 г. - в распоряжение фильтрационных органов Народной Польши.
Показательно, что в отношении гуральского меньшинства репрессии со стороны польских властей после окончания войны были относительно недолгими и коснулись, опять же, в первую очередь евангелистов, часть которых была вынуждена выселиться в Словакию. Видимо, в Варшаве решили, что с "темных пастухов" из Бескид и Подгалья спрос невелик. Опять же существенным противовесом немногим гуралям, перешедшим на сторону врага, были тысячи их земляков, отважно сражавшихся против гитлеровцев в составе Войска Польского в сентябре 1939 г. и на Западе, в Народном Войске Польском плечом к плечу с Красной Армией и особенно - в партизанских отрядах в отрогах родных гор.
16 сентября 1944 г. в ставке Гитлера «Волчье логово» собрались самые верные генералы фюрера. Генерал-полковник Альфред Йодль говорил о положении Германии. Политически страна уже не имела союзников. Около 4 миллионов немцев было убито с начала войны; в последние три месяца потери составили до 1200 тысяч человек. Затем он отметил, что русское летнее наступление как будто закончилось, а на Западе для германской армии наступил настоящий отдых в Арденнах.
При слове «Арденны» Гитлер вдруг закричал:
- Остановитесь! - На две минуты воцарилась мертвая тишина. Затем Гитлер воскликнул: - Я принял важное решение. Я предпринимаю наступление. Здесь - из Арденн! - Он обрушил кулак на развернутую перед ним карту: - Через Маас и на Антверпен!
Так немецкое командование приступило к разработке первого серьезного наступления на Западе со времени нормандской высадки.
Ровно через три месяца после встречи в «Волчьем логове» немецкие ударные войска встали на исходные позиции. В 1940 г. танковые дивизии Гитлера точно в таком же направлении прорвались через считавшиеся непроходимыми арденнские леса. Но в туманный декабрьский день 1944 г. подобная параллель не приходила в голову американскому командованию.
С октября 1944 г. несколько человек из числа высшего генералитета вермахта в глубокой тайне разрабатывали план внезапного перехода германских армий в Арденнах в контрнаступление, чтобы изменить стратегическую обстановку на Западе в пользу Германии. Предполагалось неожиданным ударом прорвать американо-английскую линию обороны в направлении между Льежем и Намюром и, продолжая развивать стремительное наступление, форсировать реку Маас.
Успешное осуществление этой операции должно было ликвидировать выступ линии фронта союзников и тем самым обеспечить для Германии безопасность Саарской области и бассейна Рура. Конечной целью ставилось занять Льеж, Брюссель и Антверпен, заставить США и Англию прекратить военные действия и дать возможность Германии перебросить освободившиеся войска на Восточный фронт.
Во второй половине октября штурмбанфюрер Отто Скорцени был вызван в штаб-квартиру Гитлера, находившуюся в замке Хиршберг вблизи Вейльхейма, примерно в 50 километрах к юго-западу от Мюнхена. Гитлер поздравил Скорцени с награждением «Золотым рыцарским крестом» за тайную доставку в Германию венгерского диктатора Хорти и его сына, а также с присвоением внеочередного звания оберштурмбанфюрера СС.
- Я пригласил вас к себе, дорогой Скорцени, - сказал Гитлер, - специально для того, чтобы лично поручить вам, как я считаю, самое важное и ответственное задание из всех когда-либо возлагавшихся на вас. Имею в виду доверить вам выполнение диверсии, которая будет иметь непосредственное отношение к намеченному на декабрь крупному наступлению наших войск в Арденнах.
Задача диверсионных групп под командованием Скорцени заключалась в действиях на северном фланге намеченного прорыва, т. е. между Мошуа и северной оконечностью гор Шне-Эйфель, в районе наступления ударных групп 6-й танковой армии СС. Не позднее чем через 48 часов после начала наступления группы должны были начать действовать, но только в том случае, если за двое суток 6-я танковая армия сумеет осуществить значительный прорыв фронта противника на всем протяжении северного фланга.
Подчиненным Скорцени следовало переодеться в американское обмундирование и на трофейных американских танках и бронетранспортерах прорваться еще глубже в тыл, дойти до Мааса, а затем неожиданным ударом в спину противника вызвать в его рядах панику.
Гриф (или грифон) - крылатый лев с орлиной головой из греческой мифологии был выбран символом для диверсионной операции и дал ей название. Из-за слепого подчинения установленному шаблону и автоматизма, которыми страдала военная бюрократия Германии, секрет готовившейся операции «Гриф» через некоторое время частично стал известен разведке союзников. А виновниками в этом были сами немцы. Для намечавшейся диверсии потребовалось создание отдельной части, получившей наименование «Бригада 150».
По плану состав ее определялся в количестве 3300 солдат и офицеров со знанием английского языка. Размноженные секретные приказы в нисходящем порядке рассылались даже в отдельные батальоны и более мелкие подразделения, в которых предписывалось отобрать людей, знавших английский. Один из таких приказов оказался в кармане захваченного в плен немецкого офицера. Но никто - ни американская разведка, ни сам офицер - так и не догадался, с какой целью производился отбор.
Комплектование бригады проходило не совсем гладко. В числе изъявлявших готовность служить в спецчасти оказались главным образом оголтелые головорезы, так как не все владевшие английским языком проявляли желание рисковать - они ясно представляли себе, в чем именно заключается «работа» в подразделениях Скорцени и чем обычно заканчивалась карьера диверсантов. Еще хуже обстояло дело с обеспечением трофейной техникой.
Вместо требовавшихся для бригады двадцати американских танков с трудом удалось получить только два. Недостающее количество компенсировалось немецкими «Пантерами», закамуфлированными под танки «Шерман». Были затруднения с оружием и боеприпасами. Тем не менее «Бригада 150», состоявшая из трех групп, была сформирована. За четыре дня до контрнаступления у фельдмаршала Моделя состоялось совещание, на котором присутствовавшие были ознакомлены с операцией «Гриф».
Учитывая, что за линией фронта наступавшие немецкие части могут войти в соприкосновение с переодетыми в американскую форму диверсантами, были определены методы опознания «своих». Договорились, что при встрече днем солдаты «Бригады 150» будут подавать знак высоко поднятыми над головой шлемами, а в темное время суток - условными световыми сигналами.
Первый этап наступления германских войск в Арденнах развивался в общем успешно. На рассвете 16 декабря после короткой, но мощной артподготовки совершенно неожиданно для союзников перешли в стремительное наступление 6-я танковая армия СС, 5-я танковая армия и 7-я армия. До этого ночью вдоль 85-километрового слабо защищенного фронта по тропинкам и дорогам, устланным соломой для уменьшения шума, на исходные позиции наступления вышли 250 тысяч немцев, были выведены 1990 тяжелых орудий, 970 танков и самоходных орудий.
Большое немецкое наступление началось на участке протяженностью до 120 километров между Монжуа и Эхтернахом. Однако 20 декабря обстановка стала ухудшаться не в пользу гитлеровцев из-за введения в бой американских резервов, хотя до конца декабря положение союзников в Арденнах продолжало оставаться крайне тяжелым. Поэтому уже 6 января 1945 г. Черчилль запросил помощи у Сталина.
Диверсанты Скорцени в сложившейся ситуации действовали так, как им было приказано. Проникнув за линию фронта на «джипах» и в пешем порядке с танками, одетые в американскую форму, они вызвали в тылу союзников невероятную сумятицу, подчас даже переполох, перераставший в настоящую панику. Действуя решительно, диверсанты уничтожили немало американских и английских солдат. Одна из групп «Бригады 150» переставила дорожные указатели, заставив американские части двигаться в другом направлении, и лишила союзников связи, перерезав телефонные линии. Другой отряд при встрече со спешившей на фронт американской частью, убедил янки в том, что фронт прорван и имеется приказ о немедленном отходе всех частей на новые позиции.
Во Франции паника из-за появления немецких диверсантов, переодетых в американскую военную форму, достигла предела. Французская полиция умудрялась видеть агентов противника даже там, где их в действительности не было и в помине. Везде мерещились немецкие парашютные десанты. Наконец, полиция дезинформировала американский штаб о том, что в Валансьенне будто бы замечены спустившиеся на парашютах люди, облаченные в одеяние католических монахинь и священников, которые должны были похитить генерала Эйзенхауэра.
Надеясь хитростью «накрыть» диверсантов, охрана штаба нарядила в генеральский мундир капитана Болдуина Смита, похожего на Эйзенхауэра, и в качестве приманки целыми днями катала его на машине взад и вперед по дорогам, которыми обычно пользовался генерал. Но никто на приманку не среагировал, потому что в радиусе нескольких сотен километров не было ни одного человека из подразделения Скорцени.
Операция «Гриф» так, как она задумывалась, не состоялась. В целом же битва в Арденнах стоила немцам 70 тысяч человек убитыми, ранеными и пропавшими без вести и 50 тысяч пленными, 600 танков, 1600 самолетов и огромного количества транспортных средств.
«Секретные операции XX века: Из истории спецслужб», Владимир Сергеевич Бирюк, 2002г.
Интервью историка, политолога, доцента РГСУ, члена редколлегии «Тульской молвы» Олега Кузнецова РИА Новости.
Внуки тех, кто бок о бок воевал с гитлеровцами в составе вермахта, ваффен-СС и других нацистских военизированных структурах и воспитанные своими такими предками, задают политический тон в ряде стран Западной Европы и постсоветского пространства, выразил мнение в беседе с РИА Новости почетный доктор Института истории имени А. А. Бакиханова Национальной академии наук Азербайджана, российский историк и политолог Олег Кузнецов.
«Сегодня внуки тех, кто бок о бок воевал с гитлеровцами в составе вермахта, ваффен-СС и других военизированных структур, задают политический тон в странах Западной Европы и постсоветского пространства. И это не удивительно: родители нынешних политиков, помня свое полуголодное послевоенное детство, делали карьеру, строили бизнес, зарабатывали деньги, чтобы дать своим детям приличное образование, а вот их воспитанием занимались как раз те дедушки и бабушки, которые замарались сотрудничеством с нацистами, но были готовы через внуков реализовать свою мечту своего господства на земле предков. Что мы сейчас, собственно, практически повсеместно наблюдаем»,— сказал историк.
«Иметь дедушку наци для европейского политикума стало приличным и даже модным, сегодня на этом уже можно сделать политическую карьеру, что в принципе было недопустимо четверть века назад. Олаф Шольц и Анналена Бербок своим примером доказали это. Даже сама идея Европейского Союза без Великобритании есть по своей сути нацистская. Нет ни одной страны на политической карте Европы (за исключением, пожалуй, Греции и Сербии), в которых не приветствовали бы Гитлера. Италия Муссолини, Испания Франко, Португалия Салазара, Норвегия Квислинга, Словакия Тиссо, Франция Петэна и Вейгана, Венгрия Хорти, а затем Салаши, Румыния Антонеску, Хорватия Павелича — все зиговали Гитлеру. А кто не зиговал или зиговал кое-как, как король Болгарии Борис III, то после встречи с фюрером умирал, и сразу же находился тот, кто готов был зиговать с особым усердием. Даже нынешняя система экономической кооперации и производственной специализации стран Европы сложилась во времена существования Третьего рейха»,— подчеркнул эксперт.
Собеседник агентства отметил, что «внутреннее осознание собственной ущербности» у их элит компенсируется через крайнюю и агрессивную форму национализма — нацизм.
«Причем в отличие от гитлеровского нацизма, в основу которого был положен культ солдата Третьего рейха, в основу нынешней его разновидности положен культ коллективного европейца. И в этом есть свой смысл: когда о своем величии говорит датчанин, эстонец, финн и даже француз, ему смеются в глаза и крутят пальцем у виска, так как все прекрасно понимают, что он сам по себе — ноль. И тут на помощь приходит идея общеевропейца, придуманная Йозефом Паулем Геббельсом в 1943 году, когда стало понятно, что собственного пушечного мяса у гитлеровской Германии больше нет, и за фюрера должны начать умирать другие европейские народы и не вместе с немцами, а вместо немцев. Именно тогда начался расцвет ваффен-СС, послевкусие которого все мы ощущаем до сих пор»,— сказал Кузнецов.
