Изначально Мася ко мне попал с диагнозом ОПН. Но, что вызвало было не понятно. Мы начали обследование. Не успели сделать УЗИ. Сегодня У него появились неврологические признаки. По анализам крови коственно всё указывало на ФИП. Но, после приступов было принято решение колоть ему GS но у меня его мало. На лечение не хватит. И, нужно покупать ещё.
Респект и уважение людям, которые не бросают в беде бомжей. Возможно, комментарии на Пикабу являются срезом образа мыслей не самой лучшей части нашего общества, но иногда страшно становится читать подобные комменты, поскольку в головах у иных комментаторов не просто бездонная и беспросветная злоба на мир, а какая то адская смесь бесчеловечноости и цинизма.. В разное время были посты:
- Ребенок потерялся, а автор молодец, потому что это была явная ловля педофилов, и поэтому он ребенку помогать не стал, прошел мимо. - 1000 плюсов.
- Собака насмерть загрызла девочку, но это потому, что родители виноваты, а собачек надо жалеть, они наши братья - 1000 плюсов.
Проводница- злыдня выкинула котега на мороз, котег пал смертью храбрых, проводницу надо затравить до смерти - 1000 плюсов.
И вот сейчас комменты: доктор помогает отверженным бездомных, доктор идиот, пусть лучше бомжи подохнут....
Жизнь каждого человека важна, ребятки. Понимаете? Каждого. Каждого.
Потому что даже отъявленный урод, мерзавец и преступник, которого земля не должна носить когда то давно был маленьким человеком. Радовался маме и тянул к ней ручки. Играл в игрушки и учился в школе. Таким был каждый. Потому контекст ни разу не важен. Те, кто помогает другим людям, - герои.
Очень хочется, чтобы не забывали челябинского врача Евгения Косовских, которого пациенты прозвали «Дядей Женей». Он помогает тем, кто не может, либо не хочет, жить нормальной жизнью.
Дядя Женя даже открыл клинику для них, называется «Другая медицина». Однако выезжать к пациентам не перестал.
На странице Евгения во ВКонтакте достаточно фотографий с процедур, которые сложно смотреть. Однако это работа и вместе с коллегами Дядя Женя выполняет её отлично.
Ну и сама клиника «Другая медицина», где помощь окажут каждому.
Раз уж пошла такая тема, то хочется, чтобы знали — героев очень много, просто надо о них говорить.
В маленьком синем кабинете петербургской инфекционной больницы имени Боткина ждут тех, кого больше никто не ждет. Уже 20 лет здесь работает здравпункт "для лиц БОМЖ" — так написано на табличке кабинета. Если по-простому — бездомных. И все эти 20 лет этих непростых пациентов тут принимает доктор Анатолий Курковский, которого бродяги давно зовут просто Евгеничем.
АНАТОЛИЙ ЕВГЕНЬЕВИЧ КУРКОВСКИЙ
Врач, заведующий здравпунктом для бездомных в СПб ГУЗ «КИБ имени С. П. Боткина» «Когда я выбирал специализацию врачебную, не думал, что буду инфекционистом, рассматривал другие профессии: гематолог, например. Но при кафедре инфекционных заболеваний было Студенческое научное общество, мне там понравилось, я проникся и остался на этой кафедре.
С бездомными я сталкивался еще студентом. Я в церковь давно хожу, а они при ней всегда есть, там они тоже обращались ко мне, а я по возможности помогал, лечил.
Я тут с 1999 г. работаю. Мне предложили эту должность, узнав, что я верую в Бога. До этого большая текучка была, никто долго не выдерживал. Они приходят грязные, потерянные, несчастные — я же стараюсь за внешним обликом видеть самого человека, ведь бездомными не случайно становятся.
Я стараюсь делать не только то, что обязан делать как врач, но и, как говорится, «голодного накорми, раздетого одень, холодного обогрей. В этом деле я далеко не один. В городе очень много людей и организаций, которые помогают людям»
«В древности говорили: «Нас трое — больной, пациент и врач. С кем будет больной, тот и победит».
Очень важен настрой самого человека. Я всегда удивлялся, как быстро бездомные восстанавливались от болезней, если бросали пить»
«Бывает обидно: лечишь-лечишь, человек уже начинает поправляться, и раз — запил. Если была какая-то сложная рана и в нее снова попадает грязь, становится еще хуже, чем было. В такие минуты нужно набраться терпения, не судить и не винить. Просто есть обстоятельства, которые сильнее таких людей. Но я точно знаю, что практически каждый из них хотел бы вернуть то, что у него было раньше — семью, работу. Просто не каждый может, как Мюнхгаузен, вытащить сам себя из болота, нужна группа поддержки»
С Анатолием Евгеньевичем был знаком лично в свое время (лет 10 назад) - волонтерил в Питерской «Ночлежке» и раздавал еду в проекте «Ночной автобус» Он действительно такой как о нем пишут и говорят. Добрый, светлый, деятельный, тратящий свое время, силы, опыт, жизнь на других. Таких мало у нас.., к сожалению… и да, да и сам я не такой…
SOS!!!!! Чёрному котику плохо отказ от еды ,рвота желчью, тугой, как барабан живот. Везем в клинику. Но денег нет от слова совсем. А в клиниках долги. И приём нужно оплачивать сразу....Тупик и паника. Этот кот и так настрадался, только начал приходить в себя,и вот какой то сбой....Товарищи нужна помощь, любая копейка, посильная вам, можно прямо в клинику Благовет город Красноярск. Для кота Хоруса. ( кот Хорус из квартиры на Львовской 1. Про бабу Валю и её/ наших теперь котов. У нас 7 котов: 1. Хаккимару 2. Хорус 3. Магнус 4. Йенифер 5. ГВИДО 6. Лерой 7. Туэрто. и 12 у неё но на нашем довольствии. Продолжение истории в выпуске новостей телеканала Енисей. https://www.enisey.tv/news/post-64669/ Начало истории здесь. https://www.enisey.tv/news/post-63466/ вот Хорус и заболел.
врач-волонтёр Карина Радченко – после работы, у пальмы :)
Обещала вам рассказать, о чём говорила на живых встречах с читателями в Тюмени и в Санкт-Петербурге, сразу по возвращении из Латинской Америки. На каждой встрече время было ограниченно, поэтому говорить обо всём не представлялось возможным, никак. Вот и говорила о нескольких мифах про тропические страны. Мифах, в которые очень верится издалека и которые развенчиваются в первый же месяц по приезде в тропики.
Рассказываю и вам.
Миф первый – в тропических странах тепло, поэтому местные жители не болеют простудными заболеваниями ни в какой форме. Реальность – местные жители болеют и очень часто умирают от простудных заболеваний, перетекших в тяжёлые формы (бронхит, пневмонию).
В Гватемале наша клиника находится в горном районе, на высоте чуть более 2000 метров над уровнем моря. Каждую ночь температура воздуха опускается до +5-8 градусов. Местные живут в каменных или сбитных (смесь глины, песка, кореньев, листьев) домах. Вместо дверей – плёнка или занавеска. Окон либо нет вообще, либо вместо них – длинная прямоугольная прорезь почти под самым потолком. Источников отопления нет, часто даже кострище для приготовления пищи – вне дома, на дворе. За ночь жилище остывает, наполняется холодным воздухом, в котором и спят люди. За день стены немного нагреваются (если не сезон дождей) и на них появляется конденсат, который стекает на земляной пол, попутно пропитывая одежду и любые вещи в доме.
жилище в Гватемале
В Никарагуа наша клиника находится в ста метрах от берега Тихого океана. Временами влажность воздуха достигает ста процентов (обычная тонкая майка на верёвке может не просыхать до двух суток, мытый пол сохнет несколько часов, если вентилятор не позвать на помощь). Ночью температура воздуха снижается не так сильно, как в Гватемале, но относительно дневной – перепад сильный. Если днём может быть +40, то ночью это будет +22 – +18. Местные жители в большинстве своём живут в лёгких домах из плёнки, ткани и веток. В более «зажиточном» доме у каждого члена семьи есть свой гамак для сна, без одеял и прочего – просто сетка или полотно натянутое на верёвке. В более бедных домах гамаки есть только у старших членов семьи, дети (особенно младшие, до пяти лет) в гамаках лежат плохо, поэтому им достаётся просто несколько тряпок на земле в качестве места для сна. На земле, которая сырая и всё же прохладная, особенно в сезон дождей.
жилище в Никарагуа
Просто скажу о себе. За четыре месяца в Гватемале я болела трижды: температура, насморк, ломота, боль в горле. При этом условия, в которых жили мы, волонтёры – сильно лучше, чем условия местных. Некоторые из гватемальцев заболевают по два раза каждый месяц, у кого совсем слабое здоровье. Дети, особенно, опять же – до пяти лет, они не просто часто заболевают, но и чаще взрослых получают осложнения. Пневмония – одна из самых частных причин детской смертности, по официальной статистике даже ( в которую вообще не все попадают ещё).
моё спальное место в гватемальской клинике Health & Help
Миф второй – в тропических странах фрукты можно каждый день по нескольку килограмм есть, просто идёшь, с дерева срываешь и сыт. Реальность – местные жители крайне редко имеют хоть сколько нибудь большое количество фруктов в своём распоряжении, не говоря уже об овощах (овощи вообще огромная ценность и деликатес).
В Гватемале склоны гор совсем не напоминают фруктовый сад. Это сосны, редкие высоченные сосны, уцепившиеся корнями за расползающуюся каменисто-песчаную почву и пытающиеся не сползти вниз. В радиусе трёх километров от клиники растут: одно гранатовое, два мандариновых, два лаймовых, одно кофейное дерево. Есть шесть банановых пальм и три кукурузных поля размером от четырёх до двенадцати соток (землемеров не вызывали, но шагами с ребятами померяли, примерно так вышло). За четыре месяца, прожитые мной там ни одного граната на выросло, сгнивали до формирования нормального плода. Одно из мандариновых деревьев на южном склоне дало хороший урожай, но плоды оказались чуть суховатыми. Второе дерево на северо-восточной стороне, дало шестнадцать мандаринок, грустно насчитали с доной Алехандрой, хозяйкой дерева – остальные свалились и сгнили незрелыми. Лаймовые дали отличный урожай, с каждого собрали в конце июля по три с половиной ведра лаймов – это килограмм 20-23, примерно. Урожай кофейного дерева я не застала, уехала. Каждая банановая пальма в год даёт один цветок, из которого потом вырастает одна гроздь бананов. Если повезёт, на ней будет их штук 40-45, обычно поменьше. Кукуруза растёт, редко подводит, её урожай можно собирать каждые три-четыре месяца. Потому-то обычный рацион местных: варёная кукуруза, лепёшки из кукурузной же муки, доблаты – пирожки из кукурузной муки с начинкой из моркови (праздничное блюдо).
мандариновое дерево на склоне
типичный гватемальский пейзаж
склоны, поросшие соснами
сосну готовят под вырубку, когда не найдётся других дров для приготовления пищи
мандариновый урожай
растущий лайм
цветущее лаймовое дерево
банановый цветок
завязи граната
цветок граната
В Никарагуа заповедная территория вулкана Косигуина – сплошь джунглевые заросли. Деревья, лианы, чуть реже кустарники – я названий не знаю, местные в показаниях путаются, поэтому даже врать не стану, что именно там растёт. Нечто похожее на фрукты в дикой среде видела трижды: что-то зелёное круглое, которое местные зовут «бомбона» (внутри мякоть, вкусом похожая на терпкий и горький кабачок, мы не смогли съесть ни в сыром, ни в тушёном виде); две манговые пальмы с восемью плодами на одной и одиннадцатью на другой; семь лаймовых деревьев одной кучкой выросших. У донны Амалии во дворе растёт дерево мелакотон – рыженький длинный плод, по вкусу что-то между зелёным яблоком и киви, плодоносит раз в год. Больше ни в джунглях, ни у других домов такого не видела.
та самая несъедобная бомбона
мелакотон
мелакотон и врач Аня, она же - директор никарагуанской клиники
У трёх домов растут манговые пальмы, тоже раз в год дают урожай от семи до двадцати двух штук (из того, что видела, что при мне росло). У нашей клиники во дворе растут банановая и папайевая пальмы. С банановой пальмы мы одну гроздь сняли, как положено – хватило на три дня на троих взрослых волонтёров. С папайевой хуже – завязей было много, в итоге сняли мы в более менее зрелом состоянии четыре папайи. Одна была зеленоватая, при дозревании загнила и покрылась плесенью в течении одного дня. Ещё одна оказалась побита игуаной – снизу плод казался отличным, но при снятии оказалось, что почти вся мякоть выжрана этим существом, нам не досталось. Две штуки мы таки съели сами, хорошие были. Кукуруза, кстати, в этом департаменте Никарагуа растёт сильно хуже, не как в Гватемале. В основном, поля горят, не успев дать урожай. Поэтому чаще местные сажают здесь фасоль, едят её, а потом приходят к нам в клинику с болями в желудке.
пациентка с простудой в никарагуанской клинике
кукурузное поле в никарагуанских джунглях
манговая пальма в никарагуанских джунглях
гроздь бананов с нашей собственной пальмы у клиники – дозревают
Как-то вот. На этот раз ограничусь двумя мифами, и так уже безумно много текста вышло, давайте в следующих выпусках расскажу о других.
В 1998 году в Штате Арканзас родился белый тигренок. Он был уродлив, и заказчик просто убил бы его, если бы его сын не посчитал его "слишком милым"
4 года он жил в голоде и грязи, пока группа зоологов не выкупила его и не продала зоопарку в 2002 году. Тигра назвали Кенни.
Выяснилось, что родители Кенни были родным братом и сестрой, совершившими инцест. Так же у него был обычный оранжевый брат.
Многие обитатели интернета ставят ему различные диагнозы, такие как аутизм или синдром дауна, но у животных не может быть такой болезни.
Рассказ работницы зоопарка: "Кенни был очень милым и ласковым тигренком, что компенсировало его внешность. Каждый раз он давал себя погладить и протягивал лапу. Он любил играться и купаться в своем маленьком бассейне. Из его пороков были его зубы, косоглазие, плохое зрение, челюсть и нос, вдавленный в череп. Из за этого слюни постоянно бежали из его рта, ему было сложно дышать и жевать пищу"
Кенни скончался в 2008 году в возрасте 10 лет из за рака кожи (F). Через 2 года умер и его брат Вилли.
"Они навсегда останутся в памяти как тигры, заставившие людей задуматься"
Вообще, как говорят официальные источники - белые тигры это мутация. Разводить их это просто неэтично. "Зоопарки не созданы для двухголовых коз и белых тигров"
А как считаете вы? Следует перестать разводить белых тигров?
Сеньору Соледад в клинику привела внучка. Точнее — привезла на тележке для перевозки цемента, одолженной у нашей мормонской церкви. Дорога до клиники перекрыта уже второй месяц, из-за оползней сильно сыпалась, пришлось закрыть на ремонт. Так что и пациентам, и волонтёрам последние пару километров до клиники приходится идти пешком.
Внучка же и говорила за неё с врачом: перечисляла жалобы, диктовала имя и возраст. Врач попытался уточнить у бабушки — где именно болит. Старушка только помотала головой и махнула рукой на внучку. Та пояснила, что Соледад немая и плохо слышит. Показала больное место сама. Врач вышел позвать коллег для коллективной диагностики — очень сложно так в одиночку, через чужие слова разобраться. Немая бабушка нагнулась к уху внучки и что-то прошептала на киче. Я уже научилась на слух определять этот язык, по характерному змеиному шипению слов.
— Ваша бабушка не знает испанского?
Девушка вздрогнула, старушка тоже. Они забыли, что я замерла в уголке консульты, чтобы не мешать приёму. Переглянулись.
— Да, она не знает… — Так вы скажите врачу об этом! Бабушка будет вам на киче говорить, а вы переводить для врача на испанский, так проще будет. — А ей ничего за это будет? — Конечно же ничего, многие не знают испанского. Чего вы боитесь?
Внучка помолчала, пошуршала мятым пакетиком.
— Понимаете, бабушка очень боится рассказывать, что она из индейцев… Она боится, что в нашу деревню снова придут убивать. — А было такое в её жизни? — Да. Я ещё не родилась, лет сорок назад это было. Её мужа, сестру и братьев убили солдаты. А она палки собирала в лесу, поэтому спаслась. Теперь она очень боится и запрещает нам говорить не дома на киче. — Не бойтесь, здесь безопасно.
Вернувшийся врач облегчённо выдохнул, узнав, что пациентка говорит. Диагностика пошла быстрее и точнее. Получив все рекомендации и препараты, Соледад обняла меня и что-то прошипела на ухо. Внучка перевела:
— Она говорит спасибо вам, за то что теперь она будет меньше бояться жить.
Вечером мы с коллегой по комнате шёпотом читали материалы по геноциду индейцев в 1980-е годы. Ужасались. Радовались, что сейчас у этих людей появилось такое место, как наша клиника, где они могут чуть меньше бояться жить, хотя бы на несколько часов.