И зачем они только собирают медицинских роботов с лицами синего цвета, да ещё слабо светящимися в темноте? Кто-нибудь скажите им, что так делать больше не нужно. Это же на полном серьёзе можно очнутся, открыть глаза и… расстроиться до смерти, от которой вроде только недавно убежал вприпрыжку!
Придя в себя, и попытавшись сфокусировать зрение на маячившей передо мной фигуре, я на полном серьёзе несколько минут думал, что попал в Ад. Ну а что ещё решить если над тобой в сумраке мечется нечто зловещее, безмолвное и… и ядовито-синее? Думаешь вот сейчас протянет когти и с леденящим душу воплем утащит за собой в Преисподнюю. Или уже утащило. Не то чтобы я сильно испугался, но осадочек внутри остался. Всё же всегда думал, что нахожусь на стороне света.
- Блииин! Это же робот. Долбаный робот…, - проскрипел я, буквально выталкивая слова изо рта. Губы мои потрескались и даже это немногое далось с большим трудом.
Меня тут же кто-то крепко, но осторожно обнял в четыре руки и прижался мокрой щекой к подбородку. С огромной радостью я узнал в рыдавших на моей груди маму и младшую сестру. Живые, они были живые и здоровые...
В моём личном деле есть отметка о четырёх ранениях полученных во время несения службы. Два лёгких: порванное левое ухо и малюсенькая бороздка на черепе от пули, три изъятых из спины осколка от гранаты, одно средней тяжести: металлический шарик глубоко застрявший в правом плече, и одно тяжёлое от которого я чуть не отъехал: пробитое насквозь лёгкое (кашлять кровью, знаете ли, то ещё удовольствие). На самом деле было ещё пятое, но пара сломанных рёбер от попадания снаряда из мелкокалиберной пушки в броню это такая мелочь, что заявлять о нём я не стал. Само зажило. К чему я это рассказываю? Да к тому что восстановление моё после контузии и операции было тяжёлым. Очень тяжёлым. Даже обнять близких я смог только спустя десять дней после того как открыл глаза. До этого я даже думал, что парализован. Навсегда.
- Пшеничников? Вы покушали? – на пороге моей палаты возникла старшая медсестра – высокая женщина постбальзаковского возраста с рыжими волосами и тонкими, злыми губами, которую все в госпитали называли Тюремщицей. - Мне нужно поставить вам капельницу. На голодный желудок это делать нельзя. Если вы не принимали пищу, я сейчас позову робота, и мы накормим вас силой.
На последнем слове она сделала акцент. Хотя конечно я понимал, что женщина просто меня пугает. Где это видано, чтобы взрослого мужика, офицера, кормили силой, да ещё при помощи робота?
- Да поел, я поел! – сказал я с гримасой поворачиваясь на бок (после массажиста у меня болело всё тело). - И молочную кашу с рисом и этот мерзко-сладкий студенистый…
- Это называется желе, Пшеничников! - перебила меня Нонна Патриковна распахивая дверь палаты для влетевшего внутрь медбота размером с крупный арбуз, который и делал нам процедуры. - Готовится оно из натуральных ягод и очень полезно для здоровья пациентов.
- Бэээ! - театрально сморщился я. - Гадость! Замените мне его на кусок мяса средней прожарки.
- Вам ещё нельзя есть мясо, Пшеничников, - безэмоционально ответила женщина набирая что-то на медицинском планшете. – Вы ещё слабы. Оно у вас как следует не переварится.
- Всё прекрасно переварится, - возразил я подкладывая себе под спину подушку и устраиваясь поудобнее на кровати. - Нельзя мясо, тогда булку с изюмом.
- Печаль, - пальцы закатали рукав пижамы. – Так я у вас оголодаю. Одни глаза останутся.
Тем временем медбот подплыл по воздуху ко мне и из открывшегося в его корпусе отверстия к руке поползла тонкая трубочка с иглой на конце. По поверхности механического болвана прошла частая рябь, а затем на её месте возник улыбающийся смайлик призванный успокоить пациентов и настроить на позитивный лад. Ну-ну… на самом деле смотрелось это немного жутковато учитывая размеры медбота, некоторую неправильность изображения из-за подвижных слотов в корпусе устройства немного напоминавших редкие зубы, и то что он висел в воздухе.
- Ай! – для виду вскрикнул я, когда игла вонзилась в кожу.
- Лежите и не дёргайтесь, - прикрикнула на меня Нонна Патриковна. - Только так лекарство рассосётся как надо. Будете нарушать правила я пожалуюсь на вас вашей маме. На такой случай она оставила мне номер своего личного коммуникатора.
Угроза на меня действительно подействовала и всё желание ёрничать быстро пропало, ибо маму я волновать не хотел.
- Взрослая женщина, может даже внуки уже есть, а ябедничает, - вздохнул я, уставившись на иглу воткнутую в вену на сгибе локтя.
Впрочем, никто жалоб моих не услышал, я остался в палате один.
Макс Пшеничников это я. Поручик. Тридцать один год. До недавнего времени службу проходил в одном из Имперских ДШБ. Извините название и номер не скажу иначе мне придётся вас убить. Шучу. Чувство юмора у меня так себе. Зато я натуральный блондин и голубоглазый красавчик. Вот только серьёзные женщины всегда относятся ко мне настороженно. Наташка (моя сестра) говорит, что я произвожу впечатление головореза. Что значит произвожу? Я такой и есть. У нас в ДШБ другие и не служат. А вообще конечно морда у меня и вправду бандитская - вся в шрамах, да ещё куска уха нет.
ТУК-ТУК-ТУК! – кто-то тактично постучал в приоткрытую дверь палаты.
Голос говорившего мне был незнаком и повернув голову, я увидел крепкого, коренастого брюнета с глубоко посаженными серыми глазами в новеньком чёрном комбезе без опознавательных знаков и каких-либо шевронов. А вот и нет, один шеврон у него всё-таки был – в кружке рисунок с волчьей головой из пасти которой высунулся язык. «Волка ноги кормят», так кажется он назывался. Владелец такого патча принимал участие в длительной разведывательной операции в тылу врага. Брюки посетителя были заправлены в высокие ботинки на толстой подошве. Обувь явно недешёвая, и с металлическими набойками, позволявшими работать в невесомости.
- Можно, а вы кто? – спросил я продолжая разглядывать незнакомца. - Прикройте дверь, а то медсестра если увидит вас ругаться будет.
- Не будет, - улыбнулся мужчина. - Я из Комитета. Штабс-капитан Кротов.
Шустро пододвинув кресло к кровати Кротов какое-то время разглядывал медбота превратившегося в огромный смайлик, а потом передёрнув плечами от отвращения достал откуда-то небольшой прямоугольный планшет.
- Максим Николаевич, я к вам собственно давно собирался, но врачи меня отговаривали. Убеждали, что вам нужно восстановится после операции. Всё-таки контузия, кровоизлияние, трепанация черепа. Как себя чувствуете? – глаза кагэбешника буквально впились в меня.
- Отлично, - коротко ответил я почти не соврав. Фирменный взгляд комитетчика на меня не подействовал. Я и не такое видел.
- Давайте пробежимся по обстоятельствам, которые привели вас на больничную койку, - деловито продолжил тот.
- Тридцать девять дней назад вы с матерью и сестрой прилетели на Пришвин-3. С какой целью?
- Моя сестра художник. Местный салон продал её картину. Мы решили отметить это, а заодно купить аккумуляторы для Акакия.
- Кого? – искренне изумился кагэбешник и густые брови его сложились домиком.
- Так зовут домашнего робота моей мамы. А то заряда даже на двое суток не хватает.
- Ясно, - что-то написал пластмассовой стилосом на экране Кротов. – Не успели вы покинуть посадочную площадку космопорта как туда высадились наёмники…
- Это были солдаты Синдиката, - перебил я кагэбешника. – Много раз встречался с ними в бою, знаю их как облупленных, как они действуют. Противник спрыгнул с орбиты на «Катанах», - это что-то вроде наших десантных капсул, которые в армии называют «Клыками».
Коротко кивнув и даже не выказав раздражения и-за моего поведения, Кротов сделал очередную пометку на экране планшета.
- Вы и часть прилетевших пассажиров оказались в ловушке из-за заблокировавшей входы и выходы системы безопасности и приняли бой. Голыми руками?
На этом месте мужчина с интересом взглянул на меня будто видел впервые. Я же в свою очередь откашлявшись постарался объяснить всё по порядку:
- Я отвёл людей в ангар для ремонтных роботов. Там были установлены крепкие стальные ставни. Закрыл их и попытался задержать противника до подхода наших.
- Смело, ничего не скажешь, - пальцы Кротова ловко крутили стилос пока он продолжал буравить меня взглядом. - Хотя, во время службы вы тоже зарекомендовали себя с положительной стороны. Командиры вас хвалят, товарищи уважают, много раз награждены. Могли бы и полное ветеранство выслужить. Немного осталось.
Слушая кагэбешника я вспоминал высадку на Измит-2, развалившуюся в воздухе десантную капсулу и моё обещание вернуться к близким если выживу.
- Правда одно дело сражаться в защитной броне со штурмовой винтовкой в руках и совсем другой в шортах, футболке и кроссовках, - Кротов чуть прищурил глаза так как будто только что прочёл мои мысли. - Тем не менее вы смогли завладеть оружием, сковать боем десант и уничтожить пятерых противников в броне…
Он хотел сказать, что-то ещё, но в последний момент передумал. Холодный взгляд кагэбешника требовал моего ответа. Но что я мог ответить если вопроса не было? И поэтому я ответил просто:
Очередная пометка в планшете. «Интересно, он там правда что-то пишет или только делает вид?» – с каким-то безразличием подумал я тут же потеряв интерес к гостю.
- Взорвавшаяся рядом граната взрывной волной бросила вас в стену после чего вы потеряли сознание и были доставлены сюда, на Пирогов.
- Всё верно. Финал сражения и прибытие кавалерии прошло без меня.
Лекарство из капельницы проникло в эпидермис и субэпидермальную соединительную ткань, где попало в кровь капилляров из-за чего меня привычно затошнило. Видно я побледнел потому что Кротов наградил меня сочувствующим взглядом и уже совсем другим тоном произнёс:
- Поручик, вы герой. Если бы вы не увели людей с посадочной площадки было бы много жертв. Вас обязательно наградят, - стилос снова заплясал в руках Кротова. – А вы в курсе, что во время полёта сюда у вас дважды останавливалось сердце?
- Слышал что-то такое, - соврал я. - Но сейчас я в норме.
- Это хорошо, - спрятал за спину планшет штабс-капитан, что означало, что официальная часть его визита закончена. - Да и врачи весьма оптимистично смотрят на ваше выздоровление.
- Выписать пока не обещают.
- А почему у вас такой позывной? - без какой-либо связи с предыдущими вопросами вдруг спросил Кротов по-свойски забросив ногу на ногу.
Кто-то остановился у двери палаты, заглянул внутрь, но увидев кагэбешника предпочёл ретироваться.
- Да. Я посмотрел в Имперском статуте это же вроде какой-то англосакс. Жил в XXI веке. Бизнесмен и рекордсмен по стрельбе из всевозможного оружия.
Победив очередной приступ дурноты, я улыбнулся и пустился в объяснения:
- Меня так прозвали после одного случая. Высадились мы как-то с боем на один пограничный мирок. Было жарко. Я со своими ребятами захватил артиллерийскую батарею, и чтобы облегчить работу своим открыл стрельбу по позициям врага. Вышло удачно. Смёл укрепления к чёртовой матери. Огонь вёл вручную так как систему автоматического огня мы при штурме повредили. А так как из любого табельного оружия я на симуляторе меньше восьмидесяти баллов никогда не набирал наш полковой оружейник Маркс прозвал меня Микулеком. Сослуживцам понравилось. Так и прилипло.
- Ах вот оно что! – Кротов поднялся на ноги и вернул кресло на котором сидел на прежнее место, к окну. – Карл Маркс?
Один вопрос не давал мне покоя и я поторопился его задать комитетчику пока он не ушёл:
- А зачем они высадились в космопорт? Я про Синдикат. Они же были обречены?
- Целью отряда наёмников был грузовик с лекарствами, - неожиданно прямо ответил кагэбешник (вот только откровенно ли?).
- Ради наживы? – возмутился я дёрнувшись вперёд на кровати из-за чего игла внутри вены сдвинулась подарив мне неприятные ощущения. - Устроили бойню чтобы заработать?
Рука Кротова, сделавшего пару шагов вперёд, удержала меня на месте тихонько сжав плечо:
- Все войны, поручик начинаются из-за денег. Вы разве не знали?
Приснилось мне как я забаррикадировав подземный коридор к грузовику вёл бой с наёмниками Синдиката. Рассуждал я просто - усть лучше на меня отвлекаются чем на пассажиров и маму с сестрой. Дрянная штурмовая винтовка (название которой я не знал и знать не хочу) в руках раскалилась от беспрестанного огня. А я всё стрелял и стрелял. Пока этот кусок дерьма не заклинило. Тогда я достал второй свой трофей – массивный пистолет-пулемёт «Краб» (штучка мне знакомая хоть и пиндосовская), сократил дистанцию до эффективного поражения, и пристрелил ещё одного урода продырявив защитный шлем в самом слабом месте – между смотровой щелью и установленным в передней части забрала внешним сканером.
Справедливости ради стоит сказать, что гранаты в меня кидали дважды. Первый раз мне удалось её отпнуть от себя, но взрыв оглушил. Из ушей потекла кровь.
- МАКС! ВСТАВАЙ! Ты забыл? У тебя расписание! – оставив прошлое в прошлом я открыл глаза, потянулся на кровати и улыбнулся Наташке поставившей букет цветов в вазу на прикроватном столике. Она каждый день приносила новый букет. Они с мамой вообще всячески меня опекали. Я ворчал конечно, для виду, но было чертовски приятно.
Сестра у меня была настоящая красавица – статная, высокая, с вьющимися светлыми волосами. Двадцать шесть, а уже вдова.
Раскрыв окно пошире и запустив внутрь солнечный свет и тёплый ласковый ветерок, Наташка присела на краешек кровати.
- Купила тебе личный коммуникатор, - на тумбочку рядом со мной легла невзрачная серая коробочка. - Чтобы ты был на связи. Прости не такой как твой армейский, от него-то после взрыва ничего не осталось, простенький. Всё сама подключила. У тебя там уже сообщения есть. Севка тебе написал. Прочтёшь. Ответишь ему.
- Спасибо, - сказал я, запивая водой из прозрачного пластикового стаканчика горсточку протянутых мне сестрой разноцветных витаминок.
- Ладно я побежала. Пока-пока. Слушайся врачей! - клюнув меня губами в щёку Наташка направилась к выходу
Я же, пожав плечами подумал, что и так веду себя идеально. Вот только вчера хотел улизнуть в сквер располагающийся снаружи госпиталя, посидеть на лавочке, подышать свежим воздухом, девчонкам поулыбаться, но в последний момент передумал. А всё из-за Тюремщицы.
Взяв в руки коммуникатор, более лёгкий чем моя армейская версия, я нажал клавишу выводившую на экран полученные сообщения.
И тут что-то произошло. Я видел экран, видел строчку букв… и всё. Я не видел в написанном никакого смысла. Точнее не мог сложить буквы во что-то осмысленное. Даже ненароком подумал, что Севка баловался или написал мне отключив русский алфавит, но нет. Племянник мой был парень серьёзный. Закрыв глаза, я открыл их снова и опять ничего.
- Да что за чёрт?! – закричал я соскочив с кровати в одной пижаме.
Я понимал, что передо мной буквы, но не мог их прочитать. Они каким-то непонятным образом то и дело менялись местами, не давая себя поймать.
Вылетев из палаты, я босиком пошёл по коридору. На каждой палате был номер, на некоторых что-то написано. Остановившись возле одной из дверей, я уставился взглядом в закорючки на табличке, но снова ничего не смог прочитать. Гадские буквы будто специально играли со мной и сколько бы я в них не всматривался разобрать ничего не удавалось. Странно, я различал цифры, отдельные буквы, но связать вместе их не получалось.
- Что со мной? – произнёс одними губами я и в этот момент дверь перед которой я стоял раскрылась и на пороге возникла Нонна Патриковна.
- Пшеничников, вы почему в коридоре? Кто вам разрешил покидать палату? И почему босиком? Пол холодный!
Мимо проплыл робот-анестезиолог по поверхности корпуса которого бежала строчка текста, но и тут я ничегошеньки не понял. Совсем ничего.
Вы когда-нибудь видели плачущего как девчонка штурмовика у которого за спиной полный набор боевых значков и призовых шевронов? Нет? Вот и Тюремщица, наверное, тоже не видела.
Я теперь дефектный. Я теперь бракованный. Осознание того, что с моей военной службой покончено привело меня в отчаяние. Оказывается, всерьёз я бросать армию не собирался. Теперь до меня это отчётливо дошло. Там, под пулями, всегда мечтаешь вернуться к близким, убеждаешь себя, что больше никогда и не за что не станешь рисковать своей головой. К тому же долг Империи отдал с лихвой! А дома отоспишься, навестишь друзей детства, старых подруг и начинаешь скучать по прежнему образу жизни. Вот и я отдохнул бы дома и вернулся к ребятам. Меня там ждали. Там я чувствовал себя как рыба в воде. Без неё, без военной службы, никак! А теперь что? Понизят в категории? Ха-ха! Как же! Да я же теперь тупица. Разве офицер может быть идиотом? Да и рядовым меня тоже не возьмут ведь я даже слово «кофе» в автомате прочесть не могу и при покупке ориентируюсь по картинкам. Просто комиссуют и всё.
Конечно всему виной была моя контузия и последующее кровоизлияние. Как только разрешили заниматься спортом я сразу переселился в спортзал, располагавшийся здесь же в госпитале. Я истязал себя тренировками и быстро вернулся в форму. Инструкторы медицинского центра хлопали в ладоши, лежащие со мной ребята одобрительно хлопали по плечу, но буквы в слова так и не превратились. Зато это отвлекало меня от мрачных мыслей.
После того позорного случая со слезами, Тюремщица, нет, Нонна Патриковна, стала относится ко мне по-другому. Мягче что ли. Она будто что-то поняла, но ничего не спрашивала. А как-то утром я нашёл под подушкой видеоброшюру в исполнении смешных мультяшных человечков «Дислексия и как с ней бороться». Вот так.
Оказывается, дислексия эта хоть и не считалась психическим заболеванием делилась на развивающуюся и приобретённые формы. Первая - следствие неврологических нарушений или наследственность, а вот вторая – результат черепно-мозговых травм и кровоизлияний. Как раз, бляха-муха, мой случай.
Тем не менее врачам я ничего не говорил. И составлял план действий. Управление КПУЗДом можно перевести в голосовой режим, всё остальное у меня в норме.
Медицинскую комиссию удалось пройти чудом - не снимая с лица широкую улыбку и болтая без передышки.
Встретить меня из госпиталя прилетела сестра. К этому моменту я уже все вещи собрал и со всеми попрощался. Со старшей медсестрой естественно тоже. Подарил ей огромный букет голубых роз.
- Макс, а ты чего Севке так и не ответил? – спросила Наташка, когда наше такси взвилось в небо оставив госпиталь внизу. – Забыл, что ли? Он ждёт…
- Прости. Не написал. Забыл. Я исправлюсь. Куплю ему что-нибудь.
Мама что-то почувствовала. Долго сидела со мной вечером в обнимку не включая свет в комнате, но говорить ничего не стала. Спасибо ей. С близкими я пробыл три дня. Больше не мог так как мой секрет не давая покоя гнал меня вперёд. Вот такой я дурак.
Попрощавшись с мамой, сестрой и Севкой (которому я купил классный мопед на магнитной подушке), я отправился… а куда я собственно отправился? Я сам этого не знал. Ориентиром выбрал Новый Севастополь. Там на «Горизонте» я когда-то закончил учебку.
У меня теперь было десять бесплатных полётов первым классом (подарок от «Пенелопа соrp» чей грузовик я отстоял на Пришвине-3) но в последний момент я заменил комфортабельную «Андромеду» на обыкновенный безымянный бычок с длинным номером перебрасывающий пассажиров из звёздной системы в звёздную систему. Ну его этот лайнер для богачей. Скучно, сидишь там в своей каюте один как дурак и поговорить не с кем. В обыкновенном пассажирском же было весело: плачущие дети, смех, ругань, мусор какой-то на полу, робот-уборщик пытавшийся навести порядок, но каждый раз просыпавший собранный сор из-за толчка или пинка очередного спешащего по своим делам человека.
Забросив свой армейский пенал в маленькую двухместную каютку, я устроился в небольшом ресторанчике с громким названием «Гагарин». Думаете прочёл? Нет, просто робот у входа произносил одну и ту же фразу указывая внутрь: «Добро пожаловать в ресторан «Гагарин»! Здесь вас ждёт вкусная еда и прохладительные напитки!»
Официантка-человек (вот чудеса, так чудеса) положила мне на стол меню от которого меня неожиданно накрыло так, что сам не ожидал. Я даже лицо ладонями закрыл и сидел так несколько минут. Грустить повод был. Я стал инвалидом, даже в общепите заказать себе кроме дежурного блюда ничего не могу. Надо было с этим уже смириться, это принять.
- В чём дело брат? – спросил меня сидевший за столиком напротив мужчина лет пятидесяти с короткой стрижкой в сером военном комбезе на груди которого была нашивка с забавным рисунком египетским фараоном.
- Да ни в чём… - поскорее принял нормальное выражении лица я. - Просто…
- Давай-ка не ври мне и рассказывай! – неожиданно твёрдо произнёс незнакомец, проведя кончиком указательного пальца по краю заполненного наполовину стакана. - Приказываю тебе как старший по званию.
Говоривший и правда был похож на военного. И дело даже не в комбезе. Милитари всегда в моде. Просто говорил он уверенно, спокойно. Сразу видно привык командовать. Почему я решил ему открыться, не знаю. Возможно потому что долго держал это в себе.
Мне понадобилось время чтобы собраться с духом. Вот в атаку я шёл не задумываясь, а тут тянул кота за хвост. Но тот терпеливо ждал с грустной улыбкой на губах подперев подбородок рукой.
- В общем я недавно, точнее полгода назад, получил ранение, - наконец произнёс охрипшим голосом я, - и теперь не могу… не умею читать.
Странно, но майор (почему-то так я прозвал его про себя) не удивился. Всего пару-тройку секунд ему потребовалось, чтобы ответить мне.
- Абсолютно. Реакция, физическая форма, зрение, никаких мигреней, сплю как убитый.
- Хм. Дислексия от контузии, - убил меня своей проницательностью мужчина. - Ясно. Был у меня один знакомый военный психиатр – Геннадий Викторович Щербатов. Просто умница в своём деле. Работал с ребятами пострадавшими в ходе боевых действий… так вот он как-то сумел вылечить такую беду у моего бойца.
- Серьёзно? – я даже не заметил как оказался за столиком Майора.
- Серьёзно, - в уголках глаз мужчины стали видны гусиные лапки, точно такие же как на голографии моего отца, которого я почти не помнил (правда мама называла эти морщинки солнечными лучиками). - Ты главное руки не опускай. И всё будет. И вот ещё что - учи стихи. Наизусть, много. Они не должны быть слишком сложные. Ведь дело не в запоминании слов, не в тренировки памяти, точнее дело не только в них. Суть в системе, дисциплине, навыке. Мозг надо просто снова научить видеть текст. Купи книгу, учи стихотворение из неё, так чтобы без запинки, а потом попытайся его прочесть. Не получится? А ты снова пробуй. И снова, и снова…
- Стихи? – благодарно кивнул официантке я, ни с того ни с сего поставившей передо мной чашку кофе и булочку с изюмом на блюдечке. - А почему именно стихи?
- Я не знаю. Но Щербатов утверждал, что нужны стихи. Да, и книга должна быть не электронная, чтобы пальцем водил по строчкам. Бёрнса возьми.
- Роберта Бёрнса был такой шотландский поэт в XVIII веке, - по-доброму рассмеялся надо мной Майор.
- Хрум-хрум! Восемнадцатого? – выпечка буквально таяла во рту и мне казалось, что ничего вкуснее я не ел никогда.
- Ага. Есть у него классное стихотворение про нас с тобой.
Умолк тяжелый гром войны,
И мир сияет снова.
Поля и села сожжены,
И дети ищут крова.
Я шел домой, в свой край родной,
Шатер покинув братский.
И в старом ранце за спиной
Был весь мой скарб солдатский, - продекламировал Майор.
- Здорово. Я обязательно так и сделаю, - кофе был не менее вкусный. - Хочу обратно в армию.
- Э нет, братец. Комиссию ты не пройдёшь. Наших эскулапов не обманешь, да ещё и «Белый билет» получишь.
- Чувствуешь себя там как рыба в воде? – рассмеялся мужчина, хлебнув что-то из бокала.
Некоторое время мы сидели молча. Я доедал лакомство, Майор медленно, будто лениво пил из стакана пиво.
- Отправляйся к Бестужеву на Печорин, - наконец нарушил молчание собеседник. - Слышал про ЧВК «Беннигсен»?
- Про Алексея Бестужева «Корсара», да. Про ЧВК нет, - честно ответил я.
- Отличные ребята. Среди них несколько «Корсаров». Делают хорошее дело для Империи. Скажи Горелову, что тебя послал Фараон…
Неожиданно люди в зале зааплодировали, уставившись на меня. Не понимая в чём дело, и покраснев до корней волос, я обернулся и увидел окончание специального репортажа о событиях на Пришвине-3 транслирующийся через голопроектор в полу.
Прилетев на Сэлинджер-2 (здесь через три часа у меня должна была быть пересадка до Печорина) я решил пройтись по серому, пыльному городку. Неожиданно на глаза мне попался магазинчик, над которым светилась неоновая вывеска с изображением раскрытой книги.
Внутри стояли бесчисленные ряды полок заполненные электронными книгами. Ни одной бумажной я не увидел. Да и не удивительно. Бумагу делают из дерева, а деревья остались на Земле и планетах прошедших полный цикл терраформировнаия.
- Господин что-то ищет? – с подозрением уставился на меня тщедушный пожилой продавец с острыми усиками под носом.
Я видел, что сначала тот напрягся и даже сунул руку под стойку за которой стоял (всему виной была моя бандитская физиономия), но окинув взглядом мой потёртый армейский пенал из углепластика и татуировку перекусывающего пополам штурмовую винтовку волкодава на запястье левой руки, вроде бы успокоился.
- Тихо-тихо, отец. Всё нормально. Я не бандит. Господин ищет книгу. Стихи Бёрнса.
- У меня большой ассортимент… есть классика: Гоголь, Достоевский, Бунин, - окончательно расслабившись залепетал продавец. - Фантасты: Булычёв, Сединкин…
- Бёрнса! – перебил болтуна я. - Бумажную книгу со страницами.
- Бумажную? Молодой человек, а вы сможете себе это позволить? Хотя... у меня есть кое-что для вас.
Книга правда была не бумажная, с выцветшей толстой пластиковой обложкой и страницами чуть потоньше, но сразу видно повидала она немало. И всё же в наличии были колонки букв. Стихи. Открыв книгу, я быстро пролистнул несколько страниц. Слева на каждой из них был аудиовкладыш для слепых. Очень, кстати. На один из них я нажал и чуть гнусавый голос негромко прочитал:
Купец плывет по лону вод
За прибылью богатой.
Обильной жатвы фермер ждет.
Но честь - удел солдата.
И пусть солдат всегда найдет
У вас приют в дороге.
Страны родимой он оплот
В часы ее тревоги.
- Беру! – не задумываясь бросил я.
Пока продавец (хотя скорее всего это был владелец магазинчика) рассчитывал меня, я с интересом разглядывал эффектный боевик идущий по древнему плоскому телевизору подвешенному под потолком. Пули выбивали в стенах домов отверстия, сверху на сражающихся сыпались стёкла из разбитых окон небоскрёбов, кто-то ловко подбил из РПГ лёгкий шагоход. Робота перевернуло в воздухе и разорвало на две части. В общем всё почти как в жизни. Это я сначала так подумал, а потом понял, что смотрю новостной репортаж, снятый городскими камерами.
- Ничего себе! - волосы на затылке у меня встали дыбом, сердце забилось сильнее. Слишком знакомо мне было всё что я увидел. Такое не подделаешь. Там (не знаю где) шёл нешуточный бой. Ребята в серо-жёлтых КПУЗДах сражались как львы. Чётко, технично, сразу было видно опытных бойцов. На секунду мне даже захотелось оказаться там, плечом к плечу с ними.
- Это что такое? – указал подбородком старику на экран я. Тот зачем-то заворачивал мою покупку в подарочную упаковку.
- Господин не смотрит головидение? Это ЧВК «Беннигсен»! – поверх упаковки пожилой мужчина даже розовую ленту повязал. - Парни Бестужева сражаются за Периферию в прямом эфире! Бьют «Синдикат» везде куда он только не сунется!
- Ага, ясно! - поблагодарив за книгу и спрятав её в пенал, я направился быстрым шагом в космопорт (не дай бог на корабль опоздать).
Настроение моё улучшилось и я почти совсем забыл про свой дефект. Кажется, я двигался в правильном направлении.
Появился канал в телеграме там выкладывать рассказы буду рандомно всех приглашаю.
