Это пробный пост, не знаю понравится ли вам, поэтому без рейтинга и анонимно.
В 2011 году, когда Instagram только начинал набирать обороты, а понятие “краудфандинг” еще не было так распространено, как сейчас, я отправился в Афганистан. Звучит безумно, правда? Особенно, если учесть, что целью моей поездки было не участие в военных действиях, а… закупка пуштунок и ткани для будущего интернет-магазина.
Идея возникла спонтанно. Я давно увлекался страйкболом, и меня, как и многих, не устраивало качество представленной на рынке экипировки. Особенно это касалось головных уборов. Оригинальные пуштунки, которые носили афганцы, выглядели аутентично и были сделаны из качественной шерсти, в отличие от синтетических аналогов, предлагаемых в магазинах.
Постепенно, я заметил, что интерес к пуштункам проявляют не только страйкболисты. Качественная шерсть, ручная работа, аутентичный вид – все это привлекало людей, ценящих натуральные материалы и уникальные вещи. Так и родилась идея привезти пуштунки и ткань напрямую из Афганистана, чтобы предложить российским покупателям действительно качественный и оригинальный продукт.
Подготовка к поездке заняла несколько месяцев. Получение визы оказалось не самой сложной задачей, но нужно было предоставить убедительное обоснование цели поездки. Я указал, что еду с целью изучения рынка тектиля и поиска поставщиков. Самым сложным было найти надежного переводчика и проводника, который хорошо знал бы местность и мог обеспечить безопасность. Помогли контакты в диаспоре, которые вышли на местных жителей. Безопасность, конечно, пугала – 2011 год был далеко не самым спокойным периодом в Афганистане. Постоянный риск терактов, похищений и прочих неприятностей заставлял нервничать. Я старался минимизировать риски: передвигался только в сопровождении местных жителей, избегал крупных городов и мест скопления людей, и, конечно, никому не говорил о своих планах относительно торговли. Кстати, одним из важных пунктов подготовки стало отращивание бороды. Без нее меня бы просто не воспринимали всерьез, со мной бы не стали разговаривать о делах. Пришлось пожертвовать своим гладко выбритым лицом ради успешных переговоров.
Наконец, я прилетел в Кабул. Город встретил меня шумом, пылью и, конечно, жарой. Первые дни ушли на адаптацию и знакомство с местными жителями. Я посещал рынки, общался с торговцами, изучал ассортимент и качество предлагаемых товаров. После нескольких дней активного изучения я понял, что просто закупать готовые изделия - не мой путь. Гораздо интереснее было найти небольших производителей, возможно, даже целую деревню, где пуштунки шьют поколениями, и работать напрямую с ними. Это позволило бы мне контролировать качество, предлагать уникальные дизайны и, самое главное поддерживать местное население. К моему удивлению, Афганистан оказался не таким уж опасным местом, если не лезть в горы и избегать районов, где шли боевые действия. Жизнь шла своим чередом, и люди продолжали заниматься своими делами, несмотря на войну.
Тут мне очень помогли ребята из РУДН, у меня было несколько знакомых, учившихся там, которые помогли связаться со своими земляками, афганцами, знающими язык и культуру. Они помогли мне выйти на небольшие деревни, расположенные вдали от больших городов, где традиции ткачества и пошива пуштунок передавались из поколения в поколение. Эти деревушки словно затерялись во времени, сохраняя древние ремесленные традиции.
Пуштунки оказались именно такими, как я и ожидал – сделанными из плотной, теплой шерсти, с характерным плетением. Цены были смешные по московским меркам, но тут же вставал вопрос о транспортировке. Ткань – это отдельная история. Я нашел мастерские, где вручную ткали потрясающие шерстяные ковры и ткани с традиционными афганскими узорами. Качество было просто невероятным! Но и здесь возникли сложности: как убедить мастеров работать на экспорт, как организовать доставку и как обеспечить контроль качества?
Я столкнулся с массой трудностей: языковой барьер, коррупция, бюрократия, проблемы с логистикой и, конечно, менталитет местных жителей. Но, благодаря помощи ребят из РУДН и усилиям, я смог наладить контакты с несколькими производителями и договориться о первой партии товара, с упором на прямое сотрудничество с деревнями.
Возвращение в Москву было победой. В чемоданах лежали пуштунки, отрезы ткани и, самое главное, опыт, который невозможно было получить ни в одной бизнес-школе. Интернет-магазин был запущен в кратчайшие сроки. Первыми покупателями стали, конечно, страйкболисты, которые оценили качество и аутентичность пуштунок. Но постепенно аудитория расширялась. Люди искали качественные шерстяные вещи, оригинальные подарки и предметы интерьера с этническим колоритом.
Благодаря сарафанному радио и небольшим рекламным кампаниям, о моем магазине узнавали все больше людей. Я участвовал в ярмарках и выставках, рассказывал о своей поездке в Афганистан и о тех людях, которые создают эти удивительные вещи.
К сожалению продлилось это не долго, начали появляться маркетплейсы и мой небольшой бизнес постепенно хирел. Добило его отключение инстаграма, но эта история как у многих сделавших ставку на эту платформу.
Бомбануло, настрогал пост-ответ, после чего в комментариях человек задал хороший вопрос, который меня заинтересовал и заставил поскролировать интернет и попросить скайнет поискать для меня ссылки на исследования.
Упоминал я Нигерию и Афганистан как примеры стран с низком уровнем жизни и высоким уровнем рождаемости, а еще Японию и Швецию как образцы низкой.
Вот про них и попробую вывалить свое мнение, основанное ни на чем. Не являюсь при этом каким-то профессиональным аналитиком или просто молодцом, поэтому относиться к этому надо всего лишь как к очередному мнению из интернета. Буду стараться приводить ссылки на места, откуда взята информация. Часть материалов помогал искать робот, поэтому они могут быть комплиментарны моей позиции из-за запроса. Но думаю, что в общем и целом это не сильно повлияет на общую картинку.
Для ЛЛ: все с рождаемостью сложно, регулировать тяжело и непонятно как проверять эффективность, понять причины даже толком не всегда получается, а общая нестабильность в мире не способствует спокойным исследованиям.
Аграрная экономика и зависимость уровня жизни от способностей к физическому труду членов группы. По простому - 70% жителей Нигерии живут в сельской местности и занимается сельским хозяйством (https://population.un.org/wup/). А учитывая безработицу, можно предположить, что эта часть будет крайне важна. Соответственно, дети воспринимаются как рабочая сила для полевых работ и ухода за скотом, что делает многодетность экономически выгодной. (https://www.academia.edu/118628112/How_Education_Drives_Demography_and_Knowledge_Informs_Projections)
Низкий уровень образования и доступа к контрацепции.
Культурные и религиозные традиции. В Нигерии в норме многодетные семьи, так принято, особенно в мусульманских регионах севера, где полигамия и ранние браки поддерживаются традициями и религией. Вот, например, исследование, которое проводит параллели между исламом и демографией - https://www.pewresearch.org/religion/2015/04/02/sub-saharan-africa/
Много детей - выгодно. В патриархальном обществе Афганистана многодетность — символ статуса и выживания семьи, особенно в условиях войны, длившейся десятилетиями.
Высокая смертность и нестабильность. Детская смертность — 60 на 1000, а постоянные конфликты усиливают потребность в большом числе детей.
Швеция
Очень крутая экономика. СТраница в вики - как у сына маминой подруги. Высокоразвитая, экспортно-ориентированная. Ключевые отрасли: машиностроение, телеком, фармацевтика. ВВП стабтильно растет, госдолг ~35% ВВП, строгий бюджетный контроль. Топ-10 в рейтингах конкурентоспособности, 90% предприятий — частные (это очень хорошо, если что). Отсюда - https://ru.wikipedia.org/wiki/Швеция
Рождаемость
СКР - 1,66. Что довольно мало, в числе самых низких. Причины:
Высокая стоимость жизни и приоритеты. Несмотря на щедрую социальную поддержку - там декрет неплохой, всякое другое разное, расходы на жильё и образование остаются значительными. Шведы часто откладывают рождение детей ради карьеры. Средний возраст первых родов — 30 лет.
Урбанизация и индивидуализм. 88% населения живёт в городах, где ценится личная свобода и самореализация, а не многодетность.
Доступ к контрацепции. Более 70% женщин используют контрацептивы, что позволяет планировать семью.
Гендерное равенство. Высокий уровень занятости женщин (80% в возрасте 20–64 лет) сдвигает фокус с семьи на карьеру.
Япония
Тоже экономические крепыши. Не без своих проблем, но все же: третья по величине экономика мира, ВВП стабилен и растет, хоть и медленно. Основные отрасли: автомобилестроение, электроника, робототехника. Экспортно-ориентирована (машины, техника), высокий госдолг 2,5 ВВП. Высокий уровень занятости населения.
Рождаемость
Высокая стоимость жизни и жилья. Воспитание ребёнка в Японии обходится дорого - около 15–20% дохода семьи. Жильё в городах, где живёт 93% населения, недоступно для молодых семей.
Карьерные приоритеты и рабочая культура. Длинный рабочий день (в среднем 50+ часов в неделю для многих) и давление на рынке труда мешают созданию семей. Средний возраст первых родов — 31 год.
Доступ к контрацепции. Контрацепция широко доступна, хотя оральные контрацептивы одобрены только в 1999 году. Это усиливает частный контроль над рождаемостью.
Выводы
На самом деле это очень показательно. В современных обществах иметь детей либо выгодно, либо невыгодно.
спасибо, кэп
Но несмотря на то, что тренды довольно стабильны (меня там в комментариях тыкали носом в Монако, но это не совсем государство, вернее, совсем не государство, и оно живет вообще по другим законам, там нет балансировки прибыли/убыли населения из-за малого числа людей, и их особенного статуса), все это очень сложные материи, и самая главная сложность разработки мер и способов добиться изменения рождаемости в ту или иную сторону - крайне отложенный эффект введения и тестирования этих мер. Грубо говоря - если вы прямо прямо сейчас придумаете и даже внедрите какой то супер действенный комплекс мер по повышению рождаемости, то положительный экономический эффект от введения вы получите крайне нескоро. Дети должны родиться и вырасти, прежде чем начнут эффективно участвовать в экономике. А пока эффект от мер еще не получен, вы все равно получите все гандикапы от большого количества детей - нагрузка на инфраструктуру, выбытие из пула трудоспособного населения опекунского состава и прочее и прочее. К тому же, некоторые современные исследования заявляют, что демографические переходы будут обязательно, поэтому системно бороться с высокой или низкой рождаемостью можно, но толку это не даст.
Я задушился вставлять и тыркать ссылки на материалы, поэтому повторять их не стал. Все, пока.
31 марта правительство Пакистана планирует депортировать афганских беженцев, находящихся на его территории. В числе них 60 активисток, борющихся за права женщин и детей в Афганистане. С приходом талибов многие из них стали жертвами арестов, пыток и сексуального насилия. Если правозащитниц, находящихся в Пакистане, депортируют, Талибан может ожидать их с пытками и даже убийствами. В Пакистане наблюдается ухудшение гуманитарной ситуации, а также увеличение случаев полицейского преследования, проходят рейды в местах проживания мигранток.
Чтобы предотвратить худшие последствия, важно, чтобы эти женщины были приняты в других странах. В данный момент им помогают такие организации, как нидерландская HeartWork (обучение лидерству), американская Food for Thought Afghanistan (поддержка народа Афганистана), бразильская Udhara (лидер Сузана Дабесс отстаивает права женщин) и Avaaz (глобальная правозащитная группа). Также афганских женщин поддерживает пакистанская организация Panahgah, помогающая с получением бразильских виз.
Надя Мюллер из HeartWork запустила международную петицию на платформе Change, чтобы обратиться к правительствам Пакистана и Нидерландов за помощью. Петиция уже собрала больше 80 тысяч подписей.
Даже у самых бедных афганских семей есть спички и керосин для приготовления пищи. Они необходимы для того, чтобы поддерживать жизнь. Но в то же время их можно использовать для того, чтобы жизнь прервать. И все больше женщин из афганской провинции Герат пытаются свести счеты с жизнью путем самосожжения.
Медицинская статистика свидетельствует о том, что в 80% случаев попытки самосожжения совершают молодые женщины в возрасте от 15 до 25 лет. Как отмечают врачи, основными причинами, побуждающими женщин свести счёты с жизнью, являются браки по принуждению и другие виды семейного насилия, а также безработица, нищета и наркозависимость. В результате самосожжений самоубийцы либо погибают, либо становятся пожизненными инвалидами от полученных ожогов. В 2010 году в провинции Герат на данный момент зафиксировано 78 случаев самосожжения женщин, из них 38 привели к гибели самоубийц.1. Афганская провинция Герат. 21-летняя Захра позирует фотографу в комнате, в которой она живет вместе со своей матерью. Шесть лет назад Захра пыталась сжечь себя, поскольку не хотела выходить замуж за человека, которого выбрали ей ее родные. С тех пор как Захра подожгла себя, жених пропал и больше не появлялся. В афганской культуре обручение имеет такую же силу, как и брак, и поэтому Захра не может найти другого мужа, пока не разорвет помолвку.
2. 15-летняя Ганифэ кричит во время первой смены бинтов, наложенных после операции по пересадке кожи в ожоговом центре Региональной больницы города Герат. Ганифэ призналась, что пыталась покончить жизнь с собой, после того, как ее избила свекровь.
3. Медсестра Фатима Мохаммади успокаивает Ганифэ во время перевязки. Ганифэ вышла замуж около шести месяцев тому назад. Она жила одна с родителями мужа, который уехал на заработки в Иран.
4. Медсестра успокаивает Ганифэ. Жизненный выбор афганской женщины максимально ограничен: у нее мало шансов получить какое-либо образование, еще меньше шансов выйти замуж по любви и практически нет шансов стать хозяйкой в собственном доме. Ее основная задача - служить семье мужа. Покинув свою собственную семью, она навсегда становится изгоем.
5. Фарзана морщится от боли во время перевязки. В тот день униженная и подавленная она вышла во двор. Отдала мужу их девятимесячную дочь, чтобы ребенок не видел, как горит ее мать. А потом она облила себя керосином.
6. Фарзане меняют бинты после пересадки кожи в ожоговом центре Региональной больницы Герата. Смышленая девочка, которая любила поэзию и изучение языка Дари, Фарзана мечтала стать учителем.
7. Мария Жозе Брюнель, французская медсестра международной неправительственной организации Humaniterra закрывает глаза покойной Гюль Зада. "Она уже шла на поправку" - утверждал ее сын. Но на самом деле у женщины началось заражение, а у ее семьи не было денег на покупку необходимых сильнодействующих антибиотиков. В считанные дни инфекция убила женщину, пока Джума пытался наскрести необходимую сумму.
8. Родственницы Гюль Зада оплакивают покойную. Она всегда все делала для своих родных. "Стоило мне что-нибудь захотеть, она сразу же исполняла мой каприз" - говорит ее старший сын Джума, разнорабочий на стройке, который зарабатывает 140 долларов в месяц. "Она украшала вышивкой нашу одежду, чтобы мы не чувствовали себя хуже других"
9. 21-летняя Ферух во время сеанса физиотерапии, основная цель которой - предотвратить атрофию мышц. Самосожжение особенно распространено в Герате и на западе Афганистана.
10. Марьям оплакивает свою 13-летнюю дочь, Наджибу. Девочку отдали замуж полгода тому назад, и она говорит, что свекровь облила ее бензином и подожгла. Хотя ее мать и медсестры в госпитале скептически отнеслись к этой истории, и пришли к мнению, что девочка пыталась покончить жизнь самоубийством.
Второй взвод старшего лейтенанта Рогачева вышел из глинобитных построек на террасу, засеянную хлебом. Невысокие стебли пшеницы доходили бойцам до колена, спелые огромные колосья с толстыми зёрнами плавно колыхались желтым ковром. Этот прекрасный ковёр уродливым шрамом прорезала свежая тропа. Похоже, её протоптал Замполит со своей группой.
Идти стало намного легче, тропа вела к кишлаку по ровной поверхности. Кое-где приходилось перелезать с террасы на террасу, но это проще, чем продираться через скалы или карабкаться на подъём по сыпучке.
На одной из террас хлеб горел. Кто-то выдернул несколько пучков пшеницы, сложил в кучку и поджег. Под горящими колосьями виднелись пачки патронов. Их бумажные упаковки обуглились и неспешно дымились.
- Тащсташнант, там в хлебе патроны! – Доложил я Рогачёву.
- Ну и дурак! – Взводный обернулся ко мне с перекошенным злобой лицом. – Хочешь, чтобы я приказал тебе их подобрать? Тебе своих мало?
Мне пришлось остановиться, чтобы не нарушать дистанцию в семь метров.
- Какое-то чмо, такое, как Ульянов, бросило патроны. Это преступление, а ты нашел и не подобрал. Это тоже преступление. Был бы с нами особист, он эти действия расценил бы как передачу боеприпасов противнику. Сегодня особиста с нами нет, поэтому на первый раз будем считать, что патроны тут сгорят и не достанутся противнику. А ты на будущее усвой: не тянут за язык – не трынди. Не видел ты их и всё. Понял?
- Так точно.
Через делянки полей наш взвод вышел к одному весьма интересному дому. В его дворе рос огромный куст винограда, настолько старый, что превратился в дерево и поднялся над крышей первого этажа.
Крыша служила своеобразной верандой, на ней находилась плетёная кровать, единственная, обнаруженная нами за время прочески Чару. Виноград изгибался над ней, образовал навес из листьев и спелых сочных гроздей, расползся шатром над всей верандой по специально натянутым верёвкам.
Рогачев сбросил на крыше вещмешок, уселся на душманскую кровать, протянул вверх руку, сорвал янтарную гроздь:
- Вот так здесь тащился бача. – Взводный развалился на кровати, закинул ноги с пыльными полусапожками на плетёную спинку, закинул в рот несколько крупных золотисто-желтых ягод.
Плетеная кровать в тени деревьев над арыком. Место повышенной комфортности.
- Зашибись тут! Всем отдых двадцать минут! Джуманазаров, организуй круговое наблюдение.
Эргеш Джуманазаров, замкомвзвод, ткнул пальцем в одного солдата, в другого, коротко объяснил кому в какую сторону и с какой позиции наблюдать:
- Ти, билат, пасёш вуньтуда. Ти, нах, – вуньтуда. Ти π-дуй на криша. Ти с пилимотом, - Эргеш ткнул пальцем в меня, - π-дуй в другой канэсь дома, паси в окно. Филакин – за ним.
Прежде чем уйти, я сорвал висящую прямо перед лицом гроздь винограда. Все, кто находился на этой сказочной веранде, сорвали по одной, по две грозди, но винограда было настолько много, что казалось будто бы никто ничего не срывал. Огромное количество запасных гроздей свисало вниз с зелёного купола. Солнечные лучики, пробивались через листву, искрились в крупных желтых ягодах, играли и переливались всеми цветами радуги, как в сказочных каплях янтаря.
- Душара, скотина, - Филя на ходу закидывал виноградины одну за другой в набитый рот, сопел и сладко чавкал, - тащился здесь, как удав по помидорам.
- Ну да. А нам чая в сахар не докладывают. – Я тоже закинул виноградину в рот и шагнул в дверной проем.
Дом был большой, вроде бы богатый, с деревянными рамами в окнах и с большими деревянными дверями. Тем не менее, кроме кровати, внутри не оказалось другой мебели. В некоторых комнатах имелись встроенные в стенку шкафчики, и где-то подвернулось под ноги жалкое подобие маленькой кривоногой табуретки. Сапёрным щупом мы вывернули содержимое из стенных шкафчиков, пытались найти короткоствольное оружие или документы исламского комитета. Из одного шкафчика на пол выпали цветные фотографии. На них был изображен какой-то мордатенький мужчинка, лет сорока, с аккуратно подстриженной бородкой. Сфотан он был на фоне больших домов современного города, видимо, катался в Америку или в Европу. Мне стало интересно, чем он по жизни занимается, откуда раздобыл денежные средства, чтобы доехать до Америки? Десять мешков пшеницы продал со своих делянок и мешок сушеного на крыше винограда? Это, как говорится, несерьёзно, этого недостаточно для путешествий по капиталистическим странам с производством цветных фотографий. Лично я вырос в семье офицера РВСН, вместе с отцом увлекался фотоаппаратами, увеличителями, бачками для проявления, ванночками-хренянночками, глянцевателями и прочими технологическими прибамбасами. Но не для цветной печати, а черно-белой, потому что цветная стоила неподъёмных денег. При этом я жил в стране, первой отправившей человека в Космос. А здесь, в Афганистане, в четырнадцатом веке, в средневековье, в горной глуши, чем должен заниматься человек, чтобы заработать на путешествия по свету и цветные фотографии? Изумруды и лазурит добывают значительно выше по течению реки Панджшер, там живет своя мафия, этого крестьянина туда никто не пустит. Получается, бача торговал чем-то дорогим, но не драгоценными камнями. Что в этой глуши может быть кроме оружия и наркоты? Других вариантов не вижу, а в это время его бабы и дети сидели на голом полу, лазали внутрь глиняной трубы за сухими колючками, разводили из них и кизяка дымный костёр под чайником прямо в помещении. Ну, подумаешь, Филякин в одном доме нагадил тудой, и че? Там, блин, розы с фиалками что ли росли? Ещё римляне установили - De gustibus non disputandum est — о вкусах не спорят. Розе навоз и кизяк нравится, а кому-то не нравится, на всех не угодишь.
Безусловно, я категорически порицаю безобразный поступок младшего сержанта Филякина, но он старше меня по званию, а должности у нас одинаковые, он являлся командиром второго отделения, я - третьего, значит запретить его выходку не мог. «Пёс псу не хозяин», - говаривал в такой ситуации Иван Васильевич Грозный.
По приказу замкомвзвода мы с Филей прошли насквозь весь дом. В одной из комнат обнаружили стены, обитые богатой зелёной тканью. В другой - покрашенные зелёной краской прямо по глиняной штукатурке. По сравнению с тем, что пришлось за сегодня увидеть, это был весьма приличный дом. Особенно впечатлил вид из окна. Позицию для наблюдения мы заняли в глубине комнаты, ствол пулемёта в окно не высовывали, не хотели привлекать ненужное внимание. Стояли, жевали виноград, смотрели в окно и выполняли поставленную задачу изо всех сил.
Перед нашим взором раскинулась долина, окаймлённая по краям фиолетовыми горами и заполненная зелёным морем садов. Ну, пускай не морем, а большим озером, но всё равно зрелище было завораживающее. Из плотной, изумрудной зелени выглядывали желтые дома-кубики, сложенные в причудливые комбинации, кое-где деревья расступились и выпустили погреться под солнцем, расчерченные на ромбики и квадратики делянки полей, поднимавшихся ступеньками по склонам. Из-за первой линии горизонта, сформированной фиолетовыми горами, из невероятных дальних пределов, вверх взметнулись величественные белые вершины островерхих скал, приподняли крышу синего неба и запустили внутрь всего этого великолепия яркий свет раскаленного до бела солнца. Ширина и прозрачность бескрайних просторов привела меня в восторг, я вдохнул полной грудью и затаил дыхание. Нихрена себе, так сказать, сгонял за хлебушком!
Вторые сутки, в составе взвода, я шарился на этом плато и не отдавал себе отчета в какой красоте нахожусь. На марше солдату обычно не до сантиментов, дыхание от нагрузки сбивается, мотор норовит выпрыгнуть из груди, глаза должны рыскать по тропе в поисках следов товарища и по окрестностям в поисках ближайшего укрытия. Мозг постоянно напряжен в ожидании стрельбы, кроме того, он должен вести обработку вида тропы на несоответствие, должен искать проволочную минную растяжку, контролировать дистанцию и прочие рутинные вещи. В тёмной комнате необычного дома я оказался под прикрытием Шапки Невидимки, расслабил мозги, глянул в окно и выпал в осадок. В спокойном состоянии я увидел на плато то, чего не мог разглядеть двое суток и никогда не имел шансов увидеть на равнине. Вид, открывшийся из окна, заворожил меня, я стоял, замерев на вдохе, до тех пор, пока не прозвучала команда «Уходим». После неё наш взвод загрохотал армейскими подошвами по гулким перекрытиям, топот вернул меня из мысленного полёта по залу №21 Государственного Русского музея, оторвал от картины Семирадского «Фрина на празднике Посейдона в Элевзине», зашвырнул в кишлак Чару и шлёпнул пяточиной о глинобитную реальность. «Ты в Панджшере, дядя», - в очередной раз сказал себе я и побежал за Филей догонять пацанов.
Дружной гурьбой мы высыпали из дома на улицу. Рогачев подал комнду:
- Джуманазаров, проверь чтоб все были на месте.
Сержант Джуманазаров 1984 год Руха, Панджшер.
- Уч, олты, доккуз – Эргеш по привычке посчитал бойцов вытянутым пальцем тройками, как на построении в Союзе.
- Все на мэсте, тарищ старшый лэётнант. Никто нэ уснуль.
- Хорошо. Только не размахивай руками, не жестикулируй, когда считаешь. Душманы подумают, что ты командир и выстрелят в тебя, в первого. – Рогачев вскинул висящий на плече автомат.
- Вперёд шагом марш! Продолжаем движение.
Взвод двинулся вперёд, дошел до конца кишлака из которого удрал в горы душман, бойцы полезли в последний дом. Его крыша вплотную подходила к вершине крутого холма. Сапёры тротилом подорвали растущее рядом дерево, завалили перебитым стволом на крышу, а кроной на вершину холма. Теперь можно было не скрестись по сыпучему склону, мы зашли в дом, поднялись по лестнице, забрались на ствол дерева и пошли по нему на холм. Ветки кроны пружинили под тяжестью солдат, ствол толкал под уставшие, трясущиеся в коленях ноги. Казалось, от очередного толчка ноги подломятся под весом вещмешка и полетишь ты кубарем с высоты третьего этажа.
При движении по дереву, Юрка Кудров зацепился за ветки привязанной к вещмешку миномётной миной. Он дёрнулся, верхний ремешок оторвался, дерево отпустило мину. Юрка пробежал вперёд несколько шагов, чтобы не зарыться носом в тропу. Миномётная мина раскачивалась на нижнем ремешке в такт Юркиным шагам, шлёпала его по заднице.
После Юрки Кудрова поваленное дерево преодолел Ульянов. Он вывалился из кроны на раскалённую солнцем тропу, упал лицом вниз и остался лежать в пыли, тяжело дыша открытым ртом.
- Ульянов, ты что? – Рогачев подошел к лежащему бойцу, согнулся над ним, упёрся ладонями себе в колени. Он дышал так же тяжело и надрывно, как Ульянов. – Приехал? Плацкарту занял?
- Я больше не могу. Я дальше не пойду.
- Куда ты, нахер, денешься с подводной лодки. – Рогачев говорил спокойно, но по его перекошенному лицу было видно, что сейчас он взорвётся. Весь его вид говорил: - «Вставай, Ульянов. Вставай, пока не поздно!»
- К себе нужно относиться требовательно, даже немного жестоко. Других же просто π-дить. – Вспомнил я слова Рашида, старшины учебной роты в Термезе, и подумал, что Вова сейчас огребёт. В принципе, ход мысли у меня был верный, однако не очень точный насчет интенсивности побоев.
- Оставьте меня здесь! Я не могу больше! – Ульянов закрыл глаза и тихонечко заскулил. Для слёз в нём не осталось воды. – Убейте меня! Убейте!
- Солдат, ВСТ-А-А-А-А-АТЬ! – Заорал Рогачёв, выпрямился, подскочил на одной ноге, второй замахнулся в воздухе и засандалил с размаху по валяющемуся в пыли Ульянову, как по мячику. – Встать, с-сука! Я тебе сейчас покажу «убейте меня»! Я тебе покажу, как солдата на войне убивают!
Рогачёв подпрыгивал со своим вещмешком на плечах и херачил с размаху сапогами по Ульянову с таким остервенением, что мне показалось, он принял решение реально убить обессилившего солдата. Если тот не встанет и его придётся нести, то понесут его мёртвым.
Периодически командиру на войне приходится принимать жесткие решения. Если бы Вова не встал, то легли бы мы все. Идти нам предстояло прямо под теми скалами, в которые ушел душман с ящиком. Если нам пришлось бы нести Вову в плащ-палатке, у нас резко снизилась бы скорость движения. Душманы вполне могли успеть выдвинуть в скалы несколько автоматчиков и зажать нас в горном желобе. В лучшем случае, те из нас, кто покрепче здоровьем, попытались бы скрыться в зелёнке или занять позиции за камнями. Все, кто послабее, умерли бы в прямом смысле этого слова. Двенадцать жизней бойцов своего взвода Рогачев оценил выше одной Вовиной.
Чтобы не подставлять взвод под пули, Вову надо было поднять. Пусть бы он просто шел без ничего, без никакого груза, главное, чтобы сам переступал своими ножками. Как этого достичь, как убедить смертельно уставшего человека? Рогачев принял решение – как. Он, не снимая с себя вещмешка, принялся в полном смысле слова забивать солдата ногами.
- Я тебе умру! Солдат должен молча умирать, молча падать и умирать. А ты ещё π-дишь, скотина! – Пинками Рогачев поднял Вову из пыли в позу для низкого старта.
Рассечет был на то, что умирать солдату будет неприятней, чем идти и ему придётся идти. Потому что Рогачев не остановится, не отступит от принятого решения. Вова это понял, поэтому поднялся с земли на четвереньки.
Заключительный удар Рогачёв засадил Ульянову под зад, тот подлетел, сделал несколько шагов вперёд, как будто рванул на стометровку.
- Пулемёт забери, чмо! Тут все сдохли, все задолбались, не ты один. До задачи сраный километр остался! Взял пулемёт и пошагал, чмо драное!
В ходе этой ужасной сцены я офигел, насколько обманчива бывает внешность человека. Неогромного роста офицер с высоким голосом и прочими неубедительными внешними признаками, оказался виртуозом футбола, мастером реанимации и гением убеждения. Мне очень не хотелось бы оказаться врагом для такого человека. Если ему для выполнения боевой задачи потребуется кого-нибудь убить из автомата, он убьёт из автомата. Если потребуется запинать ногами – запинает ногами, а если будет надо, то и зубами загрызёт. Именно так должен вести себя на войне настоящий командир. Неважно как он выглядит и какой у него голос. Врагу от этого легче не станет.
Окончил разведывательный факультет Рязанского высшего воздушно-десантного командного училища им. Ленинского комсомола в 1984 году. Служил в 10-й отдельной бригаде специального назначения ГРУ (г. Старый Крым). Но в конце того же года переведён в город Изяслав Хмельницкой области Украинской ССР, где формировался новый отряд специального назначения для отправки в Афганистан. С апреля 1985 по 1987 годы воевал на Афганской войне в 186-м отдельном отряде специального назначения 22-й отдельной бригады спецназа ГРУ. На На его боевом счету свыше 150 разведвыходов, 13 уничтоженных караванов с оружием.
5 января 1987 года в Мельтанайском ущелье (провинция Кандагар), будучи старшим лейтенантом, Владимир Ковтун смог в составе группы, находившейся под общим командованием майора Евгения Сергеева, заместителя командира 186-го отряда. захватить один из трёх образцов американских ПЗРК «Стингер», которые американцы поставляли моджахедам, а также дипломат с документацией на них, включая адреса поставщиков из США. Другие два (пустой и неиспользованный) захватила досмотровая группа Василия Чебоксарова. Эти трофеи были показаны на срочной пресс-конференции в МИДе Афганистана как неопровержимое доказательство вмешательства Америки во внутренние дела страны. Несмотря на приказ, что первые, кто захватят «Стингер», будут представлены к присвоению звания Героя Советского Союза, ни Ковтуну, ни его товарищам звание присвоено не было, как выразился сам офицер — возможно, из-за «небезоблачных» отношений с начальством.На основании этих событий в 2011 году были сняты документальные фильмы «Звезду за Стингер»и «Охота на „Осу“»
За период войны в Афганистане получил семь пулевых ранений. Дважды представлялся к званию Героя Советского Союза, но награждён не был. Также он был один раз представлен к награждению орденом Ленина, три раза — к ордену Красного Знамени, два раза к ордену Красной Звезды.
За героизм, мужество и отвагу, проявленные при выполнении специальных заданий в условиях, сопряженных с риском для жизни, Указом Президента Российской Федерации 15 февраля 2019 года Ковтуну Владимиру Павловичу присвоено звание Героя Российской Федерации. Награда вручена Президентом России Владимиром Путиным на торжественном вечере в честь Дня Сил специальных операций 27 февраля 2019 года.
С 1999 года в запасе. Работал в охранном бизнесе в Москве.
С 2000 года Владимир Ковтун работает директором птицефабрики во Владимирской области.
В 2024 году являлся доверенным лицом кандидата в президенты России Владимира Путина
Зимняя стужа ещё не успела подкрасться к Панджшеру, а Замполит отпустил офицеров от своей лучезарной личности. Несколько десятков минут он проводил «совет в верхах» и всё это время целая рота темно-зелёных человечков сидела в светло-желтом поле пшеницы под нависающей с фланга горной грядой. Более тупого места для проведения совещания придумать было сложно.
На наше счастье душманы не смогли воспользоваться невыгодным для нас тактическим положением, «совет в Филях» закончился и пошагали мы выполнять новую боевую задачу – прочесывать населенный пункт Чару. Наш Второй взвод направили проверять верхнюю группу домов, остальная часть роты двинулась к нижней группе.
Через террасы полей взвод Рогачева вышел к указанной группе строений и занял верхнюю улицу. С одной стороны её ограничивали стены крайних домов и высокий каменный забор, с другой открывался вид на крыши построек, расположенных ниже.
- Тащсташнант, вон там, в большом доме, - изо всех сил я старался не жестикулировать, подошел к Рогачеву и доложил голосом, – в верхнем окне что-то белое маячит. Может кто-то сигналы подаёт?
Рогачев подвинул на своей голове панаму, прикрыл глаза от яркого солнечного света. – Вижу. Чего тут сигналить? Мы вон как насигналили. – Он кивнул в сторону группы Замполита, на столб черного дыма, поднимавшийся к небу из зелёнки.
- Ну хрен его знает. Может я туда из пулемёта врежу?
- Погоди. – Рогачев оглянулся по сторонам. – Как фамилия вон того снайпера?
- Носкевич.
- Эй, Носкевич! Давай, дуй сюда! Дай-ка берданку. – Рогачев подхватил протянутую ему СВД, припал к прицелу, затем передал винтовку мне.
– На, посмотри. Там занавеску сквозняком гоняет. Но, молодец, что заметил и без команды стрелять не стал.
Внизу, там, где должен был проходить Замполит со своей группой, загорелись первые дома. Солдаты нашли боеприпасы и поступили так, как было приказано на постановке боевой задачи - найденное военное снаряжение «эвакуировать в нашу пользу», а ежели такой возможности не будет, то уничтожить вместе со складскими помещениями. Наши пацаны были настолько сильно нагружены, что сил на перетаскивание вражеских боеприпасов ни у кого не осталось, соответственно, найденное подожгли. В традиционном глинобитном доме гореть могут только бревенчатые перекрытия и потолки, без керосина их никак не подожжёшь, но они загорелись. Можно представить сколько горючих материалов находилось внутри этих помещений.
Рогачев вернул Пете Носкевичу винтовку, кивнул головой на ближайший вход в дом и скомандовал:
- Касьянов, Филякин, Спыну, Суванов! Проверить, что внутри. На порог не наступать! Пороги часто минируют, перешагивайте их.
На двери дома висел малюсенький замочек, такой, какие вешают на почтовые ящики. Это не запор, а символ того, что заперто, я внимательно осмотрел дверь и замочек, проволочной растяжки не обнаружил. Пришел к выводу, что вход не заминирован. От удара прикладом замок хрустнул, как раздавленная стекляшка, и рассыпался на 22 пылинки. Инструкция Майора Зимина сработала: замок сбили прикладом, палец на спусковом крючке не держали, всё получилось ништяк, и в дувал солдаты полезли не за приключениями, а за военной надобностью по приказу командира взвода. Значит всё хорошо и танки наши тоже.
После того, как одолел замок, я укрылся за толстой стеной, стволом пулемёта толкнул дверь. Она открылась, взрыва не последовало. Широким шагом я переступил порог, согнулся в три погибели, полез внутрь. Дверь была низкая, будто вход в собачью конуру, Рогачев объяснял, что древесина в Афгане стоит неподъёмно дорого, поэтому дом с большими деревянными рамами, дверями и колоннами – это богатый дом. В нашем случае мы лезли в обычный, традиционный афганский дом. Мой вещмешок зацепился за верхнюю притолоку двери и не пускал меня внутрь. Уставшие за два дня ноги затряслись, я испугался, что они подломятся и повалюсь я пузом на порог. А он ка-ак долбанёт! Мне очень не хотелось падать, я напрягся, дёрнулся, с треском вломился внутрь. От вещмешка оторвался верхний ремешок, которым было прикручено одеяло. За мной в дверь с таким же треском протиснулся Филя, а я, тем временем, полез наверх по узкой тёмной глинобитной лестнице.
- Стой, подожди! – Филя затопал по лестнице за мной. – Не отходи от меня далеко, а то в темноте перестреляем друг друга.
Вдвоём мы поднялись на лестничную площадку второго этажа, упёрлись в дверь, остановились, осторожно заглянули в помещение, опустивши головы на уровень пупа. На такой высоте появление головы не ждут и снижается вероятность схлопотать в лобешник пулю или приклад.
В комнате никого не оказалось, мы зашли внутрь стволами вперёд. Вдоль стены увидели высокие глиняные толстостенные кувшины. Три в ряд. Высота кувшинов достигала до подбородка.
- В них часто хранится мука. Мы в Мариштане по домам шарились, находили такие. – Филя щелкнул фиксатором, разложил складной приклад, замахнулся-было, но передумал. Ударил в бок кувшина каблуком полусапожка.
- В муку может быть спрятано оружие. – Филя второй раз ударил каблуком в кувшин.
- О-о-о-о! О-о-о-о-о! – Женька схватился за свою ногу двумя руками. –Хреново попал! Кискамбат кургу!
Филя отпрыгался, отстонался, затем с глухим грохотом разбил все три кувшина. Два из них оказались пустыми, третий до половины был заполнен мукой. В муке оружия не оказалось.
Мы подошли к двери в следующую комнату, толкнули стволом, заглянули. Комната была оборудована окнами, по этой причине в ней было светло. В окнах не оказалось ни стёкол, ни рам - нафиг надо! Холодно здесь не бывает (как будто бы)! В комнате, как и во всём доме, чувствовался стойкий запах гари и какой-то гадости. В предыдущих помещениях не было окон, там не проветривалось и, соответственно, сильно смердело. Но в комнате с незастеклёнными окнами воздух должен быть свежий, однако, всё равно, вонь стояла ужасная.
В середине комнаты на глиняном полу лежала большая глиняная крышка, я сдвинул её стволом, оказалась не заминирована. Поднял рукой. Под крышкой обнаружил в полу нишу, похожую на большой глиняный горшок. Внутри стоял закопчённый чайник.
- Это буфет у них. – Филя скинул на пол вещмешок, повесил на шею автомат, принялся расстёгивать штаны. - Мы, када с поста в Мариштан ходили, мы тогда в такие дырки срали. Узбеки говорят, что это очень большой оскорбление дому. - Филя расстегнул штаны, спустил их до колен, устроился над нишей, как над унитазом. – Может быть чего-нибудь выдавлю из себя.
В полном охренении я отвернулся, решил не смотреть на то, как в середине пустой комнаты гадит в «буфет» Филя. Мой взор угодил в расположенный в углу очаг. Он представлял из себя глиняное возвышение, над которым была проделана дырка в потолке. Вокруг дырки из глины вылеплен раструб, под ним, на возвышении, жильцы дома разводили костёр. Теперь понятно, почему в помещении воняло гарью.
Вдоль противоположной стенки, напротив очага, был выложен дровосборник. Квадратного сечения труба из палок и глины, проходила буквой «Г» вдоль двух стенок. Высота и ширина примерно 50х50 см. Внутри труба была заполнена колючками, былинками, сухими травинками, я так понял, что их использовали в качестве топлива для очага.
- Слышь, Женька? А как из конца этой трубы доставать сухие колючки? Дырка-то, с одной стороны.
- Всё очень просто, становится баба раком и ползёт на четвереньках внутрь. – Последнюю фразу Женька проскрипел, сильно натужившись. В комнате, в добавок к прежним «ароматам», запахло дерьмом.
В дверном проеме появилась голова Васьки Спыну:
- Фу, ну тут у вас и вонища! Бля, Филя! Ну ты и чмо, нашел где посрати! Каликули пуло! – Васька плюнул на пол, скрылся из дверного проёма.
- Гы-гы-гы! - Заржал Филя, довольный собою.
В доме мы ничего не нашли – ни оружия, ни боеприпасов. Вышли на улицу, получили приказ двигаться вперёд. Кишлак мы проходили в высоком темпе. Иногда взвод отдыхал, привалившись вещмешками к какой-нибудь стене. Во время такого отдыха у бойцов тряслись от напряжения ноги, по лицам ручейками струился липкий пот. Нестерпимо хотелось пить. В некоторые дома Рогачев посылал группу для проверки, какие-то дома мы обходили стороной, даже не глянув, я не понял принципа, по которому они были выбраны. Может Рогачёву что-то шептала на ухо подвешенная на его боку рация, а может это был план, выработанный на совещании офицеров, мне не доложили. Не знаю, как это всё было задумано, но я видел, как это было выполнено. Мы куда-то постоянно спешили, неслись через кишлак вприпрыжку. Если бы в кишлаке находились душманы, они вполне могли пересидеть наше нашествие. Для этого надо иметь самообладание и способность наблюдать. Банду в двадцать рыл мы, скорее всего, обнаружили бы, но два - три человека, могли от нас улизнуть, если бы обладали крепкими нервами. Уже не говорю про спрятанный где-нибудь в ослятнике под соломой автомат или даже десять автоматов. Мы заскакивали в помещения первого этажа, немного топтались по наваленной на полу соломе, старались обнаружить погреб, если он там был, топали по соломе сапогами, тыкали в неё сапёрным щупом. Но, ничего найти нам не удалось, ни погреба, ни спрятанного оружия, ни людей, ни боеприпасов. Электрического света в Панджшере не было, поэтому в ослятниках стояла кромешная тьма. Заскочивши в ослятник с яркого солнечного света, я не мог там видеть ничего. Даже если бы в дальнем углу сидели пятеро душманов, у меня не было шансов их обнаружить. Поэтому я брал у сапёра щуп, такал им в кромешную темноту, как копьём и с ужасом ожидал - вдруг он попадёт во что-нибудь мягкое. Вдруг там сидит душман с автоматом, или не один, а мои руки заняты длинной палкой со штырём на конце. Что надо делать, если в темноте окажутся вооруженные душманы? Они меня точно будут видеть, а я их - нет. Отвратительное ощущение, скажу вам по секрету.
Во всех домах, которые мы проверили, не было мебели. Потому что её там не было никогда. Жизнь местных пацанов, испокон веков, проходила прямо на полу, на корточках. Максимум – на расстеленной на полу дерюге.
Зато цветной портрет Ахмат Шаха Масуда на стене присутствовал почти всегда. А в одном доме, возле входной двери, прямо по глинобитной стене красками был нарисован Масуд в полный рост.
Кишлак мы прошли без происшествий, он был жилой. Как минимум, по ночам душманы возвращались сюда, поэтому перед уходом в горы мин не оставили. Все поля и сады были ухожены, на делянках царил образцовый порядок. В некоторых домах мы находили круглые глинобитные башни, наполненные крупными оранжевыми зёрнами спелой кукурузы. Вполне возможно, что душманы жили здесь не только по ночам, но и днём, а сегодня убежали перед нашим приходом. Это обозначает - как только мы уйдём, они вернуться сюда снова. Поэтому, при отходе они ничего не заминировали, чтобы потом не подрываться самим. Этот факт обнадёживал, давал шанс какое-то время побыть целым, однако сильно расстраивала мысль о бесполезности нашего тяжелого и опасного солдатского труда, ведь душманы немедленно сюда вернуться, как только мы уйдём. Очень хотелось «насолить» им хоть чем-нибудь, например, оставить мину, как они оставили в кишлаке Вумарз. Но мин у нас с собой не было и задачи такой нам не ставили. Приходилось тупо через силу шпарить вперёд и проклинать эту дурацкую войну.
Из группы домов мы выскочили на пустырь, прорезанный глубоким оврагом. На дне оврага журчал ручей.
Слева от нас, ниже по течению ручья, вышел прапорщик Рушелюк со своим взводом. Голова колонны Четвертого взвода подошла к оврагу, пацаны полезли вниз. Довольно быстро спустились на дно, принялись карабкаться на противоположный склон. Замыкающий, здоровенный солдат Зуич, недавно переброшенный к нам из роты связи за залёт, добрался до противоположного обрыва, повесил на шею автомат, одной рукой уцепился за край обрыва, попытался подтянуться. Вторая рука была занята большой зелёной кассетой с лентой АГС. Зуич покряхтел, пошкарябал ногами землю на обрыве, но выбраться из оврага не смог. Тогда он закинул кассету наверх, освободил правую руку, при помощи двух рук подтянулся, вытянул вес своего тела и огромного вещмешка, выполз на четвереньках на ровную поверхность.
- Вологда Четыре, я Вологда Два, как слышишь, приём! – Рогачев поднёс к лицу тангенту.
- Вологда Четыре на приёме. – Захрипела рация Рогачева голосом Рушелюка.
- Четвёртый, притормози. – Рогачёв снова поднёс к своему лицу тангенту. – У меня здесь кяриз. Подожди, пока я его осмотрю.
Затем повернулся от рации к нам и, выкрикнул, задыхаясь:
- Второй взвод … вниз, к воде! Быстро! Наполнить фляги!
Второй взвод, как по команде (а на самом деле и вправду по команде), скатился на дно оврага, жадно набросился на воду. Воду пили, лили себе на головы, за шиворот, заталкивали в белые пластиковые фляги. Их сжимали, вставляли в ручей и всасывали воду, как клизмой. Филя зачерпнул полную панаму воды, с размаху надел себе на голову.
- Где тут у вас кяриз? – Над нами, на обрыве, появилась фигура Рушелюка. Он прибежал без вещмешка, только с рацией и автоматом посмотреть на кяриз.
- Саня, иди в жопу! – Рогачев оторвался от ручья, поднял лицо наверх. – Летишь, как к тёще на блины. Тебе там, впереди, мёдом что ль намазано? Оглядывайся по сторонам хоть чуть, чуть. Следи за соседями.
- Так кяриз-то где?
- В жопе на верхней полке, где грызуцца волки! Не мог же я тебе по открытой связи сказать: - «Саня, подожди, я водички попью!»
Рушелюк плюнул под ноги, выматерился и скрылся из глаз за краем обрыва.
Прапорщик А.Рушелюк командир 4 ГПВ 1984 год Руха, Панджшер.
Если кто-то думает, что вода не пахнет, то он глубоко заблуждается. Когда-то, в детстве, когда я был ребёнком и изучал в школе химию, прочитал в статье, содержащей познания о воде: «вода - это жидкость без цвета и запаха». Там же звучала мысль о том, что люди, которые испытывали сильную жажду, утверждают, будто вода пахнет. Теперь это и я утверждаю. Вместе со мной вся рота, любой пацан из наших скажет, что вода имеет запах, и он прекрасен! Причем, не одинаков. В разных местах он разный. Скажем, в данном ручье вода пахла мятой. Мы почувствовали это, когда только подошли на десять метров к краю оврага, мы обалдели и ощутили запах прохлады, свежести, запах жизни! Только представь себе, как ты набираешь эту свежесть во флягу… хрен там! Ты тупо засунешь свою потную рожу в прозрачную воду и будешь глотать, глотать, глотать пока будет хватать в лёгких воздуха. Затем вытащишь из воды голову, сделаешь несколько вдохов-выдохов и занырнёшь снова. Большинство бойцов нашего взвода поступили именно так. Они забыли обо всём на свете, только дышали и пили, пили и дышали. В боевой обстановке так поступать опасно, я помнил это, извлек из чехла комбинированный котелок, зачерпнул им ледяную воду и вылил себе на стриженную голову несколько раз подряд. Сначала надо охладиться, затем пить. В противном случае, большая часть выпитой жидкости тут же выйдет на поверхность кожи через пот.
Потоки ледяной воды потекли с моей головы за шиворот, по спине, по груди, промочили гимнастёрку. От свалившегося на меня облегчения я мысленно улетел в астрал. После того, как выпил два котелка воды, вернулся в окружающую реальность, будто с Луны свалился - тяжело дышал и бешено оглядывался вокруг. Обнаружил, что стою в овраге над ручьём… я в Афгане, блин!
- У-у-у-у, опять ваши противные рожи. – С досадой пробормотал поднявшемуся с четверенек Филе. По его лицу текли капли прозрачной воды.
- Какой уже заразы ты с этого арыка нахлебался? – Филя тоже тяжело дышал и счастливо улыбался. - Какой гэц тебя укусил, что тебе моя рожа уже не нравиться?
- Гы-гы-гы, – Смех толчками начал выскакивать из меня. Наполненный водой живот крупно вздрагивал, подпрыгивал и булькал чуть ли не на всю округу. Получилась нормальная пародия на смех Женьки. - Гы-гы-гы, вода классная, день классный, природа классная, Евгений Петрович! Только ты - противный!
- Всё, взвод! Кончай аквариум, бассейн закрывается! – Рогачев перешагнул через ручей. - Все наверх и вперёд марш!
Мы закарабкались на склон оврага, двинулись вперёд, проломились через каменный забор, вышли на террасу, вырезанную в склоне косогора. Прошли террасу, полезли на косогор через колючие заросли роз и шиповника. Васька Спыну зацепился пулемётом за кусты, с хрустом веток и лязгом металла обрушился вниз, кубарем слетел назад, на террасу. Он тяжело поднялся на ноги, выругался по-молдавски и снова полез наверх, осыпая камни и землю.
По косогору Второй взвод дошел до первых домов следующего участка кишлака Чару. Поскольку тот оказался очень большим, нам на помощь с гор направили Восьмую роту Карагланяна Карлена Рубеновича.
Восьмая рота спустилась с гор. Первые пять бойцов головного дозора достигли глинобитного забора, огораживавшего фруктовый сад, неуклюже его преодолели, принялись молча карабкаться на плодовые деревья, как большие зелёные обезьяны. Раздался треск сучьев.
Появились ещё трое, полезли на небольшое деревце, росшее над обрывом. Деревце качалось под их тушами, мне казалось, оно вот-вот вывернется с корнем и рухнет вниз с края террасы, туловища солдат спикируют с обрыва на крыши расположенных внизу строений. Мне стало страшно, а троим солдатам было пофиг. Вскоре в тех же декорациях появился долговязый боец из Восьмой роты, взял у сапёра тротиловую шашку, обмотал тряпьём, поджег шнур и закинул в ветки огромного грецкого ореха. Тряпьё зацепилось, шашка застряла в кроне, через полминуты звонко шарахнула среди ветвей. Вниз полетели щепки, листья, сучья и орехи.
- Во как в горах мужики без воды одичали! – Рогачёв криво ухмыльнулся. – Ну, сейчас пойдёт прочёска! Эти всё прошмонают. Так, взвод! Выдвигаемся!
Взвод двинулся мимо сада. Бойцы на ходу протягивали руки к свисающим с веток яблокам и абрикосам. Срывали, поглощали прямо на ходу. Перемазали сладким соком руки, рожи и обмундирование.
В середине кишлака Рогачев остановил наш взвод.
- Стоять и ждать меня здесь! Хлеблом не щёлкать! – Сказал, бросил свой вещмешок на землю и убежал. Его вызвали по связи для координации действий. В кишлаке сошлись две роты, надо было сделать так, чтобы они не перемахнулись между собой в лабиринте узких глинобитных улочек.
Наш взвод остановился между двумя домами. Один был обращен к нам глухой стеной, второй - фасадом. Вход в этот дом был украшен бревенчатыми колоннами, на них держался небольшой балкончик. Дверь, колонны и балкон были выкрашены в зелёный цвет Пророка Магомета. Из окна второго этажа торчали светло-желтые корни кукурузы. Видимо бача выдернул толстые растения из земли прямо с корнями, аккуратно отряхнул, может даже промыл водой, затем затащил на второй этаж, заложил ими всю комнату вместе с оконным проёмом. Скорее всего так он заготовил на зиму корм для своей скотины. А что за скотина здесь проживает? Вьючные животные, на которых доставляют оружие и боеприпасы из Пакистана? Что надо сделать с фуражом для этих животных?
Кто-то из бойцов достал из кармана коробок, чиркнул спичку, пока её головка шипела и разгоралась, бросил в окно второго этажа. Спичка прочертила дымный след, залетела в корни кукурузы и погасла. Боец чиркнул второй спичкой. Затем ещё и ещё. Одну за другой он чиркал спички об коробок и кидал в окно второго этажа прямо в корни просушенной на солнце кукурузы.
- А ты сразу много спичек подожги и брось. – Посоветовал Вася Спыну. Он смотрел на стебли кукурузы, задрав кверху подбородок.
Боец вынул из коробка несколько спичек, чиркнул, бросил. Спички загорелись не одновременно, ничего толкового не вышло, боец продолжил поджигать и бросать по одной. Пятая или шестая спичка, оставила в воздухе изогнутый дымящийся след, воткнулась в просохшие корни и загорелась. Корни дружно вспыхнули, по ним скользнули языки пламени, пошел сизый дым, порывом ветра его раздуло, алое пламя полыхнуло аж под крышу. Хорошо просушенная кукуруза загорелась на удивление быстро и дала невероятный жар. Буквально через полторы минуты вся комната второго этажа превратилась в большую печную топку. Через оконный проём с земли было видно, как комната заполнилась алыми угольками, как запылали балки перекрытия. Дувал загорелся ярким пламенем, оно дало густой серый дым с хлопьями сажи, и заполнило им сад. У бойцов начало першить в горле, стали слезиться глаза. Из пелены плотного дыма выскочил Рогачёв.
- Кто поджог дувал?
- Я. – Ответил боец.
- Идиот! – Рогачев, придерживая рукой панаму, подскочил к бойцу с такой скоростью, будто собрался ударить по голове. - Мне теперь дышать этой гадостью из-за тебя? Как ты уже задолбал, придурок! – Затем тут же, без перерыва, и не меняя ни тембра, ни громкости:
