Когда Трофим Николаевич окончательно разуверился в своей способности руководить людьми, он решил стать пастырем для отары собственных баранов, пардон, альтер эго.

Во время ревизии оказалось, что стадо это — весьма тучное: преоритеты в нем устанавливал "семьянин", который почитал за основу благополучия экономический фактор; вожаком же, сам себя считал "СверхъЯ", но на поверку, власть его ограничивалась лишь непомерными амбициями и гордыней; "Охотник" занимался поиском дел для вышеупомянутых баранов, каждое из которых "семьянин" проверял на предмет рентабельности, а "Сверх Я" забраковывал все подряд по различным причинам, кои, в конечном итоге, сводились к одной главной — не царское это дело.

Жена Трофима Николаевича, каждую ночь норовила прирезать "СверхЯ", чтобы не путался под ногами у "Семьянина", а спала всегда только с "Охотником".

— Он мечтатель, без которого "Охотник" будет искать посредственные пути, а "Семьянин" реализовывать их рутинно — без надежд на перспективы карьерного роста. — Защищал Трофим Николаевич "СверхъЯ", делая ему исскуственное дыхание рот в рот каждое утро.

— А еще блядун, каких поискать, воон какой гарем себе собрал в инете из порнороликов — огрызалась жена, натачивая нож, готовя инструмент к следующей ночной резне.

— С точки зрения экономии бюджета, — робко возражал Семьянин, — резать нужно не Сверхъя, по крайней мере не в первую очередь, а Игрока. Он слишком много времени отнимает у Пахаря...или компьютер зарежь, но тогда Охотника рабочего инвентаря лишишь, оголодает жеребец, плохо супружеские обязанности выполнять станет.

Услышал все эти разговоры воскресший СверхъЯ, и решил сбежать из отары.

Долго он брел по чертогам Подсознания, покамест на пути не повстречался кряжистый мужичок - борода лопатой об окровавленном топоре в правой руке.

— Ты кто? — удивленно спросил СверхъЯ незнакомца, до сего момента полагавший, что знает всех баранов в стаде Трофима Николаевича.

— Я — Расчленитель, учу жить баранов самостоятельно, расчленяя отару на неравные части.

— Пойдем со мной — месть вершить священную, да место мне в чертогах Подсознания искать. — предложил ему СверхъЯ.

— Ага, щас, только переоденусь.— ответил Расчленитель, скинул забрызганный кровищей фартук мясника, и напялил сутану священника.

— Это еще на кой? — поинтересовался СверхъЯ.

— На той, чтобы стадо, на части поделенное, не воссоеденилось вновь.

Пришли Расчленитель и СверъЯ к Трофиму Николаевичу, и уговорили его поставить ненадолго Расчленителя главным в стаде.

Трофим согласился, ибо СверхъЯ попросил, а его лишаться никак не хотелось.

Следующей ночью, когда жена к Охотнику ластиться стала, Расчленитель в сутане прыг в женовское стадо, и давай там орудовать топором — веревки, женовских овец, их в куче удерживающих, рубить: отделил Охотницу, замуж за Охотника выдал, кровавыми брызгами с топора брачный союз скрепил; Семьянина на Матери женил; Игрока на Сериальщице; Пахаря на Домохозяйке...

— А где СверхъОна? — обеспокоенно спросил СверхъЯ Расчленителя.

— Детки Трофима Николаевича и Екатерины Сергеевны, по малолетству, "темную" СверхъОне устроили, отметелили ножками шаловливыми до полусмерти...в коме СверхъОна сейчас, на днище чертогов Подсознания на койке лежит...

Спустился тогда СверхъЯ в глубины подсознания Екатерины Сергеевны, встал на колени пред койкой болезной, взял "СверхъОну" за руку, стал ей оды любовные посвящать, да по зазнайству в инет попутно их заливать.

Зажили Трофим Николаевич с Екатериной Сергеевной, с той поры, лучше прежнего, токма конфуз изредка приключался следующий: СверхъЯ от СверхъОной ни на шаг не отошел, точно Орфей от Эвридики, но на оды его любовные, из гордыни в инет залитые, периодически чужие жены клевали, путая СверхъЯ с Охотником... оно и немудрено, ибо буковки на экране, порою, не только с хвастливым СверхъЯ спутать можно, но даже и с Игроком - троллем.

Когда детки Трофима и Кати подросли малость, СверхъОна из комы вышла, глянула на своего верного СверхъЯ, а он из барана, в козла переродился, но симпатичного, а главное, любящего.

Навеяно вот этим постом под названием "Чёрное зеркало сценарий (из) будущего?". Сперва я взялся писать комментарий со скромным своим мнением в треде, но оказалось что он сам по себе тянет на пост по размеру и потенциалу для обсуждений.

Итак, недалёкое будущее, у нас по-прежнему цветут и пахнут облака, нейронные сети, машинное обучение, мощности девайсов по-прежнему растут, корпорации хотят зарабатывать всё больше, а население по-прежнему готово легко и непринуждённо расставаться с прайваси взамен на дешевые фантики удобства и моды. Реклама уже разбавила полезный контент максимально. Балансировать на грани ненависти и полного отторжения публикой брендам становится уже слишком дорого, а в конкурентной борьбе нужны новые градиенты энтропии.

Вдруг появляется новая игрушка для гиков, назвём ее "Альтер-эго". Это такой сервис, который будет собирать всю вашу активность в сети и в реальном мире, все ваши диалоги и переписки, слушать всё вокруг вас, трекать взгляд (если получится), ловить каждый бит вашей информации и кормить ею нейронную сеть. Сервис, конечно же, клянётся и божится, что обучающие данные остаются под вашим контролем, что доступа к ним ни у кого не будет, что даже хранить их нереально дорого, так что всё "запекается" в нейронную сеть, скармливается ей, отчего достать их обратно в сыром виде становится невозможным.
Может быть исходники обучающей системы "Альтер-эго" даже будут опубликованы открыто, чтобы десятки (хорошо спонсированных) экспертов подтвердили, что номер вашей кредитки нейронка запомнить не сможет, зато может усвоить ваш любимый цвет, предпочтения в кинематографе, вкусы в одежде и прочее, чем вы и так легко делитесь в сети.

Зачем это нужно? Сперва просто по фану. Горстка техно-гиков послужат зерном кристаллизации приятия обществом новой модной игрушки. Альтер-эго позволит вам как будто бы посоветоваться со своим внутренним голосом, избавит от мук выбора одежды в магазине и в шкафу утром, избавит от метаний по поводу того что подарить маме, предложит маршрут прогулки, выберет за вас блюдо в ресторане. Это же так прикольно, особенно учитывая, что  оно либо угадывает и учится, либо просто учится на ошибке, а может быть подмечает ваше желание идти наперекор.

В любом случае это прикольная игрушка, которая (возможно) ещё не умеет мыслиь самостоятельно, но поразительно угадывает очень многое про вас самих и может делать много рутины за вас. Со временем окажется, что своему альтер-эго можно доверить поболтать о ерунде с родственниками в чате, присылать им поздравления на праздники, вести твиттер и инстаграмм (советуя ракурсы и сюжеты, придумывая годные подписи)... Сперва их хочется модерировать, а в какой-то момент понимаешь, что вот тут... пофиг, пусть. Несколько фриков сами станут автарами своего Альтер-эго. Наполовину в шутку, наполовину всерьёз, но будет много всякой дичи. А что, мало дичи было в сети и мире в связи с... да в связи со всем на свете. Шизы вокруг полно и это новое веяние не будет чем-то из ряда вон выходящим.

Прикол в том, что Альтер-эго со смертью прототипа никуда не денется. Ну, в смысле, конечно там в профиле будут настройки, связанные с длительной потерей связи с прототипом, будут механизмы подтверждения смерти для отключения сети, будут "завещания", которые оставят Альтер-эго своеобразным интерактивным надгробием своего прототипа в соц-сетях. Кто-то, кто любит научную фантастику, воплотит-таки проект с голографическим привидением на солнечных батарейках для реальной надгробной плиты на кладбище.  Проект много оберет на кикстартере, появятся нашумевшие истории, посмертные скандалы, интриги, расследования. Люди станут задумываться насколько их Альтер-эго - это не они. А насколько - они.

Так довольно сложные  "экспертные сестемы" по залипанию в сети ворвутся в нашу жизнь.
-- Почему это кому-нибудь будет нужно?
-- Бросьте! Куда более бестолковые вещи почему-то кому-нибудь оказывались нужны и при этом на хайпе станвились очень популярными!

-- Для чего это корпорациям? Для чего поддерживать сервис, для чего тратить вычислительные ресурсы на нейросети и обучение?

-- Корпорации и сейчас собирают всю информацию, которую могут. Почему взлетели соц-сети? Что было раньше, курица или яйцо? Потому что соцсети нужны людям, или потому что соцсети нужны бизнесу, чтобы сформировать новые рынки? На этот вопрос нельзя дать однозначного ответа. Это коэволюция. Альтер-эго - это лишь еще один инструмент, новое поле для деятельности, дополнительные возможности, новые градиенты энтропии для конкуренции.

-- Но что даст  Альтер-эго корпорациям?

-- Она им даст всё ваше бессознательное. Все ваши предпочтения, все ваши эмоции, все вкусы. При этом оно не будет жаловаться на "слишком много рекламы", оно сможет смотреть и фильтровать для вас сотни часов фото-видео контента в сутки. Если это окажется хоть немного рентабельным, ваша нейронная сеть (вернее нейронка вашего Альтер-эго, но, какая разница?) будет очень продуктивно создавать для вас свой личный информационный пузырь. В какой-то момент даже станет не понятно кто кого обучает: Альтер-эго вас или вы эго.

-- Звучит крипово...
-- Именно. Будем надеяться. что нас убережет хотя бы эффект зловещей долины, потому что на принцип неуловимого Джо уже рассчитывать не приходится. Если не убережот, что ж... кто-то, послушав про наши реалии в 19 веке счел бы это антиутопией, однако, ни один абориген, как мне кажется, не вернётся из тёплой уютной бетонной коробки с краном и едой в дикие прерии с голодом и борьбой за выживание. Вот и мы будем с широко раскрытыми глазами смотреть на удивительный мир вокруг, ностальгировать по прежним временам, цокать языками, удивляться и не удивляться всему.

Такой вот киберпанк.

Ну раз пока никто не хочет анализировать своё сновидение онлайн, как было предложено в посте Анализ сновидений о лифтах и лестницах онлайн или дилемма удочки и рыбы продолжу делиться архивными историями...

Расщепление может постигнуть не только образы ближайшего окружения, как об этом я сообщал ранее (Герой и крыса и Когда мама ведьма), но, что бывает даже чаще, образ своего собственного Я.

Молодой человек, студент рассказал свой серийный сон, длящийся с подросткового возраста:

Ему снилось, что он ходит по комнатам своей квартиры, заходит на кухню, а там его встречает противный карлик, идущий навстречу с раскрытыми объятьями, как будто, хотящий схватить и...! Сновидец раз за разом переживает ужас, бежит прочь и просыпается.

Но молодому человеку надоело пугаться ужасного карлика и он решил вмешаться в события сна!

В очередной раз, когда урод пошел ему навстречу, студент сам схватил монстра и вышвырнул в окно! Смотрит вниз, а вместо карлика падает его любимый ротвейлер...

Собственно из-за такого странного окончания сновидения он и обратился ко мне за расшифровкой.

В ходе её выяснилось его выраженное отрицательное отношение ко всему низменному, уродливому, ущербному, маленькому и т.д. Еще до анализа сновидения  он несколько раз обращался ко мне с просьбами научить плохому, обучить его гипнозу, разным приемчикам манипуляции людьми или хотя бы дать соответствующие источники, литературу. Себя характеризовал как стремящегося быть сильным, самостоятельным, оказывающим влияние на других... Слабости и немощи в себе он боялся и не признавал. Не хотел быть лохом карликом.

С тех пор я называю этот и аналогичные случаи "комплексом карлика". На мой совет, в следующий раз, если карлик явится вновь, не применять насилие, а принять уродца в свои объятья, студент прореагировал негативно. Ну, значит, карлик всегда будет рядом.

Другая моя клиентка долгое время не могла осознать то, что сумасшедшая девочка, которую она регулярно видела в своих снах, - тоже образ её Альтер-Эго. Показательно, что обратилась она ко мне, поскольку "боялась сойти с ума".

P.S. Вспомнил, что кто-то из моих комментаторов на Пикабу тоже рассказывал о приходах карлика...

— Никакой! Души! Нет! — пытался я перекричать шум в этом баре.

Публика вокруг разразилась аплодисментами. Люди повскакивали со своих мест и закричали во всё горло. Кто-то праздновал здесь день рождения.

— Разве мы это не выяснили два года назад? — спросила меня девушка напротив.

— Мы?! Никаких «мы» нет! — выкрикнул я и осушил очередной стакан. — И если ты про ту книжку, то это детский сад.

Девушка рассмеялась. Она откинулась на спинку стула, поправила большие очки, болтающиеся на носу и сложила руки на груди.

— Мне вот не было смешно.

Она посмотрела мне в глаза.

— Я просто удивляюсь тому, что всё началось сначала. Так долго выкарабкиваться из этой бездны, чтобы снова спиваться в барах и…

— Потому что у меня было две причины не слететь с катушек, — перебил её я, облокотившись на стол, — творчество и… — я проглотил ком в горле, — …и ты.

Она промолчала, желая выслушать мою исповедь до конца.

— Сначала из моей жизни пропало творчество. Я думал, что был счастлив. Думал, больше никогда не буду писать, чтобы не сойти с ума. Но потом…

Я стукнул кулаком по столу, но никто здесь не обратил на это ни малейшего внимания. Даже если бы я сейчас схватил свою собеседницу за волосы и впечатал её головой в стол несколько раз — никто бы не повёл и глазом.

— …потом пропала и ты. И да, — я развёл руками, — я снова на дне. Что мне ещё прикажешь делать?! Опять бегать как сайгак за душой?

В голове яркими вспышками всплыли воспоминания. Ян, алкоголь, творчество, психолог. Все они мертвы. Кто-то физически, кто-то метафорически. Яна я, например, убил собственными руками. Теперь этот персонаж не доставлял мне проблем. Даже сейчас, когда я снова на дне, его нет. А ведь он обещал вернуться. Грёбаный Карлсон.

— Так что я повторюсь, — я откинулся на спинку дивана и ухмыльнулся, комкая салфетку, — никакой души нет. Как нет и тебя, — я кинулся в неё бумажкой. — Мразь.

Мятая салфетка рассекла воздух и упала на пол.

Я встал из-за стола и, расталкивая толпу у барной стойки, направился к выходу.

Обе причины, держащие меня как каменные гиганты на своих плечах, ушли, уронив меня с небес на землю. Я не писал ничего больше года. Я был счастлив с Лизой, но теперь у меня нет ни того ни другого. Мои отношения рухнули, Лиза нашла себе более адекватного парня. А творчество… творчество — путь в никуда. Это я понял ещё тогда. Внутри меня снова образовался вакуум, который нужно было чем-то наполнить. Но наполнять его было нечем. Все поставщики пропали. Иногда я думал, что надо что-то написать, возродить Яна, который снова заставлял меня параноить. Я видел знаки повсюду, слышал его голос в моей голове. Он не умер, персонажи не могут умереть просто так.

«Как только тебе станет плохо, ты опять позовёшь меня!» — были его последние слова.

Этот сукин сын оказался прав. Грёбаный Тайлер Дёрден, которому теперь ни челюсть не вышибить, ни с крыши не скинуть. Последней каплей стала цитата, которую мне скинула знакомая: «Марионеток повесить проще всего. Верёвки уже есть». Рычажок в моей голове сдвинулся. Все убитые мной марионетки всплыли перед моими глазами. Ян всё громче долбил по стенкам моей души, желая выбраться наружу. Но нет. Этому не бывать. Однажды это уже почти привело к трагедии.

Дорогу перед домом освещали фонари. Стояла мёртвая тишина, нарушаемая лишь шумом редко проезжающих медленных машин. Моросил мелкий противный дождик. В тусклом свете фонаря я увидел девушку. Не задерживая на ней взгляд, я поспешил домой. Мне хотелось лечь в кровать и больше никогда не выходить на улицу. Чтобы не спиться, не встретиться случайно с Лизой и не нажить новых проблем. Но громкий охрипший голос окрикнул меня.

— Да, чувак?!

Я повернулся к девушке. На ней было чёрное пальто и тёмные джинсы, она еле перебирала ноги на своих туфлях. Подмышкой у неё была зажата полупустая бутылка. Я был уже достаточно пьян, чтобы проигнорировать её и молча пойти дальше.

— Да, — я тяжело вздохнул.

— Вот в том-то и дело, — заплетающимся языком сказала она, подойдя ближе.

Очередная городская пьяница.

— Сигаретки не будет?

— Будет, — ответил я и полез в карман за пачкой.

Девушка подошла почти вплотную. Настолько, что мне стало некомфортно. Изо рта у неё воняло алкоголем. Она сверлила меня взглядом и даже не думала улыбнуться из вежливости. Чёрные длинные кудри падали ей на плечи.

— Если дашь две, молодец, — сказала она, уставившись на пачку.

— Хочешь, три дам? Мне похуй, я всё равно бросаю.

— Давай, — ответила девушка. — Бог любит троицу.

Два пьяных одиночества встретились на продрогшей улице. Лучшего исхода этого дня и придумать было нельзя. Я протянул ей сигареты, она взяла и положила их в карман. Никто из нас и не собирался прощаться.

— Вот у меня… — начала она изливать мне душу, так и норовя засунуть своё лицо в мою зону комфорта, — чувака посадили на одиннадцать лет. Я шестой день подряд пью, — она показала на бутылку подмышкой.

А вот я — как динамит, фитиль от которого уже зажёгся. Но я молчал.

— Ну, согласись. Либо я подсаживаюсь на антидепрессанты, либо на алкоголь. Либо печени будет пиздец, либо голове. Согласись, лучше печени? — спросила девушка.

Согласись лучше жить нормальной жизнью. Согласись.

— Согласен, да, — подытожил я.

К тому же я сделал свой выбор уже давно. В моём случае пиздец – голове.

— Вот то-то и оно, — она отступила на шаг назад, удовлетворившись ответом, — а ты куда идёшь?

Нахуй.

— Домой.

— В ту сторону? — она махнула вправо и, потеряв равновесие, чуть не упала на землю.

— Да, — сказал я, двинувшись в сторону подъезда, — только лужу обойду под окнами.

— А ты умен, да? — крикнула она, пойдя по дороге, на которой была огромная лужа. — Умеешь думать, когда хочешь.

— Только когда захочу, — сказал я больше сам себе, нежели ей.

— А я вот по луже пойду, — девушка зацокала каблуками и, шатаясь, пошла по луже.

— Аккуратней только.

— Да мне похуй. Я уже промокла, — услышал я в ответ.

Через несколько долгих секунд послышался душераздирающий крик. Такой крик издают от отчаяния. Таким криком хочется достучаться до кого-то, кого нет рядом. Такой крик идёт из глубины души. Будь я ещё чуточку пьянее, закричал бы вместе с ней. Но не сегодня. Нет. Сегодня я слишком устал. Как только я решил, что избавился от неё, как только до дома оставалось несколько метров, она крикнула мне вслед:

— Как зовут-то тебя хоть?

Настоящее имя мне называть не хотелось. Тем более, кричать его через улицу. Я решил, что хватит с нас и, проигнорировав её, поспешил к подъезду.

— Алло, парень?! — не унималась девушка. — Крикни имя!

Я повернулся к ней. Нас разделял проулок, в котором даже фонари перестали гореть. Дождь начинал лить всё сильнее. А этой пьяной девушке так хотелось узнать моё имя.

— Я… — споткнувшись на полуслове, я вовремя заткнулся.

Нет. Нет. Нельзя называть это имя. Назвать его — значит выпустить своего внутреннего демона. Назвать его — дать карт-бланш на саморазрушение. Ещё секунда и он выскочит из глубин моей души и начнёт творить безумства.

Я развернулся и уже был на крыльце, но девушка догнала меня.

Ощущение, что весь мир сговорился и хотел, чтобы он вернулся. Но я не хотел этого допускать.

— Я вот могла бы помочь тебе по жизни, если ты этого хочешь, — сказала она, когда я уже открыл дверь, — но ты этого не хочешь!

Тяжелая домофонная дверь захлопнулась.

Я так и остался стоять в подъезде переводя дыхание. Это плохая идея. Но что если… если это мой шанс заполнить пустоту внутри? Что если это единственный выход, кроме того, чтобы спиться или спрыгнуть с крыши? Это очень плохая идея. Но я себя уже не контролировал.

Он уже был на полпути к свободе.

Я открыл дверь и окрикнул её.

— Девушка! А если я хочу, чтобы ты мне помогла?!

Она сделала глоток из бутылки, повернулась ко мне и вальяжной походкой, не сказав ни слова, зашла в подъезд. Назад пути уже нет.

***

Я показал рукой на вешалку и моя гостья, сняв пальто, попыталась его повесить, но промахнулась и одежда упала на пол. Никто из нас и не думал её поднимать. Бутылку она поставила на кухню и прошла в комнату.

Я представлял, как мы по пьяне выкладываем друг другу всё, что творится у нас на душе, как проводим эту ночь за алкоголем и выворачиванием себя наизнанку, как она жалуется мне на жизнь, а потом умирает. Но, увидев кровать, девушка плашмя упала на неё. Может, так будет даже лучше.

На ней был жёлтый свитер и джинсы. Она лежала на моей кровати, а я думал о том, как именно закончится эта ночь. Видел ли нас кто-нибудь вместе? Спохватятся ли после её пропажи? Ответ на оба вопроса я нашёл отрицательным. Выпив все запасы виски, хранившиеся у меня дома, я прошёл в комнату и закрыл за собой дверь. В руке у меня был зажат большой наточенный до блеска нож. Я сел на неё сверху и провёл рукой по её тёмным волосам. Она и не думала просыпаться. Медленно, смакуя каждую секунду, я водил ножом по её спине. Убивать на бумаге — одно. Убивать по-настоящему — совсем другое. Сваливать всё на своё конченное альтер-эго — одно. Осознавать, что главное чудовище и есть ты сам — совсем другое.

Я поднял ей свитер и сделал несколько тонких полосок на спине. Из них начали сочиться струйки крови. Девушка издала какой-то невнятный звук, но, по всей видимости, решила, что это сон. Самый страшный сон в её жизни.

Есть ли у неё душа? Вряд ли. Просто очередная марионетка, пустышка.

«Марионеток повесить легче всего…»

Она не заслуживает жизни. И у неё нет причины бояться смерти. Она — пустое место. А мне срочно требовался новый расходный материал. Впервые за долгое время я чувствовал себя свободным.

Я резко схватил её за волосы, подняв ей голову. Она открыла глаза и даже попыталась что-то сказать. Сидя на её спине и в одной руке держа её волосы, в другой — нож, я наклонился к её уху и отчётливо, понимая, что я проиграл схватку с самим собой, произнёс:

— Меня. Зовут. Ян.

И резким движением провёл ножом по её горлу.

В окровавленном лезвие ножа отразилась моя ухмылка.

Он был свободен. А я — счастлив.

Пара лесбух (с расстройством самоидентификации/диссоциативным расстройством личности) у которых порядка 400 личностей на двоих, периодически устраивают день без еды, потому что их детские альтер эго не умеют готовить.

- Так много личностей и ни одной на диете.