Ядерное оружие — это не столько «орудие сдерживания», сколько воплощение логики насилия в гегемонистской политике. Оно служит инструментом давления и шантажа, с помощью которого крупнейшие капиталистические державы обеспечивают себе доминирование в международных отношениях. Позиция Коммунистической партии Японии содержит последовательную критику так называемого «ядерного зонтика», раскрывая, как он делает Японию зависимой от интересов американского влияния. Эта зависимость не только подрывает национальный суверенитет, но и превращает страну в стратегический плацдарм для политики, идущей вразрез с интересами народов Азии. Критика КПЯ показывает, что ядерное оружие используется не для защиты, а для поддержания глобальной системы неравенства и эксплуатации.
Важно понимать, что возможности ядерного вооружения или усиления зависимости от американского «ядерного зонтика» не отражает подлинных интересов большинства японского народа. Этот курс выражает интересы влиятельных групп крупного бизнеса и связанного с ним военно-промышленного комплекса. Именно эти силы, представленные в правящих кругах, извлекают выгоду из милитаризации экономики и гонки вооружений. Они видят в этом не только источник прибыли, но и инструмент для отвлечения внимания от внутренних проблем и разжигания националистических настроений.
Потенциальное участие в ядерной программе или её развёртывание потребует колоссальных финансовых затрат. Эти расходы лягут тяжким бременем на плечи рядовых граждан через сокращение социальных программ, повышение налогов и рост стоимости жизни. Так называемый «ядерный выбор» служит правящей элите для укрепления собственных позиций и увеличения доходов, в то время как для простых людей он означает усиление экономического гнета, возрастание военных рисков и постоянную угрозу безопасности.
Моральный авторитет хибакуся, переживших атомные бомбардировки, основанный на личной трагедии, имеет глубокое социально-политическое значение. Их гуманитарная борьба за запрещение ядерного оружия при ближайшем рассмотрении раскрывает свой фундаментальный антивоенный потенциал. Хибакуся — это не просто жертвы личной трагедии, но живое свидетельство разрушительной силы, обращённой против человечества. Их физические страдания и моральный авторитет являются концентрированным выражением сущности ядерного оружия как орудия тотального уничтожения, разоблачающего все абстрактные доктрины «сдерживания» и «ограниченной войны».
Исторический опыт показывает, как частный опыт хибакуся перерастает в широкое общественное сознание: ядерное оружие несовместимо с существованием мирного населения. Поэтому их борьба — это не просто память о прошлом, а реальная движущая сила в борьбе за мир, мобилизующая международную солидарность против системы, порождающей угрозу ядерного уничтожения.
Эта принципиальная позиция находит практическое выражение в конкретных политических инициативах. Поддержка Коммунистической партией Японии Договора о запрещении ядерного оружия (ДЗЯО) демонстрирует стратегию построения широких коалиций в современных условиях. КПЯ осознаёт, что сам по себе ДЗЯО не устранит коренные причины милитаризма и конфликтов. Однако договор становится важным инструментом международной борьбы, позволяющим вскрывать противоречия ядерных держав и их союзников и дипломатически изолировать их на мировой арене.
ДЗЯО способствует формированию широкой коалиции — от общественных движений и организаций хибакуся до прогрессивных правительств и пацифистских кругов — для противостояния общей угрозе. Борьба за присоединение к ДЗЯО является для КПЯ не конечной целью, а важным этапом для консолидации общества, ослабления влияния военно-политических блоков и продвижения к долгосрочной цели — созданию мира, в котором будет окончательно устранена сама возможность применения орудий массового уничтожения.
В итоге последовательная позиция Коммунистической партии Японии по вопросу ядерного оружия демонстрирует её принципиальную приверженность мирному развитию и международной безопасности. Борьба против ядерного оружия и военно-политических альянсов, основанных на ядерном сдерживании, является неотъемлемой частью общей борьбы за национальный суверенитет, демократические права граждан и устойчивое будущее. Отстаивая полную ликвидацию ядерного арсенала, поддерживая ДЗЯО и опираясь на движение хибакуся, КПЯ защищает коренные интересы японского народа и вносит вклад в глобальные усилия по ядерному разоружению. Достижение подлинного и прочного мира требует системных изменений, направленных на устранение глубинных причин международных конфликтов и создание механизмов коллективной безопасности.
Моряки Тихоокеанского флота водружают флаг ВМФ СССР над бухтой Порт‑Артура.
Вопрос участия Советского Союза в разгроме японского милитаризма активно обсуждался союзниками задолго до мая 1945 года. Ещё в декабре 1942 года, в разгар Сталинградской битвы, правительство США предложило Москве создать американские военные базы на советском Дальнем Востоке под предлогом "сдерживания Японии". Однако И.В. Сталин, справедливо оценивая это как попытку установить контроль над стратегически важным регионом и опасаясь провокаций, ведущих к войне на два фронта, решительно отклонил инициативу. Перелом в ходе войны против гитлеровской Германии коренным образом изменил ситуацию. К осени 1943 года советское руководство, стремясь обеспечить безопасность дальневосточных границ и восстановить историческую справедливость в отношении утраченных по Портсмутскому договору 1905 года территорий (Южный Сахалин, Курильские острова), начало рассматривать вступление в войну как стратегическую необходимость. Тегеранская конференция (ноябрь 1943 г.) стала поворотным моментом: Сталин впервые официально заявил Ф. Рузвельту и У. Черчиллю о готовности СССР вступить в войну против Японии после разгрома Германии. При этом он подчеркнул объективные трудности: для эффективного наступления требовалось утроить группировку войск на Дальнем Востоке (с 30 до 90 дивизий), что было возможно лишь после освобождения западных фронтов. Союзники, рассчитывавшие избежать многомиллионных потерь при штурме Японских островов, встретили это заявление с энтузиазмом. Окончательная договорённость была достигнута на Крымской (Ялтинской) конференции 11 февраля 1945 года. СССР подтвердил обязательство вступить в войну через 2-3 месяца после капитуляции Германии при условиях:
Сохранения статуса Монгольской Народной Республики.
Возвращения Южного Сахалина и передача Курильских островов.
Восстановления аренды Порт-Артура и совместной с Китаем эксплуатации КВЖД (этот пункт позже был пересмотрен).
Американское командование, планируя операцию "Даунфолл" (вторжение на Японские острова в ноябре 1945 г.) и ожидая колоссальных потерь (до 1 млн человек), видело в наступлении Красной Армии в Маньчжурии ключ к сковыванию миллионной Квантунской армии и ускорению краха Японии. Однако успешное испытание атомной бомбы под Аламогордо (16 июля 1945 г.) резко изменило позицию нового президента США Г. Трумэна. На Потсдамской конференции (17 июля - 2 августа 1945 г.) Трумэн, получив подтверждение мощи нового оружия, стал рассматривать его как средство для победы без советского участия, что позволило бы США единолично доминировать в послевоенной Японии и Восточной Азии. Он информировал Сталина об атомной бомбе в туманных выражениях 24 июля, но не отказался от ялтинских договорённостей, понимая, что СССР уже приступил к масштабной переброске войск и его вступление в войну неизбежно. Трумэн надеялся, что атомные удары заставят Японию капитулировать до начала советского наступления. Советский Союз тем временем добросовестно выполнял взятые обязательства. С мая по август 1945 года по Транссибирской магистрали была осуществлена беспрецедентная переброска войск и техники с Европейского театра. К началу августа на Дальнем Востоке и в Забайкалье была сосредоточена мощная группировка под командованием маршала А.М. Василевского в составе трёх фронтов (Забайкальского, 1-го и 2-го Дальневосточных) и Тихоокеанского флота: свыше 1.7 млн солдат и офицеров, 30 тыс. орудий и минометов, 5.2 тыс. танков и САУ, более 5 тыс. самолетов. Эта сила многократно превосходила японскую Квантунскую армию (ок. 700 тыс. человек, устаревшая техника, дефицит топлива и боеприпасов). 8 августа 1945 года, ровно через три месяца после Победы в Европе и через два дня после атомной бомбардировки Хиросимы, нарком иностранных дел СССР В.М. Молотов вручил японскому послу в Москве Сато ноту об объявлении войны. В ней прямо указывалось, что решение принято в связи с отказом Японии от безоговорочной капитуляции, требуемой Потсдамской декларацией, и в целях ускорения окончания войны и избавления народов от дальнейших жертв. 9 августа в 00:10 по местному времени началась стратегическая Маньчжурская операция. Молниеносный удар трёх советских фронтов, поддержанный флотом и авиацией, привёл к полному разгрому Квантунской армии за считанные дни, сорвав планы милитаристов о затяжной обороне "крепости Маньчжурия". В тот же день, 9 августа, США сбросили вторую атомную бомбу на Нагасаки. Стремительное наступление Красной Армии, лишившее Японию последней надежды на продолжение войны с опорой на материковые ресурсы и резервы, стало решающим фактором. Уже 10 августа 1945 года японское правительство через нейтральные страны заявило о готовности принять условия Потсдамской декларации с единственной оговоркой о сохранении императорской власти. Военно-политическая авантюра японского империализма завершилась полным крахом.
Ущерб, нанесенный японскому городу Сидзуока воздушными налетами Соединенных Штатов во время Второй мировой войны
Токио горит во время атаки зажигательными бомбами 26 мая 1945.
В начале войны японское военное командование недооценивало угрозу массированных воздушных налетов и не уделяло должного внимания развитию противовоздушной обороны. До осени 1944 года авиаудары по территории Японии оставались редкими, за исключением знаменитого рейда Дулиттла на Токио 18 апреля 1942 года и нескольких ограниченных операций с баз в Китае против острова Кюсю. Однако коренной перелом наступил после захвата американцами Марианских островов летом 1944 года – это позволило развернуть регулярные стратегические бомбардировки Японского архипелага. К весне 1945 года масштаб воздушного натиска достиг беспрецедентного уровня. Если за весь период 1942-1944 годов армады стратегических бомбардировщиков B-29 «Суперкрепость» совершили лишь 76 налётов с участием 2079 самолётов, то только за март 1945 года было проведено 91 воздушное нападение с привлечением 3509 боевых машин. Япония продемонстрировала полную неспособность организовать эффективную защиту: слаборазвитая система ПВО, катастрофическая нехватка зенитных орудий и радиолокационных станций раннего предупреждения, практическое отсутствие бомбоубежищ для гражданского населения сделали страну беззащитной. Массовая стихийная эвакуация городских жителей (свыше 8,3 миллионов человек) парализовала работу промышленных предприятий и дезорганизовала транспортную сеть. С марта 1945 года командующий 21-м бомбардировочным командованием США генерал Кёртис Лемэй перешёл к тактике тотального воздушного террора. Основной целью стали не военные объекты, а густонаселенные городские кварталы с их деревянной застройкой, легко воспламеняемой зажигательными бомбами. Апогеем этой бесчеловечной стратегии стала ночь на 10 марта 1945 года, когда 279 B-29 сбросили на столицу около 1700 тонн зажигательных бомб. Возникший огненный смерч уничтожил 41 кв. км города и унёс жизни более 83 000 токийцев – в основном стариков, женщин и детей. Заживо горели люди, пытавшиеся спастись в каналах с кипящей водой и на расплавленном асфальте улиц. К концу войны варварским бомбардировкам подверглись 98 японских городов; было уничтожено 25% всего жилого фонда, оставив без крова 9,2 миллиона мирных граждан. Примечательно, что, несмотря на колоссальные разрушения и гибель сотен тысяч трудящихся, удары с воздуха не нанесли решающего ущерба военно-промышленному комплексу Японии. Объёмы военного производства, хотя и снизились со 291,9 пункта в январе 1945 года до 156,6 пунктов в июле, рухнули в первую очередь из-за тотальной морской блокады, прекращения поставок стратегического сырья (нефти, каучука, металлов) и массовой мобилизации квалифицированных рабочих в армию. Уничтожение жилых кварталов и инфраструктуры городов, по сути, стало актом устрашения, направленным против мирного населения, а не против военной машины.
Линкор Ямато
Истребитель Императорского флота Японии Mitsubishi A6M Zero на авианосце «Акаги»
Япония, как островное государство, исторически зависела от импорта стратегического сырья, что делало её морские коммуникации крайне уязвимыми. Для перевозки войск, военных материалов и жизненно важного сырья она использовала протяжённые океанские линии снабжения, превышающие 40 тысяч километров. Важнейшими артериями стали маршруты из оккупированных районов Китая, Индокитая, Филиппин и особенно Голландской Индии (ныне Индонезия), откуда поступало до 90% нефти. Японское милитаристское командование грубо недооценило угрозу своим коммуникациям, ошибочно полагая, что разгром основного флота противника автоматически обеспечит безопасность перевозок. В первые 13 месяцев войны на Тихом океане эта иллюзия казалась оправданной: Япония потопила 665 транспортных и военных судов союзников общим водоизмещением свыше 1,7 миллиона тонн, потеряв при этом лишь 209 собственных судов. Однако уже в 1943 году стратегическая инициатива перешла к антифашистской коалиции. Потери японского торгового флота достигли катастрофических 1,8 миллиона тонн, в то время как отсталая судостроительная промышленность, эксплуатирующая труд рабочих в тяжёлых условиях, смогла восполнить лишь 62% утраченного тоннажа. В 1944 году диспропорция усилилась: империалистическая Япония построила новых судов всего на 36% от потопленного тоннажа. Попытка организовать защиту путём создания в ноябре 1943 года Объединённого эскортного флота потерпела крах. Этот флот оказался слабым, оснащённым устаревшими кораблями, лишёнными современной радиолокационной аппаратуры и эффективных систем противолодочной обороны.\ Одновременно возросла активность подводных сил США, получивших современные базы на захваченных Маршалловых островах. Американские подводные лодки, оснащённые радарами и усовершенствованными торпедами, начали методично уничтожать японские конвои. Результатом стал стремительный коллапс системы снабжения: с мая 1943 года по май 1944 года общий тоннаж японского торгового флота сократился с 5630 тысяч до 4308 тысяч тонн. Особенно чувствительной стала нехватка нефти: её ввоз в метрополию в мае 1944 года упал с довоенного уровня в 1 миллион баррелей до жалких 600 тысяч. Общий импорт стратегического сырья и продовольствия в 1944 году рухнул до 10,1 миллиона тонн против 16,4 миллиона тонн в 1943 году. Катастрофические потери танкеров (к концу 1944 года было потоплено 2/3 их довоенного состава) вынудили японское командование прибегнуть к отчаянной мере – использованию для снабжения боевых подводных лодок, что ещё больше подрывало их военную эффективность. В то же время коммуникации союзников через Тихий океан, защищаемые мощными эскортными группами с авианосным прикрытием и современной техникой, оставались практически неуязвимыми. Японские подводные лодки, технически отсталые и лишённые радаров, в 1944 году сумели потопить лишь несколько транспортов и эсминцев, не оказав существенного влияния на перевозки противника. К 1945 году кризис японских коммуникаций достиг апогея. За первые семь месяцев флот смог перевезти всего 2743 тысячи тонн грузов – в 3,7 раза меньше, чем за аналогичный период 1944 года. Судостроительная промышленность, парализованная нехваткой металла, квалифицированных кадров (мобилизованных на фронт) и разрушенными американскими бомбардировками верфями, восполнила лишь треть от потерянного за это время тоннажа. Полная неспособность милитаристской Японии организовать защиту своих жизненно важных морских путей и создать хоть какую-то угрозу коммуникациям союзников стала одной из ключевых материальных предпосылок её окончательного поражения, наряду с героической борьбой народов Азии против японских оккупантов.
Солдаты Императорской армии Японии вторглись в Хэнань во время операции «Ичиго» в 1944 году.
Терпя неудачи на Тихоокеанском театре, японское командование решило добиться стратегического успеха в Китае и превратить эту страну в базу для дальнейшего ведения войны. Оно поставило цель разгромить гоминьдановские войска в Центральном и Южном Китае, захватить находившиеся там американские военно-воздушные базы (к июню 1944 года там было 547 самолётов, включая 339 истребителей, 79 средних и 39 тяжёлых бомбардировщиков) и обеспечить прямое сообщение по суше между японскими войсками в Китае и в Юго-Восточной Азии. Активные боевые действия в Центральном Китае начались во второй половине апреля 1944 года. Войска Гоминьдана, превосходя противника по численности, уступали ему в вооружении, были хуже подготовлены и не смогли оказать серьёзного сопротивления. В результате в руках японцев оказалась большая часть территории провинции Хэнань и вся железнодорожная линия от Пекина до Ханькоу. Японцы сделали важный шаг к созданию прямых наземных коммуникаций между Китаем и Индокитаем и создали реальную угрозу американским авиабазам. 27 мая японские войска перешли в наступление из района Уханя в южном направлении. В середине июня японцам удалось прорвать оборонительные позиции с фронта и одновременно основными силами обойти китайские войска. Опасаясь окружения, гоминьдановцы начали в беспорядке отходить. 19 июня японские войска вступили в город Чаншу. Успехи противника встревожили военного советника Чан Кайши, генерала Стилуэлла, который предложил Чан Кайши вступить в переговоры с руководством Коммунистической партии Китая и добиться согласованных действий 8-й и Новой 4-й армий с гоминьдановскими войсками против японцев. Однако Чан Кайши, боясь усиления влияния компартии, отверг это предложение и потребовал от правительства США отозвать Стилуэлла. В октябре 1944 года вместо него был прислан генерал А. Ведемейер. Между тем, к концу октября японские войска достигли района Гуйлиня. 10 ноября защитники города капитулировали. Вскоре японцы захватили Лючжоу и Наньнин. Путь в Индокитай был открыт. К концу 1944 года стратегическая цель японского командования была достигнута — у Японии появилась сквозная сухопутная коммуникация от Пекина до границы с Индокитаем. Это позволяло даже в условиях американского господства на море продолжать вывозить из Юго-Восточной Азии в Японию стратегическое сырьё и продовольствие и, в конечном счёте, давало шансы японским правящим кругам на затягивание войны. Также была решена важная задача — ликвидация части американских авиабаз в Китае. В ходе операций японских войск в апреле-декабре 1944 года гоминьдановцы потеряли около 1 миллиона человек, 10 крупных авиабаз и 36 аэродромов. Японцы установили контроль почти над всеми китайскими железными дорогами. Всё это поставило армию Чан Кайши на грань катастрофы. Тем не менее, японское командование не смогло добиться полного разгрома гоминьдановцев. Поражения на Тихом океане и в Бирме вынудили японцев в конце 1944 года прекратить крупные наступательные операции в Китае, чтобы привлечь дополнительные силы для обороны метрополии.
Два британских солдата патрулируют руины бирманского города Бахе во время наступления на Мандалай
Стремясь любой ценой удержать оккупированную Бирму, японское милитаристское командование весной 1944 года затеяло отчаянную авантюру – операцию «У-Го». Планировалось упредить готовящееся наступление союзников вторжением в Индию с целью перерезать стратегические коммуникации и уничтожить авиабазы в Ассаме, поддерживавшие «воздушный мост» с Китаем. 8 марта 1944 года три дивизии 15-й армии генерала Мутагути Рэнъя (31-я, 15-я, 33-я) при поддержке частей Индийской национальной армии (ИНА) Субхаса Чандры Боса перешли бирмано-индийскую границу. К началу апреля японские войска, преодолев горные хребты, вышли на Импхальскую равнину, блокировав ключевой опорный пункт британцев – город Импхал. Расчёт строился на подрыве колониальных устоев: в авангарде наступавших шли 7 000 бойцов ИНА под знаменами «Свободной Индии», чьё появление, как надеялись в Токио, должно было вызвать антибританское восстание. Однако эксплуатируемые народы Индии не поддержали новых поработителей, пришедших под прикрытием лозунгов о «независимости». Антиколониальный порыв был заглушён реалиями японской оккупационной политики в Азии. Союзное командование (14-я армия генерала Уильяма Слима), подтянув резервы по воздуху, сумело остановить натиск. К маю наступление захлебнулось. Британцы перебросили под Импхал 5 дивизий и 3 танковые бригады по уникальной для того времени воздушной логистике: за 6 недель транспортная авиация доставила 60 000 солдат и 14 000 тонн грузов. Японские войска, исчерпав ресурсы, оказались в стратегическом тупике. Вместо блицкрига начались изматывающие позиционные бои в условиях наступающего сезона муссонов. Несмотря на очевидный провал операции, японское командование в лице маршала Тэраути Хисаити (главком Южной группы армий) до 3 июля 1944 года отказывалось отдавать приказ об отступлении, обрекая солдат на бессмысленную гибель. Когда же отвод войск начался, было уже поздно: британские части перерезали основные пути отхода. Остаткам 15-й армии и бойцам ИНА пришлось пробираться через разлившиеся реки и болота Чинских холмов, бросив артиллерию и раненых. Отступающие колонны превратились в марши смерти: люди гибли от голода, холеры, малярии и дизентерии. Японские офицеры фиксировали случаи каннибализма среди обезумевших солдат. Цена авантюры оказалась чудовищной из 100 000 человек (85 000 японцев + 15 000 ИНА и вспомогательных частей) погибло или выбыло из строя 72 500 (65% личного состава). Индийская национальная армия потеряла 4000 убитыми и пропавшими без вести – почти 60% своего состава. Британские войска потеряли 16 987 человек убитыми и ранеными, но в 17 раз больше (288 000) – заболевшими из-за ужасающих условий джунглей. К 19 августа 1944 года последние японские части были изгнаны с территории Индии. Военная катастрофа под Импхалом стала решающим ударом по японским позициям в Бирме. Она наглядно показала банкротство милитаристской стратегии и готовность японского командования приносить жизни солдат и союзников в жертву имперским амбициям. Для народов Азии это сражение осталось кровавым эпизодом борьбы двух колониальных хищников – японского и британского, – где истинные освободительные цели были преданы обеими сторонами.
Морские пехотинцы укрываются за танком M4 Sherman во время зачистки японских войск на севере Сайпана, 8 июля 1944 года.
К концу 1943 года империалистические круги США, сосредоточив огромные военно-морские силы, развернули широкомасштабное наступление на Маршалловы острова – ключевой барьер на пути к японским опорным пунктам на островах Трук и далее к Филиппинам. 1 февраля 1944 года американские войска высадились на атоллах Кваджалейн (Меньшикова), Рой и Маджуро. Этот успех создал непосредственную угрозу для японских гарнизонов на Каролинских и Марианских островах, особенно для мощной базы на Труке, где дислоцировались главные силы Объединённого флота Японии. Продолжая экспансию, американцы захватили атолл Эниветок. Оставшиеся под контролем Японии острова архипелага подвергались постоянным варварским бомбардировкам, а снабжение их изолированных гарнизонов стало возможным лишь с огромным риском, в основном силами подводных лодок. Утрата Маршалловых островов вынудила японское командование в спешке перебазировать флот с Трука на острова Палау, что резко ухудшило положение их войск на архипелаге Бисмарка и в Новой Гвинее. Американский же империализм получил новые стратегические базы в 3900 километрах западнее Гавайев, создав условия для прорыва так называемой японской "оборонительной периметра" на Тихом океане. 11 июня 1944 года главные силы 5-го флота США (7 тяжёлых и 8 лёгких авианосцев, 7 линкоров, 21 крейсер, 66 эсминцев) обрушили всю свою мощь на японские авиабазы Марианских островов. В результате массированных ударов были уничтожены или серьёзно повреждены 215 японских самолётов, аэродромы превращены в груды развалин, что обеспечило агрессору господство в воздухе. Утром 15 июня, после чудовищной по силе артиллерийской и авиационной подготовки, американский десант численностью до 70 тысяч человек начал высадку на острове Сайпан. Кровопролитные бои продолжались до 9 июля, когда организованное сопротивление было сломлено. Японский гарнизон был практически истреблён: из 43,5 тысяч солдат, матросов и мобилизованных мирных жителей погибло около 41 тысячи человек (американцы потеряли 3,5 тысячи убитыми). Сотни гражданских, поддавшись пропаганде, совершили массовые самоубийства, прыгая со скал Мапико Пойнт ("Утес самоубийц"). Высшие японские командиры, включая адмирала Тюити Нагумо (после Мидуэя командовавшего на Сайпане 7-тысячным отрядом моряков), также предпочли смерть плену. Остатки гарнизона, укрывшись в горных пещерах и джунглях, продолжали отчаянное сопротивление до середины марта 1945 года. Бои за Сайпан вошли в историю и как место первого боевого применения американской авиацией нового варварского оружия – напалмовых бомб. Вслед за Сайпаном крупные американские силы высадились на островах Гуам и Тиниан. Повсюду повторилась кровавая бойня: на Гуаме японцы потеряли убитыми 18,4 тысячи человек, в плен сдались лишь 1250. Захват Марианских островов позволил США развернуть здесь мощные военно-морские базы и аэродромы стратегической авиации, с которых уже осенью 1944 года тяжёлые бомбардировщики B-29 "Суперкрепость" начали опустошительные налёты на города Японии. Примечательно, что именно с аэродрома на Тиниане год спустя поднялся самолёт, сбросивший атомную бомбу на Хиросиму. В сентябре 1944 года американское командование, не останавливая экспансию, начало операции на обширном Каролинском архипелаге (936 островов, 2 млн кв. км). Основной удар был нанесён по западной группе островов Палау. 15 сентября 1944 года 48-тысячный американский десант высадился на главном острове Пелелиу и соседних Ангауре. Ожесточённое сражение, одно из самых кровопролитных в войне за острова, длилось более двух месяцев. Японский гарнизон (около 11 тысяч солдат на Пелелиу и 14 тысяч на других островах группы) сражался с фанатичным упорством, используя сложную систему пещер и укреплений. Потери были ужасающими: из 25 тысяч защитников погибло около 16 тысяч, американцы потеряли почти 2 тысячи убитыми и 8 тысяч ранеными только на Пелелиу. Овладение западными Каролинами стало ещё одним шагом к берегам Японских островов. Американский флот получил превосходную незамерзающую базу на атолле Улити (в 1800 милях западнее Эниветока), что резко облегчило подготовку к вторжению на Филиппины. Параллельно наступлению в центре Тихого океана войска США вели бои на юго-западном направлении – в Новой Гвинее и прилегающих архипелагах. Разгром японской авиации в боях за Палау и над Филиппинами (сражение в Филиппинском море, июнь 1944) оставил японские силы в Новой Гвинее (где оставалось не более 70 боеспособных самолётов) без воздушного прикрытия. Лишённые поддержки с воздуха и моря из-за господства американского флота, японские войска в Новой Гвинее к осени 1944 года оказались в стратегической блокаде, отрезанные от метрополии. Таким образом, к осени 1944 года империалистические США, ценой огромных потерь с обеих сторон, создали условия для вторжения на Филиппины. Овладение этим архипелагом открывало путь к перерезанию жизненно важной для японской военной машины морской коммуникации, по которой из оккупированной Голландской Индии (Индонезии) и Бирмы поступали нефть, каучук, олово и другие стратегические ресурсы.
Главной целью японской внешней политики в начальный период войны на Тихом океане было создание благоприятных условий для интеграции захваченных территорий в состав своей колониальной империи. Для достижения этой цели Япония стремилась поддерживать союзные отношения с Германией и Италией, а также активно работать с азиатскими народами. При этом никаких попыток вести переговоры о заключении мира с военными противниками не предпринималось, так как японское руководство рассчитывало на поражение антифашистской коалиции в Европе и заключение мира с позиции силы.
Осенью 1942 года Германия и Япония достигли своих максимальных сфер влияния. Стрелки показывают запланированные движения к предполагаемой демаркационной линии на 70° в.д., которая, однако, никогда не была даже приближена.
Отношения Японии со своими союзниками
С началом Тихоокеанской войны в декабре 1941 года преступный союз японского милитаризма с германским фашизмом и итальянским нацизмом получил формальное развитие. Основой этого сговора агрессоров оставался «Тройственный пакт» от 27 сентября 1940 года, который был дополнен двумя военными соглашениями, раскрывающими их захватнические планы. Первое соглашение, подписанное 11 декабря 1941 года – в день объявления Германией и Италией войны США, – представляло собой клятву трёх держав «оси» вести войну против Соединённых Штатов и Британской империи «до победного конца». Участники пакта обязались не заключать сепаратного мира и после победы совместно устанавливать так называемый «справедливый новый порядок» – завуалированное название их планов по порабощению народов и переделу мира в интересах империалистических хищников. Второе, более опасное соглашение, заключённое 18 января 1942 года, цинично делило мир на сферы военных операций и будущего господства. Согласно его положениям, зоной безраздельного влияния японских милитаристов объявлялись все территории к востоку от 70° восточной долготы. Эта линия проходила через Уральские горы, отрезая от Советского Союза жизненно важные районы Сибири и Дальнего Востока, включая Владивосток, Хабаровск, Иркутск и Новосибирск, и отдавая их в лапы японских агрессоров. Однако этот чудовищный план по расчленению СССР, как и многие другие авантюристические замыслы «оси», остался лишь на бумаге. Уже 20 января 1943 года были подписаны японо-германские экономические соглашения, но и они оказались пустой формальностью на фоне нарастающих поражений агрессоров. Реальное военно-политическое и экономическое сотрудничество между Токио и Берлином было крайне ограниченным и неэффективным. Расширение масштабов войны и успешные контрнаступления Красной Армии под Сталинградом, а также сил союзников на Тихом океане, практически парализовали коммуникации между партнёрами по «оси». Попытки организовать регулярный обмен стратегическими ресурсами (каучук, цветные металлы, промышленное оборудование) через блокадопрорыватели или по Транссибирской магистрали (под прикрытием советско-японского пакта о нейтралитете) провалились. Фактическое взаимодействие свелось к эпизодическому обмену разведывательными данными (например, о конвоях союзников), передаче документации по некоторым образцам вооружений (технологии подлодок, радары) и информированию о ходе отдельных операций. Даже обмен передовыми технологиями, как попытка Германии передать Японии чертежи реактивных истребителей Me-262, натолкнулся на непреодолимые логистические трудности и техническую отсталость японской промышленности. Параллельно Токио, опасаясь мощи СССР, лицемерно сохранял действие Пакта о нейтралитете с Советским Союзом (1941 г.), демонстрируя двойственность и беспринципность своей внешней политики. Этот союз агрессоров, основанный на империалистических амбициях, оказался фикцией перед лицом объединённых сил антигитлеровской коалиции и героического сопротивления советского народа.
Квантунская армия в Монголии, 1939
Вопрос об участии Японии в войне против СССР
Уже в 1942 году между японскими милитаристами и германскими фашистами обозначились глубокие противоречия, подрывающие их преступный союз. Главным камнем преткновения стало нежелание Японии выполнить свои союзнические обязательства и вероломно напасть на Советский Союз. Несмотря на заключённый в апреле 1941 года Советско-японский пакт о нейтралитете, лицемерная политика Токио сохраняла крайне враждебный характер в отношении СССР. Японский генеральный штаб и командование Квантунской армии не скрывали своих агрессивных замыслов, активно готовя удар по советскому Дальнему Востоку. В течение всей зимы 1941–1942 годов шла интенсивная переброска войск, техники и создание запасов для планируемого весеннего нападения 1942 года. Однако сокрушительные удары Красной Армии под Москвой, разгромившей миф о непобедимости вермахта, заставили японских стратегов дрогнуть. Поражения фашистов на советско-германском фронте наглядно продемонстрировали возросшую мощь и боеспособность советских войск. В итоге сроки агрессии были сначала отложены на полгода, а затем перенесены на весну 1943 года. Тем временем гитлеровская Германия, терпящая поражения, отчаянно требовала от Японии открытия второго фронта против СССР. 23 марта 1942 года министр иностранных дел фашистской Германии Иоахим Риббентроп в ультимативном тоне потребовал от японского посла в Берлине Осимы Хироси немедленного нападения на Владивосток и Восточную Сибирь, лживо обещая, что это ускорит разгром СССР. Осима, верный самурайскому духу экспансии, пообещал убедить своё правительство. Однако летом 1942 года японские милитаристы, столкнувшись с реальностью, наотрез отказались. Разгром японского флота у Мидуэя в июне 1942 года лишил их стратегической инициативы на Тихом океане. Не менее важным стало осознание того, что вермахт потерпел стратегическое поражение под Москвой и неспособен сокрушить СССР. Японское командование заявило, что война против Советского Союза приведёт к катастрофическому распылению сил, и предпочло сосредоточиться на южном направлении и войне в Китае. Несмотря на отказ от немедленного нападения, Япония продолжала держать СССР под угрозой. Квантунская армия в Маньчжурии и Корее была доведена до численности свыше 1 миллиона человек к 1943 году, поддерживая постоянную боевую готовность. Это вынуждало Советское Союз держать на Дальнем Востоке и в Сибири значительные силы – до 40 дивизий, тысячи танков и самолетов, – которые были жизненно необходимы на решающем советско-германском фронте. Таким образом, японские милитаристы, формально соблюдая пакт, активно помогали Гитлеру, сковывая силы Красной Армии. К концу 1942 года, когда гибель армии Паулюса в Сталинградском котле стала неизбежной, гитлеровская клика в панике усилила давление на Токио. Отчаянные призывы Берлина к немедленному нападению на СССР участились. Однако Сталинградская катастрофа фашистов в феврале 1943 года окончательно похоронила иллюзии японцев о силе Германии. Япония сама оказалась втянута в тяжёлые оборонительные бои на Тихом океане. 6 марта 1943 года посол Осима был вынужден официально уведомить Риббентропа, что Япония не начнёт войну против СССР в "сложившихся условиях". Далее последовали новые отчаянные уговоры Риббентропа (18 апреля 1943 г.), заявившего, что после Сталинграда – это "самая удобная возможность" для нападения, но японцы уже отчетливо видели гибельность такого шаха. Сокрушительный разгром гитлеровских танковых армий на Курской дуге в июле 1943 года Красной Армией поставил окончательную точку в авантюристических планах японского нападения на СССР. Мощь Советского Союза оказалась непреодолимой преградой для империалистических агрессоров.
Конференция Большой Восточной Азии
Политика Японии в отношении азиатских народов
Политика японского империализма в отношении народов Азии носила глубоко лицемерный и эксплуататорский характер. Стремясь облегчить захват колоний западных держав, японские милитаристы активно использовали националистические и антиколониальные настроения, маскируя свою агрессию лозунгом расовой войны "азиатов против европейцев". Демагогическая доктрина "сферы совместного процветания Великой Восточной Азии", якобы освобождающей от "англо-американского рабства", на деле утверждала беспрекословное господство Японии над порабощёнными народами. Эта пропаганда временно вводила в заблуждение часть населения оккупированных стран. В Бирме японцы, обещая независимость, обеспечили себе поддержку при вторжении в 1942 году. Созданная ими марионеточная Армия независимости Бирмы (АНБ) под командованием Аун Сана, первоначально пользовалась доверием населения и пополнялась добровольцами, обманутыми лживыми посулами. Аналогично действовали японцы в Индии, где им удалось завербовать отколовшегося лидера Субхаса Чандра Боса. Возглавив созданную на японские деньги Индийскую национальную армию (ИНА) из военнопленных и эмигрантов, Бос стал орудием в руках оккупантов, участвуя в пропаганде и боевых действиях против союзников во время неудачного вторжения в Индию в 1944 году. В Голландской Индии (Индонезии) японская пропаганда также добилась первоначального успеха. Часть населения, ненавидя голландских колонизаторов, поверила в "освободительную" миссию. Японцы даже разрешили использование индонезийского флага и гимна, создав видимость поддержки независимости. На Филиппинах обещания свободы помогли японцам заручиться поддержкой части националистов из Национальной партии (например, Хорхе Б. Варгаса) и даже временным нейтралитетом некоторых кругов католической церкви. В Таиланде Япония действовала прямым насилием и шантажом. Ценя страну как плацдарм для удара по Малайе и Бирме, японские войска вторглись в Таиланд одновременно с атакой на Пёрл-Харбор 7-8 декабря 1941 года, вынудив правительство принять ультиматум о проходе войск. 21 декабря был подписан кабальный "союзный" договор, а 25 января 1942 года – под прямым давлением – Таиланд объявил войну США и Великобритании. Секретные протоколы делали Таиланд фактическим сателлитом. Апогеем марионеточной политики стала Токийская конференция Великой Восточной Азии (5–6 ноября 1943 г.). Под видом создания "равноправного" блока (Япония, Маньчжоу-го, Нанкинский Китай, Филиппины, Бирма, Таиланд, "Свободная Индия" Боса) формально провозглашалась "независимость" оккупированных стран, но реальная власть и ресурсы оставались в руках японских генералов и корпораций (дзайбацу). Особое внимание уделялось Китаю. Не сумев сломить сопротивление патриотических сил, японцы сделали ставку на предательское нанкинское правительство Ван Цзинвэя. После его визита в Токио (декабрь 1942 г.) и формального объявления войны США и Англии (9 января 1943 г.), премьер-министр Тодзё лицемерно пообещал "равноправие" и отказ от концессий, продолжая кровавую оккупацию и эксплуатацию китайской земли. Однако истинное лицо японского "освобождения" быстро проявилось. За лозунгами последовали жесточайший террор (резня в Маниле, "марши смерти" на Борнео), беспощадная экономическая эксплуатация (принудительные рисовые поставки из Вьетнама и Таиланда, угон населения на рабский труд), подавление национальной культуры и насильственная японизация. Это привело к быстрому разочарованию народов и массовому росту антифашистского сопротивления. Уже к 1943 году под руководством коммунистов и патриотов развернулось мощное партизанское движение в Малайе (Анти-японская армия народов Малайи), на Филиппинах (Хукбалахап), в Индонезии и Бирме, окончательно развеяв лживый миф о "Великой Восточной Азии".
