К столику подбежал повар Анри, француз с лихими усами и спросил на таком ломаном английском, что все присутствующие замерли:
- Мадам, этот суп оскорблять вас? Позвольте мне лично...
- Да... то есть... просто замените, будьте добры..., - леди Анна не ожидала такого напора, поэтому растерялась.
Анри щёлкнул пальцами. Рядом тут же материализовался официант с траурным лицом и новой тарелкой, от которой поднимался пар.
Всё это время Джордж наблюдал за происходящим в ресторане через толстое стекло. Ему не было слышно гостей, но было хорошо видно, как они копошатся в золотистом свете люстр, будто стая бессмысленного планктона. Дни сливались в монотонную череду: утро, обед, вечер. Гости меняли наряды, но не выражения лиц, это навевало на Джорджа тоску и грусть. Ещё мучительнее было от осознания, что он не может покинуть это место и полностью зависит от металлической коробки, в которой оказался не по своей воле. Пытался ли он вскрыть замок? Пытался, каждый день. Но всё больше понимал, что выбраться не удастся. И конец путешествия через две недели тоже не сулил освобождения. Оставалось только есть, когда давали еду, спать, когда было тихо, и ненавидеть эту жизнь за то, что она с ним сделала.
Мимо промелькнула белая тень - это повар Анри куда-то побежал, ругаясь по-французски. Джордж инстинктивно съёжился и отошёл от стекла - вчера Анри увёл куда-то Питера, и Питер до сих пор не вернулся. Майкл и Алекс, которые до сих пор за спиной Джорджа о чём-то шептались, прижались к противоположной стене и притихли. Было ясно, что сейчас пока они не интересовали Анри, и Джордж облегчённо прикрыл глаза.
За угловым столиком, полускрытые пальмой в кашпо, сидела странная пара: молодой мужчина в безупречном смокинге с и тонкая дама в платье цвета бургундского вина. Они почти не прикасались к еде, лишь перешептывались на странном языке, как будто решали какой-то жизненно важный вопрос.
- Это же та русская княгиня? - спросила леди Винчестер сразу у всех за столом, внезапно оживившись как борзая на охоте, - та, что изменяет мужу?
- Должно быть, она самая, - отозвалась миссис Эбботс и осуждающе покачала головой, и тут же прикрыла веером довольную улыбку превосходства.
Мистер Винчестер мельком взглянул в указанном направлении и сразу узнал княгиню Мещерскую с мужем, их представили ему как-то в Париже. Однако он не стал никого разубеждать, зная, что правда испортит настроение дамам, а мистер Эбботс заговорил о погоде. Князь Мещерский нежно положил ладонь на руку своей спутницы, будто утешая её, она в ответ слегка ему улыбнулась.
Тем временем, в душной каюте третьего класса, прижимая к себе потёртый саквояж со всем, что у неё было, сидела горничная Эмили. Четыре дня она не выходила наружу, питаясь лишь чёрным хлебом и собственными страхами.
Месяц назад она продала все подарки мистера Винчестера, купила билет на Титаник и теперь ехала с ним на одном корабле - чтобы по приезде затеряться в толпе, сбежать и начать новую жизнь в Америке. Эта страна была её мечтой и её миражом - ей казалось, что служанки там становятся миллионершами, стоит только чуть-чуть постараться. В конце концов, ей же удалось одурачить английского лорда, а значит она не совсем лишена талантов и хитрости.
Когда ресторан опустел и погрузился в ночную тишину, Майкл осторожно коснулся плеча Джорджа. Тот вздрогнул и проворчал:
- Да убери ты свою клешню, и без тебя тошно...
- Прости, - Майкл сдал назад, - но я, кажется, понял, что с нами будет. Питер... он не вернулся.
- Без тебя знаю, - ещё злее выплюнул Джордж.
- Нас никогда больше не выпустят на свободу, так?
Джордж обернулся, его чёрные глаза смотрели на Майкла с ненавистью:
- Свобода? Ты всё ещё бредишь свободой? Вопрос не в свободе, а в том, останемся ли мы вообще в живых к утру, тупое ты создание.
Повисла тишина. Майкл покрутил усы, затем прошептал:
- И что делать?
- Если бы я знал, - Джордж опять отвернулся и ударил по стеклу, - меня бы здесь с вами уже не было, два идиота.
Алекс, сидя в углу, хотел было возразить, но передумал и пробормотал:
- Майкл, отстань ты от него, иди уже спать.
Джордж коснулся холодного стекла, силясь придумать какой-нибудь план, но ничего не получалось. "Это конец", - крутилась у него в голове единственная мысль.
Утро четырнадцатого апреля началось как обычно, разве что лорд Винчестер проснулся в более приподнятом настроении, чем обычно. Ему приснилась Эмили, но не пахнущая мылом горничная в строгом переднике, а ангел в лёгком платье, с развевающимися лентами на шляпке. Она стояла на солнечной палубе и манила его, будто говоря: "Догони меня, если сможешь". Он бежал, но расстояние между ними не сокращалось.
От какого-то скрипа лорд Винчестер проснулся. Ещё не вполне освободившись от сладкого сна, он потянулся к жене и, к собственному удивлению, поцеловал её в висок, она сонно закурлыкала.
Мистер и миссис Эбботс завтракали в приятном молчании, которое бывает только между двумя людьми, давно исчерпавшими все темы для разговоров, но ничуть не переживающими из-за этого. Монокль мистера Эбботса сегодня вел себя прилично, сверкая на бархатном жилете, а миссис Эбботс с почти чувственным наслаждением втирала апельсиновое варенье в тост.
- Газеты сегодня удивительно скучные, - проворчал мистер Эбботс, листая страницы.
- Дорогой, ты не забыл, что у нас сегодня партия в бридж с Винчестерами? - перебила его супруга.
- Да-да, чем ещё заняться посреди океана, не так ли?
Вдруг он отложил газету и оживился:
- Кстати, о Винчестерах. Тебе не показалось, что между ними какой-то разлад?
- Только между нами дорогой, - она даже прикрыла глаза от удовольствия, - помнишь, когда мы были у них в Лондоне последний раз? Мне показалось, что уже тогда что-то было у них не так. А я знала, что этим и закончится!
- Чем же? - ухмыльнулся мистер Эбботс.
- Не тем, что у нас, - она игриво щёлкнула его пальчиком по носу. - Мы-то идеальная пара. Ты любишь деньги, я люблю тебя... а деньги любят нас обоих.
- Ну, скажешь тоже, - мистер Эбботс расхохотался. - Тебя я тоже очень люблю.
Винчестеры завтракали отдельно, и леди Анна, допивая свой чёрный кофе, приступила к тому, что интересовало её на данный момент больше всего:
- Дорогой, ты ведь лично знаком с Мещерскими? Это с ней всё-таки её муж или любовник?
Лорд Винчестер поперхнулся, обжигая язык, а леди Анна продолжила:
- Вчера я наблюдала, как она держит десертный нож. Это же никуда не годится! Вот я и подумала, быть может, это какая-нибудь авантюристка, которая выдаёт себя за Мещерскую?
- Боже упаси тебя от карьеры детектива, моя радость. Я знаком с Мещерскими, и готов тебе поклясться, что это они и есть, оба. Никаких любовников, авантюристок, актрис, шпионов и прочего, - лорд Винчестер вспомнил стройную талию княгини Мещерской, а также её плечи и ключицы, на которые падали её тёмные локоны. Да, если бы он был посмелее и помоложе, и, пожалуй, побогаче, то не горничные бы его интересовали, ох, не горничные!..
Леди Винчестер поджала губы и отвернулась.
Князь и княгиня Мещерские сегодня приказали подать завтрак им прямо в номер. Князь сидел у окна, аккуратно очищая яблоко, а его супруга водила кончиком ножа по скатерти, вычерчивая невидимые узоры.
В дверь постучали, она сразу вскочила, чтобы открыть. Официант с легким поклоном передал ей поднос, на котором стояли две чашки кофе, тосты и сложенное пополам меню ужина.
- Благодарю, - княгиня кивнула чуть заметнее, чем требовал этикет, принимая поднос. Она поставила его на стол и села, муж тоже занял своё место, но к еде они не притрагивались: княгиня сразу открыла меню и стала его напряжённо изучать.
- Нашла, - наконец произнесла она. - Нас ждут тридцатого в Сан-Франциско, отель Хортон. Шесть вечера.
- Почти наверняка. Посмотри сам, - она пододвинула меню. - Первые буквы горячих блюд: фламбе, ростбиф, антрекот... "ФРА". Потом...
- Да, похоже на его стиль, - перебил князь и кивнул. - А остальное?
- После омлета идёт русский десерт под названием Хортон, - она ткнула ножом в название, - куда входят тридцать граммов сливок, четыре начинки, и зачем-то указано, что фрукты выдерживаются в роме перед подачей в течение восемнадцати часов.
- А про груз ничего?
- Пока молчание, - она с лёгким шуршанием закрыла меню, - будем ждать.
Они, наконец, приступили к завтраку.
***
Эмили встала поздно и с тяжестью во всём теле - накануне она долго не могла уснуть, а четыре дня почти без движения сделали её тело почти свинцовым. Саквояж, как всегда, лежал рядом, и она машинально проверила его содержимое: деньги были на месте.
Она умылась холодной водой, стараясь не смотреть на своё отражение в крошечном зеркале. Там могла появиться совсем не такая девушка, которая способна покорить Новый Свет.
Сегодня она решила рискнуть и выйти из каюты, иначе это путешествие сведёт её с ума. Для этого она дождётся, когда стемнеет, и даже если Винчестеры мельком увидят её в толпе, ни за что не узнают в этой измождённой фигуре опрятную горничную из своего лондонского особняка.
Она потрогала саквояж ещё раз, как талисман. "Осталось всего десять дней, и начнётся новая жизнь", - напомнила она себе и принялась жевать сухарь.
Майкл методично, но несильно бился головой о стекло, бормоча: "Они придут за нами, они придут за нами, они нас убьют".
Джордж наблюдал за этим спектаклем, испытывая странную смесь раздражения и апатии. Что толку кричать? Им это всё равно не поможет. Он только с грустью думал, что надо же было такому случиться, что его судьба - перед смертью оказаться запертым с такими двумя идиотами.
"Хорошо, что они не успели взять Маргарет", - подумал он. Во время той облавы его жена проявила чудеса сообразительности (и удачливости) и выскочила из дома через заднюю дверь. Ей удалось спастись. "Утешение висельника", - подумалось Джорджу.
Ужин в первом классе прошёл, как всегда, спокойно. Леди Анна и миссис Эбботс ткали паутину из последни светских сплетен (на пятый день путешествия без их обновления приходилось ухищряться, чтобы не исчерпать темы). Мужья, погруженные в дым сигар, предавались воспоминаниям о прошлых путешествиях.
Эмили, воспользовавшись вечерними сумерками, совершила свой дерзкий рейд по палубе третьего класса. Никаких Винчестеров, никаких узнающих взглядов - только солёный ветер, впивающийся в кожу, и странное ощущение свободы, похожее на головокружение. Вернувшись в каюту, она впервые за дни плавания уснула почти сразу.
Князь и княгиня Мещерские сегодня кушали с аппетитом. Когда к ним подошёл официант, чтобы спросить, какие нести десерты, княгиня кончиком ножа указала на меню:
- Вот этот десерт, Хортон, пожалуйста.
Официант понимающе улыбнулся:
- Отличный выбор. Я передам.
Джордж, которому было совершенно нечем заняться, наблюдал эту сцену с внезапным интересом. От скуки он привык отмечать малейшие детали, поэтому тут же зафиксировал странности: официант не записал заказ, не направился на кухню и, что самое подозрительное, больше ничего никому не принёс и даже не появлялся в зале.
Когда Винчестеры и Эбботсы уже разошлись по каютам, Мещерские прогуливались по палубе перед сном, а Эмили мирно спала, обнимая свой саквояж, тишину апрельской ночи разорвал жуткий скрежет, будто сам океан вцепился когтями в борт Титаника. Корабль содрогнулся, и это было жутко и неожиданно посреди океана. Сначала никто ничего не понимал, потом кто-то начал приходить к умозаключениям, но скрывал их от других, а в течение получаса осознали почти все.
Князь и княгиня Мещерские действовали как хорошо отлаженный механизм. Пока пассажиры метались по палубам, теряя драгоценные минуты, князь с холодной отстранённостью сжигал документы ("Боишься, что рыбы нас сдадут?" - несмотря на нервозность, спросила его супруга). Сама княгиня, не теряя аристократического достоинства, зашивала в подкладку своего белья клочки бумажек, её игла уверенно летала, пальцы не дрожали, а лицо не выдавало никаких эмоций. Когда их наконец вывели к шлюпкам, они шли медленно, как на прогулке - князь даже поправил галстук, ловя в толпе взгляд немецкого атташе.
Винчестеры сначала успели уснуть после обильного возлияния за ужином, но проснулись от криков за дверью. Лорд, ещё не протрезвев, ковылял от двери к окну и назад, бормоча: "Чёртовы моряки, устроили гонки в коридорах". Леди Анна в одной ночной рубашке металась между шкафами, пытаясь надеть сразу три ожерелья. Когда стюард ворвался с криком «К шлюпкам!», лорд Винчестер попытался дать ему на чай, но тот оттолкнул его руку и побежал дальше.
Эбботсы собирались с методичностью бухгалтеров: миссис укладывала вещи, мистер диктовал список "необходимого", то и дело вспоминая что-нибудь ещё.
Эмили, прижимая к себе саквояж, вышла в коридор, чтобы присоединиться к большинству. Толпа подхватила её, как щепку, и понесла к спасению.
Они оказались в разных шлюпках, но все были спасены, наблюдая уже издалека как погибает их драгоценный корабль. Титаник уже кренился под немыслимым углом, и смотреть туда было страшно. Княгиня Мещерская незаметно сжала руку мужа и шепнула ему на ухо: "Он успел передать мне груз". Князь посмотрел на неё с обожанием. Леди Анну душили бесшумные рыдания. Лорд Винчестер тупо смотрел на воду, вдруг осознав, что только что мог погибнуть, и что многие сегодня ночью погибнут, а он - нет. Эмили, сидя среди чужих людей, беспокоилась лишь о том, чтобы не столкнуться с Винчестерами, как-нибудь в конце концов добраться, пускай бы и в этой шлюпке, до Нью-Йорка, и не потерять свой саквояж.
Тем временем, про Джорджа и двух его попутчиков никто не вспомнил. Когда рядом уже давно никого не оставалось, стекло треснуло от сильного удара сверху. "Не может быть", - подумал он, но моментально сообразил, что осознавать свою удачу он будет потом, а сейчас нужно двигаться. И он побежал.
- Стой, подожди нас! - закричали ему в спину Алекс и Майкл, догоняя, но он не сбавлял темп, понимая, что шанс может ускользнуть так же, как был дарован. За угол, по коридору, позади слышны шаги Алекса и Майкла, ещё за угол, лестница, на которой Джордж споткнулся и чуть не упал, коридор, выход на палубу. Нет, здесь слишком много народу. Назад по коридору, сбивая Алекса и Майкла, другая лестница, опять выход, путь свободен.
Силы покидали его. Ноги дрожали от непривычной нагрузки. За спиной Алекс и Майкл уже не кричали - просто ползли следом. У самого борта он заметил свисающий канат - последний подарок судьбы. Вцепившись в него, он с трудом подтянул своё тело наверх. Алекс и Майкл, к его удивлению, тоже справились с этой задачей, и все трое оказались на бортике.
На мгновение их взгляды встретились. Затем Джордж ринулся вниз - в тёмные, бесконечно прекрасные объятия океана. Как только его жабры коснулись воды, он понял - он самый везучий омар в истории. Прожить чуть ли не неделю в аквариуме ресторана с уверенностью, что тебя запекут или зажарят, и вдруг так неожиданно получить право на жизнь. Вот это историй теперь он расскажет другим омарам. Он теперь герой. Ну и эти два идиота, пожалуй, тоже. Джордж увидел Алекса и Майкла, робко ожидающих, когда он обратит на них внимание. Он махнул им клешнёй и все трое поплыли в сторону дома.
