Жду новый пост

Серия «Музыка»

"Чем соната отличается от концерта?"
Вопрос читателя

"Вот вопрос... Вы же убиваете меня этим вопросом!.."

Ну ладно. Начнём с таких понятий, как форма и формализм.

С формой я познакомился в шесть лет, когда пошёл в музыкальную школу. Заниматься можно было в чём угодно, а вот на концерты и экзамены надо было обязательно надевать нарядную форму. Лакированные сандалии, чёрные бархатные шорты, белые колготки, белую рубашку и – о ужас! – огромный блестящий бант на грудь.

Мне этот костюм (особенно бант) решительно не нравился. Учительница объясняла, что «ты должен быть одет, как настоящий артист» и «почувствовав себя настоящим артистом, ты непременно сыграешь лучше». Я учительнице верил – и не верил одновременно. Потому что никаким артистом я себя не чувствовал, а чувствовал какой-то ряженой куклой. И что в обычных джинсах и свитере сыграл бы точно так же, а может, и лучше.

С формализмом я познакомился в той же музыкальной школе, в четвёртом классе. Я доставал ноту «до» третьей октавы, и меня сделали солистом хора. Петь мне очень нравилось. А потом был большой концерт к какому-то празднику, и нам было велено прийти в белых рубашках. А я из своей сильно вырос, и пришёл не в белой рубашке, а в жёлтой. Учительница страшно накричала на меня и выгнала из зала, сказав, что солировать будет Лёша Никитин, мой приятель и одновременно соперник. Я спустился в раздевалку, забрал пальто и ушёл домой. И на хор больше не ходил.

Формализм в искусстве – вещь страшная. Скажем, приходит в редакцию поэт Пушкин и говорит:

– Здравствуйте! Я тут стихотворение написал, «Я помню чудное мгновенье».

А ему в ответ:

– У вас, Александр Сергеевич, отступ первой строки от края листа три сантиметра, а надо пять. И вообще, у вас пиджак застёгнут не на ту пуговицу. Так что никуда ваше стихотворение не годится, до свидания!

Я не хочу сказать, что форма, стандарт, шаблон – это всегда плохо. Нет. Иногда это замечательно – скажем, в производстве болтов и гаек. Но когда наши соседи в Евросоюзе начинают принимать стандарты длины и кривизны огурцов (вырастил огурец «не той формы» – не дадут продать), это, уж извините, никуда не годится.

Вот теперь можно ответить на вопрос уважаемого читателя: чем отличается соната от концерта? (Кстати, спасибо вам за этот вопрос.)

Да ничем! С точки зрения нормального человека – абсолютно ничем. Концерт – произведение академической музыки для одного или нескольких инструментов. И соната – произведение академической музыки для одного или нескольких инструментов. В концерте три части. И в сонате тоже три части. В концерте первая часть быстрая, вторая медленная, третья снова быстрая. И в сонате первая часть быстрая, вторая медленная, третья снова быстрая!

И ни один нормальный человек, услышав впервые незнакомое классическое произведение, не сможет сказать наверняка, что прозвучало – концерт или соната.

«Но соната – она обязательно для какого-то одного инструмента, а концерт – он обязательно для какого-то инструмента с оркестром!» – скажет кто-то... Да бросьте. Скажем, в той же музыкальной школе многие юные скрипачи играют си-минорный концерт для скрипки и фортепиано Оскара Ридинга. Нет там никакого оркестра и не было.

И наоборот, у Альфреда Шнитке есть такое произведение, как «Соната для скрипки и камерного оркестра».

Кто-то может предположить: «Концерт длинный, а соната короче» – и тоже ошибётся. Та же «Апассионата», то есть соната номер 23 Бетховена, звучит около двадцати минут (все три части).

А типичный концерт Вивальди для скрипки – те же самые три части – звучит около десяти минут.

Но бывает и наоборот. В общем, длительность звучания тут никакой роли опять же не играет.

Но это всё – с точки зрения нормального человека.

А вот если бы мы задали этот вопрос профессору консерватории, то он бы стал рассказывать про «сонатную форму», в которой обязательно должны быть экспозиция, разработка и реприза, а в экспозиции должны быть главная партия, связующая партия, побочная партия и заключительная партия, и что главная и заключительная партии всенепременно должны быть в основной тональности, а побочная – в доминантовой...

У вас уши ещё в трубочку не свернулись, нет? Если нет, профессор добавит, что в концерте чаще всего используется сонатная форма с двойной экспозицией...

«Что это за муть, что за бред? – спросите вы. – Где понятное объяснение?» Ну, по большому счёту да, муть и бред. И вообще – великий французский драматург Жан-Батист Мольер говорил на эту тему самую правильную в мире вещь:

Все эти правила представляют собою сущий вздор и существует только одно-единственное правило – надо писать талантливо!

Но музыка – это очень древнее искусство, очень консервативное, и некоторые музыканты (и просто люди, любящие музыку) иногда просто до тошноты обожают весь вот этот вот формализм. И могут писать толстые книжки, в которых будут долго и подробно объяснять, почему «Шахерезада» Римского-Корсакова – это именно симфоническая сюита, а не «просто симфония». Или чем хардкор отличается от металкора, а металкор – от кроссовер-трэша. Или чем гангста-рэп отличается от фристайл-рэпа, а джаз-фанк от сити-фанка, и почему итало-диско это «круто», а евро-диско это «отстой»...

Ну, а если нужно «простое объяснение» – тогда так. Включаем телевизор, канал «Культура», и:

• Если на экране видим симфонический оркестр и дирижёра – это наверное симфония. Хотя необязательно: может быть и увертюра, и симфоническая сюита, и даже просто вальс Штрауса.

• Если видим симфонический оркестр, дирижёра и солиста (за роялем, или со скрипкой, или с виолончелью, или двух солистов, или даже трёх) – это скорее всего концерт.

• Если видим одного пианиста, или скрипача и пианиста, или какого-то другого музыканта и пианиста, и произведение длинное – это может быть соната. Хотя может быть и концерт. Или вариации. Или рондо. Или что угодно!

• Если на экране видим двух скрипачей, альтиста и виолончелиста – это струнный квартет. Что они играют – да пёс его знает, снова всё что угодно.

• Если на экране видим одинокого скрипача (без пианиста, оркестра и так далее) – то на сегодняшний день 99.99% вероятности, что это будет либо партита си-минор Баха, либо каприсы Паганини (шучу, но в каждой шутке сами знаете...).

А вообще, не заморачивайтесь на эту тему. Мы как-то рассказывали в «Лучике» про жестокий, но очень показательный эксперимент, который провели американский журналист Джин Вейнгартен и выдающийся скрипач Джошуа Белл.

Белл (к тому моменту уже мировая звезда) оделся «по-простому» («не в белую рубашку»), взял свою скрипку (работы мастера Антонио Страдивари, стоимостью 14 миллионов долларов) и стал играть партиту Баха (вторую, ре-минор) в подземном переходе метро. Вот это событие зафиксировано на видео:

И те самые люди, которые наверняка знают, чем концерт отличается от сонаты, которые отдавали огромные деньги за билеты на концерты Белла, те самые люди, которые с одухотворёнными лицами рассказывают друг другу о том, «как прекрасна классика», – проходили мимо. Видеокамера зафиксировала всё до мелочей: за 45 минут мимо скрипача прошло 1097 человек, только семь из них остановились послушать музыканта, и только одна женщина узнала его...

В общем, друзья, слушайте музыку, наслаждайтесь музыкой, любите музыку – но, ради Бога, не ставьте форму выше содержания!

С любовью,
журнал "Лучик"

Познакомиться с журналом, бесплатно скачав и полистав разные номера журнала, можно здесь: https://www.lychik-school.ru/archive/

Выписать журнал с доставкой в почтовый ящик – на сайте Почты России

Канал "Лучика" в "Телеграм": https://t.me/luchik_magazine
Страница "Лучика" "ВКонтакте": https://vk.com/lychik_magazine

Классическая музыка начинается с XVII–XVIII веков, с эпохи барокко. Хотя эпоху Возрождения тоже были знаменитые (и выдающиеся!) композиторы: Антуан Бюнуа, Томас Таллис, Джованни Палестрина, Орландо Лассо... Но об их существовании, как правило, знают только специалисты. А имена Баха и Генделя слышали все. Почему?

Мысленно перенесёмся на 100 лет назад, на концерт классической музыки. Как вы думаете, сильно ли будет отличаться этот концерт от современного? Вообще не будет!

Хорошо, перенесёмся теперь на 200 лет назад, во времена Бетховена и Шопена. И снова мы не заметим никаких изменений. Перенесёмся на 300 лет назад и даже на 400 – и опять практически та же самая картина! Отличия, конечно, будут, но совсем небольшие.

Но вот если мы «прыгнем» на 500 лет назад, в XVI век, то всё поменяется до неузнаваемости. Музыка вдруг станет по-настоящему «старинной» – примерно такой, как в разных фильмах про замки, волшебников, королей и принцесс. Исчезнут привычные нам инструменты: скрипки, виолончели, гобои. Зато появятся инструменты, о которых, возможно, вы никогда слыхом не слыхивали: цитры, орфарионы, волынки, колёсные лиры (хурди-гурди), виуэлы, виолы, тамбурины, шалмеи...

(Хотите послушать, как она звучала? У нас есть об этом статья с образцами средневековой и даже более древней музыки: «Как звучала древняя музыка?»)

Между эпохой Возрождения и эпохой барокко в музыке словно бы произошла революция, после которой музыка превратилась уже в привычную нам «классическую».

Слева направо: шалмей, тамбурин, орфарион

Начнём с музыкальных инструментов. В эпоху Ренессанса, как и в Средневековье, музыкальные инструменты были такими, какими их придумал мастер. У той же самой виолы могло быть и четыре струны, и шесть, и восемь, и двенадцать, и даже двадцать четыре!

Какой формы должен быть корпус музыкального инструмента? Какого размера? А как решил мастер, так и будет. Или как музыкант заказал мастеру. А как настраивать струны? А снова – как захотел музыкант, так и настроил.

В эпоху барокко появилось понятие стандарта музыкального инструмента. Скажем, возьмите скрипку XVII века – сильно ли она отличается от современной, из музыкального магазина? Да практически не отличается! Те же самые форма, размеры, толщина дек, те же самые четыре струны – «соль», «ре», «ля» и «ми». То же самое касается кларнетов, гобоев, виолончелей – да всех музыкальных инструментов вообще!

В эпоху Ренессанса конструкция многих музыкальных инструментов была примитивной, несовершенной, поэтому на них можно было извлекать только определённые (не все!) ноты. Очень многие инструменты (особенно духовые) могли воспроизводить ноты, принадлежащие, говоря современным языком, только одной тональности. Поэтому в эпоху Ренессанса самым идеальным, несравненным, богатым музыкальным инструментом считался человеческий голос, и большинство музыки того времени – это музыка вокальная, не та, которую играют, а та, которую поют. Занятия музыкой в те далёкие времена – это прежде всего занятия пением.

В эпоху барокко благодаря работам выдающихся математиков (и музыкантов) Винченцо Галилея и Андреаса Веркмайстера появился современный музыкальный строй (так называемый равномерно темперированный). Усложнилась конструкция музыкальных инструментов, на них стало можно играть в разных тональностях. Техника игры также существенно усложнилась – теперь уже музыкальные инструменты могли исполнять такие партии, какие невозможно спеть голосом! Поэтому в эпоху барокко на первое место выходит инструментальная музыка – не та, которую поют, а та, которую играют.

В эпоху Ренессанса собрать ансамбль – и тем более оркестр! – из музыкантов было ой как непросто. Музыкальные инструменты у каждого свои, да ещё могут быть настроены в разных тональностях, попробуй тут сыграй вместе... Потому и ансамблевая музыка в те времена была крайне своеобразна – например, пение (человеческий голос главнее всего!) под аккомпанемент лютни и тамбурина (разновидность бубна). К концу эпохи Возрождения стали появляться более-менее «настоящие» ансамбли – консорты, но ансамблевая музыка была довольно простой. Инструменты играли одну и ту же мелодию (унисон) или, в лучшем случае, вели голоса «параллельными линиями».

В эпоху барокко инструменты стандартизировались и уже могли играть в разных тональностях. А значит, собрать ансамбль стало проще пареной репы. Сколько нам нужно скрипачей? Два? Четыре? Десять? Да сколько хотите!

Именно в эпоху барокко возникают привычные нам жанры оркестровых музыкальных произведений – скажем, «концерт для скрипки с оркестром» или «соната для флейты, гобоя и клавесина». Композитор уже заранее мог выбирать, на каких инструментах будет исполняться та или иная музыка, писать специально для ансамбля или даже оркестра из специально выбранных инструментов! И, конечно же, ансамблевая музыка при этом стала намного сложнее – различные голоса начали «переплетаться» между собой, «противопоставляться» друг другу.

Во времена Ренессанса нотная запись была, с современной точки зрения, крайне небрежной. Композиторы часто не обозначали длительности нот, темп, тональность, музыкальный размер, не ставили тактовые черты. Взяв в руки ноты того времени, современный музыкант может даже растеряться – вроде бы понятно, «что играть», но вот «как играть», совершенно непонятно.

С одной стороны, это давало музыканту тех времён полную свободу – дескать, вот тебе мелодия (тема), а дальше придумывай, как тебе интереснее. Но с другой – музыкант мог и такого напридумать, что от замысла композитора оставались «рожки да ножки».

Во времена барокко появились ноты современного типа – строгие, в которых максимально точно и чётко обозначено, где, как и когда играть ту или иную ноту. В какой тональности, в каком темпе. Именно поэтому в современных музыкальных школах дети играют произведения Баха и Генделя – потому что и Бах, и Гендель записывали свои произведения нотами практически точно так же, как это делаем мы сейчас!

А вот ноты того же Томаса Таллиса или Антуана Бюнуа не то что мальчик или девочка в музыкальной школе – их и профессор консерватории не всегда сможет расшифровать...

Ну хорошо. Вы спросите: если критерием классической музыки является стандартизация нотной записи и инструментов, то, получается, песня «Я морячка, ты моряк», которую можно записать нотами и исполнить хоть на гобоях с виолончелями, – это тоже «классическая музыка»?

А это уже другой разговор. Чем и почему отличается современная популярная музыка от музыки классической, мы рассказывали в статье «Почему нужно слушать классическую музыку и как начать?»

Также ранее мы рассказывали: Как звучала древняя музыка?

Подписывайтесь на журнал «Лучик» в Телеграм: https://t.me/luchik_magazine

Это стихотворение, конечно, нельзя полностью цитировать в детском журнале. Мы и не будем. Разве что так:

Чижик-пыжик, где ты был?
На Фонтанке . . . . . . . . пил
Выпил . . . . . выпил две
Закружилось в голове.

Обычно эти стишки поются под музыку: «Ми-до-ми-до, фа-ми-ре… Соль-соль-соль, ля-си-до-до-до!»

Существует легенда, будто бы сочинил это «ми-до-ми-до» сам Пётр Ильич Чайковский... Откуда она взялась?

В Санкт-Петербурге есть крохотный памятник Чижику-пыжику. Вернее, памятничек… Он расположен на набережной реки Фонтанки, неподалёку от дома № 6, в котором когда-то располагалось Императорское училище правоведения. В нём готовили государственных служащих.

В этом училище с 1852 по 1859 год учился будущий композитор Пётр Ильич Чайковский.

Студенты училища носили зелёные мундиры с жёлтыми петлицами и обшлагами (отворотами рукавов) – якобы за это их называли «чижиками». А зимой вместо суконной треуголки носили пыжиковую (из оленьего меха), вот и получается «чижик-пыжик»…

Вот поэтому петербургские экскурсоводы рассказывают, будто в песенке про Чижика-пыжика описываются похождения не птички, а студента Императорского училища правоведения! Ну, а если в этом училище учился сам Чайковский, то кому же, как не ему, сочинить мотивчик?..

Правдоподобно? Вполне!

Но разбивается эта версия в пух и прах одним-единственным письмом, написанным издателем Александром Ефимовичем Измайловым своему племяннику Павлу Лукьяновичу Яковлеву в 1825 году, за девять лет до открытия Училища правоведения...

В этом письме приводится эпиграмма на Николая Ивановича Гне́дича – первого русского переводчика поэмы Гомера «Илиада»… Эпиграмма такая: «Гнедич, Гнедич, где ты был? На Кавказе спинку мыл. Вымыл разик, вымыл два, освежилась голова». (Имеются в виду целебные минеральные источники на Кавказе. Ну, и в оригинале не "спинку", а немного другое слово, уточнять не будем.)

Как видим, стишок про Чижика (или какой-то другой, очень на него похожий) был хорошо известен уже в 1825 году… К сожалению, других источников, в которых он бы цитировался, нам пока не известно.

Ну, а история про то, что мелодию песенки сочинил сам Пётр Ильич Чайковский, скорее всего, просто выдумка. Хотя всякое бывает… Помните Серенького козлика, который жил-был у бабушки? Известную нам музыку к этой песенке как раз сочинил взаправдашний композитор…

Но об этом как-нибудь в следующий раз...

Канал "Лучика" в "Телеграм": https://t.me/luchik_magazine
Страница "Лучика" "ВКонтакте": https://vk.com/lychik_magazine

Бесплатно скачать и полистать номера журнала "Лучик" можно здесь: https://www.lychik-school.ru/archive/ Выписать журнал с доставкой в почтовый ящик – на сайте Почты России

Нотную запись, ту, которой мы пользуемся сегодня («до», «ре», «ми», «фа», «соль», «ля», «си» на пяти строчках) придумал средневековый итальянский педагог и музыкант Гвидо д'Ареццо примерно в 1030 году нашей эры. (Так что скоро, в 2030 году, человечество может торжественно отпраздновать «тысячелетие нот».)

Одна из самых древних дошедших до нас «нотированных» песен – это английская (точнее, уэссекская) «Приход лета» («Sumer is icumen in»), или «Кукушка». Она датируется приблизительно серединой XIII века, то есть эти ноты появились примерно во времена татаро-монгольского нашествия на Русь.

Вот как она звучит:

Однако – разумеется! – музыку записывали и до Гвидо д'Ареццо. Для этого использовались особые знаки – «невмы», или, как их называли на Руси, «крюки». Невмы не показывали точно – какую ноту нужно играть или петь, но они изображали «движение» мелодии – вверх, вниз или «на том же самом месте». Такая запись смогла донести до нас музыку ещё более древнюю. Скажем, христианский гимн «Те Деум лаудамус» («Te Deum laudamus»), то есть «Тебя Бога хвалим», датируется 387 годом, то есть четвёртым веком нашей эры! Авторами этого гимна, по преданию, являются Святой Амвросий Медиоланский и Блаженный Августин, а написан этот гимн или был в честь крещения Августина.

Слушаем:

А самая, наверное, древняя из дошедших до нас военных (памятных) песен – «Марш Бриана Бору» сочинена в 1014 году.

23 апреля 1014 года на востоке Ирландии, возле Клонтарфа, состоялась битва, в которой сошлись войско Бриана Бору, верховного короля Ирландии, и войско норвежских викингов, к которым примкнули мятежные ирландские короли. Возглавляли их король Дублина Ситтриг Шёлковая Борода и король Ленстера Маэл Морда мак Мурхада. Ирландцы в итоге одержали победу, но и Бриан Бору был убит.

В его память королевский бард, взяв в руки арфу, сложил возвышенный, полный светлой грусти «Марш», под который Бриана Бору несли с поля битвы:

Самая же древняя записанная музыка вообще (но, опять-таки – самая древняя дошедшая до нас) – это так называемый «Хурритский гимн богине Никкаль». Этой песне, записанной на глиняной табличке, найденной в давно уже не существующем городе Угарите, почти три с половиной тысячи лет – она была записана клинописью примерно в 1400 году до нашей эры.

В те времена Угарит находился в пограничье между могущественным Египтом и Хеттским царством, то и дело переходя из одних рук в другие. Окончательно Угарит был сожжён примерно во времена царствования египетского фараона Мернептаха (того самого «злого фараона» из Библии, не отпускавшего евреев обратно в Ханаан), около 1200 года до нашей эры.

Само собой, современным учёным пришлось расшифровывать клинописные «ноты» для древней 9-струнной арфы, и звучание на видео – всё-таки реконструкция. Но не судите строго – просто попробуйте представить себе это время, три с половиной тысячи лет...

Да, конечно, это не «самая первая музыка на Земле». Самые древние музыкальные инструменты, найденные археологами, относятся примерно к 400-му веку до нашей эры (четырёхсотому). То есть им не меньше сорока тысяч лет. Но это – первая сочинённая людьми музыка, которую мы с вами можем услышать...

Читайте также:

Почему надо слушать классическую музыку? Даже если не хочется...

Канал "Лучика" в "Телеграм": https://t.me/luchik_magazine
Страница "Лучика" "ВКонтакте": https://vk.com/lychik_magazine

Для начала давайте обратим внимание вот на какой простой факт: в популярной музыке продолжительность произведений меньше. Почему? Когда в 1887 году придумали грампластинку, на неё помещалось не больше четырёх минут музыки. Нельзя было записать на пластинке оперу или балет – только отдельную арию, дивертисмент или песню.

Зато пластинки хорошо продавались, и композиторы быстро поняли, что сочинять «что-нибудь короткое» выгоднее, чем трудиться над большими произведениями.

Но проблема в том, что в «чём-нибудь коротеньком» помещается меньше информации. А ведь музыка – это информация. Когда мы угадываем предстоящий мелодический ход, наш мозг, сделавший это, получает «эмоциональное подкрепление» – стимул к работе. А когда не угадываем, мы «удивляемся», узнаём, что «оказывается, и так можно». В процессе этого в мозгу образуются новые нейронные связи – проще говоря, человек умнеет. Повторим:

Когда человек удивляется, он умнеет

Кстати!.. В одном из экспериментов маленьким детям возраста от 8 до 16 месяцев показывали разные жизненные ситуации (разыгранные с помощью актёров). Реакцию малышей наблюдали с помощью приборов – замеряли продолжительность их сосредоточенного внимания.

Эксперимент показал, что ситуации, в которых кто-то большой и сильный забирает что-нибудь у маленького и слабого, задерживают внимание малышей на срок в полтора–два раза меньше, чем ситуации, в которых большой уступает маленькому и делится с ним. То есть эту ситуацию дети дольше обдумывали – а значит, происходило образование новых нейронных связей.

О чём это говорит? Агрессия, использование своего преимущества себе во благо и во вред другому воспринимается маленьким "безгрешным" существом как нечто "естественное", само собой разумеющееся. А вот альтруизм, доброта, дружелюбие, помощь слабейшему – "заставляют задуматься", а значит... поумнеть. Вывод?

Его давным-давно сделал Николай Васильевич Гоголь:

«Ум идёт вперёд, когда идут вперёд все нравственные силы в человеке, и стоит без движенья и даже идёт назад, когда не возвышаются нравственные силы»

Но мы отвлеклись. Итак, музыка – это информация, – не только "услаждение души," но и "пища для ума". Сравним теперь, сколько такой информации помещается в опере, в симфонии, в скрипичном или фортепианном концерте – и сколько в песне… Современные популярные произведения чаще построены на повторе одной и той же коротенькой музыкальной фразы – совсем коротенькой! Как мысль новорожденного Буратино…

Классическая музыка тоже начинается с какой-нибудь простой музыкальной фразы, то есть «темы». Например, всем известна «тема судьбы», с которой начинается 5-я симфония Бетховена. Её даже любят вставлять в мультфильмы, выпуски «Ералаша» или любительские видеоролики. В этой теме всего лишь 8 нот! Она простая, легко запоминающаяся, характерная:

Современный исполнитель обычно на этом и останавливается: «о, какая прелесть! да это готовый хит!». И начинает бесконечно повторять, «крутить» найденную короткую мелодию:

Ля-ля-ля-ля-ля
Весь день я напеваю!
Ля-ля-ля-ля-ля
Весь день я повторяю!

А Бетховен? В самом начале симфонии он как бы «показывает» слушателю главную тему (музыканты называют это словом «экспозиция»). А затем начинает её изменять – её играют разные группы инструментов, то быстрее, то медленнее, то в верхнем регистре, то в нижнем, тема начинает усложняться, развиваться, раздваиваться, даже «маскироваться» и «прятаться», в ней появляются всё новые и новые «краски», «оттенки»... Затем в музыке (не всегда, но очень часто) появляется вторая тема, «побочная». Она тоже не «стоит на месте», она развивается, изменяется, «живёт», начинает «конкурировать» с главной темой, переплетаться, соревноваться...

Точно так же писали музыку и Бах, и Моцарт, и Чайковский, и другие классические композиторы. Умение слушать классическую музыку, умение ею наслаждаться – это во многом умение услышать и запомнить хотя бы главную тему, а затем научиться «узнавать» её под разными «масками». На самом деле это интереснейшая игра – композитор, как фокусник, сперва показывает нам предмет, а потом хитро его прячет. И какое это наслаждение, когда ты вдруг понимаешь, что «да вот же он!», и восхищаешься, как искусно автор «преобразил» свою стартовую «тему».

Если хочешь быть умным, упражнять мозг чтением недостаточно. Надо познавать мир всеми доступными способами нагружать все «сенсорные каналы». Обязательно надо смотреть и слушать!

Хотите попробовать? Давайте распишем тренировку на три дня.

ПЕРВЫЙ ДЕНЬ. Иоганн Себастьян Бах

1. «Шутка».

2. Прелюдия и фуга №1 а 4 voci до мажор.

Как, ничего? Не страшно? Тогда добавьте ещё:

Георг Гендель, «Сарабанда».

И – отдыхать!

ВТОРОЙ ДЕНЬ. Пробуем без мультиков. Амадей Моцарт

1. «Маленькая ночная серенада».

2. «Аллилуйя».

3. «Лакримоза».

Если хотя бы одно из этих произведений вам понравилось, вы молодец!

ТРЕТИЙ ДЕНЬ. Людвиг ван Бетховен

1. Алегретто из симфонии № 7, опус 92.

2. Увертюра к спектаклю «Эгмонт».

3. «Ода к радости».

У вас прекрасные задатки, если получилось прослушать эти девять отрывков!

Напишите нам о своих впечатлениях! И если захотите, мы продолжим тренировки в следующих статьях.

Но помните ДВА ПРОСТЫХ ПРАВИЛА: 1. Слушать надо, не отвлекаясь, не занимаясь никакими другими делами. 2. Старайтесь угадывать, а что будет дальше? Куда «повернёт» мелодия? Или – закройте глаза и представляйте себе разные картины.

Это был материал из журнала «Лучик». В том же номере мы рассказывали:

• Почему люди обманывают?

• Почему пользоваться сленгом (а тем более - матом) вредно?

• Зачем человеку ум, если от него не разбогатеешь?

• Продолжение цикла "Такие разные классики" – романтизм

Канал "Лучика" в "Телеграм": https://t.me/luchik_magazine
Страница "Лучика" "ВКонтакте": https://vk.com/lychik_magazine

Бесплатно скачать и полистать номера журнала "Лучик" можно здесь: https://www.lychik-school.ru/archive/ Выписать журнал с доставкой в почтовый ящик – на сайте Почты России