Моцарт

Вот небольшая подборка любопытных фактов о Сальери, резюмирующих мою статью.

* творчество Сальери вдохновило автора марсельезы, укравшего мелодию из оперы "Тарар", так что чисто технически Сальери автор государственного гимна Франции

* Сальери бесплатно обучал талантливых учеников, таких как Бетховен, Лист, Шуберт и многие другие

* Сальери много времени и сил уделял благотворительности, увлекая окружающих в эту работу своим примером и инициативностью

* У Сальери была удивительная способность очаровывать своим обаянием и становиться как бы родным для всех окружающих. Для многих он стал сыном, братом, отцом или дедом)

* Сальери любил сладкое и вообще, по наблюдениям многих, до конца своих дней оставался по-детски наивным человеком, при этом будучи очень интеллектуальным и тонко чувствующим.

* Стоит отметить потрясающую трудоспособность Сальери (в среднем он сочинял по опере в год), которую ему обеспечивали упорный труд, здоровый режим и умеренность.

* При всём вышесказанном, Сальери явно знал о масштабах своего дарования, но при этом не считал, что его талант дает ему какое-то исключительное превосходство над другими людьми, и это делало его удивительно скромным человеком. Я бы назвала такую особенность здоровой самооценкой, когда человек знает себе цену, но не возвышается

* Сальери сделал головокружительную карьеру, пройдя путь от бедного сироты да до самого успешного Венского композитора. он добился всего благодаря своему обаянию, трудолюбию, искренности и незаурядным дарованиям.

* Он действительно был далек от того, чтобы завидовать своим коллегам, и даже наоборот, старался продвигать талантливых людей, помогая им совершенно бескорыстно. Так например Сальери помогал Моцарту, и благодаря осознанию этого факта, "Моцарт и Сальери" Пушкина становится просто хорошей поэзией, хотя и основанный на совершенно бредовой идее.

Спасибо за внимание!

Сейчас я работаю над концептами персонажей.  Для главного героя я сделаю несколько концептов, чтобы показать его в разные периоды жизни.

Результаты работы буду периодически выкладывать.

В фильме хорошо передано то самое жуткое неумение петь, которое тяжело слушать даже тем, кто не вылезает с друзьями из караоке.

Оценить это можно в трейлере.

Кстати, поёт Мерил Стрип арию Царицы ночи из произведения Моцарта «Волшебная флейта».

А теперь сравните с тем, как это нужно петь. Вот ещё один ролик с этой же арией от Дианы Дамрау.

Так что, когда ваши друзья будут ржать над тем как вы поёте после рюмки водки — знайте, они вам просто завидуют. Может быть и Карнеги-холл соберете. Когда-нибудь.

Мой сайт про кино и сериалы | Мой телеграм-канал

Стоит сказать, что в жизни Сальери не всё было безоблачно. Радость семейной жизни омрачалась тяжелыми утратами. Детская смертность в те времена была очень высокой, но чаще всего умирали младенцы, в то время как чета Сальери переживала смерти уже достаточно взрослых детей, к которым уже возникла сильная привязанность, на которых возлагались надежды (единственный сын и вовсе умер будучи взрослым молодым человеком). Последним сокрушительным ударом для Сальери стала смерть жены. Вопреки всему композитор старался не терять присутствие духа, но жестокие потрясения сказались на его состоянии.

Время шло и Сальери старел. В достаточно молодом возрасте он начал страдать от подагры – болезни суставов, вызванной избытком мочевой кислоты. Врачи знают, что один из признаков склонности к этой болезни является гиперреактивность и повышенная работоспособность, которую демонстрировал Сальери на протяжении многих лет. Расплата за напряжённую работу настигла его достаточно рано, а в поздние годы болезнь начала стремительно прогрессировать: боли становились невыносимыми, суставы потеряли гибкость, всё труднее становилось передвигаться. Сальери просил об отставке, но его не хотели отпускать, и получил он лишь за год до смерти. Помимо подагры стареющего композитора мучали другие болезни, связанные отчасти с возрастом, отчасти с потрясениями последних лет, да и всей его беспокойной жизни. Поговаривали, что у Сальери начались проблемы с головой, не только ухудшения памяти, но и признаки психического расстройства. Дочери композитора не желали обсуждать ни с кем подробности последних лет жизни своего отца.  В Вонце концов его состояние настолько ухудшилось, что его пришлось поместить в клинику под постоянное наблюдение врачей и санитаров. Рассказывали, будто последней каплей стал несчастный случай, когда Сальери порезал себе горло во время бритья. Или же он перерезал себе горло преднамеренно? Но зачем? Этот сюжет наложился на уже популярный тогда слух, и теперь все повторяли одно: Сальери пытался убить себя в порыве раскаянья, сожалея об убийстве Моцарта.

Так откуда же слухи?

Удивительно, как сильно исказился образ Сальери благодаря слухам и художественному вымыслу. Талантливый, успешный, позитивный и великодушный человек превратился в мелочного мрачного неудачника, завидующего коллеге, который в чём-то лучше (причём, не вполне ясно в чём именно). Невольно задаешься вопросом: как так вышло? Почему настолько нелепый образ прижился, вытеснив правду о реальном человеке?

В окружающем нас мире полным-полно людей, желающих нас обмануть. Нам часто показывают на грязь и говорят: смотрите, это золото! Но иногда бывает так, что нам показывают на золото и говорят: смотрите, это грязь! И если в первом случае нам хотят что-то продать и что-то с нас поиметь, то во втором ложь не имеет практического значения. Это просто ложь ради лжи или ради самоуспокоения: людям, запятнавшим свою совесть, тяжело жить, осознавая, что в мире есть что-то чистое и светлое, бездарностям претит талант, злодеем доброта, а уж когда все эти качества соединяются в одном удивительном человеке – это просто нестерпимо! Нужно срочно замазать его грязью, чтобы он не сиял, ослепляя их. И чем чудовищнее клевета – тем лучше. Из всех смертных грехов лучше выбрать самый страшный – убийство.

Слух об отравлении Моцарта был запущен газетчиками сразу же после его смерти. Однако тогда не назывались конкретные имена. Но болезнь и тяжёлое состояние Сальери породили новуюволну слухов – теперь уже с конкретными подробностями: Сальери отравил Моцарта, а теперь его мучает раскаянье. Слух этот стал потрясающем шок-контентом, принятым на ура, так как многие уже давно поглядывали ан Сальери с недоверием, ведь не может же человек быть настолько идеальным, рано или поздно в его шкафу должен был обнаружиться скелет – и вот он, скелет отравленного Моцарта!

Сперва это было похоже на нелепую шутку: страшная и грязная сплетня, не основанная ни на чём. Но народ любит повторять «нет дыма без огня» и «просто так не стали бы говорить…» Ну конечно, просто так не стали бы говорить про плоскую землю, например? *сарказм* Есть масса нелепиц, которые повторяются только ради болтовни, но почему-то в них верят и продолжают передавать из уст в уста. Постепенно слухи множились, хотя отличались однообразием, будто у них был какой-то распространитель. Затем это превратилось в настоящую пытку для самого Сальери, стареющего и уже тяжело больного. Слухи приобрели уже такой мотив: будто бы Сальери сам лично признался в убийстве Моцарта, находясь в бредовом состоянии. Мало того, что этот слух не основывался ни на чём, так в самом себе он содержал противоречие: стоит ли верить словам, сказанным в бреду? С таким же успехом он мог признаться в убийстве короля Франции, казнённого на гильотине годом позже смерти Моцарта. Если бы у клеветников была возможность, они бы обвинили несчастного Сальери во всех смертях всех мало-мальски выдающихся личностей. Другой слух был ещё нелепее: будто бы Сальери покаялся в убийстве Моцарта и священник, исповедовавший его, оставил о том письменное свидетельство. Для тех, кто не в курсе, поясняю: если священник раскрыл тайну исповеди, да ещё и письменно, то с этим письменным документом можно смело направляться к вышестоящему церковному начальству – и я гарантирую, что священнику тому будет отнюдь не здорово, так как раскрытие тайны исповеди – это очень серьёзное нарушение. Разумеется, никто никогда этого документа не видел, зато история распространялась с завидной быстротой, ведь мало кто из простых людей знаком с основами церковного права.

Слухи подобного сорта пришлись по душе венской публике, а потому она с остервенением принялась перемывать кости Сальери. Конечно же, его близкие сразу кинулись защищать своего друга и учителя. Ещё при жизни Сальери выходили статьи с опровержением, все единодушно встали на защиту доброго имени великого человека. Дошло до того, что санитары, дежурившие рядом с Сальери ежеминутно, написали открытое письмо, в котором клялись, что никогда не слышали от своего пациента ничего про отравление кого-либо. Но это возымело только обратный эффект: раз нужны опровержения, значит точно что-то было. И слух распространялся уже по всему миру. Одна из статей попалась на глаза русскому литератору… Но это уже совсем другая история.

А Сальери тихо умер весной 1825 года в возрасте 74, оставив огромное музыкальное наследие и десятки благодарных учеников, сопровождавших его гроб до венского кладбища. Весь город, ещё недавно с такой готовностью распространявший слухи, теперь оплакивал своего великого композитора. Но слухи никуда не исчезли, ни тогда, ни даже до сих пор… Три века чудовищной лжи.

Это история заканчивается очень грустно. Но в наших силах написать новую главу, изменив посмертную славу Сальери и восстановив таким образом справедливость.

Чтобы поставить последнюю точку в 1997 году был проведён судебный процесс, на котором Сальери был единогласно оправдан – и, казалось бы, всё, – но нет, никакие доводы не помогают остановить клевету!

В заключении скажу, что я очень люблю как творчество Моцарта, так и творчество Сальери, и не вижу существенной разницы между ними в плане таланта. Они оба безусловно гениальные композиторы, сделавшие огромный вклад в мировую музыкальную культуру. В Австрии и по сей день их имена стоят рядом в списке выдающихся творцов – а уж список выдающихся австрийских музыкантов весьма обширен, просто так Сальери не смог бы оказаться в числе первых имён. К сожалению, не везде это понимают. Вроде как мы все согласны, что ложь и клевета – это плохо, с любой позиции: нравственной, религиозной, философской, этической, гражданской – но тем не менее некоторые продолжают распространять ложь и закрывают уши, не желая слышать правду. Но никогда не поздно распространять правду и не повторять ложь. Это безусловно сделает мир чуточку лучше.

Оба композитора писали оперы как на итальянском, так и на немецком, хотя по всей видимости, национальность сыграла решающую роль в распределении заданий. Сам император высоко ценил итальянскую оперу, но ему хотелось поддержать оперу

отечественную, эксперимент мог показать, насколько оправданы его надежды. Кроме того, император обожал состязания творческих личностей, хотя Моцарт обычно участвовал в музыкальных батлах как виртуоз, поражая слушателей, в том числе императора, решившего в конце концов дать ему шанс проявить себя в качестве композитора. Итак, из всех участников Сальери был самым не заинтересованным лицом, к тому же он дал фору Моцарту, пожертвовав ему своих лучших исполнителей, чтобы хоть как-то сравнять шансы. Возможно, ему хотелось поддержать коллегу, к тому же он очень легко вписывался в различные челленджи. Финал этой истории был вполне предсказуемым: публика предпочла произведение Сальери, благодаря  большей известности композитора, а также большей понятности итальянской оперы для массового слушателя, кроме того Моцарт работал над своей оперой урывками, занятый работой над той самой «Свадьбой Фигаро» (впрочем, Сальери был ещё более загружен в связи со своей разнообразной деятельностью). Тем не менее, император остался доволен и поощрительный гонорар Моцарта был достаточно внушительным. Венская публика в тот раз так и не оценила по достоинству немецкую оперу, однако Моцарт сосредоточился на опере итальянской и, оставив Вену, принялся штурмовать музыкальную Прагу – что привело его к успеху.

Помимо соперничества были эпизоды сотрудничества двух композиторов, самый известный и трогательный из которых – совместное сочинение кантаты по случаю возвращения на сцену Нэнси Сторас – знаменитой оперной певицы, высоко ценимой обоими композиторами. Ей понадобилось восстанавливать силы после беременности, в том числе восстанавливать голос, но после возвращения в том же году она пела партию Сюзанны в «Свадьбе Фигаро» на радость венской публике и, разумеется, самому Моцарту (интересно, что партию Фигаро пел её гражданский муж, что безусловно добавляло химии между персонажами).

Сальери регулярно приглашал Моцарта участвовать в престижных концертах благотворительного Общества, хотя Моцарт не был его членом (вероятно по причине невозможности делать посильный денежный вклад, так как деньги у Моцарта долго не задерживались). Эта деталь говорит многое. Впрочем, отношение к Моцарту не было исключительным, так как Сальери старался поддерживать по возможности всех выдающихся музыкальных творцов.

Моцарт так и не добился всего, о чём мечтал, ведь его прижизненная слава не шла ни в какие сравнения с мировой известностью Сальери, но в поздних письмах Моцарта уже не чувствуется обиды и зависти по отношению к «итальяшкам». В одном из последних писем можно прочитать о восторге Сальери на представлении «Волшебной флейты», – и Моцарт остаётся доволен именно реакцией Сальери. Признание успешных коллег очень важно для творческих людей.

Насколько близкими были отношения Сальери и Моцарта – вопрос спорный, но вероятнее всего их можно назвать скорее коллегами и приятелями, чем друзьями. У двух великих композиторов были схожие черты – эмоциональность и открытость, но также было много различий, Сальери определённо был мягче и скромнее, его юмор был менее вызывающим. Но скорее всего они оба испытывали друг к другу чувство глубокого уважения.

За год до «Волшебной флейты» Сальери передал Моцарту заказ на оперу, принёсшую Моцарту огромный гонорар и долгожданное признание венской публики. «Волшебной флейта» закрепила успех, став триумфом как для самого композитора, так и для немецкой оперы. Моцарт систематически метил в приемники Сальери на посту придворного капельмейстера, но его амбиции так и остались нереализованными. Однако, не стоит думать, что Моцарт был непризнанным гением. Его постоянная денежная нужда объясняется серьёзными тратами на лечение жены и привычкой Моцарта сорить деньгами, покупая шикарную одежду и посещая лучшие рестораны. И вот, вкусив, наконец, славы и признания, Моцарт умирает от воспалительного заболевания. Врачи уверяли, что течение болезни композитора ничем не отличалось от случаев людей с аналогичным диагнозом, однако вдова и друзья почти сразу начали говорить об отравлении – уж слишком ужасное впечатление произвела эта смерть. Стоит отметить, что по свидетельству современников, похожей смертью умирали многие в Вене того времени, но из контекста не ясно, идёт ли речь об эпидемии или о заболевании, распространённым из-за климата и проблем большого города.

То, что подтолкнуло в последствии клеветников к созданию нелепого слуха – так это совпавшие период восхождения Моцарта и затухание популярности Сальери. Оперная слава Сальери, когда-то сияющая, стала постепенно угасать. Композитор больше сосредоточился на преподавании, а также сочинении камерных и духовных произведений. Занимаемые им должности тоже требовали большого вложения сил. Но Сальери как прежде уделял время всем, нуждающемся в нём.

Мы уже упоминали его наиболее известных учеников: Бетховена, который по собственному признанию обязан Сальери больше, чем кому-либо (в том числе больше, чем Моцарту), Листа и Шуберта, посвятившего своему учителю множество произведений. Но выдающихся учеников Сальери было гораздо больше. У Сальери училась Мария Терезия Парадиз, ставшая одной из известнейших женщин композиторов. Множество успешных композиторов, музыкантов и вокалистов того времени гордились тем, что их обучал Великий Сальери. Также у Сальери учился один из сыновей Моцарта, хотя об этом часто забывают, тем более, что Констанца, вдова Моцарта, участвовала в распространении слухов об отравлении своего мужа, однако не побоялась отдать сына в обучение «главному подозреваемому».

Но каким образом Сальери вообще попал под подозрение? Об этом я расскажу в заключительной части этой истории.

Одно из наиболее важных событий в карьере Сальери – сотрудничество с выдающимся французским поэтом Бомарше, задумавшим амбициозный новаторский проект оперы, в которой бы все средства выразительности работали на максимуме, усиливая драматический эффект и помогая зрителю полностью погрузиться в театральное действие (и всё это без спецэффектов и очков виртуальной реальности). Похоже, Бомарше считал, что только Сальери, известный своими удачными музыкальными экспериментами, способен помочь воплощению его замыслов. Как это было и раньше с другими друзьями и покровителями, Сальери стал родным для семьи поэта. Опера, названная «Тарар» рождалась из плотного сотрудничества, споров и поисков. Несмотря на то, что либретто было уже готово, его автор с увлечением вникал в процесс сочинения музыки и превращения текста в арии, Сальери и Бомарше ощущали себя настоящим тандемом равновеликих творцов несмотря на молодость композитора.

Успех оперы превзошёл все ожидания, окончательно закрепив за Сальери статус композитора мировой величины. «Тарар» стал не только центральным произведением в творчестве Сальери, но и фактически центральным произведением конца 18 века.

Выдающиеся люди того времени, такие как Гёте, высоко оценили талант Сальери. Фрагменты его пер пели люди на улицах, а по мнению исследователей одна из его мелодий легла в основу «Марсельезы». Это была мелодия из «Тарара», воспринимаемого французской публикой как призыв к мятежу. Люди по обе стороны баррикад были согласны в одном: Сальери – это культурный феномен.

Вы, конечно, спросите меня: а где же Моцарт? А Моцарт тут как тут! Чтобы сразиться с Сальери в музыкальном поединке!

Всё это время он отчаянно пытался доказать всему миру, что его музыкальная карьера не закончилась вместе с его детством. Пытаясь пробиться то там, то тут, ссорясь с покровителями и коллегами, ища свой собственный стиль и музыкальный язык, спасаясь от токсичного отца, он не приобретал той славы, о которой мечтал, но постепенно становился тем Моцартом, которому суждено остаться в истории музыки. И в его становлении безусловно помогала ЗАВИСТЬ К САЛЬЕРИ, который был для многих образцом успеха. Возможно, даже не столько к Сальери лично, сколько ко всем этим «итальяшкам», о которых его предупреждал батя. Вольфганг Моцарт не был согласен с националистическими убеждениями отца в полной мере, но его раздражало, что будто понаехавшие композиторы занимают места, на которые претендует он. Возможно, неудовлетворённость своим положением подстёгивала его в поисках и заимствованиях у более успешных авторов. Исследователи отмечают ряд сходств между успешными и широко известными операми Сальери и произведениями Моцарта, написанными позднее. Разные композиторы обвиняли Моцарта в плагиате. Вероятно, Сальери знал о подобных заимствованиях, но предпочитал не замечать их, считая себя выше этого. В конце концов, заимствования – это высшее признание.

Мифические «итальяшки» традиционно вредили планам Моцарта. Однажды до него дойдут слухи, будто Сальери пытался расстроить постановку самой успешной моцартовской оперы – «Свадьбы Фигаро», что, безусловно, подлило масла в огонь (вероятнее всего Сальери защищал свою оперу, которую Моцарт потеснил, ставя свою вне очереди). Но по иронии судьбы Сальери был в числе немногих в Вене, оценивших эту оперу по достоинству, – и когда её убрали из репертуара, именно благодаря ему она вернулась на сцену. Возможно, эта деталь помогла Моцарту проникнуться к своему сопернику уважением, но скорее всего поводов для уважения было гораздо больше.

Итак, поединок... Впрочем, об этом я расскажу завтра)

Однажды молодой композитор обучал девушку, живущую в пансионе при женском монастыре (в те времена учебные заведения часто создавались в монастырях, для девочек это был зачастую самый лучший вариант образования). Когда воспитанниц повели на обеденный перерыв, Сальери увидел среди них одну – самую высокую, и на его вкус самую красивую. Девушку звали Терезия, и это была любовь с первого взгляда. Пришло время вспомнить, что действие происходит во времена Казановы и маркиза де Сада. Вспомнить и забыть. Потому что наш герой – булочка с корицей. Он долго не мог решиться подойти к девушке и признаться в своих чувствах.

Наконец, после робкого признания, он узнаёт об ответных чувствах Терезии. И, казалось бы, вот счастливый конец, но нет – родственники девушки были против брака – банально потому что Сальери, по их мнению, недостаточно много зарабатывал и не мог обеспечить семью. Что же делать?!

И тут на сцене появляется император Иосиф, известный всем как помощник влюблённым в трудных обстоятельствах (ходили легенды, что он раз или два выручал простых юношей и девушек в подобных ситуациях). Он увеличивает Сальери зарплату – и все счастливы. Вот такой вот замечательный человек император Иосиф (который вообще молодец, как мы уже знаем, но кстати вот ещё оффтоп: хотя как правитель он был тогда ещё сильно ограничен своей мамкой, но когда дорвался до безграничной власти, то тут же начал процесс отмены крепостного права, на зависть Екатерине II, но это другая история).

Молодая семья переехала в дом, унаследованный невестой и её братьями. Здесь Сальери проживёт практически всю оставшуюся жизнь, будет абсолютно счастлив в браке и обзаведётся восемью детьми (7 девочек и 1 мальчик), из которых, к сожалению, переживут отца только три дочери.

В 24 года Сальери был на пике славы, его известность простиралась далеко за пределы Вены, он снискал уважение как у профессиональных музыкальных критиков, так и у простого народа. Но в этот момент его постигает новая трагедия – умирает Гассман. В этом горе он остаётся вместе с вдовой своего учителя и его дочерьми, которым надо дать образование – и Сальери берёт над ними опеку. Смерть Гассмана освободила занимаемые им должности, и некоторые из них досталась по праву Сальери (должность придворного композитора камерной музыки и заместителя капельмейстера итальянской оперы в Вене). Разумеется злые языки утверждали, что Сальери очень повезло, ведь ему достались такие престижные места, но для Антонио слава и успех всегда были вторичны по отношению к семье и дружбе. В творчестве для него важнее всего было чистое искусство, а не статус. Он представлял собой удивительное сочетание предельной человеческой скромности и уверенности в себе и своём таланте. Возможно, это и было тем магическим магнитом, притягивающем людей к нему. Однако, Сальери приходилось жить и работать среди завистников, переполняемых злостью от одной мысли, что в столь молодом возрасте наш герой получил то, к чему многие шли всю жизнь, плетя интриги и шагая по головам, но так и не достигли желаемого. Где правота, когда великий дар, когда бессмертный гений, да ещё и престижные должности достаются этому понаехавшему простаку, не умеющему даже гладко говорить по-немецки (Сальери был очень образованным и начитанным, но с языками у него были сложные отношения)? Так рассуждал Леопольд Моцарт, отец того самого композитора, убийство которого припишут нашему герою. Леопольд был откровенным немецким националистом и пытался (сперва даже отчасти успешно) привить свои взгляды маленькому Вольфгангу. Он был убеждён, что все эти итальянские выскочки отнимают хлеб его сына. Но какие же отношения сложатся у Сальери и Вольфганга Моцарта?

Но об этом мы поговорим в следующий раз. Продолжение следует)