Принесли и сказали, почему-то папки и файлы записываются, но в папках ничего не сохраняется, а файлы не существуют. По факту оказалась флэшка на 16 гигов с имитацией терабайта и записи данных на эту ёмкость.

Цитадель Меча бурлила, как растревоженный улей. По улицам маршировали отряды ополченцев, на стенах устанавливали дополнительные баллисты, а кузнецы днем и ночью перековывали обычное железо на серебро. Но под этой показной уверенности скрывался липкий, всепроникающий страх. Враг был не просто у ворот. Он уже проник внутрь.

Мораксус стоял в своем кабинете, сжимая в руках тот самый серебряный медальон. Его взгляд был прикован к странной, маслянистой метке на пергаменте — зарисовке следа, оставленного на восточной стене.

— Он здесь, — тихо произнес он, обращаясь к магу Альдрику, который сидел напротив, всё такой же бледный и испуганный. — Кассиус. С дневником моего отца. И то, что его ведёт… оно ведёт его куда-то вглубь цитадели.

Альдрик кивнул, его пальцы нервно перебирали страницы древнего фолианта.
— Они ищут что-то, Владыка. Не просто информацию. В дневнике Арриона… я помню, там были намёки. Не только на «Детей Пустоты». Там было что-то о… источнике. О месте, где сила Пустоты слабее. Или, наоборот, сильнее. О слабом месте в нашей обороне, о котором знал только ваш отец.

Мораксус резко поднял голову.
— Подземный ход. Старая система цитадели. Часть её была запечатана ещё при моём деде. Отец говорил, что там хранится нечто, что нельзя выпускать на свет. — Его глаза расширились. — Он вёл туда записи шифром. Я никогда не мог его разгадать.

— Они могут разгадать, — мрачно сказал Альдрик. — То, что управляет Кассиусом, старше наших самых древних языков. Оно может читать между строк. Чувствовать силу сквозь камень.

В этот момент дверь распахнулась, и в кабинет вбежала Лира. Её одежда была в крови и копоти, лицо исцарапано, но в глазах горела неугасимая решимость. За ней, опираясь на друг друга, вошли Рорк и Сайла.

— Владыка! — выдохнула Лира. — Они уязвимы для серебра! Только в уязвимые точки! И у них есть командиры! Без них они слабее!

— Мы знаем, капитан, — Мораксус жестом показал на кучи серебряных наконечников для стрел, сложенные в углу. — Твоя информация уже спасла многие жизни. А что с командирами?

— Их нужно убивать первыми. Они… связывают волю остальных. — Лира посмотрела на метку на пергаменте. — Что это?

— Предательство, капитан. Кассиус украл дневник моего отца. И то, что ведёт его, сейчас где-то здесь, в цитадели.

Лира почувствовал, как кровь стынет в её жилах.
— Мы должны найти его. Сейчас же.

Тем временем в глубинах цитадели, в заброшенных казематах под старыми складами, Кассиус шёл, ведомый шёпотом в своей голове. Его глаза были стеклянными, лицо покрылось испариной. В одной руке он сжимал дневник, в другой — зажжённый факел, пламя которого неестественно клонилось вперёд, будто тянясь за чем-то невидимым.

«Прямо… потом налево… там будет дверь с тремя звёздами…» — нашептывал голос. Он был сладким и успокаивающим, заглушая голос совести Кассиуса.

Он спустился по витой лестнице, которую не использовали десятилетия. Воздух стал густым и спёртым, пахнущим плесенью и холодным камнем. Наконец он упёрся в массивную дубовую дверь, обитую ржавым железом. На ней, почти стёршиеся от времени, были вырезаны три семиконечные звезды.

«Открой…»

Кассиус нажал на дверь. Она с скрипом поддалась, открыв проход в абсолютную тьму. Запах ударил в нос — не плесени, а озона, меди и всё тех же гниющих цветов.

Он сделал шаг внутрь.

Это была круглая зала, очевидно, очень древняя. Стены были покрыты фресками, изображавшими не битвы людей, а битву сил. С одной стороны — существа из света и огня, с другой — тени и пустота. В центре залы на полу был выложен сложный мозаичный круг — лабиринт из серебряных и обсидиановых нитей.

И в самом центре круга, в полу, зияла трещина. Не физическая. Казалось, сам воздух был разорван, и сквозь разрыв проглядывало нечто… иное. Мерцающее, беззвёздное, вечно голодное.

От трещины тянулись бледные, похожие на корни, щупальца энергии, уходящие сквозь стены и потолок наверх, в цитадель.

«Источник…» — прошептал голос в голове Кассиуса с благоговейным восторгом. «Здесь… здесь сила проникает в этот мир легче всего. Здесь мы рвём завесу».

Кассиус, как в трансе, протянул руку с дневником к трещине.

— Стой!

В проёме двери, освещённые факелами, стояли Мораксус, Лира, Альдрик и несколько стражников. Лицо Мораксуса было искажено болью и гневом.

— Кассиус! Друг мой! Одумайся! Что они тебе обещали? Богатство? Власть?

Кассиус медленно обернулся. В его глазах не было ни осознания, ни раскаяния. Лишь пустота, подёрнутая дымкой.

— Они обещали… что боль прекратится, — его голос звучал чуждо. — Что голод уйдёт. Что я буду частью чего-то большего. Вечного.

— Это ложь! — крикнул Альдрик. — Они не дают вечности! Они забирают саму твою душу! Ты станешь пустой оболочкой!

— Лучше быть пустой оболочкой, чем трусом, который дрожит за свои стены! — внезапно закричал Кассиус, и в его крике слышалось уже два голоса — его собственный и что-то другое, шипящее и древнее. Он рванул дневник к трещине.

— Нет! — рыкнул Мораксус.

Лира действовала быстрее всех. Её серебряный кинжал блеснул в свете факелов и вонзился Кассиусу в руку, держащую дневник.

Тот взвыл — своим голосом, полным боли и ужаса. Дневник полетел на пол. Из раны повалил чёрный дым, и по телу Кассиуса поползли чёрные прожилки. Он затрясся, падая на колени.

— Что… что вы сделали? — он смотрел на свою руку с ужасом, разум на мгновение пробился сквозь чары. — Мораксус! Помоги!

Но было поздно. Из трещины вырвалась тень. Не воин. Нечто большее, бесформенное, состоящее из чистого голода и ненависти. Она набросилась на Кассиуса, обвила его, и его крик резко оборвался. Когда тень отступила, на месте Кассиуса стояла новая фигура в чёрных доспехах. Его глаза загорелись зелёным светом. Он поднял свой новый меч и двинулся к ним.

— Запечатывайте проход! — закричал Альдрик стражам, сам становясь в защитную стойку и бормоча заклинание.

Мораксус поднял дневник. Его страницы были раскрыты на шифрованной схеме. И сейчас, глядя на трещину и на серебряный лабиринт на полу, он всё понял.

— Это не слабое место, — прошептал он. — Это тюрьма. И мы чуть не выпустили надзирателя.

Бой в подземелье был коротким и яростным. Общими усилиями им удалось уничтожить нового воина. Но когда последние клубы дыма рассеялись, они увидели, что трещина пульсирует, становясь чуть шире. А из неё на свет выползали новые, маленькие, извивающиеся тени.

Они опоздали. Печать была нарушена. Источник силы врага теперь был внутри их дома.

И первая из маленьких теней метнулась в сторону ближайшего стражника…

✱✱✱

Бой в подземной зале был хаотичным и беспощадным. Маленькие, извивающиеся тени, словно сделанные из жидкой тьмы, кидались на стражников с неестественной скоростью. Их укусы не оставляли ран, но на коже сразу проступали чёрные прожилки, а глаза солдат стекленели от ужаса.

— Не давайте им кусать! — кричала Лира, отсекая одну из тварей своим серебряным кинжалом. Существо испарилось с тихим шипением. — Они заражают!

Мораксус и Рорк прикрывали мага Альдрика, который, дрожащими руками, пытался активировать древний серебряный лабиринт на полу. Старик бормотал заклинания на забытом языке, и нити серебра начинали слабо светиться.

— Я не могу! — почти плача, выдохнул Альдрик. — Печать разрушена изнутри! Нужна… нужна жертва! Чистая душа, чтобы восстановить равновесие!

В этот момент одна из теней прорвалась сквозь защиту Рорка и впилась ему в руку. Ветеран с гримасой боли смахнул её, но чёрные прожилки уже поползли по его коже к плечу.

— Рорк! — крикнула Лира.

— Не отвлекайся! — рявкнул он, продолжая рубить мечом. Но его движения стали медленнее, а дыхание — хриплым. — Заканчивайте тут! Я прикрою!

Он сделал шаг вперёд, принимая на себя основную атаку, давая им время.

Мораксус, видя это, сжал зубы. Он посмотрел на дневник в своей руке, на страницу с шифром, которая теперь обрела страшный смысл. Его отец не просто прятал знания. Он оставил инструкцию. Ценную, ужасную инструкцию.

— Альдрик! — голос Владыки прозвучал с железной решимостью. — Что именно нужно?

— Нужно… нужно добровольно отдать свою жизненную силу печати! — задыхаясь, ответил маг. — Но это… это убьёт!

Мораксус посмотрел на своего старого друга Рорка, который медленно отступал, уже почти полностью покрытый чёрными узорами. Он посмотрел на Лиру, отчаянно сражающуюся. Он посмотрел на трещину, из которой продолжали выползать всё новые тени.

И принял решение.

— Лира! — его голос не допускал возражений. — Оттащи мага и стражников назад! Ко входу!

— Но, Владыка…!

— ПРИКАЗ!

Лира, стиснув зубы, стала отступать, увлекая за собой Альдрика и выживших стражников. Мораксус остался один перед наступающей тьмой, рядом с умирающим Рорком.

— Старый друг, — тихо сказал Мораксус, кладя руку на плечо воина. — Прости меня.

— Делай… что должен…, — с трудом выдохнул Рорк. Его глаза уже заволакивались зелёной мглой.

Мораксус выхватил свой кинжал — не серебряный, а стальной, семейную реликвию. Он взглянул на схему в дневнике, затем на центральную точку серебряного лабиринта.

— Во имя моего отца! Во имя моего народа! — крикнул он, и вонзил кинжал в точку схождения серебряных линий.

Раздался оглушительный гром, но не с потолка, а из самой реальности. Серебряный лабиринт вспыхнул ослепительно-белым светом. Лучи побежали по линиям, сжигая маленькие тени и заставляя отступить большую трещину.

Мораксус и Рорк оказались в эпицентре. Они не кричали. Они стояли, освещённые этим чистым, священным светом. Чёрные прожилки стали исчезать с тела Рорка, но и сама жизнь уходила из них обоих. Они отдавали её печати.

Трещина с болезненным скрежетом стала сжиматься, её мерзостный свет угасал.

Свет погас так же внезапно, как и появился.

В центре залы лежали двое мужчин. Рорк не дышал, но его лицо было спокойным, а кожа чистой. Мораксус был жив, но едва. Он постарел на десятки лет за несколько секунд. Его волосы стали совершенно белыми, кожа — пергаментной, а рука, державшая кинжал, обуглилась и почернела.

Лира и остальные бросились к нему.

— Владыка!

Мораксус слабым движением руки указал на почти незаметную теперь щель в полу.

— Не… не уничтожена… лишь… усыплена… — прошептал он. — Надо… охранять… всегда…

Его глаза закрылись. Он был без сознания.

Альдрик, всё ещё дрожа, подполз к щели. Он провёл рукой над ней и отдернул пальцы, ощутив леденящий холод.

— Он прав. Печать восстановлена, но она хрупка. Это место должно быть под постоянной охраной. И… — он посмотрел на почерневшую руку Мораксуса, — …и он теперь часть этой печати. Его жизнь связана с ней. Если он умрёт… печать снова ослабнет.

Лира посмотрела на своего повелителя, на своего друга. Ценой невероятной жертвы они выиграли немного времени. Но они не остановили армию у ворот. Они лишь запечатали один источник её силы.

И теперь их Владыка был смертельно ранен и прикован к этому проклятому месту.

Она подняла голову, и её глаза наполнились стальной решимостью.

— Никто не должен знать о случившемся, — приказала она стражникам. — Никто! Говорите, что Владыка ранен в стычке с предателем. Мы вынесем его отсюда. А здесь мы выставим вечный караул. Лучший из лучших.

Она посмотрела на тело Рорка.

— И мы похороним героя с почестями. Он принял смерть воина.

Но в душе она знала. Это была только первая битва. Самая страшная была ещё впереди. И теперь им приходилось сражаться не только за свои жизни, но и за жизнь своего повелителя, который стал живым ключом от самой страшной тюрьмы в мире.

А глубоко под землёй, в едва заметной трещине, что-то шевельнулось. Сонное, но не побеждённое. И начало снова медленно, неумолимо точить камень.

В списке «Сто величайших рок-песен всех времён» эта песня занимает третье место. У неё восьмое место в списке «Сто величайших гитарных песен всех времён» и первое место – в списке «Сто величайших гитарных соло». Вы, конечно, догадались по картинке, о какой песне идёт речь?

Образ лестницы, устремлённой в небо, – исключительно яркий, запоминающийся, пробуждающий в человеке самые сокровенные мечты – использовал драматург Григорий Горин в пьесе «Тот самый Мюнхгаузен». Возможно, вы видели фильм, снятый по этой пьесе. Помните финальную сцену? Главный герой поднимается по верёвочной лестнице к месту своей казни – и та вдруг превращается в бесконечную лестницу, устремлённую в небеса...

А можно вспомнить и героев булгаковского романа «Мастер и Маргарита», идущих в небо по световому лучу...

Но откуда же взялся этот чудесный образ? Что это – фантазия художника, выдумка поэта? Вовсе нет! Лестница в небо действительно существует, её можно увидеть, но...

К сожалению, у нас, в России, это сделать очень трудно. Разве что на юге, где-нибудь в Крыму или на черноморском побережье Кавказа, причём вдали от крупных городов – там, где воздух чист и прозрачен, а горизонт не закрыт горами, самый лучший вариант – с борта корабля далеко в море...

Но надёжнее, конечно, отправиться ещё южнее – скажем, в египетскую пустыню. И вот там, вдали от городов, безлунной ночью, ещё задолго до рассвета, мы увидим, как на востоке из-за горизонта медленно поднимается огромный сияющий объект в форме конуса или вытянутого треугольника.

Стоит добавить самую капельку воображения – и вы увидите ту самую настоящую «световую дорогу», «лестницу в небо»!

«А разве это не Млечный Путь?» – спросят те из вас, кто астрономией интересуется, читает книжки и регулярно смотрит видео про науку. Нет, это не Млечный Путь! Положение Млечного Пути в небе неизменно – в нашем северном небе он проходит через созвездия Стрельца, Скорпиона, Орла, Стрелы, Лисички, Лебедя, Кассиопеи, Цефея, Персея, Возничего, Тельца и Близнецов. А вот положение «лестницы в небо» в течение года будет постоянно изменяться – она будет проходить по очереди через созвездия Стрельца, Козерога, Водолея, Рыб... в общем – через знаки Зодиака! Именно поэтому современные астрономы называют это удивительное природное явление «зодиакальным светом».

Зодиакальный свет был отлично известен людям в древности. Ещё в древнеегипетских «Текстах пирамид» упоминается «лестница в небо, созданная богом солнца Ра для фараона». О той же самой «лестнице в небо» часто упоминают папирусы, найденные в гробницах, в том числе знаменитая «Книга мёртвых».

О «руке рассвета» или «дороге в небо» есть упоминания в мифах индейцев майя. Кстати, многие учёные считают, что своей формой пирамиды Древнего Египта и пирамиды индейцев доколумбовой Америки обязаны именно зодиакальному свету!

Из Древнего Египта вместе с еврейским народом образ «лестницы в небеса» попал в Палестину, где был навсегда запечатлён в Библии, в Ветхом Завете, в образе «лествицы Иакова»:

«И увидел во сне: вот, лестница стоит на земле, а верх её касается неба; и вот, Ангелы Божии восходят и нисходят по ней...»

Ещё одно название зодиакального света – «ложный рассвет», «фальшивая заря». Например, в мусульманских хадисах, то есть преданиях о пророке Мухаммеде, его словах и деяниях, часто упоминаются «ложный рассвет» (по-арабски «аль-фаджр аль-каазыб»), который люди путают с «истинным рассветом» (по-арабски «аль-фаджр ас-саадык»).

Одной из главных обязанностей мусульмане считают утреннюю молитву, молитву на рассвете – и Мухаммед предостерегал своих последователей, чтобы они, увидев ночью свет на востоке, сперва удостоверились, что это именно настоящий рассвет, а не ложный (то есть зодиакальный свет, «лестница в небо»). Средневековый персидский поэт Омар Хайям писал в своих стихах:

Когда ложный рассвет пронзает восток
Серым холодным лучом,
Наполни ты чаши гостям до краёв
Красным кровавым вином...

Повторно зодиакальный свет «открыл» и описал в своей книге-энциклопедии «Бэконовская Британия» (по имени английского философа Фрэнсиса Бэкона) английский натуралист, астроном и астролог Джошуа Чилдри в 1660 году:

«В феврале вы увидите в небе чётко различимый луч света, простирающийся до самых Плеяд, и я думаю, что его всегда можно увидеть в такое время года. Но какова природа оного луча, я не могу вообразить и оставлю это для будущих исследований...»

Первыми подробную научную теорию происхождения «лестницы в небо» дали французские астрономы – директор Парижской обсерватории Джованни Кассини и его ученик Никола Фатио де Дюилье. Кассини и Фатио указали, что зодиакальный свет проходит через двенадцать созвездий Зодиака, то есть как бы повторяет годичный путь Солнца, говоря мудрёным языком астрономии, «вытянут вдоль плоскости эклиптики».

Они также верно указали на то, что «треугольников» зодиакального света два – один из них виден поздно вечером, когда гаснет вечерняя заря после захода Солнца, а второй виден очень ранним утром, перед восходом. Всё тот же Кассини отмечал (и совершенно правильно), что яркость зодиакального света может быть различной – иногда он виден очень слабо или даже совершенно не виден («между 1665 и 1681 годами таинственный свет вдоль Зодиака полностью исчезал»), а иногда может быть в несколько раз ярче Млечного Пути... Но какова же природа этого свечения?

Наконец, астрономы нашли (как им казалось) правильный ответ. В работе Фатио «Письмо господину Кассини касаемо удивительного свечения, время от времени видимого в небесах» учёный подробно изложил свою теорию – зодиакальный свет возникает в результате рассеивания солнечного света внутри гигантского межпланетного пылевого облака («зодиакального облака») – в точности так же, как луч от карманного фонарика или прожектора красиво рассеивается ночью в тумане, в клубах дыма от костра или просто в сильно запылённом воздухе. Если пыли много – луч виден хорошо и чётко, если пыли мало – то виден еле-еле...

Это было важнейшее открытие в астрономии: оказывается, в нашей Солнечной системе существуют не только центральная звезда (Солнце) и вращающиеся вокруг неё большие и малые планеты. В ней есть ещё и колоссальных размеров облако пыли в форме плоской линзы – причём чем ближе к Солнцу, тем гуще становится это облако, само же Солнце находится в его центре. Тогда становится понятным, почему мы видим с Земли зодиакальный свет как два треугольных «крыла», протянутых от Солнца. В дальнейшем (в 1803 году) немецкий путешественник Александр Гумбольдт открыл, что на самом деле два «треугольника» зодиакального света соединены между собой тонкой, еле различимой полоской слабого света – что означало, что наша с вами Земля находится внутри того самого пылевого облака!

Но, как это часто бывает в науке, разгадка одной загадки неожиданно сама по себе превратилась в другую загадку, ещё более сложную и головоломную. Хорошо, пускай зодиакальный свет – это результат рассеивания солнечного света внутри гигантского облака пыли, но тогда откуда же взялась эта пыль?

Ну подумайте сами: откуда может быть пыль в космосе, а? Каково её происхождение? Ни Кассини, ни Фатио не смогли дать внятного объяснения.

Первое объяснение дали немецкий философ Иммануил Кант и французский математик и астроном Пьер Лаплас – когда предположили (первыми в мире!), что наша Солнечная система не «была всегда», а сформировалась миллиарды лет назад из холодного газо-пылевого облака. А зодиакальный свет – это как бы «остатки строительного материала», «космический строительный мусор», оставшийся после формирования Солнца и планет.

В XIX веке у астрономов появились новые мощные методы исследований, в частности, спектрометрия. Оказалось, что спектр зодиакального света – это очень сильно ослабленный спектр Солнца, то есть это действительно просто рассеивание солнечного света на крохотных пылинках. Фатио и Кассини были правы! Но... возникли и проблемы, причём ой какие серьёзные. В том же XIX веке было открыто такое явление, как давление света. Да-да, если вы этого не знали, свет обладает силой, он может «давить» на предметы – в точности так же, как это делает струя воздуха или воды! Это давление очень слабое, но для крохотной пылинки в масштабах космоса это штука вполне себе серьёзная, и учитывать её влияние нужно обязательно.

За работу принялись математики – и выдали результат, который никого не обрадовал. Получалось, что пылевое облако из «строительного мусора», оставшегося от формирования нашей системы миллиарды лет назад, долго просуществовать не сможет! Если пылинка очень маленького размера, сказали математики, тогда световое давление от Солнца рано или поздно «вытолкает» эту пылинку за пределы нашей системы. А если пылинка «большая», тогда световое давление начнёт тормозить её движение по орбите, и в итоге эта пылинка, опускаясь по спирали, упадёт на Солнце и сгорит. Скажем, пылинка из водяного льда поперечником в одну сотую миллиметра, находящаяся где-нибудь в районе орбиты Земли, должна упасть на Солнце и сгореть «всего-то» через семь тысяч лет. Для человека это очень долго, но для космоса – вообще «ни о чём».

Пылевое облако Кассини–Фатио оказалось нестабильным, буквально за какой-то десяток тысяч лет оно должно было исчезнуть, рассеяться в пространстве, как не было! Но оно было, оно есть, мы видим его собственными глазами – а значит, в него постоянно поступает свежая пыль. Если зодиакальный свет существует миллиарды лет, он должен был полностью обновиться тысячи раз. И это значило, что учёным надо срочно (!) искать – так откуда же берётся распроклятая пыль в этом облаке?

Тогда некоторые учёные выдвинули «теорию космической катастрофы». Дескать, не так давно (тысяч двадцать лет назад или около того) в нашей Солнечной системе была ещё одна большая планета, похожая на Землю (для этой планеты даже название придумали – Фаэтон). Находилась орбита Фаэтона где-то между орбитами Марса и Юпитера. Но в результате какой-то ужасной катастрофы эта планета взорвалась, разлетелась на мелкие части – и так образовались пояс астероидов плюс огромный пылевой диск зодиакального света.

Красивая теория, правда? Были даже идеи, что планета Фаэтон была обитаема, что она взорвалась в результате использования её обитателями термоядерного оружия, что фаэтонцы летали на Землю... В общем, на толстую фантастическую книжку или фильм хватит.

Но снова вмешались вездесущие математики. Они просто взяли и посчитали – сколько же всего пыли в этой окружающей Солнце и планеты «линзе»? Оказывается, не так уж и много – если собрать всю эту пыль вместе и «слепить» из неё планету, то получится небольшой (диаметром около пятнадцати километров) астероид. Если даже добавить к этому вообще все-все астероиды из пояса, то получится объект с массой примерно в четыре процента от массы нашей Луны. Так что никакой «похожей на Землю планеты Фаэтон» не получается, хоть ты лопни!

В середине XX века голландский астроном Ян Оорт предположил, что главным источником «звёздной пыли» являются не астероиды, а кометы. Когда комета приближается к Солнцу, она начинает таять – образуется тот самый состоящий из крохотных пылинок длинный «хвост». Но ведь ни одна комета не может таять вечно, рано или поздно она должна исчезнуть, превратиться в пыль, а пыль или будет вытолкнута световым давлением за пределы системы, или упадёт на Солнце и сгорит.

И тогда Оорт выдвинул теорию о том, что где-то немыслимо далеко (примерно один световой год от Земли) существует чудовищных размеров облако ледяных астероидо в, окружающее всю нашу систему – источник происхождения всех комет, «облако Оорта», оставшееся от протопланетного облака, существовавшего пять миллиардов лет назад. Примерная общая масса объектов в облаке Ооорта больше чем в пять раз превышает массу нашей Земли, то есть в данном случае на роль «источника космической пыли» облако Оорта вполне годится.

Но все эти гипотезы, все эти теории были чисто «умозрительными», проверить их справедливость не представлялось возможности – тут не поможет ни один телескоп, и летать на такие чудовищные расстояния в космос люди тоже пока не научились. И тут на помощь учёным пришёл... воздушный шар! Вы можете удивиться – дескать, какие космические исследования можно делать с помощью воздушного шарика?! Оказывается, можно.

Помните, мы говорили о том, что наша Земля тоже находится внутри пылевого облака? А это значит, что часть этой пыли должна выпадать на Землю – причём каждый день (по расчётам) на нашу планету выпадает от пяти до трёхсот тонн «космического мусора», представляете? Те же расчёты всё тех же математиков показали – частички космической пыли движутся с разными скоростями, и далеко не все они сразу сгорают в атмосфере Земли. Поэтому, если забраться на очень большую (около тридцати километров) высоту и взять пробу воздуха, она вполне себе может содержать образцы той самой космической пыли!

Тщательно проанализировав химический состав собранных образцов космической пыли, учёные пришли к выводу: источник постоянного пополнения зодиакального света не один! Там есть и остатки тех самых долгопериодических комет из облака Оорта, и пылинки, получающиеся при столкновениях каменных и железо-каменных астероидов, и даже пылинки, занесённые в космос с поверхности Марса!

Да-да! Слышали о страшной силы пылевых бурях на Марсе? Гравитация у Марса слабая, атмосфера сильно разрежённая, и тонны пыли могут улетать с поверхности планеты в космос, там путешествовать (тысячи лет!) и в результате даже выпадать на Землю! И наоборот – частицы земной пыли, оказавшиеся на огромной высоте при извержении вулкана (или взрыве водородной бомбы), вполне себе могут пролететь за тысячи лет десятки миллионов километров – и оказаться на поверхности Марса! То есть планеты в нашей системе далеко не так изолированы друг от друга, как казалось людям раньше – между ними есть «пылевая почта», «космическая связь»!

А самая интересная часть космической пыли – менее одного процента от общей массы – это те самые невероятно древние пылинки, чудом сохранившиеся с тех самых времён газо-пылевой туманности, протопланетного облака, существовавшего пять миллиардов лет назад на месте нашей Солнечной системы...

Изучение звёздной пыли из зодиакального облака – одна из интереснейших отраслей современной астрономии, и кто знает, какие ещё открытия предстоит в ней сделать...

А напоследок – ещё одно очень забавное, почти что анекдотическое совпадение. Мы же начинали наш рассказ о звёздной пыли и зодиакальном свете с рок-музыки, с песни «Лестница в небо» группы «Лед Зеппелин», с гитарного соло, которое исполнял знаменитый гитарист Джимми Пейдж, да? Так вот. Не менее знаменитый рок-гитарист Брайан Мэй из группы «Квин» в 2007 году защитил кандидатскую диссертацию по астрофизике на тему... «Исследование радиальных скоростей в зодиакальном пылевом облаке».

Как будто не дают спокойно спать рок-музыкантам лестница в небо и звёздная пыль!

Это была статья из журнала "Лучик".

"Лучик" на "Озоне". "Лучик" на Wildberries. Подписка на журнал через Почту России