Говорят, куй железо, пока горячо. А я, видимо, кузнец от Бога, раз после феноменального выстрела на Пикабу моей статьи про наш родной, до боли знакомый кинематограф, решил не останавливаться и пройтись катком иронии по еще одной священной корове – российскому дубляжу. Раз уж народ жаждет крови, без купюр и приторного сиропа патриотизма, то вот она, я её пускаю.
Чтобы вы не думали, что очередной диванный эксперт возбухнул, представлюсь. Я сам занимался закадровой озвучкой. Авторской. И довольно успешно. Кому интересно – залетайте в мою группу в ВК, оцените глубину тембра и диапазон эмоций. Шутка. Но это так, к слову. На самом деле я скромный.
По образованию я преподаватель немецкого с правом преподавать английский как второй. То есть языки я знаю. А до 2006 года был в шоу-бизе – музыкант-продюсер, писавшийся и выпускавшийся на Западе. Моя музыка звучала на BBC, побывала в руках топовых диджеев и музыкантов, от Тиесто до Бьорк. Почему вы обо мне не слышали? Вопрос риторический. Наверное, потому что мы живем в РФ, и в так называемой музыкальной индустрии царят те же порядки и законы, что и в кино? Мне и здесь есть что сказать, но сегодня – про мир озвучки. Про мое видение его бездны.
Начнем с главного и самого горького: современная российская озвучка намного хуже времен СССР. Нет, я не о тех временах, когда у руля стоял Володарский, от чьей пафосной, плакатной манеры говорить лично меня воротит. Я о тех золотых деньках, когда Луи де Фюнеса озвучивал Владимир Кенигсон. Это была эпоха, когда дубляж был не рабским подражанием, а самобытным искусством, почти что созданием параллельного, альтернативного произведения. Эпоха, которую благополучно растеряли, как последние совесть и стыд.
Сама по себе эта область – очень специфическая, узкая и наглухо закрытая. Как, впрочем, и всё в российском шоу-бизе. И главная причина в том, что с начала нулевых её всю заточили под Голливуд, потому что единственным заказчиком и единственным плательщиком этого банкета именно он и был. А кто платит тот, как известно, и танцует. А поскольку все шаблоны и правила диктовались с Запада, а не как в СССР – «как хотим и умеем, так и озвучиваем», – то самобытность российского голоса просто испарилась, оставив после себя стерильный, безжизненный слепок.
Итак, что я считаю главной проблемой российского дубляжа? Всё ту же проклятую театральность и неестественность, которые присущи нашим чтецам, вышедшим из стен театральных вузов. Нет, есть удачные работы, спорить не буду, но в массе своей российский дубляж стерилен. Абсолютно и беспросветно. В священном стремлении сделать «идеально и без сучка без задоринки» режиссеры дубляжа высекают и отрезают на корню любые попытки актера изобразить что-то живое, эдакое, нешаблонное. Да даже подбор голосов на роли приводит к комичному результату: героев вроде бы озвучивают разные актеры, но с настолько идентичными, вылизанными тембрами, что создается стойкое ощущение, будто за всех говорит один и тот же уставший от жизни человек. Женские голоса различить вообще невозможно – один сплошной сладкий, правильный, но абсолютно безликий сопрано-медиум.
Но это еще цветочки. Ягодки начинаются, когда на фоне этой стерильной актерской игры вдруг раздаются звуки, которых в оригинале не было и в помине. Персонаж в оригинале молча пьет кофе, а в дубляже он при этом так сладострастно причмокивает, словно это не эспрессо, а нектар богов. Или, например, в сцене драки герой в оригинале просто тяжело дышит, а наш актер умудряется издавать звуки, напоминающие то ли роды, то ли приступ астмы. Создается стойкое ощущение, что ты смотришь не тот фильм, а его парадоксальную версию от альтернативной вселенной.
Отдельный ад – это переводы. Мне как-то шепнули на ушко, что переводом американских блокбастеров занимаются 60-80-летние профессора и доценты переводческих факультетов. Подработка у них такая – мучить зрителей. И ладно бы они просто заменяли матерные слова на «ёлки-палки» – это еще полбеды. Но когда суровый гангста из Бруклина с лицом, как будто его несколько раз били бетонной плитой, начинает изъясняться языком Тургенева – «позвольте», «с превеликим удовольствием», – хочется вызвать экзорциста.
Вся эта вакханалия обнажает главную проблему – кадровый голод при тотальном кадровом перенасыщении. Звучит как парадокс? Добро пожаловать в Россию! Индустрией правят три с половиной человека, которые друг друга знают еще со времен Кенигсона. Они создали такой закрытый клуб, что попасть туда сложнее, чем в спецназ. При этом денег в индустрии – хоть залейся. В СССР-то их не было вообще, но почему-то это не мешало делать гениальные работы. А сейчас бюджеты растут, а качество падает с геометрической прогрессией.
Мир российской озвучки – это мир контрастов, как говаривал один классик. Режиссеры дубляжа годами игнорируют талантливых новичков, которые готовы работать за еду, лишь бы их услышали. Зато когда нужно озвучить какой-нибудь нашумевший проект вроде «Киберпанка», набирают медийных лиц вроде Ивлеевой и ее благоверного Элджея. Или он уже не благоверный? Ребята, у которых язык заплетается даже когда они просто говорят в своем блоге. Но зато хайп, зато охват! Качество? А кто сейчас о нем вспоминает?
И вот вам свежий, сочный пример, который идеально вписывается в эту унылую картину. История с дополнением «Узник Лимбо» для игры Atomic Heart. Незадолго до релиза студия приняла «творческое» решение: заменить актрису Кристину Шерман, которая озвучивала Блесну в основной игре и уже полностью записала роль для дополнения, на популярную стримершу Алину Рин.
Далее начинается цирк, который лишь подтверждает все мои тезисы. Поклонники Кристины, конечно, возмутились. Создали группу в Телеграме, где, не стесняясь в выражениях, высказали всё, что думают о подобной «ротации кадров». Важно: сама Кристина к этому не имела никакого отношения. Но Алина Рин, видимо, решила, что во всем виновата коллега, и выдала на-гора пост, обвинив Кристину в организации травли. Мол, истеричка хайпует.
Кристине пришлось отвечать. И ее ответ – это гимн здравому смыслу в мире абсурда. Она доходчиво объяснила разницу между нормальным кастингом, где тебя могут не взять, и ситуацией, когда ты уже всё записал, все довольны, а потом тебя тихо подменяют в готовом продукте «ради медийной истории». Она же указала на главное: «Дело не в медийности или отсутствии медийности конкретного человека, дело в результате».
Студия, естественно, выдала официальную отмазку про «творческую задумку»: мол, голос в Лимбо должен был сильно отличаться. Возникает резонный вопрос: а голос главного героя, мужа этой самой Блесны, почему тогда не поменяли? Магия какая-то, карманы, вероятно, тоже. А потом еще и модератора официального дискорда игры уволили за то, что она в приватной переписке посмела предположить, что дело не в творчестве, а в попытке поднять продажи за счет имени стримерши. И ведь, черт побери, в это легко верится! Это же наша родная, до боли знакомая схема: вместо качества – пиар, вместо профессионализма – раскрученный инстаграм.
Я уже молчу про внутреннюю кухню этой индустрийки – подсиживания, лицемерие, интриги, использование друг друга по принципу «ты – мне, я – тебя не знаю». История с Atomic Heart – это просто верхушка айсберга, видимая часть того ада, что творится внутри. А все из-за чего? Из-за того, что желающих попасть в эту сферу – тысячи, а мест – кот наплакал. А в России, как известно, в условиях жесткой конкуренции все средства хороши. Вплоть до подковерных игр и тотального шельмования тех, кто посмеет быть талантливее.
Вспоминается на этом фоне просто грустное сообщение создателя Ютуб канала ShtigliShti у себя в Телеграм. Когда студия GamesVoice были никому не известны и только начинали свой путь, они частенько обращались к нему за озвучкой, при том бесплатно и Штигли радостно соглашался. Стоило им встать на ноги и обрасти мясцом про него мгновенно забыли.
И самое забавное во всей этой истории — это попытки оправдать текущее положение дел «молодостью индустрии». Позвольте, с момента распада СССР прошло уже больше 30 лет. Тридцать! Это возраст, когда пора бы уже и карьеру построить, и детей поднять, и хоть какие-то выводы сделать. А у нас — нет. У нас индустрия впала в перманентный инфантилизм.
Советский период оставил нам не только архивы с озвучкой Кенигсона, но и колоссальный пласт знаний, методик, стройную школу. Куда это все делось? Испарилось? Растворилось в воздухе, как знаменитая русская духовность? Нет, его просто выбросили на свалку истории как ненужный хлам, когда на руинах великой страны начали строить новый, дикий капитализм. Исчезла не методология — исчезла сама культура отношения к работе.
А отсутствие элементарной этики и культуры общения внутри этой индустрии — да и всего российского шоу-биза в целом — это не болезнь роста. Это симптом терминальной стадии. На мой взгляд, та самая черная полоса, что случилась в лихие 90-е, привела в индустрию орду абсолютно случайных и зачастую ненужных в этой индустрии людей. Это не творцы — это оккупанты.
Беда всего российского шоу-бизнеса в том, что он набит под завязку людьми не на своих местах. Они воспользовались тотальной неразберихой, приватизацией всего и вся, и, как в игре «Царь горы», вскарабкались на эту самую горку. И теперь вся их «работа» сводится к тому, чтобы сталкивать вниз любого, кто попытается к ним приблизиться. Любыми способами. Подставить, очернить, украсть идею, нажаловаться «куда надо» — в ход идет всё.
И это уже давно не про творчество. И не про индустрию. Это про убогие, нереализованные личные амбиции. Они сидят на своих стульях, взятых с боем в эпоху дикого капитализма, и дрожат над ними, как Голлум над Кольцом Всевластья. Они не производят — они охраняют свои крошечные вотчины. А заложниками этой патологической жадности и страха стали все мы. Вся индустрия, застрявшая в развитии, и мы, рядовые зрители и слушатели, вынужденные потреблять тот суррогат, что они нам скармливают, благо, выбор-то невелик.
Они не уйдут сами. Они будут сидеть там до последнего, пока их не вынесут вперед ногами. Потому что их единственный навык — это не создавать контент, а удерживать власть. И самый страшный их кошмар — это не провальный проект, а появление рядом талантливого новичка. Ведь бездарность всегда узнает профессионала с первого взгляда. И начинает паниковать.
