Давно хотел перевести Маму на Теле 2, и у меня и у брата этот оператор и звонки будут бесплатные. Ну решил уточнить про звонки к родственникам в Краснодарский край ( домашний регион Москва) и мне все хорошо объяснили, а концовка просто вызвала теплоту в сердце.
Мария спасибо тебе большое, ты подняла мне настроение!!!

Данная статья относится к Категории: Высказывания о творческих личностях

«Под природными свойствами понимают совокупность природных задатков в противоположности, тому, чем стал человек благодаря своей собственной деятельности.

К этим задаткам принадлежат талант и гениальность. Оба этих слова выражают определенное направление, которое индивидуальный дух получил от природы. Но гений шире таланта; последний порождает новое только в сфере особенного, тогда как гений создает новый род. Однако и талант, и гений, так как они прежде всего представляют собой простые задатки, должны совершенствоваться согласно общепринятым способам, если только не хотят их гибели, нравственного разложения или вырождения в дурную оригинальность. Лишь совершенствуясь таким образом, упомянутые задатки подтверждают факт своего существования, свою силу и свой объём.

До того, как талант усовершенствовался, можно ошибаться относительно того, имеется ли он; занятие живописью с ранних лет, например, может служить признаком таланта к этому искусству, и тем не менее, любительство может ни к чему не привести. Поэтому самый факт таланта нельзя ещё ценить выше разума, своей собственной деятельностью поднявшегося до познания своего понятия, - выше абсолютно свободного мышления и деятельности воли. В философии гений сам по себе ведёт недалеко; здесь он должен подчиниться строгой дисциплине (strenge Zucht) логического мышления; только через это подчинение гений здесь достигает своей полной свободы. Что же касается воли, то нельзя сказать, чтобы в добродетели мог проявиться гений, ибо добродетель есть нечто всеобщее, требуемое от всех людей, и не что-либо прирожденное, но нечто производимое в индивидууме его собственной деятельностью. Различия в совокупности естественных задатков для учения о добродетели не имеют поэтому никакого значения; эти различия подлежали бы рассмотрению - если уместно так выразиться - только в естественной истории духа.

Многообразные виды таланта и гения различаются друг от друга различием сфер духа, в которых они проявляют свое действие. Различие темпераментов, напротив, не выражается в таком внешнем отношении».

Гегель, Философия духа / Энциклопедия философских наук в 3-х томах, Том 3, М., «Мысль», 1977 г., с. 74-75.

Источник — портал VIKENT.RU

Изображения в статье

Гегель со своими берлинскими учениками, By Franz Kugler - Das Wissen des 20.Jahrhunderts, Bildungslexikon, Rheda, 1931, Public Domain

Постараюсь разбить своё душеизлияние на "главы", так как никто не любит длинных комментов. Лучше читать это с телефона, лёжа на пузике (не парьтесь, лето пройдет на карантине, никто не увидит вашего жира):

1) Кажется, у меня всё пошло "как-то не так" ещё с детского сада. Помню, как мог просто бесцельно шляться по группе, наблюдая, как другие дети общаются друг с другом. У меня в голове крутилось только одно: "Когда-нибудь я научусь также разговаривать [общаться]"

2) В школе спасало то, что я хорошо учился, да и кроме этого были друзья. Но чем ближе было к окончанию, тем хуже становилось: старые друзья или уезжали, или мы просто прекращали общаться. Подростковый период прошел ужасно - я ощущал себя как тумбочка, которой интересуются только когда что-то нужно. Со временем я стал замкнутым, подавленным. Гуляя большой компанией, я мог начать говорить, но меня словно не слышали. Словно меня нет.

3) Между школой и университетом мне "повезло" - я встретил свою уже бывшую девушку. Это было просто невероятно! Таким счастливым я никогда не был. Ощущение, что тебя кто-то любит, и что ты кого-то любишь, и что это здесь, просто так, "не в кредит". Но адаптация в первом полугодии давалась тяжело: я еженедельно ездил домой, был злым, подавленным, постоянно ныл. И вот однажды я получил от неё сообщение, что "она хочет жить и радоваться жизни, но без меня". Я был убит. Мне хотелось просто не существовать.

4) Спустя несколько месяцев я встретил другую девушку. Отношения с ней были "свободными": секс, веселье, рок-н-ролл. Но тут во мне взыграли чувства. Не стану описывать всего, но спустя полгода самоистязания, тонны проглоченных (видимо, я потенциальный суицидник) успокоительных и кошмарных мыслей о том, как я устраиваю "Коллумбайн 2.0", я наконец-то отошел и от этих отношений.

5) Сейчас я заканчиваю магистратуру. За это время были просто знакомые девушки, с кем я общался. Но порой даже до дружбы не доходило. Общение с одногруппниками ограничено вопросами по учёбе. Остался один друг, и тот пока в армии. За все эти 6 лет я не стал "успешнее" в социальном плане. Я замкнулся в себе, часто думаю о смерти (не о самоубийстве), иногда представляю натуральный "Doom Eternal в реале", пока иду по улице, появилась даже порно-зависимость. Ехать домой совершенно не хочется - я не хочу своим кислым е***ом убивать настроение своей семье. Попытки заниматься рисованием, моделированием, английским, музыкой, писать что-то, заниматься спортом (в общаге это проблематично), даются мне очень больно - слишком сильно нужно себя заставлять. Пока остальные "идут по жизни", я словно застрял на месте.

6) К психотерапевту не обращался (пока что). Психологи не помогли. Многое анализировал сам, но по-моему я просто "закопался". Слишком сильная чувствительность переходит в полную чёрствость (иногда смотрю шок-контент, чтобы расшевелить себя, ощутить жизнь как что-то биологическое). Кажется, я создал себе образ, который не соответствует моим показателям, но "сбавить обороты" я не могу - слишком много от меня ждали за это время. Отсюда чувство вины и "отравляющего стыда"

P.S. Скоро окончание универа, впереди армия. Да, родные понимают, что ловить там мне нечего, пытаются помочь "отмазаться". Но иногда я хочу прямо "здесь и сейчас" бросить всё и уйти в армию. В самую ублюдскую часть, полную южных "нацистов" и пту-шных АУЕ-романтиков. Как "Суицидальный Сергей"... Чрезмерное чувство справедливости и полное отсутствие уверенности в себе обеспечат непередаваемые ощущения

P.P.S. -Oh shit, I'm sorry.

- Sorry for what? Our daddy taught us not to be ashamed of our posts, especially since they're such a good size

Аннотация:

В судьбе некоторых людей появляется черта после которой их жизнь и убеждения переворачиваются с ног наголову. Это случилось и с профессором географии Савелием Севером, который переплыв на другой берег реки попал в совершенно другой мир: полный абсурда, мздоимства, суеверий, невежества и мистических происшествий. Всего за один день наш герой будет втянут в невероятный круговорот событий, который может присниться разве что в самом бредовом сне.

По мотивам одноименной башкирской сказки и народному фольклору о Ходже Насреддине

«В каждом обществе свои оракулы»

Марк Леви, из книги «Странное путешествие мистера Долдри» 

Савелий Север, стоял на берегу полноводного Коцита ожидая паромщика. Над его быстро текущими водами, ровными почти как зеркальная гладь властвовал густой туман. Ходили слухи, что в тумане этой реки можно было увидеть образы своих умерших близких, знакомых, друзей или даже врагов. Для кого-то это ничем не заканчивалось кроме легкого испуга, а для кого-то безумием или даже смертью утопленника. У священников для простого обывателя было одно объяснение всему этому – Коцит брал свои истоки в самой «Темной были» над которым светит черное солнце Ниарт. Однако у Савелия была своя теория на этот счет, связанная с царившей здесь густой, как и сам туман тишиной. Ибо полное отсутствие звука порождало в мозгу человека обыкновенные галлюцинации, которые естественным образом сплетаются из воспоминаний прошлого. От этих глубоких размышлений его отвлек тихий плеск воды – из тумана появился силуэт паромщика. Савелий Север попытался припомнить его имя. Оно было довольно необычным и попадалось ему, когда-то давно, при изучении генеалогического древа нескольких семей сангиарских священников. Вскоре он смог различить лицо этого человека и его имя в тот же момент всплыло в памяти – «Коджа! Да, именно Коджа!». Это был приземистый старик с окладистой бородой и лукавым взглядом обыкновенного пройдохи.

– Здравствуйте! – вежливо поприветствовал его Савелий и бодрой походкой направился к нему.

– И тебе не хворать! – ответил Коджа посмотрев на него оценивающим взглядом.

Савелий, дружелюбно улыбнувшись, вынул из кошелька монету в один сестерций и вручил его паромщику. Кивком приглашая на борт, Коджа тут же устремил свой взор к следующим пассажирам:

– Ааа! Это опять Вы?!

Савелий с удивлением обернулся на голос паромщика и обнаружил, что на берегу стояла группа из девяти длиннобородых стариков в белых монашеских рясках. А ведь он даже не заметил, что они были рядом, хотя исходил весь берег в ожидании парома. Ко всему прочему они были абсолютно слепы – веки их срослись. Поводыря не было рядом, и оставалось только гадать как они добрались до места не заблудившись.

Старики до жути тихо и безмолвно подошли к парому. Коджа вытянул руку – на его лице читалось недовольство и ожидание обмана. Один из стариков, самый высокий, тут же достал из складок рясы горсть монет и протянул ее паромщику.

– Нет уж! Это прошлый раз, я взял с вас только по четверть сестерция, из-за вашего утонувшего брата! Теперь сами смотрите друг за другом, и будьте добры заплатить по сестерцию на каждого, - недовольно объявил Коджа и остался так стоять с вытянутой рукой ожидая оплаты.

Старец, не произнося ни слова вернул горсть монет обратно и быстро достал оттуда новую. Коджа, лукаво улыбнувшись принял оплату, и услужливо показал рукой на паром. Казалось, будто старцы все прекрасно видели, но их вид говорил об обратном. Наблюдавший за этим Савелий, возмущенно воскликнул:

– Но ведь ты взял у них по целому Квинарию!

Паромщик, никак не смутившись, оттолкнулся от берега и вкрадчиво спросил Савелия:

– И где это мы так научились хорошо считать?

– Я отдал половину жизни изучению различных наук в университете географии великой метрополии Анбасим! – гордо заявил он в ответ.

– Громко звучит! Однако мне, кажется, тебя не научили двум важным наукам, –словно посмеиваясь над ним приговорил Коджа.

– И каким же это? –надменно спросил его ученый

– Вот ты, например умеешь плавать?

– Нет, но на что вы намекаете? – возмутился он.

– Да в общем ни на что. И тем не мене этой науке тебя не научили, – весело ответил паромщик.

– И какая же вторая наука? – в голосе Савелия Севера уже слышался неприкрытый сарказм.

– А вторая наука состоит в одной простой истине: те, кто суют свой нос в чужие дела могут потерять вторую половину жизни за один день! На том берегу немного другие законы, друг мой. Запомни это! Нет ни чего приятного в том, чтобы по прошествии следующего дня отталкивать тебя от парома, дальше по течению.

Савелий, удивленный угрожающе-откровенным ответом Коджи, обернулся на безмолвно стоящих стариков, в поисках поддержки. Но, судя по всему, монахов это никак это беспокоило.

– Как-то недавно, – продолжил паромщик желая видимо разрядить возникшее напряжение, – прямо перед моим паромом, в воду выбросили судью торговой унии. Так мои пассажиры, вроде бы тоже ученные, как и ты, бросились ему на помощь. И давай кричать ему значит: «Держи руку»! А он знай себе барахтается и барахтается, а руку не дает. Ну тогда я протянул ему свою и сказал: «На!». Он тут же схватил ее и благополучно спасся. А твои братья значит смотрят на меня и удивляются: «Как же так!?» Ну я им и говорю: «Он же Ганзорец, а они слышат только «На!» – закончив историю, Коджа тут же разразился заливистым смехом одним глазом посматривая на реакцию Савелия. Однако ему было не смешно, и к своему неприятному удивлению он подметил, как старики сквозь седые бороды ухмыляются этой выдуманной истории.

«Да, это самое странное и неприятное место которое я когда-либо видел» – подумал про себя Савелий Север и более не произнес ни слова до самого берега.

***

На другом берегу его встречал экипаж в сопровождении аспиранта университета великой метрополии Дорджон. Его звали Данила Бруст, и судя по телеграмме он был откомандирован сюда год назад. Это был неопрятный, худой как вобла молодой человек в старой, поношенной аспирантской униформе. На его лице странным образом сочеталось выражение полного безразличия и пришибленного изумления. Глядя на него, Савелий Север не прочитал для себя ни чего хорошего. Он выдавил из себя улыбку, чтобы приободрить юношу, однако на приветствие профессора тот лишь отозвался равнодушным и бесцветным голосом. После соблюдения всех формальных ритуалов, принятых среди членов университетских коллегий по особым вопросам он наконец сел в вапрус. Паровой красавец был хорош - последней модели, что удивительно, для такого захолустья. Чистенький, блестящий так и дышал мощью. «Как же они сюда его доставили и сохранили при этом в таком состоянии» - подумал про себя Савелий. В кабине экипажа было тепло и уютно. Промозглый туман остался за окном, однако эта давящая тишина никуда не уходила, поглощая в себе даже мерное и басовитое чуханье вапруса. Профессор так и порывался полюбопытствовать об этой машине, но глядя на лицо аспиранта у него тут же отпадало желание что-либо спрашивать. Так они ехали до самого городка в совершенном молчании.

Фалсум, далеко растянутый по голой равнине, был благоразумно расположен примерно в миле от берега реки, за приделами разлива. Городок был весьма неказист и по сравнению с Анбасимом выглядел как группа хаотично разбросанных сараев. Приковывал к себе внимание лишь только торговый пост ганзорской унии, массивно возвышавшийся над всеми остальными постройками вокруг. Его угловатая архитектура, кладка из идеально ровных и подогнанных к друг другу каменным блоков, вызывала у Савелия Севера профессора георафии, трепет перед его зодчим. На улице царило оживление и даже какая-то суматоха, что выбивалось из общего впечатления об этом месте. Неподалёку от развалин какого дома, в оцеплении стояли канцеляры с лицами, смахивающими больше на разбойников нежели на стражей порядка. Тут же стоял грузовик, в который сгружали какие-то старые сундуки. Вапрус сбавил ход – видимо водитель, как и другие желал поглазеть. На немой вопрос Савелия аспирант равнодушно ответил:

– А это сгружают старинный клад, профессор. Его откопали сыновья одной пожилой дамы под четырьмя углами своего бывшего дома.

Лицо Савелия Севера растянулось в изумлении:

– Что прям под сразу под четырьмя? – не веря спросил про он.

– Да сразу под четырьмя, – все также равнодушно ответил аспирант.

– И как же они догадались его там искать?

– Об этом кладе ей рассказал, сновидец, когда эта дама пришла ему на сеанс толкования снов.

– Что за чушь! Какой еще сновидец?! – возмутился профессор.

– Обычный такой сновидец – мальчик лет десяти. Правда говорят, что он предложил ей поделиться, но та на радостях и забыла про это. Естественно, в секрете это сохранить не удалось и вот поглядите. В магистратуме ей, конечно, пообещали выплатить положенные двадцать пять процентов. Но я в этом крайне сомневаюсь, – деловым тоном заявил он, – Скорей всего на совести старухи и ее сыновей найдутся похищенные и съеденные младенцы или еще более страшное преступление: неуплата налогов.

– Черт возьми! Что тут происходит?! – пробубнил про себя профессор, – Вы уже направили запрос в администратум на проведение раскопок?

– Да профессор, конечно. Я думаю, как только они разворотят все здесь полностью, нам дадут добро, приставив своих наблюдателей.

– Чтооо!!! Да это возмутительно! Что они тут себе возомнили! – всполошился профессор, изрядно покраснев – сегодня же от телеграфирую в Анбасим!

– Не советую, – нисколько не обратив на это ответил Данила.

– Это еще почему?!

– Вряд ли ваша телеграмма дойдёт без одобрения префекта, а в Коците довольно холодная вода, я чуть не утонул в нем, когда меня туда сбросили.

– И вы туда же?! Ответь мне не медленно, что тут происходит молодой человек?!

– Я и сам профессор честно сказать не знаю, что тут происходит и хотел бы как можно быстрей закончить свою командировку, – в его бесцветном голосе появились молящие нотки, которые звучали довольно жутко. Савелия Севера холодными тисками сжала тревога.

Шафер видимо не куда не торопился, получая удовольствие от езды на новой машине – на ней почти не ощущались разбитые дороги городка. Замызганные старые дома стали сменяться на более привлекательные – начался район зажиточных, если так можно было выразиться, горожан.

– Ааа… Этот Мальчик… Кто его родители?

– Он живет с дедушкой и своей матерью. Кажется ее зовут Ульфари…

– А Отец?

– А Отца никогда не было, – просто ответил Данила.

– Как это не было?! – снова возмутился профессор.

– Нууу по словам деда мальчика, однажды на берегу Кацита он нашел странный череп с надписями. Естественно, он ни слова не понимал, однако, почувствовав наживу забрал себе домой, надеясь потом продать торговому эмиссару. В тот же день у его дочери, не достигшей совершеннолетия, вдруг надулся живот.

– Надулся? – профессору казалось, что этому театру абсурда не будет конца - его глаз задергался.

– Да… Такое здесь бывает. Ну в общем оказалась, что его дочь забеременела. Отец подумал, что в черепе был заключен злой дух, который и попортил его ненаглядную. В гневе он раскрошил его и бросил в очаг. Потом пошёл к местному ведуну или харусвенту за советом, но тот запретил делать дочке аборт сказав, что в ее чреве переродится великий сновидец. В общем все выходило замечательно и поэтому имеем то, что имеем.

– О Боги! Я не верю своим ушам! – упавшим голосом проговорил профессор и устало прикрыл глаза.

– Ни чего…мне тоже было по началу не привычно здесь.

– Я бы хотел увидеть и познакомиться с ними! – оживился вдруг профессор – Как можно так относиться к вещам, которые возможно имеют большое археологическое значение?! – тут же, словно самому себе задал он вопрос. – Клад, череп… хм… несмотря на то, что это место самое ужасное и странное, которое я когда-либо видел, здесь видимо есть над чем поработать…

– Я бы не советовал сейчас этого делать профессор! – на этот раз на лице аспиранта появилось беспокойство.

– Опять Вы за своё?! В чем еще дело?!

– В общем профессор…тут…тут не все так просто. Видите ли, этот мальчик своим удачным толкованием сна, я бы сказал излишне удачным, поставил под угрозу карьеру сновидцев нашего префекта Бруно Барбаса. Только ленивый здесь этого не понимает. Теперь сорок отпетых мошенников и его заместитель Луций Крас, который их нанял, наверняка уже мечтают избавиться от этой угрозы. А может они уже что-нибудь предприняли…

– Сорок сновидцев?! – возмущению профессора не было придела, – Целых, черт возьми, сорок?! На какие деньги он содержит эту прорву разгильдяев и почему сорок?!

– Ну как же профессор? Вы сами когда-то читали у нас лекции по истории религий. Сорок – это магическое число. На каждый день цикла в сорок дней свой толкователь, – искренне удивляясь ответил Данила. – Ну, а если отбросить религиозный вопрос, то они просто на просто нужны Луцию Красу чтобы отмывать через них деньги.

Профессор, откинувшись на спинку кресла тихо произнес:

– Скажи шаферу чтобы вез нас к этому мальчику. Я сам хочу посмотреть на это «чудо» природы.

– Хорошо профессор, но я Вас предупредил, – с разочарованием ответил Данила и отодвинув ставню окошечка дал указание шаферу.

***

Через пять минут они подъехали к довольно добротному по местным меркам двухэтажному дому. Казалось, что недавно здесь сделали ремонт - беленый фасад выглядел свежо. На вежливый, но настойчивый стук в дверь, после долго ожидания в ответ послышался басовитое старческое ворчание:

– Кто там?!

– Это я Данила Бруст! – словно нехотя отозвался он.

Дверь открылась и в проеме появился маленький старичок божий одуванчик, что, было довольно неожиданно судя по голосу, который профессор слышал за дверью.

– Ааа это ты? А я думал, что ты научился здесь уму разуму. Зачем приперся разве не знаешь, что невовремя.

– Это не моя инициатива уважаемый Клавдий. Смею Вам представить моего руководителя профессора Cавелия Севера.

– Проходите быстрей! Нечего тут стоять мы торопимся – там поговорим, – ответил старик, недружелюбно взглянув на профессора.

Минуя гостиную, они последовали за стариком на второй этаж.

– Ты знаком с ним? – тихо спросил профессор Данилу.

– Да, познакомился, когда решил выяснить судьбу черепа.

Профессор молча кивнул и углубился в своим размышления. Внутри дом был обставлен довольно богато: красные бархатные занавески, фарфоровые вазы и мраморные бюсты на постаментах, резная мебель и многое другое – имелись даже неплохие репродукции нескольких знаменитых картин. И все же создавалось впечатление, что это было так не всегда.

– Как я и предполагал вы уезжаете… – проговорил Данила, увидев снующую туда-сюда челядь с чемоданами.

– Как видишь! – недовольно проворчал старик.

– Скажите уважаемый Клавдий? – спросил профессор – Вы действительно уничтожили тот череп?

– Да!

– Но зачем?! Почему не направили его нашему представителю ведь это археологическая ценность. Вы же нарушили закон!

– Плевать я хотел на ваши законы, – ответил стрик и злобным взглядом посмотрел на него – Он попортил мою девку, а вы мне свой закон!

– И как же вам помог ваш ведун? – саркастично просил его профессор.

– Сказал, что родиться не какое ни будь отродье, а великий сновидец.

– И что? Вы теперь счастливы?

– По началу был счастлив. Но кто мог предположить, что мой дорогой внучек так «удачно» будет толковать сны. Я думал это будет очередной брехун Бруно Барбаса.

– А все, потому уважаемый Клавдий, что вы сами же доверяете всяким проходимцам вместо того, чтобы обратиться к нам, - объявил Савелий, назидательно вскинув палец.

– Вы тоже не лучше! И толку от вас всех, как от козла молока. Мешаете нормальной торговле, – отмахнулся старик.

Савелий сразу догадался, что он говорит про контрабанду и удивленно посмотрел на Данилу. Тот лишь виновато улыбнулся.

Перед кабинетом старика к ним вышел прилежно одетый мальчик лет десяти с чрезвычайно умными и проницательными глазами. Он вел за руку молодую светловолосую девушку лет двадцати пяти, видимо свою мать Ульфару. Она была настоящей красавицей хотя вид у неё был совершенно усталый и потрепанный. Сам мальчик был не похож на нее: смуглый, черноволосый с темно-зелеными глазами. Профессор подметил, что мальчик носил нарукавники и очки, выглядело это довольно странно и одновременно забавно. Девушка приветливо и как-то рассеяно улыбнулась им, не произнеся ни слова.

– А это Вы профессор! – объявил вдруг мальчик – Я так и знал, что вы придете…

– И откуда это вы узнали молодой человек? – спросил опешивший профессор.

– Ааа… Вы все не престаёте удивляться? – улыбнулся он, – Ну как же откуда?! – из сновидений. Кстати, сейчас должны прейти весьма неучтивые гости и я вам советую не делать лишних телодвижений и просто молчать пока вас не спрашивают.

Дед мальчика обречённо прикрыл глаза присев на стул рядом, так и не дойдя до кабинета. Не успел профессор вымолвить и слова как в ответ внизу послышался грохот выломанной двери…

***

Савелий Север и Данила Бруст (что-то усердно пытающийся рассмотреть на потолке), вместе со всеми остальными обитателями дома, ровной шеренгой стояли в гостиной. На этот раз профессор молчал, вняв совету мальчика, который беззаботно улыбаясь смотрел на ходящего туда-сюда местного блюстителя канцелярии порядка. Ульфара с заплаканным и испуганным лицом, прижимала сына к себе в надежде защитить. Лицо блюстителя, сверху до низу, было помечено косым шрамом, создавая вид отпетого бандита. Позади него стояло пятеро канцлеров такого же пошиба с револьверами в руках.

– В общем так! Клавдий Патриций Мали и Альфара Мали! Вы обвиняетесь в отмывании денег в особо крупном размере и контрабанде. Ваше преступление подтвердили все сорок сновидцев и именем… – тут блюститель причмокнул словно что-то вспоминая…– в общем не важно, пусть будет именем нашего префекта Бруно Барбаса…и будете расстреляны на месте.

«Нееет!» – умоляюще выкрикнула мать мальчика. Заверещала челядь, раздалось возмущенное «Да как вы смеете!» – профессора и разочарованное «Я же говорил!» – Данилы Бруста. Лишь только мальчик был спокоен:

– Уважаемый Сицилин! Луций заплатил тебе всего сорок денариев. Но твоя семья потеряет в десять раз больше, ну и плюс тебя. Подумай хорошенько прежде, чем это делать! Ты ведь знаешь, что я не вру и еще ни разу не ошибался, – деловым тоном проговорил мальчик.

Сицилин посмотрев на него оценивающим взглядом и почесав свою щетину сказал:

– Ну так-то да! А что я еще получу если оставлю тебя в живых и закрою дело?! –спросил он в ответ. Мальчик широко и страшно улыбнулся:

– Ты только представь как твоя карьера быстро поползет вверх с моими предсказаниями. Тогда ты довольно быстро сможешь переехать в метрополию. Там по вполне выгодной цене, по телеграмме, сможешь получать мои предсказания и дальше. Глядишь станешь главой канцелярии порядка Анбасима.

Сицилин закатив глаза стал усердно чесать в затылке, обдумывая сказанное, но додумать ему так и не дали…

– Всем стоять! Оружие на пол! Руки верх! Именем меня Вы арестованы! – раздался позади радостный и громогласный бас огромного, с густой и длиной бородой мужчины. Топая как слон он ввалился в гостиную с дюжинной блестящих как золотая монета преторианцев. Было видно, что этот кичливо и богато одетый человек получал невообразимое удовольствие от происходящего процесса. Канцеляры тут же бросили оружие, и не оборачиваясь вместе с остальными обителями дома подняли руки вверх. Мальчик по-прежнему остался спокоен и недвижим будто все происходило так как он и планировал.

– Я согласен! – на лице Сицилина была написана досада и испуг.

Мальчик, зловеще улыбнувшись, произнес:

- Поздно! Теперь ты мне не нужен.

– Вы можете опустить руки дорогие мои – весело объявил большой мужчина, указав пухлым пальцем на обитателей дома. Бруно Барбас не преследует ни в чем не повинных людей. А таких как ты – мое золотце, даже щедро поощряет, – сказал он мальчику похлопав его по щеке. Люди с громким вздохом облегчения опустили руки. – Все вышло так, как ты и предсказал! Я даже не догадался, что сорок одна змея, которые мне тогда приснились, это были всего лишь на всего, сорок моих бесполезных брехунов с Луцием. То-то я думаю, что это они так побледнели, когда я попросил их растолковать свой сон.

– Да, господин Бруно, простая арифметика. Это меня мама научила ей! – с наигранным смущением и гордостью объявил мальчик.

– Получается тем голубем, что их разогнал, оказался ты?

– Получается так. Я надеюсь, вы успели перехватить настоящие сундуки?

– Конечно! Был бы я тут. Решили, что меня можно обдурить! Врали, что будто в этих сундуках не было ни чего кроме древнего хлама. – ответил Барбас и отвесил Синилину смачную оплеуху – А с тобой у меня будет отдельный разговор!

– Я всего лишь исполнял свои обязанности господин Бруно, – затравлено и шипя от боли ответил Сицилин.

Проигнорировав оправдания блюстителя, префект снова обратился к мальчику:

– Только я не понял, почему в этот раз змеи оказались опасностью. Прошлый раз ты предсказал старухе, что змеи под ее углами означают клад.

– Так это ведь было на седьмой день цикла, а ваш сон попался на десятый! – важно разъяснил мальчик.

– Хм, звучит убедительно, – ответил Бруно, будто понимая в этом что-то.

– А что вы сделали с ними, с преступниками? – господин Бруно отозвался вдруг Клавдий!

– А что еще я мог сделать? Поставил к стенке и расстрелял! – с веселым недоумением ответил он.

– Очень хорошо! – довольно улыбнулся старик.

– Но как же так! Вы ведь должны были их передать в метрополию! – возмутился тут Савелий.

– Ааа… это вы господин профессор?! Кажется, Савелий Север если не ошибаюсь…

– Да, совершенно, верно, – важно подтвердил он.

– Это у Вас там, на западном берегу, все по-другому решается, а у нас иначе ни как. Да мое золотце? – снова обратился он к мальчику тут же забыв о профессоре.

– Ага, – плотоядным голосом ответил тот.

– Ну все, пора заканчивать это спектакль! – похлопав в ладоши, объявил Бруно, – Капитан забирайте этот сброд! А ты мое золотце, собирайся! У меня для тебя есть вкусное угощение. Ты ведь любишь мороженное?

– Ага! – с щенячьей радостью ответил мальчик и потянул свою ошарашенную мать за собой. Защелкнув за спиной канцеляров, и их уже бывшего начальника кандалы, преторианцы повели их следом. «Опять за решетку» - проговорил кто-то из них и обреченно вздохнул. На выходе из гостиной, идущий в припрыжку мальчик резко остановился и не оборачиваясь сказал:

– Дедушка не валяй дурака! Отдай череп профессору не зря же он перся в эту глухомань. А так хоть будет чем знаться здесь. Я ему потом подскажу, где здесь следует вести раскопки.

– Да…Да... – рассеянно ответил старик и немного промешкавшись засеменил на кухню.

– И… кстати… профессор – в его голосе появились угрожающие нотки, – Занимайтесь своим делом и не пытайтесь сообщать обо всем в метрополию. Послушайте моего совета. Воды Коцита слишком холодны для вашего возраста, – объявил он и был таков.

– Вот держите!

Савелий Север, ошарашенный всем тем, что сейчас перед ним произошло не сразу заметил, как нему подошел Клавдий с большим свертком. Он долго и недоуменно смотрел на него не понимая, что от него хотят.

– Профессор! Череп! – мягко разбудил его Данила Бруст.

– Ах да! Да-да… Спасибо! – рассеянно отзывался он. – И так что там? – профессор, одев пенсне бережно взял сверток в руки и судорожно размотал его. Это был потемневший от времени старый человеческий череп. Он был слегка вытянут и деформирован. Но Савелию не сразу удалось разглядеть, что по периметру, тот был исписан еле различимой вычурной вязью. Эту вязь он узнал сразу – надпись была на древнеавирском! Его дыхание перехватило от предвкушения, и он начал медленно читать, поворачивая череп по часовой стрелке:

«Причиной стану одного рожденья и смерти - сорок одного».

С тех самых пор, жизнь Савелия Севера уже не была прежней…