Уже без малого пятнадцать лет нет на этом свете выдающегося рижского писателя-«релоканта» Владимира Михайлова, и примерно столько же нет и русскоязычного журнала «Даугава», который Михайлов в свою бытность его главным редактором сделал одним из известнейших литературных перестроечных журналов СССР.
В их судьбах отразились все сложные изгибы и «перегибы» жизни в советском государстве, в том числе и на его европейских «прибалтийских» окраинах, проживание в которых в немалой степени вдохновляло жителей «одной шестой части суши» на перемены, но после освобождения эти страны закономерно потеряли интерес к «русскоязычной культуре» и с немалым подозрением стали смотреть на бывшую метрополию.
Сам будущий фантаст родился в Москве 24 апреля 1929 года и умер в ней же 28 сентября 2008 года, но между этими датами успел обрести свой дом, работу и известность в Латвии, попав в нее подростком после эвакуации в 1945 году. Там он окончил среднюю школу, затем юридический факультет Латвийского госуниверситета, работал следователем прокуратуры, служил в армии, был инструктором Елгавского райкома КПСС, затем перешел на литературную работу в сатирический журнал Dadzis, побывал главным редактором газеты Literatra un mksla, работал на Рижской киностудии, переводчиком, литконсультантом в Союзе писателей Латвийской ССР, в издательстве Liesma и т.д. И писал стихи и прозу — почти исключительно фантастику.
Год рождения Владимира Дмитриевича Михайлова — 1929-й, а это «год Великого перелома», двенадцатый год «Великой революции». Родители будущего писателя были партийными работниками, отец возглавлял Сокольнический райисполком Москвы.
Вот как вспоминал о тех временах сам Владимир Михайлов:
«Отец публично поспорил со Сталиным, и это сильно повлияло на его дальнейшую карьеру. Мать работала завсектором в отделе пропаганды и агитации МК партии — Московского обкома, которому тогда подчинялась и Московская городская партийная организация. Последовательно выполняя линию партии, оба они оказались арестованными в 1938 году. Мать всё подписала, уже на первом допросе лишившись зубов, получила пятнадцать лет с последующим вечным поселением, срок отбыла, а уже перед „поздним реабилитансом“ вернулась в Москву и в свое время была по всем статьям реабилитирована. Отец же, человек железной воли и мужества, не признал и не подписал ничего, и по известному приказу Берии был отпущен, просидев под следствием год. Больной и изуродованный, он смог прожить еще пять с лишним лет: размещал эвакуированные авиазаводы в Новосибирске и Бердске, а затем восстанавливал два завода, самолетный и моторный, в Воронеже и в 1944-м умер от туберкулеза».
«Случайный» фантаст
Несмотря на всё это, Михайлов не озлобился на советскую власть, окончил юридический факультет рижского университета, работал следователем в прокуратуре, служил в армии, был на партийной работе. Но карьеры не сделал, потому что тяготел к литературной деятельности. Был редактором нескольких газет и журналов в Риге, где и начал публиковаться — сначала стихи, затем короткие юмористические рассказы, а потом, как сам признавался, по чистой случайности стал фантастом:
«Знакомые литераторы издавали альманах на русском языке. Чтобы привлечь читателя, им хотелось иметь в альманахе что-нибудь фантастическое. Ну, если есть заказ… Я писал с удовольствием. Сначала рассказ. Рассказ перерос в повесть. Повесть напечатали. Это была грань 1950-х и 1960-х годов. Может быть, потому, что напечатали меня легко, без правки и сокращений, я решил фантастику не оставлять и на реалистическую прозу некоторое время не отвлекаться».
Результаты деятельности писателя таковы: 19 романов, 22 повести, около 40 рассказов. Обо всем этом не рассказать в небольшой статье, остановлюсь лишь на некоторых произведениях.
В далеком 1982 году мы с другом Борисом Завгородним посетили в Москве некоторых авторов, чьи книги нас особо волновали. Был среди них и Владимир Михайлов. Попыхивая неизбывной трубочкой, он рассказал нам о замысле, который его тогда занимал. И действительно, вскоре этот замысел превратился в повесть «Всё начинается с молчания» (позже она была переработана в повесть «Не возвращайтесь по своим следам»). Сюжет прост: через миллиарды лет время обернулось вспять, и человечество стало проживать свои жизни задом наперед. И перед каждым встает задача: как жить, зная всё, что предстоит пройти? Причем каждый не может изменить ни одного своего поступка. Можно ли с этим смириться?
«Сторож брату моему»
В 1968 году советские танки вошли в Прагу и «социализм с человеческим лицом» был задавлен. Михайлов начал писать роман, который будет опубликован лишь в 1976 году. Тогда он произвел на нас очень сильное впечатление. В книге был собран экипаж из очень разных людей — русский житель Латвии (по имени Ульдемир, в некотором роде альтер эго автора), первобытный человек, один из «трехсот спартанцев», доколумбовый индеец, славянский иеромонах-воин и летчик люфтваффе, — подобранных так, что вместе они составили мощную команду, необходимую для решения задач галактического масштаба. Позже этот роман, получивший название «Сторож брату моему», был развит в цикл из пяти произведений. В той или иной мере они рассказывали истории, в которых экипажу приходится решать сложные задачи — вмешиваться или нет в жизнь других цивилизаций, а если вмешиваться — то как именно? Всегда ли жесткое вмешательство приводит к пользе? А может быть, нарушив хрупкое равновесие, такое вмешательство приведет к разрушительным последствиям?
Эта пенталогия Владимира Михайлова, остается самым сильным произведением автора, она во многом актуальна и сегодня.
Например, в пятом романе «Может быть, найдется там десять?» экипаж Ульдемира должен найти десять праведников на планете Альмезот (попробуйте прочитать это название задом наперед). Но как же их найти, если этот мир погряз в наживе и грехах? Большинство обитателей планеты думают только о деньгах и развлечениях, коррупция пронизывает всё общество сверху донизу, невозможно отличить правовые структуры от бандитских, которые на равных занимаются крышеванием любого бизнеса, церковь также не упускает своего, зарабатывая на всех, наркотики и плотские утехи стали основной целью почти всех жителей.
И это становится фатальным:
«Мир умирает, потому что он перестал быть нужным всему Мирозданию, даже хуже: стал вредным для него. Так что не в приговоре Господнем дело, а в самом устройстве Мироздания: если созданное для благой цели начинает порождать зло — оно гибнет неизбежно, бесповоротно. Закон, если угодно, физики духа».
И невольно задумываешься: а найдется ли десять здесь, у нас?
Особняком во всем творчестве Владимира Михайлова оказался роман «Вариант „И“», вышедший в 1997 году. Оценивая состояние российской фантастики в то время, Михайлов писал:
«Фантастика стала всё более развлекательной — и потому, что интересы сбыта того требовали, но еще в большей степени по той причине, что жизнь заставила людей целиком уходить в нелегкие мысли о настоящем, о выживании, на отдаленные или даже близкие проблемы не оставалось ни времени, ни сил; а в такой ситуации больше помогает сказка, чем анализ. Авторы тоже боролись за выживание, и в результате публицистическая составляющая НФ перестала быть востребованной. Похоже, это удовлетворило всех.
Я тоже готов был с этим смириться. Но понял, что просто-напросто не умею. В последние годы не одно произведение я начинал с твердым намерением сделать вещь „закрученную“, но без всяких политических проблем и обобщений. Ничего не получалось: какие-то политические мотивы лезли из щелей. В конце концов я махнул рукой и продолжал писать так, как писалось. Решил уступить своей внутренней потребности, осознав, что не я ее придумал, а она в моем сознании реально существует».
Результатом и стал новый роман, действие которого происходит в недалеком будущем: к 2045 году в России становятся весьма популярными и весьма востребованными две тенденции, два направления: возрождение монархии и исламизация страны. Мало того, возможен вариант, когда новым царем России станет мусульманин.
После выхода книги Михайлова часто спрашивали: неужели он в самом деле думает, что будущее России — в единении с миром ислама? На это автор отвечал, что если бы он так думал, то книга называлась бы не «Вариант…», а как-нибудь иначе. Но не рассмотреть этот путь, один из возможных, он не мог. Конечно, уже сейчас можно найти в этом романе нестыковки с действительностью. Кое-что пошло не так, как в романе, кое-что, наоборот, ускорилось. Например, у Михайлова попытка избрания чернокожего президента-мусульманина в 2042 году в США провалилась. А в нашей реальности такой президент успешно отработал два срока. (Правда, с вероисповеданием Барака Обамы всё запутано. Его родители исповедовали ислам, а сам он христианин. Но это уже детали).
В 2000 году Владимир Михайлов опубликовал воспоминания о своей жизни, вышедшие под названием «Хождение сквозь эры». Закончил их он словами:
«Не обходится, конечно, и без других мыслей: о будущем. Они порой тоже бывают достаточно фантастичными.
Например, о повторяемости событий в истории.
Есть такая историческая картинка: в сильной и влиятельной стране, потерпевшей, однако, поражение в войне, переживающей разруху, голод, инфляцию и многопартийную неустроенность, дряхлый президент назначает на пост главы правительства человека молодого, способного принимать крутые решения и стремящегося вернуть стране ее былое величие.
Ему это удается. Начинает он с восстановления территориальной целостности страны. Притом бескровного. Стране это нравится. Став главой государства, расчистив пространство вокруг себя от конкурентов, создав оправдывающую действия идеологию, уверив народ в своей непогрешимости, человек идет дальше. У него один недостаток: он не умеет вовремя остановиться.
А может быть, остановка просто невозможна? Политика обладает своей инерцией…
Эта страна сотрясает мир. Целых двенадцать лет. Всего двенадцать. Потом ей приходится заново учиться жить.
Насколько история повторима?»
Другие материалы:
