— Значит, нам нужна лаборатория, — отрезал он. — Где ближайшая?

— На севере, в сотне километров отсюда, есть старая научная станция. Она заброшена с начала вспышки, но там может быть оборудование. Если повезёт, — ответила Смирнова, её голос дрогнул. — Но дорога туда опасна. Чумные, военные и этот снег.

Иван кивнул. Он привык к опасностям Сибири, но теперь ставки были выше, чем когда-либо. Он посмотрел на Машу — её маленькая фигурка казалась такой хрупкой в этом суровом мире. Ради неё он готов был идти хоть на край земли.

Внезапно тишину разорвал далёкий вой — низкий, протяжный, пробирающий до костей. Иван напрягся, вставая с места. Смирнова тоже замерла, её рука потянулась к пистолету на поясе.

— Волки? — прошептала она.

— Нет, — коротко ответил Иван, прислушиваясь. — Чумные.

Звук повторился, ближе. Это был не просто вой — в нём слышалась смесь ярости и боли, характерная для заражённых. Иван быстро подошёл к Маше и мягко разбудил её.

— Маш, просыпайся. Нам пора.

Девочка открыла глаза, её взгляд был мутным от сна.

— Папа? Что случилось?

— Надо уходить, милая. Здесь небезопасно.

Смирнова уже собирала свои вещи, засовывая ампулы и записи в рюкзак. Иван подхватил Машу на руки и направился к двери, но остановился, услышав хруст снега совсем рядом. Он жестом показал Смирновой замереть и осторожно выглянул в щель между досками.

В снежной мгле двигались тени — десятки чумных, их сутулые фигуры выделялись на фоне белого покрова. Они шли неорганизованно, но целенаправленно, словно что-то вело их к домику. Иван заметил, что среди них был один крупнее остальных — высокий, с длинными когтистыми руками и горящими глазами. Это был не обычный чумной, а что-то новое, эволюционировавшее.

— Они нас учуяли, — прошептал он. — Надо уходить через задний выход.

Смирнова кивнула, и они двинулись к маленькой двери в задней части домика, которую Иван заметил раньше. Он осторожно приоткрыл её, пропуская Смирнову вперёд, затем вышел сам, держа Машу. Снег скрипел под ногами, но вой чумных заглушал их шаги.

Они пробирались через лес, стараясь держаться между деревьями. Иван чувствовал, как холод пробирает его до костей, но адреналин гнал его вперёд. Маша дрожала в его руках, её зубы стучали от мороза.

— Папа, я боюсь, — прошептала она.

— Я с тобой, — ответил он, стараясь говорить спокойно. — Мы выберемся.

Внезапно позади раздался рёв — тот самый крупный чумной заметил их. Его крик подхватили остальные, и лес наполнился топотом и рычанием. Иван бросил взгляд через плечо: орда приближалась, их силуэты мелькали между соснами.

— Бежим! — крикнул он.

Смирнова рванула вперёд, Иван следом, прижимая Машу к груди. Они выскочили на замёрзшую реку, покрытую тонким слоем снега. Лёд затрещал под их весом, но держался. Чумные высыпали на берег, некоторые скользили по льду, другие падали, ломая его своими когтями.

Иван оглянулся и заметил, что крупный чумной двигался быстрее всех — он бежал на четвереньках, словно зверь, его глаза светились в темноте. Это был не просто мутант, а что-то, созданное вирусом, возможно, результат экспериментов, о которых говорила Маша во сне.

— Смирнова, держи её! — крикнул Иван, передавая Машу доктору.

Он вытащил топор из-за пояса и развернулся к преследователю. Чумной прыгнул, целясь когтями в горло, но Иван увернулся и с размаху ударил топором по его плечу. Лезвие врезалось в плоть, но тварь лишь зарычала и ударила в ответ, отбросив Ивана на лёд.

Он упал, чувствуя, как воздух вышибло из лёгких. Чумной навис над ним, но в этот момент раздался выстрел — Смирнова, держа Машу одной рукой, другой выстрелила из пистолета. Пуля попала твари в голову, и она рухнула, дёргаясь в агонии.

Иван поднялся, тяжело дыша.

— Спасибо, — выдохнул он.

— Не за что, — ответила Смирнова, её голос дрожал. — Но их слишком много. Надо уходить.

Остальные чумные приближались, их вой эхом разносился над рекой. Иван подхватил Машу и побежал за Смирновой. Они пересекли реку и скрылись в густом лесу на другом берегу. Постепенно звуки погони стихли — чумные либо потеряли след, либо застряли на льду.

Через час они вышли к заброшенному лагерю лесорубов — нескольким покосившимся баракам и старому грузовику, покрытому снегом. Иван проверил машину: топливо было на исходе, но двигатель завёлся с третьей попытки.

— Это наш шанс, — сказал он, усаживая Машу в кабину. — До станции далеко, но мы доедем.

Смирнова села рядом, держа рюкзак с драгоценными ампулами.

— Если станция цела, мы сможем начать работу над вакциной, — сказала она. — Но я всё думаю о том, что сказала Маша. Этот доктор Кузнецов… Если он жив, он может быть где-то рядом.

Иван сжал руль, его взгляд стал жёстким.

— Если он появится, я с ним разберусь. Никто больше не тронет мою дочь.

Грузовик тронулся, медленно пробираясь через заснеженный лес. За окнами мелькали тени деревьев, а в воздухе витало предчувствие новой угрозы. Маша прижалась к отцу, её маленькая рука сжала его рукав.

— Папа, ты ведь не бросишь меня? — тихо спросила она.

— Никогда, — ответил он, глядя на дорогу впереди. — Мы вместе до конца.

Снег падал всё сильнее, скрывая их следы, но Иван знал, что впереди их ждут не только ответы, но и новые испытания. Тень доктора Кузнецова, чумные и военные — все они были частью этого кошмара. И он был готов встретить их лицом к лицу.