- Он хочет, чтобы я вернул его женщину, Корак! - командор нервно расхаживал по отсеку. - Я сделал все, о чем он просил, но это... Это незаконно. Эта женщина давно замужем, у нее есть дети, у детей - отец. Я не могу выполнить его требования, не получив огласки, а это в нашем положении...
- Вы посылали запрос, командор?
- Да. Все так, как я говорю.
- Ему это известно?
- То-то и оно! Я говорил, что она замужем, что это невозможно изменить!
- А он?
- Говорит, что ему плевать на законы, и что он хочет быть с ней. Да если б даже я хотел, если б мог привезти ее сюда - у меня нет на это времени! Слишком много работы! Осталось девять дней до испытаний!
В отсеке повисла нервная тишина.
- Командор...
- Что, Корак? Говори, если есть что сказать.
- Попробуем рассмотреть проблему с другой стороны, - Корак поднялся с кресла. Было видно, что новая идея захватила его. - Он хочет увидеть эту женщину, так?
- Да.
- Но захочет ли она увидеть его - вот вопрос?
- Да ведь он говорит, что они жить не могут друг без друга!
- Это он так думает! А как думает она?
- Откуда нам знать? Возможно, так же, - неуверенно ответил командор. Он не понимал, и Кораку это было приятно.
- Пусть. Что мешает повернуть дело так, что она не захочет встречаться с ним, откажется от него и сама скажет ему об этом? Тогда проблема решится сама собой.
- Ты знаешь, как это сделать?
- Да, командор.
- Отлично, Корак! Я не зря приблизил тебя, я разглядел твой цепкий ум и хватку. Когда-нибудь ты станешь командором, Корак, я уверен в этом!
- Спасибо, командор.
- А теперь действуй!
* * *
- Гражданка Кэти Рэйвен? - сухощавый мужчина в военной форме с многочисленными знаками и регалиями говорил сухо и отрывисто, словно выплевывая слова.
- Да, это я, - отвечавшая женщина была миловидна, но в больших черных глазах легко угадывалась тревога и страх. Корак отметил это и улыбнулся. Он любил, когда его боялись.
- Я хочу поговорить о Брогове.
Женщина замерла в смятении. Она явно не ожидала.
- Вы ведь знали его?
- Да, - ответила она еле слышно, - опуская глаза.
- Пожалуйста, смотрите на меня, - мягко потребовал Корак. Он не хотел терять контроль. - Вы любите его?
- У меня есть муж, - сказала она, но ее тон не выглядел убедительным.
- Мы знаем о вас все. И о муже тоже. Вы не хотите отвечать?
- Послушайте, зачем вы спрашиваете? Что вам нужно? Брогова больше нет!
- Он жив, и хочет встретиться с вами.
- Что? - в ее глазах читалось изумление. - Алекс жив? Я думала... Мне сказали...
- Он жив. Он стал десантником-добровольцем, чтобы заслужить гражданство. И получил его. Теперь он гражданин. И хочет вновь быть с вами.
Корак изучающе смотрел на Кэти.
- Но закон... Его нельзя нарушить!
- Ведь когда-то вы оба нарушили его, - сказал Корак. Кэти подняла голову:
- Это было самое счастливое время в моей жизни!
Корак слегка опешил. Смелое признание. Он недооценил ее.
- Если бы у меня был выбор, я всегда выбирала бы Брогова! Вы это хотели узнать?
- Теперь у вас есть выбор. Итак, вы хотите встретиться с ним? - Корак выдержал паузу, отметив вспыхнувшие глаза женщины, и добавил:
- Но мой долг предупредить вас: Брогов стал другим. Он в некотором роде... мало похож на человека.
- Что? Что это значит? – не понимая, прошептала она.
- Я покажу вам. Это запись, - Корак нажал кнопку. Кэти побледнела: перед экраном сидел Алекс, облаченный в странную синюю шевелящуюся шубу.
- Что это на нем?
- Неизвестное животное-паразит. Он не может снять эту «шкуру» или не хочет. Скорее второе, судя по его поведению. Брогов очень изменился. Возможно, даже попал под влияние этого чужеродного организма, возможно, им даже управляют...
Корак посмотрел на Кэти:
- Я не знаю, что творится у вас в душе, гражданка Рэйвен, я могу лишь догадываться, - проникновенным голосом сказал он, - просто подумайте: готовы ли вы встретиться с таким Алексом? Мягко говоря, мы даже не можем гарантировать вашу безопасность.
- Почему вы так беспокоитесь обо мне? - Кэти покачала головой. Ей не нравился этот человек.
- Мы беспокоимся не только о вас, мы печемся о безопасности всех людей. Ситуация складывается так, что Брогов заслужил встречу с вами, но эта встреча... нежелательна. Мы боимся непредсказуемости его поведения. Сейчас он требует, чтобы ваш брак с гражданином Рэйвеном был аннулирован. Мы готовы разрешить это за его... заслуги. Но готовы ли вы? Готовы ли ваши дети принять его как отца таким, какой он сейчас? Тем более что у них есть настоящий отец, а вы знаете закон. Всего несколько часов назад Брогов раздробил десантнику руку в результате ссоры. Нам кажется - он опасен. И лучший выход из создавшегося положения - если вы откажетесь от встречи. Я понимаю, что это тяжелое решение, но подумайте над моими словами. Как видите, я предельно откровенен.
Кэти молчала. Ее взгляд остекленел, уголки губ задрожали.
- Я должна с ним поговорить! И увидеть его!
- Конечно! Я сам хотел просить вас об этом, - Корак одобрительно кивнул. - Мы можем связаться с ним прямо сейчас. Вы готовы?
- Да.
- Отлично. И помните, что я вам сказал...
* * *
Алекс думал о Кэти. Три часа назад командор обещал связаться с центральной колонией, найти и вызвать на связь Кэти. Как она живет? Счастлива ли? Брогов старался не думать о том, что она замужем. А может, и дети есть? Ну и что? По закону новый отец обязан принять и любить детей своей жены, если таковые будут до брака. И он примет их как своих, лишь бы Кэти была с ним! Он на многое готов...
- Брогов, - черный экран транслятора осветился, и там явился командор. - Я сделал, как ты просил. Кэти Рэйвен на связи. Говори.
«Да уж, «просил»! Не просил, а требовал!» - подумал Алекс, но внутри все ликовало: он добился своего! Сейчас он поговорит с Кэти, и она будет с ним!
- Да, я готов!
- Говори. Трансляция начата.
На экране появилась Кэти, и Брогов на мгновенье лишился речи. Голографическое изображение было столь реалистичным, что казалось, Кэти стоит рядом - надо лишь протянуть руку...
- Кэти!
- Алекс!
Она все так же хороша! Конечно, ведь прошли каких-то четыре года... Но Брогову казалось, что прошла целая жизнь. Сколько они смотрели друг на друга, он не помнил.
- Кэти, теперь я гражданин! Я могу снова быть с тобой!
- Да, Алекс, конечно... но что с тобой? Что это на тебе?
- А-а... это такая одежда, не волнуйся. Я в полном порядке.
- Но почему ты не оденешь нормальную одежду? Мне сказали, что ты не хочешь этого делать.
- Я... не могу его снять, - Брогов смутился. - По крайней мере, пока.
Алекс кривил душой. Он не ждал подобных вопросов. Неведомый организм, служивший ему одеждой, выполнял все команды, за исключением одной: он не желал сойти с тела хозяина. Как он понимал - это была естественная реакция живого существа, ведь потеряв хозяина, «костюм» неминуемо погибал. Снять его сам он не может. Можно попросить помощи у врачей и ученых, но Брогов не верил никому, да и сомневался, что они смогут помочь.
- Кэти, ты мне нужна! Все эти годы я думал о тебе, я ждал и надеялся. Теперь мы сможем быть вместе! Я заслужил звание гражданина, и я смогу прилететь к тебе... или ты ко мне.
- Алекс, я не знаю, как сказать тебе... Прошло так много времени. У меня есть муж и есть дети. Девочка и мальчик. Как объяснить им, кто ты? И как они и все вокруг воспримут эту твою... «одежду»? Я не могу принять тебя таким, Алекс.
- Но я - прежний Алекс! - закричал он. - Это - всего лишь оболочка, одежда - она ничего не значит!
- Но почему ты не можешь снять ее?
- Пока не могу! Я не могу объяснить тебе, но поверь мне - никакой опасности нет!
- Я... не знаю... Я боюсь тебя, Алекс.
- Что ты говоришь? Кэти, ты забыла, как мы с тобой... что мы пережили? Как ты могла это забыть? - Брогов задыхался от волнения. Кэти плакала. Ей было страшно.
- Как же так? Я ждал тебя, я верил! Кэти, не оставляй меня! Ты нужна мне!
Он непроизвольно напрягся, из его покрова зазмеились синие отростки и задергались, заплясали в воздухе, словно десятки щупалец тянулись вперед, к Кэти...
Стоящая у экрана за много световых лет Кэти отшатнулась: вид тянувшихся к ней щупалец вызывал ужас и омерзение. Алекс Брогов уже не был тем Броговым, которого она любила, он действительно стал другим. И оставался ли он человеком? Она прижала руки к лицу. Ее плечи сотрясались от плача.
Экран погас. Дверь в отсек открылась, и вошел командор. Он уже все знал, судя по довольной улыбке.
- Ну что, Брогов, ты получил, что хотел, - усмехнулся он. - Не ее вина, что она предпочла другого, нормального человека и гражданина.
Алекс молчал. Внутри осталась пустота и горечь. Что теперь? Что делать?
- Идем, Брогов, времени мало. Мы свои условия выполнили, теперь твоя очередь.
Словно в тумане, он вышел вслед за командором и сел в десантный челнок. Мир сжался в саднящий под сердцем комок. Перегрузка вдавила в сиденье, и через полчаса челнок завис над лесом в том месте, где Брогов встречался с командором.
- Давай, парень, время дорого.
Командор забрался в пневмофлаер, Брогов за ним, сопровождаемый тремя дюжими десантниками. Пневмофлаер вылетел и завис над синим лесом. Снег снаружи искрился, окрашенный бледно-зеленым светом спутника, парившего над низкими острыми вершинами.
- Надеюсь, ты помнишь, куда идти, - спросил командор. Брогов взглянул на цепочку гор, возвышавшихся над лесом. Он знал, куда идти. Пусть забирают установку - ему уже все равно. Но как объяснить Увальню и остальным опасность, исходящую от перемещателя? Брогов только учился мыслить образами, выстраивая их в логическую цепочку. Было трудно, понимание приходило не сразу, и пока они могли «разговаривать» только о самых простых вещах. Как же им объяснить...
- Куда лететь, Брогов? - спросил Корак. Он тоже был здесь.
- Туда, - показал Алекс. Пневмофлаер взмыл вверх, беря курс на горы.
Что происходило тогда, у разбитого корабля, Брогов запомнил на всю жизнь: вытащив блоки, аборигены встали полукругом, молча подняли руки - части перемещателя дружно взмыли в воздух, зависнув в полуметре над землей. А затем, выстроившись в цепочку, медленно полетели в сторону гор. Увалень и остальные пошли следом... Как позвать их на этот раз?
- Брогов, мы у подножья гор, - прервал воспоминания сидящий на месте пилота Корак. - Где это место?
- Снижайтесь, - проронил Алекс.
Пневмофлаер нырнул вниз так, что у Брогова екнуло под ложечкой. Командор сидел с каменным лицом. Он полностью доверял пилоту. Машина замедлила снижение и повисла над скалами, сметая двигателями снег.
- Мы пойдем с тобой, - сказал командор.
- Нет, я пойду один. Не беспокойтесь, я все сделаю.
- Хорошо. Сколько тебе потребуется времени?
- Не знаю, - Брогов и впрямь не знал. Объяснить аборигенам последствия включения перемещателя он вряд ли сможет. Но есть еще кое-что, о чем они не знают. Спрятанная в пещерах винтовка Скиттла...
- Брогов, я даю два часа. Если я не увижу перемещателя, то прикажу обшарить подземелья вдоль и поперек, уничтожая всех, кто попадется на пути. А если и это не сработает - ударю с орбиты и сровняю это место с землей!
Алекс спустился вниз на десантном тросе, отцепил страховочный карабин и, махнув рукой, скрылся под каменным сводом.
Он неплохо успел изучить тоннели, и уверенно двигался вперед. Прежде всего найти Увальня! Брогов думал о нем, непрерывно посылая мысленные сигналы. Ну, ответь же!
В душе было пусто. Кэти отказалась от него, а как они могли бы жить здесь! Только тут, на этой планете, он осознал, что свобода - не замкнутый круг прав и обязанностей человеческого общества, а состояние души, радость, которой хочется делиться с каждым. Это счастье, которое было так близко... Но зачем свобода одному? И какое счастье без Кэти?
Увалень явился неожиданно. Вернее, он просто стоял за одним из поворотов. Он протянул Брогову руку, тот слегка сжал ее. Тотчас Алекс получил образ, понятый как приглашение посидеть в знакомой пещере. Брогов покачал головой. Увалень знал этот жест и стоял «молча», не пытаясь что-то «говорить». Он хотел знать причину отказа и знать, зачем пришел Алекс.
Бывший десантник не мог смотреть другу в лицо. Угроза командора не случайна. Аборигены обречены, независимо от того, выдадут ли перемещатель. Командор обязательно перестрахуется и прикажет уничтожить тоннели вместе с обитателями, заметая следы разумной жизни. Тогда они умрут быстро. Если перемещатель заработает, они умрут медленней и более мучительно. Неужели нет выхода? В голове стал складываться план.
Брогов взглянул на Увальня и представил картинку: он выпрыгивает из пневмофлаера, идет по тоннелям, затем аборигены «выносят» ящики с узлами перемещателя наружу.
Увалень опустил голову. Он, кажется, понял. Но как передать, чтобы он поторопился? Как передать течение времени? Представить часовой циферблат - но они не знают, что такое часы... Остается ждать и надеяться, что аборигены уложатся в назначенный командором срок, о котором они понятия не имеют?
Алекс никогда не думал, что его жизнь может зависеть от силы и точности воображения. Именно это и требовалось от него сейчас. Он мысленно представил аборигенов, изо всех сил бегущих по тоннелям и тащивших узлы перемещателя. Увалень прислушивался, но было неясно, понимает он или нет.
Нет, он не успеет! Значит, остается взять винтовку и сбить пневмофлаер! Если командор и Корак погибнут - крейсер будет обезглавлен, и он выиграет немного времени!
Брогов вскочил. Как только раньше он не додумался и потерял двадцать драгоценных минут! Но еще можно успеть! Он завязал узел, он и разрубит его!
Алекс вбежал в знакомую пещеру и бросился к нише в скале, но винтовки там не было. Он точно помнил, что оставлял ее здесь! Он пробежался по закоулкам и, наконец, нашел! Желание схватить оружие было так велико, что «одежда» отреагировала быстрее, чем руки - синий отросток вытянулся на добрых три метра и притянул винтовку к хозяину. Схватив оружие, Брогов проверил боезапас: энергия есть. Теперь на выход!
Как действовать? Если они увидят винтовку, могут открыть огонь. Надо подобраться незаметно. Эх, будь у него время!
Увалень явился неожиданно и некстати. Алекс врезался в него, выскочив из-за поворота тоннеля. Увалень расставил руки, преграждая дорогу.
- Ты что, Увалень! - крикнул Брогов. - Пусти, мне надо пройти!
Тот не тронулся с места. Из его одежды выдвинулся отросток и обвил винтовку, притягивая к себе.
- Ты что! Отпусти! Нет времени! - одежда стала помогать хозяину, крепко ухватив винтовку и не давая взять ее. Оружие повисло меж ними на тонких прозрачно-синих нитях. Увалень показал на голову. Он дал знать, что хочет что-то сообщить, но не может: Брогов не готов к приему информации. Еще бы! Ему некогда разговаривать! Дурак Увалень! Не понимает, что на счету каждая минута, и времени остается все меньше! Он дергал изо всех сил, но абориген не отпускал оружие. Силой здесь не взять, но что же делать? Он покорно склонил голову, пытаясь очистить сознание от хаоса эмоций. Это удалось не без труда. И тут же прошло послание Увальня: контейнеры выплывали из пещеры и ложились на землю под зависшим в воздухе пневмофлаером. Они все уже сделали! Успели. Но все равно, они не понимают: когда перемещатель начнет действовать, все вокруг превратится в безжизненную пустыню! Как же им объяснить? Проще уничтожить флаер и перемещатель, сейчас, пока солдаты заняты погрузкой блоков! Очередь в двигатель - и от флаера не останется ничего! Уничтожить блоки сложнее, но с Увальнем он что-нибудь придумает!
Но винтовку не отнять! Они прочли его мысли и не дают стрелять! Идиоты!!
- Черт с тобой! - крикнул Алекс. Он отпустил оружие. Увалень тут же освободил проход.
Брогов медленно побрел к выходу. Все, что он любил, было потеряно. Все, что мог защитить - обречено. Он не знал, зачем ему жить.
Он выбрался под свет грязно-зеленой луны и смотрел, как люди поднимают ящики на пневмофлаер, спустившийся на запорошенную снегом скалу. Корак приблизился к нему:
- Отлично сработано, Брогов. Завтра перемещатель включат, а ты получишь звание гражданина федерации... посмертно. Счастливо оставаться, Брогов, - он повернулся и, не торопясь, пошел к кораблю.
Алекс понял, чего они ждут. Что он побежит за Кораком и станет умолять взять на борт, потому что перемещатель заработает уже завтра. За это время уйти на безопасное расстояние не удастся. Но Брогов лишь расхохотался. Он смеялся так, что Корак обернулся, и Алекс увидел его испуганное лицо. Даже командор выглянул из люка, недоумевая, почему смеется осужденный на смерть?
* * *
На следующий день установки заработали. Груз с Процимуса был доставлен вовремя. Но ожидаемых катаклизмов не произошло. Ни на поверхности планеты, ни в биосфере. Это означало одно - установки кем-то усовершенствованы, и это обстоятельство командор скрыть уже не мог. Он был отстранен и отдан под суд, его место занял амбициозный Корак...
Алекс сидел на камнях у входа в пещеру и с улыбкой смотрел в долину, где работал перемещатель. Аборигены сотворили чудо: не было страшных вихрей, чудовищных молний и магнитного резонанса, уничтожавших все живое... Лишь тонкая полупрозрачная воронка висела над синими разлапистыми деревьями.
Он вспоминал, как хотел пройти мимо Увальня с винтовкой, и думал: сколько же нужно времени, чтобы люди, от мала до велика, поняли и приняли друг друга такими, какие они есть, и не искали зла в чужих и непохожих.
Мир Увальня и был таким. Брогов понимал: они лучше нас не потому, что с легкостью усовершенствовали земные технологии, а потому что знают и следуют простой истине, известной с давних пор, но не прижившейся в земном сообществе. Не показной, а истинной любви ко всему, что тебя окружает.

Продолжение. Начало можно прочитать тут.

Я снова посмотрел на зверька. И чем больше я к нему присматривался, тем меньше мне нравилось то, что я видел.

Я вдруг понял, что это вовсе не детёныш. И хотя размерами и движениями он напоминал недельного котёнка, было очевидно, что это взрослая особь, так как детёныш сони был бы в разы меньше. Этот факт привёл меня к другому ещё менее утешительному выводу: взрослые сони должны двигаться быстро и уверенно, раз они проводят свою жизнь на деревьях. С пластикой новорождённого котёнка, которую демонстрировал мой питомец в клетке, сони бы все уже давно вымерли, погибая от падений с высоты и в когтях хищников.

Снова зазвонил телефон. Опять мой друг.

– Я тут пообщался с моей бывшей сокурсницей – это вроде по её части. Она сказала, что можно сделать анализ, и если зверёк окажется незаражённым, – можно не прививаться. Только животное придётся умертвить – ему отрубают голову и делают анализ головного мозга.
– Да и фиг с ним. Я даже сам готов отрубить ему голову. – Перспектива сорока уколов в живот активировала мои самые низменные инстинкты.
– Короче, езжай в больницу. Там разберутся.
– Понял. – Я повесил трубку и начал собираться. Взял паспорт, полис и клетку со зверем.

Всю дорогу в больницу я терзался страхами и фобиями. Мне казалось, что болезнь «бешенство» уже проникла в меня, и это приводило меня в бешенство.

Наконец (было около часа ночи) показался въезд в больничный городок. Там я разыскал скоропомощной травмпункт. В нём дежурил молодой врач. В его руках была почему-то клизма. (Знаете, такая резиновая, оранжевая, напоминающая большую грушу.) Я рассказал свою грустную историю и в конце добавил: «Белка, если что, со мной».

– Что простите? – не понял сразу доктор.
– Белка, говорю, со мной.
– Какая белка?
– Та, что меня укусила.

По лицу врача было видно, что он думает, что укусила меня не белка, а какая-то муха, а если белка и замешана, то скорее всего не белка, а "белочка". Он в нерешительности посмотрел на меня и осторожно уточнил:

– У вас с собой зверёк, который вас укусил?
– Ну, да! – сказал я.
– То есть вы приехали в Сочи, ночью, с белкой? Удивительно! Обычно ночью в Сочи едут с девками – это я понимаю. Но с БЕЛКАМИ?!!
– Просто у меня в детстве была вакцинальная аллергия, и я не уверен, что мне можно делать прививки.
– А на какую вакцину была аллергия?
- Не помню, я помню, что когда был маленьким, меня раз в год водили к аллергологу.
– И зачем вы привезли с собой белку?
– Соню, – научная точность некстати овладела мной, и я зачем-то решил внести ясность в вопрос видовой принадлежности зверя.
– Что «Соню»?
– Я привёз с собой соню.
– Какую Соню?
– Полчок. Соню-полчок.
– Зачем вы привезли Соню Полчок?
– Хочу отрубить ей голову, и узнать была ли она бешеной. Если не была, то и делу конец – лечиться мне не нужно! – Я закончил фразу оптимистическим тоном и посмотрел на врача.

Тот, судя по его виду, оптимизма моего не разделял, но считал, что лечится мне нужно в любом случае. Он побледнел, пальцы его нервно сжались, а клизма в руках насторожено фыркнула.

Я вдруг осознал, что мой рассказ звучит нелепо – ночной посетитель, приехавший с белкой и желающий обезглавить Соню Полчок, с целью избегнуть лечения.

Со вздохом я начал объяснять всё заново: что «соня-полчок» - это зверёк, что этот зверёк меня укусил, что есть подозрения, что животное нездорово, что мне нужно привиться от бешенства, но есть сомнения можно ли это делать, ибо в детстве у меня была вакцинальная аллергия. Поэтому мне нужно взять анализы у зверька на предмет того, не заражён ли он бешенством. Чтобы произвести подобный анализ нужно вскрытие черепа и образец мозговой ткани.

Для тех читателей, кто не знает что бывает, когда во время вакцинальной аллергии колют прививки, скажу, что есть риск погибнуть в считанные минуты от анафилактического шока. Поэтому я так и заморачивался с этим вопросом.

По мере понимания ситуации мой собеседник пришёл в себя, порозовел, пальцы его разжались, а клизма протяжно и облегчённо всхлипнула...

Тут я снова вынужден прерваться, ибо дела текущие зовут. А продолжение истории я расскажу завтра :)

P.S. У меня также есть Телеграм-канал, в котором я делюсь фото из своих экспедиций. Телеграм не пересекается с темами Пикабу, поэтому, если кому интересно следить за моими съёмками дикой природы ежедневно, это можно сделать тут: "Не раз очарованный странник"