Всем привет! Представляю вашему вниманию второй том "Гимгилимы", в которой Улит Тутли в корне меняет свои взгляды на жизнь. Муслины всё-таки дали ему про... чихаться, украв у него все деньги и полностью лишив средств к существованию на враждебной планете. Улит Тутли, никогда не поднимавший ничего тяжелее трости (за исключением спортивных снарядов), вынужден зарабатывать на кусок хлеба тяжёлым физическим трудом. Тут его ещё угораздило влюбиться в местную библиотекаршу. А у него, сами понимаете, ни гроша за душой, чтобы хоть как-то выразить свою любовь к избраннице. Но Улит Тутли не пальцем делан! К тому же верный друг его отца, Верум Олди, всегда поможет чересчур легкомысленном сыну своего товарища. Ну и, конечно же, приключения в лесу Михудора, Ретрублена и Михудора продолжаются! Дикари, пустожады и морфии не дадут им скучать! Вот и отрывок для пробы:

"За пять дней творческого запала, ярко выраженного в графоманском словоизвержении, Улит покрыл текстом 52,5 тетрадные страницы. Тридцать из них, с той же половиной, решительно перечёркивали диагональные кресты, а на полях имелись пометки крупными буквами «НЕ ТО!!!». Когда сын известного писателя отлипал от черновика и прерывал словесные кутежи, вакханалию воображения и приступы разгулявшейся фантазии, дабы обдумать написанное, он снисходил до Верума и давал ему тетрадку почитать. Верум читал с умным лицом, едва сдерживая смешки и щадя не по заслугам развитое самолюбие друга.

Черновик первого романа на муслинском языке, написанного для муслинов, постепенно обрел такую сюжетную линию: «очень богатый, очень известный, очень мудрый и очень уважаемый писатель (имя придумаю потом) покидает родной город (название придумаю потом), в котором жил с детства» и отправляется «в смертельно опасные Пустоши», полные радиации, «дикарских малоразвитых племён», «свирепствующих мотоциклетных банд (они дерутся за нефтяные оазисы)», и «разных мутантов (потом придумаю)». “Причина отправки: поиски вдохновения (или по другой причине, потом придумаю)». Пустошами Улит обозначил всю «территорию вне города писателя» и описал их как «степи, полустепи, пустыни и т. д.».

Вдобавок Улит взял за обыкновение записывать то из увиденного и услышанного, что показалось ему необычным или глубокомысленным. В этом ничего такого не было, но Улит старался приладить к уже написанному фразы и образы, особенно приглянувшиеся ему на данный момент, в результате чего получалась страшная галиматья. Возможно, поэтому «мудрый писатель» во второй главе отбирает у встреченного старика, умирающего от голода, флягу с водой и цинично замечает: «Всё равно сдохнешь!». А уже в следующей главе «из жалости» отдаёт отобранную ранее флягу с водой другому старику, умирающему от жажды. Данный эпизод имел пометку на полях: «В разнице взаимоотношений главного героя со стариками должен быть философский подтекст и отражено его развитие как личности.» Улита не смущало, что для смертельно опасных Пустошей часто встречающиеся одинокие старики явный перебор.

В результате «долгих скитаний» писатель набредает на стоянку «зеленокожих мирных кочевников». Они «радушно воздвигают для него шатёр со всеми возможными удобствами и делятся своей скудной едой». Взамен писатель делится с «детьми Пустоши» своей мудростью (не скудной!) и рассказывает им о том, какой вкусный кофе готовила его первая жена, что именно из-за вкусного кофе он женился на ней, решив, что она отлично готовит. Однако выяснилось, что кроме вкусного кофе она ничего больше приготовить не могла. На том и разошлись. В этом заключалась часть мудрости писателя. В его жизненном опыте. Им он и спешил поделиться со своими новыми друзьями. Пометка к этой душераздирающей истории гласила: «Добавить бытовых деталей и несколько привычек первой жены для убедительности».

Писатель знакомится с «юной и невероятно глупой кочевницей (придумать имя на «Ш»)». Центральный конфликт романа заключался в «моральном противоборстве» взглядов писателя, как представителя цивилизованной жизни в городе, и взглядов юной кочевницы, как представителя дикой жизни в открытых пространствах.

Писатель хочет приобщить туземку к своей культуре и для начала пытается научить варить хороший кофе из полыни (заметка на полях: «Подчеркнуть метафоричность происходящего»). Кочевница же окультуриваться не хочет. Она только и делает, что заигрывает с писателем, скачет на лошади по степи и купается в озёрах, ведя вольную и беззаботную жизнь. Но писатель не сдаётся, старается убедить её сварить кофе, найти смысл жизни и настойчиво зовёт в город. Бояться тебе нечего, убеждает писатель, в городе я всех знаю. Писатель настаивает на том, что его культура стоит на несколько ступеней выше её культуры, а значит прав он, и она должна ехать с ним. Однако все его увещевания разбиваются «о стену первобытных предрассудков и варварского непонимания». Верум прочёл до момента, когда на племя мирных кочевников внезапно нападают сразу две мотоциклетные банды, чёрная и белая. «Писатель выхватил из ножен меч и с криком обрушился на чёрного мотоциклиста…»

Поначалу черновик веселил Верума, но веселье быстро угасло.

- Дальше я читать не буду, - наотрез отказался он, возвращая тетрадку сыну известного писателя. От любования Улита самим собой, которым пропиталась личность главного героя и половина выдуманного мира, начинало откровенно воротить, как и от бредового сюжета и бредовых персонажей.

- Ты узнал в кочевниках кого-то из своих знакомых или... самого себя? - промурлыкал Улит, сладко улыбаясь.

- Нет, не узнал. Но от тебя самого в романе деваться некуда, вернее от твоего вездесущего эго. А эта зеленокожая кочевница, кого-то мне смутно напоминающая на «Ш», едва ли не на каждой странице страстно косится на писателя, а на каждой третьей медленно раздевается догола и купается в озере, принимая при этом соблазнительные позы. И как мирные кочевники выживают в смертельно опасных пустошах среди агрессивных мотоциклетных банд?

Улит снисходительно посмотрел на Верума.

- Это просто черновик, так сказать, наброски, и всё сказанное тобой неважно. Сразу видно, что ты так и не заметил очевидных отсылок к романам моего отца.

- Я не обязан читать романы Ылита, хоть и читал некоторые его книги. Видать, не те. Да и отсылки смысла не добавляют. Когда писатель успел научиться драться мечом? У тебя он размахивает им так легко и непринуждённо, будто пером павлина. И кстати, муслины, на которых, вроде как, ориентирован твой роман, так уж вышло, не знают о кофе, полыни и не читали книжек твоего отца.

- Оно и понятно, - продолжил Улит, не переставая слащаво улыбаться, как мог бы улыбаться подтаявший сахар, - что ты ничего не понял. Не для идиотов пишу. Но попробую объяснить. Идёт столкновение двух совершенно разных культур. Меч символизирует обострение возникшей ситуации. Быстрое овладение мечом означает частичное абстрагирование писателя от родной культуры и вместе с тем его частичное адаптирование к диким Пустошам. Надо было внимательней читать описание меча. Я не зря написал… Так, что я там понаписал... Вот: «... и цвет рукояти его походил на цвет полыни». Понимаешь, да? Видишь, как просто. Это же элементарнейшее ассоциативное мышление! Ну как, сложилась картинка, глупенький?"

Ссылка на книгу: https://author.today/work/124944

Если книжка понравилась, просьба поставить лайк и добавить в библиотеку! Спасибо!)