Мальчишка поднял мяч и подошёл к другу.

– Слышь, Вань, пошли отсюда, – сказал он. – Баба Зина вредная. Ещё пойдёт мамке моей жаловаться.

– А ты и струсил? – Ванька прямо-таки лучился восторгом. – Трусливый вратарь-дырка!

– Ничего я не струсил, – мальчик надулся и покраснел. – Надоел просто этот футбол.

– Ладно, ладно, – Ванька поднял руки в примирительном жесте. – Куда пойдём?

Андрей — а это был он — огляделся. Старушки вернулись к беседе, позабыв про детей и про тот риск, который несли их буйные футбольные игрища. Из высокой травы позади скамейки выскочила облезлая чёрная кошка. Подбежала к мальчикам, ласково потёрлась о ногу Андрея. Он присел на корточки и погладил худое, болезненного вида животное. Ладонь прошлась по грязной, грубой шерсти, зарылась в неё. Кошка заурчала.

– Фу, а вдруг она лишаистая? – скривился Ванька. – Вот подцепишь лишай, все от тебя убегать будут.

– И кто тут трус? – засмеялся Андрей.

Он поднялся на ноги. Кошка бросила на него полный надежды взгляд, пару раз мяукнула и вальяжно, подняв ободранный хвост, направилась к Ваньке. Тот отступил на шаг и слегка наподдал кошке под зад мыском грязного кроссовка. Животное зашипело и скрылось в палисаднике за углом.

– Мерзость, – Ванька скорчил ещё более страшную гримасу. – Блохи и лишаи, лишаи и блохи. Вот даром не надо.

– Хочешь заражу? – Андрей протянул к нему раскрытую ладонь.

Ванька бросился наутёк. Андрей, хохоча, погнался за ним, бросив мяч пылиться на дорожке у подъезда. Мальчишки обогнули дом и выскочили на широкую улицу. Мимо них промчались старые «Жигули», водитель из предосторожности пару раз коротко посигналил и погрозил пальцем двум сорванцам. Ванька промчался по асфальту, чувствуя как тёплый гудрон липнет к подошвам.

На противоположной стороне улицы, аккурат напротив того двухэтажного дома, где во дворе остался скучать одинокий мяч, высился забор из зелёной сетки-рабицы. Сквозь него можно было увидеть игровую площадку детского сада. Горки, лестницы, секцию для игры в мяч, качели, гимнастические стенки и перекладины. На краю площадки гордо возвышалась ракета, внутри которой по железным скобам можно было забраться на самый верх и представить себя в кабине настоящего звездолёта. Ванька и Андрей часто играли в ней, воображая себя храбрыми исследователями далёкого космоса. И, обычно, ни один вылет не обходился без встречи с враждебными пришельцами, отстреливаться от которых приходилось из всего арсенала, имеющегося у мальчишек. В такие минуты игрушечные пистолеты и автоматы превращались во всамделишные бластеры. И, пройдя череду жестоких боёв, друзья могли с уверенностью доложить, что и на этот раз инопланетная угроза миновала. А после возвращения на Землю Андрей с Ванькой вскарабкивались на спину большого железного жирафа, выкрашенного яркой жёлтой краской, и с чувством выполненного долга грызли семечки, сплевывая шелуху прямо на землю, и болтали о том, куда ракета забросит их в следующий раз. А в те дни, когда полёты к далёким звёздам не манили друзей, они могли часами сидеть на одной из четырёх деревянных веранд, листая детские журналы и дешёвые каталоги с секретными кодами игр от приставок «Денди» и «Сега».

Ванька подбежал к забору и принялся ловко карабкаться на него, хватаясь за сетку. Андрей догнал его и вцепился в штанину.

– Всё! Теперь у тебя будет лишай, – запыхавшись протараторил он. – Большой лишай на всю жопу!

Ванька дёрнул ногой. Когда понял, что освободиться не удастся, спрыгнул вниз и прислонился спиной к сетке, которая слегка прогнулась под его весом.

– Поймал всё-таки, – сказал он, смеясь. – Если бы я был человеком-пауком, то фиг бы ты меня догнал.

– Если бы да кабы, то во рту росли грибы. И был бы не рот, а целый огород.

Друзья посмеялись над старой шуткой. Солнце тем временем спряталось за горизонтом, и на улицу опустились густые сумерки. Мальчишки ловко влезли на забор и спрыгнули в мягкую траву на другой стороне. Пробежав через детскую площадку, они спрятались за стволом большой разлапистой ели, поглядывая на здание детского сада.

– Сегодня папка дежурит, – выдохнул Ванька. – Если попадёмся — мне дома влетит.

– Не попадёмся, – ответил Андрей. – Давай за мной, через сад.

Друзья проскочили через дорогу и нырнули в тень многочисленных яблонь, росших на участке, который все местные называли «садом». Пересечь его бегом оказалось делом недолгим. Сад огибал здание, превращаясь на его задворках в неухоженный, поросший бурьяном, лесок. Посреди этого леска стояло нечто, к чему мальчишки и стремились. Дощатое, выкрашенное в чёрный цвет, сооружение. Высокое, с хорошую яблоню, слегка покосившееся. Две двери, без окон. На крыше — чуть выступающий козырёк из старой потрескавшейся черепицы. Строение утопало в густых тенях позднего вечера, практически сливаясь с окружающим пейзажем.

– Стой! – прошипел Андрей, падая на живот в траву.

Ванька плюхнулся рядом, ударился коленкой о торчащий из земли корень яблони. По-детски, но с энтузиазмом, выругался. Андрей, не обращая на него внимания, уставился в сгущающуюся темноту.

Мальчишки часто приходили сюда. Их тянула к себе загадка чёрной постройки, которая ясным днём выглядела не страшнее старого кривого сарая. Но сейчас казалось, что в леске затаилось что-то. И даже без глаз следило за своими владениями. Дышало, выдыхая холодный ветерок.

– Может сегодня узнаем, что там внутри? – с энтузиазмом спросил Андрей.

– Как? – Ванька потёр ушибленную коленку. – Там же замки огромные висят. Да и не хочу я к нему сейчас подходить.

– А сам меня трусом называл.

Ванька промолчал, не желая вестись на слабо.

– Мы быстро. Там, сбоку, пару досок снизу гнилые. Я позавчера видел. Сломаем и залезем, – продолжал подначивать его Андрей.

– Ох, и попадёт нам, если что, – Ванька сплюнул в траву. – Ааааа, ладно! Пошли.

Андрей пополз первый, его друг следом, стараясь не опираться на больное колено. Футболки и шорты мальчишек быстро намокли от вечерней росы. Когда до сарая оставалось несколько метров, Андрей поднялся во весь рост и бегом нырнул за угол. Ванька повторил его манёвр, припадая на одну ногу. Друзья прислонились спиной к чёрным доскам и попытались отдышаться. Сердца их колотились от смеси страха и волнения.

Про этот сарай среди детей посёлка ходили легенды одна краше другой. Кто-то рассказывал, что внутри живёт монстр, поэтому и замки на дверях такие большие. Кто-то говорил, что давным-давно сюда пришёл вечером поиграть один маленький мальчик, которого с тех пор никто больше не видел. Вариации рассказов были самые разнообразные, но общая картина складывалась не радостная. Никто из детей не знал, что внутри этого чёрного уродца, и никто не видел, чтобы туда заходили кто-то из работников детского сада. Хотя, зачем держать запертого монстра на задворках садика — на этот вопрос никто из детей ответить бы не смог. Так что, скорее всего, внутри хранился какой-нибудь старый хоз инвентарь. Но дети во все времена любили страшилки, поэтому про такую элементарщину никто из них не задумывался.

Чуть успокоив дыхание, Андрей толкнул друга локтём в бок и указал на свою недавнюю находку. Две доски, с которых уже начинала слезать облупившаяся чёрная краска, выглядели очень и очень ненадёжно. Их края уже подгнили, являя миру щели толщиной в палец. Андрей слегка пнул пяткой одну из досок. Раздался лёгкий хруст.

– Может не надо? – сдвинул брови Ванька.

– Надо, Ваня, надо, – Андрей присел и схватился за гнилую доску. – Давай помогай.

Ванька взялся чуть выше, и друзья подались назад. Доска сопротивлялась не дольше десяти секунд. Раздался треск, и мальчишки плюхнулись на пятую точку, не выпуская обломок из рук.

– Давай вторую, – вскочил Андрей.

По его голым ногам прошёлся холодный ветерок. Мальчик замер, вглядываясь в чернильного цвета провал на месте выломанной доски. Тёмный воздух внутри, казалось, пульсировал, а воздух ближе к нему был ощутимо холоднее.

– Не трогай! – Ванька уже выглядывал из-за плеча друга. – Пошли отсюда.

– Там ничего нет, – сказал Андрей, больше обращаясь к самому себе.

Вторая доска вылетела сама, обдав мальчишек гнилыми щепками. Стены сарая содрогнулись, послышалось приглушённое рычание. Друзья в страхе отшатнулись, на мгновение замешкавшись.

– Бежим! – Ванька очнулся первым и рванул обратно через яблоневый сад. Ушибленная нога отозвалась болью, и мальчик стиснул зубы.

Андрей догнал его и вырвался чуть вперёд. Ванька попытался прибавить хода. Колено стрельнуло болью и он, вскрикнув, кубарем покатился по траве. Его друг обернулся и остановился. В тот же миг зажглись окна на первом этаже детского сада, и почти тут же распахнулась дверь на заднем крыльце. В конусе света появилась высокая, чуть ссутулившаяся фигура.

– А ну, негодники, мать вашу так-растак! – донёсся до мальчишек хриплый голос. – Щас поймаю, уши надеру!

По траве скользнул луч фонарика. Андрей дёрнулся к другу, но Ванька замахал на него руками — беги, мол. Тёмная фигура быстро приближалась к нему. Андрей замер, взвешивая варианты. Ванька ещё сильнее замахал руками, даже не пытаясь подняться. Было ясно, что с таким коленом далеко ему не убежать. У Андрея вспотели ладони. Человек с фонариком был для него страшнее любых монстров. Мальчик юркнул за ствол ближайшей яблони, затаил дыхание.

– Ванька! Ах, ты ж паскудник! – прокричал всё тот же хриплый голос. – Я сколько раз тебе говорил не лазать сюда по вечерам?! А где дружок твой?

– Я один, папа! – всхлипнул Ванька. – Один!

– А ну пошли!

Ванька вскрикнул сквозь слёзы, и Андрей одним глазом выглянул из-за ствола дерева. Отец Ваньки был мужчиной тридцати с небольшим лет, но выглядел на все сорок. Мятая рубашка, мятые брюки, мятое лицо. Вечерние тени чётко вычерчивали множество глубоких ранних морщин. Рука, сжимающая фонарик, чуть дрожала, то ли от злости, то ли от выпитого накануне. Второй рукой он крепко держал сына за ухо.

– Пошли! – повторил он и поволок Ваньку в сторону здания садика. – До утра в углу стоять у меня будешь. И не ной, Бога ради, не то выпорю!

Ванька громко всхлипывал, но зареветь во весь голос не решался. Страх перед отцом был сильнее боли в колене и ухе. Через минуту две фигуры растворились в ярком проёме, дверь захлопнулась. Андрея окутала полная тишина, которую нарушало только его поверхностное дыхание. Где-то там, в сгущающейся тьме, прятался чёрный сарай, внутри которого что-то было. Наверняка что-то было, и это нельзя было списать на разыгравшееся воображение. И Андрей не хотел оставаться с этим один на один. Он развернулся и лёгкой рысью припустил к забору. Перемахнув его, он ещё раз оглянулся. Стало почти совсем темно, и сквозь стволы и листву яблонь пробивался лишь слабый свет от трёх окон детсада. Теперь, все были в безопасности. Ванька — со своим разозлённым отцом, Андрей — по эту сторону забора.

Мальчик вышел под яркий свет уличного фонаря. В траве начинали стрекотать сверчки, дневная жара отступала перед прохладой и свежестью грядущей ночи. Вокруг не было ни души, поселок уснул внезапно, как заигравшийся младенец. Андрей облегченно вздохнул, и нос защекотали запахи яблок, травы и горячего гудрона. Нужно было идти домой. Игры на сегодня закончились.