Weeholeya

Голова болела нещадно. Как и тело. Судя по всему, несколько костей были сломаны. Мелкие ушибы и ссадины откликались неприятным зудом. Но, по крайней мере, зрение в порядке.

Филипп осторожно огляделся, стараясь пока не двигать мускулами. Небольшая комнатка с двумя пристроенными к противоположным стенам койками и большой консолью с аппаратурой в изголовьях. Здесь пахло антисептиком и лечебными алхимическими составами. Медотсек. Небольшой, но хорошо оборудованный.

И пустой. Ни других пациентов, ни врачей.

Как он сюда попал? Где его люди?

То, что из всего отряда он здесь один, вселяло беспокойство. Особенно его беспокоила судьба Рейвен.

Где она?

Последнее, что он помнил — это летящий в их сторону кусок обшивки. Он попытался закрыть её, принять удар на свою более крепкую броню. Но получилось ли? И пережила ли она дальнейший удар? Память отзывалась пугающей пустотой.

В груди растекся неприятный холодок беспокойства.

"Ладно, в таком состоянии ты никому не поможешь, займись собой для начала,” — приказал он себе.

Первым делом Филипп моргнул, развернул ретинальный дисплей и проверил работу имплантов. Хвала Императору, психоактивные модуляторы и экстренные суппресанты работали нормально. Немного успокоившись, он постарался сосредоточиться. Из-за ноющей боли это оказалось непросто, но вполне преодолимо. Сложнее было бороться со страхом. Тут даже усвоенные во время обучения в Адестус Астра Телепатика техники помогали не так эффективно, как хотелось бы.

Случившееся с шаттлом — его ошибка. Это не давало покоя. Мысль зудела в голове, в груди и встала комом в горле.

Почему он не проверил пилота? Надо было просто посадить Рейвен за штурвал и наплевать на нытье капитана об аккуратности пилотирования старым шаттлом.

Перед мысленным взором предстала седая голова с редкими усиками. Ну ничего, мы до тебя еще доберемся.

Мы…

Что с Рейвен?

“Соберись!” — снова приказал он себе и до боли сжал зубы.

Помогло.

Филипп стал повторять дыхательные и самогипнотические техники. Постепенно боль отошла на второй план, затем, отступили и тяжелые мысли. Разум сфокусировался на потусторонних чувствах.

Волны нереального тепла, прокатывались по телесной оболочке в такт сердцебиению. С ними резко контрастировали несколько холодных областей, соответствовавших повреждениям. Лучевая кость, пара рёбер и, что самое неприятное, поясничный отдел позвоночника были сломаны. Решение не двигаться до тщательного самоосмотра оказалось мудрым. Кроме того, множество наружных и внутренних ран тоже отдавали холодной болью. По счастью, все важные нервы остались целы, восстанавливать их было бы долго и сложно.

Он глубоко вздохнул и ощутил резь с левой стороны груди. Еще немного прислушавшись к телу, Филипп понял, что на месте ран уже наложены лоскуты синт кожи, а сломанные кости зафиксированы штифтами для остеосинтеза. Не слишком чистая работа, но и не дурная.

Отлично, это сильно упрощало жизнь.

Следующие несколько часов он провёл в напряжённой концентрации, спаивая в единое целое кости биоэлектрическими импульсами, отводя застоявшуюсь кровь от гематом и залечивая повреждённые ткани. Это была тяжелая работа, но под конец Филипп с облегчением почувствовал, что может дышать без боли, а в голове прояснилось. Он осторожно сжал пальцы на руке, затем на ноге, и, наконец, позволил себе пошевелить всеми конечностями по очереди.

Все еще было больно, но то просто давали знать о себе затекшие мышцы и следы более мелких, не стоящих в текущей ситуации внимания травм.

Внезапно в воздухе возник едва уловимый запах серы.

— Недурно, милорд.

Филипп встрепенулся. Женский голос прозвучал прямо в его мыслях. Он вскочил с койки и охнул от резкой боли. Все таки тело пока еще не готово к столь резким движениям.

— Кто здесь?

С мягким шипением пневматики дверь отошла в сторону. За ней стояла невысокая смуглая женщина в длинной серой мантии. Её лысую голову обрамлял обруч-аугмент с фиолетовыми кристаллами, вне всякого сомнения психоактивными.

Филипп вытянул вперёд руку. Между пальцами замерцали зеленоватые разряды биоэлектричества.

— Кто ты? - осторожно спросил он.

— Вам не о чем беспокоиться, милорд, — слегка рассмеялась женщина. — В конце концов, вы не в камере, а в медотсеке, подумайте об этом.

— Резонно.

Слегка помедлив, Филипп погасил молнии, но остался на стороже.

— И всё же, кто ты? Где я? Почему вы помогли мне?

Его собеседница вновь засмеялась. Это начинало раздражать.

— Право, сразу видно десницу Его воли. Столько вопросов разом. Я непременно отвечу вам, но с одним условием, после и вы представитесь мне.

Взвесив её слова, Филипп медленно кивнул.

— Меня зовут Рави Идаро, я, как вы уже, несомненно, догадались псайкер. Санкционированный, — добавила она. — Я служу его милости Лорду-Инквизитору Равашу Фальеро, Ордо Маллеус. Собственно, вы прямо сейчас на его оперативной базе, и по его приказу вас доставили сюда и подлатали.

— Филлип фон Хардинг, — произнёс он, помедлив. — Ордо Ксенос.

Судя по почтительному обращению, псайкерша приняла его за инквизитора. Немудрено, хорошая броня и закрепленная на груди розетта создавали должный образ. У Филиппа не было ни малейшего желания разрушать эту легенду. Да, эти люди помогли ему, но он не знал о них совершенно ничего. А статус полноценного инквизитора открывал многие двери... И отваживал многих потенциальных врагов.

Пока они шли по узкому коридору, заставленному ящиками с имперской аквилой и другими, менее знакомыми маркировками, Филипп на всякий случай проделал упражнения для ментальной защиты. Ни к чему было давать его спутнице-телепату возможность свободно читать его поверхностные мысли.

Он тщательно осматривал окружающую обстановку в поисках любого следа, указавшего бы, что крушение шаттла пережил кто-то еще. Безуспешно.

С каждым шагом беспокойство сдавливало всё сильнее.

Наконец, в одной из боковых комнат он увидел её. Она сосредоточенно изучала инфопланшет и часто отпивала рекаф из дымящейся кружки. Рядом стояли еще три пустые. Очень на неё похоже. Короткие чёрные волосы были непривычно взъерошены, а фигура исхудала ещё больше, чем Филипп помнил. Он почувствовал, что от облегчения закружилась голова и собирался было позвать её, но девушка сама обернулась. Видимо, посмотреть, кто идёт.

Нет. Это не Рейвен. Хотя сходство и впрямь было поразительным.

Сердце ухнуло в пятки, но внешне Филипп никак этого не выдал.

Наконец, они вошли в просторный зал с большим гололитическим проектором в центре. Порядка здесь было не больше, чем в остальных помещениях: повсюду вдоль стен лежали ящики, полусъеденные пайки, кружки из-под рекафа и другие следы многодневной работы оперативников.

Около гололита стояло трое человек, оживлённо обсуждая висевшую перед ними в воздухе проекцию какого-то сложного эзотерического механизма. Им понадобилось всего пару секунд, чтобы заметить его присутствие. Проекция тотчас погасла.

Немолодой мужчина в черной силовой броне с символами крылатого меча и черепов Ордо Маллеус и высокой шляпе с литерой I приветливо улыбнулся.

— А, вижу наш гость наконец оправился. Должен признать, впечатлён вашей выносливостью и, эм... Способностями. Господин...?

— Филипп фон Хардинг. Ордо Ксенос. Лорд Фальеро, полагаю?

— Именно так. Приятно познакомиться, уважаемый коллега.

— Взаимно. Признаться, я удивлён увидеть на спокойном идиллическом аграрном мире представителей охотников на демонов, впрочем, ваша помощь пришлась очень кстати.

С лица хозяина не сходило идеальное доброжелательное выражение. Но лёгкие движения мимических мышц и слегка затянувшаяся пауза выдавали, что за простым и приятным фасадом кипит бурная деятельность: Филиппа изучали, оценивали, определяли потенциальную угрозу и выгоду от его присутствия здесь. Каждое следующее слово тщательно выверялось.

— Что ж, сочту это за благодарность. А мы, вот, напротив, ничуть не удивлены вашему прибытию. И даже скажу больше, очень вам рады.

Филипп вопросительно поднял бровь.

— Видите ли, друг мой, мы прибыли сюда в погоне за одним из слуг Архиврага. Мы почти достигли цели, но у наших противников оказалось ксенооружие. Это откровение дорого нам обошлось. Вот уж поистине, чужацкая ересь слишком часто идёт рука об руку со скверной Архиврага… Что-то не так?

Филиппу потребовалась пара секунд, чтобы осознать, что он непроизвольно нахмурился.

— Нет, просто я уже слышал эту фразу от моего коллеги.

— Факты — вещь упрямая. Мы часто сталкиваемся с таким. Так вот, мы выяснили, что на планете есть логово контрабандистов, которые и снабжали еретиков оружием. К сожалению, мы не можем позволить себе отвлекаться от основной миссии. Но ваше появление дает надежду решить обе проблемы.

— Это всё замечательно, но для работы мне нужны мои люди.

— Кстати, насчёт ваших людей…

Филипп почувствовал, как по спине поднимается нехороший холодок.

Я даже потихоньку лежу в сторону этой мечты: уговорила мужа на перевод и планирую публиковать на редите.

Три прыжка спустя Навис Орреум предстала перед собравшимся на мостике экипажем огромным зеленым шаром, на котором даже из космоса виднелись колоссальные агрокомплексы. Они словно круги на воде расходились от столицы-улья и покрывали примерно четверть планеты. Остальная часть пестрела густыми лесами, нетронутыми природными реками и озерами.

Рейвен впервые видела настолько зеленый мир и с трудом представляла себе, каково это — когда на небе видно солнце, а воздух не загажен ядовитым смогом. Когда взгляд не упирается в сплошные стены шпилей, и когда от толпы людей вокруг не становится трудно дышать.

Пока корабль получал разрешение на высадку и готовились шаттлы, она завороженно смотрела на безмятежный, отливающим голубым лесной массив, который раньше могла видеть только на голопикиах или в комнатах для симуляций.

— Впечатляет, не правда ли?

В этот раз в поступи Филиппа угадывалось что-то странное и весьма нехарактерное. Лишь прислушавшись, Рейвен поняла, что это тихое мурлыканье силовых приводов.

Она обернулась. Дознаватель стал рядом, по привычке, заложив руки за спину. Новенькая обсидианово-черная силовая броня с золотыми черепами Ордо поблескивала в ярком свете корабельных люмен. Теперь уже сложно было понять, к чему относилась его реплика.

— Ого! Сколько миров ты отдал за такую красоту?

— Не я, но Его Светлость. У нас давно был разговор, что мне… По должности пора применить что более весомое, чем просто усиленная пластинчатая броня.

— А имплантаты?

Филипп некоторое время молчал, затем глухо обронил.

— Достались в наследство. Мы с ними… Уже давно.

Рейвен поджала губы, борясь с желанием начать задавать больше вопросов. Однако он заговорил сам.

— Моя мать была, Хранителем нашего мира. Должность главнокомандующего, что её семья наследовала многие века. Которую должен был унаследовать и я. — Филипп скрестил руки на груди и забарабанил по плечу закованными в металл пальцами. — Но, как видишь, Он распорядился иначе.

— Но если её имплантаты у тебя… — Нерешительно начала Рейвен.

— Да, она погибла, защищая мир от орков. И завещала свою броню и импланты мне — её единственному живому кровному наследнику. Вместе со своей фамилией. — Он усмехнулся. — Полагаю, сделано это было не столько из любви, сколько из желания окончательно выбесить своих бесконечных кузенов, которые постоянно норовили вставить ей палки в колеса.

— Позволь еще один вопрос.

— Позволь его предвосхитить, — улыбнулся Филипп и с гордостью стукнул себя по нагруднику. — Это действительно её доспех. Усовершенствованный и адаптированный для псайкера.

Рейвен тоже улыбнулась, не замечая, что неосознанно любуется вспыхнувшим огнем в его обычно холодных и сосредоточенных глазах.

***

Шаттл ждал их в ангаре, громко ревя двигателями. Отправленные с аколитами штурмовики Инквизиции уже заняли места и ожидати только своих господ.

Капитан простился с ними холодно, удостоив только кивком приличия. Астропатический хор уже передал приказ Филиппа о дальнейших проверках корабля, а, значит, экипаж не ждало ничего хорошего, только новые рейды и еще больше потери офицерского состава. Это уже не говоря о том, что практически любой торговый корабль иногда перевозил в своем трюме что-то запрещённое. А если уж на него обратила внимание Инквизиция, все тайное рано или поздно станет явным, и капитану, в лучшем случае, придется выплатить штраф в размере десятилетнего жалования, в худшем — пзорно лишиться жизни на костре.

Двигатели взревели, унося старый шаттл сначала в открытый космос, а затем и прямиком к зеленой планете.

Рейвен отчего-то было некомфортно. Несколько раз проверив ремни безопасности, она сидела, напряженно скрестив руки на груди, и барабанила пальцами по предплечью.

— Рейвен? — раздался из вокс-передатчика искаженный голос Филиппа.

— У меня плохое предчувствие.

— Как и у меня. Будь готова.

— Я бы предпочла сама сидеть за штурвалом.

— Можем это организовать.

— А кто вернет шаттл обратно на корабль?

— Я потом приведу пилота в чувства. Подключишься к нашему транспорту?

— Мне нужно время.

Висящий над плечом Вергилий клацнул челюстью,  изъявляя готовность помочь, и завертелся вокруг своей оси, явно сканируя системы корабля.

— Ты бы хоть не выдавал себя так откровенно.

— Я просто летающая черепушка, у которой что-то заклинило, — заметил голос в её голове. — Видишь, даже среди штурмовиков никто не обращает на меня внимание.

Она вздохнула и прикрыла глаза.

Подключение к инфополю походило на плутание в густых лесных дебрях. В жизни, Рейвен их, конечно, не видела, но обладала прекрасным воображением и умела программировать школьные комнаты для симуляций и отработки маневров. А потому хоть отдаленно, но представляла, каково это — пробираться через заросли. Только в инфополе вместо высоких деревьев и густой растительности строки и стены кода, в котором нужно найти нужные символы, чтобы связаться и подчинить машинного духа. С последним все время возникали проблемы. Старые духи шатал отказывались передавать не то, что управление, даже информации о полете человеку, не сидящему в кресле пилота.

Рейвен стиснула зубы, перебирая в голове бинарные гимны, которым её научил магос Ромул.

Благодаря Вергилию удалось запустить параллельно несколько процессов: дешифровку той крупицы данных, которые машинные духи все-таки сподобились им передать, поиск дополнительных зацепок в коде и тупой подбор кодов доступа, основанный на данных, полученных еще на корабле. Под последнее пришлось отдать и вычислительную мощность мозга.

Правая рука мелко задрожала, пальцы стали непроизвольно дергаться. Так всегда бывало во время усердной работы и частичной потере контроля над телом. Всё-таки магос Ромул где-то набедокурил во время установки импланта.

Краешком сознания Рейвен почувствовала прикосновение. Раздражающее подёргивание исчезло, позволив всецело сосредоточиться на работе. Лишь сильно позже она осознала, что это Филипп все время крепко держал её за руку.

Прошло немало времени прежде чем Вергилий радостно заметался по пассажирскому отсеку.

— Нашёл, нашёл, нашёл!

Да, Рейвен теперь тоже видела: среди массива украденных у машинного духа шаттла данных ясно вырисовывались координаты точки прибытия. Быстро сопоставив их с картой и проанализировав при помощи бортовых авгуров, где они находятся сейчас, Рейвен моментально скинула почти все текущие расчеты на Вергилия и вернула себе полный контроль над разумом и телом.

— Мы летим не туда, — передала она по закрытому вокс-каналу. — Взгляни!

Передача всех необходимых данных вместе с формированием сжатого отчета заняла буквально секунду. Еще никогда не Рейвен не чувствовала себя настолько работоспособной. Вергилий сверкнул единственным красным глазом, подмигивая.

— Гавань Трес Авес, в которую мы должны прибыть, находится севернее столицы-улья. А мы движемся на запад. И финальная точка — где-то в дремучем лесу, что уже сейчас простирается под нами, — быстро и спокойно заговорила она, стрельнула взглядом в спину пилота. — Времени мало.

Филипп коротко кивнул.

— Готовься принять управление.

Воздух вокруг сгустился и смешался с потусторонним холодом. Пилот дернулся и, не издав ни звука, обмяк. Сидящие рядом штурмовики моментально вскочили и стащили его с кресла. Шаттл начало крепить на бок. Рейвен бросилась к штурвалу. В этот раз машинные духи были более сговорчивы. Но, несмотря на оперативность работы, они значительно потеряли высоту. От перегрузки желудок ухнул вниз, а виски сдавило острой болью.

Филипп, цепляясь за все, что попадется под руку, тяжело упал в соседнее кресло и щелкнул ремнем безопасности.

— Не спросил, умеешь ли ты управлять этой штукой?

— Обижаете, дознаватель.

Подчиняясь командам, двигатели более-менее выровняли полет. По крайней мере, крен стал не столько пугающим и их перестало вести в бок. Для пущей надежности, Рейвен перевела шаттл на ручное управление и плавно развернулась, прокладывая маршрут к гавани Трес Авес.

Данные со старых давно нуждавшихся в техобслуживании авгуров приходили с опозданием. Это стало понятно лишь при полноценном подключении, а потому летящий в их сторону снаряд заметили слишком поздно.

Рейвен крутанула штурвал, круто уходя вверх и вправо и уводя из под удара двигатели. Снаряд вгрызся в обшивку и, взорвавшись, вырвал кусок грузового отсека.

— Вот дерьмо!

Восклицание вырвалось само собой и понеслось по закрытому вокс-каналу.

— Координаты противника, — сухо скомандовал дознаватель.

— Вычисляю.

С заторможенными авгурами это оказалось непростой задачей.

Два снаряда пронеслись совсем рядом, от них удалось уйти еще одним резким виражом. Двигатели ревели, выдавая полную мощность, но, если Рейвен правильно понимала, из чего стреляют, даже с такой скоростью быстро уйти не получится.

Внезапно на ретинальном дисплее появилась четкая картинка с координатами позиции противника. Вергилий, цепляясь металлическими лапками за края опаленной обшивки, передавал показания вместо авгуров.

— Есть координаты! — доложила она, мысленно благодаря сервочереп.

— Кто?

— СПО.

Филипп грубо выругался.

— Связь.

Подбор частоты она выполнила почти механически.

— Есть связь!

Дознаватель подключился к каналу и начал передавать коды Инквизиции.

Однако, кажется, принять их не успели. Рейвен поняла, что им конец еще до того, как крупный снаряд сорвал обшивку с кабины пилота. Последнее, что она сделала — вывела шаттл в планирование. Благо их посудина была из тех древних машин, что еще умели так делать.

Резкий толчок, и темнота.