Axebattler

Два десятка пар ног едва касаются дощатого помоста. Ступни вытягиваются, но большие пальцы не способны выдержать весь вес. Петля неумолимо затягивается, и к серому небу поднимается хрип. Толпа вокруг радостно вопит, в повешенных летят огрызки яблок и тухлые яйца. Забавно, ещё неделю назад им кланялись в пол и были готовы целовать в задницы. Впрочем, ничего удивительного, люди ненавидят всех, кто выше них.

Впрочем, меня это не касается.

Я ступил на лестницу помоста, и толпа разом умолкла. Единое, многоглазое чудовище уставилось на меня, с жадностью ожидая речи.

Палач, стоявший у края, чтобы летящий мусор не задел, опустился на колено и склонил голову. По справедливости, он должен висеть рядом с бывшей знатью — ведь и сам благородного рода. Но он палач: лицо скрывает красный колпак, иначе прохожие плевали бы в глаза.

Здешняя знать не признавала род палачей равными . Чуть выше простого быдла — не более того. А я даровал ему и шанс на уважение. Работы прибавится, а как следствие и влияния. Возможно, только возможно, он и его потомки избавятся от необходимости носить колпак.

Знатные особы танцуют в петле, извиваются словно черви на крючке. Выпученные глаза следят за мной, идущим вдоль ряда, а с губ срываются хриплые проклятья. Музыка для моих ушей! В толпе выделяется Элиас, острые уши спрятал под капюшоном, но рост и стать не спрятать. Полуэльф стоит, сложив руки на груди, следит за толпой.

Палач, когда я остановился в центре помоста, подошёл с корзиной. Вновь опустился на колено и протянул мне:

— Ваше Сиятельство...

Внутри на пелёнке лежит младенец, улыбается мне беззубым ртом и сучит ножками. Ну конечно, младенца не повесить, слишком уж комично будет смотреться, да и народ не поймёт. Но и оставлять в живых нельзя.

Это азбука здравого смысла. Свергнутый род нужно вырывать с корнем. Милые младенцы и красивые девушки, на которых рука не поднимается, в будущем приведут к войне.

Это неизбежно.

Я взял младенца в руки и поднял, держа между собой и толпой. Многоликое чудовище разразилось шепотками, скрипом зубов и радостным рычанием. Да, они знают, что я должен сделать. Они этого хотят. Только ребёнок не понимает ничего. Оно и к лучшему.

Тельце ничего не весит, ручки и ножки короткие и толстые. Голова же огромная и покоится на тонкой шее. Просто тряхни, и всё будет, конечно, он даже боли не почувствует. Я посмотрел в серые глаза младенца, сжал сильнее.

ТРЯХНИ!

Внутренний голос требует уничтожить, как и всё хрупкое. Тот самый позыв разрушать без причины, знакомый каждому с детства. Которому так сладостно подчиниться! Сжечь траву, разбить муравейник...

Однако, убив младенца, я признаю́ за его родителями право на власть. А ведь они болтаются у меня за спиной в петлях, как простые разбойники.

Губы раздвинулись, обнажая белоснежные зубы. Я вернул младенца палачу и провозгласил толпе:

— Сегодня мы казним узурпаторов, осмелившихся посягнуть на священные земли империи. Земли моих и ваших предков! Никто из них не уйдёт без суда, но дитя не выбирало рождаться в их роду. Пусть же оно искупит преступления предков верным служением трону! Королевский палач! Отныне это твой верный ученик, а также мой названный племянник!

Зверь-толпа разразился криками, вверх полетели шапки и здравницы.

— Слава Элдриану Великолепному! Слава Милостивому! Справедливому!

Я бросил взгляд на младенца. Везучий гадёныш, его братьев и сестёр, успевших научиться, говорить, вырезали и закопали в лесу.

Я повернулся к толпе, поднял руку в знак прощания и направился к лестнице. Элиас последовал за мной, но едва мы скрылись за стражниками, полуэльф фыркнул и плюнул в сторону.

— Надо было казнить гадёныша. — Сказал он и скривился.

— Элиас Звёздный Ветер? — Выдохнул, повернувшись к заклятому другу. — Ты ли это?! Помнится, сто лет тому ты клялся убить меня и за кратно меньшее!

— Я повзрослел. — Фыркнул бывший паладин Света. — Лучше уж запачкать руки сейчас, чем потом захлебнуться кровью.

— Да, ты прав. — Я вздохнул и развёл руками. — Но простолюдинам нужно подыгрывать, дать этой черни повод любить меня.

— Просто отдай им запасы вина из дворца. Всё равно этой дрянью только свиней поить.

С момента захвата города прошла неделя с лишним. Я совсем потерял счёт времени, засыпая за картой и ворохом писем. Под глазами успели набухнуть тяжёлые мешки, похожие на синяки пропойцы. Но что поделать, государственная деятельность — это непросто плюхнуться на трон и вкушать яства с красивыми женщинами.

Зато наслаждение от подчинения неописуемо! Лучше и слаще любого дурмана или красотки. Стоит мне шевельнуть пальцем, и тысяча мечей устремится к цели. А совсем скоро их станут миллионы! Всего на мгновение я вновь увидел себя в чёрных латах, во главе марширующего войска... Да, вот оно высшее удовольствие, которое может испытать мужчина!

За нами сиротливо следует карета, запряжённая вороной лошадью. На дверцах блестит мой новенький герб. Ну не такой уж и новенький, он был со мной на знамёнах Чёрного Легиона во время компаний на западе континента. Эх, хорошие были времена...

Может и не стоило предавать отца и с дедом?

Пф-ф! Увольте, даже победи мы, мне не быть никем выше принца. Так что сейчас, будучи королём одного города и десятка деревень, я знатнее себя прошлого. Да и чувствую себя... лучше.

Замок неуклюже нависает над городом и прячет в тени покатые крыши. На нас оглядываются прохожие, спешащие по делам, в лавках замерзают торговцы. Никто не привык видеть правителя посреди дня. Тем более того, кем пугали в детстве. Скажи им летом, что осенью будут кланяться Элдриану Тёмному, не поверили бы!

Элиас бросает косые взгляды на крыши домов и подворотни. Там среди теней мелькают силуэты тварей из глубин крипты. Нечестивые гибриды гоблинов и дворфов. Вот про этих и я бы не поверил осенью.

За каретой двигается гвардия чистокровных, потомков исконных жителей империи. Вчерашних разбойников, свято помнящих свои корни. Что им и окупилось с троицей. К серому небу подняты копья, тусклый свет рассыпается искрами на остриях. Чеканный шаг резонирует в брусчатке, и звук разносится далеко вперёд. Эх, воспоминания... даже Элиас предался им.

В конце концов, гоняясь друг за другом во главе армий, мы провели не один год...

— Говорят, правитель соседнего полиса лишился головы. — Невзначай бросил полуэльф. — Там сейчас такая свара за трон...

— Это хорошо. Пусть грызутся, а мы добьём победителя... Хотя... — Я задумчиво потёр подбородок, дёрнулся, обнаружив недельную щетину. — Пошли парочку человек подстрекать крестьян на бунт. Пусть, когда мы придём, нас встречают со слезами радости.

— Будет сделано. — Элиас слегка поклонился. — А может, сами ворвёмся и всех порубим?

— Шутишь? — Я скривился и кивнул на замок. — У меня королевство к войне готовить надо. Забыл, чью голову мы должны снести?

Полуэльф широко улыбнулся, а в глазах вспыхнул демонический пламень.

— Нет, этого я никогда не забуду. А ещё что мы сожжём эльфийские леса, а ушастых прибьём к деревьям обломками их же костей.

— Эй, вот последнего я не обещал! Но мне нравится ход мысли.

Бывший герой ухмыльнулся, но в глубине глаз осталась тьма. Ненависть, зародившаяся в момент предательства бывшими друзьями и теми, кого считал семьёй.

В замке чистота, разбитую мебель заменили новой, только выструганной. Коридоры пахнут древесной смолой и лаком. Слуги суетятся, как муравьи перед грозой. В малой зале старый шут развлекает Ваюну. Ведьмочка сидит за столом, заставленным вкусностями, и ест пирожное, наблюдая выступление.

Заметив нас, шут низко поклонился и отступил, пряча лицо. Названная дочь, соскочила со стула и с разбега врезалась в меня, обхватила и стиснула с неожиданной силой.

— Да ты никак скучала? — Посмеялся я, трепля непослушные волосы.

Девочка не просто ведьма, но мой гарант силы. Чудовище, подчинённое ей, уничтожило город над Криптой со всеми защитниками. Если понять, как использовать его намеренно, то никакая армия не устоит... Увы, секрет пока не поддался. Но ничего, такую силу лучше привязать к себе эмоционально.

— Да... — Пробормотала Ваюна. — Ты снова в кабинет?

— Ну, пожалуй, отдохну. Чем хочешь заняться?

— Дядя Элиас хотел показать руины в лесу.

Я повернулся к полуэльфу, вскинул бровь. Элиас улыбнулся и подмигнул. Что ж. Земли бывшей империи полностью состоят из руин, но раз он счёл эти интересными...

— Где же они?

— В лесу, не так уж далеко.

Я кивнул, судорожно припоминая старые карты. Дед настроился множество всякого по всем землям, далеко не всё сломалось за прошедшие годы. Вспомнить только абсорбатор газа на озере.

— Что ж, почему бы и нет? Давно хотел прогуляться на свежем воздухе.

***

Выезд короля на отдых — мероприятие сложное. Увы, власть имущий не может просто пойти погулять вне дворца. Требуется брать с собой целую армию людей, среди которых солдат меньше всего. Остальное — прислуга и подхалимы.

К счастью, я не совсем король, а всех старых подхалимов повесил. Новые ещё не появились. Так что удалось выехать из города втроём, оставив во дворце гвардию. Лес принял нас, как старых знакомых. Укрыл ветвями от дорожной пыли и ветра. Кони замедлились, осторожно ступая по звериной тропе и фыркая. Ваюна сидит впереди меня, свесив обе ноги слева, и держится за сбрую.

Элиас покачивается на гнедой кобыле, и пятна света скользят по его лицу, перескакивая с макушки на спину, и на круп. В лесу пахнет живицей и перегноем. Ветви деревьев сплетаются над нами, образуя живой коридор.

— И всё же, что за руины? — Спросил я.

Ёрзая в седле, я оглядываюсь, пытаясь разглядеть приметы между деревьев. Но лес умеет хранить тайны, а их у него — сотни. Элиас лишь усмехнулся и кивнул.

— Погоди, скоро увидишь. Тебе понравится!

— А мне? — Подала голос Ваюна.

— О, тебе наверняка.

Тропа свернула, а мы продолжили ехать вперёд. Вскоре Элиас спешился и стреножил коня. Животное тревожно ржануло, ткнулось носом в плечо. Полуэльф похлопал по шее, шепнул на ухо и ткнулся лбом в лоб. Я просто накинул повод на ветвь, спустил «дочь». Ведьмочка отряхнула платье от налипшей шерсти и блестящими глазами воззрилась на чащу.

Элиас раздвинул кусты. Среди деревьев, окутанные сумраком, возвышались обрывки стен. Мох и плющ облюбовали древние камни, а вместе с ними — нечто, чего я не ожидал увидеть в лесу.

Цветы. Мясистые бутоны слишком яркие и радостные для такого мрачного места. Ваюна шумно выдохнула и поспешила к руинам, пожирая цветы взглядом. Я же остановился, глядя на невзрачные и серые цветки с металлическим отливом.

Тусклый свет рассыпается искрами по их лепесткам, а если вынести на городскую площадь... Я сглотнул. Не может быть! Розы Мёртвого Серебра! Чудо ботаники, чьи лепестки рассыпали под ноги во время триумфальных шествий в столице. Смешивали с лепестками алых роз, и сияющей облако окутывало войско, ступающее по белым плитам.

А ещё их запах прекрасно скрывал смрад гнилой плоти. Самое то, если твоя армия состоит из нежити наполовину, а триумф выпал на разгар лета.

— Я даже не думал, что они сохранились. — Пробормотал я, оглядывая руины оранжереи.

— Не просто сохранились. — Элиас указал на серые розы. — Они вытягивают мёртвое серебро из почвы.

А вот это вспышкой озарило сознание. Мёртвое серебро настолько же ценно, насколько и ядовито. Руины столицы до сих пор считаются проклятыми из-за его обилия в земле и пыли. А мародёры, промышляющие там долго, не живут. Но цена и полезные свойства перевешивают опасность. Мёртвое серебро стабилизирует магию, позволяет ей не рассеивается десятки лет.

Дед вживлял мёртвое серебро в свои кости. Оно же помогло мне и убить отца... но, проклятье. Я замотал головой, поражённый открывшимися перспективами. Очищение пашен, сбор серебра из лепестков и наращивание магического потенциала. Мне нужен маг. Определённо и один даже есть на примете...

— Но это лишь бонус. — Сказал Элиас, откашлялся в кулак. — Настоящая причина ждёт нас внутри.

— Что?

— Не «что», а кто. — С хитрой улыбкой ответил Звёздный Ветер. — Сквандьяр!

Война — дело муторное и донельзя скучное в организации. Я склонился над картой во весь стол и, сдвинув брови, перевожу взгляд по десяткам и сотням булавок-флажков. Силы Света разорвали империю на сонм мелких королевств, княжеств и полисов. Под моей рукой далеко не самое крупное, но удобно расположенное. В стороне шут развлекает Ваюну, и девочка хлопает в ладоши, радостно улыбаясь. Тёплый осенний ветер задувает в распахнутые окна и приносит запахи гари и перестук молотков. Город спешно восстанавливают после пожарища. С улиц вытирают затвердевшую смесь крови и пепла, а на башнях вешают свежие знамёна Элдриана Великолепного. То есть мои.

По совместительству это знамя Тёмной Империи, но ведь я наследный принц, имею право. Хотя нет, теперь я король. Голову давит золотая и совершенно безвкусная корона. Верный меч из мёртвой стали лежит на столе и прижимает карту, не давая сквозняку утянуть.

Двое рабочих ставят новое окно, вместо того, через которое выпорхнул прошлый монарх. На меня стараются не смотреть, а лица блестят от пота. Из коридора доносятся зычные, исполненные силы и командного духа, выкрики Элиаса. Полуэльф и бывший Герой Света носится по дворцу, крепя оборону и выравнивая вертикаль власти. Судя по злобным ноткам и рыку — через силу.

Страх первых дней выветрился, и теперь наша власть не устойчивее стула с двумя ножками. А это без учёта грядущей войны со Святыми Землями и большей частью соседей. Среди которых затаился герой Сквандьяр. Пусть боров и оставил боевой топор, но монашеская ряса дала ему в разы больше силы и власти.

Я выдохнул сквозь стиснутые зубы. Ну насколько же было бы проще, сдохни Герои от старости, как полагается людишкам? Я что, зазря столетие провалялся в магическом сне, как безродная девка из сказок? Проклятье! Ну ничего... Ничего!

Теперь один из них, Элиас, работает на меня с той же яростью и рвением, с которым пытался меня же убить в прошлом. Сквандьяр затаился в Святом Городе, а Малинду мы и вовсе убили. По сути, остался только... Я вздохнул и отошёл от карты, покрытой торопливыми метками, пошёл к окну, распахнутому настежь. По пути потрепав названную дочь по волосам. Встал, заложив руки за спину и наблюдая за городом под замком. В свете умирающего солнца он кажется таким спокойным, тихим. Даже не скажешь, что всего неделю тому горел и обливался кровью. Ничего. Скоро все мои враги будут гореть и обливаться кровью, уж это я гарантирую.

Да даже союзники, ведь Геор Светоносный собирает войско.

Последний из Великих героев, «сокрушитель» Империи и попросту король Старых Земель. Мой заклятый враг. Пожалуй, единственный, кто стоит внимания в схватке один на один.

Дверь за спиной распахнулась, и в тронный зал вошёл Элиас в командирских латах. Волосы бывшего алкаша и героя оттянуты назад и прилажены помадкой. Отчего острые уши видны во всей красе. Острый взгляд метнулся по комнате, остановился на мне, и латная перчатка грохнула по груди. Полуэльф обозначил поклон и рыкнул.

— Я удивлён, что их не захватили раньше! Расхлябаны, оружие в плохом состоянии, а оружейная... да там половины из оружия нет! Записи не обновляли поколение!

— Ну, нельзя их винить за это. — Сказал я, полуобернувшись и улыбаясь. — Но кладовщика и оружейника повесь на главной площади.

— Уже! — Фыркнул Звёздный Ветер, бросил острый взгляд на работников, и те втянули головы в плечи, как черепахи. — Заодно и всех их родных до третьего колена.

— Ух... — Я покачал головой, едва сдерживая расширение ухмылки. — Какая жалость, ведь столько домов и земель освободилось, как же они будут бесхозными?

— О, — в тон протянул Элиас. — К счастью, у нас много способных и безземельных. Но вот что делать с драгоценностями и золотом? Ума не приложу...

— Друг мой, от золота одни беды, следует его потратить и раздать нуждающимся! Список нуждающихся на столе.

— А может, ещё... ну знаешь, соседям помочь? Я слышал, там многим нужно золото и обещания.

— Само собой, они в списке.

Как и говорил, подготовка к войне муторное и скучное занятие. К счастью, у меня есть чем его... обинтересить. Не каждый согласится воевать против того, чьим именем пугали всё детство. Против истинного наследника Тёмной Империи, человека, по чьей воле кровь собиралась в озёра и багряные реки. А это открывает широкое поле для коварства, предательства и интриг. Ах, обожаю.

Я кот в амбаре, полном крыс. Выживут лишь те, кто сам задуши товарищей и принесёт мне. На самом деле, их я тоже съем, но потом. Скоро начнётся сезон дождей, дороги размоет, и никакая армия не пройдёт. Первые крупные битвы разродятся зимой, а армия Геора прибудет только летом. Времени у меня почти год, так и тянет расслабиться... увы, это чудовищно мало.

Мне предстоит за зиму объединить разрозненный осколки империи! Сплотить и подготовить к войне против лучшей армии мира, которую ведут Герой и Святые. Задачка ещё та...

— У тебя рожа такая сейчас... — Прервал размышления Элиас.

— Какая?

— Счастливая, аж мерзко стало.

— Просто я думаю, как сделать этот мир лучше.

— При помощи массовых казней и террора?

— А можно иначе?

Элиас посмотрел на город, но взгляд унёсся далеко за горизонт к землям эльфов и старым королевствам. Лицо затвердело, и на миг передо мной оказался тот самый пропитый алкоголик, что швырял бутылки в статуи героев. Преданный друзьями, отвергнутый родичами, никому не нужный и разочаровавшийся в мире. Звёздный Ветер покачал головой.

— Нет. Только так и можно.

— Вот и чудненько, пойдём посмотрим, кому следующему причинить справедливость.

Я подтолкнул заклятого друга к столу, а сам посмотрел вниз, во двор. Бывшие крестьяне, ведущие род от коренных жителей империи, устраивают свои порядки. Ведо́мые пересказами родственников о службе тёмному властелину. То есть, моему деду, ну а теперь мне.

Тень в дальнем углу колеблется, как воздух над костром. Я похлопал Элиаса по плечу, двинулся туда. Тьма слишком густая, чтобы быть естественной, в нос кольнула запахом крови и камня.

— В мой кабинет. Живо. — Сказал я, одними губами.

Тьма не ответила, но опала и будто втянулась в щель меж камнями. Нет, никого тут не было, но меня услышали. Шут увёл Ваюну завтракать, а работники замазывают щели густым раствором. Я зашёл в кабинет за троном, он же спальня и столовая. Бывший король использовал комнату как... бордель. Но теперь об этом напоминает разве, что красный шёлк на стенах. Единственное окно освещает книжный шкаф и массивный стол из морёного дуба. Столешница скрыта за стопками бумаг и писем, на правой стороне громоздятся пустые чернильницы, в одну воткнут стальное перо. Массивная печать лежит на боку, почти чёрная от густой краски на резной части.

Я прикрыл дверь и сказал, поворачиваясь к пустому углу:

— Говори.

Темнота выплюнула мелкое существо в чёрных тряпках, впрочем, не скрывающих зелёные уши, шириной в ладонь. Помесь гоблина с дворфом низко поклонилась и достала мешок. Низ которого почти чёрный от свернувшейся крови.

— Господин... это наш подарок вам в честь празднования вашей великой победы и заверения в верности вам.

— Чья?

Я кивнул на мешок, очевидно, там голова. А раз подарок, то... вдруг Сквандьяр? Гоблин подошёл, кланяясь на каждом шагу, и распахнул мешок. Изнутри на меня взглянули стеклянные глаза, рот перекошен в застывшем вопле, а лицо искажённо гримасой ужаса.

— И кто это такой... был?

— Единственный наследник соседнего королевства. — Прошипел гоблин и улыбнулся. Зубы у него мелкие и треугольные, со следами ритуальных спилов. — Он кричал, так кричал! М... музыка для моих ушей!

— Хороший подарок. — Я кивнул, но брать мешок не стал. — Чудесный, передай старейшинам, что я хочу устроит галерею трофеев на нижних этажах Крипты. Головы моих врагов и прочие сувениры, пусть эта будет первым экспонатом. Засушите или забальзамируйте. Оставляю это на выбор ваших мастеров.

— О, господин! — Дрожа от возбуждения, протянул гоблин, упал ниц и протянул ко мне ладони, — Это великая честь! Всё будет исполнено, и ни один трофей не будет... утрачен!

Когда он растворился в темноте тайного хода, я брезгливо тряхнул кистями. Ну что за дикари! Ладно, пока можно мириться с их существованием, тем более полезны.

***

Орсвейн преклонил колено перед алтарём, склонил голову, будто пряча лицо от золотых изваяний Святых. Взгляды безжизненных глаз пронзают его, лишённого Света. Поражение суть позор. Он должен был умереть тогда, на самом дне Крипты. Однако он жив и обесчещен, как побитая собака под дождём.

Впервые в жизни гигант чувствует себя слабым. Мерзкое чувство, хочется прыгнуть грудью на меч! Неужели люди живут вот так постоянно? Осознавая собственную ничтожность? Слова молитвы не идут на язык и гигант просто потрясает сцепленными ладонями, то и дело ударяя по лбу. Мысленно взывает к богам и Свету, просит благословения и силы, чтобы отомстить и вырвать ТЬМУ из самых основ этого мира.

Боги молчат, молчат Святые и сам Свет.

Никому нет дела до неудачников, не оправдавших доверия. НИКОМУ.

Орсвейн с лёгким ужасом осознал, что ему самому едва ли есть дело до себя. Он будто смотрит со стороны, не желая признаваться в проигрыше. Ведь он не мог проиграть.

За спиной распахнулись врата молельного зала, подошвы застучали по мраморному полу. Звук мечется меж колон, отражается от сводчатого потолка. Раньше никто бы не решился помешать ему молиться... раньше. Всё это было раньше. Шаги приближаются, наглые и раздражающие. Орсвейн зарычал, пусть он и проиграл, но сломать шею может любому человеку! Медленно повернулся, в груди зарождается вопль ярости, никто не смеет мешать его уединению!

Свет резанул по глазам, и гигант отпрянул, закрываясь рукой. К нему приближается мужчина в белых одеяниях, гладковыбритый и утончённый. Похожий на самого Геора в молодости. Глаза источают чистый, исполненный силы, Свет.

— Ах, ты не в духе, младший брат?

— З... зачем явился?!

— Ну, как же я мог оставить такое без внимания? Ведь старшие обязаны защищать младших, разве нет?

— Я и сам справлюсь!

— У тебя был шанс.

Свет вспыхнул ярче тысяч солнц, и Орсвейн рухнул на ступени перед алтарём. Старший брат наступает, и давление Силы вминает гиганта в мрамор, кожа на предплечьях краснеет и покрывается мелкими пузырями. За два шага до того, как Орсвейн вспыхнет, брат остановился и покачал головой. Сияние опало, став мягким и даже ласковым.

— Брат, ты пойдёшь вместе с Геором, это великая честь. А я разберусь с выскочкой из прошлого.

— Но зачем тогда я...

— Я прижигаю рану, а ты вырываешь Зло и Тьму. В этом ты лучше нас всех, прими свой долг и судьбу.

— Я хочу его убить! Я! ОН МОЙ!

Орсвейн поднялся и тут же рухнул на колени, ноги мелко дрожат, и слабость растекается по телу. Старший встал над ним и с нежностью взял за подбородок.

— Орс, ты и сам поднимешь, что это правильное решение. Умерь ярость, возьми контроль над собой. Ты проиграл только из-за отсутствия самодисциплины.

— Я...

Орсвейн уткнулся в грудь брата и... заплакал. Да, это всё только его вина, и он... исправится. Однако видят боги, сейчас он желает брату только смерти. Так хочется обнять его и сжать до хруста и красных брызг! Но ничто в этом мире не способно убить святого.