Игорь улыбнулся как можно добродушнее, но в душе бушевал ураган тревоги. Как-то все шло не очень хорошо. Когда Соня упомянула мать, он подумал было об остаточных эманациях, которые действительно иногда порождает человеческий разум, запертый в собственных грезах, активно подпитываемые Лимбом. Однако, обычно это не более чем образы-пустышки. А тут мать девушки ощущалась как живой человек. И плевать, что она размазалась об асфальт полтора десятка лет назад.
Тревожные колокольчики звучали повсюду, но Игорь пока никак не мог нащупать их суть. Соня по-прежнему держалась спокойно и ни капли его не боялась, это хорошо. Но вот мать… Анна Леонидовна стояла возле дочери и обнимала ее за плечи, выставив бок вперед, явно показывая намерения защищать девушку.
— Ну, во всяком случае, я убедился, что Соня жива-здорова, а это главное. Олег Борисович очень переживал за дочь, теперь будет чуть спокойнее. Поеду я обратно и доложу все как есть, дальше уже пусть он сам разбирается как удобнее.
Соня безразлично пожала плечами, а вот черты лица Анны Леонидовны немного разгладились. Гладкая белая кожа, четко очерченные скулы и подбородок. Темно-карие глаза настороженно наблюдавшие за каждым движением неизвестного, все смотрелось абсолютно реально. Разве что возрастом мать и дочь практически не отличались, Анна Леонидовна выглядела немногим старше. Невольно вспомнилась припорошенная сединой аккуратная бородка Олега Борисовича и его обвислые щеки. Его супруга, в отличии от него, буквально таки пышет здоровьем, молодостью и красотой.
— Вот и отлично, — облегченно проговорила Анна Леонидовна. — Мы вас не задерживаем. Всего хорошего.
— Ага. Можно только воды немного попить, пожалуйста? На машине к вам не проедешь, я пока шел сюда, думал кони двину в этих лесах.
— Да, конечно. Сейчас принесу, — сказала Соня и двинула к колодцу, стоявшему неподалеку.
Анна Леонидовна проводила ее взглядом, потом снова повернулась к Игорю и демонстративно скрестила руки на груди.
— Красивая у вас дочь. Вся в вас, наверняка, — улыбнулся Игорь. — Я даже сначала подумал, что вы старшая сестра, если честно. Не поделитесь секретом молодости?
Враждебность снова вернулась во взгляд женщины. Ее ноздри заметно затрепетали, а лицо залила краска. Надо же, какая чувствительная.
— Молодой человек, не испытывайте мое терпение. Пейте свою водичку и проваливайте откуда пришли.
— Что вы, как можно? Олег Борисович, кстати, весьма удивится когда я ему скажу, что встретил тут вас. Он-то думает, что вы уже давно погибли. Несчастный случай вроде какой-то был. Не припоминаете?
— Мой благоверный еще много всякой чепухи может наговорить, уж поверьте. Вы, молодой человек, меньше верьте всему, что вам на уши вешают. Домой доедете, вон, ложитесь и проспитесь как следует. Хороший сон полезен для здоровья. Попомните мои слова.
Легкая, едва заметная ухмылка, тронула губы Анны Леонидовны.
А вот Игорь почувствовал как по спине пробежал холодок. Она знала кто он. Никакой это не осколок, вовсе нет. Чертова тварь чуть ли не в открытую насмехается, а стало быть это не обычный паразит, которых хватает в Лимбе. Нет, под личиной Анны Леонидовны скрывается кто-то намного более крупный и опасный.
Соня подошла с маленьким ведерком и ковшиком. Она совершенно не заметила напряженную “мать” и Игоря, которые сверлили друг друга тяжелыми взглядами.
— Только осторожнее пейте, очень холодная.
— Ох вот спасибо! То, что нужно после этой прогулки, — он принял ковш из рук девушки. Она дружелюбно улыбалась ему. — А скажите, вы-то сами как сюда попали? Или вас матушка забрала из города?
На лицо Сони словно легла тень. Улыбка померкла, она вдруг нахмурилась и явно задумалась. Ага, пытается вспомнить начало сна. Хорошее дело, жаль только абсолютно бессмысленное.
— Так, Игорь, хватит морочить нам голову. Мы с дочерью предпочитаем уединенный образ жизни. Убирайтесь обратно в свой город и передайте мужу, что моя дочь останется со мной и никуда отсюда не уйдет!
Он посмотрел на перекошенное от ярости лицо Анны Леонидовны и нарочито вальяжно ухмыльнулся.
— Может, для разнообразия мнение дочери спросишь, мамаша хренова?
Глаза Сони расширились, она отступила на шаг в сторону, все еще сжимая в руках ведерко.
— Надо будет спрошу, червяк, — прошипела “мать”.
Она явно теряла терпение и сдерживаться ей становилось все сложнее. Хороший знак.
— Как грубо, Анна Леонидовна. В вашем возрасте и так выражаться. Некультурно это, скажу я вам. Особенно для такого солидного трупа как вы.
— Игорь, вы что такое говорите?! — вскрикнула Соня, выронив ведро из рук. Вода расплескалась на ее ноги, промочив подол платья, но девушка этого даже не заметила.
— Вот видишь, дочка, я же тебе говорила, что все они одинаковые. Сначала улыбаются до ушей, в дружки набиваются, а потом думают как бы одурачить, да свое забрать. Теперь будешь знать, что мама твоя всегда права!
— Соня, ты все еще не сказала как ты сюда доехала, — с улыбкой на губах проговорил Игорь, не сводя глаз с Анны Леонидовны. — Да и мамаша твоя, скажу честно, какая-то слишком уж активная и языкастая для покойницы.
— Что… что вы такое говорите? Какая еще покойница? — Соня отошла еще на шаг. — Игорь, прошу вас уходите. Передайте папе, что я никуда отсюда не уйду. Нам с мамой тут вдвоем хорошо, если он и вправду меня любит, то поймет и не станет мешать. Или приедет сам.
Игорь и Анна Леонидовна продолжали сверлить друг друга тяжелыми взглядами. Лицо женщины заострилось, словно
рассеченное пополам широкой улыбкой, делая его донельзя отталкивающим.
В какой-то момент Игорь понял, что вокруг царит неестественная тишина. Больше не задувал приятный морской бриз, не было слышно рокота волн. Да и чайки перестали кричать в вышине.
Отводить взгляд от матери Сони не хотелось, но Игорь чувствовал как все вокруг буквально вибрирует от напряжения. Излишне творческий разум Сони породил иллюзию такого уровня, что это привлекло какого-то действительно сильного паразита. В Лимбе хватает разных тварей и одна из них явно стояла перед ним, надев личину погибшей матери девушки. Заморочила ей голову, окунула в бесконечную петлю “идеального” дня в домике на берегу моря. Самое неприятное, что Сонин разум уже плотно завяз и, судя по всему, вытащить девушку реально будет очень трудно. Тем более учитывая, что паразит просто так не отдаст такой лакомый кусочек.
Игорь заметил движение уголком глаза и торопливо осмотрелся вокруг. Чайки действительно не кричали. Они теперь все сидели на каменной изгороди и пялились прямо на него. Абсолютно беззвучные и неподвижные, птицы напоминали садовые фигурки, заботливо расставленные хозяйкой по двору.
— Ну что ж, раз дама просит, наверное, действительно пора бы уходить, — сказал Игорь. — Сейчас только один момент проясню. Соня, напомни-ка мне когда ты в последний раз видела маму, она выглядела вот так?
На то, чтобы бросать гайки нужны годы практики. Тут важны и скорость полета, и точность, и как быстро ты успеешь сформировать в голове мысль, чтобы заклинание на заговоренном металле сработало как надо. У Игоря такого опыта было хоть отбавляй, поэтому он швырнул заветную гайку, еще даже не закончив говорить.
Тварь явно не ожидала от него такой прыти, потому как не успела отреагировать, когда гайка, расчертившая воздух огненным хвостом, ударила ее прямо в лоб. Глаза Анны Леонидовны расширились, губы начали размыкаться, чтобы исторгнуть яростный крик, когда вдруг раздалась ослепительная вспышка и все вокруг на миг стало пронзительно белым.
А потом все вокруг разительно преобразилось.
От милого домика не осталось и следа, теперь вместо него стояло мрачное здание с чернеющими провалами окон и дверным проемом, напоминающим вертикальную пасть. Плющ, обвивающий каменную изгородь, теперь напоминал скорее россыпь пульсирующих кишок. А чайки… вместо белоснежных морских птиц в ряд расселись серые, безволосые твари со сложенными перепончатыми крыльями, ощерившиеся кроваво-красными клювами, напоминающими острия копий.
Но самая большая метаморфоза случилась с Анной Леонидовной. Если раньше Игорь видел перед собой худощавую, высокую женщину в аккуратном платье, то теперь на ее месте стояла тощая образина одетая в лохмотья. Переломанные руки и ноги расположенные под диковинными углами постоянно дерганно шевелились, остатки платья были покрыты бурыми следами крови. Голова слегка свернута набок, в районе темени отчетливо виднелись кости от смятого черепа, которые, расколовшись, наезжали друг на друга.
Одна лишь Соня осталась такой же девушкой, что и была до этого. Разве что теперь ее кожа стала болезненно бледной, волосы заметно истончившимися, а под глазами залегли темные круги. Разум девушки был на пределе, чертова тварь уже все подчинила своей воле и теперь шансы вытащить Соню становились еще меньше.
Игорь дотронулся до брелка, сказал заветные слова и почувствовал приятное тепло, накрывшее ладонь. Через мгновенье он уже сжимал в руках кукри, который он выставил в сторону изломанного силуэта перед собой.
— Жалкий червяк, — прошипела образина. — Я не дам тебе забрать свою дочь, неужели непонятно. Выжру тебя без остатка, Ходящий.
И она рванула вперед, потрясая изломанными конечностями. Одновременно с этим со спины раздался вопль и послышался звук хлопающих крыльев. Мелкие паразиты тоже решили принять участие в трапезе и явно собирались оттяпать кусочек другой от эманации забредшего сюда чужака.
Игорь выставил вперед руку с браслетом. Ледяной холод сковал запястье, заставляя зашипеть от боли. Но вместе с этим, такая же ледяная волна окатила несущуюся к нему тварь и отбросила ту назад, как сломанную куклу.
Не мешкая, Игорь развернулся вокруг своей оси, выбрасывая в воздух, россыпь заговоренных гаек. Всполохи маленьких огненных комет ударили по летящим на него мелким тварям с оскалившимися клювами. Бросок получился относительно удачным, целых три мелких твари упали яростно вереща, подбитые заговоренным металлом. Еще одной срезало крыло и она спикировала куда-то вбок, явно теряя скорость и запал на схватку.
Однако, еще три остались целыми, избежав импровизированной шрапнели и теперь явно собирались поквитаться за сородичей.
Они напали все разом, атакуя на всех уровнях. Одним стремительным движением Игорь разрубил “чайку” метившую ему в лицо. Легкое сопротивление, запах горелого от соприкосновения заговоренного клинка с тварью из Лимба, и вопящий сгусток поджаренного мяса грохнулся на землю.
Игорь успел поймать рукой еще одну, но третья тварь таки вцепилась в ногу. Боль тут же пронзила тело, отдавая аж до самой макушки. Вдобавок к этому, “чайка”, бившаяся в руках умудрялась таки доставать клювом до его предплечья.
Яростно взревев, Игорь рубанул по той, которую умудрился поймать. На этот раз кукри начисто снес голову мелкому паразиту.
Прикончить последнюю он уже не успел. Визг “мамаши” оглушил, ударив по перепонкам, а удар оголенной кости, торчащей из предплечья, по голове заставил мир перевернуться и Игорь почувствовал как его несет в сторону. Он лишь чудом устоял на ногах, понимая, что если упадет сейчас, то уже никогда не выберется отсюда. Оставлять свое любимое тело пускающим слюни в какой-нить больничке не хотелось совсем и потому Игорь, собравшись, встретил следующий удар твари клинком.
Раздался противный скрежет, когда металл соприкоснулся с осколком кости Анны Леонидовны.
— Червяк, никуда отсюда не денешься! И девочка тоже будет моей! Этот урод должен и будет страдать!
Игорь не ответил, вместо этого боднул тварь плечом, отталкивая от себя и тут же рубанул клинком. Образина оказалась шустрой и успел сгруппироваться, встретив его удар оголенной костью. Игорь тут же рубанул опять, на этот раз слева направо, цепляя немного живот образины. Та лишь ощерилась и хохотнула.
Сильна тварь, ох сильна. Игорь мысленно поставил зарубку, что как только вернется обратно, надо будет хорошенько съездить по морде Олегу Борисовичу. Да и Надежде, возможно, тоже за нерасторопность.
Чертов страдающий папаша и словом не упомянул о том, что его жена была психически больна. Сейчас уже точно не скажешь, но наверняка депрессивный психоз или какая-нибудь форма шизофрении. А учитывая насколько данные товарищи плотно соприкасаются с Лимбом, пребывая больше в мире своих видений, оно иногда выливается вот в такие последствия. Но это уже было не важно. Важно другое, что Игорь понял это слишком поздно, проявив непростительную для себя нерасторопность. А Надежда, судя по всему, купилась на солидный гонорар и не сделала проверку достаточно глубоко.
Этот сон уже не принадлежал Соне. Он был однозначно захвачен тварью, в которую превратились отголоски сущности матери девушки. Привлеченная ее тоской по умершей, эманация смогла обрести плоть, набрала сил и вот, пожалуйста, почти полностью подчинила себе проекцию разума Сони.
Последняя “чайка” намертво вгрызлась в его ногу и даже когда Игорь пробил ей череп острием кукри, отказывалась отваливаться, повиснув мертвым грузом.
В это же время, “мамаша” атаковала снова, налетела как вихрь, обрушила град ударов осколком сломанной кости, постоянно щелкала зубами пытаясь вгрызться в него. Игорь отбивался, но каждый новый удар твари доставал его сильнее и сильнее. Чертовы мелкие паразиты довольно сильно его зацепили, он чувствовал как по всему телу саднят многочисленные раны.
— Ну же, червяк, стой смирно. Дай я тебя поцелую, — насмехалось то, что предстало в виде изломанного трупа Анны Леонидовны.
Игорь не ответил, дыхания итак не хватало. Перехватил ее предплечье и боднул лбом по уже итак расплюснутому носу женщины. Голова взорвалась болью, но и тварь немного оторопела от такого удара.
“А большего нам и не надо!”, зло подумал Игорь, погружая клинок в бок твари. Снизу вверх, пробивая сопротивление вязкой плоти, мышц и костей.
Тварь взревела и вцепилась зубами прямо в щеку. Игорь почувствовал смрадное дыхание, а потом лицо взорвалось болью, в ушах затрещало и он с ужасом понял, что это звуки того, как рвется его кожа, которую жевала зубами тварь.
Мужчина прокрутил кукри, но видимого эффекта это не дало. Он отчетливо видел как дымилась рана мертвой женщины, а значит урон заговоренным, ментальным оружием все-таки наносился. Вот только для проклятого чудовища этого было явно недостаточно.
Чавкающий звук бил прямо по ушам и Игорь с содроганием понял, что монстр жует его щеку. Он попытался вырваться, оттолкнуть ее, но все было тщетно. То, во что превратилась Анна Леонидовна, оказалось слишком сильным.
Камни на браслете снова обожгли запястье вожделенным холодом. Амулет “перезарядился” и Игорь, не долго думая, снова применил его.
Тварь отбросило назад, но и самого мужчину повело следом за ней. Игорь донельзя глупо выпрыгнул вперед лицом, слушая как рвется его кожа. А потом мир вокруг взорвался вспышкой боли и из глаз против воли брызнули слезы. Анна Леонидовна отлетела спиной вперед. Перекошенная челюсть вымазанная в крови и кусок плоти в зубах явно давали понять, что выглядит сейчас Игорь далеко не лучшим образом.
Рукоять кукри выскользнула из ослабевшей руки и клинок остался в боку у монстра, когда та рухнула на землю.
Игорь хотел было сделать шаг вперед, но мир перед глазами качнулся и он упал на одно колено. Лицо горело огнем, отдавая болью где-то в районе затылка. Бросив взгляд вниз, он увидел что вся его левая часть тела залита кровью. Его кровью.
— Сука, — яростно прошипел Игорь, вынимая из кармана остатки гаек. Металл на них был разогрет и даже слегка обжигал ладонь. Хорошо, значит этой заразе тоже не понравится.
Анна Леонидовна медленно поднялась на ноги. Рана в боку дымилась и она, морщась, вытащила кукри из тела.
— Славная игрушка, червяк. Засуну ее тебе в глотку перед тем как разорвать тебя на куски.
Игорь пытался собраться с силами, заставить себя подняться, но голова кружилась так сильно, что он скорее сейчас грохнулся бы наземь, нежели встал на ноги.
Кукри упал на землю с глухим звуком. Игорь видел как земля задымилась и зашипела. Вспомнился день, когда отец подарил заветный брелок, сказав, что специально привез его из той дальней поездки. Перед глазами встало его добродушное, слегка вытянутое лицо и неловкая улыбка.
Тварь подходила нарочито медленно, явно наслаждаясь моментом. Вокруг уже ничего не напоминало сказочный пейзаж, царивший тут совсем недавно. В воздухе завывал пронзительный ветер, который более не ласкал кожу, а налетал порывами, бросая пыль в лицо, норовя сбить с ног. В доме явно кто-то копошился, но никак не решался выйти во двор где схватились противники. Игорь видел как мелькают тени, из окон то и дело выглядывали шишковидные головы любопытствующих.
Теперь, когда покров сна сорван и более ничего не затмевало взор, все твари обитающие тут показались на глаза. Раненные “чайки” ползали вокруг, горестно завывая и умирая, распадаясь на части, развоплощаясь в ничто.
Анна Леонидовна уже почти нависала над ним, когда Игорь швырнул в нее гайки. Всполохи пламени расчертили воздух и со свистом врезались в плоть чудовища. Раздались слабые хлопки и раны на теле матери Сони вспыхнули огнем и зашипели.
Но она лишь едва заметно вскрикнула, улыбнулась ему и наклонила голову к плечу.
— Нет-нет, мой дорогой червячок, ты слишком слаб, чтобы эти фокусы на меня подействовали. Ммм, прямо чувствую как твой
жалкий разум балансирует на грани, как рвутся все нити, что связывают тебя с твоим проклятым телом. Где ты сейчас там лежишь? Надеюсь где-нибудь поблизости от родных, чтобы они видели как ты превратишься в овощ.
— Злая ты, — усмехнулся Игорь. — Уйду я от тебя.
Анна Леонидовна нависла над ним и теперь смотрела сверху-вниз. Торжествующая улыбка разрезала лицо чудовища, исказив черты итак размазанного об асфальт лица.
— Смешной. Даже жалко, что наша игра подошла к концу. Надо было уходить сразу, червяк, догонять я бы не стала. Мне нужна только моя Сонечка.
Она нависала над ним, вся изломанная и покалеченная. Осколки обезумевшего разума, что даже после смерти не смогли обрести покой и затерялись в Лимбе. Как же этой твари сказочно повезло, что ее дочурка провалилась в кому. И как же не повезло самому Игорю. И винить в этом некого, разве что себя. Сам пожадничал, расслабился и теперь влип по самые уши.
— Мама, стой! Не трогай его!
Звонкий голос Сони прозвучал подобно раскату грома. Игорь повернул голову и увидел, что девушка вышла из-за укрытия куда убежала, когда схватка только началась, и теперь шла прямо к ним. Под ее ногами земля шипела и дымилась, сон обезумевшей матери-самоубийцы отвергал разум дочери и сопротивлялся ему.
Тварь обернулась к подходящей дочери.
— Девочка моя, ты устала. Сегодня такой сумасшедший день. Давай я сейчас тут дела закончу и мы с тобой пойдем на море. Возьмем книжки, посидим там, почитаем. Ракушки пособираем. Все будет как ты любишь.
— Мама, я сказала не трогай его.
— Дочь, ты сама не своя, — проворковала Анна Леонидовна, исторгая такой нежный голосок, что Игорь невольно восхитился.
Соня подошла совсем близко и встала рядом с Игорем. Положила руку ему на плечо и с вызовом посмотрела на мать.
— Если хочешь его убить, придется начать с меня.
Тварь сузила уцелевший глаз и теперь смотрела на дочь так, словно увидела ту впервые. Она подняла руку, ткнув острым обломком кости в Соню.
— Я сказала марш отсюда, маленькая дрянь. Если будешь выступать, я тебя тут в землю втопчу, мразь ты неблагодарная.
Игорь чувствовал как дрожала рука девушки. Также подрагивал ее голос, когда она сказала:
— Никуда я не уйду. Я тебя не узнаю. Ты больше не моя мама! Уходи!
Воздух вокруг начал нагреваться. Ого, а Соню то рано было списывать со счетов. Она выглядела крайне изможденной, но все равно твердо стояла на своем и смело встретила взгляд изломанного существа.
— Ты всегда была такой. Неблагодарной. С первого дня как родила не могла смотреть на тебя. Противная, гадкая девчонка. Все время плакала и срала, — голос Анны Леонидовны звучал спокойно. Даже холодно. — Я не хотела рожать, думала продолжить карьеру модели. Но твой дурной папаша все испортил. Надо было тогда послать его к черту и решить вопрос, но я испугалась. И Олежек, урод сраный, на уши присел, мол, буду помогать тебе, люблю не могу.
Соня плакала и теперь дрожала всем телом. Однако, волны тепла исходившие от нее становились все сильнее и сильнее. Игорь подобрался, напрягся всем телом, готовый вскочить одним прыжком, когда это понадобится.
— И куда ты меня гонишь, девочка? Думаешь, ты протянешь без меня? Ты же в сахарной вате росла, папочка тебя всем обеспечивал, засранку эдакую. Берег тебя, покупал все что надо, любой каприз исполнял на раз-два. Как же ты меня достала этими рассказами, сил моих не было слушать тебя. Или может ты думаешь, что лучше к этому уроду вернуться? Так, давай, валяй. Пять минут радости и он снова тебя задушит своей “заботой”.
— Уходи, мама, — прошептала Соня. Голос девушки дрожал, но по лицу явно было видно, что настроена она серьезно.
Лицо Анны Леонидовны скривилось. А потом она прыгнула на дочь, намереваясь пронзить ее осколком кости, торчащим из переломанного предплечья.
Игорь схватил руку Сони и рванул на себя, пытаясь увести ее с линии удара.
Вот только девушке это уже было не нужно. Она скинула руку Игоря легким движением, словно муху отогнала. Заостренный осколок летел аккурат в грудь девушки и Игорь мысленно готовился наблюдать как эта тварь заколет собственную дочь.
— УЙДИ! — яростный крик разорвал пространство.
Тварь отбросила назад, опалив огнем. Визжа от боли, она рухнула на землю и начала яростно кататься в дымящейся пыли.
Пространство вокруг дрожало, покрылось рябью. Исчезли изуродованные трупы “чаек”, заглох пронзительный вой из колодца. Дом снова выглядел как обычное жилье в живописной глуши. Ветки кишок на изгороди снова обернулись плющом. И, самое главное, снова выглянуло солнце, разогнав серую хмарь и вернув краски окружающему миру.
Анна Леонидовна яростно каталась по земле, пытаясь стряхнуть с себя внезапно занявшееся пламя. Тщетно. Оно поглотило ее с головой и вскоре на земле остался лишь обугленный труп.
— Вот это номер, — прошептал Игорь, поднимаясь на ноги.
Тело болело и саднило, лицо слева онемело, а раненая нога явно отказывалась слушаться.
— Что сейчас вообще произошло? — раздался глухой голос Сони. Она стояла, опустив руки и глядя перед собой.
— Соня, я не врал тебе, меня и вправду прислал твой папа. Только я сюда приехал не на машине. Да и вообще, мы, можно сказать, с тобой спим и видим один сон. У тебя случился нервный срыв, ты падала в обмороки и в один день тебя не смогли разбудить. Такое иногда случается, к сожалению.
— Ну, если совсем просто, то да. А такие как я могут ходить по чужим снам. И помогать, когда это надо.
Соня смотрела на него недоверчиво, явно подозревая в безумии. Однако, все увиденное девушкой совсем недавно говорило о правоте Игоря. Не может же такое происходить в реальном мире, в самом деле.
— Но тут было так хорошо, — растерянно проговорила Соня. — И мама была такая живая, такая добрая. Мы столько времени провели вместе. Что это вообще такое было? Это же не моя мама, да?
Игорь смешался. Голова кружилась все сильнее и задерживать фокус внимания становилось все сложнее. А ему все еще требовалось убедить Соню окончательно, что она спит. И что ей надо проснуться.
— И да, и нет. Твой папа забыл упомянуть, что у твоей мамы были серьезные проблемы. Уж не знаю в чем там причина, но факт остается фактом. Видимо, у Анны Леонидовны были нелады с психикой, возможно навязчивые идеи, галлюцинации. Такой разум, даже будучи в обычном мире, постоянно соприкасается с Лимбом, миром грез или душ, назови как хочешь. И какая-то часть твоей матери, осталась тут. Ты скучала по ней и это послужило маяком для остатков ее сущности. К сожалению, не самой лучшей ее части, как мы только что убедились.
— Папа всегда стеснялся этого. Он и мне не хотел говорить, я случайно наткнулась на какие-то старые документы и прочла. Потом я узнала, что он заплатил врачам, чтобы история болезни мамы просто “потерялась” и никто не мог связать его с сумасшедшей.
Игорь едва сдержался, чтобы не выругаться в голос. Вот ведь хранитель семейных тайн хренов! Все-таки надо ему по роже съездить за такую подставу. Плевать, что потом его гориллы руки переломают за такие фокусы.
— Я так устала, Игорь. Так устала. Здесь было хорошо. Можно просто вернуть все и остаться тут?
Соблазн соврать был велик, но он сдержался.
— Можно. И, наверное, какое-то время ты будешь счастлива. Но потом твое тело рано или поздно умрет и тогда все это исчезнет. Просто схлопнется или превратится в Ничто. И от тебя останется такой же осколок, как от твоей матери.
— Не понимаю как такое возможно. Я же вот стою тут и я чувствую свое тело, — Соня ущипнула себя. — И мне больно!
— Да, и мне, поверь, тоже охренеть как больно. Это не просто сон, это немного… глубже. Я тебе потом объясню все, что хочешь, если захочешь меня найти в реальном мире. Сейчас-то, надеюсь, ты не хочешь продолжать этот отпуск?
Соня молча смотрела на него, поджав губы. Потом тяжело вздохнула и сказала заветную фразу:
— Хорошо. Я хочу вернуться.
Игорь открыл глаза и уставился в белый потолок. На то, чтобы сообразить где он вообще находится ушло несколько минут. В памяти промелькнули образы последних нескольких часов и, стоило только вспомнить жаркие объятия Анны Леонидовны, тело пронзила вспышка боли.
Сморщившись, Игорь с трудом сел на кровати, спустив босые ноги на пол. Мягкий ворс ковра приятно щекотал ступни и это хоть немного оттеняло вспышки боли в голове, спине и ногах.
Щека горела, нога ощутимо побаливала. Он машинально потрогал их, но все было в порядке. На лице не было никакой окровавленной раны, под пальцами чувствовалась кожа и короткая щетина. Нога тоже на ощупь оказалась абсолютно нормальной.
Трель телефона резанула по ушам и заставила недовольно выругаться.
Кряхтя как старик, Игорь поднес гаджет к лицу. Сообщение от Надежды.
“Девочка очнулась. Все в порядке. Ты молодец”.
Игорь ухмыльнулся и бросил телефон на кровать. Поднялся, вышел на кухню. Время давно перевалило за полночь и, по идее, кушать в такое время не полагалось. Но Игорь все равно поставил чайник и достал из холодильника заранее приготовленный контейнер с едой.
Сегодня можно. Он заслужил.
