Солидарность во время пожара на рынке
Пожар на рынке Ялан г. Алматы сегодня, 11.11.2022
Пожар на рынке Ялан г. Алматы сегодня, 11.11.2022
В 2018 году, в ходе совместной с премьер-министром Индии Нарендрой Моди встречи в Нью-Дели с воспитанниками сочинского образовательного центра "Сириус", президент РФ Владимир Путин высказал очень важную мысль о том, что умение работать в команде является важнейшим преимуществом для успешной деятельности.
Не сказать, чтобы мысль блистала новизной – истинность этого суждения доказана всей историей развития человечества с древнейших времен, так что совершенно необязательно было ссылаться на мнение «специалистов в области когнитивных наук». Культ индивидуализма, частной инициативы, предприимчивости, которым приписывались все достижения современной цивилизации, при ближайшем рассмотрении оказываются совершенно незаслуженным. На самом деле вся материальная и культурная среда нашего обитания созданы трудом и разумом людей, соединенных единым процессом производства во времени и пространстве. Такое единое производство и требует солидарности, координации действий, «умения работать в команде», даже если этой «командой» в неявном виде становится всё человечество.
Можно ли распространять принцип солидарности действий, оправданный в небольшом коллективе на крупное производство? Да, можно. Более того, чем крупнее такое объединение, тем заметнее будут его конкурентные преимущества относительно малого производства. Именно этим обстоятельством объясняется вытеснение крупными монополиями мелкого товаропроизводителя. Монополизация экономики при капитализме – естественный процесс, обусловленный выгодой от сложения и координации действий большего числа работников. И только «священное и неприкосновенное право» т. н. «частной собственности», препятствует полной интеграции всей мировой экономики в одну огромную, многоотраслевую производственную корпорацию, не позволяет превратить всё человечество в одну слаженную «команду».
Этот конфликт частного и общего, давно открытый Марксом – противоречие между общественным характером производства и частной формой присвоения произведенного продукта сегодня не только главный фактор, сдерживающий развитие производительных сил общества, но еще и уродливый анахронизм, деформирующий нормальные человеческие отношения, вынуждающий людей выступать в роли соперников в борьбе за существование.
Горластые перестроечные шарлатаны-«экономисты» этого не понимали. Они простодушно приняли на веру доводы классового врага о «преимуществах» дезинтеграции единого экономического пространства на неких «субъектов» рыночных отношений, о необходимости конкуренции между людьми, об «эффективности» частного собственника и прочие наивности, давно уже никем из ученых не воспринимаемых всерьез.
Правда, остается один неудобный вопрос. Если «рыночные отношения», частная собственность, конкуренция действительно превосходят плановую социалистическую экономику в эффективности, то с какой целью наши новоявленные «партнеры» засылали батальоны своих «советников» Ельцину? Логика геополитического соперничества требовала прямо обратного – сокрытия успешного «ноу-хау» от конкурента, публичного поругания капитализма, восхваления достижений социалистического производства, всяческого поощрения советского хозяйственного и общественного укладов. Неужели «партнеры»-альтруисты действительно хотели потесниться и принять в свой «золотой миллиард» Советский Союз на правах равного? А может быть в качестве добычи?
В отличие от политбюровских простофиль, лидеры мирового империализма прекрасно понимали достоинства социалистического планового производства и десятилетиями делали всё возможное, чтобы лишить нас этого важнейшего преимущества. Более всего эти «партнеры» опасались, как, впрочем, опасаются и сейчас, возможного разворота к научному, ленинскому социализму, в сторону восстановления высокотехнологичного производства, поворота к равенству, справедливости, что полностью лишило бы капитализм какой-либо исторической перспективы.
Давно пора признать ложность, навязанного советским людям выбора на реставрацию капитализма, возрождения классового неравенства, превращения человека в источник наживы, сопровождаемого сколь напыщенными, столь и пустыми декларациями всяческих «прав» и «свобод». Тревожная международная обстановка настоятельно требует превращения всей страны в единую, сплоченную «команду», какой она и была в годы великих испытаний, свершений и побед советского народа.
У Президента достаточный запас общественного доверия для того, чтобы без всяких грандиозных потрясений, аккуратно и последовательно соединить части бывшего народнохозяйственного комплекса страны вновь в единый производственный организм, ориентированный не на прибыль частных составляющих, а непосредственно на обеспечение потребностей общества. Никакие паразитические структуры в сфере перераспределения произведенного трудом миллионов общественного продукта не требуются. Только реальные материальные и культурные ценности имеют смысл, всё остальное являются инструментами грабежа и обмана.
Внутри любого производства не может быть никаких товарно-денежных отношений, никакого обмена, никакой частной выгоды, никакой собственности. Это мир технологий, физических законов, производственных графиков, календарных планов, распоряжений, инструкций. В нем устраняются «свобода» незнания, «свобода» риска и неопределенности, «свобода» индивидуальной борьбы за выживание. Человек по-настоящему становится хозяином своей судьбы, неразрывно связанной с судьбой всего народа, вместо рулона бумажных буржуазных «свобод» получает истинную свободу труженика, творца, созидателя, мыслителя.
Современные информационные технологии позволяют предельно плотно, «бесшовно» интегрировать всю экономику страны в ультрасовременную многоотраслевую производственную корпорацию, которой будут по силам любые, самые грандиозные задачи. Никаких денег, «инвестиций», «кредитов» в таком производстве не требуется. Никаких «зарплат», «окладов», «тарифов», «расценок», «материального стимулирования» и прочих унизительных для Разума рудиментов скотного двора не нужно. Труд каждого, его способности, таланты, дарования перестают быть собственностью частных лиц и становятся достоянием всего общества.
Может быть, такому способу производства нужны особенные люди? Не знающие алчности, не способные к обману, равнодушные к кичливой роскоши, подвижники и альтруисты не от мира сего? Может быть, сначала следует воспитать нового, «идеального» человека, а потом уж и внедрять в жизнь столь дерзновенный проект будущего? Категорически нет. Сам нетоварный способ производства будет естественным образом формировать новое общественное сознание тысячекратно лучше любых проповедников и лекторов по распространению. Совместный труд на общее дело – лучший воспитатель и пропагандист.
Одним из самых распространенных приемов в демагогии является отождествление причинно-следственной связи с хронологической последовательностью событий. Это весьма продуктивное средство манипулирования общественным сознанием, эксплуатирующее неосведомленность, доверчивость людей, не способных самостоятельно разобраться в существе вопроса и слепо полагающихся на авторитет популярного общественного деятеля. Простейший пример – я утром проиграл соседу в шахматы, а вечером испортилась погода. И готовый вывод – мой проигрыш в шахматах и вызвал дождь с градом.
Разумеется, такой довод никем не будет воспринят всерьез, поскольку очевидна его алогичность, и высокого звания демагога на этом себе не снискать. Демагог тем и отличается от заурядного болтуна, что люди ему верят, полагаются на его аргументацию, некритично воспринимая все его выводы. Дело зачастую усугубляется и тем, что пламенный оратор может быть более обаятельным, остроумным, артистичным, эрудированным в сравнении с оппонентом, которому чуть меньше повезло с харизмой.
В перестройку советские люди имели возможность познакомиться с самыми блестящими образцами демагогии, сочетавшими в себе канонические формы интеллектуального жульничества с истовой убежденностью модных мессий, вдохновенно исторгавших из себя ультрареволюционные идеи и концепции. Просто из корыстного расчета или карьерных соображений так не солжешь. В нужных местах лица оракулов светились праведным гневом, заурядные слова обретали набатное звучание, наполнялись ядовитым сарказмом, испепеляющим неуклюжих, постоянно оправдывающих «партократов», менее всего готовых к такой яростной публичной полемике. Общество было разделено на «кавалеристов» и «постепеновцев». «Кавалеристами» именовали радикальных «демократов», требовавших «рыночных реформ» немедленно, как пелось в популярной песне тех времен - «Нет, нет, нет, нет, мы хотим сегодня. Нет, нет, нет, нет, мы хотим сейчас». «Постепеновцы» - тоже сторонники «рынка», но, с более осторожным и длительным вхождением в капитализм.
Советским людям умело навязывалась ложная альтернатива, т. е. выбор не между плановой социалистической экономикой и капитализмом, а всего лишь разные пути регресса в сторону усиления товарно-денежных отношений, легализации частной собственности, уничтожения экономики, страны и тотальной дезинтеграции общества.
Никакой аналитики, никакого добросовестного научного исследования, доказательно обосновывающих чудодейственность «рынка», «конкуренции», «частной собственности», разумеется, никем представлено не было. Вся «аргументация» «рыночников» сводилась к иллюстративным противопоставлениям того, как «надо жить» и как жить нельзя. Но проявления всегда вторичны по отношению к причинам их порождающим. Иллюстрация может приводиться в качестве подтверждения гипотезы, но никак не может заменить собой строго научного выявления причинно-следственных связей.
Каким образом расчленение единого планового народнохозяйственного комплекса страны на неких «свободных» «субъектов экономической деятельности» может способствовать повышению производительности общественного труда? Наоборот, историческая практика, начиная с первобытных форм племенной организации социума, свидетельствует о прямо противоположном - о преимуществах сложения усилий людей, о выгодности солидарности, взаимовыручки, требующих безусловного приоритета общего над частным.
Та же практика, которая, как известно, есть критерий истины, и в современных условиях на примере монополий демонстрирует их подавляющее экономическое превосходство над мелким товаропроизводителем, которого они повсеместно разоряют и поглощают. Наделение «мелкого бизнеса», всяких ремесленников, фермеров, кустарей, лавочников какими-то непостижимыми производственными достоинствами объясняется не экономическими соображениями, а исключительно политическими. Господствующие классы заинтересованы в создании благоприятной социальной среды, эксплуатируя формально независимых мелких собственников как обычную рабочую силу, со всем своим «бизнесом» зачастую зарабатывающих даже меньше, чем наемный работник какой-нибудь крупной корпорации. Эта та же рабочая сила, эксплуатируемая совокупным капиталистом, сколь бы не тщился новоявленный «свободный» холоп капитала изображать из себя «успешную особь» перед менее удачливыми батраками.
Я не припоминаю, чтобы кто-то из перестроечных «ученых» рассматривал способ общественного производства как таковой. Велеречивые «оракулы» не утруждали себя никакими доказательствами, ограничиваясь рисованием заманчивых картинок, в которых западное товарное изобилие связывалось с господствующими капиталистическими отношениями. Причинно-следственная связь устанавливалась ими просто. На Западе есть частная собственность, рынок, конкуренция, свобода и демократия? Значит, благодаря этим обстоятельствам там высокий жизненный уровень, товарное изобилие, благополучие, сплошная сытость и радость, в противоположность советской системе хозяйствования.
Следуя той же «логике» недостатки советской плановой экономики провозглашались «врожденными». При социализме-де общественная собственность, неповоротливое планирование, отсутствие материальных стимулов для труда, отсутствие конкуренции, что, якобы, и привело общество к стагнации, застою, «дефицитам» и очередям. Такая аргументация советским простакам, включая академиков, ученых, политиков, образованную городскую публику, казалась весьма убедительной. Вопрос, в силу каких факторов экономика, интегрированная в единый плановый народнохозяйственный комплекс, должна уступать в эффективности стихии рыночного «саморегулирования» никем, разумеется, не поднимался.
А ведь марксистская политэкономия не была под запретом в Советском Союзе. Более того, она массово преподавалась во всех высших учебных заведениях страны, издавались собрания сочинений основоположников, а сотни тысяч преподавателей и научных работников профессионально внедряли идеи коммунизма в общественное сознание. Да даже без обращения к классикам, любому думающему человеку понятно, что укрупнение производства, вытеснение мелкого товаропроизводителя, появление монополий и транснациональных корпораций объясняется выгодностью сложения усилий людей, нелинейно возрастающей зависимостью эффективности от числа работников. Простой пример – мебельный комбинат с числом занятых, предположим, тысячу человек, произведут продукции больше и лучшего качества, чем сто кустарных мастерских по десять человек в каждом. Почему? Да потому.
Солидарность людей, координация их усилий, планирование действий выгодны не только экономически. Подобная организация общественного производства максимально соответствует социальной природе человека, находится в гармонии с фундаментальными этическими ценностями равенства, справедливости, свободы. И нет никаких оснований полагать, что в атмосфере вражды, взаимной борьбы за существование, в страхе голодной смерти человек будет работать лучше и производительнее. Что человеку непременно нужны плеть и пряник, чтобы восседающий над ним другой человек мог понуждать того к труду.
Тем не менее, из частного случая неумелого управления партийной бюрократией общественным производством в СССР горластыми демагогами делался общий вывод о несоответствии самого принципа социализма современным реалиям.
Даже сейчас, после ожидаемого краха либеральных «реформ», многие ждут не аналитики, не вскрытия причинно-следственных связей, а хотят увидеть очередную картинку, с которой нам следует делать жизнь. В своё время с этой целью брались разные примеры - Америка, Япония, азиатские «драконы», КНР и другие, но обходились стороной Бангладеш, Конго, Судан и большинство прочих стран мира, ничуть не менее капиталистических и «рыночных». Почему бы на этом основании не сделать вывод – при капитализме голод, нищета, безработица, неграмотность, болезни и преступность? Логика та же.
Марксом давно вскрыты пороки капиталистического способа производства, которые, в силу своей очевидности, до сих пор никем не были опровергнуты. От них досадливо отмахиваются, они замалчиваются или вообще, провозглашаются ошибочными в целом. И что же взамен? Истошные споры, махровая демагогия или беспомощный лепет на темы достижения всеобщего счастья овец в волчьей стае. Во всем спектре политических пристрастий невозможно найти сколь-нибудь научно обоснованную позицию, адекватно отображающую действительность Фундаментальные знания подменяются химерами субъективных вкусов и пристрастий. Игнорируется главное противоречие капитализма – несоответствие частнособственнических товарно-денежных отношений общественному характеру современного производства. Предлагается лечение не болезни, а те или иные меры по смягчению, сопутствующих недугу симптомов. Проблемы провозглашаются «экономическими», а знахарские рецепты сводятся к прописыванию пиявок и банок на усыхающее тело изнуренного раком пациента.
Корень зла – «священное и неприкосновенное право частной собственности». Именно частная собственность препятствует интегрированию экономики в единый плановый производственный комплекс. Именно отношения товарной мены противопоставляют людей друг другу, порождают взаимно непримиримые интересы, которые консолидируются в интересы классовые, разделяющие людей бездонной социальной пропастью. Что там классик демагогии господин Черчилль изрек? «Капитализм - несправедливое распределение благ, зато социализм - справедливое распределение нищеты»? В перестройку такие слова казались едва ли не гениальными. Хотя, по сути, банальная глупость остроумного болтуна, стоящего на страже интересов крупного капитала и финансовой олигархии.
Взаимное доверие людей при социализме – огромное благо, снижающее издержки на контроле каждого слова и проверке каждого намерения. При капитализме доверие есть непростительная роскошь. Каждое слово должно восприниматься с презумпцией его лживости. За каждым намерением следует видеть шкурнический интерес, циничный расчет и предательство. Пренебрежение этими элементарными предосторожностями в перестройку уже стоили нам нашей страны и нашего будущего.
Метик Сергей
Что за . за что? За траву?
я всё понимаю, но цена за не уж то радужный веник совсем преувеличена. Девушки, вам реально нужен этот веник?
Глупость — это болезнь, и против неё нет лекарства.
И. Кант
У марксистов принято рассматривать мотивы поступков людей исходя из их классового интереса. И в целом, это, конечно, верно. Однако во всем многообразии общественной деятельности человека встречаются деяния, объяснения которых находится за пределами не только марксистской, но и обычной логики. Поведенческие девиации бывают настолько неожиданными, настолько иррациональными, что втиснуть их хоть в какую-нибудь самую захудалую теорию не представляется возможным. Даже психиатры, зачастую, разводят руками, не находя никаких ментальных расстройств у пациента, на которые можно было бы списать его буйную эксцентрику. Чаще всего, это проявления заурядной глупости, неспособности к адекватной оценке реальностей окружающего мира в сочетании со стремлением блеснуть самобытностью, поразить свежим взглядом на общепризнанные истины, развенчать пару-тройку «догм» под взорами восхищенных слушателей.
И это, наверное, заложено самой природой, генетически обусловлено механизмами продолжения рода, нечто вроде демонстрации яркого оперения павлина в его усилиях по привлечению внимания самки. Во времена, когда «ничего было нельзя», в ход шли умные разговоры за стильной бутылкой болгарской «Варны», «Славянки» или графинчиком бренди «Плиска», цитирование Ницше и Бердяева, фирменный диск «Цеппелинов» на Hi-Fi проигрывателе, словом всё, что могло только поразить воображение очаровательной слушательницы. Особой беды в том не было, поскольку говорливый и остроумный партнер, хоть и с «тараканами» в голове, был все же предпочтительнее угрюмого молчуна без стихов и цитат. И дело не только в изысканных комплиментах, которыми ловкий обольститель не жалеет для объекта своих ухаживаний. Инстинкт продолжения рода требует от женщины выбора умного, интеллектуально развитого мужчину, способного обеспечить достойное будущее её потомству. Не зря говорят – женщина любит ушами.
Беда приходит тогда, когда красноречие оригинала выходит за пределы маленькой кухни. Когда появляются возможности для трансляции собственных представлений и вкусовых пристрастий на широкую аудиторию. Особенно, когда в результате ожесточенной карьерной борьбы вершин власти достигают не самые порядочные, не самые достойные, не самые подготовленные, а расталкивающие всех локтями профессиональные карьеристы, лучшие «специалисты» в кадровых интригах и расчетах разных «многоходовочек», не стесненные требованиями старомодной морали и какими-то соображениями этического порядка.
У руководящей глупости есть две формы проявления – скрытая и открытая. Скрытая характеризуется отказом от какой-либо публичной полемики, созданием образа непогрешимости, сакральности власти, подавлением любого опасного «свободомыслия» при помощи административных мер. Конечно, не открывая рта гораздо легче прослыть мудрым и беспорочным, если бы результаты руководящей деятельности такого «вождя» не свидетельствовали бы о его очевидной некомпетентности и недальновидности. Но всё же, руководитель такого типа не строит иллюзий относительно своих интеллектуальных возможностей и избегает вступать в идейную борьбу с поднятым забралом.
Открытая форма глупости проявляется в том, что инфицированный ею носитель, будучи убежденным в своей правоте, не стесняется выносить свои идеалистические представления о должном на всеобщее обозрение, «опровергая» давно открытые прописные истины. Свободный полет мысли опьяняет, вдохновляет, наполняет речь остроумием, придает блеск парадоксальным суждениям до такой степени, что глупец сам начинает истово верить в реальность построенных им воздушных замков.
Какая из этих форм глупости опаснее зависит от степени её влияния на формирование общественного сознания и возможности воплощения умозрительных химер в реальную жизнь. Скрытая форма глупости зачастую свойственна облеченным властью верховным владыкам, монархам, генсекам, избегающим касаться неясных вопросов и изрекающим очевидные банальности. Такие деятели склонны к консервации сложившегося порядка вещей и не рискуют затевать социальные эксперименты, связанные с масштабными переменами и неясными последствиями.
Открытая форма глупости, напротив, склонна к радикальному демонтажу всего жизненного уклада общества, к внедрению «новых методов хозяйствования», к слому всего, что можно сломать и перестройке всего, что только можно перестроить. В народе таких, простите мою ненаучную лексику, называют «дурак с инициативой». Но, в обоих случаях общим является то, что, невзирая на последствия своих действий (или бездействия), властвующий глупец никогда не признается в собственных ошибках и заблуждениях. Вину за провальный результат своей неуёмности он всегда свалит на внешние обстоятельства, на объективные причины, примерно как персонаж известного фильма, вылетающий из окна с оправданием тем, что «гранаты у него не той системы». Но если в кино такой эпизод вызывает лишь смех зрителей, то горбачевские претензии к социалистической плановой экономике, которая оказалась для него «не той системы» вызывает уже не только недоуменный смех, но и презрение к откровенному невежеству политического банкрота.
Главной причиной постигшей Советский Союз катастрофы является банальная глупость руководства страны. Не заговор «элит», не происки «Пятой колонны» и «завербованных агентов» Госдепа или ЦРУ, не идейная «борьба с коммунизмом», которую последний генсек якобы вел на протяжении всей своей жизни. Увы, нет, всё намного проще – несоответствие качества личности Горбачева масштабности стоящих перед советским обществом задач. Попытка разрешения новых вызовов старыми средствами. Ведь, «рыночные отношения», «эффективный собственник», «экономическая самостоятельность», «конкуренция», «демократия» и прочие «права человека» - это всё идейный хлам общественного уклада мелкотоварного производства двухсотлетней давности.
В условиях современного монополистического производства, высокой степени общественного разделения труда, узкой специализации, унификации, всеобщей компьютеризации, законы классического, основанного на конкуренции капитализма уже перестают работать. С кем конкурируют естественные монополии, охватывающие целые отрасли производства и навязывающие монопольно свою ценовую политику обществу? Где действие «всесильного» закона стоимости, вынуждающего их устанавливать цены в соответствии с общественно необходимыми затратами труда?
Неуклюжие попытки государственного регулирования цен монополий, ограничение рынка тарифной, таможенной, акцизной политикой, созданием «антимонопольных» служб, свидетельствует об исторической исчерпанности капиталистического способа производства, что было ясно К. Марксу еще в середине XIX века. Открытое им противоречие между общественным характером производства и частной формой присвоения в настоящее время достигло критической величины и игнорирование этого фактора смертельно опасно для всего человечества.
Ненормальность такого положения вещей видна каждому здравомыслящему человеку. Например, в интервью журналу «Вокруг света», Сергей Шойгу заявил:
«Выскажу мысль, которая, думаю, многим не понравится. Мне кажется, человечество семимильными шагами идет к собственной погибели. И причина тому - безудержное стремление к потреблению». И далее: «Человека надо менять и его жажду потребления».
Кто спорит? Вопрос за малым, кто станет менять человека? Кто будет умерять его «жажду потребления»? Чем она обусловлена?
Каждый марксист знает, что бытие определяет сознание. Жизнь показала, что упование только на «воспитание», проповеди, призывы и наглядную агитацию, несостоятельны. Следует менять основы социального бытия, т. е. господствующие отношения в сфере производства и распределения материальных и культурных благ. Именно архаичные товарно-денежные отношения, частная собственность, «рынок», конкуренция между людьми за место под солнцем, социальное соперничество, ведут к безудержному потреблению, к приданию вещам статусной ценности, что не имеет никакого отношения к нормальным человеческим потребностям. Не человека надо менять, а внешние обстоятельства, которые формируют человека.
Разрешение конфликта общего и частного возможно лишь с изменением способа общественного производства, путем ликвидации института т. н. «частной собственности» с последующим плотным, «бесшовным» интегрированием всей экономики в единый плановый (следовательно, нетоварный) народнохозяйственный комплекс, принадлежащий всему обществу, как неделимое целое. Установлением целью производства не получение прибыли частными собственниками, а непосредственное удовлетворение потребностей общества в натуральном виде. Ликвидация всякой дискриминации в сфере общественного разделения труда. Человек не средство, человек – это цель общественного развития, высшая ценность, что и декларируется в Конституции России. А «высшие ценности» не могут противопоставляться друг другу; единственным непротиворечивым условием их социального бытия может быть только равенство. Равенство в труде, равенство в доступе ко всем благам современной цивилизации, вне зависимости от рода деятельности, пола, национальности, расы и т. п.
Новый социалистический способ производства, разумеется, намного сложнее примитивного капиталистического и требует не только принятия мер экономического характера, но также и учета всех сторон общественной жизни, во всем её многообразии, со всеми её культурными и историческими особенностями, с ясной навигацией в системе точных этических координат. Никакой экономической «эффективностью», кстати, чаще всего, мифической, нельзя оправдать ущемление естественных прав человека на равенство, социальную справедливость, свободу. Процесс производства не порождает непримиримого конфликта интересов в виде классового антагонизма; его порождают отношения собственности, продажности, поиска частной выгоды в процессе товарного обмена. Если производство объединяет людей, то собственность их разъединяет и порабощает.
И вот на таком сомнительном фундаменте советские партийные глупцы вознамеривались вернуться к «ленинскому социализму»! В их наивных мечтаниях конкуренция представлялась благом, рубль – эффективным средством управления людьми, безработица – необходимым элементом трудовых отношений, а человек – невольником, единственным смыслом бытия которого была добыча средств к существованию путем продажи единственного товара, которым он располагал – своей рабочей силы. Подобный образ мыслей даже элементарной глупостью назвать недостаточно – нужны более сильные определения, такие как бесчестье, подлость, предательство.
Прошло уже достаточно времени, чтобы если не прямо признать провальность перестроечных идей, то хотя бы усомниться в благотворности господства шкурнических интересов для общества и в целесообразности дробления единого производственного комплекса на рыхлый конгломерат из «свободных товаропроизводителей» - «субъектов экономической деятельности», «эффективных собственников» на которые вельможные глупцы возлагали такие большие надежды. Не получилось. Бывает.
Метик Сергей
Справились? Тогда попробуйте пройти нашу новую игру на внимательность. Приз — награда в профиль на Пикабу: https://pikabu.ru/link/-oD8sjtmAi
Зарисовка без номера.
Место – Варшава.
Время – вечно у них так.
На мероприятие, посвященное борьбе с нестандартными угрозами, прибывают участники. Чтобы ничего не перепутать, всех селят в одну гостиницу под названием Radisson Blu Sobieski Hotel. Прибыли турки. Бедный консьерж не понимает, почему на него орут на османском. К стойке регистрации подходит распорядитель мероприятия
и вежливо интересуется, в чём дело. Турецкий знали только турки, но распорядитель безошибочно понял, куда был послан, и спешно удалился. После распорядителя появился заместитель заместителя генерального секретаря НАТО, в прошлом генерал, командующий ВВС одной из стран блока, и вежливо повторил вопрос, но уже со своей, генеральской настойчивостью. Турки были военными, генералу ответили. В разговорах о чести трудности перевода не могут стать помехой, генерал всё понял, прикрыл лицо рукой, развернулся и на ходу заверил, что всё решит.
Лирическое отступление. 11 ноября 1673 года во время Польско-османской войны,
по итогам которой поляки и русские не дали османам завоевать правобережную часть того, что нынче принято звать Украиной, коронный гетман Ян Собески разбил на голову армию турецкого полководца Гусейн-паши.
В разговоре с генералом, заместителем заместителя генерального секретаря НАТО, турки уверенно пояснили тому, что организаторы мероприятия намеренно поселили
их в гостиницу со столь провокационным названием, преследуя гнусные цели - оскорбить
и напомнить позор поражения от Речи Посполитой.
Долго генерал терпел, прежде чем, зайдя за стойку регистрации, проржаться от всей своей североатлантической души, после чего велел консьержу найти гостиницу рядом и непременно с нейтральным названием без исторических подтекстов.
Обошлось, но первый день мероприятия прошёл под эгидой шуток о великой польско-турецкой «дружбе». Такая вот она, НАТО.