Авторы – Руслан Чумак (к.т.н.), Михаил Тодоров. Материал опубликован в журнале «КАЛАШНИКОВ»

В 1985 г. на вооружение армии Великобритании вместе с 5,56-мм автоматической винтовкой SA-80 был принят штык-нож модели L3 имеющий общее очертание клинка и конструкцию устройства для перекусывания проволоки аналогичные советскому штыку-ножу 6Х3. Этот штык-нож до настоящего времени используется с английскими автоматическими винтовками L85А1 и L85А2.

В 1986 г. взамен узкоспециализированного клинкового штыка модели М7 для винтовки М16А2 на снабжение армии США был принят новый штык-нож модели М9, в котором были воспроизведены общие очертания клинка, а также две главные функциональные особенности ножа Тодорова и штыка-ножа 6Х3: пила на обухе клинка и конструкция устройства для перекусывания проволоки. М9 изготавливались в США несколькими фирмами и выпускаются до настоящего времени в различных конструктивных оформлениях с сохранением главных многофункциональных свойств.

Там же в США компанией Ontario Knife Co. по заказу войск морской пехоты на основе концепции штыка-ножа 6Х3 разработан нож для морских разведчиков. От советского прототипа в нём заимствована общая форма клинка и пила на обухе. Устройство для перекусывания проволоки в этом ноже отсутствует.

Ещё одним примером использования концепции многофункциональности холодного оружия Тодорова за пределами нашей страны, является штык-нож модели KCB-77 разработанный германской фирмой Eickhorn-Solingen Ltd. В нём воспроизведён весь набор функций, реализованных в советских штыках-ножах 6Х3 и 6Х4 к автомату Калашникова: общая форма клинка, пила на обухе и конструкция устройства для перекусывания проволоки. Штык-нож KCB-77 выпускается в нескольких вариантах для установки на различных образцах оружия:
— KCB-77M1 — к штурмовым винтовкам М16 и Steyr AUG;
— KCB-77M2 — к штурмовой винтовке FN FAL;
— KCB-77M3 — к штурмовой винтовке H&K G3.
Штык-нож модели KCB-77 M1 состоит на вооружении в Малазии, Австралии, Аргентине, Новой Зеландии, Индонезии, Чили, Омане, а также продаётся на рынке гражданского оружия для установки на полуавтоматические версии армейского оружия. Также на базе конструкции штык-ножа KCB-77 разработаны несколько вариантов армейских ножей, которые отличаются от него отсутствием элементов крепления к оружию.

Штыки-ножи коммерческого типа, конструктивно сходные с описанными выше многофункциональными штыками-ножами, изготавливает и итальянская фирма Fox Knives. Штыки-ножи этой фирмы имеют устройство для перекусывания проволоки типа используемого в штыке-ноже 6Х3 и похожую форму клинка (в базовом варианте), но пила перенесена с обуха на лезвие.

Список современных образцов штыков-ножей, в которых реализована концепция многофункциональности Тодорова, не исчерпывается приведённым выше перечнем. Подобные по конструкции штыки-ножи с теми или иными вариациями исполнения главных элементов выпускались в Китае и некоторых других странах.

Здесь необходимо особо выделить тот факт, что в истории отечественного оружиестроения имеется не так много примеров первенства в создании по-настоящему оригинальных конструктивных и компоновочных решений, получивших международную известность и признание. Концепция многофункциональности холодного оружия, разработанная Р. М. Тодоровым, является одним из таких случаев, а её автор должен считаться одним из выдающихся создателей вооружения в нашей стране.

Однако широчайшее распространение в мире многофункциональных штыков-ножей, спроектированных на основе конструктивных принципов Р. М. Тодорова, не привело к соответствующей всеобщей известности их автора. Из-за реализации этих принципов в штыках-ножах к всемирно известным советским автоматам АКМ и АК74 и аналогичным по конструкции штыкам-ножам, созданным в других странах мира, их связывают с именем М. Т. Калашникова, хотя он к их разработке отношения не имел.
Можно ли из-за этого считать, что Р. М. Тодоров был обойдён признанием своих заслуг в разработке столь успешной концепции холодного оружия? На этот вопрос можно ответить, скорее, отрицательно. Во-первых, Р. М. Тодоров получил авторское свидетельство на конструкцию своего ножа для морских разведчиков, содержащее признание его первенства в разработке главных её принципов и получил за это изобретение денежное вознаграждение. Во-вторых, по сведениям М. Р. Тодорова, работа его отца по разработке многофункционального ножа получила официальное признание и за пределами СССР. Он сообщил, что в 1970-х гг. Р. М. Тодоров получил из некой социалистической страны, где выпускался автомат Калашникова, единовременную выплату в размере 6000 рублей за использование в штыке-ноже для автомата технических решений из разработанного им ножа для морских разведчиков. Это свидетельство требует дополнительной проверки, но выглядит оно достаточно правдоподобно. В 1965 г., когда военная судьба ножа морских разведчиков конструкции Р. М. Тодорова уже сложилась и его конструкция перестала быть тайной, Ростислав Михайлович представил имеющийся экземпляр ножа на конкурс подводного снаряжения, проводившегося Ленинградским городским комитетом ДОСААФ, где занял первое место в группе «Подводная охота».
Завершая исследование происхождения концепции многофункциональности холодного оружия Тодорова, нельзя оставить без внимания личность её создателя. Вся богатая событиями жизнь Р. М. Тодорова была посвящена созданию и усовершенствованию военной техники самого разнообразного назначения. Ростислав Михайлович Тодоров относится к редко встречающейся в нашей стране разновидности талантливых изобретателей, которые помимо удовольствия от творчества добились как практической реализации идей, так и полного признания своих трудов государством, в т. ч. материального вознаграждения.
Творческому успеху Р.М. Тодорова как изобретателя способствовали технические наклонности, проявившиеся ещё в юношестве. Родился Р. М. Тодоров 26 июля 1910 г. в Киеве в семье офицера русской армии Михаила Стояновича Тодорова (здесь и далее сведения о раннем периоде жизни Р. М. Тодорова приведены по тексту книги М. Р. Тодорова «История фамилии, или один семейный архив»). Свой род он вёл из Болгарии, где его прадед был видным священником, активно участвовавшим в становлении государственности этой страны после получения ею независимости в результате Русско-турецкой войны 1877-1878 гг. Отец Ростислава Михайловича — штабс-капитан артиллерии М. С. Тодоров, участвовал в Первой мировой войне. Осенью в 1914 г. он был ранен на Австрийском фронте, его лечение не дало результатов, и в первых числах февраля 1915 г. он умер в госпитале в Ялте. Оставшись без средств к существованию, вдова М. С. Тодорова Тамара Вячеславовна с сыном Ростиславом в 1917 г. уехали в Киев, а оттуда в 1918 г. перебрались в Петроград. В этом городе Ростислав окончил единую трудовую школу-девятилетку, что для простого человека по тем временам было очень неплохо. Ещё в школе он увлёкся двигателями внутреннего сгорания, освоил их ремонт, научился водить автомобиль и стал шофёром. В 19 лет он получил квалификацию шофера 1 класса и работал шофёром-инструктором в автомобильной лаборатории Ленинградского института инженеров путей сообщения (ЛИИПС). Позже он стал одним из первых авторов автомобильного журнала «За рулём». Увлечение автотехникой и моторами Ростислав Михайлович пронёс через всю свою жизнь.
В 1930 г. он поступил на исследовательское отделение Ленинградского автодорожного техникума, после окончания которого в 1932 г. поступил на работу на ремонтный завод механического транспорта ЛенВО на должность начальника опытного цеха. С 1933 по 1938 г. работал старшим техником в Центральной лаборатории проводной связи. В 1938 г. поступил на работу в Научно-исследовательский институт связи и телемеханики ВМФ на должность инженера-исполнителя, где занимался вопросами разработки и испытаний автоматики для радиоуправляемых торпедных катеров. В 1936 г. Р. М. Тодоров поступил на автомеханический факультет ленинградского филиала института очного и заочного повышения квалификации ИТР, но в силу некоторых причин сумел закончить только два его курса.
С началом Великой Отечественной войны Р. М. Тодоров как ценный технический специалист не подлежал призыву в действующую армию — его оставили работать в том же НИИ. Но он не захотел оставаться в стороне от участия в защите Родины, и после неоднократных обращений к командованию Балтийского флота получил разрешение вступить в действующий состав флота. В июле 1942 г. его мобилизовали, присвоили звание «техник-лейтенант» и направили служить механиком 2-го дивизиона строящихся торпедных катеров КБФ. Здесь он прослужил до 1944 г., когда фронт стал удаляться от Ленинграда на запад. Имея возможность остаться служить в Ленинграде, Ростислав Михайлович выбрал другой путь — он перевёлся в Чудскую бригаду речных кораблей на должность инженера-механика 2-го дивизиона, где принял участие в тяжёлых боях на Чудском озере. В августе 1944 г. за участие в этих боях он был награждён орденом Отечественной войны 2-й степени. После этого он вернулся в Ленинград, где участвовал в сборке и приёмке американских торпедных катеров, а весной 1945 г. вновь ушёл воевать механиком 7-го дивизиона 2-й бригады торпедных катеров КБФ. На катерах он лично участвовал в морских операциях на Балтике у острова Мощный, в боях по взятию Пиллау и Кёнигсберга, в высадке десанта на косу Фриш-Нерунг. За участие в этих боях он был награждён орденом Отечественной войны 1-й степени и медалью «За взятие Кёнигсберга».
После войны Р. М. Тодоров остался на флоте: служил на опытных кораблях НИИ аварийной службы ВМФ в должности начальника группы по розыску затонувших кораблей. Потом служил командиром группы на крейсере «Чкалов». В 1950 г. он перевёлся в научное учреждение флота (1 ЦНИИ ФМФ), где служил на исследовательских должностях до увольнения в запас в 1964 г.
Впервые к изобретательству Р. М. Тодоров обратился в 1932 г., когда им были разработаны штабной прицеп облегчённого типа и навесной компрессор к легковому автомобилю «Форд-А». Подобные прицепы появились в армии США на два года позже, чем его разработал Тодоров. Затем уже во время работы в НИИ-10 он разработал устройство холодного запуска авиационных (АМ-34) и катерных (ГАМ-34) моторов. Это устройство было принято в реализацию и выпускалось на заводе № 24 НКАП под обозначением ТР-2 и широко применялось на торпедных катерах и самолётах полярной авиации Главсевморпути. Следующим значимым изобретением Тодорова стал бортовой (погружной) подогреватель масла для учебных самолётов У-2С с мотором М-11Г, который так же выпускался серийно. В 1934 г. Р. М. Тодоров вступил во Всесоюзное общество изобретателей (ВОИЗ), в котором состоял до последних дней своей жизни.
В 1940 г. он разработал оригинальное аварийно-заделочное приспособление для временного устранения боевых повреждений (пробоин) в корпусах кораблей, баках и трубопроводах под названием «Поворотный зажим для заделки пробоин в таре, резервуарах и трубопроводах». В годы войны эти приспособления массово выпускались и использовались на торпедных катерах, морских охотниках и тральщиках Балтийского флота под названием «Заглушка Тодорова». В конце 1941 г. заглушка Тодорова испытывалась в морской авиации в 15-й отдельном морском разведывательном авиационном полку ВВС Балтийского флота, где получила полное одобрение. За это предложение Р. М. Тодорову в приказе НК ВМФ от 25 февраля 1941 г. была объявлена благодарность и выдана премия в сумме 1500 рублей. Впоследствии аварийное приспособление Тодорова использовалось и на сухопутном фронте для заделки пулевых и осколочных пробоин в железнодорожных цистернах. Их изготавливали в мастерских Ленгорисполкома и передавали поездным бригадам топливных эшелонов, доставлявшим горючее в Ленинград в 1943-1944 гг.

В годы войны были приняты в эксплуатацию множество предложений Р. М. Тодорова по улучшению эксплуатационных свойств моторных установок торпедных катеров, их защиты от средств поражения, упрощения ремонта. Его изобретение в виде устройства подогрева пищи для водителей автомобилей в пути от выхлопной системы двигателя (площадка на выхлопной трубе для установки банки консервов) и сигнализация об остывании воды в системе охлаждения автомобиля использовалось на Дороге жизни, связывавшей Ленинград с остальной страной.

В послевоенные годы Р. М. Тодоров лично и в соавторстве с другими изобретателями активно занимался разработкой различных устройств для флота. Почти все его изобретения были реализованы на практике, выпускались серийно и использовались в войсках. На большую часть из этих изобретений им были получены авторские свидетельства. За активную изобретательскую работу Р. М. Тодорову в 1962 г. было присвоено звание «Почётный изобретатель РСФСР».
В 1964 г. в возрасте 54 лет Р. М. Тодоров уволился в запас в звании подполковника корабельно-технической службы, но остался работать гражданским специалистом в том же институте ВМФ, где служил ранее. Там он занимал должность руководителя патентной группы и заведовал рационализаторской и изобретательской работой.

Талант изобретателя Р. М. Тодорова был замечен и в следственных органах СССР. В 1960-х гг. его включили в число сотрудников военной Прокуратуры по Ленинградскому гарнизону (внештатный специалист-криминалист). В рамках новой для себя деятельности в 1960-1970 гг. Р.М. Тодоров разработал несколько образцов специальной техники:
— устройство для спуска служебной собаки с длинного поводка с помощью дистанционно-управляемого замка на ошейнике (заявка на изобретение «Оперативный поводок для служебных собак» не принята как не представляющая интереса);
— арматура для гипсовых слепков со следов на почве (в 1977 г. получено авторское свидетельство № 566799 на изобретение «Арматура для гипсовых слепков» и приято к использованию в органах МВД СССР);
— устройство-сигнализатор преследования по идее сигнальной мины, имитирующее очередь автоматных выстрелов и имеющее целью отвлечение внимания преследователей на «обстрел».

Одной из важнейших заслуг Р. М. Тодорова в области создания спецтехники для правоохранительных органов, является его участие в разработке аппаратных средств для криминалистической одорологии — науки о запахах, изучающей закономерности и состав запаховых следов человека. По воспоминаниям М. Р. Тодорова, однажды к Ростиславу Михайловичу поступило обращение из МВД СССР с просьбой разработать устройство, позволяющее изъять с места преступления образец запаха, сохранить и использовать его для демонстрации розыскным собакам. Под эту задачу в МВД была создана специальная группа из трёх специалистов-криминалистов и Р. М. Тодорова, который в ней отвечал за техническую часть проекта. Поставленную задачу группа успешно выполнила — разработанный ей прибор для сбора запаховых следов на месте преступления был принят в эксплуатацию в органах МВД. На это устройство было выдано авторское свидетельство № 30498 от 26.06.1965 г. и коллектив получил премию в размере 600 рублей, которую поровну разделили среди всех участников проекта.

По состоянию на 1971 г. в перечне изобретений, сделанных Р. М. Тодоровым, числится восемь предложений, на которые им были получены авторские свидетельства, и ещё несколько изобретений находилось в разработке. Заявочные материалы на все изобретения, поданные Р. М. Тодоровым в разные годы, в настоящее время хранятся в фондах ФКУ «Российский государственный архив в г. Самаре». За каждое реализованное изобретение ему выплачивались денежные вознаграждения и объявлялись благодарности от Наркома ВМФ, Главкома ВМФ, начальника штаба ВМФ, командующего ЛенВО.
Умер Ростислав Михайлович Тодоров 30 июля 1980 г. Его прах покоится в колумбарии крематория в Петербурге.

К последним можно смело отнести знаменитый цейлонский нож пиха-каетта или саблю "кастане", о которой пойдет речь в данной статье. Это удивительное оружие в литературе часто называют полусаблей. И хоть термин появился значительно позже чем изобрели кастане и вообще в другой точке Мира, цейлонская сабля вполне подходит под это определение, т.е. обладает более прямым и укороченным клинком нежели сабля в традиционном понимании.

Клинок кастане немного искривлен и заточен только с одной стороны. Ближе к эфесу нередко встречалось украшение клинка в виде латунной, золотой или серебряной насечки с изображением геометрических фигур, чаще всего треугольников.

Другой отличительной особенностью оружия является его рукоять. Она изготавливалась из дерева или рога, а навершие всегда оформлялось в виде головы дракона или драконоподобного чудовища. На некоторых экземплярах оружия рукоять дополнительно обкладывали прочеканенными листами серебра или золота. Это были кастане наиболее знатных и влиятельных аристократов. Глаза дракона могли изготовить из латуни (встречалось на рукоятях из рога) или инкрустировались рубинами. Такое убранство встречалось на серебряных и золотых рукоятях.

Но и на этом не заканчивалось оформление рукояти. Гарда была сложной по форме, изготавливалась из железа и инкрустировалась латунью или другими ценными металлами. "Усы" гарды выполнялись различной длинны, причем более длинный нижний сильно загибался в сторону навершия, и, таким образом, служил дужкой для защиты пальцев. Кончик длинного "уса" также оформлялся в виде большой головы дракона, другие, в том числе и те, что загнуты в направлении клинка, также оканчивалась головами, но размером поменьше.

Происхождение рукояти такой формы для историков является загадкой и по сей день. Одни специалисты придерживаются мнения, что рукоять появилась под влиянием португальских мечей 15 века, другие говорят форма заимствована от арабских сабель типа "нимча".

Обе версии на самом деле заслуживают доверия. Португальцы были первыми европейцами, высадившиеся на Шри-Ланке, а с арабами сингалы (народность Шри-Ланки) торговали еще с 10 века.

Что касается драконоподобных элементов декора, то историки сходятся во мнении, что такие элементы появились на оружии под индуистским влиянием.

Ножны кастане изготавливали из очень хрупкого тикового дерева. Это объясняет то, что сейчас таких ножен почти не сохранилось.

Стоит отметить, что сабля кастане была статусным оружием, владеть им разрешалось знатным особам лишь по разрешению правителя Шри-Ланки.

На это все о сабле кастане. Если кому-то интересно, рекомендую ознакомиться с моей книгой Барендир. Месть полукровки. Жанр фэнтези. Это мой первый опыт публикации на Литрес.

Авторы – Руслан Чумак, Михаил Тодоров. Материал опубликован в журнале «КАЛАШНИКОВ»

Рычаг приспособления для перекусывания проволоки ножа Тодорова на боковой поверхности имеет Т-образный выступ, который в рабочем положении входит в сквозное отверстие овальной формы на боковой поверхности клинка, образуя ножницы. Рукоятка снабжена вспомогательным кожаным ремешком, предотвращающим случайное выпадение ножа из руки при перемещениях. Очертания клинка и форма его сечения в виде параллелограмма, принцип конструкции механизма для перекусывания проволоки и идея размещения вспомогательного ремешка на рукоятке, реализованные в ноже Тодорова, практически идентичны аналогичным элементам ножа разведчика 6Х2 и штыка-ножа 6Х3 к автомату Калашникова. Таким образом, с учётом даты разработки ножа морских разведчиков Тодорова (1956 г.), а также его конструктивных особенностей, сформировалось предположение о том, что именно этот нож стал концептуальной основой многофункциональности холодного оружия, реализованной в ноже разведчика 6Х2 и штыке-ноже 6Х3 к автомату Калашникова.

Однако это предположение не могло считаться окончательно верным. Поэтому был продолжен поиск документов о профессиональной деятельности Р. М. Тодорова, которые могли подтвердить или опровергнуть эту версию.

Первое, что необходимо было сделать — найти родственников Р. М. Тодорова, которые могли сохранить принадлежавшие ему документы. Эта работа дала положительный результат: удалось найти сына Р. М. Тодорова — Михаила Ростиславовича Тодорова. Он передал ВИМАИВ и ВС личные вещи и документы своего отца, в т. ч. связанные с разработкой ножа морских разведчиков, металлические ножны для одного из его вариантов, а также принял активное участие в написании настоящей статьи, разъяснив многие вопросы, связанные с процессом изготовления ножа. Эти сведения легли в основу изложенного ниже материала.

По словам М. Р. Тодорова, нож для вооружения морских разведчиков был разработан Р. М. Тодоровым после получения им сведений о создании в 1956 г. в ВМФ СССР специального экспериментального подразделения подводных диверсионных сил и средств. Будучи сотрудником 1 ЦНИИ ВМФ (Ленинград), он знал о формировании такого подразделения, а также о том, что его бойцы не имеют специального оружия. Будучи к тому времени признанным на флоте изобретателем военно-технических средств и имея опыт участия в боевых действиях на море, Р. М. Тодоров решил разработать такое оружие — специальный нож, который должен выполнять функции как холодного оружия, так и многофункционального инструмента, обеспечивающего пользователю возможность выполнения ряда вспомогательных задач. К главным из них изобретатель отнёс, как указано в документах ВИМАИВиВС, «возможность перепиливания звеньев цепей диаметром до 10 мм, а также перекусывания колючей проволоки и стальных телефонных проводов». Для уменьшения демаскирующих факторов (отблесков при падении света), поверхность его клинка должна была иметь матовое покрытие.

В 1957 г. Р. М. Тодоров добился разрешения на изготовление нескольких опытных образцов ножей своей конструкции на Сестрорецком инструментальном заводе им. Воскова. По воспоминаниям М. Р. Тодорова, ответственным за сборку ножей на заводе был назначен сотрудник 1 ЦНИИ ВМФ Сергей Захарович Перминов. По его же свидетельству завод выпустил две партии ножей конструкции Тодорова: первая экспериментальная партия в количестве трёх штук, и вторая установочная в количестве 12 штук.

Клинок должен изготавливаться из инструментальной стали У7, У8 или из стали 65Г. Выбор столь специфических сталей для клинка объясняется его использованием в качестве одного из элементов механизма для перекусывания проволоки и пилы по металлу, что требовало достаточно высокой твёрдости (52-55 НRC). Ножны для ножей первой партии изготавливались из металла (латуни), что было естественным для ножа, который значительное время должен проводить в морской воде. На боковой поверхности металлических ножен в специальных кронштейнах крепился рычаг устройства для перекусывания проволоки. На конце металлических ножен располагался латунный шарик, предназначенный для предотвращения повреждений ножнами резинового подводного комбинезона боевого пловца. Для стока воды из полости ножен в их нижней части выполнено сквозное отверстие, проходящее через шарик. Металлические ножны к ножам первой партии изготовил лично С. З. Перминов.

При подготовке к выпуску второй партии ножей Р. М. Тодоров по каким-то причинам принял решение отказаться от металлических ножен и заменил их кожаными ножнами охотничьего типа. При этом рычаг устройства для перекусывания проволоки по своим очертаниям отличался от рычага для ножей из первой партии, но по-прежнему крепился на ножнах в пришитых петлях. Кроме того, по рекомендации будущих пользователей ножей на конце рычага появилась отвёртка. По свидетельству М. Р. Тодорова, в ходе испытаний ножа на флоте выяснилось, что размещение лезвия отвертки на конце рычага устройства для перекусывания проволоки оказалось неудачным, т. к. её острые грани и углы при использовании устройства могли повредить перчатки резинового комбинезона боевого пловца и травмировать пальцы рук.

Также М. Р. Тодоров сообщил, что матирование поверхности клинка обеспечивалось в конце процесса его электрохимического хромирования путём кратковременного изменения направления течения тока на подводящих электроэнергию проводниках. При этом вместо нанесения на клинок нового слоя блестящего хрома происходил отрыв ранее нанесённых частиц с хромируемой поверхности, что придавало ей «матовый» вид. Чертежи ножа Тодорова под открытым названием «Специальный комбинированный нож» и обозначением «КНР» («Комбинированный нож разведчика») были разработаны отделом главного конструктора Сестрорецкого инструментального завода им. Воскова совместно с в/ч 70009 и утверждены 26 апреля 1957 г.

Интересно, что сохранившийся в ВИМАИВиВС образец ножа Тодорова несколько отличается от изначально разработанной и утверждённой в чертежах конструкции. Например, рукоятка должна была состоять из двух половин, изготовленных литьём из пластмассы и соединяемых склеиванием, при этом отдельная головка рукоятки не предусматривалось. Однако из-за небольшого объёма изготавливаемой заводом партии ножей, от литьевой технологии пришлось отказаться из-за её дороговизны в пользу монолитной рукоятки из текстолита, закрываемой с заднего торца алюминиевой головкой повторяющей очертания ранее спроектированной цельной рукоятки. Для защиты текстолита от воздействия морской воды, рукоятка покрывалась прозрачным бакелитовым лаком.

Несколько позже Р. М. Тодоров оформил заявку на изобретение с закрытым статусом на конструкцию ножа для морских разведчиков (секретную) и получил авторское свидетельство СССР № 20048 с приоритетом от 15 августа 1959 г. В официальном перечне изобретений сделанных Р. М. Тодоровым, этот нож числится под сокращённым скрытым обозначением «КНР», т. е. «Комбинированный нож разведчика». За своё изобретение Р. М. Тодоров получил вознаграждение в размере 1000 руб.

Для проведения опытной эксплуатации ножей Тодорова в 1957 г. ими вооружили бойцов подразделения ПДСС Черноморского флота. Р. М. Тодоров рассчитывал, что после завершения этих испытаний нож будет выпускаться серийно. Испытания проводились в течение примерно года и прошли успешно. В перечне изобретений Р. М. Тодорова имеется указание на то, что нож был принят на вооружение в специальных береговых частях ВМФ, но его массовое производство так и не началось. По воспоминаниям М. Р. Тодорова, до его отца довели информацию, что Военно-морской флот не видит смысла налаживать производство ножей, так как всё к тому времени имевшиеся на флоте подводные бойцы и так их уже получили, а развёртывание новых подразделений ПДСС пока не планируется.

Однако на этом отказе ВМФ от ножа для морских разведчиков конструкции Тодорова, история этого оружия не только не закончилась, но наоборот — начался её новый, теперь уже сухопутный, этап. Очевидность связи главных функциональных свойств и конструкции ножа морских разведчиков Тодорова с аналогичными свойствами ножа разведчика 6Х2 разработанного в 1959 г., приводит к однозначному выводу о том, что в какой-то момент его разработка попала в поле зрения ГАУ. В документах Р. М. Тодорова нет упоминаний о том, как это произошло. Однако на этот счёт имеется информация другого рода. По воспоминаниям сына Р. М. Тодорова, в 1957 или 1958 г., после завершения испытаний ножа морских разведчиков на флоте и отказа от его серийного производства, Р. М. Тодоров поехал в Ижевск к М. Т. Калашникову с экземпляром этого ножа, чтобы предложить использовать заложенные в нём идеи при разработке штыка-ножа к автомату. Документальных свидетельств этой поездки пока не выявлено, но если допустить, что она имела место, становится понятно — от кого ГАУ узнало о существовании перспективной концепции холодного оружия, которую можно использовать в будущем.

И действительно: в 1958-1959 гг. по заданию ГАУ в пока не установленной проектной организации на основе главных принципов реализованных в конструкции ножа Тодорова был разработан нож разведчика 6Х2. В отличие от прототипа в ноже 6Х2 изменились только рукоятка и ножны, при этом все элементы многофункциональности, связанные с конструкцией и формой клинка, остались без изменений. Рукоятка ножа 6Х2 имела вид практически полностью соответствующий рукоятке ножа Тодорова КНР в его утверждённом в 1957 г. варианте (без отдельной головки), она изготавливалась литьём из пластмассы и имела пружинную защёлку для соединения с ножнами. Ножны изготовлены из стали с резиновой электроизоляцией, на их нижнем конце установлен Т-образный выступ для соединения с клинком, обеспечивающий функционирование механизма перекусывания проволоки. При этом сам принцип этого механизма, изобретённый Тодоровым, остался прежним.

Знал ли Р. М. Тодоров об использовании разработанных им конструктивных принципов при проектировании ножа разведчика 6Х2? Изучение официального списка его изобретений приводит к выводу о том, что знал: в записи об авторском свидетельстве на нож морских разведчиков «КНР» имеется указание на его использование, помимо спецчастей флота, ещё и в специальных частях Советской армии. С большой степенью вероятности можно утверждать, что это указание относится к ножу разведчика 6Х2.

Здесь нужно обратить особое внимание на тот факт, что Р. М. Тодоров не являлся конструктором ножа разведчика 6Х2. Но при этом нельзя считать, что его изобретение было использовано незаконно. В соответствии с действовавшим в СССР патентным законодательством, ВС СССР имели право воспользоваться изобретением Р. М. Тодорова без его согласия: его признали секретным и после получения изобретателем за него авторского свидетельства и денежного вознаграждения, это изобретение уже принадлежало государству, которое имело право распоряжаться им по своему усмотрению, в т. ч. использовать в других разработках.

Следующим этапом сухопутной жизни ножа морских разведчиков конструкции Тодорова является использование его концепции при разработке штыка-ножа 6Х3 к автомату Калашникова. Судя по тому, что в документах НИПСМВО штык-нож 6Х3 называется «Приспособленный нож разведчика», имеет очертания клинка и форму его сечения, а также конструкцию ножен, идентичные ножу разведчика 6Х2 — концепция многофункциональности пришла в оружейную сферу через него, а не напрямую от ножа Тодорова. Тем не менее «оружейная» трансформация ножа морских разведчиков конструкции Р. М. Тодорова не отменяет его первенства в разработке комплекса принципов многофункциональности холодного оружия, на основе которых были спроектированы как нож 6Х2, так и штык-нож 6Х3 к автомату Калашникова и его последующие модификации.

Кроме того, в 1970-1980 гг. с использованием общей функциональной концепции ножа морских разведчиков Тодорова в СССР были разработаны и приняты на снабжение ещё несколько образцов холодного оружия специального назначения — нож разведчика НР-1 и его стреляющие варианты НРС и НРС-2. В этих ножах из конструктивных элементов, разработанных Тодоровым, были использованы два главных решения: очертания клинка и форма его сечения, а также пила на обухе. Устройство для перекусывания проволоки реализовано иначе (в виде отдельных кусачек на ножнах).

Прослеживая развитие концепции многофункциональности холодного оружия Тодорова, авторы пришли к предположению о причинах по каким нож разведчика 6Х2 не пошёл в массовое производство: принятие на снабжение штык-ножа 6Х3 к автомату Калашникова исключало необходимость иметь в производстве второй полностью функционально сходный с ним нож разведчика 6Х2, т. к. все возлагавшиеся на него задачи могли выполняться обыкновенным штык-ножом.

Продолжение следует...

К настоящему времени в среде отечественных оружиеведов сложилась следующая картина развития конструкции штыков к этому оружию. Автомат АК-47 был принят на вооружение Советской армии в 1949 г. без штыка и устройства для его крепления на оружии. Но уже вскоре на основе опыта эксплуатации автомата в строевых частях советские военные специалисты пришли к выводу о том, что такой предмет как штык пехотинцам всё же необходим. В декабре 1954 г. после проведения войсковых испытаний штыков с клинками различных конструкций на снабжение СА был принят отъёмный клинковый штык (индекс ГАУ 56-Х-212) к автомату АК. С 1956 г. все вновь изготовленные автоматы АК с деревянным прикладом комплектовались штыками на заводе, а ранее выпущенные автоматы этого типа не имевшие штыков комплектовались ими в войсках после доработки основания мушки. Штык 56-Х-212 к автомату АК имел серьёзный функциональный недостаток: его конструкция не была приспособлена для выполнения каких-либо вспомогательных и бивуачных работ, для которых обычно использовались штыки данного типа, и был пригоден только для уколов противника в рукопашном бою.

В настоящее время принято считать, что следующим образцом штыка к автомату Калашникова, появившимся после штыка 56-Х-212, стал штык-нож 6Х3, принятый на вооружение 8 апреля 1959 г. вместе с автоматом АКМ. По конструкции и функциональным свойствам штык-нож 6Х3 существенно отличался от штыка 56-Х-212. В первую очередь он был избавлен от главного недостатка штыка предшествующей модели: 6Х3 представлял собой многофункциональный инструмент, которым можно резать, перепиливать некрупные ветки или металлические прутья диаметром до 10 мм, перекусывать проволоку, в том числе и находящуюся под током.

Впоследствии на базе концепции многофункционального штыка-ножа 6Х3 был разработан усовершенствованный штык-нож 6Х4, которым с 1965 г. комплектовались как 7,62-мм автоматы АКМ, так и 5,45-мм автоматы АК74, а также штык следующей модели 6Х5, которыми с 1988 г. комплектовались 5,45-мм автоматы АК74 и АК74М.

В настоящее время в России разработана и серийно выпускается новая модель штыка-ножа 6Х9 к автомату АК-12, в котором концепция многофункциональности реализована иным образом. Тем не менее штыки-ножи 6Х4 и 6Х5, ведущие свою историю от штыка-ножа 6Х3, продолжают служить в войсках и будут находиться в эксплуатации ещё очень долго.

Так выглядит принятая на настоящий момент канва истории развития штыков к автомату Калашникова. Однако информация, выявленная П. Птицыным в ходе изучения им документов ГАУ и НИПСМВО и опубликованная им в интернете, а также впоследствии уточнённая Р. Чумаком с использованием документов и коллекции оружия в фондах ВИМАИВ и ВС, показывает иную и существенно более сложную картину развития событий, чем представлялось ранее.

В ходе проведённых исследований было установлено, что 7,62-мм лёгкий автомат Калашникова (будущий АКМ), изначально разрабатывался с клинковым штыком обычного типа, аналогичным по функциональным свойствам штыку 56-Х-212 к автомату АК. Этот штык получил индекс ГАУ 6Х1. С ним автомат АКМ был принят на вооружение и запущен в серийное производство.

Но буквально через несколько месяцев после начала производства автомата АКМ (до конца 1960 г.) изготовление штыков 6Х1 к нему было прекращено, и вместо него в производство был запущен новый образец штыка — многофункциональный штык-нож модели 6Х3. Интересно, что новому многофункциональному штыку изначально был присвоен индекс прежней модели штыка (6Х1), затем этот индекс заменили новым — 6Х3, под которым он и известен.

Штык-нож 6Х3 выпускался вместе с автоматом АКМ до 1965 г., после чего был заменён более совершенной моделью штыка-ножа 6Х4, а затем и штыком-ножом 6Х5.

Как удалось установить при изучении документов ГАУ и НИПСМВО, причиной срочной замены штыка классической конструкции 6Х1 новым штыком-ножом 6Х3, произведённой почти сразу же после начала его серийного производства, является принятие в январе 1959 г. на вооружение разведывательных, десантных и сапёрных подразделений специального многофункционального ножа разведчика модели 6Х2.

Концепция этого ножа настолько заинтересовала специалистов ГАУ, что они решились на разработку на его основе нового штыка к автомату Калашникова (в одном из документов НИПСМВО штык-нож к модернизированному автомату Калашникова на этапе его разработки и полигонных испытаний назывался «Приспособленный нож разведчика»). Задание на такую работу было выдано Ижевскому машиностроительному заводу, при этом особо указывалась необходимость сохранения в штыке размеров и требований к ножу разведчика. Задание ГАУ завод выполнил, новый штык-нож успешно прошёл полигонные испытания. Решение Главкома Сухопутных войск СССР о комплектации автоматов АКМ штыками 6Х3 взамен 6Х1 было принято 19 сентября 1959 г., после чего началась организация его серийного производства, которое началось в 1960 г.

Главный интерес представляет происхождение концепции многофункциональности холодного оружия, реализованной в штыке-ноже 6Х3. Как уже указывалось выше, конструкция штыка-ножа 6Х3 основывалась на конструкции ножа разведчика 6Х2 за исключением рукояти, которая у ножа разведчика не имеет элементов крепления к автомату. Для выяснения этого вопроса необходимо было изучить сохранившиеся образцы ножа 6Х2 и определить его разработчика. Однако проведённый поиск в коллекциях крупнейших военно-технических музеев России, а также на антикварном рынке результата не дал, но в архиве ВИМАИВиВС нашлись чертежи этого ножа. Их изучение показало, что 6Х2 имеет идентичные со штыком-ножом 6Х3 очертания и размеры клинка, конструкцию элементов многофункциональности и ножен. Чертежи датированы апрелем 1959 г., фамилия его конструктора указана как «Кузьмин», наименование предприятия-разработчика отсутствует.

Направление дальнейшего поиска подсказало наличие в коллекции ВИМАИВиВС образца холодного оружия под названием «Комбинированный нож для морских разведчиков 1956 года конструкции Тодорова».

К моменту проведения настоящего исследования этот нож был уже хорошо известен. Его изображение неоднократно публиковалось в различных изданиях, сам он продолжительное время находится в постоянной экспозиции музея.

В то же время сведения о ноже конструкции Тодорова, зафиксированные в учётной документации музея при его поступлении, ранее полностью не публиковались. Из них следует, что нож был разработан в инициативном порядке подполковником корабельно-технической службы Ростиславом Михайловичем Тодоровым в 1956 г., изготовлен в Ленинграде и передан им в музей в декабре 1979 г.

В сохранившемся виде нож укомплектован кожаными ножнами и рычажным приспособлением для перекусывания проволоки, в походном положении закрепляемым на боковой поверхности ножен в двух кожаных петлях.