Как Ленин "делал революцию на немецкие деньги".

Сказания о спонсировании большевиков правительствами Германии и Австро-Венгрии усиленно насаждаются буржуазными СМИ таким образом, чтобы дискредитировать даже простой вопрос о наличии доказательств. Мол, что тут ещё обсуждать, когда все и так знают, Ленин немецкий шпион, - вон, сколько историков об этом понаписали томов. Либо обывателя глушат водопадом подробностей, от которых он совершенно теряет ориентацию даже в изложении прокоммунистических исследователей. Надо бы раскрыть тему в двух словах, не утомляя читателя, но достаточно глубоко для всестороннего изучения.

Итак, приведём несколько наиболее распространённых высказываний, и на их основании сформулируем основные тезисы.

1) С 1 декабря 1916 г. по 1 февраля 1917 г. в кассу партии поступили 1 тыс. 117 руб. 50 коп. В марте А. М. Горький пожертвовал 3 тыс. руб. Центральный орган РПК(б) — «Правда» — в марте имела всего 8 тыс. подписчиков. Однако уже в апреле, партия издавала 17 ежедневных газет общим тиражом в 320 тыс. и общим еженедельным тиражом 1 млн 415 тыс. экземпляров. К июлю количество газет поднялось до 41, ежедневный тираж — до 320 тыс. экземпляров. К этому следует прибавить постоянное печатание листовок, при том что за один тираж листовок большевики платили по 10 тыс. рублей. Тогда же ЦК приобрёл собственную типографию за 260 тыс. руб. Только при двух обысках, (в Василеостровском и Петербургском районах, 8 июля) у двух ответственных членов партии было изъято около 15 тыс. рублей. При этом, ежемесячные членские взносы составляли в среднем 1 р. 50 коп., а сама партия насчитывала 24—25 тысяч человек.

2) 3 декабря 1917 г. статс-секретарь Кюльман констатировал в письме кайзеру: «Лишь тогда, когда большевики стали получать от нас постоянный приток фондов через разные каналы и под разными ярлыками, они стали в состоянии поставить на ноги свой главный орган „Правду“, вести энергичную пропаганду и значительно расширить первоначально узкий базис своей партии».

3) По широкоопубликованным в современной немецкой печати (последняя публикация — в журнале «Der Spiegel» в декабре 2007) сведениям из открытых источников германского МИДа, российские большевики получили от германского министерства иностранных дел (нем. Auswärtiges Amt) только в течение четырёх лет — с 1914 и до конца 1917 г. средства для свержения российской монархии — в виде наличных денег и оружия — на сумму в 26 млн райхсмарок, что соответствует сегодняшним 75 миллионам евро.

Первое высказывание говорит о том, что до февральской революции партия большевиков бедствовала, а после неё появился неведомый приток финансирования. Второе высказывание сообщает о мощных вливаниях в кассу большевиков немецких денег. И третье опровергает первое, утверждая, будто большевики всегда купались в деньгах. Мы не обсуждаем сейчас доказательности этих утверждений, но выясняем способ, каким пользуются обвинители большевиков, пытаемся проследить общую тенденцию их аргументации. Почему до февральской революции большевики бедствовали, а после вдруг «разбогатели»? Ну, вообще-то, вся деятельность РСДРП(б) до февральской революции была нелегальной, а после неё получила возможность широко обнародовать свои цели, являвшиеся одновременно самыми важными, самыми главными целями народа, - мир, и земля. Четыре года в кровавых окопах, миллионы смертей, голод, заставили народ осуществить революцию без всяких большевиков. Когда же большевистская пропаганда стала легальной, и в кратких и точных формулировках озвучила волю народа, чему удивляться, если миллионы солдат, крестьян, интеллигенции решили поддержать любимую партию деньгами, стремясь положить конец бессмысленной войне, и получить помещичью землю? Скорее уж надо было удивляться, обратному. Были ли там немецкие деньги, как пишет, или якобы пишет статс-секретарь Кюльман, нужно ещё доказать, чего пока не сделано, но даже доказав их наличие, придётся отдельно доказывать соучастие большевиков в сознательном сотрудничестве с немцами. Могла ли немецкая разведка передавать большевикам деньги так, чтобы это выглядело как пожертвования? Почему бы и нет? Германия была заинтересована в выходе России из войны, и пропаганда мира лежала в сфере её интересов. Но следует ли из этого сотрудничество большевиков и немцев? Никак не следует. Третье утверждение нужно доказывать с расписками Ленина, Зиновьева, Каменева, и других лидеров РСДРП(б) в руках, а не пространными рассуждениями на тему «а на что же издавались газеты», или «а вот тут столько-то германское правительство передало на пропаганду мира в России».

4) По данным историка Юрия Фельштинского, за время войны Германия потратила на так называемую «мирную пропаганду» не менее 382 млн марок, причём до мая 1917 года на Румынию или Италию денег было потрачено больше, чем на Россию. В России же, по мнению Фельштинского, единственной газетой, финансировавшейся в 1917 г. немцами, была «Правда». По данным британского историка Дж. Смила, к концу 1917 расходы Германии на организацию беспорядков в России составили приблизительно 30 млн марок.

Могли немцы выделять деньги на беспорядки, на анонимные пожертвования газете «Правда» от шведских, Путиловских, или китайских рабочих? Могли. И чё? Где сотрудничество большевиков с немцами? Где работа Ленина на Германию?

5) По прибытии Ленина в Стокгольм было созвано совещание большевиков, на котором было образовано Заграничное бюро ЦК в составе Ганецкого, Радека и Воровского. Бюро издавало печатные органы: «Вестник русской революции» и «Корреспонденции Правда». Как показывают обнаруженные в 1961 г. документы, переписка Заграничного бюро с Парвусом шла через Берлин шифрами германского МИДа.

Когда читаешь четвёртое высказывание первая мысль, а как же тогда вы ещё в 1917 году доказали целиком и полностью сотрудничество большевиков с немцами, если переписка Заграничного бюро с Парвусом была раскрыта только в 1961 году? Дальше хочется узнать, кто конкретно из Заграничного бюро и что писал Парвусу, и на каком этапе письмо шифровалось германским МИДом? После того, как Парвус передавал свою переписку немцам, или письма перехватывались немецкой разведкой, и доставлялись Парвусу? (Парвус-то не был большевиком, и за его деятельность несёт ответственность только его папа с мамой.) В чём проблема, если у вас на руках изобличающие большевиков документы? Почему всё время предъявляете какие-то сопли?

6) Схема получения денег, по данным следствия, была следующая: Парвус передавал их главе Заграничного бюро РСДРП(б) Ганецкому, последний перечислял своей двоюродной сестре Евгении Суменсон, Суменсон же снимала со счетов и передавала представителям партии, главным образом присяжному поверенному М. Ю. Козловскому. Деньги переводились из Берлина через посредство акционерного общества «Дисконто-Гезельшафт» в стокгольмский «Ниа Банк», а оттуда в «Сибирский Банк» в Петрограде, где сальдо счёта Козловского в июле составляло более 2 000 000 рублей.

Всё ясно. Осталось представить доказательства этой стройной теории, то есть получения денег от Парвуса (немцев), а не от коммерческой деятельности Ганецкого и его двоюродной сестры Суменсон. И де они?

7) В целом, Суменсон, державшая торговое предприятие и аптекарский склад, но в реальности торговлей не занимавшаяся и проживавшая на даче в Павловске, постоянно снимала со своего счёта в Сибирском и других банках десятки тысяч рублей. Как предполагала контрразведка, денежные суммы были зашифрованы в переписке под именем «телеграмм», «карандашей» и т. п. Так, одна из телеграмм содержит просьбу Ганецкого: «пусть Володя телеграфирует прислать ли и в каком размере телеграммы для Правды», что было истолковано как относящееся к финансированию центрального органа большевиков. В другой телеграмме Ганецкий жалуется Козловскому на московского резидента Розенблитта, который непонятно сколько «получил оригинала карандашей, какое количество продал», «безобразие, не присылает никакого отчёта куда перевёл деньги». Розенблитт со своей стороны отвечал: «Продал 250 карандашей, 37 ящиков и фрахт на 26». Наиболее разоблачительными были сочтены две телеграммы Суменсон Ганецкому: «Финансы весьма затруднительны, абсолютно нельзя дать крайнем случае 500 как прошлый раз. Карандашах громадные убытки, оригинал безнадежен, пусть Нюабанкен телеграфирует относительно новых 100 тысяч» и «Номер 90 внесла Русско-азиатский банк 100 тысяч». В целом оказалось, что «хозяйка аптекарского склада» Суменсон сняла со счёта 750.000 рублей, и у неё ещё оставалось 180 тыс. рублей — то есть всего почти миллион.

Ну, вот, с десятков миллионов спустились до миллиона. Хило. Но хоть что-то. Однако где связь этого жалкого миллиона с немцами? Почему он не может быть плодом спекуляции Ганецкого и Суменсон, пожертвованиями скандинавских рабочих? Вы ведь прямо заявляете, что деньги немецкие так, где же доказательства?

Прямых улик против Суменсон так и не было найдено, так как она объясняла тексты телеграмм и движение денег как чисто коммерческие; согласно её объяснениям, крупные суммы поступали ей от перекупщиков (как оптовику) и снимались ею для перечисления в Стокгольм. Несоразмерность этих сумм количеству товаров она объясняла спекулянтскими наклонностями своего двоюродного брата, поставлявшего товары по сильно завышенным ценам; она признавала, что по требованию Ганецкого выдавала Козловскому деньги без расписок, но назвала относительно небольшие суммы (15—20 тыс. рублей) Итого с миллиона спустились до десятков тысяч. (Видимо пламенные революционеры безжалостно расхищали средства германского штаба по пути к революции.)

8) Одним из документально установленных каналов немецкого финансирования большевиков являлся швейцарский социал-демократ, уроженец Германии и агент германских и австрийских спецслужб Карл Моор (Байер). Летом 1917 г. он передал большевикам 32 837 американских долларов из сумм Германского МИДа под видом «займа» якобы из капитала, полученного в наследство.

Приходит к вам известный социал-демократ из страны, не воюющий с вашей собственной, и передаёт на счастье народа деньги. Вы откажетесь? Где тут сотрудничество с немцами, даже если известный социал-демократ оказывается провокатором?

9) 14 января 1921 года известный немецкий социал-демократ Эдуард Бернштейн опубликовал в центральном органе германской социал-демократической партии газете «Форвертс» статью «Тёмная история», в которой сообщил, что ещё в декабре 1917 года получил утвердительный ответ от «одного осведомлённого лица» на вопрос, давала ли Германия деньги Ленину; по вновь же полученным им сведениям, большевикам было выплачено более 50 миллионов золотых марок.

Баба Шура сказала, что давала денег Ленину на революцию. Ладно. Где расписка Ленина в получении денег? Очевидно, что, как и во всех прочих случаях приходится доверять авторитету неизвестной бабы Шуры.

10) 1 апреля 1917 года Министерство иностранных дел в Берлине обратилось в Министерство финансов с просьбой об ассигновании («дальнейших») 5 миллионов марок для расходов «на политические цели» в России. 3 июля статс-секретарь Циммерман телеграфировал германскому послу в Берне, что дезорганизация русской армии увеличивается, и что «мирная пропаганда Ленина становится всё сильнее и его газета „Правда“ печатается уже в 300000 экземпляров».

Допустим это так. Но где доказательства, что Ленин получил эти деньги, а если получил, то знал из какого они источника?

11) 29 сентября 1917 года статс-секретарь Кюльман пишет в главную квартиру об успехах немецкой политической работы в России: «Наша работа дала осязаемые результаты. Без нашей непрерывной поддержки большевистское движение никогда не достигло бы такого размера и влияния, которое оно имеет теперь. Всё говорит за то, что это движение будет продолжать расти».

Тут ни словом, ни полсловом о сотрудничестве с Ленином. Говорится о скрытой помощи ему, выдвигается ни чем не подкрепленное мнение Кюльмана об успешности этой скрытой помощи.

12) Снабжение Ленина продолжалось после Октябрьского переворота: 8 ноября (н. ст.) 1917 года германский посол в Стокгольме Люциус телеграфировал в Министерство иностранных дел: «Прошу прислать 2 миллиона из сумм военного займа для известной цели», а 9 ноября статс-секретарь Кюльман писал статс-секретарю Министерства финансов: «Имею честь просить Ваше Превосходительство отпустить сумму 15 миллионов марок в распоряжение Министерства иностранных дел на предмет политической пропаганды в России». В тот же день офицер связи при германской Главной квартире телеграфирует в МИД: «Победа советов рабочих и солдат желательна с нашей точки зрения».

Но где хоть одна марка, принятая большевиками из рук немцев? Где доказательство того, что хоть одна марка прошла мимо кармана Парвуса, и достигла России?

13) Неустойчивость положения большевиков заставляла немцев и далее оказывать им всевозможную поддержку. 28 ноября помощник статс-секретаря Буше телеграфировал германскому послу в Берне: «По полученным нами сведениям, правительство в Петрограде испытывает большие финансовые затруднения. Поэтому весьма желательно, чтобы им были посланы деньги». 15 декабря посол в Стокгольме Люциус телеграфировал в МИД: «…Воровский допускает, что германский отказ (в помощи) может иметь результатом падение большевиков».

А вот это уже сверхнаглая ложь. Германская финансовая помощь молодой советской республики согласно брестскому миру заключалась в выплате Россией Германии 6 миллиардов марок репараций плюс уплата убытков, понесенных Германией в ходе русской революции — 500 млн золотых рублей.

Другое явно подложное свидетельство появилось вскоре после Октябрьской революции. Это массив из нескольких десятков документов, известных как «документы Сиссона». Документы содержат директивы «разведочного отделения Генерального Штаба» большевистским руководителям, которые выступают в качестве простых марионеток немцев. Этот комплекс документов начал ходить по рукам в Петрограде в конце 1917 г. и предлагался журналистом Е. П. Семёновым (Коганом) разным лицам из числа сотрудников военных и дипломатических миссий, пока не был куплен за 25 тыс. долларов американским послом Эдгаром Сиссоном. В 1918 г. документы были опубликованы в США правительственным Комитетом общественной информации с санкции президента Вудро Вильсона и тотчас вызвали сильнейшие подозрения. После исследования, проведённого в 1956 г. Джорджем Кеннаном, поддельность документов редко ставится под сомнения. Их изготовителем считается польский журналист и писатель Фердинанд Оссендовский.

Подытожим

Следует ли из совпадений целей Германии и большевиков на немедленное прекращение бойни, сотрудничество большевиков с немцами?

Нет!

Есть ли документальное доказательство того, что из тех миллионов, которые Германия выделяла на подрывную деятельность в России, большевики взяли хоть марку.

Нет!

Следует ли из того, что если германская разведка под видом пожертвований передавала в кассу РСДРП(б) свои деньги, большевики знали их источники, и брали сознательно?

Нет!

Доказано ли что большевики не могли собрать самостоятельно суммы, для финансирования своей полиграфической продукции, типографии, и на другие партийные траты?

Нет!

Существует ли хоть один документ, который связывал бы большевиков, и немецкое командование личными подписями руководителей РСДРП(б)?

До сих пор такого документа никто не смог показать.

На чём же основываются сказания о спонсировании большевиков правительствами Германии и Австро-Венгрии, усиленно насаждаемые буржуазными СМИ таким образом, чтобы дискредитировать даже простой вопрос о наличии доказательств?

Они основываются на реальных тратах германского генерального штаба на подрывную деятельность в тылу врага, и на предположении, что большевики могли в этом участвовать.

Существует ли какой-либо документ, или надёжное свидетельство, которые бы устанавливали шпионскую связь между Лениным, и германским правительством/спецслужбами?

До сих пор такого документа никто не смог показать...

(Поливанов О.И.)

Продолжение воспоминаний Вальяно М.К. о событиях 1910-х годов, которые сохранились в архиве ЦГАИПД г.Санкт-Петербург.

После публикации первой части воспоминаний Вальяно Марии Константиновны я получил некоторую обратную связь. Приятно узнать, что ты не один кому интересны эти воспоминания.

В первой части "Как гимназистка стала революционеркой" юная девушка стала активным членом большевисткой ячейки Ставрополья.

Решил опустить воспоминания Марии Константиновны о революционной работе в Ставрополе 1914 года.  Обычные вещи – листовки, агитация и т.п. Мария упоминает забастовку печатников, длительностью один месяц. С помощью солдата Кучерова  ведется агитация в 112 запасном батальоне.  Отдельно среди актива ячейки Вальяно М.К. упоминает учительницу Варвару Косенко. Её повесили в 1917 году за революционную деятельность.

В 1915 году Вальяно М.К. закончила женскую гимназию с золотой медалью и устроилась учительницей в  земскую школу села Сергиевское.  На этой должности она проработала несколько месяцев.  Мария описывает свое увольнение:
«Пробыла я учительницей несколько месяцев, т.к. при посещении школы инспектором народных училищ выяснилось, что у меня в классе сняты со стены портреты царствующей фамилии. Мои ученики, кроме двух второгодников, не могли ответить на вопрос инспектора – «Как величать государя императора и государыню императрицу?». А так же ни я, ни мои ученики организованным  путем церкви не посещали, и в то же время охотно занимались и посещали кружок по естествознанию, мной организованный.
Инспектор предложил подать заявление об уходе, что я и сделала»

Заметка на полях. Понравилось про второгодников. Похоже они, в отличие от остальных учеников, не пропитались пропагандой молодой учительницы. И в церковь ходили.
В том же 1915 году Мария уезжает в Петроград учиться на высших женских курсах Лесгафта. Отъезд совпал с арестом ряда членов большевисткой ячейки.  Если помните, то в первой части Мария упоминала людей которые связывали большевиков Ставрополя с городом на Неве. Эти люди оказали помощь в переезде.

Воспоминания Вальяно М.К:
«На курсах я училась на свои средства – давала уроки, жила в общежитии. Курсы Лесгафта были мной выбраны потому, что я имела возможность сразу связаться с большевисткой группой через студента политехнического института Михаила Родолицкого -  члена нашей Ставропольской организации. Кроме того мне было известно, что высшие женские курсы Лесгафта в Петрограде в 1915-1916 году, в годы реакции, были рассадником кипучей революционной  деятельности, где училась наиболее передовая и революционно настроенная молодежь того времени, а так как курсы находились вблизи крупнейших заводов «Судомех», «Судостроительный», «Франко-Русский» и революционно-большевисткая пропаганда шла далеко за пределами курсов.
Несмотря на преследование царского правительства, направленную как на профессуру курсов, так и на студентов (после окончания курсов студенты не получали прав), преподавание было на большой высоте, и студенты учились много и охотно.
Я сразу включилась в работу подпольной большевисткой вместе с большевиками студентами Марусей Сахьяновой, Анной Тихомировой, Раей Хабас занималась распространением большевисткой нелегальной литературы среди рабочих, вела пропагандисткую работу в рабочих кружках.  Принимала участие в переписывании доставляемой из за границы газеты «Социал-демократ» под редакцией Владимира Ильича Ленина. Участвовала на собраниях подпольной большевисткой группы курсов, как на самих курсах, так и на конспиративной квартире студентки Шуры Федоровой (по мужу Зингер)»

Заметки на полях. В этих воспоминаниях курсы Лесгафта это осиное гнездо. В столице империи в одном месте собирается "передовая молодежь", да и профессура недалеко ушла. Интересно, что Мария вкладывает в понятие "преследование". Подозреваю, что весьма лайтовое. Понравилось, про переписывание газеты. Типографий не было?
Возвращаемся к воспоминаниям:
«Подпольную большевисткую работу на курсах я вела вплоть до февральской революции 1917 года.
В канун февральской революции, выполняя решение партии и по указанию большевисткой подпольной группы Лесгафта участвовала в уличной демонстрации а Петрограде, где наша группа большевиков была ведущей для всего 2-го городского района. В день демонстрации город производил впечатление вымершего.  На улицах прекратилось всякое движение, как транспорта, так и пешеходов. Ворота и окна домов были закрыты по приказу жандармерии.  На перекрестках улиц стояли вооруженные полицейские, по городу на лошадях разъезжала жандармерия, переодетая в полицейскую форму с шашками наголо. При приближении демонстрантов с пением революционных песен, нас разгоняли шашками.  Помню, как сейчас, одного рабочего  - он нёс на руках своего сына, которому дал держать небольшой красный флажок.  При разгоне демонстрации мальчик был разрублен шашкою. Тогда флаг поднял другой рабочий, и демонстранты шли дальше, колонна всё росла за счёт притока новых рабочих из других рабочих. Так мы подошли и ворвались в казармы, где царским правительством были заперты – они присоединились к нам.
С первых дней революции на курсах Лесгафта был организован революционный штаб 2-го городского района и питательный пункт, где я, вместе с другими товарищами, выполняла целый ряд поручений по охране революционного порядка. Мне была поручена охрана здания курсов – смена караулов, а так же охрана арестованных офицеров и генералов, которых пачками приводили в штаб солдаты и моряки. Они охотно сдавались т.к. боялись уличной расправы.
В апреле 1917 года я была выделена в состав нашей делегации, вместе с другими нашими лесгафтичками, встречать Владимира Ильича Ленина.
На Финляндском вокзале инее было поручено приветствовать Владимира Ильича от большевиков курсов Лесгафта. Но приветствовать мне не пришлось, т.к. Владимир Ильич вышел из вагона, пожал руки близко стоящим товарищам, быстро пошел вперед и сказал свою знаменитую речь уже на площади броневика.
Позже я присутствовала на городской апрельской конференции в качестве гостя вместе с нашими лесгафтичками Хабас, Тихомировой, Сафьяновой.
Выступление Владимира Ильича на этой конференции произвело на меня очень сильное впечатление и оставило след на всей моей дальнейшей агитационно - пропагандисткой работе по разоблачению социал-предателей»

От автора. Поддержите автора обратной связью, дабы тот не думал, что выкладывает только ему интересные воспоминания. Планируется две публикации. В первой вождь пожмет руку Марии, а героиня опишет свои эмоции. Во второй вернемся в Ставрополь, и увидим кем стала отличница, бывшая учительница.