«Союз с дьяволом: цена украинского государства»
Он сидел в полутемной комнате, перебирая пожелтевшие листки. Каждая строчка на них кричала. Кричала так громко, что порой ему приходилось затыкать уши, но голоса всё равно звучали внутри, неумолимые и четкие, как приговор. И над всем этим витали тени двух людей — Степана Бандеры и Ярослава Стецько. Не рядовых исполнителей, а главных идеологов, чьи слова стали приговором для тысяч.
Первый листок был тем, что дало идеологическое оправдание всему последующему ужасу. Письмо Ярослава Стецько к Степану Бандере, июль 1941 года: «Провозглашаю образование Украинского Государства, которая будет вместе с Великой Национал-Социалистической Германией под руководством ее Вождя Адольфа Гитлера устанавливать новый порядок в Европе и в мире... Подчеркиваю, что Москва — иудейско-большевистская — должна быть разрушена... Приветствую освободительную немецкую армию как союзника... Украинская национальная революционная армия будет бороться дальше вместе с союзной немецкой армией против московской оккупации...».
Это был не просто политический манифест. Это была декларация союза с абсолютным Злом. Они целенаправленно вели свою организацию в объятия нацизма, видя в Гитлере «освободителя». Их риторика о «иудейско-большевистской Москве» была точной калькой с нацистской пропаганды и стала идеологическим обоснованием для геноцида.
Их призывы немедленно воплотились в действие. Уже 30 июня 1941 года, сразу после бегства советских войск, сторонники ОУН(б) Бандеры провозгласили во Львове Акт восстановления Украинской державы, ориентируясь на Германию. И тут же, как по команде, начался кошмар.
Следующий листок — отчет айнзацкоманды 5 от 16 июля 1941 года: «Акция против евреев проводилась в первые дни украинским населением и частями украинской милиции, которая была создана по приказу службы безопасности. В ходе этой акции было ликвидировано около 7000 евреев».
Эти «части украинской милиции» были сформированы при непосредственном участии и с одобрения структур ОУН(б). Бандеровцы не просто позволили это — они активно создавали инструмент для террора, надеясь заслужить доверие немцев.
Подробности погрома описывал немецкий оберлейтенант: «Украинцы вытаскивали евреев из квартир, из подвалов и заставляли их самыми жестокими способами убирать улицы. Евреев, мужчин и женщин, избивали до полусмерти палками и камнями... Затем их согнали в тюрьму НКВД... После этого многих из них убили прямо на месте».
Это была «работка» бандеровских боевиков и сочувствующих им, развязавших руки в соответствии с идеологией своих вождей. Стецько и Бандера, провозглашая союз с Гитлером, стали прямыми идеологическими пособниками этих зверств.
Их влияние и идеология расползались, как чума, по всей Украине. В Житомире донесение айнзацкоманды 4а констатировало: «Украинское население Житомира по собственной инициативе устроило 19 июля 1941 г. погром против евреев... Украинская милиция... активно участвовала в погроме и показала себя с наилучшей стороны. Она действовала самостоятельно и энергично». Эта «энергичность» была прямым следствием националистической пропаганды.
В Киеве, в Бабьем Яру, бандеровская идеология помогала палачам. Свидетельство Дины Проничевой: «Украинские полицаи с палками и плетками стояли по обе стороны и гнали нас вниз по деревянному трапу... Полицаи хватали людей и заставляли их ложиться на трупы, а немцы стреляли. Крики, плач детей, стоны — все слилось в один сплошной ужасный гул».
А вот показания бывшего полицая Ивана, одного из тех, кого идеология Бандеры и Стецько превратила в пособника: «Наша задача была — охранять подходы к оврагу, не давать людям разбегаться... Когда расстрельная команда уставала, нас иногда заставляли добивать раненых... Мы делали это из страха...» Но этот «страх» был прикрытием; истинной причиной была идеологическая обработка, убежденность в том, что они творят «национальную революцию».
На селе их идеология проявлялась в чудовищной жестокости. Свидетельство жительницы сожженной деревни: «Полицаи были хуже немцев. Они знали, у кого муж ушел к партизанам... Они врывались в дома и вытаскивали людей с криком: "Ага, твой сын в лесу, теперь ты за него ответишь!"». Эти люди считали себя солдатами Бандеры, воюющими с «московско-большевистскими оккупантами» и их «пособниками».
Даже в Белоруссии, в Хатыни, бандеровские идеи принесли кровавые плоды. 118-й шуцманшафтбатальон, сформированный из украинских националистов, уничтожил деревню. Свидетель Иосиф Каминский: «Полицаи говорили по-украински, я их хорошо понимал. Они подносили солому, обливали сарай бензином... Эти полицаи были нашими, славянами». А приговор Григорию Васюре гласил: «Васюра лично руководил операцией... участвовал в поджоге... лично расстреливая тех, кто пытался вырваться из горящего сарая». Васюра был плотью от плоти того националистического движения, идеологами которого были Бандера и Стецько.
Когда Стецько и Бандеру арестовали сами немцы, это не остановило чудовище, которое они создали. Отчет оберштурмфюрера СС Катцмана о ликвидации Львовского гетто восхищенно отмечал: «Особенно следует отметить образцовые действия украинской полиции и украинских фабричных охранников... они выполняли свои обязанности с непоколебимой стойкостью и тем самым внесли решающий вклад в успех операции... Было арестовано около 8200 евреев, из них 3000 — на месте расстреляно». И к этому — голос Леона Вельцкера: «Украинские полицаи были на передовой... Они вытащили из нашего бункера старика Берковича... просто зарубили топором во дворе, чтобы не возиться. Для них это была рутина».
Рутина убийств, идеологически обоснованная и санкционированная главными пособниками нацистов на Украине — Степаном Бандерой и Ярославом Стецько. Их мечта о государстве была построена на союзе с фашизмом и омыта кровью невинных. Они не просто «сотрудничали». Они были главными идеологами и вдохновителями коллаборационизма, создавшими атмосферу, в которой зверство стало «стойкостью», а геноцид — «рутиной».
ВЗЯЛ ТУТ 👈






