“И завтра никто не умер” – Жозе Сарамаго
Пролог
Денис наблюдал в иллюминатор контрольной комнаты, как в звёздном небе исчезает спасательный корабль. Он вдруг почувствовал невыносимую тоску по дому. Ночное небо на марсе было до жути низким. Яркие звёзды плотным ковром покрывали небо до самого горизонта. Это на Земле он мог развалиться в кресле-качалке у себя на даче в подмосковье, отхлебнуть пивка и, улыбаясь, смотреть на ночное небо, находясь в безопасности на дне воздушного океана. Здесь же космос начинался сразу за дверью шлюза. Стоит всего лишь повернуть предохранительный штурвал замка и… космонавт дёрнул плечами, отгоняя страх. Никто в своём уме не откроет дверь без скафандра. Он нажал на тангенту радиостанции.
- Мартин, а ю окей?
“Еа, хоней, каттинг олмост финишд, гимме тен минатс, факин пиздетс.” – прохрипел динамик в ответ.
- Ю хэв онли файв, зен гоу бэк, - Денис вспоминал нужно слово, потом просто медленно произнёс по-русски, - быстро на перезарядку, факин пиздетс!
Из динамика раздался смех доктора:
“Ха ха, копи зэт.”
В этот момент ожила приборная панель. Андрей наконец-то запустил новый генератор. Вслед за панелью оживал весь технологический комплекс. Прожекторы осветили пустыню за окном. Со светом было не так страшно.
Первым делом Денис проверил телеметрию отправленного на автопилоте корабля. Тот уже набрал первую космическую и по гиперболе удалялся в сторону Земли, неся в грузовом отсеке семь трупов бывшей команды терраформирования Марса. Ещё один мертвец валялся внутри сгоревшей подстанции, которую в настоящий момент вскрывал доктор Мартин. Погибла вся бригада пуско-наладчиков купольного посёлка. Вслед за ними должны были отправиться инженеры по установке кислородного реактора, но вместо них с грузом материалов прилетела комиссия по расследованию.
Камера наблюдения выхватила силуэт Андрея. Он уже закрывал крышку генератора. Денис вышел в эфир.
- Андрей.
“На связи.”
- У тебя кислорода на 20 минут, как закончишь, смени Мартина, я оденусь и подойду к тебе.
“Принял.”
“Окей, гайз, ай комин бэк. Ай си зет гай,” - тут Мартин перешёл на ломаный русский, - “это как шашлык, только с руками.”
“Плиз конфёрм, зэт пиздетс тотали факин,” - не упустил случая блеснуть знанием английского Андрей.
“Шутних херов”, - подумал Денис про себя. Он уже шёл к выходу из комплекса. Это был его пятый космический полёт, но на Марсе он был впервые. И ему было не-посебе.
Он подошёл к подстанции как раз вовремя. Андрей срезал последний болт обрамления шлюза. Вдвоём они вытащили массивную дверь и откатили к куче разбитых солнечных батарей. Обожжённое тело Ивана лежало у дальней стены, припорошенное серым пеплом. Мартин был прав, видимые части тела были покрыты бурой коростой, волосы расплавились, превратившись в чёрную корку, глаза были закрыты. Они перенесли тело в жилой модуль и положили на кушетку мед-отсека размораживаться. Следующий корабль должен был прибыть через две недели, и Денис предложил оставить покойника на улице, но доктор хотел сам провести вскрытие, как он выразился, по горячим следам.
Помимо докторской степени Мартин, во время учёбы в колледже, окончил поварские курсы, поэтому сам вызвался готовить ужин, благо кладовая после метеоритного дождя уцелела, да и они с собой привезли много продуктов. Пока доктор колдовал на камбузе, Денис с Андреем изучали архивы. После постройки временного модуля для инженеров, строители возводили основание купола, когда начался метеоритный дождь. Да какой дождь, огромные глыбы валялись по территории всей базы, полузарытые в грунт. Двоих строителей раздавило прямо на улице. Огромный камень перерубил коридор до подстанции, в которой находился Иван Лукавый. Находился без скафандра. Он успел закрыть шлюз, но короткое замыкание вызвало пожар внутри цеха. Камера записывала, как парень метался по объятому пламенем модулю с опустевшим огнетушителем, пока не упал на пол. Потом запись обрывалась. Остальные кроме ещё одного инженера погибли от холода, заблокированные внутри комплекса. Во время каменного обстрела он был поблизости от модуля и чудом выжил. Скафандр с трупом внутри и пустыми кислородными баллонами сидел, облокотившись о дверь центрального шлюза.
Пять дней они вскрывали оплавленные двери комплекса, потом устанавливали новую, а после руководство приказало срочно возвращать корабль домой и ждать дальнейших распоряжений. Добраться до Ивана они не успели.
Все трое членов комиссии сидели в столовой и ели свежеприготовленный фахитас, который оказался весьма неплохим, как вдруг из коридора раздался ужасный крик. Это был даже не крик, а обречённый вой животного, которого режут живьём. И вой шёл из мед-отсека. Андрей от неожиданности выронил стакан сока. Космонавты переглянулись и выскочили в коридор.
Иван дёргался на кушетке, словно эпилептик под кокаином. Он орал не переставая, казалось, он кричал даже когда делал вдох. Доктор очнулся первым.
- Холд ем! Холд ем! Держите его! – крикнул он и кинулся к шкафу с медикаментами.
Трясущимися руками набрал в шприц противошоковое. Хотел было найти вену, но потом просто вколол иглу в тело и сразу принялся набирать вторую дозу.
Обезболивающее не помогало. Иван орал всё громче. Денис с Андреем приковали его к кушетке и ушли контрольную, наглухо задраив люки, и пытались хоть как-то работать. Через пять часов крик наконец-то стих. Оживший строитель с капельницами в обеих руках спал, постанывая во сне. Поседевший доктор Мартин что-то писал в ежедневнике. Он поднял взгляд на вошедшего Дениса и молча пожал плечами.
Парень задохнулся и пролежал в ледяном склепе разруженного модуля почти месяц. Денис несколько раз пересматривал записи. Он сам клал задубевшее тело на стол. Вернуться с того света Иван никак не мог, однако это случилось. Он представил, как в центре управления начальник читает его рапорт и крутит пальцем у виска. Он сам до сих пор не верил в этот бред.
На следующий день Иван открыл глаза и жестом попросил воды. Ещё через шесть часов он заговорил. Рассказал, что внутри всё болит, горит обожжённое лицо, но в целом всё в порядке.
Чуть позже они сидели в кают-компании. Иван выглядел уже как обычный обгоревший на солнце человек - омертвевшая бурая корка слоями отвалилась от тела, обнажая молодую кожу. Он отлично помнил, как начался пожар. Помнил, как задыхался, как рот обжигало горячим воздухом, а потом он уснул.
- А сны видел? – спросил Андрей.
Взгляд парня вдруг стал пустым. Иван вздрогнул и задумчиво ответил.
- Да.
Больше ничего из него вытянуть не удавалось.
- Через две недели домой тебя отправим. На родину. Тебе крупно повезло, дружище! – улыбнулся Андрей и хлопнул строителя по плечу. Тот вздрогнул и так странно на него посмотрел, что у Андрея мороз пошёл по коже.
- Куда домой?
- На землю, куда же ещё.
Иван вдруг опять вздрогнул, он весь собрался. Чувствовалось, что в нём идёт какая-то внутренняя борьба. Он отрицательно помотал головой.
- Нет, на землю я не вернусь.
Доктор незаметно кивнул Денису головой. У Ивана начиналась истерика. Денис медленно встал с диванчика и продвигался по стеночке к выходу, а парень уже начал разгоняться. Он сперва засмеялся, а потом закричал, схватившись за голову руками.
- Не вернусь!
- Кип калм, бадди, донт раш! Успокойся, у тебя стресс! – доктор пытался утихомирить его, но Иван вдруг вскочил на ноги, оттолкнул Дениса в сторону и выбежал в коридор.
Все трое кинулись следом. С закрытой станции ему было не убежать, если только он не собрался выскочить наружу. Денис заорал что есть мочи.
- Стой, придурок. Умрёшь!
Но Иван уже закрывал дверь в шлюзовой отсек, разделявшую коридор и основной выход. Денис рванул ручку на себя. Заблокировано. Похоже, у пацана вышибло кукушку из ходиков окончательно. Мартин барабанил в стекло и что-то кричал на английском, Андрей с Денисом разбирали предохранитель аварийного открывания люка, а Иван уже крутил ручку внешней двери. Он повернулся в сторону коридора и что-то сказал. Денису показалось, что это было “Я не вернусь на землю, меня там ждёт смерть”.
Парень толкнул дверь и вместе с потоком воздуха вышел в открытый космос.
- Факин пиздетс, - прошептал Мартин.
Сквозь открытый проём в свете прожекторов было видно, как человек в сером комбинезоне на голое тело бежал по поверхности мёртвой планеты. Через минуту он схватился за горло и рухнул в пыль.
Глава 1. Глубокий надрез
- Это будет глубокий надрез, - просвистел с ужасным акцентом высокий инсектоид-палач и заливисто хихикнув сразмаху воткнул огромный керамический тесак в лежащего на разделочном столе космодесантника.
Мирослав лишь застонал, проследив единственным уцелевшим глазом полёт отрубленной руки. Конечность, разбрызгивая кровь, шлёпнулась в эмалированный таз поверх остальной свеженины. В этот раз он угадал траекторию полёта ножа и за долю секунды до ампутации успел волевым усилием перекрыть крупные сосуды и блокировать болевой центр мозга. Ничего, не в первой. За долгую службу на благо галактической суперцеркви боль стала его постоянным спутником. К тому же отрубленная конечность была лишь прелюдией к настоящей пытке.
Палач повернулся к ассистенту, сидящему за пультом нейровизора и закаркал на своём:
- Тургын уйди на, турмыстык белименинауасын хош ийстендируге жагымсыз!
Мирослав едва улавливал смысл фразы “Вот это пойдёт на котлеты, а сейчас прожарь говнюка как следует!”
Низкорослый тараканоид с ярко-оранжевыми армейскими полосками на хитиновой броне выжал рычаг мощности до упора, и однорукий парень почувствовал, как нагрелся вставленный в затылок шунт нейроскопа.
Это боль он купировать не мог. Перед глазами плыли разноцветные круги и даже квадраты – длинный червь хозяйничал у него в голове вгрызаясь то в один синаптический узел, то в другой в поисках нужной информации. Мир заорал, так громко, как позволяли треснувшие рёбра. Легче не стало. По ощущениям червь почти нащупал закрытый участок памяти. Обнаружит его - и сломать блоки останется делом техники. За те три или четыре недели, пока система дознания будет подбирать код, он сойдёт с ума от круглосуточных страданий. А потом сработает система защиты. Мирослав видел последствия неудавшегося нейровзлома. Молодые столетние парни, не видевшие жизни, без признака разума в пустых стеклянных глазах. Даже раса полуразумных огурцов с тау Кита была более полезна суперцеркви, чем эти овощи.
Парень вспомнил сквозь боль, как сам отправлял на землю в крематорий своего лучшего друга Кирилла. Тот исследовал дальний космос, когда из туманности Андромеды внезапно выскочил пиратский фрегат паукоидов. Звездолёт Мирослава вынырнул из гиперпрыжка слишком поздно. Учёных телепортировали в Закрытый Сектор, а монахов пытали на месте. В тот раз он не сдерживался – вырывал конечности насекомых голыми руками, топтал кладки, насиловал жужелиц. При мысли о жужелицах стало немного легче.
Моргнул свет, и боль внезапно утихла. От перегрева выбило нанопредохранитель. Пока тараканоид чинил аппаратуру, палач нагнулся над столом и просвистел, старательно шевеля мандибулами:
- Говори, координаты Земли, басымды сикпе!
Мир выплюнул осколки зубов, улыбнулся чёрным провалом рта и произнёс по тараканьи единственную фразу, которую знал в совершенстве.
- Шоши хюююй.
Таракан взревел.
- Шешееен амыыын сигейн! Я скормлю тебя нашей королеве-матке!
Он схватил со стола верхними руками сразу три мачете, как вдруг металлопластовая стена пыточной задрожала. В её середине раздувался ярко-красный пузырь. Секунда – и, не выдержав температуры, стена взорвалась, разбрызгивая капли жидкого металла прямо на инсектоида. Палач завыл, схватившись за обожённые фасетки. Один ус-антенна переломился по полам, а конец второго ярко горел. Таракан упал на спину и продолжал вопить, поджимая лапки к брюху. Маленький тараканоид под шумок спрыгнул с ложемента на пол и пополз к щели под шлюзом, как вдруг сзади раздался хриплый старушечий голос.
- Куда собрался, опарыш!
Таракан рванулся в прыжке к заветному выходу. Комнату озарила яркая вспышка бластера, и кусок мёртвой плоти, бывший секунду назад биотехником пятого класса, отправился в ад, поджав к брюшку дымящиеся головешки ног.
Через оплавленную дыру перешагнул механоид и выстрелил в палача Усмирителем. Шокер-сеть прилипла к катающемуся по полу насекомому, опутывая его всё сильнее, словно куколку. Тонкая леска из углеродных нанотрубок впивалась в хитин, причиняя немыслимые страдания. Вскоре инсектоид замер на полу, пованивая феромонами страха.
Механоид подошёл к столу с останками десантника и открыл забрало.
- Ну что, боец, жив?
Мир с трудом повернул голову и с удивлением узнал знаменитого ветерана звёздных войн Анастасию Ярченко. Женщина подняла руку и уже сканировала состояние его израненного тела. Тело было на грани коматоза.
- Жив, как вшегда, товарищ полковник.
Он попробовал отдать честь переломанной в трёх местах рукой, но только неловко шлёпнул себя по лицу.
Седая женщина с жёстким взглядом бесцветных серых глаз улыбнулась.
- Ноги целы, дойдём до временного штаба - выдам тебе штурмового механа. Нам нужны все бойцы, что есть в этом секторе. Сейчас я тебя взбодрю.
Из пальца манипулятора вылезла тонкая игла. Анастасия втыкала её в жизненно важные точки на теле Мирослава, впрыскивая коктейль из стимуляторов и ускорителей регенерации. Затем микролазером прижгла сосуды на обрубленной культе.
В голове прояснилось. Мысли вновь обрели чёткость. Боль притухла. Космодесантник вскочил на ноги. Его слегка пошатывало от потери крови, но идти он мог. Анастасия прицепила конец шок-сети к карабину на поясе, и, развернувшись, проворно выскочила обратно в проём. Следом в проёме исчез кокон. Пленный тараканоид, завизжал, осознав, что пытать теперь будут его.
Мирослав рванулся было за ними, потом вспомнил. Вернулся к тазу с обрубками боевых товарищей, аккуратно взял ртом свою конечность за остатки рукава и исчез в темноте проёма.