Поднявшись из-за стола, Клавдия Михайловна вытащила откуда-то трёхлитровую банку с желеобразным содержимым, похожим на кусок склизкой плесени, плавающий в мутной жиже.

— Вот, выпейте. Вкус очень приятный. В жару освежает. — Перелив немного из банки, хозяйка радушно предложила стакан с напитком гостье.

— Как-то я сомневаюсь… — пробормотала Тамара, настороженно поглядывая на протянутый стакан. «Господи прости, как из выгребной ямы зачерпнула…»

— Да вы попробуйте, Тамара Ильинична. У меня вот только вчера Жанна Аркадьевна с третьего этажа за грибочком этим приходила. Я как дала ей в субботу попробовать, ей так понравилось. Говорит, голова светлая-светлая стала. Теперь каждый день пьёт с удовольствием и вот маме своей захотела кусочек отвезти. А Лизонька из дома напротив от мигрени избавилась, как чайный гриб у неё появился. Чудо, а не напиток!

Лизоньку Тамара прекрасно знала. Желчная, склочная баба с больной головой, бывшая наркоманка. Все соседи во дворе давно уяснили, что она на дух не переносит громкие звуки: детский крик на площадке, песни молодёжи по вечерам на лавочке — на любой шум выскакивала на улицу с бранью. «Может, если не брешет Клавдия Михайловна, в самом деле потише теперь буйная Лизонька будет?»

— Откуда он у вас?

— От сестры. Любит она меня потчевать всяким разным.

— И что, Жанна Аркадьевна тоже выпила эту бурду и понравилось ей? — неуверенно уточнила Тамара. «Конечно, этой шаболде с третьего этажа и палёный спирт нектаром покажется, но последние дни она и правда как-то лицом посветлела. Ни с того ни с сего здороваться со всеми в подъезде начала».

— Ну вы уж так мне не верите, Тамара Ильинична, можно подумать, я вам яду выпить предлагаю! — с обиженным выражением лица возмутилась Клавдия. — Не хотите — не пейте. Я же вам по-соседски, по-дружески угоститься предлагаю, попробовать, а вы так кривитесь!.. «Бурда»! Пф!

Фыркнув, хозяйка поднялась, чтобы убрать стакан, но Тамара перехватила её руку:

— Ладно уж, Клавдия Михайловна, не злитесь. Это я так, от дурного настроения. Магнитные бури сегодня, вот и чувствую себя не очень. Давайте попробую ваш гриб. Не хочу обижать вас, милая.

И Тамара, забрав стакан из рук хозяйки, осторожно пригубила напиток. Это действительно оказалось освежающе и вкусно, точно глоток прохладного кваса в знойный летний день. Даже пузырьки имелись — щекочущей стайкой они ударили в нос, и Тамара от неожиданности закашлялась. А потом рассмеялась сама от себя.

— А неплохо, Клавдия Михайловна. Что-то в этом есть!

От соседки она уходила с полулитровой банкой, где в жидкости плавал «блинчик» чайного гриба. Приятный вкус напитка до сих пор стоял на языке, Тамара чувствовала себя непривычно хорошо, будто помолодела на двадцать лет и ещё понятия не имела о существовании в мире магнитных бурь. Эффект развеялся ближе к вечеру, на следующий день Тамара даже подумывала избавиться от подарка, чтобы не возиться с его выращиванием, но встреченная на площадке Жанна Аркадьевна переубедила её одним своим видом: женщина буквально лучилась отличным настроением и самочувствием, а её кожа сияла, как после дорогих СПА-процедур.

Через неделю Тамара Ильинична попробовала первую порцию напитка, приготовленного её собственным чайным грибом, заботливо выращенным в трёхлитровой банке. Напиток получился не хуже, чем у Клавдии. И, ощутив прилив гордости, Тамара сразу пошла по соседям хвастаться своими успехами.

Выяснилось, что у глуховатого Николая с первого этажа гриб тоже имелся. У многодетной мамаши Ленки из девяносто третьей квартиры и вовсе на кухне обитало три таких банки, все заботливо отданные Клавдией. До престарелой Агриппины, владелицы целого выводка облезлых кошек, зассавших подъезд, Тамара достучаться не смогла. А вот тихой паре молодых студентов, Соне и Глебу, встреченных на лестничной клетке, Тамара любезно провела лекцию о пользе чайного гриба и предложила в будущем поделиться кусочком, так как молодёжь оказалась не в курсе нового веяния.

Чайный гриб не переставал радовать Тамару. Рос он быстро, болезненностью не отличался, а производимый напиток с каждым разом получался всё насыщеннее. Через месяц Тамара Ильинична с удовлетворением отсадила очередную пластинку гриба в отдельную банку. Таких у неё на кухне уже имелось пять, все заботливо укрытые марлей. Иными напитками, вроде кофе и обыкновенного чая, Тамара больше не баловалась. С утра до вечера потягивала лишь мутновато-коричневый настой, радуясь тому, какой чистой стала её пигментированная прежде кожа, как славно она себя чувствует, позабыв обо всех старческих болячках, и как крепко спит.

Была даже мысль сходить в гости к Клавдии Михайловне и поблагодарить её за чудо-средство, но очень уж не хотелось тешить тщеславие и без того заносчивой старухи.

Вскоре Тамара так сильно пристрастилась к новому напитку, что, не выпив в день десять-пятнадцать кружек, чувствовала себя дискомфортно: рот стягивало от жажды, а тело словно усыхало. Но зато, стоило сделать глоточек, как снисходило умиротворение, и Тамара могла часами сидеть перед окном, разглядывая серые многоэтажки во дворе и пребывая в состоянии полной безмятежности. Казалось, в такие моменты её не потревожили бы и дикарские вопли Ленкиных отпрысков, по обыкновению отплясывающих чечётку в их тесной захламлённой квартире, прямо у Тамары над головой. Но в последнее время шума особо не было: на весь дом будто бы опустился полог тишины и спокойствия.

Пасмурную весну понемногу теснило наступающее лето. Дни становились длиннее, а солнце появлялось всё чаще. И теперь, как прежде, часами сидеть перед окном в блаженном оцепенении Тамара больше не могла. Её очистившаяся от старческих пятен и морщин кожа сделалась упругой на ощупь, но вместе с тем покрылась тонким слоем слизи. И попадание солнечных лучей вызывало неприятное жжение.

Тамара всё чаще прялась за занавесками или отсиживалась в темноте на кухне, окружив себя банками с чайным грибом, жадно глотая густой сладковатый настой. Двери она никому не открывала, на стук не реагировала — да и некому было стучаться. Родственников давно жизнь разбросала по всей стране, а соседи не торопились отчего-то больше захаживать в гости.

В одно утро, лёжа на склизких простынях в спальне, Тамара ощутила, как неприятно ей прикосновение всего чуждого к нежной обновлённой коже. Она избавилась от одежды, сковывающей её, а вместе с липкой тканью легко снялись с её тела и волосы — седые пряди отошли с головы, оставшись лежать на кровати грязным париком, мягко слезли ногтевые пластины с чавкающим звуком.

Окунув руку в кружку с чайным настоем, Тамара смочила себе губы, обтёрла влажной ладонью лишившееся бровей и ресниц лицо, огладила голое темя. Дрожь удовольствия пробежала по её телу. И тогда, растянув в улыбке рот, полный шатающихся зубов, Тамара поняла, чего жаждет её плоть.

Она заполняла ванну весь день, бережно переливая содержимое стеклянных банок в эмалированное вместилище, пока жидкости не стало достаточно. И Тамара наконец перелезла через бортик, с головой погружаясь в ароматный грибной настой, ощущая, как слабые пузырьки бегут по расслоившейся коже, даруя ни с чем не сравнимое чувство абсолютной эйфории.

И мир за пределами ванны перестал для неё что-либо значить.

Клавдия Михайловна как раз присела отдохнуть после тяжёлой уборки, когда на кухонном столе завибрировал мобильник. Ей пришлось натянуть на нос очки, чтобы разглядеть имя звонившего, и только после, хмыкнув, она нажала на кнопку с зелёной трубкой, принимая вызов.

— И тебе привет, Мариночка, — поздоровалась она в ответ, устало вздыхая и пододвигая к себе чашку с недопитым содержимым. — Как дела? Ну, как дела… Как обычно, в общем-то. А ты как поживаешь?

Собеседница ответила в той же манере, односложно, и сразу задала новый вопрос.

— О, гриб просто чудо, сестрица. Спасибо за твой очередной подарок, — с холодной улыбкой поблагодарила Клавдия и пригубила из чашки давно остывший чёрный чай с молоком. Взгляд её скользнул по полочке в самом углу кухни, где стояли нетронутые банки с вареньем, соленьями и прочими присланными сестрой угощениями. Один бог знал, что на самом деле они таили под своими крышками. — …Чувствую себя недурно. Как обычно, впрочем.

На том конце провода повисла пауза. Марина долго что-то обдумывала и наконец вернулась к прерванной беседе.

— Что?.. О каком предложении ты говоришь? Зачем мне перебираться к тебе, Марин?.. — удивилась Клавдия. — Да, у тебя места, конечно, много… Ну, со сдачи деньги получать и делить — это хорошо, не спорю. Деньги лишними не бывают... Да, я помню про твою маленькую зарплату. Вам в вашем НИИ всегда копейки платили. А я тебе ещё в молодости говорила, не иди на биологию, яма это. А ты всё заладила: «Исследования! Эксперименты!». Ладно-ладно, всё, молчу.

Клавдия Михайловна подавила в себе порыв продолжить спор на тему скверного выбора сестры и одним глотком допила чай. Марина в это время вернулась к увещеваниям касательно переезда. Клавдия слушала её молча, барабаня пальцами по опустевшей чашке и поглядывая в сторону трёхлитровых и пятилитровых банок, шеренгой выстроившихся в коридоре, ведущем с кухни. В одной из них, как раз выпустив стайку пузырьков из беззубого рта, в бледно-коричневом настое плавала неумолимо разделявшаяся на слои голова Тамары Ильиничны, теперь больше напоминавшая рыбу-каплю. Не было и следа былой стервозности в облике старухи-сплетницы.

А скоро Клавдия Михайловна надеялась закончить и с остальной дожидавшейся её уборкой. Давно следовало навести порядок в этом доме.

— Нет, сестричка, ты знаешь, — Клавдия решительно прервала Марину, — от твоего щедрого предложения я, пожалуй, откажусь. Не хочу я никуда из своей квартирки перебираться. Всё же самый центр города. Дом тёплый. Да и соседи у меня — просто чудо теперь. Тихие-тихие.

Конец.

Фильм «Одно целое» официально вышел в «бесплатных кинотеатрах» и уже собрал массу положительных отзывов.

📌 Рейтинг на Rotten Tomatoes — 90%. Критики отмечают, что картина получилась одновременно страшной, смешной и романтичной — редкое сочетание для жанра.

Сюжет: пара переезжает в загородный дом, чтобы спасти отношения. Но вместо уюта и спокойствия они сталкиваются с потусторонней силой, которая начинает управлять их телами.

Многие зрители называют фильм «главным боди-хоррором года» и сравнивают с нашумевшей «Субстанцией».

Я делюсь новостями о фильмах, играх и мемами в своём Telegram-канале InfoJAM. Подписывайтесь, чтобы не пропускать редкие и хайповые находки 🎥👉 InfoJAM

Это перевод истории с Reddit

Я тяну машины для «Morrison’s Auto Recovery» уже восемь лет. Сначала работал днём, но ночные смены оплачиваются лучше, да и с пробками проще. Привыкаешь к странным часам, к пьяным водителям, обернувшим машины вокруг столбов, к поломкам на тёмных участках трассы, где нет связи. Работа честная, и я её неплохо знаю.

Большинство вызовов — рутина. Севший аккумулятор, спущенное колесо, лёгкое ДТП без жертв. Иногда случаются такие, что запоминаются: как тогда, когда я вытаскивал седан из ручья с водителем внутри, или тот парень, который уверял, что его машину «передвинули», пока он пил кофе на заправке. Со временем учишься относиться к чужим историям с долей скепсиса. Стресс и страх заставляют людей видеть то, чего нет.

Но вызов во вторник был другим. Я до сих пор пытаюсь понять, что же тогда произошло на трассе 47.

Диспетчер связалась около 2:30 ночи. «Машина съехала с дороги, двадцать второй милевой столб, возможно, внутри кто-то есть», — хрипло донёсся голос Линды по рации. «Звонившая сказала, что водитель, возможно, всё ещё в салоне, но она не смогла подойти близко».

Двадцать второй столб трассы 47 — глухой лес, самый густой в округе. Извилистая двухполоска, соединяющая долины с межштаткой. Днём дорога живописная, но ночью это двадцать миль тьмы, деревьев и отсутствия сигнала.

Я взял кофе и выехал. Координаты были у меня, но «съехала с дороги» может значить что угодно: от остановки на обочине до удара о дерево в пятидесяти метрах вглубь леса. Я ехал медленно, выискивая отражатели или осколки.

Нашёл машину в четверти мили после столба. Сначала показалось, что водитель просто свернул поспать или поговорить по телефону. Синий «Хонда Аккорд», лет пяти от роду, стоял в тридцати футах от дороги, на ровной поляне. Двигатель был выключен, но фары светили, пробиваясь сквозь туман.

Я остановил эвакуатор параллельно дороге, включил аварийку. По инструкции сначала оцениваешь ситуацию, прежде чем цеплять машину. Взял фонарь и пошёл смотреть.

И сразу заметил странность. Все двери были заперты, окна плотно подняты. Водитель сидел за рулём — молодая женщина, лет двадцати пяти, вцепившаяся в руль мёртвой хваткой. Когда свет фонаря ударил по стеклу, она подняла голову: глаза распахнуты от ужаса, макияж размазан.

Я постучал в окно.

— Мэм? Я из «Morrison’s Towing». Вы ранены?

Она мотнула головой, но окно не открыла. Вместо этого указала в сторону леса за машиной и беззвучно что-то сказала.

— Мэм, откройте, пожалуйста, окно, я не слышу, — повысил я голос.

Она приоткрыла стекло на щель.

— Вам нужно вытащить машину отсюда, — прошептала она. — Немедленно. Не отцепляйте ничего, не выходите снова. Просто вытащите её на дорогу.

— Что случилось? Вы ранены? Нужна помощь врача?

— Я не ранена, — она снова бросила взгляд на деревья. — Но там кто-то есть. Огромное. Оно наблюдает за мной уже два часа.

Первым делом я подумал о наркотиках или алкоголе. Не в первый раз. Но от неё не пахло спиртным, и речь была внятной.

— Что именно вы видели? — осторожно спросил я.

— Я не знаю. Не разглядела. Но оно огромное. Больше человека. Оно ходит вокруг машины, всегда оставаясь в тени.

Я осветил лес позади машины. Туман мешал разглядеть дальше двадцати футов. Всё тот же лес, сосны, кусты.

— Мэм, там ничего нет. Давайте я вытащу вашу машину, а вы доедете до заправки, позвоните близким.

— Нет, — твёрдо сказала она. — Не ходите туда. Просто зацепите и вытяните. Пожалуйста.

В её голосе была не паника, а другая, тяжелая, устойчивая тревога — та, что рождается от реальной угрозы.

Я решил не спорить.

— Хорошо. Я прицеплю с этой стороны и вытяну вас на дорогу. Не выходите и держите двери запертыми.

Возвращаясь к эвакуатору, я вдруг прислушался. Лес был странно тих. Ни сов, ни шороха зверьков. Только гул моего двигателя и далёкий звук грузовика где-то на межштатке.

Я начал сдавать назад, ставя машину для зацепки, и тут учуял запах. Резкий, звериный, как от мокрой собаки, валявшейся в падали. Но свежее, сильнее.

Выйдя с цепями, я обошёл «Хонду» и понял, почему она так напугана. На крыше — две огромные вмятины от ладоней. Не царапины и не вмятины от веток, а отпечатки пальцев и ладоней, словно кто-то сжал металл. Каждая рука вдвое больше моей, с длинными следами когтей.

— Чёрт, — пробормотал я, обходя машину. На боках были ещё следы: царапины по стеклу, борозды в краске.

— Теперь понимаете, почему я не вышла? — крикнула она изнутри.

Я присел разглядывать повреждения, когда треснула ветка. Не щепка от белки, а толстая ветвь. Где-то в глубине леса, метрах в сорока.

Я вскочил, направил фонарь в ту сторону. Луч терялся в тумане.

Снова треск. Уже ближе.

И снова — но уже с другой стороны.

— Сэр? — голос женщины дрогнул. — Оно снова делает это.

— Что именно?

— Ломает ветки, бьёт по деревьям. Пугает.

Будто в ответ раздался гулкий УДАР — что-то тяжёлое обрушилось на ствол. Потом ещё. И ещё, с разных сторон, словно кругом.

Я торопливо цеплял машину, стараясь двигаться тихо. Весьма ясно ощущал взгляд. То самое чувство, когда на тебя смотрят из темноты. Но здесь оно было сильнее, острее.

Я затягивал последнюю цепь, когда фонарь мигнул и погас.

Я встряхнул его — ничего. Батарейки были свежие, но он умер. Второй фонарь был в кабине, двадцать футов отсюда.

Треск прекратился. Лес застыл.

— Сэр? Почему потух свет?

— Сели батарейки. Я возьму другой.

— Не уходите. Прошу.

Страх в её голосе был почти осязаем. И мне самому не хотелось отходить.

— Я быстро.

Я пошёл к эвакуатору, стараясь выглядеть спокойно, хотя внутри всё кричало «беги». Туман стал плотнее, и свет фар «Хонды» выхватывал лишь небольшие островки.

Я достал запасной фонарь и уже разворачивался, когда звук заставил меня замереть.

Сначала — низкое глухое рычание, будто вибрация в груди. Потом оно поднялось, превратилось в нечто среднее между рёвом и воем. Хриплый, первобытный звук, будто из глотки существа, какого я не знал. Эхо разнесло его по лесу, и казалось, что он звучит отовсюду сразу.

Когда он стих, тишина оказалась ещё страшнее.

И тогда существо вышло в свет фар.

— Сэр? — женщина за моей спиной почти кричала. — Нам нужно ехать. Сейчас же.

Я не спорил. Запрыгнул в кабину, включил передачу, начал тянуть «Хонду». Но впереди что-то громыхнуло в кустах.

Оно вышло прямо в свет фар, и я увидел.

Огромное, не меньше трёх метров. Тело покрыто густой тёмной шерстью, которая не отражала, а поглощала свет. Плечи невероятно широкие, руки почти до колен, когтистые пальцы.

Но лицо было хуже всего. Похожее на человеческое, но неправильное, искажённое. Глаза глубоко посажены, сверкали жёлто-зелёным. Рот с зубами для разрывания плоти.

Оно стояло, изучая нас, секунды три. Потом пошло к моей кабине.

— ЖМИ! — закричала женщина.

Я ударил по газу, но чудовище не дрогнуло. Оно ускорилось. Двигалось быстрее, чем должно было при таких размерах.

Машина тронулась, «Хонда» потянулась за мной. Существо достигло моей двери в тот момент, когда мы начали разгоняться.

Я поднял глаза — оно было в трёх футах от меня. Огромная ладонь легла на дверь, металл застонал. След полностью закрыл окно. Пальцы вдвое длиннее человеческих, с чёрными когтями.

Мы замерли друг напротив друга. Я сжимал руль до белых костяшек. Оно дышало — ровные тяжёлые вдохи, запотевавшие стекло.

И вдруг в выражении лица что-то изменилось. Оно отступило назад.

Я не стал ждать. Выжал газ до упора. В зеркале видел, как оно уменьшается вдали. Но оно не ушло в лес. Оно стояло посреди дороги и смотрело нам вслед.

Мы не останавливались до самой заправки в восьми милях. У меня руки тряслись так, что едва смог поставить машину на «паркинг». За спиной женщина тихо плакала — не истерично, а будто человек, переживший невозможное.

Когда я вышел отцепить «Хонду», увидел след. На моей двери осталась вмятина от той руки. Металл был продавлен внутрь, словно глина. Царапины от когтей доходили до стали.

Женщина стояла рядом, глядя на след.

— Этого не было раньше, — прошептала она.

— Нет, — сказал я. — Не было.

Мы стояли под ярким светом ламп и смотрели на доказательство. На отпечаток силы, которая могла убить нас обоих, но не сделала этого.

— Как думаете, чего оно хотело? — спросила она.

Я вспомнил умные глаза, изучающий взгляд.

— Думаю, оно не хотело нас убить, — сказал я. — Оно было… любопытно.

Она медленно кивнула.

— Словно пыталось понять, кто мы.

Я взял выходной на остаток смены и поехал домой. Час сидел на кухне с кофе, пытаясь найти объяснение. Может, костюм. Может, сбежавший зверь. Но отпечатки на двери не оставляли сомнений. Ни один человек не продавит сталь так. И ни одно животное не двигается так.

Я до сих пор работаю ночью. Всё так же езжу на вызовы на трассу 47. Но теперь у меня всегда с собой запасные фонари. И я никогда не работаю в одиночку там, где лес особенно густой и туман особенно тяжёлый.

Следы на двери зашпатлевали и закрасили. Но иногда ночью, ведя машину, я провожу пальцами по тому месту и вспоминаю.

Потому что что бы это ни было — оно всё ещё там. И теперь я знаю: ему интересно, что мы такое.

И, возможно, это самое страшное.

Больше страшных историй читай в нашем ТГ канале https://t.me/bayki_reddit

Можешь следить за историями в Дзене https://dzen.ru/id/675d4fa7c41d463742f224a6

Или даже во ВКонтакте https://vk.com/bayki_reddit

Можешь поддержать нас донатом https://www.donationalerts.com/r/bayki_reddit