Куриный шашлык: как вкусно приготовить, чтобы не было сухо?
С крылышками и ножками понятно, хочется филе. Какую часть мяса лучше брать? Какой маринад для курицы сделать?
С крылышками и ножками понятно, хочется филе. Какую часть мяса лучше брать? Какой маринад для курицы сделать?
У нас в городах ЦФО Черноземья, майский жук появляется именно в мае, может в конце апреля.И как то так,что год их много,в следующем поменьше.Но когда их больше,то и дни теплее,и воздух чище.Возможно экология также влияет на это всё.В любом случае я их не давлю во дворе,обхожу.Всё таки жучки моего детства,когда ещё был лозунг: "Мир,труд,май!". Все мыли окна,ездили на дачу,или просто ходили в лес и кушали вкусный шашлык.Там,где я живу довольно много растительности и они летают.Я не замечал, чтобы от них был вред.Вот на даче помнится был один лишь случай,когда налетел рой жуков на сливу.Весь маленький кустик обгрызли.Розы и цветы они не едят.А вот бронзовки я видел,могли перегрызть их стебель или бутон.Личинки их в малом количестве мне не доставляли проблем,с родителями почву обрабатывали кажется,азотом.И проблем не было.
Заколебали старперские сопли на тему молодежного жаргона.
Представители КАЖДОГО поколения КАЖДОГО общества в истории нашего биологического вида с тех пор, как мы освоили речь, придумывали свой сленг. Это естественный способ самоидентификации и сепарации от скучного и замшелого поколения родителей. И кстати, это один из мощнейших драйверов развития любого языка.
Но нет, каждый сука раз эти же люди вырастают и часть из них обнуляется и начинает гундосить на молодежь, которая "говорит неправильно, портит язык, предаёт память предков и скорее всего силу земли".
Заканчивайте, серьезно. Это кринж, отстой, зашквар и стыдоба.
Я столкнулся с мошенничеством, но поддержка авито ничего не делает, я хочу чтобы мне с этим помогли.
Холодные и серые горы мелькали внизу. Вертолёт пролетел над осыпавшимся каменистым перевалом. И тогда открылись виды на небольшую долину, окружённую со всех сторон горной грядой. Затерянную в самых непроходимых и безлюдных областях страны. Сюда было очень трудно пробраться пешком. Но особо рьяные туристы-альпинисты всё-таки пробрались. И не смогли по какой-то причине выбраться обратно. Они не выходили на связь уже двенадцать часов. За это время в долину уже успели бросить вертолёт МЧС, на помощь беднягам. Но спасатели так же пропали. И на связь больше не выходили.
Тогда отдел разведки заинтересовался происходящим и вдруг выяснил, что альпинисты сообщали по спутниковой связи очень уж странные вещи. Ненормальные вещи. Как и спасатели, незадолго до момента вероятного крушения…
Дело тут же переняла Организация. А остальным службам запретили спасательные операции и даже полёты над долиной.
К месту тут же бросили штурмгруппы Олега и Германа. Как выразился Нойманн – эти двое уже успели спеться, особенно на подобных дальних заданиях в глухомани. Сами командиры же предвкушали неладное. Прошлый такой выезд едва не обернулся гибелью обеих штурмгрупп. Герман тогда потерял почти весь личный состав.
Вертолёт не стал лететь к точке. Он завис неподалёку от перевала. И высадил группы на горный склон.
Дальше лететь было опасно. Иначе настигнет участь МЧСников. Вдалеке виднелись сгоревшие обломки вертушки спасателей...
Штурмгруппы рассредоточились по склону, а вертолёт поднялся ввысь. И убрался за пределы долины, снова скрывшись за перевалом.
-- Вертушка будет летать неподалёку, -- сообщил Нойманн. – Чтобы в любой момент эвакуировать группы, если дело будет совсем уж дрянь.
-- Вот утешил, -- сплюнул Юра.
Бойцы расположились на каменистом склоне за большими глыбами. Курили, пока было время. Хмурились. Все были напряжены. Тревогу внушали тёмные силуэты средневековых каменных строений, вдалеке. В самом низу долины, на берегу небольшого, но глубокого озера расположился небольшой городок. Древнее поселение, затерянное, брошенное и сокрытое от чужих глаз. Силуэты домов слишком сливались с местной каменистой почвой. Городок был построен из тех же камней, что валялись в долине повсюду, а крыши уже давно сгнили и обрушились. Поэтому на спутниковых снимках ничего здесь и не замечали столь долгое время. И этот древний городок обнаружили вот только что. Когда здесь пропали альпинисты.
Командиры групп разглядывали долину в бинокли, оценивая обстановку. Олег оглядывал леса внизу, слабенькие ручейки, тянущиеся по склонам гор к прозрачно голубому озерцу посередине. Долина была шириной в два и длиной в пять километров – совсем небольшая, тесная. Но красивая, живописная. Тихая. Озеро занимало четверть от всей площади долины. На берегу озера стояли каменные постройки-кибитки. Уже давно заброшенные, судя по рухнувшим крышам. Улочка эта тянулась по берегу и подступала к вратам чего-то, скорее похожего на монастырь. По крайней мере, за достаточно высокими и неказистыми, полуразвалившимися каменными стенами возвышалась часовенка. Со странным звездообразным колоколом.
С колоколом, из-за которого бойцы сюда явились со специальными наушниками, полностью поглощающими звуковые колебания. Каждый боец был в таких наушниках. Связь между бойцами была обеспечена, но звуками окружения приходилось пожертвовать.
Воевать в тишине непривычно. И как-то особенно тревожно. Ничего не слышно ведь…
Вокруг часовни над стенами возвышались три небольшие, но массивные башни. Растрескавшиеся камни, покрытые мхом и лишайником. А за окнами-бойницами – угрожающая темнота…
Монастырь с трёх сторон окружала вода, его построили на полуострове, вдающемся в озеро.
На пятьсот метров левее от поселения, где каменистая земля начинала брать слегка вверх, превращаясь в склон, раскидывались обломки вертолёта МЧС. Чёрные обломки. Отгоревшие.
-- Не вижу живых, -- сказал Герман.
-- Я тоже, -- ответил Олег. Нигде в долине не обнаружилось признаков чьего-либо присутствия.
-- Ни МЧСников, ни путешественников, -- сказал Герман и задумался.
-- Спасатели могли сгореть в обломках, -- предположил Олег.
– Но куда делись альпинисты? Ни палаток, ни тел... Леса не густые. Всё отлично просматривается. И вряд ли скалолазы спрятались где-то за кустарником…
-- Выбрались из долины?
-- Или они остановились в тех постройках.
-- Учитывая, что им пришлось бы для этого преодолеть Морок? Мне кажется, что они уже мертвы.
Лишь оказаться здесь после пешего перехода – подвиг. Как же здесь жили раньше? И кто здесь жил?
А может кто-то живёт до сих пор? Скорее всего.
-- Предлагаю оставить АГС на этом склоне, -- сказал Олег. – Отсюда городок будет отлично простреливаться. Как и вся остальная долина.
-- Согласен, -- кивнул Герман. – Позиция хорошая, всё как на ладони. Можно ебашить прямой наводкой.
-- Серёга и Антоха, -- сказал Олег. – Остаётесь здесь.
-- Ну ёпты, опять самое интересное пропустим, на! – насупился Серёга. – А так интересно посмареть, че внизу!
-- Мы покажем фотки, -- пообещал Данилыч. – И магнитик принесём. Если там их продают.
Герман оставил на склоне снайпера и оператора коптера из своей штурмгруппы. Сказал ребятам надёжней скрыть свои позиции, чтоб никто их не засёк. Мало ли, какие здесь водятся культисты или «западные партнёры».
Снайпер держал на прицеле чёртову колокольню. Оператору же сказали следить в камеру за тем, как бы бойцы групп не начали плутать, впав в зрительные иллюзии Морока…
Группы взяли на спуск с собой два дрона камикадзе. На эту задачу решили всё таки прихватить малую авиацию. На кургане некроманта это спасло бы всех…
Серёга и Антоха расставили АГС, навели, прицелились, принялись стаскивать и складывать булыжники, обустраивать позицию.
И тогда остальные бойцы отправились вниз по склону, перебегая от камня к камню, от дерева к дереву, рассредоточившись и пребывая наготове.
Олег внимательно следил за своими координатами на дисплее наручных часов. Неизвестно, где именно начинался Морок.
Во всяком случае, оператор сразу предупредит их. Запутанные блуждания будут легко заметны с квадрокоптера. В Загорске было куда тяжелей – там Морок совмещался с Тьмой, так что можно сказать, здесь ничего страшного не было…
Бойцы не спускали глаз с руин древнего посёлка. Но никакого движения там в своих прицелах ещё не замечали.
-- Скорее всего нас уже заметили по шуму лопастей, -- говорил Данилыч полушёпотом – наушники всё равно отлично передавали голос. – Если там кто-то есть, то они приготовились к обороне.
-- Если грамотно работать, то им всё равно пизда, -- заверил его Юра. – У нас АГС. Снайпера. Дроны. Без разведки мы туда заходить не будем. А если кого увидим, то захуярим всем, что есть, ёпт…
-- И то верно…
-- Не расслабляйся, -- Олег предупредил Юру . – Тут странные техники Изнанки в деле. А это всегда внезапность, ведущая к потерям.
-- А я и не расслабляюсь, -- буркнул Юра. – Я, нахуй, напряжён. Потому что моя жопа снова чует пиздец. А когда она ошибалась, Олег?.. Это вы не расслабляйтесь, ёпт. У вас жопы не такие чуткие, они нихрена не понимают всю глубину глубин…
-- Твоя жопа всегда чует пиздец, -- вспомнил Данилыч. – В каждом случае.
-- Это потому, что мы в каждом случае в пиздец и попадаем!
Группы добрались к рухнувшей вертушке. МЧСники погибли на месте, сразу при падении. Под искорёженным металлом виднелись обугленные трупы. Пересчитали. Все на месте, никто не спасся, никто не выбрался. Олег пригляделся повнимательней к обломкам. Спасателей не подбивали – они просто не справились с управлением. А это значит, что теория «ботанов» оказалась верна.
Спасатели разбились после того, как услышали звон странного колокола. Разведывательный дрон Организации уже пролетел над долиной. Тоже никого не нашёл. Но при рассмотрении фотографий часовни специалисты пришли к выводу, что колокол в ней имеет Изнаночную геометрию. Это позволяет колоколу влиять на сознания всех, кто услышит его звучание. Теоретически, этот звук был способен вызвать сильнейшие панические атаки, а так же и галлюцинации, необратимо повреждая структуры мозга.
Это и было самым страшным в этом задании – стать после него дурачком, пускающим слюни. А просто умереть не так страшно.
Антоха даже попросил ребят пристрелить его, если заденет звук колокола. Он не хотел мучиться остатки своих дней в дурке или, что ещё хуже, в секциях содержания под присмотром учёных. Юра пообещал, что обязательно его пристрелит.
-- И сейчас могу, если хочешь!
Они все подобрались достаточно близко к городку. Скорее всего их уже давно заметили. Но колокол не звенел.
Не могли же культисты – или кто же бил в колокол – догадаться об их наушниках?
Впрочем, туристы тоже ни о каком звоне не сообщали, когда звонили по спутниковой связи. Зато они несколько часов бродили в Мороке, которым укрывались подходы к посёлку. Видимо, жители этого посёлка очень не хотели, чтобы к ним пришли гости. И если от альпинистов можно было отделаться обычным Мороком, то вертолёт уже потребовал колокольного звона…
-- Хлебом людей не корми. Дай забраться куда попало… -- сердился Юра на очередных придурков, из-за которых им теперь приходилось рисковать собственными шкурами.
-- Неизвестность манит, -- ответил Данилыч. – Хобби у людей – забираться туда, где ничья нога не ступала.
-- Тогда они точно лоханулись с выбором места.
-- Знали они, что здесь уже живут? Вот в чём вопрос. Может, нашли в «гугл планета земля» странные постройки. Таким макаром, кстати, много всякого нашли любители археологии во всяких пустынях и горах!
-- Хреново, что этим не занимается государство. Или наш отдел.
-- Любители всегда мотивированней, чем профессионалы, которых заваливают отупляющей бумажной работой…
-- Вижу цель! – прервал их разговор снайпер. – Мелькнул на колокольне!
Группы тут же расположились на позициях перед древним поселением, бойцы спрятались за деревьями и каменными глыбами.
-- Скрылся сразу, -- сказал снайпер. – Священник. В рясе ходит, с крестом на шее. Православный…
-- Он собирается звонить в колокол? – спросил Герман.
-- Нет. Ему до верёвочек далеко.
-- Стреляй в любого, кто попытается добраться до верёвочек.
-- Понял, -- ответил снайпер. – И это… он будто заметил мой взгляд. Почти сразу обернулся в мою сторону. Прямо на меня посмотрел. Испугался он. И обратно нырнул в люк…
-- Телепат что ли?
-- Хрен его знает… Походу. Бликовать я не должен. Я под нормальным углом расположился. Да и расстояние какое между нами….
-- Главное не подпусти его к колоколу! Сразу разъеби уёбка!
-- Понял.
Олег надел очки виртуально реальности. И запустил в небо дрон-камикадзе. Нужно было разведать городок, прежде чем заходить в него.
Гоночный дрон с визгом умчался вдаль. С визгом, которого никто из бойцов не слышал…
Олег пронёсся над посёлком, заглядывая в каменные кибитки сверху. Но никого в них не обнаружил. Только в одном домике посреди четырёх стен нашлась старая палатка, зелёного военного цвета, да ржавый котелок. Кажется, здесь пропали не только туристы.
Голова кружилась от манёвров скоростного дрона.
Дома были построены очень давно. Настолько, что от обрушившихся крыш не осталось даже гнилой ветоши – всё истлело полностью.
-- Кому понадобилось бы строить здесь городок? – шептался Данилыч. – Тому, кто хотел скрыться от чужих глаз. Но зачем монахам укрываться в лесу так далеко? Староверы что ли?
-- Практикующие Изнанку, ага…
Гоночный дрон взмыл над стенами монастыря. Олег заглянул во двор. Посреди двора стоял перепуганный священник. Он вдруг встал на колени. И сложил руки перед собой в мольбе. Похоже, просит пощады…
-- Что там, Олег? – спросил Герман.
-- Священник.
-- Разъеби его! – сказал Герман.
-- Он сдаётся, -- сказал Олег. – Я так не могу… Невинного убивать.
-- Он тут столько людей положил! Он опасен.
-- А может и нет, -- сказал Олег. – Во всяком случае, за пленных культистов тоже положена премия. Захватим его. И допросим.
-- На всех деньги поделишь – нихуя не останется, -- сетовал Юра.
-- Больше в монастыре никого нет, -- сказал Олег, сделав большой круг. – Только в башни залетать не рискую. Там связь прервётся, стены толстые…
Бойцы выдвинулись вперёд, к поселению. Шли аккуратно. А священник всё стоял на коленях, не поднимаясь. Смотрел на зависший в небе дрон.
Вскоре осознали, что забрели в Морок. Группа двигалась вперёд, к монастырю, но тот всё никак не приближался… Оператор квадрокоптера направлял бойцов. Да и сами они двигались теперь, не обращая внимания на то, что видели собственными глазами, а ориентируясь по спутниковым картам в наручных часах, отслеживая перемещения своих точек.
Поэтому путь до самых ворот монастыря не занял много времени. Они оказались перед дверьми.
Снайпер доложил, что у колокола никого нет. Поэтому для переговоров некоторые бойцы стянули наушники
-- Сдавайся! – кричал Данилыч священнику через стену. – Без глупостей! Ты полностью окружён!
-- Сыны мои! – пробасил священник в ответ. – Простите меня, грешного!
-- Открывай ворота! Живо!
-- По что вы явились сюда, гости добрые?
-- Не твоё дело! Открывай ворота! – крикнул Юра.
-- Мог бы я их открыть, сынки… -- ответил священник. – Да не сдюжу я, тяжело мне, стар уже я…
-- Мы сейчас их тогда взорвём к хренам! – пригрозил Юра. – Живо открывай, бля!
-- Не могу я… Не имею силы я…. Вы перелазьте по стенке… Заржавели петли на вратах…
-- Взрывай, -- дал добро Герман своим бойцам. И те быстро налепили на ворота взрывпакет, затем отойдя чуть в сторону.
Никаких грядок, никакой еды… Священник выглядел потрясающе старым. Но он не мог открыть ворота? Не лазил же он за пределы монастыря через стену.
И тут Олег увидел верёвку альпинистов, которую, видно, те бросили, чтобы перебраться на ту сторону. Они уже были здесь. И они внутри. Интересно…
Было слишком поздно, когда Олег пригляделся к этим вратам, обнаружив на них едва заметные, уже практически истлевшие символы Изнанки. Когда увидел выбитую на вратах надпись на старославянском, предостерегавшую всяк проходящих о том, что здесь находится «дом демонов».
И почему священник в таком «доме» не может открыть собственные ворота?
Смутная тревожная догадка добралась до разума слишком поздно. Священник вдруг сорвался на бег. Он бросился к одной из башен.
Последовал взрыв. И ворота разлетелись в щепки, вместе с символами Изнанки, охранявшими внешний мир от того, что жило за стенами древнего монастыря…
Мой ТГ канал: https://t.me/emir_radrigez
Бледный как мел отец держался за голову и до конца коридора почти бегом провожал каталку с Мариной, пока врач резко не осадил его крепким словом.
Отец вернулся и сел на диванчик рядом с Леной. Затем вдруг задрожал и заплакал.
Лена легонько погладила его по плечу, не зная, что сказать. В кармане легкой куртки отца зазвонил телефон, и он, сделав несколько вдохов, ответил.
Лена практически не слышала его слов, думала о своём и зевала. Поэтому вздрогнула, когда отец сказал, что сейчас подойдёт участковый побеседовать.
Она кивнула и попросила денег купить в автомате кофе. Папа вытащил из кошелька кредитку, отдал, сказав, чтобы купила и ему, а маме, которая пришла в себя и выходила к ним из палаты, воды.
На лестнице Лена столкнулась с участковым и поздоровалась. А когда возвращалась назад, держа кофе в руках, а маленькую бутылку с водой под мышкой, услышала с лестничной площадки громкий голос матери и поспешила к ним.
- Ты! - громко и зло обратилась к Лене мама. - Как ты посмела очернить сестру? Зачем говорила с участковым?
Он, к слову, спокойно стоял рядом с отцом, возвышаясь над ним на целую голову, возле диванчика, на котором лежала раскрытая сумка.
От голоса матери, её тона жар прилил к щекам Лены, но вот не было сил найти весомые слова в своё оправдание.
- Она исполнила свой гражданский долг и поступила правильно! - вмешался участковый. - А вы решили скрыть факт изнасилования...
- Это наше личное дело и право, - зло ответила мать.
- Марину изнасиловали? - удивился отец. - Почему ты мне не сказала?
- Зачем разводить грязь? Об этом никому знать не следует. Иначе, сам понимаешь, Володя, репутация Мариночки пострадает.
- А вас, Ольга Дмитриевна, не смущает тот факт, что подруг Марины, вероятно, убил её насильник? И если бы об изнасиловании сообщили вовремя, то полученный анализ ДНК существенно помог бы в расследовании?
- Да, признаю, что Марина мне и врачам объяснила, что много выпила и не помнит, с кем у неё была сексуальная связь.
- Мама, мне она сказала другое! - вставила Лена.
- Когда я смогу поговорить с Мариной? - спросил участковый.
Папа пожал плечами, а мама с горьким сарказмом ответила, что их дочь умирает, и криво усмехнулась.
- Так, прошу уточнить: вы не знали про смерть подруг Марины? - задал вопрос Ольге Дмитриевне участковый.
- Откуда? Нам сейчас не до телевизора и новостей, - заступился папа.
И участковый с укором, серьёзно посмотрел на Лену.
- Да, я посмотрела новости и практически сразу пошла к вам! - перешла на крик Лена. - Родители были не в том состоянии, чтобы им что-то рассказывать!
Её лицо горело, а тело дрожало в ознобе. Она практически залпом выпила остывший кофе.
Мама покраснела, отец замер. Участковый обречённо вздохнул, смиряясь с фиаско, и сказал:
- Думаю, что вам следует знать: бармен Семён Анатольевич из кафе "Гараж" в тот злополучный вечер странным образом не мог вспомнить своих клиенток, жаловался – мол, голова сильно болела. Но на камерах наблюдения были чётко видны убитые девушки, сидящие за барной стойкой, а с ними и Марина. А вот что не поддаётся логике, так это мужчина рядом с ними: на камерах его фигура как будто смазана. Едва можно распознать, во что он одет. Бармен и этого мужчину с девушками в упор не узнаёт. И спрашивать больше не у кого было, кроме официантки. А вот она неожиданно разговорилась. Оказавшись особой наблюдательной и любопытной, припомнила, что вечером среди дальнобойщиков приметила незнакомую фуру, чистенькую, как с конвейера, а главное – окна у неё были затемнены.
- Фура с тонировкой! - воскликнул папа. - Разве такое законно?
- Сложный вопрос, но технически возможно, - произнёс участковый. Затем, выждав паузу, вздохнул и сказал: - Сегодня следователь из столицы приезжает, и я передаю дело ему. Так сказать, по положению должностных инструкций.
Затем попрощался и ушёл.
Лена первой села на диванчик, за ней мама и папа. Так и сидели, молча, в тишине, каждый погруженный в свои мысли… Неожиданно пришла грузная медсестра, с усталым лицом, и объявила, что Марина умерла.
Мама потеряла сознание. Папа весь напрягся, а потом заплакал. А у Лены кровь отхлынула от лица, на душе стало очень холодно и пусто. Хотелось заплакать, но слёз не было.
Маме, чтобы привести её в чувство из-за резко снизившегося давления, поставили капельницу прямо в коридоре. А все срочные дела пришлось вынужденно решать Лене с папой.
Родственники Одинцовых жили в другом городе, им пришлось звонить как Лене, так и друзьям Марины. В процессе выслушивать соболезнования и говорить, что позвонит еще, когда папа договорится о ритуальном зале, где можно будет попрощаться с сестрой.
И так за всеми многочисленными звонками уставшая Лена сварила себе пельмени и выпила две таблетки аспирина от головной боли.
Папа вернулся из больницы после обеда, вместе с мамой – с бледным и пустым, как у куклы, разом постаревшим лицом. Родители закрылись в спальне, но говорили достаточно громко, чтобы Лена слышала их споры, в которых мама оправдывала себя, говоря: «Ты не понимаешь, я никому не разрешу резать мою девочку!» А папа пытался убедить её, что если бы она разрешила вскрытие, то они бы знали точную причину смерти. На что мама жёстко ответила: «Они и так не определили ни причину болезни, ни саму болезнь. Так зачем вскрытие, для галочки в отчёте?» - повысила голос мама. В ответ было молчание. А потом Лена слышала только мамины всхлипы.
Вечером тело сестры из морга должны были привезти в бюро ритуальных услуг. На этот раз Лена осталась дома, а выбирать гроб, цветы и прочее поехали мама с папой.
Обзвонив всех родственников, связавшись с друзьями Марины, она составила приблизительный список тех, кто придёт на поминки. Затем приняла душ и легла отдохнуть.
Родители вернулись практически в пять вечера. Измученные, молчаливые, совершенно на себя не похожие, словно смерть Марины забрала с собой и часть их жизни. Папа устало сказал Лене собираться.
На кухне за стенкой был слышен звон посуды, хлопанье дверей шкафчиков, пока Лена думала, что надеть, вытаскивая из шкафа чёрную водолазку и чёрную юбку-карандаш. Подходящих туфель у неё не было, пришлось обуться в тёмно-синие кеды.
Пока доехали в ритуал-сервис, снова начался дождь, но, вопреки непогоде, людей пришло много: подруги Марины из университета, одноклассники, учительница физкультуры, с которой сестра ездила на соревнования и завоёвывала медали.
Здесь было так много незнакомых лиц! Друзья родителей, даже соседи по дому пришли, а вот родственников приехало мало. Лишь троюродные тётушки со стороны отца. Пенсионерки, которых Лена, сколько себя помнила, на дух не переносила. Тётушки постоянно давали ненужные советы и лезли не в своё дело, а если приезжали в гости, то потом их было не выгнать.
Вот и сейчас они откровенно докучали своими бесконечными оханьем и аханьем да причитаниями, какой хорошей девочкой была Марина. И какая с её смертью семью постигла непомерная утрата и потеря.
Лене на их слова не единожды хотелось закричать, чтобы тётушки заткнулись, и про себя жалеть, что родители не позволят напиться.
А Марина лежала в красивом гробу, в стильном, дорогом платье, накрашенная, так что выглядела словно живая и казалась спящей. Но иллюзия исчезала, стоило посмотреть на туго обтянувшую скулы сестры кожу и истончённые, заметно поредевшие волосы, похожие на солому.
Мама смогла взять себя в руки. И пусть её накрашенное лицо напоминало маску, а глаза словно остекленели, она отлично держалась. А вот отец, когда думал, что никто этого не замечает, часто прикладывался к маленькой бутылке водки, которую прятал в кармане.
Постепенно, поток прощавшихся с Мариной редел, пока, кроме тетушек и родителей, в зале больше никого не осталось.
Тётушки достали библию и православный молитвослов и настойчиво уговаривали мать читать покойной псалмы. Мать отказывалась, она не была религиозной.
Лена и сама не помнила, когда они вообще с семьёй ходили в церковь, кроме Пасхи, чтобы освятить, как большинство просто по традиции, куличи.
Вскоре папа уснул на диване, а у Лены разболелась голова.
Тётушки тоже всё чаще жаловались на усталость и недомогание. Охали, ёрзая на мягких креслах, недовольно поглядывая на маму, которая положила молитвослов на стул и не открывала.
Вежливая администратор, дежурившая в фойе здания ритуальных услуг, несколько раз приходила и предлагала кофе.
- Вези их к нам домой, - наконец сказала мама отцу, встав со стула напротив гроба Марины. - А ты, Лена, размести и уложи тётушек, хорошо?
Папа зевнул и встал с дивана. Затем помог тётушкам подняться с кресел и повёл их к дверям.
Мама подошла к Лене, и та заметила, что глаза матери странно блестели, а зрачки были сильно расширенны. Лена очень испугалась за неё, предположив худшее: неужели мама приняла наркотики? А мама напугала её ещё больше, внезапно одарив широкой искусственной улыбкой и тихонько, как заговорщица, прошептала:
- Всё будет хорошо. Мариночка ведь жива и скоро к нам вернется, - и ушла к гробу.
- Что ты сейчас сказала? - ошарашенно прошептала Лена, вцепившись в дверную ручку, слегка приоткрыв дверь.
Затем покачав головой, хотела переспросить мать, ибо думала, что, вероятно, неправильно поняла её слова или вовсе не дослышала.
Но папа позвал снизу лестницы, сказав поторопиться, пояснив, что такси приехало, и Лена поспешила уйти.
На улице снова лил дождь как из ведра, но без грозы.
В такси царило молчание, а Лене хотелось плакать. Хотелось, чтобы её пожалели, обняли, утешили ласковым словом.
Она совсем не могла представить, как это они теперь будут жить без Марины. А ещё она очень боялась за маму и папу. Ибо видела, что горе буквально высосало из них все силы, и сразу предположила худшее: что дальше они поодиночке сопьются, полностью уйдут в себя и разведутся. Как это ей тогда будет жить без привычных семейных разговоров и споров за завтраком, обсуждений успехов Марины, её частых звонков по вечерам на неделе и радостной после них мамы, когда смотришь на неё, счастливую, и тоже улыбаешься?
И вот, подумала Лена, как скоро в их квартире станет тихо и пусто, будто все умерли, а не только Марина. И жить станет совсем тошно и невыносимо.
И будут ли снова ей приходить навязчивые мысли в голову, как в десять лет, после очередной острой ссоры с сестрой, чтобы напиться маминых снотворных таблеток и, тем разом решив все проблемы, больше никогда не просыпаться?
Лена вздрогнула, очнувшись от дрёмы. Такси приехало к дому.
Тётушки по приезде сразу заняли маленькую комнату Лены. Там было старое раскладное кресло, помимо односпальной кровати, что позволяло им ночевать вместе.
Комната Марины, по настоянию матери, и раньше гостям не предлагалась. «Теперь вообще, наверное, станет музеем», - зло подумала Лена, понимая, что ей придётся спать на неудобном старом диване в гостиной, с жесткой, выскочившей в самом его центре пружиной.
А папа как зашёл в квартиру, так сразу направился в спальню и больше не выходил.
Разобравшись с капризными тётушками и постелив себе на злосчастном диване, Лена выпила воды и тоже легла.
На дисплее её смартфона было два часа ночи.
…Встала рано и чувствовала себя бодрой, хотя практически не спала.
Она приняла душ, затем заварила кофе, пожарила большой омлет и сделала тосты.
Тётушки пришли на кухню первыми. От кофе отказались, попросив зеленого чая, а омлета без спросу наложили себе огромную порцию. Ещё они без стеснения щедро мазали тосты маслом и персиковым джемом, словно находились у себя дома.
Папа пришел поздно, когда все уже поели. Слегка посвежевший после душа, гладко выбритый, он молча выпил воды с аспирином. Затем налил себе кофе, добавив туда пять кубиков сахара, а вот от остатков омлета отказался. Затем начал без аппетита есть, и тут ему позвонила мама. Она по громкой связи сказала, что в ритуальном зале всем нужно быть к девяти, когда придёт батюшка и отпоёт Марину, а после все поедут на кладбище.
Голос матери по телефону был на удивление бодрый – такой, словно ничего не случилось, – с неприятным чувством отметила про себя Лена.
От бодрого маминого голоса ей стало очень тревожно и появилось плохое предчувствие.
Вскоре разговор закончился, и папа положил трубку. Затем позвал Лену, сказал, что сейчас поедет к маме, возьмёт ей кофе, и попросил сделать бутерброды, чтобы та перекусила. А ещё поручил купить цветы и приглядеть за тётушками, а позднее всем вместе приехать на такси. А на расходы Лене вместо денег отец вручил свою карточку.
Лена быстро сделала бутерброды, благо в холодильнике было из чего. Она завернула их в плёнку и, передав отцу, пошла заниматься тётушками.
Тётушки заняли диван в гостиной и болтали, точнее, сплетничали, ещё и телевизор включили. А как пришла Лена, то попросили принести из их комнаты сумку с тонометром и аптечку, чтобы измерить себе давление.
К сожалению, этим просьбы и поручения не ограничились. Ещё тётушки настаивали, чтобы Лена посидела с ними, и ей пришлось остаться в гостиной. Она, вполуха вслушиваясь в их беседу, постоянно посматривала на часы на смартфоне, чтобы скорее сбежать в цветочный магазин.
А тётушки с энтузиазмом пролистывали и комментировали уже третий семейный альбом. Ещё вспоминали прошлое и говорили, каким замечательным и чудесным ребёнком была Мариночка. Затем театрально смахивали слезу и дрожащим, жалостливым голосом приговаривали: мол, если бы не несчастье, то она точно стала бы выдающейся личностью. «Такая умница, красавица, как же несправедливо и жалко, что Марина такой молодой умерла!»
При этом они искоса посматривали на Лену, хмурили брови, прицыкивали языком и словно забывали, что хотели ей сказать, и снова начинали говорить про Марину.
Наконец на часах смартфона подошло время открытия магазина, и ей можно было сбежать от них.
От жужжащего, монотонного голоса тётушек, честно сказать, её уже тошнило, и, если пришлось бы ещё задержаться и слушать их, Лена, наверное, бы не выдержала и заорала.
В цветочном ларьке, ближайшем к дому, она купила гвоздики и белые лилии, любимые цветы Марины.
Затем вернулась в квартиру за тётушками, которые всё никак не могли собраться, и пришлось ожидать их, а после вызывать такси.
Они опоздали, и когда приехали в ритуальный зал, то священник уже дочитывал отпевание.
В помещении крепко пахло ладаном и свечным воском. А людей собралось мало, отчего Лене стало грустно.
Из пришедших – подруги Марины из университета, её школьные друзья и классная руководительница. Ещё были знакомые родителей с работы, сами родители и Лена с тётушками.
Позднее на улице, сидя в арендованном микроавтобусе, по пути на кладбище, Лена часто ловила себя на мысли, как внезапно в лучшую сторону резко изменилась мама.
Она выглядела на удивление спокойной, без стеклянного блеска от принятых таблеток в глазах. А ещё посвежевшей, словно хорошо выспалась и больше ни о чём не переживала.
Эти резкие перемены в матери настораживали и даже пугали, потому что Лена никак не могла их себе объяснить. Поведение матери в сложившейся ситуации выглядело ненормальным. Но, похоже, из присутствующих никто, кроме Лены, даже отец и любопытные тётушки, ничего не замечали. Поэтому она решила больше об этом не думать.
Елена, после развода с мужем жила одна.Её дети разъехались, у каждого была своя жизнь. Они лишь иногда навещали свою мать, и привозили ей внуков. Новые серьёзные отношения заводить было уже поздно, все таки пятьдесят пять лет. Конечно, иногда по ночам её одолевала тоска по сильному мужскому плечу, но она гнала эти мысли из головы прочь.
Хуже всего было то, что ей некому было помочь по мужской части. Она кое как научилась сама справляться с некоторыми делами, могла забить гвоздь, или подштукатурить фундамент. Но когда происходили какие нибудь масштабные поломки, ей приходилось прибегать к помощи друзей.
У Елены была замужняя кума, по имени Валентина. Лена с Валей дружили ещё со школы. Потом почти в одно время повыходили замуж. Валентина взяла Елену крестной матерью своему сыну. Только судьбы у женщин сложились по разному, если Валентина до сих пор была счастлива в браке, то Елена, вот уже несколько лет жила без мужа. Женщина не хотела пользоваться добротой подруги, и по пустякам просить её мужа о помощи, отвлекая от дел. Но в один прекрасный день дома у неё произошло ЧП- в мойке прорвало воду. Женщина перекрыла центральный кран, больше она уже сделать ничего не смогла. Был выходной день, и сантехники не работали. Тогда Валентина вспомнила о том, что её кума хвасталась, что у мужа золотые руки. Она решила позвонить и попросить у них помощи:
-Привет кума, как у тебя дела?
-А, Лена здравствуй. У меня все по-старому, работа дом, дом работа. А сама то ты как.
-Да вот звоню просить тебя о помощи. У меня прорвало воду, я перекрыла кран, и теперь сижу без воды. Может твой муж смог бы мне помочь, если он не сильно занят, а то на выходных мне даже помыться будет нечем?
-О чем ты говоришь, конечно он тебе поможет, хоть и принял уже пять капель, по случаю выходного.
-Вот спасибо подруга, приезжайте ко мне, пока кум будет устранять утечку, я приготовлю ужин, и мы посидим пообщаемся, как в старые добрые времена.
- К сожалению у меня не получится с тобой посидеть. Я обещала детям присмотреть за внуками, пока они будут в гостях у друзей с ночевкою. Но мужа по пути к тебе завезу, обратно пусть добирается на такси.
-Как-то неловко получается, человек будет работать, надо его отблагодарить, а отмечать без тебя мне бы не хотелось. Кто знает что на уме у твоего мужа, может начнёт ещё приставать под этим делом, как в анекдоте про куму.
-Подруга я тебя умоляю , не смеши мои тапки. Скажу тебе по секрету, не в передачу, он для женского пола бревно. Я уже и забыла когда у нас было в последний раз. Так что ты его не бойся, не воспользуется он твоей беззащитностью.
-Хорошо, приезжайте, я за нашу дружбу спокойна, ей как я поняла ничего не угрожает. Через пол часа Валентина как и обещала завезла своего благоверного с инструментом к своей подруге, а сама отправилась дальше заниматься своими делами.
Пока муж Валентины, которого звали Евгением чинил сантехнику, его кума побыстрому приготовила ужин, и накрыла стол. У мужчины и правда руки оказались золотыми, и он быстро устранил утечку. После этого работник, и хозяйка сели за стол. Поначалу Евгений отдавая дань угощению, всё больше молчал. Но потом основательно угостившись, решил поддержать разговор:
-А трудно поди тебе кума без мужика.
-Да уж хорошего мало, вот что нибудь сломается и починить некому, зато готовить много не надо, и носки по всему дому собирать- ответила женщина.
-Да я не о том. Ты баба ещё не старая, небось тебе мужика то требуется, а?
-Кум ты это о чем? Тебе какая разница, чего такие вопросы задаешь.
-Да жалко мне тебя вот и интересуюсь, ты баба симпатичная, хозяйственная, всё вон при тебе, чего всё сама. Неужто смелого не найдется?
-Вы мужики в этом возрасте, только для того чтобы штаны носить, нашёлся утешитель. Не ты ли тот смелый, что в любовники мне набиваешься.
-А хоть бы и я, надо пользоваться моментом, пока есть такая возможность. Мы с тобой первый раз остались наедине, когда ещё представится такой случай. А насчёт моей мужской силы ты не сомневайся, я ещё на многое способен.
-Та ты погляди раздухорился как. На язык вы все мастера, а как до дела дойдёт так в кусты. Да стрелка на твоих карманных часах, как мне известно давно уже остановились на значении 17-30.
-Ты это чего кума сейчас сказала, непонятное. Ты мне не веришь. Да мой тузик знаешь ещё как лает.
-Знаю, лает сильно, а из будки не вылазит.
-Ты издеваешься, ну я тебе сейчас докажу. Отлюблю так, как никто тебя до этого не любил.
-Интересно на это посмотреть. Чем ты будешь меня любить, своим павшим другом? Да боеспособность твоего орудия была утрачена ещё лет пять назад. Кума мне все про тебя рассказала.
-Брешет специально, чтобы ты на меня не зарилась. Ну все, ты договорилась, сейчас начну приставать.
-А как же твоя жена? Не стыдно тебе изменять ей в таком возрасте.
-Да ну её, она про то не узнает. Ты же ведь ей не расскажешь?
Как и предположила Валентина у Евгения ничего не вышло. Он во всем обвинил её:
-Неправильная ты кума баба, не можешь нормального мужика ублажить. Пока жила одна, навык потеряла напрочь.
-Ой ой, да под хорошим мужиком и бревно шевелится.
-Да ну тебя, дура-сказал Евгений и отправился домой.
На следующий день жена поинтересовалась у Евгения:
-Ну как все прошло?
-Ты это о чем, почему ты спрашиваешь меня таким ехидным тоном.
-Что с тобой Женя, перепил что-ли вчера. Я спрашиваю, ты починил кран моей подруге?
-Починил- сказал недовольным тоном Евгений. Валентина решила узнать у кумы чем так недоволен её муж:
-Здравствуй, ну как помог ли тебе мой муж?
-Спасибо кума, ещё как помог, у него действительно золотые руки.
-А не приставал ли он к тебе?
-На счёт этого можешь быть спокойна, он у тебя верный, да и я не позволила бы ему лишнего.
-Вот, я же говорила что он не такой, и тебе опасаться нечего. А сама подумала:
-,, Конечно, после моих таблеток и у молодого охота гулять отпадёт, не то что у такого старого кабеля как мой муж. Ну да будет ему наука впредь, чтоб не гулял от жены. И Кума теперь перестанет на него зариться, а то знаю я её.
Вопрос у меня простой до ужаса. Недавно менял фильтры, и замерял жёсткость воды - без фильтров 200, с фильтром 20. Почитал википедию, там написано, что я молодец. Была жёсткая вода, там соли кальция, магния. От этого всего накипь образуется и организму плохо.
Пошёл в магазин, купил минеральной воды с солями магния и кальция. Почитал википедию, там написало, что я молодец. Магний и кальций необходим организму.
Но в итоге я как-то запутался. Почему минералы в водопроводной воде вредные, а в покупной полезные?