Когда они скрылись внутри, Белов тихонько скользнул следом. Самым неприличным образом он подслушал под дверью рассказ Марьи Дмитриевны. Тот был весьма коротким и маловразумительным, и, по сути, сводился лишь к двум фразам: «Нюрка пропала! Ее забрал Зубарь!»

Петров пытался ее утешить, объясняя, что то, что женщины нет дома – еще ничего не значит, и все такое в том же духе. Но Марья Дмитриевна была безутешна.

Когда участковый, наконец, начал ее выпроваживать, обещая, что сейчас же начнет поиски, Белов сделал вид, что только что пришел, и попросил воспользоваться служебным телефоном.

Петров устало махнул рукой и поспешно вышел.

Для подобного рода звонков Белов всегда использовал особый шифр, который со стороны выглядел невинным воркованием влюбленных. Девушка-оператор на том конце провода подыгрывала очень естественно – и они могли не бояться, что кто-то их подслушает.

Хотя сейчас в комнате, да и, вероятно, во всем здании никого не было – Белов никогда не делал исключений. Одна маленькая ошибка могла поставить под удар всю операцию.

- Как ты, любимая? – сладко завел он, - Соскучилась по мне? Я вот по тебе – очень! Думаю, нам стоит опять сходить в театр, так же, как и в тот раз...

Несколько ключевых слов в этих фразах означали, что все повторилось. Человек снова исчез.

О том, что его опять следует искать ниже по течению, Белов объяснять не стал – слава богу, идиотизмом никто из сотрудников не страдал. Сами знают, что надо делать.

Теперь оставалось только ждать ответного звонка от «невесты».

Еще один обкусанный труп просто не мог быть совпадением. Приходилось признать, что речь точно идет о людоеде.

Однако, конкретно это убийство может быть мотивировано и практическими соображениями. Слишком уж быстро после предыдущего оно произошло. Почти без перерыва. 

А на фоне вчерашних событий под особое подозрение подпадали трое: участковый, председатель и комсомолец. Каждый из них был по-своему странным.

Комсомолец, например, не скрывал, что терпеть не мог Макеева, потому что тот испортил концерт, который они готовили много недель, и вообще периодически ронял, так сказать, «лицо» колхоза.

Председатель, хоть и воздерживался от нелестных выражений в адрес Макеева – но тоже не мог не понимать, что тот доставляет массу проблем. К тому же, Иван Александрович был каким-то дерганым, нервным и то суетливым, то молчаливым. Хотя это, конечно, может ничего не значить.

Участковый – напротив - уверял, что они с Макеевым старые товарищи, что он ему сочувствовал, жалел и все такое – что, собственно, подтверждают и все вокруг. Какие в этом случае у участкового могут быть мотивы? Может ему надоело бесконечно подтирать за дружком? А может и вся эта дружба была напускной, а на самом деле там какие-нибудь старые счеты?

В целом, наверное, каждый, кто знал Макеева, имел причины недолюбливать его. И это сильно усложняло поиск преступника.

К тому же, нужно было прощупать почву еще и насчет остальных жертв. Надо только придумать, под каким соусом безопаснее начать расспросы об этом.

Белов мысленно вернулся к своему визиту на реку. Вспомнил, как он стоял там, изучая местность, как шептались люди на берегу. А потом появилась Нюра.  

Получается, убийца испугался того, что она могла видеть?

Но... тут что-то не сходилось.

Сам Белов был уверен, что она ничего не видела – иначе давно всем рассказала бы. С ее простодушием и детской наивностью – вряд ли она смогла бы хранить тайну.

Но у страха, как известно, глаза велики – и убийца мог думать, что она видела его. И каким-то образом узнала. Даже несмотря на то, что была ночь.

В доме Нюры было полно народу. Какие-то женщины, поспешившие нарядиться в черное, рылись в шкафах, плакали и тихо что-то обсуждали, начиная приготовления к похоронам. На него никто не обращал внимания.

Белов прошел к окну, которое выходило на лавы.

Он попытался встать на место людоеда, мыслить, как он. 

Итак, лавы достаточно близко. Но что могла Нюра увидеть из этого окна ночью? Если только визитеры не шумели (что вряд ли, иначе люди в соседних домах тоже услышали бы), то все, что она могла увидеть – это фигуры людей где-то на мостушках или возле них.

Момент сбрасывания тела в воду она видеть не могла – иначе, наверняка, рассказала бы об этом. А значит либо у убийцы есть какая-то особая примета, такая, что его даже по очертаниям тела ни с кем не перепутаешь. Белов задумался, но из известных ему фигурантов дела никто не казался ему особо узнаваемым. Одежда у всех одинаковая. Особенно сейчас, по такой погоде – все село щеголяет в телогрейках да тулупах. Разве что... председатель чуть пониже ростом, чем другие. А комсомолец наоборот – высокий. Белов вновь бросил взгляд на мостки. Н-ннет... Чтобы узнать кого-то отсюда, ориентируясь только на рост... Это крайне маловероятно. Да в селе полно мужиков любого роста!

Что же тогда так напугало убийцу???

Никаких дельных мыслей в голову не приходило, и Белов, на всякий случай, решил тщательно осмотреть весь видимый из окна участок.

Река, лавы, лед.

Он даже перешел на другую сторону и дошел до зарослей кустов на том берегу, так ничего и не обнаружив.

Белов совсем уже было хотел возвращаться обратно. Но режим «людоед», который он мысленно в себе включил, вдруг подсказал, что эти кусты достаточно высокие и густые даже сейчас, зимой.

Еще и этот небольшой удобный овражек. Здесь можно делать что угодно – а люди с того берега и не заметят. Сейчас в поля никто не ездит – там просто нечего делать посреди зимы. То есть шансы на появление свидетелей – минимальны. Да еще и ночью. А ко времени сева никаких следов уже не останется. Сначала снегом заметет, потом травой укроет.  

Белов подошел поближе к зарослям. Просто для очистки совести. Он был почти уверен, что ничего там не найдет.

Но ошибся!

Там были следы! Свежие!

Снег был слишком высокий, и все же он попытался найти хоть один рисунок подошвы. Кажется, ему это даже удалось, хотя следы оказались довольно странными – то ли от валенок, то ли кто-то обмотал тряпками сапоги. По таким отпечаткам вряд ли кого-то найдешь.

Не желая сдаваться, Белов продолжил поиски.

Капли крови в первые мгновения показались ему ягодами рябины, рассыпанными по снегу. И лишь приглядевшись он осознал, что это были алые брызги. Подходить ближе он не стал. Теперь сюда следовало вызвать экспертов. И, возможно, не только их.

Такие брызги вряд ли могли стать последствием укусов. Скорее всего, изувер сначала избил жертву. Разбил нос. Может, пытался оглушить? Запугать? Обездвижить? 

В любом случае, у Белова почти не оставалось сомнений – что это и есть место последнего убийства. Отсюда не составляло никакого труда оттащить тело к лавам и сбросить в воду. И это во сто крат удобнее, чем тащить труп по улицам села. Или пытаться задушить и покусать жертву прямо на мостках – на виду у всей деревни.

Все сходилось идеально.

Получается, что и все остальные жертвы погибли здесь же. Значит, под снегом могут быть еще улики.

Руки Белова сами собой сжались в кулаки. Это было потрясающе красивое место на берегу живописной реки. Как можно было так его осквернить и испоганить?

Когда его нашла Марья Дмитриевна. Лицо ее все еще было заплаканным, однако в глазах светилось неподдельное любопытство:

- Девушка какая-то звонила! – частила она, ведя Белова к зданию правления колхоза, - Голос приятный такой, нежный. Дайте мне, говорит, Иванова Владимира Ивановича! Ну, я за вами и побежала!

- Да что же вы-то? Неловко даже! Неужто помоложе никого не нашлось?

- Ой, а кому? Не председателю же за вами бежать? Не агроному? Там все люди занятые! Но... вы скажите... это что же, невеста ваша? – тут она перевела на Белова заинтригованный взгляд.

- Да! – довольно улыбнулся тот, - Невестушка! Ненаглядная моя! Свет в оконце!

Марья Дмитриевна зарделась и мечтательно приложила руки к щекам:

- Ох и завидую же я вам! Молодость! Да еще и времена такие хорошие сейчас! Учись, работай – не хочу! Знай, живи себе в свое удовольствие! Никаких проблем! Нам так легко не было... – с этими словами она тяжко вздохнула.

В правлении колхоза творилось что-то невообразимое – в коридоре в разных позах сидели и стояли многочисленные девушки и женщины, которые разом замолчали и посмотрели на Белова, стоило ему появиться в дверях.

На секунду он даже растерялся и попятился. Но Марья Дмитриевна решительно пихнула его в спину:

- Заходи скорее! Чего встал? Щас опять звонить будет!

Девушки покраснели и захихикали.

Совладав с чувствами, Белов осторожно стал протискиваться сквозь толпу. И вовремя. На одном из столов задребезжал телефон:

- Она! – поощрительно кивнула Марья Дмитриевна.

Все еще слегка ошарашенный происходящим, Белов взял трубку.

Агенты перебросились парой проверочных фраз, чтобы убедиться, что на связи именно тот, кто нужен, после чего «невеста» завела капризным тоном: 

- Ты не представляешь, какую сумочку я видела в ЦУМе! Точно такая же, как и тогда, ну, помнишь? В том магазине! Кожаная, с такой же точно отделкой! Ну просто один в один! Я считаю - нужно покупать, пока не разобрали! Что скажешь?

Белов мысленно перевел: «Тело нашли. На лице такие же следы укусов. Действуйте, пока не произошло новых убийств! Дополнительная информация по делу есть?»

Он картинно закатил глаза, прося у доярок сочувствия. Некоторые девушки ласково улыбнулись в ответ, другие же посматривали на него - с изумлением, а на телефонный аппарат - с откровенной завистью.

- Ну, что будешь с тобой делать? – ласково прочирикал он, - Пойдем, конечно, за сумочкой, но только вместе! Мне понадобится твоя помощь – честно говоря, я уже не помню, как она выглядела! И подружек с собой захвати! В кафешку сходим!

Белов запрашивал у подразделения срочной помощи – экспертов на место убийства и кое-что еще.

- Как чудесно! – защебетала «невеста», - В какое кафе пойдем?

В ответ Белов продиктовал ей заранее заготовленный текст из нескольких названий, в которых было зашифровано описание места встречи с сотрудниками.

Затем, вновь обменявшись слащавыми признаниями, агенты распрощались.

- Веревки из меня вьет! – вздохнул Белов, положив трубку, - На все готов ради моей птички! А что делать? Люблю – не могу! Она у меня – такая красавица!

Вокруг раздались завистливые вздохи. А потом все перекрыл грозный рык:

- Это что тут за собрание?! Случилось что?!

Женщины тут же бодро двинулись на выход. Белова снесло толпой.

- Марья Дмитриевна! – обратился внезапно появившийся в дверях председатель к спине пожилой женщины, - Хоть вы объясните, что происходит?!

- Я??? – изумилась та, медленно поворачиваясь, - Не знаю ничего! Я вообще только что вошла!

Участковый сидел у себя в кабинете и что-то писал. Белов поздоровался, сел и снова стал косить под дурачка.

- Знаете, а у меня тут вот... возникла мысль такая нехорошая.

- Говорите, - буркнул тот, не отрываясь от бумаг.

- А что, если Нюра пропала не просто так?

- Ну, очень уж все это похоже на... ну, вы поняли. Исчезновение моего дяди.

Участковый крякнул и взглянул на Белова недовольно:

- Идите отдыхайте, товарищ. Милиция сама со всем разберется.

- Ну, хорошо... Только ответьте на один вопрос! О чем она вам вчера рассказала? Наверное, что-то важное, да?

Петров откинулся на спинку стула, он стремительно терял терпение:

- Ни о чем! Чушь несла про Зубаря. Это водяной местный.  

- И все???

- Все! - отрезал тот.

Белов покивал:

- Да-да, мне она тоже рассказала, что видела Зубаря и даже рассказала про его логово! Но я тогда серьезно не отнесся. А теперь вот жалею... Все-таки надо пойти туда и все проверить!

Участковый напрягся:

- Что??? Логово Зубаря? Чушь какая! Я про такое никогда не слышал. Да и вообще! Нюра была... ну... так скажем... кхм... женщиной не самой образованной. Хоть возраст и большой, а ум – как у ребенка. Наплела она. Не надо никуда ходить! Особенно без меня – не дай бог, упадете в канаву, об лед ударитесь... А мне потом отвечай!..

- А с чего вы решили, что там есть канава?

Петров странно посмотрел на Белова:

– С того, что местность нашу хорошо знаю! Здесь людям приезжим, да по такому снегу, ногу сломать – раз плюнуть! Если уж так хотите – пойдемте вместе! Убедитесь, что я прав. Где оно было, говорите, это ваше место?

- А вот этого я... пожалуй... говорить не буду, извините!

- Что?!.. Будете препятствовать работе милиции???

- Помилуйте! – с улыбкой развел руками Белов, - Какое отношение это имеет к работе милиции?? Вы же сами сказали, что женщиной она была не самой... «образованной». Да и само существование Зубаря отрицаете, не так ли?

Петров высоко поднял подбородок, желваки на его щеках активно зашевелились.

- Вот и получается, что к расследованию местный фольклор никакого отношения не имеет и иметь не может! И милиционерам не стоит тратить на это время. А вот мне, как простому обывателю и человеку не столь скептично настроенному – будет очень интересно на место обитания Зубаря взглянуть! Сейчас у меня дельце есть, - тут он посмотрел на часы, - но ничего. Сегодня еще успею! Пусть даже и затемно! Все равно пойду!

Такую же точно историю Белов чуть позже рассказал председателю и комсомольцу. Все они, в целом, вели себя почти одинаково – существование Зубаря отрицали, намекали на слабые умственные способности Нюры и отговаривали приезжего от опасных вылазок.

Разве что комсомолец много шутил и смеялся. А председатель все больше нервничал и хмурился.

После этого Белов прочно засел в Нюрином доме, внимательно наблюдая за лавами.

Как он и предполагал, в это время года там совсем никто не ходил. Ни одного человека! Один раз мимо пробежала собака. Еще раз неподалеку остановились, зацепившись языками, две немолодые женщины. Но, впрочем, и они скоро ушли, будто бы не желая долго находиться рядом с рекой.

Когда стало стремительно темнеть, Белов удвоил бдительность. Он не зажигал света и был весь натянут, как струна. Будет крайне неприятно, если людоед не попался на крючок. Пальцы невольно начинали отбивать частый ритм, постукивая по коленке.  

Когда стало совсем темно, мостушки наконец кто-то пересек. Человек этот озирался по сторонам и старался двигаться быстро.

Белов выждал пару минут, чтобы убедиться, что это именно тот, кто ему нужен – и убедился! На той стороне человек еще раз внимательно огляделся - и нырнул за густой кустарник. Это явно была засада! Для него. Для Белова-Иванова.

Хотелось начать действовать немедленно! Но Белов заставил себя успокоиться. Лучше будет немного подождать, чтобы все выглядело более естественно.

Некоторое время спустя, он тихо вышел из дома, достал из кармана фонарик-жучок и, весело насвистывая популярную мелодию, под мерное жужжание «жучка» неспеша двинулся к лавам.

По пути он пару раз громко чертыхнулся, поскальзываясь на скользких местах. Не спеша миновал мостки, разглядывая то воду, то звездное небо, и сопровождая все это возгласами:

- Красота-то какая, эх! А воздух, воздух!.. – после чего шумно вдыхал полной грудью и продолжал путь.

Перейдя лавы, он стал особенно тщательно светить под ноги и по сторонам.

Если бы он не своими глазами только что видел спрятавшегося за кустами человека – то был бы уверен, что он здесь совсем один. Укрытие тот выбрал – идеальное! Занесенные снегом кусты представляли собой высокую живую стену.

Продолжая весело насвистывать, Белов двинулся прямиком к тому месту, где днем видел капли крови. Но шел медленно, не спеша, будто бы не совсем уверенный в том, что ищет.

Если бы он не был начеку, то, наверняка, не расслышал бы приближения сзади. Кто-то прыгнул на него как раз тогда, когда Белов воскликнул испуганно:

- Что это? Кровь?!

На самом деле до крови оставалась еще пара метров. Он нарочно не дошел до нее, чтоб не испортить доказательства.

Даже будучи готовым к нападению, Белов не смог увернуться – таким быстрым и ловким оказался противник! Он практически подмял следователя под себя и принялся наносить мощные тяжелые удары.

Белову пришлось изрядно поднатужился, чтобы сбросить его с себя, параллельно нанеся несколько ударов в ответ. Хотя бил он наугад – но, кажется, не промазал. Особенно в последний раз. «Зубарь» вдруг резко обмяк, застонав и свалившись на сторону. По иронии судьбы, теперь уже у него из носа текла кровь, орошая снег вокруг, как за пару дней до этого, на этом же почти месте она текла у Макеева. 

А потом враг вдруг замешкался. Нехорошо так. У Белова даже холод скользнул по позвоночнику от неприятного предчувствия. Сообразив, что голыми руками совладать с жертвой не сможет - преступник полез за оружием. Это могло быть все, что угодно! В том числе и какой-нибудь трофейный Вальтер!

Белов как мог быстро рванул в сторону, прыгнув в снег и моментально перекатился за ближайшие кусты.

- Не двигаться! – сказал он, когда преступник вскочил на ноги.

Тот не послушал, бросившись вперед. И Белов выстрелил. Верный Стечкин никогда его не подводил.  

Преступник сначала замер, а потом упал лицом вниз, тихо поскуливая:

- Не надо! Не стреляйте!

На самом деле Белов выстрелил в воздух – это был условный сигнал, по которому их должны были найти.

Посветив на лежащего жучком, который пришлось взять в левую руку, потому что из правой он не выпускал Стечкин, следователь приказал медленно подняться и вывернуть карманы.

Когда «Зубарь» это сделал, Белов отметил, что тот действительно был в сапогах, обмотанных тряпками. Это позволяло тому бесшумно подкрадываться к жертве и почти не оставлять следов.

Из кармана у него выпал всего лишь складной перочинный нож.

- Я – следователь специального подразделения, - представился Белов, - Вы арестованы по подозрению в девяти убийствах!

Душегуб сглотнул:

- Я... не нарочно. Они сами меня... спровоцировали.

- Да??? И как же?

- Я всегда все делал только ради нашего колхоза! Ради светлого будущего! Ради партии!

- И чем же помешали партии эти несчастные?

Злодей снова сглотнул.

- Ну... началось все с Филонова – он вообще был ярый антисоветчик!

- Угу. А жену его за что?

- А она разделяла его взгляды!  

- А вдова комбайнера? Тоже антисоветчицей была?

- Нет! Она нет! Она... того... гулящая была! Вот. То с одним, то с другим путалась. В общем, роняла моральный облик колхоза...

Белов вздохнул. Про остальных жертв он не стал даже спрашивать. Все и так было понятно.

- То есть ты очищал советское общество?

- Да! Вот именно! – с готовностью закивал комсомолец, - Я за то, чтобы вокруг жили только нормальные, честные и порядочные люди! С правильными установками!

Белова почему-то взбесило такое объяснение. Возможно, потому, что он и сам занимался почти тем же самым.  

- Нет! – жестко рявкнул в ответ он, - Ты просто маскируешь благими мотивами свое гнилое нутро! Никого этой херней провести тебе не удастся!

- Да нет! Я...

- Брешешь, собака! Зачем ты им лица обкусывал?!

- Дык... я же это... под Зубаря хотел...

- Врешь! Только ради одного этого никто не стал бы совершать подобное! Ты удовольствие от этого получал – вот что!

Грибанов потупился.

- Признавайся, скотина!

- Ну... ладно, было немного. Это... как бы... давало такую... разрядку...

- Ну, с женщинами-то я, допустим, понимаю, какую разрядку тебе это давало. А с мужчинами?

- Тоже. Ну... не с-ссовсем так, а как бы... как бы... зло срывал. После этого... прямо... такое благодушие накатывало. Хотелось весь мир целовать! 

Белов не знал, что ответить. Так бывало всегда, когда он беседовал с людоедами. Они регулярно вводили его в ступор.

К счастью, звук мотора избавил от необходимости продолжать этот разговор. На дороге меж полями показалось несколько черных автомобилей.

- Ну, наконец-то! А то у меня уже рука отваливается! – с облегчением выдохнул Белов, пряча в карман «жучок». Теперь вполне хватало света фар.

Машины остановились. Из одной тут же выскочило несколько бравых молодцев с автоматами. Грибанова скрутили и потащили.

Увы, всех этих уродов не судили и не расстреливали, а свозили в то самое сверхсекретное НИИ, где, как надеялся Белов, их подвергали страшным опытам. Ибо, по его глубокому убеждению, более ни на что эта шваль не годилась.

Эксперты остались искать в снегу улики.

Следователь же покинул колхоз в одной из машин. Уставший от долгой дороги, боявшийся задремать на ходу шофер, пристал к Белову с расспросами. В частности, очень его заинтересовала легенда о Зубаре.

- Может это и не сказка вовсе! – увлеченно говорил он, - Говорят же, что по наследству могут передаваться не только цвет глаз или волос. Характер и наклонности тоже. Может, это дед его был, али прадед? Вы как думаете?

Белов равнодушно пожал плечами. Он тоже про такое слышал. И возможность такую допускал. Но доказательств не было. А дед тот давно в могиле.

А Белову были интересны лишь живые преступники. Те, за кем еще можно было поохотиться.

Чтобы никто из них не сдох в своей постели!  

Офис Волынского поразил Вику не своей роскошью, а солидной, подавляющей серьёзностью. Повсюду было тёмное дерево, кожа и висели картины в строгих рамках. Сам Аркадий Петрович, сидящий за массивным столом, выглядел усталым, но его острый и оценивающий взгляд заставил Вику сжаться внутри. Уроки борьбы с мамой Людой пролетели в памяти как одно мгновение. Все отточенные модели поведения моментально освежились и дали ей так нужную в этот критический момент силу. Она представилась с лёгкой грустью в голосе, упомянув «Волынскую», и сразу же перешла к делу. Вика разложила распечатанные документы по фиктивному складскому комплексу. Там были красивые графики с аналитикой рынка и поддельными письмами о «граничной цене». Говорила она чётко, уверенно, с искренне натренированным энтузиазмом, постоянно апеллируя к его опыту:

— Именно здесь, Аркадий Петрович, ваша уникальная схема логистики хабов, о которой вы рассказывали на том вечере, могла бы дать фантастическую эффективность! Я просчитала варианты, но без вашего стратегического взгляда… это просто риск. А с вами — уже шанс!

Она ловила его реакцию и понимала, что если он начнёт спрашивать тонкости и нюансы, то всё пропало. Вика ускорила темп под конец презентации, не давая ему вставить и слова, захлопнула папку, подошла к окну и взялась за голову:

— Ой, что-то я расчувствовалась. Голова закружилась… Извините меня.

Его взгляд на мгновение смутился, начали проявляться нотки сочувствия и сожаления. Это было то, что нужно. Он налил стакан воды, встал из-за стола и подошёл к ней.

— Пять миллионов… Сумма не критичная, Виктория, — произнёс он наконец, глядя не на неё, а в окно. — Но риск высок. Почему я должен поверить в ваш проект?

Это был ключевой момент. Все наставления «Манипулятора» опять пронеслись в её голове, оживляя в памяти акценты управления целью. Вика сделала глубокий вдох, вложила в голос нотки уязвимости и преданности делу, а не деньгам:

— Потому что это не мой проект, Аркадий Петрович. Это наш шанс доказать миру, что правильные подходы, проверенные временем, как ваши, работают и сегодня. Я верю в это дело и готова вложить все свои сбережения, но их не хватает. Для меня ваше участие — это не просто деньги, а шанс учиться у лучшего, шанс сделать что-то стоящее… как вы делали всю свою жизнь. И… я хочу, чтобы вы гордились результатом. — Она сделала паузу. — Как наставник!

Слово «наставник» сработало как ключ. Его взгляд смягчился, а уголки губ дрогнули. Он кивнул, почти незаметно.

— Хорошо. Рассмотрю. Дай Бог, чтобы твой энтузиазм не подвёл. Пришли реквизиты.

Через три дня пять миллионов поступили на её счёт. Вика не ликовала. Первый рубеж взят, но это была лишь разведка боем. Денег хватило на убогую квартирку на окраине Москвы, но это была первая крупная победа. Вика ликовала!

Прошло три месяца. Вика регулярно писала Волынскому «отчёты» о «прогрессирующем, но сложном» проекте склада. Она культивировала образ трудолюбивой наследницы, сталкивающейся с суровой реальностью бизнеса, но не сдающейся. Вика делилась вымышленными, специально разработанными для него приложения проблемами и всегда просила его «мудрого совета», подчёркивая, как его опыт помогает ей не сбиться с пути.

Затем пришло время для второго запроса. Встреча была уже менее формальной — за чаем в его кабинете.

— Аркадий Петрович, склады… они работают! — начала она с искренним воодушевлением. — Спрос есть, но… он превысил наши скромные прогнозы. Мы упираемся в мощности. Соседний участок — он идеален для расширения. Владелец согласен продать, но только сразу и только за наличные. Двадцать пять миллионов. Это шанс удвоить обороты в следующем квартале!

Она положила перед ним новый пакет документов. Там были прогнозы роста, фальшивые письма от крупного арендатора, предварительное соглашение на покупку земли.

— Я уже вложила всё, что смогла перераспределить… Ваше участие сейчас — это не просто инвестиция, а решение о будущем масштабе нашего дела.

Она видела, как он колеблется. Сумма была серьёзная. Приложение предложило сыграть на его страхе упустить возможность и, главное, на его растущей вере в неё как в «перспективную ученицу», способную приумножить его вложения.

— Двадцать пять… — пробормотал он, разглядывая бумаги. — Ты уверена в арендаторе? В сроках?

— Как никогда! — парировала Вика.

Он вздохнул, но кивнул.

— Ладно. Действуй, но держи меня в курсе каждого шага. Каждого!

Вика вернулась домой и не находила себе места. Внутри было пусто. И грязно. Азарт горел холодным, болезненным огнём где-то глубоко, но поверхность затягивало тягучей, маслянистой плёнкой отвращения к себе. Она переступила черту, которую даже не видела раньше. Он поверил ей как дочери, а она…

— Хочешь жить — умей вертеться, — прошептала она, успокаивая себя, но в голосе не было прежней уверенности. Была только усталость и тяжесть камня на душе. Игра продолжалась и обратного пути не было. Только вниз, в эту бездну лжи, куда она уже прыгнула с первой взятой у Андрея тысячи.

Вика мастерски играла на его одиночестве и потребности быть нужным, его вере в неё как в наследницу.

— Всё гениально, — успокаивала она себя. — Всё сработает!

Неожиданно зазвонил телефон. Вика вздрогнула. Она увидела входящий звонок от Аркадия Петровича, и на неё нахлынула волна радости. Она быстро взяла трубку и ответила задорным, полным надежд голосом:

— Да, я вас слушаю!

— Вика, тут какое-то недоразумение! Мои люди приехали проверить объект, про который ты мне говорила, но они не могут его найти. Охранники соседнего здания говорят, что это левый адрес.

Душа Вики улетела в пятки. Мозг выключился. Единственное, что можно было сделать в данную секунду, это выкроить немного времени, чтобы получить новые инструкции от приложения.

— Я… я сейчас ещё раз взгляну на документы, — сказала она.

— Да. Хорошо. Жду! — ответил Аркадий Петрович.

Она положила телефон на тумбочку и уставилась на него. Впервые за долгое время Вика почувствовала настоящий животный страх. Он сковал её мысли и движения. Она сидела и смотрела на телефон, не в силах пошевелиться.

— Алло, Виктория, — прозвучал голос из телефона.

Услышав своё имя, она резко нажала кнопку завершения разговора. Звонок пропал, но тут же появился новый входящий. Вика кое-как нащупала кнопку выключения телефона дрожащими руками и держала её, пристально смотря на экран телефона, пока тот не погас.

Читать книгу "Манипулятор" полностью >>

(Спасибо большое за лайки и комментарии, которые помогают продвигать книгу!)

Её пердчувствие: За пару недель до Пожара Агафьи и Исчезновения Ежа, Лена изменилась. Синие глаза стали глубже, темнее. Почти фиолетовыми в пасмурные дни. Она чаще молчала. Реже подкалывала Сома. Однажды Вадим застал её за странным ритуалом: она терла сухой стебель полыни о советский погон (давнишний трофей из архива?), шепча что-то. Увидев его, смахнула пыль, улыбнулась слишком бодро: "Пыль вытирала, Сом. Ужас тут!"

Последний день "Лены": Она пришла на работу с огромным букетом полыни. Воткнула в жестяную банку из-под тушенки. Горький запах заполнил диспетчерскую. "Сильно пахнет, Лен?" - спросил Вадим. Она посмотрела в окно, на клубящийся над болотом туман. Синие глаза отражали серую пелену. "Скоро... перестанет", - ответила тихо. А потом был звонок бабки Агафьи. Истеричный. Про огонь. Про вой. Лена взяла микрофон. Вадим видел, как побелели её костяшки, сжимающие пластик. Как её взгляд прилип к пучку полыни на столе. Как она сказала в рацию Ежу: "Глеб... там у Чёртова... опять. Вадь, горит синим. ОНО... ОНО вылезает из пепла..." Голос был не её. Холодный. Металлический. Как будто в наушниках завыл не ветер, а сама земля. Она бросила микрофон, схватила свой амулет-корешок. "Я... должна туда. Оно... зовёт. По крови..." - прошептала Вадиму, и в её синих глазах мелькнул ужас и... обречённое понимание. Она выбежала. В туман. К синему огню. Навстречу своему Стражу. Вадим не последовал. Он забился в подвал. Запах полыни в диспетчерской висел еще три дня. Потом его перебило гарью.

Теперь: Когда ветер с болота приносит горьковатый запах полыни сквозь смрад трясины, Вадим знает - это она. Ленка-Призрак. Ленка-Страж. Она не плачет. Она наблюдает. Стоит в камышах у черной воды, и её синие глаза-прожекторы сканируют туман не только с яростью стража, но и с тихим, неистребимым вопросом.

Иногда, в редкие секунды, когда Гребень над болотом меркнет, а небо пронзают редкие лучи настоящего солнца, Вадиму кажется, что в синей глубине её призрачного взгляда мелькает не точка света, а отражение. Смутное, искаженное, но узнаваемое: рваная стеганка, воротник тельняшки... и две пары погон, старых и новых, налитых не адской синью, а тусклым свинцовым светом, как потухший уголь. На миг. Потом Гребень вспыхивает вновь, и в глазах Ленки - только ледяная пустота вечного дозора.

А в дни, когда над болотом бушуют странные, неестественно тихие грозы (молнии без грома, бьющие из трясины в небо), Вадим, припав к умершей рации, ловит в шипении не вой, а обрывки. Не слова. Ритм. Глухой, настойчивый, как шаги по грязи. Тук. Тук. Тук. Как будто кто-то бьет кулаком по ржавой двери. Изнутри. Из самой гущи синего света. Или из-под земли, у края Чёртова ручья, где три года назад провалилась изба лесника, а с ней - последние надежды.

Он знает, это может быть бредом. Эхом его вины. Но он также помнит железный крюк на своем поясе. Помнит Алёну и её доверчивый взгляд. Помнит последний приказ Ленки-человека: "Не дай... ему... стать... вечным..."

И когда горький запах полыни становится особенно сильным, а синий Гребень вздрагивает, как в лихорадке, Вадим сжимает в кармане высохший стебель той самой травы, сорванной у болота в последний день Лены-человека. Он смотрит на пульсирующую синеву и шепчет не молитву, а вызов, обращенный и к призраку Ленки, и к тому, кто, быть может, еще бьется в синем плену под погонами вечности:

"Держись, ёб твою мать... Мы еще не кончили. Ни я. Ни ты. Ни она."

И кажется, в ответ на его слова, ветер на мгновение доносит не вой, а короткий, сдавленный хрип. Похожий на... смех? Злой. Усталый. Бесконечно далекий. Но знакомый. Из синего ада. К последней черте. К последней битве. К дочери.

-Кстати, пап, - обратился я к отцу, - ты ведь в тот вечер щенят кастрировал, и Эдьку с собой на дачу с ночёвкой брал, помогать тебе.

Отец оживился – такие события у него намертво заседали в голове, о чём я прекрасно знал, стараясь подгонять под них отмазки и для себя.

-Точно! – тут же припомнил родитель. – А ты у отца сперва в тот день на фазенде был, а спал потом с нами. Утром мы вместе в город поехали, я тебя ещё до суда подвёз. – У отца отлегло от сердца, очевидно, что за свою репутацию.

Более обширный и отхвативший часть горы участок деда, был на другой от нас стороне дачного посёлка. В тот день дед попросил меня уйти пораньше с моей, недавно снова начатой практики в суде, чтобы проконтролировать подвоз особого дерева для строящейся у него новой бани. Сам он умотал по делам дня на три в Киргизию. Для меня всё складывалось просто идеально: дядька Сашка залёг подлечить душу у любовницы на целые сутки, доверив в этот вечер своим дружкам самим мусолить вырученные капиталы. Мне же, наконец-то, удалось найти подход к их тому самому главному церберу-охраннику, затаившим на них злобу, и совсем не беспричинно – дядька Сашка сам, как-то на посиделках, смеялся с того, как он и его компаньоны, иногда и смеха ради, надувают этого увальня. Что ж, в тот вечер четверга пошутил уже я, над всеми ними. Хотя в первые мне пришлось ослушаться матушку в её просьбе не дать выпить отцу больше положенного. Именно поэтому в тот вечер у отца в припасённом им пол-литра настоящей перцовой горилки, эти самые пол-литра никак не заканчивалась, плюс немного снотворного для верности. С братишкой же проблем не было вообще – начало каникул сотрясало безудержным весельем молодости дачный посёлок и всю округу до самого утра, где он блистал одной из звёзд Востока. Так что ни моего отсутствия до начала второго ночи, ни отсутствия машины отца никто не заметил. Алиби, надёжнее этого не сотворит себе даже прожжённый прокурор!  

-Дядь Саш, а где ты был тем вечером? – Вопрос напрашивался сам собой. – Это ведь странно, да, что именно в тот вечер тебя не было с твоими, уже приговорёнными к тому моменту, друзьями?  

Неизвестно к чему бы ещё могли привести любезности между мной и обуреваемыми подозрениями дядюшками, если бы в дверях не появились родители дяди Лёни.

-Наш сын полетит с нами домой! – категорично заявила пожилая женщина.

Её муж, с выправкой отставного военного, строго посмотрел на всех нас, поддержав плечом жену. Груз «200» ему, отдавшему всю свою жизнь военно-транспортной авиации, был хорошо знаком. А закатывать гробы в цинк, в бывшей воинской части дяди Лёни, думаю, ещё не разучились.

-На наш рейс сегодня вечером мы зарезервировали крупногабаритный багаж, - продолжил после жены информировать нас отец дяди Лёни. – Я только что созвонился с одним из друзей сына, и он обещал нам во всём помочь. Они, их товарищество, организуют грузовик и всё прочее.

Я снова стал свидетелем столкновения двух противоположных миров. И те и другие – их солдаты; и у тех и других есть слово чести, есть клятвы и наказания за провинность; есть долг и верность принципам; и те и другие могут стать героями своего мира, или пойти на его предательство; и там и там есть слабые и сильные, есть успешные и далеко отстающие; но за теми и другими стоит своя, особая система, подпитываемая общей для всех идеологией насилия.  

На веранду из спальни, раздвинув тяжёлые шторы и отворив массивную стеклянную дверь, вышел дед. Просторные чёрные трусы и задратая на пузе белая майка нисколько не смягчали застывшую на его лице злобную мрачность. Видать, проведённый в коридоре телефонный разговор сватов с дружками-вояками их сына не прошёл мимо его ушей.

-Забрать у детей отца, лишить их памяти о нём? – В словах деда не было и нотки заботы – сплошная угроза. – Вы только ради этого приехали?

-Почему-то здесь их не было и нет, как и их матери. – Ветеран планирования и переброски по воздуху целых армий, настроен был решительно. А осведомлённость о передвижениях противника на местах его сегодняшнего вторжения, вызывало к нему некоторое опасение. – И что это за семья, которая не нашла у себя дома места для отцовского гроба?

Своих навыков обнаружения и слежки бывшие военные разведчики не растеряли! Так же я был уверен, что о том, где и с кем веселилась этой ночью их сноха, друзья дяди Лёни не стали от них утаивать тоже! Диверсия на диверсии – я изо всех сил сдерживался, чтобы не расхохотаться с затвердевших в злобе физиономий моих родственничков!  

Дядька Славка вопросительно посмотрел на деда – прихлопнуть уже сейчас этих назойливых насекомых?! На деда из кухни, из-за спин его сватов, смотрела и бабка Луизка – её всю распирало от сдерживаемых в себе проклятий. Мы все вглядывались в глаза старшего Семьи, стараясь предугадать его решение по этим двум особам, свалившимися на его голову с ещё одной большущей проблемой.

-Отвези их в гостиницу, - сказал он моему отцу и вернулся в спальню.

-Не утруждайте себя, - отказался от наших дальнейших услуг боевой пенсионер. – Нас к себе пригласили друзья сына.

-Ну-ну… - зло, сквозь железный оскал, напутствовал их дядька Славка. – Только не заставляйте его сильно скучать без вас.

Родители покойника то ли не услышали его угроз, выходя с веранды, то ли решили на них не реагировать.

-У нас гробов на вас всех хватит! – поддержал брата дядька Сашка.

Вот зачем деду, Семье, нужен этот многострадальный труп?! Да, они перестраховались, припрятав его на пару дней, чтобы злопыхатели не добрались до остатков яда в нём. Хотя я, убедившись в том, от кого этот яд был получен, уверен, что он был высшего качества в сложности его обнаружения и скорости распада в трупе. Что это – упертость? Жадность потерять, пусть и дохлое, но своё? Требующая уважения к себе принципиальность? Противодействие покушению на свой авторитет?..

Почему живым так важны трупы их кумиров и врагов?! Пирамиды с мумиями фараонов величайшей древней цивилизации; целый Мавзолей на Красной площади в самом сердце некогда мировой державы! И в противовес: головы правителей у ног ханов империи Монголов и пирамиды из башок их поверженных народов; а ещё задолго до них и после них, до сегодняшнего дня – бесчисленные трупы врагов, выставляемые для устрашения ещё оставшихся в живых и для поднятия духа своих соплеменников; и над всем этим - голова Крестителя Господня!

Могила

Кто не хотел вернуть к жизни мертвеца? Увидеть вновь нетленной плоть того, кого любил, от кого зависел, кем жил, и о ком мучительно жалеешь, что потерял. Ведь вот он этот самый человек, который так легко и неожиданно приходит к тебе… во сне, говорит с тобой, подбадривает, предупреждает тебя, не требуя ничего от тебя взамен, кроме твоей памяти о нём. И как уродливы и тягостны мысли о том, что отныне этот человек – в земле гниющая фигура, а его присутствие рядом с тобой – всего лишь фантомы в беспокойных снах!

Тем ранним утром, год назад, дед собрал всех, кому сумел дозвониться, на кладбище. Раскуроченная в хлам могила бабки вглядывалась в нас своей опустошённой бездной прерванной смерти. Мы с удивлением, а кто и со страхом, смотрели в неё. Расколотое надвое гранитное надгробие, как и прочий побитый каменный декор на месте захоронения старой грымзы, были разбросаны по всему, на добрую чёртову дюжину покойных мест участку, выкупленному дедом «на будущее», для всех близких. Выпотрошенный гроб, оббитый пурпурно-красными бархатом и шёлком, тоскливо возвышался на нарытом пригорке могильной земли. Покорёженная в битве с ломиком крышка покойного ларца валялась чуть в стороне, покрыв собой куст переспелых роз.  

-Убью! – повторял дед снова и снова, стараясь насытить этой угрозой и всех его окружающих. – Убью! – Не поверить в исполнение этой клятвы было бы непростительным кощунством, всем присутствующим и причастным!

Стараясь быть как можно ближе к осиротевшей могильной юдоли бабки, дед возвышался над всеми собравшимися. Освободившая покойницу земля осыпалась под его ногами. Бабкин цветастый платок, прихваченный им из дома, развивался в его руке подобно хоругви – смерть победившему стягу крестного хода! Два его сына - мой отец и дядька Сашка - мрачнее ведьминой ночи, стояли за его спиной, зловеще вглядываясь в пустоту могильной пропасти под ногами. Старший из братьев, «особо опасный», пока ещё досиживал тогда свой, не такой уж и «особый» срок в колонии города Навои.

Народ Семьи, несмотря на начинающийся рабочий день, продолжал прибывать – редкое зрелище обещало быть интересным и незабываемым. Менты, нагрянувшие сюда раньше многих, скучали за массивной оградкой на скамеечках соседних могилок.

Вот если бы два года назад, закапывая здесь бабку, на память причастным пришли наставления из того же пособия по борьбе с ведьмами – «Молота ведьм», то, может быть, такого и не случилось. Ведь, как не скреби - тяжело пробиться из гроба вверх, когда закопали тебя мордой вниз! Да и голову не мешало бы отрубить – так же следуя надёжным советам святой инквизиции! Можно было бы, на крайний уж случай, обильно присыпать её тело в гробу серой или солью! Но кто я такой, чтобы советовать деду, как надёжнее закопать его личную святую?! Посмеиваясь исключительно про себя, я всё же, как и другие здесь собравшиеся, задался вопросом: кто посмел покуситься на тело бабки, разлагающееся уже добрых два года в этом людском могильнике, подпирающим небо правоверных крестами Христа распятого?! Были бы это расплодившиеся в последнее время расхитители могил - а у бабки, да, и кольца были с собой, и серьги, и зубы золотые – то зачем им тогда тот студень, который от неё остался?! Нет, тут что-то другое, и пипец – какое непростое, дело! Пусть лично меня всё это и касалось меньше других, но глазеющую на всех нас из пустой могилы опасность, ощутил даже я.

Тот, кто поглумился над святыней Семьи, прекрасно знал, что значит для них бабка и память о ней. И, скорее всего, похитители бабкиных мощей так же не были лишены суеверий, подпитывая свой жизненный баланс какой-нибудь жизнеутверждающей ересью. Короче, это был вызов, дерзкий и безапелляционный. Понятное дело, что в плен, в объявленной неизвестными войне, сдаваться никто не будет, тем более – брать!

Появился следователь прокуратуры Садыков, а с ним пара криминалистов – дед бредил настоящим следствием! Служебных собак для ментов на этот вызов, к сожалению, не нашлось.

-Посмотри, народу сколько собралось! – укорил дед следователя, отнекивавшегося до этого от столь резонансного преступного акта, прикрываясь какими-то там убийствами и грабежами. – Это ж похлеще всякого терроризма будет! – заявил дед увереннее любого израильского политика, тут же найдя своим словам бурную поддержку среди всех его окружающих.

-Да без проблем, уважаемый вы наш человек! – поспешил заверить надоедливого «хозяина жизни» следователь, не привыкший к столь ранним телефонным пробуждениям, тем более вот такими вот «товарищами», которые, по роду его службы, должны были быть ему совсем не товарищами. Но, как говорится: с волками жить – шакалом выть! – Сейчас всё оформим как надо!

Дед, хорошо знакомый по личному опыту со следственными действиями, тут же скомандовал собравшимся, уже достаточно впитавшими в себя возмущение увиденным:

-Всё, расходимся! Дайте людям работать!

Как только народ стал покидать место преступления, освобождая пространство вокруг разрытой могилы, я подошёл поближе к её опустошённому нутру. Не успел я собраться с мыслями, как услышал прямо за спиной голос матери:

-Не вздумай лезть в это дело! – тихо, но твёрдо предостерегла она меня, а потом, уже погромче, спросила: - Ты зайдёшь ко мне? Часам к одиннадцати у меня будет машина, чтобы в банк съездить – можем тебя домой подкинуть.  

Моя маман работала в районном «Заготзерно» бухгалтером-кассиром, прямо напротив городского кладбища, расположенных далеко от города. По совместительству их контора счетоводов обслуживала и местную скотобойню, так же припрятанную когда-то неподалёку отсюда советскими градостроителями. В детстве и юности, прихватив по пути очередную книгу в библиотеке, я часто наведывался к матери на работу. Напившись конторского чаю и вдоволь начитавшись, я, в приятном одиночестве, любил бродить по окрестностям.

С любой точки этой местности, раскинувшейся на обширном предгорье, виднелся утопающий в зелени и суете город, на время отрезанный от меня и моего покоя мощной рекой. Холодные и кажущиеся тяжёлыми воды горных потоков, питаемые сразу несколькими реками одного из хребтов Тянь-Шаня, немного очищали от порока общности того, кто переходил или проезжал мост, ведущий из города и отклонявшийся от главной дороги, ведущей в столицу. Дорога, уходящая вдаль, в далёкие и крутые горы, разделяла кладбище и поля с фермами с её одной стороны, с множеством хозяйственных построек и складов с другой. Обрушившаяся с развалом Советов экономика, постепенно превращала в хозяйственные кладбища то, что когда-то кормило тех, кто лежал и продолжал ложиться через дорогу. Скота на бойню гнали всё меньше и меньше, зерна, картофеля и прочего фуража для человека и выращиваемого им мяса подвозилось на склады всё реже и реже. Ели меньше, а хоронили больше, как человека, так и дело его рук.

Само собой разумеется, что цех по забою скота привлекал меня более, чем хранилища с зерном и картошкой. Бараны и козлы, бычки, отдоившие своё пожилые коровы, подуставшие верблюды и лошади (в наших краях проживало немало казахов и киргизов, любителей конины), а когда-то, до утверждения ислама в стране и свиньи – глотки резали всем, забирая с кровью их жизни, чтобы напитать нас мясом разного качества и свежести. Домой, чаще всего, мы ехали с отцом – он забирал мать по дороге с работы и отходы скотобойни (вымя, требуху, кишки и прочее) – для своей псарни.

-У меня есть дела, - ответил я, отходя от бабкиной могилы.

Маман, сдержав себя, чтобы на прощание не плюнуть туда, где ещё недавно лежала ненавистная ей свекровь, попрощавшись со мной и проигнорировав деда, отправилась манипулировать цифрами.

-Внук мой! – представил меня дед следователю Садыкову. – На юрфаке учится! А на каникулах сам решил практику у нас в суде делать! Я ему её организовал, со следующей недели начнёт! – Дед похлопал меня по правому плечу, подталкивая мою руку для приветствия важной для Семьи особы.

Я осторожно протянул ладонь и следователь, тяжело вздохнув, нехотя пожал её. Криминал всё настойчивее сращивался с властью – по его, профессиональному, мнению. А то, что его сынок-неуч приторговывал по дискотекам и прочим злачным местам травкой и таблетками, он замечал только тогда, когда того отмазывал – было ему в масть, что ли? Ха-ха! Но свои глаза, под его тяжёлым и пытливым взглядом, я смиренно опустил. Враги мне здесь, в сфере моей будущей деятельности, пока никак не нужны.

-Слышал, что вы лучший следователь в прокуратуре, - произнёс я с выверенным подхалимажем. – Очень рад знакомству.

-Да, - неопределённо ответил мне Садыков. Пусть сегодня криминал и власть ненасытно питаются из одного котла беззакония, всё равно они всегда будут по разные стороны баррикад. Навряд ли мне удастся победить к себе недоверие тех, живущих по ту сторону закона, в чьих закулисьях будут всегда вспоминаться мои корни. Потеряв ко мне интерес, он обратился к деду: – Так с кем у вас в последнее время были самые жёсткие тёрки?

-Думаешь, я бы тебя звал сюда, на это место моего позора, если бы хоть немного кого-нибудь подозревал в таком… - дед огляделся и скривил мясистое лицо, - …беспределе?! Это ж какими конченными отморозками надо быть – я таких не знаю… Кто-то из наших, - дед имел в виду злодеев из криминального мира, - на такое навряд ли пойдут! Да им и в головы такое даже не прийдёт!.. Нахера?!

Пока новоявленный потерпевший вслух размышлял, так же подкованный в бандитских разборках следователь осматривался и большей частью молча, взмахами рук и кивками головы, отдавал указания к работе криминалистам и ментам. Первые принялись изучать опустевший гроб и его крышку, а другие, без особого энтузиазма, расползлись в поисках чего-нибудь примечательного – какой-нибудь лопаты, например.

-Тут вы всё затоптали, а там, - следователь махнул рукой в сторону подъездной грунтовой дороги, - заездили возможные следы шин поганцев вашими тачками.

Дед хмуро поглядел в сторону разъезжающегося народа, который сам и созвал.

-Да уж, такой кипиш бомбанул… - Дед, сняв фуражку, почесал голову. – Слушай, что-нибудь подобное уже было? Пусть не у нас, может, где-нибудь там…

-На нашей территории о подобных выкрутасах я не слышал, а насчёт соседей – поспрашиваю. – Следователь намёк понял, заверив в помощи. – Что будете делать с ямой и… гробом?

Дед задумался, пожал плечами, посмотрел на меня.

-Могилу накроем досками и присыпем землёй, а гроб пока… - я посмотрел на деда, - в гараж поставим?

Аккуратно сложив бабкин платок и немного подумав, он согласился:

-Да, так и сделаем.

Следователь Садыков посмотрел на меня повнимательнее.

-Мы все постараемся вернуть её обратно, - заверил я обоих и направился на выход, в город.

Реализацию моего предложения я возложил на отца и дядьку Сашку, куривших поодаль и колко обсуждавших нерасторопность ментов.

Форум - это рассказ, написанный в нестандартном стиле в виде комментариев пользователей на форуме, посвящённом хоррорам и крипипастам. Рассказ затрагивает часть событий, происходящих в моей книге Мои детские кошмары. Настоятельно рекомендую, перед прочтением этого рассказа, прочитать вышеупомянутую книгу!

Первая часть

Предыдущая часть

Диалог вконтакте

В шестой теме от Agnisа я сидел всю ночь, вплоть до её удаления. Я копировал по каждому новому сообщению себе в блокнот. 52-е сообщение было последним, которое я успел сохранить, после него, я отлучилась по делам, буквально, на 20 минут, а когда вернулся, то тема была безвозвратно удалена модератором. Остальные темы, которые числились на сайте, также были удалены в один момент, и я понял, что поступил правильно, сохраняя все комментарии. Казалось бы, на этом история и закончилась, без какого-либо прояснения, но у меня остался ещё и диалог вконтакте с Agnisом, с которым я, к сожалению, связался поздно. Я не буду сливать всю нашу переписку и опубликую только основные и важные моменты, которые могут помочь в разгадке данной тайны какому-нибудь заинтересованному читателю. Наши имена с Agnisом я изменил, на всякий случай.

29 июля

#Я 02:01

Привет! Как я уже говорил, прочитал все темы взахлёб, и теперь просто сгораю от любопытства. Буду благодарен, если будешь тут делиться со мной всей новой информацией, которую нароет Terran или вы вместе! Ты же в город Ф собираешься на днях? Я, кстати, очень увлечён “фольклором”, так сказать, города Ф. Там очень много всяких разных историй. Могу чем-нибудь помочь, только скажи.

#Макс 02:03

Привет, Женя) Не знаю, как ты поможешь нам историями про город Ф, но пока что я сижу на нервах. Очень волнуюсь за Павлика. Парень немного полноватый, и боюсь, что он не сможет убежать от чёрной иномарки, если случится такая необходимость. А учитывая тот факт, что он уже более двух часов не отвечает и не пишет в теме, меня очень пугает. Боюсь, что с ним реально что-то могло случиться!

#Я 02:04

Надеюсь, что ничего страшного не произошло. Хотя чёрная машина, следящая за квартирой – это реально жутко. Касательно помощи, у меня есть небольшие связи, я могу попытаться узнать чего полезного, но, конечно, кроме того, что там происходит в квартире и кому она принадлежит. Но могу нарыть информацию об этой квартире (кто раньше там жил, к примеру), могу узнать про снос дома. Я просто работаю риэлтором, и у меня есть друзья, которые могут помочь нарыть эту информацию, ну, если это интересно вам с Terranом. Но для этого мне нужно будет узнать адрес. Пиши, если нужна такая информация!

#Макс 02:10

Ого, Жень, информация будет очень полезна, если нароешь)) Но адрес я самолично раздавать не могу. Если Terran объявится, то спрошу у него, и если он даст добро, то скину тебе адрес его дома и номер той грёбаной квартиры))

#Я 02:10

Хорошо, тогда жду вместе со всеми вестей от Terranа.

#Я 04:08

О, Terran объявился! Так что, он даст адрес квартиры?

#Макс 04:10

Сейчас спрошу его об этом!

#Макс 04:15

Да, он не против! Адрес дома: ###################, квартира номер 48. Если что-то сможешь нарыть, то очень нам поможешь!

#Я 04:16

Сделаю всё, что в моих силах, спасибо!

#Я 09:22

Привет! Нарыл сведений, даже удивлён, что так быстро получилось. Квартира принадлежала Клавдие Егоровне Потрошко 5 лет назад в 20## году. Тогда она умерла (либо её убили), этот момент точно не получилось установить, и около года там жил её внук Егор Савельев. Егор был то ли наркоманом, то ли алкашом, и частенько устраивал пьяные тусы, из-за чего соседи часто на него жаловались, и несколько раз вызывали полицию. Через полгода Егора нашли мёртвым в квартире (от чего он умер – неизвестно, но предполагаю, что всему виной наркотики), после этого, буквально, через месяц дом признали аварийным (странно, да?) и в течение двух месяцев большинство жильцов съехали из своих квартир. Насколько знаю, им предложили другие квартиры в более новых домах. И ещё моментик, квартира 48 после смерти Егора, была тут же выкуплена, но кем – неизвестно. И после этого о ней и её хозяевах ничего неизвестно. Честно говоря, даже меня немного пугает такая информация, а как Павел будет с ней жить, не представляю! Что-то ещё надо поискать? Только скажи!

#Я 10:30

Вижу, Павел проснулся, сообщение в теме настрочил. Жду от тебя ответа!

#Макс 11:32

Извини, пожалуйста, мне сейчас форум даже интереснее ВК, поэтому сюда реже захожу! Информация поистине ценная, это реально круто, спасибо тебе! Правда, я пока даже не знаю, что и думать)) Типа Егор там жил, употреблял наркотики, потом умер, и кто-то купил квартиру для опытов? И сразу же после этого дом определили под снос? Может, этот Егор нашёл в этой квартире что-то опасное? Может, его бабка была каким-нибудь химиком из СССР и опыты творила в квартире, а внук просто нашёл её лабораторию, что-то разбил, и все жильцы дома оказались в опасности? Да уж, столько вопросов и ноль ответов! А сколько комнат в квартире, ты не знаешь?

#Я 11:37

Квартира двухкомнатная, но, кстати, есть один момент, про который я забыл сказать. По данным, которые я получил, квартира была расширена за счёт соседской квартиры. То есть, смежная квартира была тоже выкуплена, судя по всему, и там был сделан либо проход, либо снесена стена – по этому поводу у меня мало данных, но они хотя бы есть. Как-то так.

#Макс 11:42

Пиздец, одним словом)) Получается, что некто расширял квартиру специально для опытов! Жесть! Я переслал твои сообщения Павлику, и он тоже в замешательстве. В любом случае, всё, что нам остаётся – это продолжать следить за квартирой и пытаться узнать больше.

Ты, кстати, тоже из города Ф, да? Раз смог такую информацию нарыть!

#Я 11:50

Нет, я не из города Ф. Я вообще далеко от него живу) Просто у меня есть там хорошие знакомые, ну, и меня очень интересуют все истории, которые там происходят. Я вообще люблю всякие паранормальные пасты, и из города Ф их поступает очень много!

#Макс 12:01

Странно, что Павлик, как любитель крипоты, не знает ни одной паранормальной истории в городе Ф! А ему там и про какую-то чупакабру писали, к слову!

#Я 12:02

Чупакабра, я так понимаю, палочник. Наверное, его имели ввиду. Про него есть несколько крипипаст и даже видео я видел. Если найду, то скину. Это реальная жуть!

***

#Я 13:12

Видел новый пост от Павла! Серое желе – это ещё интереснее! Определённо, какой-то результат опытов этих учёных. Ты можешь у Павла спросить, были видны зубы или пасть у этого желе?

#Макс 13:20

Спросил. А зачем такие подробности? Ты что-то знаешь?

#Я 13:22

Просто мне кажется, что я про нечто подобное уже где-то читал, но не могу вспомнить, где… Типа там было зубастое желе в истории.

#Макс 13:24

Пиздец)) Нам ещё зубастого желе не хватало! Павлик пока молчит.

#Макс 13:29

А всё, ответил! Говорит, что очень плохо разглядел то желе, и никаких зубов не увидел.

#Я 13:31

Ладно, может, просто игра света была…

30 июля

#Я 00:12

Привет, я покопошился в своём архиве историй города Ф, и хочу выделить одну интересную. Называется она “Невидимые люди”, была опубликована анонимом в 20## году. Возможно, просто страшилка, но там несколько раз описывают людей в комбинезонах, которых видел Павел! Причём, один в один. Вот скидываю несколько цитат, чтобы ты мог сравнить:

“Однажды я слышал от папы, что он видел возле своей работы странных людей в жёлтых комбинезонах и с тёмными шлемами на головах, которые ходили возле заводского здания с какими-то странными приборами, словно, устраняли какую-то опасную утечку отходов или искали что-то, представляющее опасность для других людей”

И ещё:

“И Русик говорит, что примерно через полчаса выглянул в окно, чтобы оценить обстановку, и увидел две полицейских машины под его окнами и таких же странных людей в жёлтых комбинезонах! Их было, говорит, человек шесть. Так вот и думай, что это было-то?”

А в конце главную героиню пытаются схватить те самые люди:

“Три человека, судя по всему, мужчины, в резиновых, совсем не зимних ярко-жёлтых комбинезонах, со странными стеклянными шлемами, закрывающими лица, уверенно шли ко мне, держа наготове что-то похожее на оружие. Но это были не какие-то обычные пистолеты. Это было нечто другое”.

Я бы посчитал эту историю обычной страшилкой, если бы описанные люди в комбинезонах в ней не были так похожи на тех, которых видел Павел! Если что, историю могу скинуть для ознакомления. Там достаточно интересно описано!

#Макс 00:32

Ого, Жень! Это прям реально завораживает. То есть, кто-то ещё видел этих странных людей? Блин, кто они тогда? И на кого работают? Подозреваю, что это всё же правительственная организация. В любом случае, скинь мне, пожалуйста, эту историю, я почитаю. Вдруг, чего интересного подчерпну для себя)

***

#Макс 02:11

Жень, ты видел, да, что Павлик написал на форуме?

#Я 02:12

Да! Я только там сейчас и сижу и с замиранием сердца слежу за темой. Я бы советовал Павлу скорее валить оттуда, но до меня уже много кто это ему посоветовал, так что я без понятия, чего он до сих пор в своей квартире сидит. Ещё очень интересные вещи он услышал, но я бы не рискнул такое писать в общем доступе на форуме. Не знаю, что за ниакка и обелиск, но это определённо что-то секретное, и теперь Павел себя точно приблизил к ещё большей опасности, рассказав такое на форуме.

#Макс 02:14

Он не всё там рассказал. Он ещё кое-что слышал. Рассказываю тебе, потому что Павлик дал добро. Он говорит, что ясно слышал, как люди говорили про то, что некий Лобанов их убьёт. Лобанов, судя по всему, их командир. Мне вот интересно, ты сможешь какую-нибудь информацию нарыть о нём или это слишком сложно?

#Макс 02:16

Блять, опять сраные модеры тему закрыли! Прям на самом интересном! Сраные ироды!

#Я 02:19

Чёрт, реально странно это всё. Уже четвёртую тему клозают. Я на всякий случай сохраняю все комментарии с тем в блокнот. Нехорошее у меня предчувствие по поводу этого всего! Насчёт Лобанова – будет определённо трудно что-либо нарыть, я всё же не в полиции работаю. Но я попробую что-нибудь узнать, вдруг, повезёт.

#Макс 02:21

Спасибо, Жень! Даже если не найдёшь ничего, всё равно спасибо за попытку!

#Я 02:31

Кстати, найти информацию оказалось не так сложно! Просто вбил в гугл “Лобанов город Ф”.

Некто Лобанов Дмитрий Геннадьевич – кандидат химических наук, управляющий компанией “Будущий Химик” в 20## году. Нашёл всю эту информацию на сайте ########. Компанией он управлял, судя по всему с 19## по 20## года. Больше о нём ничего неизвестно. Мне кажется, что это именно тот человек, про которого говорили те люди в жёлтых комбинезонах! Как раз химик. То есть реально там ставят какие-то химические опыты!

#Макс 02:35

Охренеть, как оказывается, всё легко и просто. Некий химик Лобанов, который засветился на сайте, теперь руководит чем-то секретным и возможно противозаконным. Да уж! Спасибо за информацию. Если потребуется, то сообщим с Павликом об этом в полицию. Пока что, надеюсь, что Павлик сможет сбежать живым из своей квартиры!

***

#Я 02:52

Павел уже убежал? Жесть, конечно, у них там в доме мутки происходят. Боюсь, что жижа могла быть и ртутью, учитывая, что она серая. Намутили эти химики делов. Расскажи, пожалуйста, как Павел доберётся до друга! Очень волнуюсь за него!

#Макс 02:54

Да, выдвинулся. Сижу теперь на нервах. Завтра у меня в 16:00 поезд, надеюсь, что мы сможем встретиться с Павликом и вместе продолжим наблюдения за той жуткой квартирой!

#Я 02:57

Да, тоже надеюсь. И ещё верю, что у вас получится раздобыть, как можно больше интересной информации)

***

#Макс 04:38

Жень, слушай, ну, тут прям вообще, как в фильме ужасов. Павлик добрался до друга, и сообщил мне, что смог заглянуть в ту квартиру перед уходом, потому что придурки в комбинезонах оставили дверь открытой, когда убегали! Кидаю тебе то, что написал мне Павлик:

Когда уходил, то увидел, что дверь в ту квартиру приоткрыта, и не смог сдержать любопытства. Заглянул внутрь и очень охуел! Там прямой коридор, сверху длинная лампа, горящая красным светом. А в глубине коридора стоит спиной ко мне фигура мужчины. Мужчина неестественно высокого роста, чуть ли не в потолок упирается головой, стоял он неподвижно. И что самое странное: мужчина был этот без одежды, только в белых трусах и всё. Но это не весь пиздец… Я уже собирался сматываться, когда мужчина, будто, понял, что я на него глазею, и стал оборачиваться. Наверное, надо было бежать со всех ног в тот момент, но любопытство меня пересилило! Когда он обернулся, то я думал, что ёбнусь прямо там! У этой твари был один огромный красный глаз на всё лицо и больше нихуя!!! При этом, когда эта жуть ко мне повернулась, она стала как-то скрежетать, словно, запустились какие-то шестёрнки или типа того! После такого, честно говоря, не помню даже, как убежал оттуда. Опомнился только во дворах. Путь держал ровно, бежал, не сбавляя темп. Сейчас у друга.

Прикинь, да, какая жесть? Я лично в полном ахуе))

#Я 04:40

Да уж… Я прям не верю, что такое возможно! А в теме ты такое публиковать не будешь? Слишком опасно, думаешь? Просто там люди сидят, ждут хоть каких-нибудь новостей…

#Макс 04:42

Уже опубликовал. Все должны знать это, а не только мы! Павлик сейчас будет отдыхать у друга, а завтра мы с ним встретимся и продолжим слежку. Надеюсь, что нароем чего-то побольше, но мне кажется, что это уже максимум наших возможностей))

#Я 04:46

Да, навряд ли вы сможете увидеть чего-то больше, чем увидел Павел. В любом случае, если потребуется ещё что-то узнать или найти, то пиши, постараюсь помочь, как смогу, но не обещаю!

#Макс 04:51

Спасибо, Жень, обязательно обращусь, если что-то будет нужно! Ты очень нам помогаешь!

А сейчас я тоже пойду спать, ибо у меня время такое же, как у Павлика, и я очень устал. Надо отоспаться перед завтрашней дорогой и ночным дежурством. Утром спишемся! Удачи!

#Я 04:53

Хорошего отдыха! С нетерпением буду ждать от вас с Павлом завтра новостей!

Продолжение следует...

Прочитать рассказ Форум полностью и совершенно бесплатно вы можете на АТ - https://author.today/work/428729

Поблагодарить автора монеткой за труд можно тут - https://pay.cloudtips.ru/p/5fb8fda8

- Я – лично – проводил его до дома! Физию ему снегом обтер, чтобы он в себя пришел немножко, поругал маненько – куда ж без этого! Да только что с пьяным разговаривать? Решил – домой отведу, пусть проспится! А назавтра уж отчихвостю как следует! Может, и на пятнадцать суток посажу! Давно пора! А то... все жалел его... пропащего. А оно вон как...

- И прямо дверь за ним закрылась?

Петров усмехнулся:

- Дверь! Да я сам лично его до кровати довел! Раздевать не стал правда... что я ему, нянька?! Да и холодно в доме было, не топлено почти. Пару поленьев в печь подбросил, дверь за собой прикрыл поплотнее – и... ушел... – последнее слово участковый выдохнул трагическим шепотом.

- Что же с ним могло случиться? – снова вопросил Белов после долгой паузы.

- Сам над этим голову ломаю! Понять не могу! Куда его черт понес посреди ночи?! – тут участковый снова начал горячиться и осыпать голову пеплом.

Больше ничего полезного выудить из него не удалось.

Несколько последующих часов Белов посвятил опросу других деревенских жителей. Особое внимание он уделял тем, с кем у Макеева были драки и конфликты в недавнем прошлом. Но таковых было слишком много, а этот последний день в клубе возводил в число подозреваемых буквально весь колхоз!

Не-еет, так он провозится полгода! Нужно было попытаться зайти с какой-нибудь другой стороны.

К тому же, если преступления эти действительно совершены людоедом (как у них в подразделении принято было называть изуверов с манией убийства), то для этого может вообще не быть никаких видимых причин.

Или, вернее, причин, понятных нормальному человеку. Белов такое уже не раз видел - беседовал с людоедами. И то, как они объясняли причины страшнейших убийств - не поддавалось никакой логике! Это была либо какая-то чудовищная чушь, вроде: «Ненавижу тех, кто смеется таким визгливым голоском!», либо объяснения как такового и вовсе не было: «Не знаю, что на меня нашло... просто вдруг захотелось посмотреть, что у него внутри».

Тем не менее целый тайный отдел, созданный по приказу лично товарища..!

Впрочем, таких имен лучше не упоминать всуе.

Так вот – целый тайный отдел был посвящен тому, чтобы: во-первых, не допустить падения престижа Советского Союза в глазах иностранных держав. В конце концов холодную войну с США и жесткое противостояние почти со всем остальным миром - никто не отменял.  

Во-вторых, защищать сон и покой советских граждан. И если в милиции говорили, что это несчастный случай или самоубийство – и слава богу! Пусть народ пребывает в святой уверенности, что в нашей стране преступности практически нет. А установить истину и устранить угрозу отправят специальных людей. Таких, как Белов. Надежных, проверенных, головой отвечающих за результат перед самим... Ну, вы поняли.  

Третьей важной задачей подразделения являлась профилактика. Несколько максимально засекреченных научных отделов занимались изучением такого рода преступников, чтобы выявить, какие закономерности приводят к их появлению и можно ли это как-то предотвратить. Чтобы когда-нибудь, в прекрасном и светлом коммунистическом будущем, эта зараза выродилась в нашей великой стране навсегда!

Пусть она бушует где-нибудь там, на гнилом западе! А у нас будут жить лишь здоровые, чистые душой трудяги, с высокими моральными качествами!

Всю информацию по делу, включая досье на фигурантов расследования, следователи подобные Белову получали по своим каналам. Документации как таковой - не вели. Лишь писали по окончании расследования подробный рапорт, с предоставлением всех найденных улик.

Все данные собирались в одном месте - в тайном архиве глубоко под землей.

К вечеру Белов понял, что страшно проголодался. Он только утром на станции съел пирожок с ливером. И теперь, после целого дня беготни и расспросов желудок жалобно ныл и сжимался. Значит, настал момент еще одной важной беседы.

Сельпо – несомненно, является новостным центром любого поселка. Белов никогда не проводил ни одного расследования без беседы с продавщицами. Особенно если речь шла о вот таких вот маленьких деревенских магазинчиках.

Поднявшись на несколько ступеней вверх, он толкнул дверь и оказался в небольшом, наполненном фантастическим запахом свежего хлеба, помещении. В одном углу рядами громоздились ведра, грабли, калоши и куча всякого другого необходимого в хозяйстве инвентаря.

В другом – на полках были горками выложены консервы, пачки соли, большие упаковки спичек и тому подобное. Рядами выстроились трехлитровые банки с томатным соком, а также бутылки с уксусом, водкой и бог знает, чем еще. Круглолицая женщина в телогрейке и пуховом платке сосредоточенно что-то распаковывала.

От сладкого хлебного аромата желудок стал сжиматься еще сильней, Белов улыбнулся всеми зубами:

- Здравствуйте! Как же у вас тут вкусно пахнет!

Женщина довольно хмыкнула и окинула вошедшего цепким взглядом:

- Здравствуйте, товарищ Иванов!

Прекрасно понимая, что птичкой, разнесшей по селу весть о его приезде, наверняка была Марья Дмитриевна, Белов, тем не менее, изобразил картинное недоумение:

- Как вы... откуда...?!

Женщина довольно расхохоталась:

- А я всех знаю! Даже тех, кто только что приехал!

Доставив продавщице еще несколько приятных минут своим «недоумением» и неоднократно успев восхититься ее «поразительно глубокими познаниями», следователь окончательно расположил торговку к себе. После чего попросил продать ему пару банок килек в томате, кабачковую икру, буханку хлеба и кусочек «этого прекраснейшего свежайшего маслица»!

Когда продавщица принялась выставлять на прилавок все заказанное, Белов осторожно завел разговор о главном:

- Ай-яйяй-яйяй... Бедный мой дядька! И как же это его угораздило? Я вот вижу - вы женщина умная! Может, вы знаете, что с ним случилось?

Торговка замерла, не дотянувшись до банки с икрой.

Белов навострил уши, однако она, ничего не ответив, молча продолжила обслуживать покупателя. Вся веселость ее при этом разом куда-то исчезла.

- Сжальтесь же! Мне никто ничего не хочет рассказывать!

- Что ж я могу рассказать? – вдруг спросила она холодно, - Не я ведь его! Того... Так почем мне знать?

Белов погрозил пальцем:

- Не пове-еерю... Вы вот меня только что в первый раз увидели, а уже и по фамилии знаете, и кто я. Видно, что от вас – ни-чи-во не скроешь!

Вновь не удостоив его ответом, она начала складывать итог на счётах. Костяшки щелкали нервно - резко и громко.

Белов расплатился, сложил покупки в авоську и взглянул на торговку самым жалобным собачьим взглядом из тех, что были в его арсенале.

Тяжко вздохнув и закатывая глаза, продавщица наконец сдалась. Она уперлась обеими руками в прилавок и сказала тихо:

- Ну, допустим, я знаю. Да только вы все равно не поверите!

- Говорите всё! – горячо воскликнул Белов.

Девушка снова вздохнула:

- Есть в наших местах одна легенда. Говорят, что в речке Рябиновой живет... Зубарь...

Тут слова ее оборвались на полуслове, а сама она принялась делать вид, будто протирает прилавок, потому что по ступенькам снаружи затопали, входная дверь резко распахнулась – и в облаке пара появились двое мужчин.

Один был низенький, коренастый. Массивный широкий нос покрывала россыпь крупных пор и чёрных точек. Другой - высокий, белокурый, с картинной внешностью рабочего с плаката.

- Доброго дня, Ниночка! Спички и буханку хлеба! – с порога заголосил низкорослый. По его безапелляционному смелому тону сразу стало понятно, что он привык раздавать указания.

Продавщица быстро выложила на прилавок заказанное и мило улыбнулась высокому парню:

- А тебе чего, Лёша?

Тот одарил ее белозубой улыбкой:

- Конфеток мне отсыпь! Килограммчик.

- Ой! А съешь ли? – кокетничала она, принимая деньги.

- Ну что ты, Ниночка! Мне конфеты ни к чему! Я вырос давно! – хитро улыбнулся в ответ парень, - Ты же слышала, что у нас пятиклассник Вася Стрельников организовал тимуровскую команду?

- Ну-уу, - утвердительно протянула женщина, все еще ожидая пояснений.

- Вот, хочу им поощрение выдать! Молодцы ребята! И макулатуру сдают! И старушкам помогают! Грамоту им Иван Александрович уже выдать обещал, - с этими словами он слегка похлопал низкорослого по плечу, - Ну, а я со своей стороны, чем могу поощряю.

- А что тогда так мало?

- А много сладкого - вредно!

Продавщица заулыбалась и двинулась к ряду лотков в углу:

- Но шоколадных – извини – нет! Разобрали. Карамельки есть и ириски. Насыпать?

Парень махнул рукой:

- Пусть будут ириски! – и повернувшись к низкорослому, продолжил: - Ведь какие ребята хорошие растут! Какие ребята! Какое прекрасное будущее они своими руками сотворят, когда вырастут!

Тот кивал и все больше косился на Белова, который безмолвной тенью маячил у витрины, делая вид, что внимательно что-то там изучает.

- А вы, извините, кто будете, товарищ? – внезапно заговорил с ним большой нос.

Белов закрутил головой, как будто лишь только что обнаружил, что рядом есть еще люди:

- Вы это мне?

- Вам-вам!

Тут к Белову повернулся уже и белокурый. Вот уж кто, похоже, точно ничего вокруг не замечал, увлеченно рассуждая о высоком.

- А это товарищ Иванов, родственник алкоголика Макеева! – ляпнула вдруг продавщица, - Ой, простите, - тут она стыдливо прикрыла рот рукой, но выражение хитрых глаз при этом ничуть не изменилось.

- Во-оот как??? – заинтересованно протянул нос.

- А это наш председатель - Иван Александрович! – указала на него продавщица, - А это – Лёша, лучший комбайнер в нашем колхозе! Да к тому же и гармонист! И на балалайке может. И песни поет! И план всегда перевыполняет...

- Да ладно тебе! – прервал поток дифирамбов высокий парень, - Ты меня засмущала совсем. Не слушайте ее! Я просто обычный комсомолец! Алексей Грибанов, – скромно представился он, протягивая Белову руку.

Следователь ответил на рукопожатие, потом поручкался и с председателем.

- У вас наверное... много вопросов... по поводу кхм... Ну, не будем мешать Ниночке работать, пройдемте! – и слегка подталкивая Белова в спину, председатель вытащил его на улицу.

- Здесь не лучшее место для беседы, если вы понимаете... – зашептал он, когда они немного отошли от Сельпо, - Ниночка – чудесная женщина, но язык без костей! А дело... деликатное.

Через минуту из магазина вышел комсомолец-Лёша и вместе они двинулись по заснеженной улице.

- Если не возражаете, - начал Белов, выдержав паузу, - Мне бы хотелось сходить на место гибели дяди.

Председатель и комсомолец переглянулись.

- Дык оно же это... в соседнем селе, - тихо сказал председатель, нервно оглядываясь по сторонам.

- Нет-нет! – меня интересует не место, где нашли тело, а то место, где он... упал... в реку.

Селяне вновь переглянулись.

- Дык кто ж знает-то где... откуда он... – снова залепетал председатель.

- Но... сейчас ведь зима, разве река не покрыта льдом? Думаю, мест, где можно э-эээ... погрузиться в воду – не так уж и много. Наверное, это была какая-нибудь прорубь?

- Проруби нет, - вступил в разговор комсомолец, - Стыдно признаться, но... народишко у нас тут... суеверный. Во всякую чушь верят! Про какого-то Зубаря сказки рассказывают.

Тут председатель резко остановился и зыркнул на Лёху неодобрительно.

- Ну а что? – развел руками тот, - Шила в мешке не утаишь! Рано или поздно кто-нибудь все равно ему расскажет.

Иван Александрович вздохнул и вяло махнул рукой, мол: «да делайте, что хотите»!

- Сама по себе сказка придурацкая! Яйца выеденного не стоит! - продолжил повествование Лёша, - Эммм... что-то вроде местного водяного... или... духа воды? Не важно, в общем! Все равно – чушь! Так вот... – тут он запнулся, потому что председатель вдруг с силой дернул его за тулуп.

Лёха резко замолчал, и никто больше не произносил ни слова до тех пор, пока они не миновали стоящих у калитки и лузгающих семечки женщин в шерстяных платках.

Когда селянки остались позади, Леха продолжил:

- Э-эээ... о чем это я? А, ну да... река. В общем, все боятся к ней подходить из-за этого... лешего или кто он там. Так что прорубей никаких никто не делает, рыбу не ловит и купаться даже народ ходить перестал! А в воду можно погрузиться... - он на секунду задумался, и вдруг сделал резкий жест рукой, - Лавы! Точно – лавы! Больше негде!

- Покажите пожалуйста, где это. Я тут человек новый...

- Конечно! – пожал плечами комсомолец, - Мы сейчас все равно мимо проходить будем, да? – и он слегка пихнул председателя локтем.

Тот хмуро кивнул. Все происходящее явно не приносило ему удовольствия.

Вскоре вышли к перекрестку, одна дорога шла немного под уклон – и буквально в нескольких десятках метров внизу виднелась белоснежная гладь реки.

- А вот и они – лавы, - кивнул комсомолец на узкие неудобные мостки, ведущие на ту сторону реки.

- Колхоз уже выделил деньги на нормальный мост... – будто бы оправдываясь, почему-то завел председатель, - Ждем только лета, чтобы начать работы... Как только половодье закончится, так сразу и...

- Давно пора! – удовлетворенно воскликнул комсомолец, - Нужно поддерживать, так сказать, «лицо» колхоза! А то - что толку во всех этих переходящих знаменах, если народ речку перейти безбоязненно не могёть?!..

Белов перестал их слушать. Сняв шапку и сделав нарочито скорбное лицо, он приблизился к лавам. Река в этом месте была не очень широкой - не больше пятнадцати метров. У опор вода до конца не замерзла. Вокруг них виднелись широкие темные проталины. А на середине мостушек – и вовсе образовалась крупная полынья. Видимо, течение реки здесь было достаточно сильным, а может снизу били ключи. Как бы то ни было – места для того, чтобы сбросить тело в воду было более, чем достаточно.

Чтобы убедиться в этом, Белов взошел на лавы, осторожно хватаясь за хлипкие прогнившие перильца. С непривычки идти по столь узкому и шаткому мостику было страшновато. Но кто-то, кто всю жизнь переходил по этим мосткам туда-сюда, и был достаточно физически крепким (а это почитай каждый колхозный мужик, а то и баба) запросто мог затащить сюда тело и сбросить в воду. И никаких следов на этих обледеневших деревянных досках не осталось бы.

Раздумывая надо всем этим и параллельно изображая глубокую печаль по безвременно ушедшему «дядюшке», Белов не сразу заметил, что к двум оставшимся на берегу людям присоединился еще кто-то.

Это был участковый. И теперь все трое о чем-то тихо переговаривались, встав так близко, что почти соприкасались плечами. Периодически кто-нибудь из них да бросал взгляд на Белова.

Следователь с нарочито рассеянным видом огляделся по сторонам. На том берегу темнели заросли густого кустарника, а за ними поля, поля... До самого горизонта.

Он перевел взгляд на село. Оно стояло на небольшом пригорке, так что в принципе, кто-то мог что-то видеть из окна. Конечно, пропал Макеев скорее всего после событий в клубе. То есть было уже темно и поздно. Но учитывая то, как хорошо снег и лед отражают лунный свет – свидетели все же могли быть. Особенно вот в этих двух, ближайших домах. Он еще раз оглядел весь пейзаж – где-то окна смотрели в другую сторону, где-то вид перекрывали забор или деревья. Да, с жителями двух крайних домов всенепременно следовало познакомиться!

Возвращаясь назад, Белов обнаружил, что количество людей на берегу вновь увеличилось. Теперь там стояла еще и Нюрка – давешняя странная барышня, прятавшаяся за буфетом. Участковый как раз объяснял ей, что это возможное место преступления – так что лучше ей будет уйти и не мешать работе компетентных органов.

Женщина слушала, вытаращив глаза. А потом лицо ее вдруг приняло странное выражение, она закусила губу и сморщила лоб.

- Что такое, Нюра? Ты что-то видела? – тут же заинтересовался переменами в ее поведении участковый.

- Да! Э-ээ... Нет!!

Очевидно, на лице Белова изобразилось недоумение, потому что председатель пояснил вполголоса:

- Нюра живет в этом доме! – и он кивнул на одну из двух изб, в которых Белов надеялся найти свидетелей, - Если кто что и видел, то это она!

- В другом доме тоже могли что-то видеть, - подсказал Белов.

- Бессмысленно! – безнадежно махнул рукой Иван Александрович, - Там обитает древняя старуха. Слепая и глухая. Да разорвись у нее под окном фугас – она и то бы не заметила!

- А ну... пошли со мной! Побеседуем, – между тем кивнул всем на прощанье участковый и повел Нюру в отделение.

- Похоже, он напал на след! – хихикнул председатель. И было не совсем понятно, радуется он или нервничает.

- Неужто самого Зубаря отловит? – принялся зубоскалить комсомолец.

- Кстати, я хотел спросить, нет ли у вас тут гостиницы? – поинтересовался Белов, а то... в доме дяди, наверное, нельзя... расследование же.

Деревенские переглянулись.

- А идите ко мне! – все так же радостно предложил Лёша, - У меня там, конечно, не Зимний дворец - так, холостяцкая хибарка, но все же. Есть книги, есть гантели – полный сервис!

- Нет! – отрезал председатель, - Лучше ко мне! У меня жена вкусно готовит и в доме уютно.

Белов задумался. Вообще-то он не прочь был бы пойти к ним обоим – понаблюдать за каждым по отдельности в расслабленной домашней обстановке. Может, выяснить что интересное из приватных вечерних бесед. Вопрос – с кого начать?

Ну, если у председателя дома жена, то, наверное, будет сложно побеседовать приватно, и Белов с извиняющейся улыбкой обратился к Ивану Александровичу:

- Простите великодушно, но для меня нет больше соблазна, чем хорошие книги и спортивный досуг!

Председатель вскинул брови и поджал губы:

- Ну, как хотите! – пожал плечами он, - Вот увидите, завтра же вы прибежите ко мне! Потому что у Лёхи с голоду подохнуть можно! Он кроме вареной картошки ничего не готовит!

- Да вы никак завидуете, что товарищ Иванов предпочел мою компанию? – громко засмеялся Лёха, шутливо грозя указательным пальцем.

- Чему там завидовать?! – обиженно воскликнул председатель, - Вот еще глупости!

В ответ на это Лёха захохотал еще громче.

Все повернулись и двинулись прочь от реки.  

В одном председатель был прав, жил Лёха по-спартански. Ни цветов в плошках, ни кружевной скатерти, ни фотографий или картинок по стенам – все только самое необходимое, разложенное в идеальном порядке. К предметам роскоши можно было отнести лишь книги. Белов с интересом изучил коллекцию – но не обнаружил ничего выдающегося: «Как закалялась сталь», «Молодая гвардия», сборник стихов Маяковского... В общем, святая классика советской литературы.

За скромным ранним ужином Алексей много рассуждал о прекрасном социалистическом будущем, которое ждет всех, стоит только немножко постараться. Рассказывал о многообещающем тимуровском отряде местного разлива, о том, как регулярно перевыполняет план их колхоз, о том, как прошла уборочная и все прочее, в том же духе.

Белов не мог и слова вставить, чтобы завести речь о чем-нибудь более полезном для дела.

Председатель оказался прав и в другом: в доме у Грибанова не было никаких изысков. Он сварил картошку, достал из погреба соленые огурчики. Были там еще чеснок, черный хлеб – вот и весь разносол.

Белов выставил на стол купленные кильки, кабачковую икру, масло - но Грибанов к ним даже не притронулся. Он весело сдирал шкурку с раскаленной картошки, посыпал ее крупной солью и проглатывал с огромным наслаждением. Глаза его все время смотрели куда-то вверх и вдаль, где он, очевидно, уже видел светлое советское будущее.

Следователь очень рассчитывал, что что-нибудь удастся выудить из Лёхи хотя бы после еды. Но когда закончили пить чай, Грибанов резко засобирался.

- Надо в ДК идти! – радостно сообщил он, - «Кис-кис» пострелятам отнесу! Они там стенгазету рисуют. Да и новый концерт уже готовить надо! Теперь – ко Дню Советской армии! Времени не так уж и много осталось. В общем – дел невпроворот! А вы уж тут не скучайте – книгу вон почитайте или радиопрограмму послушайте. Я поздно вернусь.

Конечно, у Белова была мысль пойти вместе с ним в ДК, все равно он собирался туда сходить. С другой стороны - это могло и подождать. Сегодня он собрал уже достаточно фактов. Лучше было сесть и записать их, пока не вылетели из головы.

Для этой цели у Белова был особый блокнот. На обложке он сам, своей рукой нарисовал ферзя и подписал красиво: «Записная книжка шахматиста».

При его работе прямым текстом писать: «Подозреваю Попова, улики такие-то» - было невозможно! Вот и приходилось идти на хитрости.

Всем действующим лицам давались условные прозвища: конь, ладья и т.п. Далее использовался особый шахматный шифр, с помощью которого Белов мог спокойно записывать любую информацию.

Разумеется, попадись его блокнот заядлому шахматисту – тот, конечно, сразу понял бы, что на обычную партию, да и вообще на шахматные ходы – это совершенно не похоже. Но таких умников Белову, к счастью, встречать пока не доводилось. Да и блокнот он берег как зеницу ока. Зато легко мог мельком продемонстрировать всем любопытствующим записи, если кто-то интересовался, что это у него там за книжица.

В целом, блокнот был не особо нужен – его память была специально натренирована, он легко запоминал имена, фамилии, даты и другую важную информацию. Однако полностью рассчитывать только на память было небезопасно. Да и в случае чего товарищи смогут найти записи и узнать все, что накопал агент. Такой вероятности тоже нельзя было исключать.