"Экскаватор"
Software: Krita
Graphics tablet: Wacom intuos 4100k
Software: Krita
Graphics tablet: Wacom intuos 4100k
Болела моя тёща долго и тяжело. Полгода она уже не работала, было не до того, да и сил не было. Последние пару месяцев меня выдёргивали в любое время дня и ночи и я делал ей уколы, которые хоть немного, но снимали боль и облегчали дыхание. Правда, я никоим образом не дохтур, но в силу врождённой любознательности когда-то приобрёл ненужный навык №46 „Вонзание шприца в живого человека“. Но я не роптал – тёща была хорошим и добрым человеком и я был многим ей обязан.
Раз-два в неделю к ней приходили коллеги с работы. Вежливые, интеллигентные тётки пили с тёщей чай со сладостями и судачили о всяком, отвлекая от тяжёлых мыслей и болезни. Было безусловно приятно, что сотрудницы её не забывают и проведывают несмотря на то, что шансы на возвращение в родное конструкторское бюро были равны нулю. Подруг-коллег можно понять – все практически одногодки и многолетняя совместная деятельность сблизили их, сделав практически второй семьёй. И от такой верности и дружбы становилось тепло и слегка завидно.
Но вот час пробил – тёща умерла. Предчувствуя скорую кончину, она сама, незадолго до смерти, договорилась о месте на кладбище рядом со своими родителями. В течении суток я сам, поскольку жена и тесть находились в прострации, решил все соответствующие бюрократические вопросы, выбил у себя на работе ПАЗик для желающих поехать на кладбище и организовал поминки. На кладбище кроме нашей семьи поехали несколько сотрудников тестя, мои коллеги и десяток сотрудниц покойной тёщи.
После похорон почти все отсеялись и помянуть остались пяток тёщиных бывших сотрудниц. Посидели, повспоминали, посмеялись, всплакнули. Всё как полагается. Через несколько часов они собрались, ещё раз выразили соболезнования и одна за другой ушли. Я убрал всё со стола, отправил тестя спать и уложил спать жену. Этот блядский бесконечный день закончился.
Утром мы встали, позавтракали и собрались идти уж не помню по каким делам. И тут нас ожидал довольно неприятный сюрприз: пропали стоявшие в коридоре псевдоитальянские полусапожки покойной тёщи. Она купила их полгода назад, но практически не носила ибо не было сил ходить на улицу. Особо сии полусапожки никто не искал, но их отсутствие бросалось в глаза.
Спустя неделю мы начали складывать вещи покойной для отправки на благотворительность/утилизацию и лишь тогда появилась мыслишка: кто-то из пришедших на поминки милых и верных сотрудниц спиздил обувь покойной ибо кроме них больше никто в квартиру не заходил. Не то, что бы нам было жалко эти полусапожки – хуй с ними, их бы всё равно никто не стал бы носить, подарили бы кому-нибудь, но само ощущение произошедшего просто ввергло в лёгкий ахуй.
Это же, блядь, какой крысой нужно быть что бы спиздить обувь покойной подруги, рядом с которой ты проработала не один десяток лет?! Попроси, никто бы не отказал, мы все её вещи попросту раздали. Но нет, нужно прийти в скорбящую семью и втихую сунуть лапти покойницы в торбу. Странно, что ещё трусы с мертвеца не сняли! Блядство и скотство! Причём никто из гостей не бедствовал, у всех был достойный доход.
Понятно что никто не печалился по поводу сего, но ощущение сюрреалистичности данного случая осталось навсегда. Ну и стойкое отвращение к крысам и мародёрам, обирающим покойников. Неприятное, брезгливое воспоминание.
Прошу прощения за столь минорный и огорчительный пост.
Причудливая иллюстрация кошки в шляпе, штанах и ботинках, стоящей на задних лапах. Кот держит аэрозольный баллончик и распыляет его на лоток для мусора, наполненный наполнителем и кошачьими отходами. Лоток для мусора окружен различными предметами.
Причудливая иллюстрация собаки в бейсболке, штанах и ботинках, стоящей на задних лапах. Собака держит аэрозольный баллончик и распыляет его на свои какашки, лежащие на лужайке. На лужайке видны чьи-то ноги в сапогах, растут разные растения и садовые гномы.
Наткнулся на очередной упрощенный сервис генерации изображений в виде ленты блога Ideogram.
Еду в электричке в сторону Москвы. О чем-то думаю в фоновом режиме, так, что картинка перед глазами покрывается пеленой. Кто-то пытается меня вернуть в реальность - сквозь пелену проявляется жетон кондуктора. Это две красивые девушки. Они уверены, что я еду без билета. Но я нахожу его в сумочке, протягиваю. Девушки кивают и забирают билет с собой. Я почему-то мысленно нахваливаю их вслед, а потом осознаю: как же я пройду турникет в Москве без билета?
Предпринимаю попытку выйти раньше на станции, чтобы пожаловаться на девушек с жетоном и получить новый билет на основании незаконного изъятия старого.
На станции меня встречает проводник и советует добираться до Москвы автобусом. Выхожу с перрона в какой-то старинный городок с отличной архитектурой, иду на автостанцию.
Последний автобус укомплектован, несусь к нему, но водитель уже закрыл двери и двинулся в сторону Москвы. Я машу изо всех сил, чтобы остановился, но он зловеще смеется своими огромными золотыми зубами. Сам рыжий, длинноволосый...
Если б не будильник, не знаю, как бы я в итоге оказалась в Москве. :)
PS "Не рассказывайте никому своих снов - что, если к власти придут фрейдисты?" (Станислав Ежи Лец)
Одна вакансия, два кандидата. Сможете выбрать лучшего? И так пять раз.
Самая знаменитая фотография, когда либо опубликованная в Harper’s Bazaar, была сделана Ричардом Аведоном. Съемка проходила теплым августовским днем 1955 года в помещении Зимнего цирка в Париже. Сегодня оригинал фотографии находится в постоянной коллекции Музея современного искусства в Нью-Йорке. Самый большой ее отпечаток, сделанный для ретроспективы Аведона в музее Метрополитен в 1978 году, также вошел в историю. В ноября 2010 он был продан на аукцион Christie’s за 841000 евро или 1,1 миллиона долларов. Так «Довима со слонами» заняла 14 место в рейтинге самых дорогих фотографий в мире.
Впервые фотография, которой суждено было войти в историю, была напечатана в сентябрьском номере Harper’s Bazaar в 1955-м. Скульптурное черное платье Christian Dior – работа тогда никому не известного 19-летнего юноши, ассистента Диора. Звали дарование Ив Сен-Лоран. Героиней снимка стала супермодель того времени – Довима.