Вопрос жизни и смерти. Если вы видите женщину с зазубренной улыбкой прочитайте это (часть 2, ФИНАЛ)
Я изучаю городские легенды почти всю свою жизнь. И точно знаю две вещи: они могут оказаться непредсказуемыми, и они эволюционируют. Никому не рассказывай о том, что сейчас узнаешь. Ведь, возможно, она уже идет за тобой.
⠀
Главы: 1
Новые переводы в понедельник, среду и пятницу, заходите на огонек
⠀
~
Я откидываюсь на спинку стула. Уже набралось достаточно деталей, указывающих на участие Джаггед Дженис. Но всегда можно вытянуть больше.
⠀
Мужчина откашливается и продолжает рассказ. А я внимательно его слушаю.
⠀
– Я просидел там минут десять, прежде чем отважился отпереть дверь ванной. Очень осторожно. Тихо. Так, чтобы гребаные петли едва скрипнули. Вот насколько я осторожен. Я выглядываю в щелочку, высматривая эту тварь, уже заранее покрываясь липким потом от мысли, что вот сейчас увижу ее, ждущую меня, в гостиной. Но там никого. Вообще в хижине никого. Только я. Я выбираюсь из туалета и крадусь к выходу. Половицы стонут под моими шагами, и сердце замирает с каждым звуком – настолько я боюсь увидеть, как она вылетает на меня из темноты.
⠀
Он вздрагивает.
⠀
– Я вижу эту сраную улыбку повсюду. В окнах, в каждой тени. Я хочу заорать, позвать друзей, умолять из вытащить меня отсюда, но они далеко. За дверью хижины в конце этого бесконечного коридора, в самом дальнем углу двора. Будто на другой планете.
⠀
– Минуточку, – перебиваю я. – Вам не пришло в голову воспользоваться телефоном, чтобы вызвать помощь?
⠀
– Ты меня хоть слушала? Я был на острове черт знает где. В самой заднице Британской Колумбии. Там даже на одну палку не ловит. Не было связи, понимаешь? Мой телефон был просто гребаным фонариком и только.
⠀
– Спасибо за разъяснение. – Отмечаю в блокноте, что необходимо исследовать уровень сигнала в этом районе. Если выяснится, что сотовая связь там имеется, то, возможно, он лжет мне и насчет всего остального. Неутешительная перспектива. – Продолжайте.
⠀
– Наши палатки стоят в дальнем конце двора, так что я готовлюсь распахнуть входную дверь и бежать. Я уже держусь за ручку и собираюсь рвануть с криками, будто меня режут, когда вдруг слышу это...
⠀
Он отстукивает пальцем по металлической столешнице. Тук. Тук. Тук.
⠀
– Я выглядываю в окно рядом с дверью и вижу длинную руку. Кривые пальцы барабанят по стеклу. Они стучат какую-то мелодию, но та разваливается и не складывается. Странная мелодия. Даже не музыка, а скорее шум, маскирующийся под музыку.
⠀
Он бросает потухшую сигарету в пепельницу и тянется за следующей.
⠀
– Я снова слышу ее. “Я вижу тебя” – она хрипит гортанным голосом. Постукивания ускоряются, становятся тяжелее. Я отхожу от двери и отступаю вглубь хижины.
⠀
Он закуривает, подносит сигарету к губам, но притормаживает.
⠀
– Я вижу ее за окном. Темный силуэт наклоняется ближе к стеклу. Глаза сверкают в лунном свете, мечутся туда-сюда в каком-то невозможном ритме. Она снова ищет что-то. Может быть, меня. Не знаю.
⠀
Он затягивается торопливо и небрежно, давится и кашляет, выплевывая дым. Я пододвигаю к нему стакан воды, он опрокидывает его одним махом. Прокашлявшись, мужчина оттирает подбородок и продолжает:
⠀
– А потом она исчезает.
⠀
– Опять? – Я слегка раздражаюсь. В оригинальной легенде о Джаггед Дженис нет ни слова про исчезновения.
⠀
Он кивает.
⠀
– Я остаюсь один, время идет. Минуты, может, даже часы. Я просто сижу в гостиной, обратившись в слух, и пытаюсь уловить любое движение, звук, что угодно. Весь дрожу, дышу урывками, чтобы тяжелое дыхание, не дай бог, не привлекло ее внимания.
⠀
Мужчина качает головой.
⠀
– Я даже не могу сказать, сколько времени прошло. Думаю: интересно, утром кто-нибудь меня хватится? Или, может, хотя бы случайно найдет по пути в туалет? Я думаю было посмотреть время на телефоне, но боюсь, что подсветка меня выдаст. Поэтому я просто оставляю все как есть и сижу в ужасе, скрючившись в темноте.
⠀
Я делаю еще несколько пометок в бланке. “Ужас”. “Невозможность двигаться”. “Тени”. Со вздохом обвожу эти слова кружком. Что это, сонный паралич? Я смотрю на мужчину, гадая, насколько вероятно предположение, что это был просто кошмар.
⠀
Тем не менее, возможность того, что в этой истории есть доля правды, слишком велика, чтобы ее игнорировать. И ценна.
⠀
– Значит, вы так и сидели там до утра?
⠀
Он смеется. Снова затягивается.
⠀
– Черт возьми, нет, конечно. Я долго прятался, но, в конце концов, с меня было довольно. Я как-то успокоился, а может, и просто окончательно отчаялся. Не знаю. Возможно, мне уже просто нужно было знать, что этот кошмар когда-нибудь закончится, а уж каким образом – дело десятое.
⠀
Я помечаю в блокноте, что он называет свой опыт “кошмаром”. Приписываю рядом “Признание?”, “Сонный паралич?”
⠀
– Итак, вы проверили время на телефоне.
⠀
– Да. – Он грызет ноготь. Распространенная нервная реакция. Часто коррелирует с ложью, но не всегда. – Я вытаскиваю телефон, весь дрожа. Включаю его, и экран загорается ярким светом. Дурацкий фон с Соником заливает меня голубым сиянием.
⠀
– И сколько было времени?
⠀
– 3:34 утра. Пара часов до восхода. – Он глубоко вздыхает. – Я сразу убираю телефон, но понимаю, что не выдержу тут еще два часа. Нужно сделать что-то, пока она не вернулась. Надо бежать. Разбудить друзей и валить. Я открываю рот, готовый нестись к палаткам, орать дуриной и перебудить их всех, и, может быть, даже выбраться оттуда живым, и…
⠀
Он замолкает. Слезы путаются в щетине. Ну вот, теперь он плачет. Я ритмично постукиваю карандашем по блокноту. Терпение на исходе.
⠀
– И что?
⠀
– И тут длинная, кривая рука обхватывает мою голову сзади, затыкая рот. Что-то тянет меня назад, нос забит запахом гнили и разложения… И она шепчет мне на ухо: “Я тебя вижу”.
⠀
– Но вы вырвались? – Я поднимаю бровью
⠀
Он пожимает плечами, тушит сигарету в пепельнице.
⠀
– Видимо. Я отключился. А пришел в себя уже на больничной койке, в окружении друзей.
⠀
– Тех, из хижины?
⠀
– Да.
⠀
Я ставлю галочку напротив пункта “Выживший”. Нервно жую ластик пару секунд. Надо проверить еще кое-что. “Влияние посттравматического стресса”.
⠀
– Они говорят мне, что это все их вина, – продолжает мужчина. – Эмили причитает, что не надо было вообще ездить в эту чертову хижину. Стивен говорит, что не надо было закидываться грибами. Хейли вообще считает, что зря так рано уснула и позволила нам нажраться. – Он горько улыбается. – Каждый хочет урвать свою долю вины.
⠀
– Есть вероятность, что они и правда виноваты. – Я с трудом скрываю разочарование. – Возможно, у вас действительно были галлюцинации.
⠀
– Не думаю. К тому моменту грибы уже несколько часов как выветрились. Черт, да я к концу этого ада уже был трезвый как стекло.
⠀
Пожалуй, отмечу, что Очевидец считал себя трезвым на момент События.
⠀
– Вы упоминали, что остров далеко от цивилизации. Полагаю, больница тоже не местная?
⠀
– Ну, она там недалеко от острова. Где-то час езды от берега. – Мужчина глубоко вздыхает, будто даже с облегчением. Тяжелая часть позади. – Я, наверное, провел в отключке весь день, вообще не помню, как там оказался.
⠀
А вот это уже интересно. Один из повторяющихся аспектов легенды Дженис – легкая амнезия и наличие укусов разной тяжести.
⠀
– От чего вас лечили в больнице?
⠀
– Легкое сотрясения мозга и вода в легких.
⠀
– Вода в легких? – Я бросаю карандаш, не веря своим ушам. – Серьезно?
⠀
– Доктор тоже не понял, как это, – пожимает он плечами.
⠀
– Ладно. То есть друзья желают вам выздоровления, вас выписывают через пару дней, и вот вы здесь? – Я откидываюсь на стальную спинку стула и складываю руки на груди. – Получается, так?
⠀
– Не совсем, – мрачно отвечает он. – Перед их уходом я упоминаю об улыбающейся женщине.
⠀
– Не могли бы вы воспроизвести точную формулировку? – Я устало вздыхаю, наклоняясь ближе.
⠀
– Конечно. – Он неловко ерзает. – Ну вот они стоят там, извиняются. Каждый тянет вину на себя. А я прерываю их и пытаюсь задать вопрос. Но у меня в горле будто наждачка, и приходится повторить дважды: “Там была женщина. Она улыбалась и заглядывала в окна. Кто-нибудь еще ее видел?” Стивен и Хейли просто качают головами. Гладят меня по руке, говорят, что не надо было мешать грибы с текилой и все такое. Повторяют, что это их вина, по сто раз повторяют, будто вообще меня не слушают.
⠀
Он досадливо махнул головой.
⠀
– А вот Эмили… Она стоит в стороне и смотрит на меня с чем-то вроде сожаления в глазах. Прячет руки в карманы и отворачивается. Я зову ее. Она точно что-то об этом знает. Может быть, даже тоже ее видела.
⠀
Я скольжу карандашом по бумаге, отыскивая слово “Свидетель”, и помечаю его маленьким вопросительным знаком.
⠀
– Вы говорили с ней об этом?
⠀
– Нет, – вздыхает он. – Она быстро ушла. Не думаю, что она вообще хотела об этом говорить. По крайней мере, не при Стивене и Хейли. Я остался один в ту ночь. Было тесно и темно, а единственную компанию мне составляла яблоня за окном. Через довольно продолжительное время сон наконец сморил меня.
⠀
Я откидываюсь на спинку стула, скрестив руки на груди и слушаю его. Есть подозрение, что все это не более, чем галлюцинация. Слишком много отклонений от легенды.
⠀
– Я просыпаюсь от стука, – продолжает он. – Пальцы барабанят по стеклу. Резко открываю глаза, до смерти напуганный, и смотрю на окно… Но это всего лишь яблоня стучит веткой в стекло.
⠀
Он хихикает.
⠀
– Я просто отворачиваюсь и стараюсь снова заснуть, гадая, неужели такой будет теперь моя жизнь. Знаешь, паника от стука ветки или случайного лица в окне… И в этот момент дверь в палату со скрипом открывается.
⠀
– В вашу палату? – Я хмурюсь.
⠀
Он кивает.
⠀
– Я теряю голову. Дыхание сбивается, тело каменеет. Я боюсь, что это она. Что она по-настоящему вернулась… Но это всего лишь Эмили. Останавливается в дверях, спрашивает, можно ли войти. Я соглашаюсь, и она закрывает за собой дверь. Свет не включен, но луна подчеркивает огромные тени под ее глазами, щеки, мокрые от слез, и еще, что вся она сутулится, будто хочет сделаться меньше, незаметнее. Она выглядит такой измученной. Опустошенной. “Извини,” – говорит она, вытирая нос рукавом. – “Прости, я думала она ушла.”
⠀
– Итак, – говорю я, перелистывая страницу. – Она все-таки знала о Событии. – Я стерла вопросительный знак у пункта “Свидетель”.
⠀
– Да. Она сказала, что эта женщина напала на ее брата, когда они еще были детьми. Сказала, что не очень хорошо помнит – ей тогда было года четыре – но точно знает, что ее брата тащили назад, схватив за лицо. Она сказала, что та женщина все повторяла “в море держу тебя” снова и снова. – Голос мужчины становится все тише с каждым словом. – Та сука держала парнишку под водой, пока тот не захлебнулся. А потом позволила волнам унести его.
⠀
– Ужасно. – Я задумчиво постукиваю карандашем по подбородку. – И она ничего не говорила об этом родителям?
⠀
– Говорила. Отец списал все на воображение. Решил, что ей трудно смириться с тем, что брат просто упал и его унесло в океан. Поэтому Эмили похоронила это воспоминание. И стала жить дальше.
⠀
Мужчина смотрит на меня. Его лицо безрадостно, он тянется снова грызть ногти.
⠀
– И тогда мы услышали. В больничной палате. Постукивание. Тук. Тук. Тук. От того окна, за которым росла яблоня.
⠀
– Это была та женщина?
⠀
– Не знаю, – пожимает он плечами. – Я лежал спиной туда и не стал оборачиваться. И сказал ей тоже не смотреть… Эмили. Сказал смотреть на меня. Сосредоточиться на мне. Я не знал, что она видела там на берегу океана, когда была маленькой девочкой, но я не хотел, чтобы ей пришлось увидеть то же, что и мне. – Он вздрагивает. – Только не эту улыбку.
⠀
– Она послушалась?
⠀
Он медленно с несчастным видом качает головой. Впивается рукой в волосы.
⠀
– Она смотрит. И кричит. Так громко, что в коридоре вспыхивает свет и ночная медсестра спешит к нам. Эмили бросается к окну, я так и не поворачиваюсь, но слышу, как она царапает стекло и колотит в него кулаками. Вскоре в палату врывается медбрат, находит Эмили рыдающей на полу и уводит ее. Они вызывают полицию, и патрульная машина увозит ее домой. – Мужчина глубоко вздыхает. Закрывает лицо руками и трет глаза. – Я написал ей вскоре после этого.
⠀
– Да. – Я смотрю на папку на столе с надписью “Корреспонденция”, а потом на наручные часы. Уже прошло полчаса с конца моей смены. – Если переписка – это все, что осталось, я прочту ее сама.
⠀
Я встаю из-за стола и протягиваю руку. Он слабо сжимает ее, избегая моего взгляда, а затем покидает комнату, не произнося ни слова и прихватив мою пачку сигарет.
⠀
***
Вздыхаю и снова сажусь. Еще один долгий день. И еще один тупик. Я поправляю очки и достаю распечатки. Всего один лист с текстами СМС. Шанс не велик, но даже слабая вероятность того, что Дженис тут как-то замешана, разжигает мое любопытство. Шанс найти подтверждение тому, на исследование чего я потратила годы, оказывается слишком заманчивым.
⠀
Я начинаю читать. Попутно подчеркиваю метки времени – по моему опыту, они могут оказаться даже весомее, чем слова.
⠀
1:34 утра Дориан: ты в порядке?
⠀
2:12 утра Эмили: Не совсем
⠀
2:12 утра Дориан: ты ее видела?
⠀
2:45 утра Дориан: эм, прости. тупой вопрос
⠀
2:45 утра Эмили: Все в порядке.
⠀
2:46 утра Дориан: ты, наверное, не хочешь говорить об этом
⠀
2:46 утра Эмили: Вообще-то, это может быть полезно
⠀
2:47 утра Дориан: да? и для меня
⠀
2:47 утра Дориан: раньше не представилось возможности сказать, но я представить себе не могу, каково такое пережить
⠀
2:47 утра Дориан: увидеть, что на самом деле случилось с братом, рассказать, но не найти поддержки даже у отца?? вот это пиздец
⠀
2:55 утра Дориан [НЕ ОТПРАВЛЕНО]: прости. мы не должны говорить об этом дерьме, если ты не хочешь. ты перевернула эту страницу
⠀
2:55 утра Эмили: Все в порядке. Мы никогда не были с ним близки.
⠀
2:55 утра Дориан: очень жаль. ты когда-нибудь говорила об этом маме?
⠀
2:56 утра Эмили: Нет, моя мать к тому времени уже умирала. Папа бы меня убил
⠀
2:56 утра Дориан: блять. я мудак. как я мог забыть об этом? прости еще раз
⠀
2:57 утра Эмили: Ты не мудак. Я никогда не называла Джули мачехой за все время, что мы дружим, только мамой. Все нормально
⠀
2:58 утра Эмили: Честно говоря, я была бы в шоке, если бы ты вспомнил о моей биологической маме. Ну, то есть, даже я почти не ничего не помню
⠀
2:58 утра Дориан: спасибо, что пытаешься заставить меня чувствовать себя меньшим придурком. ценю это :)
⠀
2:58 утра Эмили: Кроме того, ты прав.
⠀
2:58 утра Дориан: я??? в чем?
⠀
2:59 утра Эмили: Ты прав, я бы рассказала ей о Джонасе, если бы могла
⠀
2:59 утра Эмили: Но к тому времени она была так накачана обезболивающими, что я едва узнавала ее
⠀
3:00 утра Дориан: лекарства, должно быть, были капец тяжелыми. для четырехлетнего ребенка это перебор
⠀
3:01 утра Эмили: Да, у нее был агрессивный рак пищевода. Ближе к концу она очень страдала. Почти уверена, что у моего отца в то время был роман
⠀
3:01 утра Дориан: мне очень жаль. это дерьмовая тема, не надо было поднимать ее
⠀
3:03 утра Эмили: Не переживай. Вообще-то я хотела поблагодарить тебя. Это я напрочь забыла об этом. Думаю, я подавила много старых воспоминаний о ней
⠀
3:04 утра Дориан: сложно сказать, рада ты этому или нет. уверена, что с тобой все в порядке?
⠀
3:04 утра Эмили: Да
⠀
3:05 утра Эмили: Честно говоря, если бы не ты, я бы, наверное, подумала, что схожу с ума прямо сейчас
⠀
3:05 утра Дориан: почему?
⠀
3:06 утра Эмили: Я тоже ее видела.
⠀
3:06 утра Дориан: улыбающуюся женщину?
⠀
3:07 утра Дориан: эм?
⠀
3:12 утра Дориан: все в порядке???
⠀
3:23 утра Дориан: кого ты видела?
⠀
3:34 утра Эмили: Я вижу свою мать
⠀
Я ошеломленно смотрю на последние слова. Мать? Могла ли она быть источником легенды? Я стараюсь вспомнить все, что знаю об истории Эмили.
⠀
Всего в четыре года она стала свидетелем смерти брата. Какая-то женщина утащила мальчика в море. Могла ли эта женщина быть их матерью? Маловероятно, но не невозможно. Дети часто стараются понять непостижимое, по-своему переосмысливая моменты ужаса.
⠀
Я достаю ноутбук из портфеля, делаю глубокий вдох и открываю базу данных.
⠀
Эмили не сложно найти. Ее фамилия мелькает во всех возможных соцсетях, и я легко собираю информацию. Поиск не быстрый, но делает свое дело. Крошечная иконка песочных часов перестает вращаться секунд через тридцать, и я вижу досье на экране.
⠀
ОБЪЕКТ: ЭМИЛИ КОЛДУЭЛЛ
⠀
ОТЕЦ: ХЭНК КОЛДУЭЛЛ
⠀
МАТЬ: ДЖЕНИС КОЛДУЭЛЛ (СКОНЧАЛАСЬ)
⠀
В горле у меня стоит ком, руки на клавиатуре дрожат. Неужели я наконец нашла Джаггед Дженис? Я наливаю стакан воды и выпиваю его двумя большими глотками. Это мало успокаивает.
⠀
Часть головоломки встала на свое место, но это только породило еще больше вопросов. В истории моего Очевидца все еще полно пробелов. Вода в легких. Постоянные исчезновения Дженис. Некоторые фрагменты просто не складываются. По крайней мере, в контексте оригинальной легенды.
⠀
Я слышу стук в дверь. Три резких удара костяшками пальцев. Наверное, Очевидец забыл телефон или хочет вернуть мне сигареты. Открываю дверь, но за ней пусто.
⠀
Я хмурюсь и возвращаюсь к ноутбуку. Нужно найти, откуда взялись эти изменения. Почему столько отклонений от легенды Джеггед Дженис. На этот раз я иду на один из моих любимых сайтов, посвященных городским легендам. Там иногда встречается разного рода банальщина, но в целом он уже не раз продемонстрировал точность в изложении историй, а помощь его сообщества просто неоценима.
⠀
Вот она, статья о Дженис. Под основным текстом люди иногда оставляют свои истории о якобы “встречах” с монстром. Обычно это просто чушь собачья, и это видно с первого взгляда, но иногда…
⠀
Вот один комментарий: фигурирует зазубренная улыбка, перестук пальцев и… ребенок, найденный мертвым с водой в легких. Я трясу головой. Чушь собачья. Надеюсь, ребенок этого шутника жив и здоров. А еще сильнее, что комментарий оставил какой-нибудь подросток, которому больше нечем было заняться.
⠀
Смотрю дальше. Попадается все больше ключевых слов:
⠀
Была там и исчезла
⠀
Голос как из дробилки
⠀
В море держу тебя
⠀
Я останавливаюсь. Судорожно сглатываю. “В море держу тебя”. Именно это говорил Очевидец. Эти слова вспомнила Эмили, их твердила женщина, уносившая ее брата в океан. В море держу тебя. У меня голова идет кругом, но постепенно кусочки пазла складываются. Гортанный натужный голос. Трудноразличимые слова. Утонувший брат. “Я вижу тебя”.
⠀
Она никогда не говорила “я вижу тебя”. Она говорила “в море держу тебя”. Но слова было сложно разобрать, а Очевидца так захлестнула паника, что его мозг подставил наиболее близкий вариант, подходящий к той ситуации. “Я вижу тебя.”
⠀
С бешено колотящимся сердцем я тянусь к телефону. Нужно срочно рассказать боссу о находке. Не так давно на Объекте произошел неприятный инцидент с человеком с красным блокнотом. На нем мы выучили основной принцип городских легенд: они эволюционируют.
⠀
Если легенда о Джаггед Дженис эволюционировала, нам необходимо будет выделить дополнительные ресурсы, чтобы найти ее и нейтрализовать. Я продолжаю просматривать комментарии, отмечая, что многие из них опубликованы на прошлой неделе. Есть несколько и за последние дни. И если хотя бы половина из них правдива, значит, Дженис входит в пик активности.
⠀
В дверь снова стучат. Три тихих удара. Я чертыхаюсь и бросаюсь к двери, все еще прижимая телефон к уху. Жду, когда босс возьмет трубку. Распахиваю дверь… пустой коридор.
⠀
Никого.
⠀
Я возвращаюсь к столу. Пытаюсь дозвониться, слушаю уже который гудок, а босс все не отвечает. Это не в ее стиле, но я уговариваю себя расслабиться. Она, наверное, просто ужинает.
⠀
Смотрю на часы и озадаченно хмурюсь. 3:34 утра. Но это явно не может быть правдой. Двадцать минут назад было всего шесть. Я вздыхаю, добавляя “сломанные часы” к и без того длинному списку моих проблем.
⠀
Снова три стука.
⠀
Ну все, с меня хватит. Дела подождут, поскольку кому-то, видимо, не терпится поразвлечься за мой счет. Либо так, либо… ну, эту возможность я бы вообще не хотела бы рассматривать.
⠀
Пожалуй, отправлю эту запись сразу.
⠀
На всякий случай.
⠀⠀
~
Оригинал (с) Born-Beach
⠀
Телеграм-канал, чтобы не пропустить новые посты
Еще больше атмосферного контента, который здесь не запостишь, в нашей группе ВК
⠀
Перевела Юлия Березина специально для Midnight Penguin.
Использование материала в любых целях допускается только с выраженного согласия команды Midnight Penguin. Ссылка на источник и кредитсы обязательны.
Вопрос жизни и смерти. Если вы видите женщину с зазубренной улыбкой прочитайте это (часть 1)
Она придет ночью, когда ты меньше всего к этому готов. Она улыбнется тебе, и ты не сможешь двинуться с места от страха. Спрячься получше, потому что она видит тебя.
⠀
Новые переводы в понедельник, среду и пятницу, заходите на огонек
⠀
~
Я госслужащая. Мое имя не имеет значения, вам стоит беспокоиться только о информации, изложенной ниже. Я работаю в учреждении, известном как Объект. И наши исследования не придутся по вкусу широкой публике. Официально эта организация внесена в список “Разработка экспериментального оружия”, но в последнее время мы несколько расширили сферу интересов.
⠀
Достаточно будет сказать, что есть вещи, с которыми вы не захотите встретиться в ночи. Пугающие вещи, как обыденные, так и пришедшие из легенд, оказывают на нас влияние и не поддаются рациональному объяснению. Моя работа – интервьюировать людей, считающих, что встречались со сверхъестественными сущностями, и определять достоверность их опыта. Это одно из таких интервью.
⠀
***
Темная комната, в воздухе витает запах затхлой мочи и плесени. Над столом между нами раскачивается взад-вперед лампочка, практически ничего не освещая. Тем не менее, я вижу лицо мужчины перед собой и графы в анкете. Этого достаточно.
⠀
Я прошу собеседника рассказать мне свою историю и он начинает.
⠀
– Это случилось, когда мы приехали в хижину, – говорит мужчина.
⠀
Двадцать девять лет. Длинный нос. Однодневная щетина. Дрожащей рукой он тянется за сигаретой.
⠀
– Хижина не моя. Это ее охотничий домик. Она пригласила нас троих оттянуться.
⠀
– Отвлечься от невзгод повседневности? – Я делаю пометку в анкете. Четыре человека.
⠀
– Да. Что-то вроде того, – кивает он, глубоко затягиваясь. – Напиться, накуриться и на время забыть обо всем дерьме. – Он сглатывает и бросает взгляд на камеру в углу. Озабоченно чешет щеку. Мне знаком этот взгляд.
⠀
– Вам стоит рассказать мне все. – Я кладу блокнот на стол между нами. – Я не из органов правопорядка. И я здесь не для того, чтобы вас арестовать.
⠀
– Конечно, – отвечает он. Еще одна долгая затяжка. Он постукивает пальцем по столу. Тук. Тук. Тук. – Мы еще закидывались грибами. Ну, я и Стивен точно.
⠀
– Все в порядке. – Я отмечаю “Интоксикация” галочкой. – Расскажите мне о Событии.
⠀
– Это случилось поздно ночью. Мы пили в хижине, но спать решили снаружи в палатках. Мало удовольствия просыпаться по уши в пауках. Это летний домик, в нем не поживешь в холодное время года, так что зимой и весной там полно насекомых.
⠀
– Просто уточню: вы употребляли грибы вместе с алкоголем? – Мой карандаш застывает над пунктом под “Интоксикация” с емким определением “Дисквалифицирован”. – Такое сочетание порождает галлюцинации.
⠀
– Слушай. Это не был глюк, ясно? – Мужчина быстро закипает, сжимает руку в кулак. Поджимает губы. Затем глубоко вдыхает и быстро берет себя в руки. – Извиняюсь. Я нервничаю, вспоминая ту ночь.
⠀
– Понимаю. Такой реакции следует ждать от очевидца События. А теперь, если не возражаете, ответьте на мой вопрос: вы употребляли грибы вместе с алкоголем?
⠀
– Нет. – Он отрицательно мотает головой. – Нет, грибы были в самом начале, за несколько часов до выпивки. Они уже выветрились, когда…
⠀
Он замолкает, впивается глазами в пепельницу на столе. В них пустота. Будто он выпал из реальности. Интересно, думает ли он о легенде, с которой, как я подозреваю, столкнулся? Думает ли он о Джаггед Дженис? (Jagged - зазубренный, неровный; прим. переводчика)
⠀
Я откашливаюсь.
⠀
– Грибы не действовали, когда произошло Событие?
⠀
– Да, они уже выветрились тогда.
⠀
– Вы уверены?
⠀
Он недоверчиво смотрит на меня:
⠀
– Нет, блять, сижу вру тебе ради забавы. Да, я уверен.
⠀
– Агрессивное поведение недопустимо, – напоминаю я ему.
⠀
Он открывает рот, но слова замирают на языке. Я провела достаточно подобных интервью, чтобы знать, что он хочет еще что-нибудь добавить, может быть, даже закричать. Но он этого не делает. Просто глубоко вдыхает, откидывается на спинку стула и извиняется.
⠀
– Слушай, – говорит он. – Я знаю, что мой рассказа звучит как бред сумасшедшего, что может показаться, что я под кайфом или что там еще. Но я даю слово, это реально было. И раз уж ты пришла сюда и берешь интервью, будь добра меня выслушать.
⠀
– Вполне разумно, – киваю я ему.
⠀
Обвожу кружком слово “Гнев” в анкете.
⠀
– Что ты там пишешь? – Мужчина наклоняется вперед. Я убираю блокнот, и он, прищурившись, смотрит на него. – Почему не показываешь?
⠀
– Это противоречит протоколу. Если вы ознакомитесь с моими записями, это может повлиять на результат опроса. Я бы предпочла отмести возможность возникновения предубеждения. А теперь, пожалуйста, продолжайте.
⠀
Он облизывает губы. Они сухие и растрескавшиеся.
⠀
– Хорошо. Как я уже сказал, мы бухали в хижине. Травили старые истории из школьной жизни, вспоминали розыгрыши, места, где раньше зависали. Дерьмовых учителей, которых дружно ненавидели. Ностальгировали.
⠀
Он постукивает пальцем по столу. Тук. Тук. Тук.
⠀
– Мы быстро ужрались в хлам. Знаешь, до той стадии, когда уже не смешно и в голову лезут глубокие вопросы. Мы начали говорить о надеждах и мечтах, прошлом и будущем. Ну, понимаешь, такое дерьмо, от которого душа горит.
⠀
– Очень поэтично. Вы писатель?
⠀
– Бывает.
⠀
– Вы бы могли описать себя как человека с богатым воображением?
⠀
– Я бы описал себя, как человека, пытающегося договорить, спасибо, – вздыхает он.
⠀
Я прижимаю карандаш к блокноту. Не выяснено.
⠀
– Итак, мы пьем, и Эмили становится плохо. Типа настроение – дно. Она кажется подавленной.
⠀
– Эмили – девушка, которая унаследовала хижину?
⠀
Он кивает.
⠀
– Мы спросили ее, в чем дело, не потому, что хотели, там, навязаться или что-то такое, а просто… как друзья, понимаешь? Мы же знаем друг друга уже больше десяти лет, блин. Мы заботимся друг о друге.
⠀
– Что она ответила?
⠀
Он смотрит вниз с меланхолией во взгляде.
⠀
– Она рассказала, почему раньше не приглашала нас туда.
⠀
Я делаю пометку в анкете, выпрямляясь на стуле.
⠀
– И в чем причина?
⠀
– Ее брат там умер, когда они еще были детьми. Утонул в океане.
⠀
– Что-нибудь еще? – Я хмурюсь. Это идет вразрез с легендой.
⠀
– Серьезно? – Он свирепо смотрит на меня. – Что-нибудь еще? Это, блять, все. Ее брат там умер, и то место ей об этом напоминает.
⠀
– Печальная история, но мы здесь не за этим. – Я ставлю галочку в графе “Несоотвествие”. – Продолжайте, пожалуйста.
⠀
Ему нужно несколько минут, чтобы взять себя в руки. Мужчина сверлит меня глазами, челюсти сжаты, на щеках ходят желваки. В конце концов, он снова сильно затягивается, выпускает струйку дыма и продолжает:
⠀
– Как я говорил. Мы пьем. Разговариваем. Но, как и всему хорошему, этому приходит конец. Эмили сдается первой. Она решает, что с нее достаточно. Она хочет спать и уходит в палатку. Остаемся я, Стивен и Хейли. Хейли скоро вырубается на диване, а мы со Стивеном держимся еще пару часов. Но потом тоже понимаем, что пора вздремнуть.
⠀
Я киваю. Ничего из сказанного до сих пор не находится в сфере интересов Объекта. Но я стараюсь смотреть шире. В конце концов, сцена, описанная в полицейском отчете, очень напоминает почерк Дженис.
⠀
– Согласно полицейскому отчету, – говорю я, вертя в пальцах карандаш, – все произошло в той хижине. Не могли бы вы мне ее описать? Планировку?
⠀
– Э-э, конечно. – Он почесывает затылок и хмурится. Зрачки расширяются, он старается вспомнить. – Она, типа, Т-образной формы. Две спальни по обе стороны в “перекладине”, между ними ванная. А в “нижней части” гостиная и кухня с входной дверью.
⠀
– Вы сказали, что Событие произошло в туалете, верно?
⠀
Он затягивается сигаретой до самого фильтра. Белки глаз красные от напряжения.
⠀
– Есть еще?
⠀
Я достаю из карман пачку сигарет и бросаю ему. Он нетерпеливо срывает крышку, достает сигарету и закуривает.
⠀
– Итак, вы отправились по своим палаткам. Что происходит дальше?
⠀
– Я лег читать книгу, – пожимает он плечами.
⠀
– Книгу?
⠀
– “Проклятие тумана”. Читала?
⠀
– Не люблю фэнтэзи. Что происходит после этого?
⠀
– Природа зовет. Надо посрать. Я иду в хижину, там нормальный туалет. Снаружи тьма кромешная, я даже ног своих не вижу.
⠀
– Кромешная тьма? Или просто глаза еще не адаптировались?
⠀
– Кромешная тьма. – Его голос ровный и спокойный. – Этот домик стоит на крошечном островке у берега Британской Колумбии. Свет там только от луны и звезд. В ту ночь небо затянули облака и луна то выглядывала, то исчезала среди них.
⠀
– У вас был фонарик?
⠀
– Нет, только телефон. Я свечу экраном, чтобы дойти до хижины. Но как только я вхожу внутрь и закрываю дверь… Возникает какое-то странное чувство.
⠀
– Как бы вы его описали?
⠀
– Будто за мной следят.
⠀
Многообещающе.
⠀
– Продолжайте.
⠀
– Дом кажется пустым. Заброшенным. Тут только я, мой телефон и пауки. – Он на мгновение замолкает. – Свет все раскрашивает зловещими тенями: пыльный холодильник, грязные полки, хлам на столешнице. Я иду вперед, а вокруг меня пляшут тысячи фигур. И еще это чувство… Не знаю, меня охватывает настоящий ужас. Будто там небезопасно.
⠀
Он откашливается.
⠀
– Но я достаточно пьян, чтобы страх не особо беспокоил меня. Я просто отмахиваюсь от него. Я пришел посрать, а человека, идущего срать, не могут остановить какие-то тени, так ведь? Наверное, не зря это называют жидкой храбростью. – Он хрипло смеется над собственной шуткой. – Через пару секунд я уже в ванной и запираю за собой дверь.
⠀
Он нервно трясет ногой под столом.
⠀
– Может, воды? – Я наливаю стакан. Мне знаком его тревожный язык тела, постоянное облизывание губ. Я уже видела это.
⠀
– Нормально все. – Он пренебрежительно машет рукой, но все равно берет стакан и отпивает. – В общем, я собираюсь стянуть штаны и засесть, но вижу движение. Там, в верхнем углу ванной, знаешь, в таком маленьком окошке, которое снизу матовое для уединения, а сверху прозрачное.
⠀
– Да, я видела подобные. У меня в ванной такое же. Это там произошло Событие?
⠀
Он кивает, взъерошивая темные волосы.
⠀
– Да, я увидел там улыбку.
⠀
Джаггед Дженис.
⠀
– Опишите, пожалуйста.
⠀
– Мн бы не хотелось. – Он мотает головой. – Может, мы просто обсудим, что случилось?
⠀
– Улыбка – часть События. Мне важно узнать как можно больше подробностей, какие бы неприятные воспоминания они ни вызывали.
⠀
Он смотрит вниз, в пространство. Он вспоминает ее. Улыбку.
⠀
– Ну, просто ряд зубов... Только они были слишком острые для человеческих, слишком большие. И их было так… много.
⠀
Я сверяюсь с записями. Ищу описание Джеггед Дженис, такое, как то, что рассылали в 2000-х в “письмах счастья” по электронной почте.
⠀
– Расскажите подробнее о ее зубах.
⠀
– О зубах? – Он нервно жует губу. – Зачем?
⠀
– Зубы в данном контексте очень важны. Опишите их, пожалуйста.
⠀
Ему неуютно. Голос то и дело срывается, грудь быстро поднимается и опускается. Но он рассказывает мне то, что я хочу.
⠀
– Они были неровные. Улыбка как забор. Все разной длины. Одни еле торчали из десны, другие тянулись чуть ли не подбородка, прямо сквозь нижнюю губу. – Он снова стучит пальцами по металлической столешнице. Тук. Тук. Тук. – Я вижу эту улыбку, и сердце чуть не выпрыгивает из груди. Стою посреди ванной, темноту разгоняет только свет экрана телефона. Я туго соображаю, но точно знаю, что, кому бы ни принадлежал этот жуткий оскал, я не хочу попадаться ему на глаза. Я прижимаю телефон к груди и гашу свет.
⠀
– Была ли у женщины отрицательная реакция на свет? – Согласно легенде Дженис ненавидела свет.
⠀
– Нет… не знаю, может быть? Я уже не помню таких деталей. Я был тогда весь на адреналине. Во мне бурлили инстинкты, кричали бежать оттуда, или сразиться с этой сукой, или вообще что угодно сделать.Но я не мог ничего. Просто стоял и смотрел на эти нечеловеческие зубы, зазубренную улыбку и прижимал к себе телефон.
⠀
Он сильно вспотел. Не отрывает взгляда от тлеющей сигареты.
⠀
– Улыбка вдруг начинает опускаться, сползать вниз за матовую часть стекла. А на ее месте появляются два глаза. – Он делает глубокий вдох. – Они широченные, идут под какими-то неправильными углами. И истекают черной жижей. Зрачки шныряют по ванной туда-сюда, будто что-то ищут. Или кого-то. Я стою неподвижно. Никакого света, только луна иногда проглядывает и ореолом освещает монстра в окне. Я сливаюсь с темнотой и молюсь всем гребаным богам, чтобы эта тварь меня не увидела. По ноге стекают струйки мочи, я в полной панике и вообще не владею своим телом.
⠀
Он дрожит и долго, медленно затягивается.
⠀
– А потом я слышу стук в стекло. Тук. Тук. Тук. А следом какой-то скрежет, и я понимаю,что это она так скрипит зубами, открывая и закрывая пасть. Я хочу отвернуться, но какая-то часть меня не дает мне этого сделать. Я поднимаю глаза выше и упираюсь в ее зрачки. Две крошечные черные точки, в огромном белом море, неотрывно глядящие на меня. Сердце сейчас взорвется. Теперь остались только мы двое, стоим и смотрим друг на друга.
⠀
Я наклоняюсь вперед, заинтригованная. Конечно, многое из этого он мог почерпнуть и в оригинальной легенде о Джаггед Дженис. Крошечные точки зрачков. Нечеловеческие зубы. Зубовный скрежет. Я отмечаю в анкете соответствующие пункты по ходу повествования.
⠀
– Что было дальше?
⠀
– Она начинает говорить. Всего три слова, но их достаточно, чтобы капельки мочи превратились в поток. – Он сглатывает и смотрит на меня широко раскрытыми глазами. – “Я вижу тебя”.
⠀
Я записываю эти слова и обвожу трижды. Это что-то новое.
⠀
– Опишите ее голос. Молодой? Старый?
⠀
Он содрогается.
⠀
–Он был… тихим. Очень неразборчивым. Слова звучали так, будто их пропустили через дробилку. Она произносила все так неестественно, ломано, будто даже слова искромсала своими... этими… зубами.
⠀
– Любопытно, – бормочу я. – Продолжайте.
⠀
– Она вытягивает палец и снова стучит по стеклу. Тук. Тук. Тук. Я смотрю на нее, но вижу только дикую улыбку. Отвожу взгляд, но понимаю, что должен следить за ней. Должен следить за ней, потому что не знаю, что эта чертова тварь захочет сделать. Так что я снова поднимаю глаза, но улыбка исчезла. Вместе с женщиной. Теперь я один.
⠀
Он закрывает лицо руками. Плечи сотрясаются от беззвучных рыданий. Проходит минута. Другая. Похоже, что мы подошли к концу его рассказа.
⠀
– Мучительный опыт, – говорю я, проводя карандашом по рядам заметок. Выпрямляюсь, поправляю пиджак и протягиваю ему руку. – От имени Объекта хочу поблагодарить вас за уделенное время. Мы рады, что вы решили этим с нами поделиться.
⠀
Его рыдания затихают. Он замолкает и поднимает взгляд на меня. Глаза покраснели еще больше. Голос дрожит.
⠀
– Это не конец. Это еще не все.
⠀
Я убираю руку.
⠀
– Прошу прощения. Произошло что-то еще?
⠀
– Да. Следующие несколько часов превратились в сущий кошмар.
⠀⠀
~
Оригинал (с) Born-Beach
⠀
Телеграм-канал, чтобы не пропустить новые посты
Еще больше атмосферного контента, который здесь не запостишь, в нашей группе ВК
⠀
Перевела Юлия Березина специально для Midnight Penguin.
Использование материала в любых целях допускается только с выраженного согласия команды Midnight Penguin. Ссылка на источник и кредитсы обязательны.
О фобиях, на волне
Хочу узнать, есть ли ещё такие же чудики, как я))
На Пикабу узнала, что есть люди, которые, как и я, не могут брать в руки сухую картошку, дабы ее почистить. Мокрую могут.
Не могу есть под шум. Любой шум. Ем только в тишине.
Не могу терпеть любые прикосновения к молочным железам: боли не испытываю, только отвращение. У профильного врача была, сказали - здорова.
Не могу есть фрунчозу, морские гребешки и спаржу: кажется, что во рту что-то живое и шевелится.
Боюсь гусей (да их все почти боятся), только фобия моя странная. Меня "парализует" от вида гусей - не могу ни убежать, ни закричать. Гуси меня никогда не кусали.
Не могу фотографировать предметы (на продажу, например), если кто-то смотрит или вообще есть со мной в помещении. Иногда это вызывает проблемы, дома всегда кто-то есть, кроме меня. Людей фотографировать могу, спокойно.
Короче, странненькая я.
Кто со мной?
Лопай, что дают и не выпендривайся!
Обычно завсегдатаи ПНД люди не большого достатка, воспитаны на аскетичном больничном меню, и вроде бы должны лопать что дают и радоваться любой вкусняшке. Ан нет. Они склонны порой подвергать себя странным пищевым ограничениям. И в батле МС Голод и МС Тараканы, тараканы в голове обычно одерживают верх. Возьмем к примеру Рогдая (назовем его так).
Будет сидеть дома голодный с пустым холодильником, но ни за что не пойдет ни в кафе, ни в ресторан, ни в задрыпаную забегаловку, даже когда друзья предлагают накормить его там до отвала за свой счет. Фобия у человека такая. Каждый год в дневном стационаре он проводит не менее полугода. И хотя обед там вполне достойный, он ни разу на обед не оставался. А на вопрос: Ну почему хотя бы для мамы не берешь еду в контейнер, всегда отвечает, а я стесняюсь.
Но зато не стесняется ежедневно обзванивать всех приятелей, кто неосмотрительно дал ему свой номер телефона и начинает канючить, чтобы к нему пришли в гости. И если вдруг кто соглашается прийти, он обязательно через полчаса перезванивает и требует, чтобы по дороге купили лимонада и сладостей. Когда гостинцы выкладывают на стол, (вне зависимости от того много их или мало) тут же раздается капризно-удивленный возглас: А маме?
И если гость, к примеру, принес два пирожных, то одно тут же съедает Рогдай, а второе уносит маме в комнату. Да, и какое бы количество сладостей не было принесено – уничтожаются они максимум минут за 15 . Особенно любит он приглашать к себе на день рождения. Нет, накрыть на стол, приготовить для гостей угощение, да хотя бы немного убраться в квартире – такое ему и в голову не приходит. Что гости принесут, то и будут с ними есть, а от того, что еще приносят подарки - двойной профит. Однажды приятель принес ему банку сгущенки. Рогдай сделал ножом в ней две дырки, и высосал всю, не отрываясь. Это показалась приятелю забавным, и в следующий раз он купил на развес литр. Ситуация повторилась. Рогдай выпил литр сгущенки, не отрываясь от банки, одним глотком.
-Слушай, а если я в следующий раз трехлитровую банку принесу?
-Пожалуйста, не делай этого. У меня же инсулиновый шок случится, а сдержать себя я не смогу.
То же самое случилось и с лимонадом. Когда одного, из регулярно обзваниваемых, в конец достали эти звонки с просьбами принести лимонад (а иногда они раздавались и поздней ночью), он предложил, что закажет ему за свой счет лимонада оптом и с доставкой, но с условием, что тот перестанет ему звонить, от слова совсем. Но Рогдай грустно отказался, сказав, что он тогда тут же выпьет всё и лопнет.
Кроме фобии посещения общепита, были у него и другие пищевые фобии. И из них боязнь есть арбуз (т.к. он может проглотить косточку и арбуз вырастет у него в животе), не самая страшная. Рогдай жутко боялся есть любое незнакомое блюдо.
Однажды, когда он был в гостях, его спросили:
-А мисо суп ты есть не боишься?
-А что это?
-Японская кухня.
-Японскую не боюсь, японскую буду.
Когда же из холодильника достали мисо пасту, Рогдай затрясся от страха и покрылся холодным потом.
-Что же ты? Сказал же, что не боишься.
-А я думал, ты меня суши кормить будешь.
Другой завсегдатай ПНД, Фарлаф (назовем его так) пищевых фобий не имел. Имел некоторые пищевые странности. Например, он ел только мясное и мучное, запивая это большим количеством молока или кофе. А в семье, где все остальные вегетарианцы – это не просто. Нет, куриную грудку там варили ежедневно, но для котов. Его же к этому мясу и близко не подпускали, так что ему приходилось довольствоваться бутербродами и Макдональдсом. Летом Фарлаф мог питаться только молоком и мороженым. А когда в течение недели он ежедневно в одном магазине покупал пакет молока и стограммовую бутылку водки, продавцы стали отпускать разные шутки по поводу такого специфического меню или экзотического коктейля. (Они не знали, что молоко он пил утром, а водку вечером). Зная его любовь к бургерам, друзья пытались угостить его нормальным бургером с мраморной говядиной или сводить в кафе с авторскими бургерами, но он всегда отказывался, оставаясь верным только бургерам из Макдональдса, которые ел почти каждый день.
Его друг, который наоборот, любил пробовать новые блюда, пытался как-то приобщить к этому Фарлафа, но тот всегда на это отвечал односложно:
-Я не желудок. Это ты любитель разных эксклюзивов. И вообще, мой дедушка говорил, что мужик должен есть репу!
Когда Фарлаф в очередной раз попал в психиатрическую больницу, друг принес ему одну репу. Мытую, но не чищенную.
-Очень смешно. Репу мне догадался принести. Не мог, хотя бы лаваш купить?
-Ну, во-первых, на репе ты сам настаивал, а во-вторых, я хотел тебе показать желудок ты или не желудок.
Но на этом сладкая месть не кончилась. В следующий раз, общаясь с Фарлафом через окно, он попросил выкинуть веревку, чтобы привязать к ней пакет с запрещенным. Фарлаф ожидал, что там будут сигареты и чай, но там был кокос. Целиком. Фарлаф очень долго матерился, так как в условиях отделения, добыть из кокоса его содержимое, практически невозможно. Единственно, что можно сделать с кокосом, в условиях больницы – это утихомирить буйного, путем удара кокосом по голове или поиграть в футбол, да и то, сестры тут же кокос отберут.
Ратмир (назовем его так) получал хорошую зарплату, не просто хорошую, а очень-очень хорошую. Круглогодичное состояние гипомании, огромная работоспособность и парадоксальность мышления, в той области где он работал, приводила к потрясающим результатам. Его бы с руками оторвали и в силиконовой долине, но он считал США врагом, как в прочем и все страны Европы, включая Беларусь. Так что зарплату ему платили такую, что он мог бы ежедневно питаться в любом ресторане, мог бы… но не питался. Набор блюд, которые он ел, был очень мал, и причем приготовлены они должны были быть строго определенным способом.
Заходя в ресторан или кафе, он пять минут нюхал воздух, пытаясь понять, устраивает ли его запах и может ли он тут оставаться. Если устраивал, то он долго выносил мозг официанту по поводу ингредиентов и способов готовки. Но если заказанное не приносили в течение 15 минут, Ратмир начинал рвать и метать, громко ругать заведение и официантов, кричать, что дольше ждать не намерен, и в гневе покидал ресторан, даже если был очень голоден.
Однажды он случайно зашел в вегетарианское кафе. Запах его устроил, и он заказал сосиски с капустой. Когда же понял, что сосиски совсем не мясные, а очень даже соевые, начал сильно возмущаться, что его не предупредили.
-Простите, а что вы хотели в вегетарианском кафе?
-А это еще и вегетарианское кафе?
Ратмир считал, что все вегетарианские кафе надо закатать в асфальт. И всех вегетарианцев - тоже. Ведь если люди не едят мясо, то они не могут принимать правильных решений. А значит это плохие работники. От них все беды!
Так же Ратмир люто ненавидел все шавермы в городе. Ведь из-за запаха там не то что внутри нельзя находиться, но и вблизи 15 метров!
Однажды гуляя, он попал под ливень. Решил переждать его в кафе. И хотя рядом было множество кафе с такими же пирожными, как он любит, он пошел туда, где пирожные были проверенные. И шел туда 20 минут, промок до нитки и когда дошел, дождь уже кончился.
Долгое время Ратмир ежедневно ездил завтракать в кафе на одном конце города, а ужинать в другое кафе на другом конце города. И всегда заказывал одно и то же. И всем говорил, что только там готовят правильно. Но однажды вечером, ему сказали, что его любимое блюдо закончилось. Тогда он поехал на другой конец города, туда, где завтракал. Вошел за 15 минут до закрытия, но ему сообщили, что кафе закрывается, и его обслуживать не будут.
В ответ Ратмир сообщил, что он разочарован в их кафе и ноги его больше в нем не будет. И поехал домой злой и голодный, хотя жил далеко, дома еды не было, а вот мест, где можно было поесть, в округе было в избытке.
А вот Владимир (назовем его так) наоборот, питался только в вегетарианских кафе. Но не это удивляло его друзей, а то, что он всегда носил с собой зубную щетку. И чистил зубы после каждого приема пищи, в не зависимости от того ел он дома, в кафе или в гостях. И говорил: «А что тут такого? В Корее все так делают».
Но еще сильнее удивило то, что однажды, забыв у приятеля дома зубную щетку, на следующее утро он за ней вернулся, хотя жил очень не рядом, а щетка была обычной.
А Руслан (назовем его так), фобий не имел. Просто, хотя ему скоро 60, вел себя, как большой ребенок. Пока пенсия не кончалась, ел торты, запивая их Кока-колой. А когда кончалась, переходил на овсянку.
Разные встречаются фобии, но вот равнодушных к сладкому я не встречал ни разу.