Дерьмовые работыПеревод главы из книги Дэвида Грэбера
Глава 1. Что такое дерьмовая работа?
Начнём с типичного примера дерьмовой работы.
Курт работает на субподрядчика немецких вооруженных сил. Вернее, он работает на субподрядчика субподрядчика субподрядчика немецких вооруженных сил. Он описывает свою работу так:
«У немецкой армии есть субподрядчик, который выполняет работу по IT. У IT-компании есть субподрядчик, который занимается логистикой. В логистической компании есть субподрядчик, который отвечает за управление персоналом; там я и работаю».Скажем, солдат, А переезжает в кабинет на две комнаты дальше по коридору. Вместо того, чтобы просто перенести туда свой компьютер, он должен заполнить бланк.Субподрядчик IT-компании получает этот бланк, его просматривают, одобряют и отправляют дальше в логистическую компанию.Логистической компании, в свою очередь, нужно одобрить перемещение солдата вниз по коридору, и она обращается к нашему персоналу.Люди в нашем офисе делают то, что они делают, и вот, дело доходит до меня.
Мне пишут: «Будьте в казарме В во время С». Обычно эти казармы находятся на расстоянии от ста до пятисот километров от моего дома, так что я беру автомобиль напрокат. Я сажусь в машину, еду в казармы, говорю диспетчеру, что я приехал, заполняю бланк, отключаю компьютер, кладу его в коробку, запечатываю её, прошу парня из логистической компании отнести коробку в соседнюю комнату, где я распечатываю коробку, заполняю ещё один бланк, подсоединяю компьютер, звоню диспетчеру, чтобы сообщить, сколько всё это заняло, получаю пару подписей, еду на своей арендованной машине обратно домой, посылаю диспетчеру письмо с документами и затем получаю оплату.
Солдат мог бы просто перенести свой компьютер на пять метров, но вместо этого два человека тратят в общей сложности шесть-десять часов на дорогу, заполняют около пятнадцати страниц бумаг и тратят четыреста евро из карманов налогоплательщиков [1].
Работу Курта можно считать типичным примером дерьмовой работы по одной простой причине: если бы это рабочее место убрали, в мире ничего бы особо не изменилось. Не исключено, что положение дел только улучшится, ведь немецким военным базам предположительно придётся найти более удобный способ перемещать оборудование. Но важно, что Курт не только выполняет абсурдную работу, но и сам прекрасно знает об её абсурдности. (На самом деле в блоге, где он опубликовал эту историю, ему даже пришлось доказывать бесполезность этой работы кучке приверженцев свободного рынка, которые мгновенно появились, как это часто бывает с любителями свободного рынка на форумах в интернете, и стали утверждать, что, так как работа Курта создана частным сектором, она по определению существует по какой-то причине.)
Временное определение: дерьмовая работы — это работа настолько бестолковая, бесполезная или пагубная, что даже сам работник не может оправдать ее существования.
Некоторые профессии настолько бессмысленны, что никто даже не замечает исчезновения работника. Это обычно происходит в государственном секторе:
Испанский госслужащий не ходил на работу шесть лет, чтобы изучать Спинозу – Jewish Times, 26 февраля 2016
«Испанский госслужащий, получавший зарплату по крайней мере шесть лет, на протяжении которых он не работал, использовал это время, чтобы тщательно изучить труды еврейского философа Баруха Спинозы», — сообщили испанские медиа.
Суд в Кадисе на юге Испании в прошлом месяце обязал 69-летнего Хоакина Гарсию выплатить приблизительно 30 тыс. долларов в качестве штрафа за то, что он не появлялся на работе в комитете водоснабжения по крайней мере с 1996 года, сообщил на прошлой неделе новостной сайт euronews.com.
Коллеги впервые заметили его отсутствие в 2010 году, когда Гарсия должен был получить медаль за выслугу лет. Заместитель мэра Хорхе Блас Фернандес начал расследование, благодаря которому выяснил, что Гарсию не видели на работе шесть лет.
В Испании эта история вышла на первые полосы. Когда в стране режим строгой экономии и высокий уровень безработицы, кажется возмутительным, что некоторые госслужащие могут без последствий прогуливать работу годами. Однако и оправдание Гарсии нельзя назвать необоснованным. Он объяснил, что много лет он прилежно работал, наблюдая за городской водоочистительной станцией, но затем комитет водоснабжения стало контролировать начальство, которое презирало Гарсию за его социалистические взгляды и не давало ему работы. Эта ситуация настолько расстроила мужчину, что ему пришлось обратиться к врачу в связи с депрессией. В итоге он обсудил ситуацию с доктором и решил, что больше не будет притворятся занятым целый день и вместо этого убедит комитет водоснабжения, что всё согласовал с муниципалитетом, а муниципалитет — что договорился с комитетом водоснабжения, и будет отмечаться, если возникнет какая-нибудь проблема, а в остальных случаях просто будет идти домой и заниматься чем-то полезным.
Подобные истории о государственном секторе появляются регулярно. Одна из наиболее популярных — про почтальонов, которые решили, что, вместо того, чтобы разносить почту, лучше сваливать её в шкафы, сараи или мусорные баки, в результате чего тонны писем и посылок скапливались годами, и никто об этом даже не догадывался [4]. Роман Дэвида Фостера Уоллеса «Бледный король» о жизни в офисе Налогового управления США в Пеории, штат Иллинойс, заходит еще дальше: в нём говорится об аудиторе, который умер за рабочим столом и оставался в кресле на протяжении нескольких дней, прежде чем кто-то это заметил. Это кажется абсурдистской карикатурой, но в 2002 году почти то же самое произошло в Хельсинки. Финский налоговый аудитор умер и оставался за рабочим местом более двух суток, в то время как тридцать человек продолжали работать вокруг него. «Люди думали, что он хотел поработать в покое, и никто его не тревожил», — заметил его начальник, что, в принципе, весьма заботливо с его стороны [5].
Почему наёмный убийца не подходит в качестве примера дерьмовой работы
опрос YouGov обнаружил, что в Соединённом Королевстве только 50% людей с постоянной работой были уверены, что их труд приносит какую-нибудь пользу миру, притом что 37% считали, что в их случае это не так. В голландском опросе Schouten & Nelissen последний показатель был равен 40% [6]. Если подумать, это поразительные показатели. В конце концов, существует огромное количество профессий, которые никак нельзя назвать бессмысленными. Должно быть, процент медсестёр, водителей автобусов, стоматологов, дворников, фермеров, учителей музыки, ремонтников, садовников, пожарных, художников-декораторов, сантехников, журналистов, инспекторов по технике безопасности, музыкантов, портных и регулировщиков пешеходных переходов перед школами, которые ответили отрицательно на вопрос «Имеет ли ваша работа какую-нибудь значимость для мира?», сводился к нулю. Результаты моих собственных исследований показывают, что сотрудники магазинов и ресторанов и другие работники сферы услуг с невысокими должностями тоже редко считают свою профессию бессмысленной. Многие работники сферы обслуживания ненавидят свою работу, но даже они осознают, что их труд всё-таки что-то меняет [7].
Читатель, может быть, заметил двусмысленность в моём определении, согласно которому дерьмовая работа включает в себя обязанности, которые работник считает бестолковыми, ненужными или вредными. Однако, разумеется, работа, которая не особо влияет на мир, и работа, которая влияет на него отрицательно, — совершенно разные вещи. Большинство читателей согласится, что наемный убийца, работающий на мафию, приносит в целом больше вреда, чем пользы; но можем ли мы назвать работу киллера дерьмовой работой? Это звучит как-то неправильно.
киллер (в отличие от, скажем, валютчика или эксперта по брендовому маркетингу) вряд ли будет делать ложные заявления. Хорошо, мафиози обычно заявляет, что он всего лишь «бизнесмен». Но насколько он готов сознаться в своем основном роде занятий, он будет весьма честен в том, что он делает. Быть честным касательно его истинного рода занятий — в его собственных интересах. Он вряд ли будет делать вид, что его работа хоть каким-то образом благотворна для общества, максимум скажет, что она содействует успеху людей, которые предлагают какие-нибудь полезные товары или услуги (наркотики, проституция и т. д.), а если и будет, то не с большим усердием.
Сам наёмник мафии не убеждён в том, что его профессии не должно существовать. Большинство мафиози считают, что все они часть древней и благородной традиции, которая ценна сама по себе, вне зависимости от того, вносит ли она вклад в общественное благосостояние. Вот, между прочим, причина, почему феодальный сеньор — это также не дерьмовая работа. Короли, графы, императоры, паши, эмиры, сквайры, заминдары, лендлорды и т. п. могут, пожалуй, быть бесполезными людьми; многие утверждают (и я скорее с этим соглашусь), что они играют пагубную роль в человеческих отношениях. Но они так не считают. Если только король не является тайным марксистом или республиканцем, можно с уверенностью сказать, что король — не дерьмовая работа.
Это важно иметь в виду, потому что большинство людей, которые причиняют огромный вред миру, сами не в курсе своих действий. Или же они позволяют себе верить бесконечной свите проплаченных прихвостней и подхалимов, которые неизбежно собираются вокруг них и выдумывают, чего же хорошего они делают. (Сегодня их называют «аналитическими центрами» (think tanks).) Это также касается исполнительных директоров инвестиционных банков, как и военных лидеров в таких странах, как Северная Корея и Азербайджан. Может, семьи мафиози отличаются тем, что они не сильно претендуют на свою полезность, но, в конечном счёте, они просто миниатюрная и незаконная версия той же феодальной традиции: изначально они были наёмниками местных сицилийских лендлордов, а со временем стали действовать самостоятельно [11].
Последняя причина, почему киллер не может считаться говноработой: не совсем ясно, профессия ли это вообще. Да, киллер вполне может быть нанят местным криминальным авторитетом для выполнения различных заданий. Например, криминальный авторитет может дать ему фиктивную должность охранника в казино. В таком случаем мы определенно можем сказать, что это дерьмовая работа. Но в этом случае он не получает зарплаты за работу в качестве киллера.
Окончательное рабочее определение: дерьмовая работа — это оплачиваемая работа, которая настолько бестолковая, бесполезная или пагубная, что даже сам работник не может объяснить её существование, хотя ему ввиду условий найма приходится притворяться, что это не так.
Также важно различать бессмысленные и просто плохие работы. В качестве названия для последних я использую выражение «говноработы» (shit jobs).
Конечно, некоторые профессии сами по себе неприятны, но всё же каким-то образом приносят удовлетворение. (Есть старая шутка о парне, которые убирал слоновий навоз в цирке. Он никак не мог избавиться от запаха дерьма. Он менял одежду, мыл голову, бесконечно натирался мылом, но запах не исчезал, и женщины его избегали. Старый друг наконец спросил его: «Зачем ты так с собой? Вокруг так много других мест, где ты мог бы работать». Парень ответил: «Как, и бросить шоу-бизнес?!») Это ни дерьмовые работы, ни говноработы, в чём бы они ни заключалась. Некоторые другие профессии, например, уборка, сами по себе не унизительны, но могут стать такими.
Когда Достоевский был в ссылке в Сибири, он разработал теорию, что худшее, что можно сделать с человеком, — это заставить его выполнять монотонную работу, которая ещё и совершенно бесполезна. Он заметил, что хотя заключенные были приговорены к «каторжным работам», на деле работа была не такой уж тяжёлой. Крестьяне в основном работали намного больше. Однако они хотя бы отчасти работали на себя. На каторге тяжесть труда заключалась в том, что труженики ничего не получали с этого:
«Мне пришло раз на мысль, что если б захотели вполне раздавить, уничтожить человека, наказать его самым ужасным наказанием, так что самый страшный убийца содрогнулся бы от этого наказания и пугался его заранее, то стоило бы только придать работе характер совершенной, полнейшей бесполезности и бессмыслицы.
Если теперешняя каторжная работа и безынтересна и скучна для каторжного, то сама в себе, как работа, она разумна: арестант делает кирпич, копает землю, штукатурит, строит; в работе этой есть смысл и цель. Каторжный работник иногда даже увлекается ею, хочет сработать ее ловчее, спорее, лучше. Но если б заставить его, например, переливать воду из одного ушата в другой, а из другого в первый, толочь песок, перетаскивать кучу земли с одного места на другое и обратно, — я думаю, арестант удавился бы через несколько дней или наделал бы тысячу преступлений, чтоб хоть умереть, да выйти из такого унижения, стыда и муки." [23].
О распространённом заблуждении, что дерьмовые работы обычно относятся к государственному сектору
Несомненно, некоторые из этих заблуждений связаны с воспоминаниями о таких странах, как Советский Союз: у него была политика полной занятости, поэтому стране приходилось создавать рабочие места для всех, независимо от того, существовала эта необходимость или нет. Так в СССР появились магазины, где покупателям приходилось проходить через трёх разных продавцов, чтобы купить буханку хлеба, или дорожные бригады, где две трети рабочих пили, играли в карты или дремали. Казалось бы, это именно то, что никогда не произойдёт при капитализме. Худшее, что может сделать частная компания с конкурентами в лице других частных компаний, это нанять людей, которые ей на самом деле не нужны. Вообще, обычно жалуются на чрезмерную организованность капитализма, когда к сотрудникам начинают приставать с постоянными ускорениями, квотами и наблюдением.
Почему работа парикмахера — плохой пример дерьмовой работы
Если одна из самых распространенных реакций — винить правительство, то другая, как ни странно, — обвинять женщин. Если забыть, что разговор идёт только о чиновниках, сразу вспоминаются секретари, работники на ресепшене и прочие административные должности, которые обычно занимают женщины. Согласно определению, разработанному нами, многие эти профессии можно считать дерьмовыми работами, но убеждение, что здесь обычно работают женщины, не только сексистское: оно говорит о явном непонимании того, как работают офисы. Гораздо более вероятно, что ассистент (женщина) замдекана или «стратегического менеджера сети» (мужчина) — единственный человек, который вообще делает какую-то работу в этом офисе, пока её босс, вероятно, отдыхает и играет в World of Warcraft (даже не «вероятно»).
К подхалимам мы вернёмся в следующей главе; сейчас важно учесть, что у нас есть статистические данные: опрос YouGov, к сожалению, не классифицировал профессии, зато разделил участников по полу. Результаты показали, что мужчины гораздо чаще считают свою работу бессмысленной (42%), чем женщины (32%). Опять же, видимо, они правы [27].
Наконец мы добрались до парикмахеров. Боюсь, что Дугласу Адамсу тут за многое придётся ответить. Иногда мне казалось, что каждый раз, когда я говорю о ненужности большой доли работ в нашем обществе, какой-то мужчина (всегда именно мужчина) выскакивал и говорил: «О, точно, прямо как парикмахеры!» Потом он объяснял, что это отсылка к научно-фантастическому комедийному роману Дугласа Адамса «Ресторан в конце Вселенной», в котором лидеры планеты Голгафринчам решают избавиться от самых бесполезных жителей и выдумывают, что планета вот-вот будет уничтожена. Чтобы разобраться с этой проблемой, они создают «Ковчег-Флотилию» из трех кораблей, A, B и C; в первом из них — творческая часть населения, в последнем — рабочие, «синие воротнички», а в среднем — «бесполезные» люди. Все они должны погрузиться в анабиоз и отправиться в новый мир, но достраивают только корабль B и отправляют его на курс столкновения с солнцем. Герои книги оказываются на корабле B и рассматривают зал с миллионами космических саркофагов, где находятся эти «бесполезные» люди; изначально герои думают, что они мертвы. Один начинает зачитывать вслух надписи на табличках у каждого саркофага:
«Здесь сказано: Голгафринчам, Ковчег-Флотилия, Корабль Б, Хранилище Семь, Мастер по санитарной обработке общественных телефонов, класс второй — и серийный номер.
- Мастер по санитарной обработке телефонов? — переспросил Артур. — Кому нужен мертвый мастер по санитарной обработке телефонов?
- Второго класса.
- Но что он здесь делает?
- Почти ничего, — сказал Форд, и вдруг блеснул той самой улыбкой, из-за которой люди начинали думать, что он переигрывает.
Он подошел к другому саркофагу. Поработав полотенцем, он объявил:
— А это мертвый парикмахер. Ну дела!
В следующем саркофаге отправлялся в последний путь сотрудник рекламного отдела; дальше лежал продавец подержанных автомобилей, класс третий» [28].
Понятно, почему люди, которые впервые слышат о дерьмовой работе, думают об этой истории, но сам список профессий довольно странный. Во-первых, мастеров по санитарной обработке телефонов на самом деле нет [29], во-вторых, хотя менеджеры по работе с клиентами и продавцы машин по какой-то непонятной причине всё-таки существуют (хотя общество прекрасно обошлось бы и без них), когда поклонники творчества Дугласа Адама вспоминают роман, первое, о чём они думают, — это парикмахеры.
Скажу честно: у меня нет каких-то претензий к Дугласу Адамсу. Напротив, я питаю нежные чувства ко всем проявлениям искрометной британской научной фантастики семидесятых. Но конкретно эта книга мне кажется очень снисходительной. Во-первых, это вовсе не список бесполезных профессий. Это список людей, которые слегка раздражали богему среднего класса, живущую в Ислингтоне примерно в это время. Разве они заслуживают из-за этого смерти? [30] Я вот мечтаю об устранении работ, а не людей, которые работают. Адамс пытается оправдать истребление и будто намеренно выбирает для этого людей, которых, по его мнению, можно не только считать бесполезными, но и отождествлять их со своей работой.
Первый роман Адамса, «Автостопом по Галактике», который стал чем-то вроде культурного феномена, был опубликован в 1979 году. Тогда я был подростком, и я хорошо помню, как в Нью-Йорке я наблюдал за людьми, которые часто собирались у витрины парикмахерской на Астор-Плейс посмотреть, как панкам делают сложные фиолетовые ирокезы. Дуглас Адамс предлагал избавиться в том числе от тех, кто делал эти ирокезы, или только от парикмахеров, чей стиль ему пришёлся не по вкусу? Люди из рабочего класса часто собираются в парикмахерских; женщины определённого возраста и происхождения часами сидят в ближайшем салоне, и он становится местом для обмена местными новостями и сплетнями [31]. И кажется, что именно из-за этого кто-то считает работу парикмахера бессмысленной. Они представляют себе сборище женщин средних лет, которые праздно сплетничают под своими металлическими шлемами, пока другие пытаются приукрасить человека, который якобы слишком толстый, слишком старый и слишком низкого социального класса, поэтому она всё равно никогда не будет привлекательной, что бы с ней ни сделали. По сути, это просто снобизм с щедрой долей сексизма.
Как насчет супер-пафосных парикмахеров, которые хотят безумных денег за странную модную стрижку для дочерей финансистов или кинопродюсеров? Не кажется ли им, глубоко внутри, что их работа бессмысленна и даже вредна? Разве это не знак того, что это дерьмовая работа?
Теоретически, это могло бы быть правдой, но давайте приглядимся. Конечно, нет объективного показателя качества стрижки, по которому можно сказать, что стрижка Х стоит 15 долларов, стрижка Y — 150 долларов, а стрижка Z — 1500 долларов. В последнем случае клиент обычно платит просто чтобы сказать, что он заплатил 1500 за стрижку или что у него тот же стилист, что и у Ким Кардашьян или Тома Круза. Речь идёт об открытой расточительности и экстравагантности. Нельзя не заметить связь между расточительной экстравагантностью и дерьмом, и теоретики экономической психологии от Торстейна Веблена до Зигмунда Фрейда и Жоржа Батая говорили, что на самой вершине пирамиды богатства (вспомните позолоченные лифты Дональда Трампа) есть очень тонкая грань между роскошью и полным дерьмом. (Неслучайно во сне золото часто символизируют экскременты, и наоборот.)
Если работник искренне считает, что его клиенты не получают от него ничего ценного, можно ли тогда сказать, что у этого работника дерьмовая работа? Согласно нашему определению — да; но, как показывают мои собственные исследования, на самом деле довольно мало работников так считают на самом деле. Поставщики дорогих духов могут считать, что их продукты слишком дорогие, а клиенты — в основном грубые идиоты, но они редко думают, что надо избавиться от самой парфюмерной промышленности.
Как показало моё исследование, в экономике услуг было только три существенных исключения из этого правила: работники информационных технологий (IT), телемаркетинга и секс-индустрии. Многие из первой категории и почти все из второй были уверены, что они, по сути, занимаются мошенничеством. С последней областью всё сложнее, мы уходим за пределы чётких границ дерьмовой работы на территорию чего-то более пагубного, но всё же стоит рассмотреть и эту категорию. Когда я проводил исследование, несколько женщин написали мне о том, каково быть танцовщицей на шесте, кроликом Playboy Club, завсегдатаем веб-сайтов «Sugar Daddy» и так далее, и предложили упомянуть в книге и эти занятия. Самый веский аргумент был от бывшей стриптизерши, нынешнего профессора, которая объяснила, что большинство профессий в сфере секс-услуг можно считать дерьмовыми работами: хотя секс-работа явно востребована, что-то явно не так с обществом, которое говорит женщинам, что они будут гораздо более востребованы танцующими на сцене в возрасте от 18 до 25 лет, чем когда-либо в другой период их жизни, какими бы ни были их умения и таланты. Если женщина может заработать в пять раз больше денег стриптизом, чем преподаванием, будучи всемирно известным учёным, разве стриптиз нельзя просто из-за этого назвать дерьмовой работой?
Давайте рассмотрим цифры. Если от 37% до 40% профессий абсолютно бессмысленны, как и минимум 50% обычной офисной работы, можно сделать вывод, что по крайней мере половину всей работы в нашем обществе можно устранить без каких-либо реальных изменений. На самом деле, число наверняка выше, потому что мы не учитываем второсортные дерьмовые работы, — это реальные рабочие места, созданные исключительно для поддержки всего этого дерьма. Мы могли бы легко стать обществом досуга и работать по 20 часов в неделю, может даже по 15. Вместо этого нам приходится проводить большую часть времени на работе, выполняя задачи, которые, как нам самим кажется, ничего не меняют.