У меня растут года, будет и семнадцать.
Где работать мне тогда, чем заниматься?
В.Маяковский
Вопрос в эпиграфе не очень важный, все как-то умудряются его более-менее адекватно решить, а если и путают что-то, то спустя время одумываются и принимают правильное решение.
А вот в более зрелом, чем семнадцать, возрасте у многих людей вдруг ни с того, ни с сего возникают неожиданные коллизии. Вроде работает дяденька или тетенька, успешно, качественно, пользуется уважением коллег, все нормально... И вдруг становится скучно. Причины неясны, я же сказал – ни с того, ни с сего. И сопровождается все это переживанием собственной неадекватности: вон, нормальные люди работают по пятьдесят лет на одном заводе за одним станком, а я-то чего? И что это меня понесло? Все же хорошо, не придраться. Это у меня что такое? Кризис среднего возраста? Выгорание? И несолидно как-то даже если дать волю блажи: начинать-то новое придется с нуля, даже если занятие, к коему потянуло, было хобби, все равно надо по уму-то новый диплом, а значит заново учиться, вместе с сопляками, да и заслуженных профессионалов в новой (для себя) области столько, что не наконкурируешься...
Что я могу сказать... Бывает. Не так редко, как кажется. Да, в старину менять занятие было катастрофичным. Хотя бы из-за того, что занятие обеспечивалось не только записью в трудовой книжке, а и дорогостоящим и зачастую редким до уникальности оборудованием, инструментом, клиентурой, репутацией, обязательствами и ожиданиями, включая семейные... «А мой-то старый совсем сбрендил...» Сегодня проще. А прямо сейчас и еще проще, потому что привычные кризисы зачастую не просто позволяют, а прямо-таи вынуждают бросить старое и умеренно успешное, и ввязаться в какую-нибудь авантюру с использованием новомодных революционных технологий с Алиэкспресса.
Поэтому я еще раз скажу, уже с оптимизмом: бывает. И довольно часто. Так что как минимум не стоит себя корить и считать ненормальным. Мало ли людей бросили делопроизводство и начали печь торты в формах по 3д-технологии на кремах с ксантановой камедью и пищевыми красителями. Ну, честно говоря, все же мало, но не настолько чтобы прямо удивляться.
Ситуация, прямо скажем, сильно разнится с вынесенной в эпиграф, и профориентация в этом случае означает нечто отличное от имеющейся в нем в виду.
Все же несколько слов скажу.
Задавать ребенку вопрос, кем он хочет быть, довольно бессмысленно. Во-первых, он уже кто-то, и уже есть, а сам вопрос подразумевает, что этот кто-то не полноценное и не настоящее, «как будто». Обидно как-то. Во-вторых, ребенок понятия не имеет, что значит «быть кем-то» в смысле работать. Он может видеть только внешнюю сторону профессии, да и то весьма фрагментарно. Милиционером хочет быть. Пожарным. Космонавтом. Клоуном. Потому что со стороны и эпизодически прикольно. Помню, после девятого, что ли, класса, нас на неделю отправили на производственную практику на завод низковольтной аппаратуры, на конвейер. Очень полезный опыт был. Недели хватило, чтобы понять, что высшее образование — не блажь. В-третьих, есть все же разница между «быть» и «работать». И серьезная. Это уже к вопросу аутоидентификации. Когда мне иногда пеняют, что мое поведение скандально не совпадает с образом, сложившимся у обывателя о том, каким должен быть правильный психолог, я отвечаю анекдотом:
– Скажите, вы доктор?
– Нет, больной, я только работаю доктором!
Более подробное понимание требует либо подробного же и затруднительного информирования ребенка о том, как выглядит работа, либо выявления способностей и склонностей, что тоже затруднительно, но, по крайней мере, позволяет использовать некоторые инструменты.
Есть профориентационные тесты. Уже несколько раз искал тест, который я когда-то приволок в школу к старшему, и который, по его словам, был весьма полезен для его одноклассников, но так и не могу найти. Однако радостно хотя бы, что он такой где-то есть. При некотором усердии можно что-то годное нарыть.
Есть деление профессий по типам. Одна из таких классификаций описана в статье «О кастовости в современном обществе». Если коротко, то в этой классификации (не забывайте, что есть и другие) занятия (касты) делятся на типы, варны: на работу с материей (шудры), с деньгами (вайшьи), с людьми (кшатрии) и с информацией (брахманы).
Есть фильмы, в которых деятельность разных профессионалов более-менее информативно показана.
В общем, как-то сориентироваться можно. Не безошибочно.
Однако профессионализм заключается не только в узкопрофессиональных навыках, но и в общечеловеческих и социальных: надежность, обязательность, аккуратность, исполнительность, инициативность, ответственность, умение взаимодействовать с коллегами, умение принимать решения, умение планировать, умение обрабатывать ошибки... И любой, абсолютно любой профессионализм, любое образование делают человека более пригодным к любой, в том числе и к любой другой работе, чем отсутствие оных.
Грубо говоря, если некто получил образование инженера КИП, да еще зарекомендовал себя хорошим работником, то для того, чтобы стать, условно говоря, ветеринаром, ему понадобятся знания и умения не полного спектра, а только касающиеся специфики. Потому что искать причины неполадок он уже умеет, принимать решения умеет, отвечать за свой труд тоже умеет. Учиться, конечно, придется, ну да кто же не дает, это он тоже умеет.
Это я уже вернулся к теме смены специальности, если вы заметили.
Да, я понимаю, отрываться от зарабатывания денег на то, чтобы не просто «заточить топор», а прямо-таки сменить топор на косу, может быть и накладно, и трудно, и страшно, но, видите ли, если кто-то отучился (не забашлял преподам и не заказал диплом за деньги, а честно), то, как я указал выше, учиться он умеет. Есть привычка. Вон, жена моя, вдруг решила поступить в магистратуру по этнопсихологии. И поступила. И закончила. Получила второй диплом. Между прочим, с отличием. А у меня, черт возьми, оба диплома без отличия. И она теперь филолог и этнопсихолог. Редкое, перспективное сочетание.
Сделанный выбор, понимаете ли, не запрещает вам отказываться от нового выбора. Я знаю массу людей, работающих не по той специальности, по которой они отучились. А то и не только отучились, а еще и успешно отработали годы и годы. Да что там, я когда-то вел развивающие занятия, частью которых было понимание своих потребностей, в том числе и в области самореализации, и имел возможность наблюдать случаи, когда люди в результате грамотного целеполагания и планирования меняли и занятие, и образ жизни на удивление резко. Оверштаг, как говорят яхтсмены. Один был биологом, потом рраз – и теперь он ориентолог, знает и преподает больше сорока восточных языков. Другой бросил последний курс семинарии и умотал аниматором на Кипр. Страшно доволен. Третий ушел в руководители. Четвертый... Да есть, есть.
Хорошо, конечно, когда это происходит штатным, плановым образом под руководством и патронажем специалиста. Но чаще случается стихийно, и изнутри выглядит как внезапный импульс.
Как-то, в бытность мою в славном городе Питере, зашел я в магазин купить рыбки. И разговорился с продавщицей. Благо, люди в Питере доброжелательные, контактные, а я еще и психолог... Коснулись мы того, насколько ей нравится продавать рыбу, и под хорошее настроение быстренько перешли к вопросу, как бы она хотела видеть свою жизнь, и что ей мешает такую жизнь построить. Минут за двадцать я ее провел по стандартной коучинговой схеме, составили мы предварительный план, как она может организовать свое бытие приятным ей образом... И больше я ее в этом магазине не видел.
Однако наблюдаемая внезапность не является ею гомологически. Это всегда результат длительных подспудных процессов вызревания и осознания личных склонностей и предпочтений. В описанном примере дама по крайней мере смогла ответить на вопросы, какую жизнь она хотела бы, что само по себе вовсе не так уж просто.
В статье «Психолог о самореализации» я писал, что в инстинктивные потребности человека заложено желание сделать лучшее из того, на что он способен. Но ведь надо же еще и выяснить, на что он способен! А для этого надо пробовать! И есть предположение, что достаточно разносторонний человек, достигнув определенного уровня в какой-то деятельности, ею наскучивает, и начинает испытывать интерес к какой-то другой. Есть также предположение, что уровень, после которого становится скучно, определяется степенью привычной новизны деятельности.
Сейчас объясню. Кривая роста мастерства от прилагаемых усилий постепенно «загибается» к горизонтали. В начале деятельности обучение дает быстрый подъем квалификации (севши за гочарный круг, вы уже через неделю получите первую самостоятельно сделанную кривую чашку), далее для совершенствования нужны систематические усилия, а в профессиональном топе приходится постоянно тренироваться, только чтобы оставаться на том же уровне.
У каждого человека есть своя предельная производная (угол наклона касательной к этой кривой, максимальное соотношение усилий и прогресса), до которого ему продолжает быть интересно. В зависимости от рода деятельности, от скорости обучения, от значения этой производной, насыщение может быть как никогда и не достигнуто (полвека за одним станком, да), так и достигаться едва ли не ежегодно. Люди – они разные. Поэтому похоже, что обычному человеку комфортно менять специальность каждые несколько лет. И «несколько» может быть и три, и пятнадцать.
Если же работа перестает удовлетворять, то возникает невроз, по недоразумению называемый выгоранием. А, кстати, я писал об этом: «Профессиональное выгорание для психолога».
Бывает еще близкий по симптоматике эксзистенциальный кризис. Тоже об этом писал. И давал, между прочим, сходные рекомендации.
Довольно часто для диагностики того, тем ли делом занимается человек, я задаю ему вопрос:
Вообразите, что вдруг какая-то заокеанская родственница оставила вам наследство в стопицот триллиардов денег. Зарабатывать вам больше вообще никогда не нужно. Чем вы станете заниматься?
Обычно первое слово в ответе бывает: «Путешествовать!» Ну допустим. Положим, год. Ну, два. А дальше? И вот тут человек обычно тормозит. А вопрос-то принципиальный. К чему лежит душа, если можно не учитывать требования обстоятельств?
Я не раз писал, что требований к профессии всего три:
Это должно вам нравиться
Это должно у вас получаться
Это должно быть востребовано
Если хоть одного элемента недостает, то это не профессия.
Задумайтесь.
Теперь вернемся немножко назад.
В кастовой модели заложена трудность (а то и невозможность) перехода из касты в касту. А из варны в варну – тем более. В народе это выражается формулировками «руки не из того места растут» (не может быть шудрой), «зарабатывать не умеет» (не может быть вайшьей), «мямля» (не может быть кшатрием), «дурак» (не может быть брахманом). Внутри варны тоже есть трудности: торговец рыбой и банкир – формально оба вайшьи, и фактически у обоих есть способность понимать и направлять финансовые потоки. Но масштаб несопоставим, и специфика... э... специфична. Не взаимозаменяемо.
Однако, как я уже отметил выше, современность вносит некоторую независимость и от привычного окружения, и от средств производства, и от семейных традиций трудовых династий... Поэтому, исходя из близкого к истине штампа «чистых типов не бывает», мы при должной внимательности обнаружим, что есть и брахманы, способные руководить, и кшатрии, у которых «руки нужным концом приделаны», и глубоко интеллектуальные шудры, то есть у многих людей есть таланты в областях, далеких от привычных. Обычно такие таланты формируют хобби. Бывают хобби бесполезные, не приносящие никакого существенного результата, пригодного для высокой оценки окружающими, как, например, рыбная ловля, коллекционирование винтажных бутылок... Но даже такое негодное увлечение, как смотрение сериалов, может стать приносящим доход занятием, если человек способен к аналитике и описанию оной аналитики текстом. А хоть бы и ртом.
Поэтому один из способов сменить касту (а то и варну) – превратить хобби в профессию. Не так это просто, конечно. Одно дело – испечь пирожки к празднику и выслушать заслуженные восхищения, и другое – ежедневно печь одинаково хорошие пирожки на продажу по рецептуре, от которой отступать можно только после разработки технологической схемы. Одно дело – блистательно заменить кондеры в соседском телике, и совсем другое – ежедневно и стабильно отыскивать и исправлять разнообразные неисправности разнообразной техники.
Но тем не менее.
Второй, уже упомянутый мной путь смены касты – авантюра.
Меня однажды звали шеф-поваром в ресторан в Южной Африке (я очень неплохо готовлю). Я застремался и отказался. До сих пор жалею. Не факт, что у меня получилось бы хуже, чем у того мужика, которого они в результате взяли (с выпечкой у него было не лучше, чем у меня, да он к тому же пил и воровал). А приключение было бы.
Зато в результате авантюр я успел достичь изрядных высот и как программист, и как журналист, и как фотограф, и как психолог... Хотя менее удачные авантюры тоже бывали: режиссер эротического шоу, колдун, руководитель, да много всего забавного было. Да, мог бы оказаться и поваром, и музыкантом, и инженером, но... Не буду жадничать. Мне и без того было интересно и продолжает быть интересно. А может быть и буду жадничать, кто ж меня, такого, знает...
Возвращаясь к теме.
Если вам вдруг приспичило – ничего страшного, это, как выяснилось, нормально. Да, возможно будут потери. Они все равно постоянно происходят, и не будет большой беды, если в этот раз потери случатся по вашей вине из-за попавшей под хвост вожжи. Зато будет интересно. Приключение. Да, конечно, риски надо просчитывать, здравый смысл и планирование никто не отменял, но все равно жизнь у вас одна, и хозяин этой единственной жизни – вы сами. И я считаю, что хорошо, если на смертном одре последними словами будут: «А прикольно получилось!..»
Да, от ваших решений зависит не только ваша жизнь, но... Как-то уж слишком часто я наблюдаю позицию «я должен сделать им хорошо, даже если мне будет плохо». Бывают и такие ситуации, но они оправданы только в том случае, если аналогичная позиция имеет место и с другой стороны. Это тоже бывает, и тоже не всегда.
1. Советское время. Рано утром тесть сидит на кухне, спокойно поедая сметану, только что купленную в молочном магазине. В кухню входит его жена, и, видя такое безобразие (мирно сидящего, да еще поглощающего сметану мужа), спрашивает:
- Ты чего это сметану ешь? Оставил бы ребенку!
Тесть, не поворачивая головы:
- Там есть еще, — и продолжает мирно пастись.
- А если и я захочу?
- Открой холодильник, там и тебе хватит.
- А мама моя, что, не человек?
Тесть поворачивается, в упор смотрит на супругу, и раздельно так произносит:
- Я купил на всех, — и возвращается к своему занятию.
Секундная пауза, после чего жена выдает:
- А зачем ты потратил столько денег?
(Это, наверное, именно его порция сметаны была лишней.)
2. Те же действующие лица. Тесть помогал другу переезжать с квартиры на квартиру, и теперь третий день мается болями в спине. Осатанев от боли, он решается на крайнее средство - мажется "священным" вьетнамским бальзамом "Звезда". Надо отметить, что в то время "Звездочка" была редкостью, и не валялась в каждой аптеке, как сейчас. Ее привозили из загранпоездок в Венгрию и Польшу, и считали чудодейственным препаратом, лечащим от всех болезней, и поднимающим на ноги покойников.
Именно этим бальзамом намазал свою многострадальную спину мой тесть, и как раз уже клал баночку на место, когда в комнату вошла теща.
Уловив специфический запах, она подумала: "Вьетнамским духом пахнет!", — и спросила прямо:
- Ты что, "Звездочкой" натерся?
- Да, а что? - не чувствуя подвоха, ответил тесть.
Дальше следует ключевая фраза:
- Ты же знаешь, что "Звездочка" нужна на КРАЙНИЙ случай, когда у КОГО-ТО
ЧТО-ТО ЗАБОЛИТ!!!
©тырено в тырнетах
Впрочем, это уже о другом, и это для индивидуальной работы. А пока достаточно, если вы поймете, что без оглядки на других имеете право хотя бы задуматься: а как вы сами хотите-то?
Источник
