Тамара Сергеевна вела машину плавно, уверенно входя в повороты. Она молчала уже минут двадцать, и парни решили, что она просто думает о работе. Но она слушала. И слушала внимательно.

— А если использовать сменные блоки? — вдруг спросила она, глядя на них через зеркало заднего вида.

Парни замолчали, удивленно переглянувшись.

— Мам? — Даня все еще привыкал называть ее так, и это слово каждый раз звучало немного робко.

— Ну а что? — она улыбнулась уголками губ. — В спецназе так делают. Дрон садится, оператор выдергивает пустой блок, вставляет полный. Две минуты — и снова в бой. Зачем ждать у розетки?

— Конструкция рамы не позволяет, — вздохнул Юра. — Там батарея — часть силового набора. Чтобы ее снять, надо половину обшивки развинтить. Мы же боролись за вес и аэродинамику.

— Значит, ошибка в проектировании, — спокойно констатировала Тамара. — Удобство обслуживания — часть боевой эффективности. Учтите на будущее.

Даня посмотрел на нее с новым интересом.

— Ты шаришь?

— Я курировала закупки техники для Департамента, Даня. Я знаю ТТХ всего, что летает и ползает в этом городе. Кстати, о полетах.

Она сделала паузу, пропуская встречную машину.

— Я знаю, что вы летали в среду. Над полем.

Парни напряглись.

— Мы не... — начал Юра.

— Я не ругаю, — перебила она. — Я просто констатирую факт. Мониторинг периметра доложил о "тестовых запусках малой авиации". Я прикрыла отчет. Но на будущее...

Она снова посмотрела в зеркало, и ее взгляд стал строгим.

— Никаких полетов в "зеленую зону". Никакого хулиганства над трассой. Летаете только над полем и лесом, и только в светлое время или ранним вечером. Высота — не больше ста метров. Это условие.

— То есть... можно? — глаза Дани загорелись. — Официально?

— Можно. Я внесу ваши транспондеры в "белый список" местной ПВО. Пусть тренируются отличать вас от нарушителей. Но безопасность — прежде всего. Парашютная система есть?

— Есть! — хором ответили парни. — И даже плот надувной, если на воду сядем.

— Плот? — она рассмеялась. — Ну, вы даете, конструкторы. Ладно. Поехали, покажете своих монстров. Мне даже интересно стало.

Машина свернула в ворота особняка Воронцовых. Это было начало вечера, который обещал быть просто приятным, но стал судьбоносным.

Высокие Гости

Гараж Юры встретил их запахом озона и дорогого пластика. Тамара Сергеевна прошлась вдоль верстаков, касаясь пальцами инструментов. Она не была здесь раньше и, судя по ее внимательному взгляду, оценивала не только порядок (который был идеальным), но и уровень оснащения.

— Лазерный 3D-принтер по металлу? — она подняла бровь, глядя на массивный аппарат в углу. — У нас в лаборатории криминалистики стоит модель попроще. Твой отец не экономит на хобби.

— Это инвестиция в образование, — процитировал отца Юра, снимая чехол с «Шершня».

Дрон предстал во всей красе — черный, хищный, с матовыми карбоновыми лучами. Рядом стояла «Оса» Дани — более угловатая, агрессивная, со следами ручной доработки.

— Впечатляет, — признала Тамара. Она обошла «Шершня», проверила крепление моторов. — Развесовка грамотная. Композиты. Это не игрушка, это полноценный разведывательный борт. Если бы вы поставили сюда оптику от «Ока», я бы вас приняла на работу в конструкторское бюро.

Парни сияли. Похвала от профессионала стоила дорогого.

— Мы еще автопилот допиливаем, — начал рассказывать Даня. — Там нейронка своя, она ветер компенсирует...

В этот момент динамики умного дома мелодично пискнули, и механический голос оповестил:

— Внимание. К воротам приближается авторизованный транспорт. Идентификатор: "Соседи".

Юра глянул на настенный монитор видеонаблюдения.

— Ого. Дедушка приехал. И... кажется, он не один.

На экране было видно, как к воротам особняка подъезжает массивный внедорожник охраны, за ним — старый, но идеально ухоженный «Мерседес» деда Юры (Андрея Петровича, отставного дипломата старой школы), а следом — черный правительственный лимузин с флагом на крыле.

— Соколов, — тихо сказала Тамара. Её лицо мгновенно изменилось. Расслабленность исчезла, спина выпрямилась. Она снова стала Начальником СБ. — Похоже, сегодня вечер шахмат.

Юра нажал кнопку на пульте. Створки ворот гаража бесшумно поползли вверх, открывая вид на подъездную аллею. Кортеж въехал во двор. Машины остановились, хрустя гравием.

Из «Мерседеса» вышел дед Юры — высокий старик с благородной сединой и тростью, которую он носил скорее для стиля. А из лимузина, в сопровождении двух охранников, которые тут же растворились в тени, вышел Генерал Соколов.

Он был в гражданском — пальто с меховым воротником, шарф, — но военную выправку скрыть было невозможно. Жесткое лицо, цепкие серые глаза, которые тут же "сфотографировали" обстановку гаража, дроны и людей внутри.

Следом за ним из машины вышла девушка. Лиза. Она была одета в светлую шубку, волосы убраны под шапочку. Она держалась с достоинством маленькой королевы, но ее глаза с любопытством смотрели на гараж.

— Тамара? — Соколов удивился, но виду почти не подал. Он подошел, протягивая руку. — Не ожидал встретить здесь главного цербера нашей корпорации. Какими судьбами?

— Частный визит, Александр Петрович, — Тамара пожала его руку с вежливой улыбкой. — Привезла сына к другу. Техникой увлекаются.

— Сына? — Генерал перевел взгляд на Даню. — Не знал, что у тебя есть сын.

— Приемный. Даниил. Талантливый мальчик.

Дед Юры подошел следом, опираясь на трость.

— Приветствую, Тамара Сергеевна. Рад видеть. Александр, смотри, что творят наши внуки. Это же авиация будущего!

Соколов подошел к «Шершню». Он провел рукой по обшивке, постучал пальцем по мотору.

— Добротно, — оценил он. — Не китайский ширпотреб. Сами собирали?

— Сами, — ответил Юра. — Проектирование, сборка, прошивка.

— И летает?

— И летает, — подтвердил Даня. Он старался не смотреть генералу в глаза, но голос его не дрогнул. — Быстро и высоко.

Лиза подошла к ним. Она встала рядом с Даней, словно случайно.

— Привет, — тихо сказала она.

— Привет, — ответил он.

— Это вы летали в среду?

— Мы.

— Я видела. Это было... красиво.

В ее глазах Даня увидел не высокомерие, а искренний интерес. И что-то еще. Словно она нашла сообщников.

— Ну что ж, — громко сказал Дед. — Техника — это прекрасно, но мороз не тетка. Прошу всех в дом. Чай уже заварили, и у меня есть отличный коньяк для тех, кто не за рулем. Тамара, вы с нами?

— С удовольствием, Андрей Петрович.

Компания двинулась к дому. Но Даня на секунду задержался, глядя на спину Генерала. Человека, который убил его мать. И который сейчас хвалил его работу. Мир окончательно сошел с ума.

Легенда за Чашкой Чая

Гостиная в доме Воронцовых напоминала музей, в котором разрешили жить. Высокие потолки, камин, в котором весело потрескивали дрова, тяжелая антикварная мебель и стены, увешанные картинами. Андрей Петрович, как истинный дипломат, умел создать атмосферу уюта даже для самых сложных гостей.

Они сидели в глубоких креслах вокруг низкого столика. Фарфор тончайшей работы, серебряные ложечки, аромат бергамота. Даня чувствовал себя неуютно в этом великолепии. Он сидел на краешке стула, стараясь не звенеть ложкой, и ловил на себе внимательный взгляд Соколова.

— Значит, Даниил, — Генерал сделал глоток чая. — Тамара говорит, ты увлекаешься инженерией. Планируешь поступать в профильный?

— Да, — ответил Даня, стараясь говорить спокойно. — Информационная безопасность. Или робототехника.

— Хороший выбор. Стране нужны мозги. Особенно сейчас, когда мы строим новую цифровую инфраструктуру.

Тамара поставила чашку на блюдце. Дзинь. Звук был тихим, но он переключил внимание Генерала на нее.

— Мальчик пережил трагедию, Александр Петрович, — мягко сказала она. — Пожар в старом фонде. Потерял родителей, документы... Все сгорело. Дальние родственники отказались, а я... я не смогла пройти мимо. У него безупречная генетика. Отец был инженером, мать — учителем.

Это была ложь. Искусная, многослойная ложь, которую Тамара произнесла с такой искренностью, что даже Даня почти поверил. Она создавала ему алиби прямо в голове у главного цербера страны.

Соколов кивнул, его лицо смягчилось.

— Понимаю. Благородный поступок, Тамара. В наше время редко встретишь такую ответственность. Парень, тебе повезло с опекуном. Цени это.

— Я ценю, — тихо сказал Даня.

Разговор перешел на общие темы — погода, политика, новые регламенты. Молодежь начала откровенно скучать. Юра переглянулся с Даней.

— Андрей Петрович, — обратился он к деду. — Мы пойдем? Нам там нужно... компиляцию закончить. Пока не стемнело.

— Конечно, юноши. Не смеем задерживать прогресс, — улыбнулся дед.

Даня и Юра встали. Лиза, которая до этого чинно сидела рядом с дедом, тоже поднялась.

— Дедушка, я с ними. Мне интересно посмотреть, как они... компилируют.

Соколов усмехнулся в усы.

— Иди, стрекоза. Только не испачкайся в мазуте. И не мешай инженерам.

Трое подростков вышли из гостиной, оставив взрослых наедине с их чаем и тайнами. Дверь закрылась.

Тамара проводила их взглядом. Первый раунд был выигран. Даня был легализован на самом высоком уровне.

— Ну что, Александр, — Андрей Петрович потер руки. — Доска ждет. Я подготовил гамбит, который ты в прошлый раз прозевал.

Генерал отставил чашку. Его взгляд снова стал жестким и собранным.

— С удовольствием, Андрей. Люблю сложные задачи. Особенно когда противник думает, что он умнее.

Крылья в Подарок

Партия в гостиной закончилась ничьей (Андрей Петрович был не так прост). Тамара посмотрела на часы.

— Мне пора, господа. Дела не ждут даже в пятницу.

Она вышла во двор и заглянула в приоткрытые ворота гаража, где троица склонилась над разобранным мотором «Осы».

— Даня, — позвала она.

Парень тут же выпрямился, вытирая руки ветошью.

— Да, мам?

— Я уезжаю. У меня встреча в центре. Ты остаешься?

— Да, мы еще... потестируем гироскоп.

— Хорошо. Но не задерживайся. Водитель заберет тебя в десять. И помни про уговор: никаких ночных полетов над трассой.

— Помню.

Она кивнула Юре и Лизе.

— Рада была познакомиться, ребята. Лиза, передавай привет маме.

Тамара села в «Аурус» и уехала, оставив за собой шлейф выхлопа и ощущение внезапно наступившей свободы. Взрослый надзор снят.

Юра подошел к верстаку, где стоял его «Шершень» — тот самый, первый, на котором они учились летать. Он провел рукой по карбоновому лучу.

— Слушай, Дань... У меня теперь «Оса». Она быстрее, резче. А этот старик... он стоит без дела.

Он повернулся к другу.

— Забирай его.

Даня замер.

— В смысле?

— В прямом. Дарю. У тебя же теперь есть место в гараже, Тамара сказала. Ему нужен пилот. А тебе нужны свои крылья, чтобы не зависеть от меня.

— Юр, он стоит как машина... Я не могу.

— Можешь. Мы — звено. Сквад. У каждого должен быть борт. Бери. Это не обсуждается.

Даня смотрел на черный дрон. Его собственные крылья. Легальные. Мощные.

— Спасибо, брат, — он крепко сжал руку Юры.

— Мальчики, хватит обниматься с железом, — раздался насмешливый голос от ворот. Лиза стояла в проеме, кутаясь в шубку. — Там снег пошел. Красиво. Пойдемте на качели? Или вы так и будете торчать в гараже?

Они вышли во двор. В глубине сада, под старой сосной, висели широкие деревянные качели на цепях. Они сели втроем: Юра, Даня и посередине — Лиза.

Снег падал крупными, медленными хлопьями. В окнах дома горел теплый свет. Где-то там, за стенами, Генерал и Дед пили коньяк и делили мир. А здесь, на качелях, было просто три подростка.

Лиза оттолкнулась ногой, и качели мягко качнулись.

— Расскажите мне, — попросила она. — Каково это? Там, наверху?

— Холодно, — улыбнулся Даня. — И страшно. Но когда ты видишь город... он кажется игрушечным. Все эти заборы, посты, камеры... они становятся маленькими. Ты понимаешь, что мир больше, чем их правила.

— Я хочу попробовать, — тихо сказала она. — Научите меня?

— Научим, — пообещал Юра. — Но сначала теория. Аэродинамика — дама капризная.

Она засмеялась, и этот смех был звонким и чистым, без примеси политики и этикета. Даня смотрел на нее и чувствовал, как сердце колотится где-то в горле. Внучка врага. Девушка с ледяными глазами, которые сейчас сияли теплом. Он понял, что попал. И никакой бронежилет тут не поможет.

Рукопожатие Врага

Дверь дома открылась, выпустив полосу света на заснеженное крыльцо. Андрей Петрович и Генерал Соколов вышли на улицу. Дед, несмотря на мороз, раскурил трубку, пуская ароматный дым в ночное небо.

— Отличная была партия, Александр. Держишь остроту ума.

— А то! — Соколов застегнул пальто. — В нашей работе расслабляться нельзя. Иначе мат поставят не на доске, а в жизни.

Он с прищуром посмотрел в сторону сада, где на качелях сидела молодежь.

— Лизка! Поехали! Завтра рано вставать, у тебя репетитор.

Лиза спрыгнула с качелей.

— Иду, дедушка!

Она обернулась к парням.

— Пока. Было... интересно.

— Пока, Лиз, — сказал Юра.

Даня просто кивнул, не в силах выдавить из себя слово.

Ребята подошли к взрослым.

— Ну что, конструкторы, — Генерал окинул их взглядом. — Не замерзли?

— Нет, Александр Петрович, — ответил Юра.

— Добро. Техника любит холод, а люди — тепло. Не болейте.

Он протянул руку Юре. Тот пожал ее уверенно, по-светски.

Затем Генерал протянул руку Дане.

Даня замер на долю секунды. Перед ним была рука, которая подписывала приказы о "зачистках". Рука, которая создала «Око». Рука убийцы.

Но он не мог отказаться. Не сейчас. Не здесь.

Он сжал широкую, жесткую ладонь Генерала. Рукопожатие было крепким, властным.

— У тебя хватка хорошая, парень, — заметил Соколов, глядя ему в глаза. — Не отпускай свое. Тамара в тебя верит. Не подведи.

— Не подведу, — глухо ответил Даня.

Генерал кивнул и повернулся к машине. Охранник открыл дверь. Лиза села на заднее сиденье, бросив на Даню последний, быстрый взгляд.

Лимузин тронулся, шурша гравием, и выехал за ворота. Красные огни растворились в темноте.

Дед Юры выбил трубку о перила.

— Хороший он мужик, Саша. Жесткий, но идейный. Ладно, молодежь, я в дом. Не сидите долго.

Он ушел, оставив парней одних посреди огромного двора, засыпанного снегом. Тишина снова накрыла поселок.

— Ну что, — сказал Юра, глядя на закрытые ворота гаража. — Ты как?

— Нормально, — выдохнул Даня. — Просто... странно это все.

— Привыкай. В этом мире все переплетено. Друзья, враги... иногда они сидят за одним столом и пьют чай.

— Полечу я, — вдруг сказал Даня. — Домой.

— На дроне? — удивился Юра. — Темно же.

— У меня "ночник" в шлеме. И фары мощные. Долечу. Хочу проветриться, мысли в порядок привести.

— Ну давай. Он заряжен, я проверил. Зеленая лампочка горит.

Они зашли в теплый гараж. Даня надел свой новый летный шлем, застегнул куртку. «Шершень» — теперь уже его «Шершень» — стоял на стартовой площадке в центре, черный и хищный.

— Спасибо за подарок, Юр. Реально.

— Лети. До завтра.

Они вместе выкатили тяжелую машину во двор, на расчищенную площадку. Даня сел в кресло пилота, пристегнул ремни. Нажал кнопку старта. Моторы тихо запели, набирая обороты, поднимая снежную пыль.

— Погнали.

Рывок — и он в небе. Огни поселка ушли вниз, превратившись в россыпь золотых точек. Он был один. Свободен. И летел домой. Но в последний момент, повинуясь внезапному порыву, он изменил курс. Его путь лежал не к дому Тамары.

Зов Сердца

Высота двести метров. Воздух здесь был чистым и ледяным, но шлем с подогревом визора надежно защищал лицо. Даня летел над кромкой леса, отделявшего элитный поселок от остального мира. Внизу проплывали темные массивы деревьев, похожие на застывшее море.

«Шершень» шел ровно, как по рельсам. Автопилот, доработанный Зеро, компенсировал порывы ветра, и Даня мог позволить себе расслабиться в кресле, лишь слегка придерживая ручку управления. На прозрачном дисплее визора горели зеленые цифры: заряд 92%, скорость 120 км/ч, время полета — еще час.

Он посмотрел направо. Там, на горизонте, заревом светился Петербург. Гигантский, живой организм, опутанный сетью дорог. Огни кольцевой автодороги сливались в бесконечную красную и белую ленту. Башня «Лахта-центра» пронзала низкие облака зеленым лучом, словно маяк.

Где-то там, в центре этого сияния, был дом Тамары. Теплая постель, ужин, безопасность. Но Даня повернул голову влево.

Туда, где огней было меньше. Где город переходил в серую зону промзон и спальных районов. Юг.

Там, в старой хрущевке на улице Зины Портновой, жила Елена Викторовна. Человек, который спас его, когда он был никем. Он вспомнил ее глаза, когда он привез ей продукты. Ее дрожащие руки. Свет, который они зажгли в ее окне.

— Как она там? — прошептал он. — Свет горит? Тепло ли ей?

В груди защемило. Странная смесь вины за свое нынешнее благополучие и тревоги. Ему вдруг нестерпимо захотелось увидеть этот свет в окне. Просто пролететь мимо, убедиться, что все хорошо, и улететь.

Он посмотрел на приборы.

— Батареи увеличенной емкости. Хватит туда и обратно, если идти на экономном режиме.

Он принял решение мгновенно.

— Курс 1-8-0. Высота 300. Ускорение.

Даня наклонил дрон вперед. Моторы сменили тон с низкого гула на высокий свист. «Шершень» рванул в сторону города, разрезая ночное небо. Он летел над заливом, над черной водой, в которой отражались огни мостов.

В наушниках играла тихая музыка, но мысли Дани были далеко. Он представлял, как зависнет напротив ее окна. Как увидит ее силуэт с чашкой чая. Может быть, даже помашет ей рукой, и она не поверит своим глазам, решив, что это ангел.

Он не знал, что ангелы прилетают слишком поздно.

Южный район встретил его привычным смогом и хаотичной россыпью огней. Даня снизился, петляя между типовыми многоэтажками. Здесь было темнее, чем в центре, но его "ночник" четко вырисовывал контуры зданий.

Вот он, знакомый квартал. Пятиэтажки, окруженные новостройками.

— Подхожу к цели, — прошептал он сам себе. — Снижаю скорость.

Он ожидал увидеть знакомый желтый квадрат окна на первом этаже. Тот самый, который они зажгли с таким трудом.

Но вместо света он увидел тьму. И пыль.

Прямо посреди двора, освещенная яркими прожекторами, стояла строительная техника. Оранжевый экскаватор с огромным гидромолотом, бульдозер, самосвалы.

А дома... дома не было. Точнее, его половины.

Торцевая стена была обрушена. Квартиры, как в кукольном домике в разрезе, зияли пустотой. Обои, остатки мебели, висящая люстра...

Даня завис, не веря своим глазам.

— Нет... — выдохнул он. — Нет, нет, нет...

Квартира Елены Викторовны была на первом этаже, как раз в той секции, которой больше не существовало. Вместо нее была груда битого кирпича и бетонных плит, над которой поднимался пар.

Экскаватор не работал. Техника спала. Только в небольшой бытовке-вагончике на колесах, стоящей у забора, горел свет.

Даня почувствовал, как к горлу подкатывает ком. Он посадил «Шершня» на плоскую крышу уцелевшей соседней секции дома. Посадка была жесткой — руки дрожали.

Он выпрыгнул из кресла, не снимая шлема, и подбежал к краю крыши. Внизу была картина апокалипсиса местного масштаба.

"Расселение аварийного жилья". Стандартная процедура. Но почему так быстро? Почему ночью? И где она?

Он должен был узнать.

Даня начал спуск. По пожарной лестнице, скользкой от инея, он скатился вниз. Перемахнул через забор стройплощадки.

Под ногами хрустел мусор. Он шел к бытовке, не скрываясь. Ему было плевать на камеры, на охрану. Ему нужно было знать.

Ответ в Пустоту

Бытовка охраны представляла собой грязный, обшитый профлистом вагончик, стоящий на кирпичах. Из ржавой трубы на крыше валил сизый дым — топили буржуйкой. Сквозь занавешенное тряпкой окно пробивался желтый свет и звуки какого-то ток-шоу, где люди кричали друг на друга.

Даня подошел к двери. Она была обита дерматином, как та, в квартире Елены Викторовны. Он занес кулак и ударил. Раз. Другой. Громко, зло.

Внутри завозились. Скрипнула кровать. Тяжелые шаги.

— Кого там черт несет? — раздался хриплый, недовольный бас.

Звякнул засов. Дверь распахнулась, обдав Даню волной спертого воздуха, пахнущего перегаром, дешевым табаком и жареной колбасой.

На пороге стоял грузный мужик в расстегнутом бушлате поверх майки-алкоголички. Лицо красное, одутловатое, глаза мутные. В руке он держал надкушенный бутерброд.

— Чего тебе, малец? — он смерил взглядом странного парня в летном шлеме и дорогой куртке. — Заблудился? Или закладку ищешь? Вали отсюда, тут объект режимный.

Даня не отступил. Он снял шлем, чтобы сторож видел его глаза.

— Здравствуйте. Я ищу жильцов. Из четвертой квартиры. Женщина, пожилая, врач. Елена Викторовна.

Сторож смачно откусил бутерброд и начал жевать, глядя на руины за спиной парня.

— Каких жильцов? Нету тут жильцов. Снесли халупу. Вчера еще начали. Аварийная, говорят. Фундамент поплыл.

— Где она? — голос Дани дрожал. — Куда их дели?

Мужик пожал плечами. Ему было все равно. Для него это была просто еще одна смена на еще одной стройке.

— Понятия не имею. Расселили, наверно. В маневренный фонд. Или к родне. А может, и на улицу, если документов нет. Тут таких много было, "нулевых". Их не спрашивают. Приехали приставы, ОМОН, погрузили в автобусы и увезли. А вещи... — он кивнул на гору мусора. — Вон они, вещи. Под ковшом.

Даня посмотрел туда, куда указывал сторож. Из-под бетонной плиты торчал кусок цветастого ковра. Тот самый ковер, который лежал у нее в комнате. А рядом валялись осколки хрустальной вазочки. Той, где лежала карта.

— Но у нее были документы! — закричал Даня. — Мы ей сделали! Она не нулевая! У нее свет был!

Сторож сплюнул под ноги.

— Слышь, пацан. Не ори. Свет, документы... Кого это волнует? Сказали сносить — снесли. Это бизнес. Тут элитный ЖК будет, "Южные Сады". Место расчистили. Не мое дело.

Он начал закрывать дверь.

— Всё, иди. Не мешай отдыхать.

Дверь с грохотом захлопнулась. Лязгнул засов. Даня остался стоять перед закрытой дверью, как перед стеной.

Он медленно повернулся к руинам. Прожекторы освещали хаос из арматуры и бетона. Где-то там, под завалами, была квартира, где его кормили кашей без соли. Где его спасли.

Он подошел к краю котлована. Елена Викторовна исчезла. Система прожевала ее и выплюнула, даже не заметив их "цифрового воскрешения". Потому что против экскаватора нет хака. Против бульдозера нет кода.

Даня понял это с кристальной, ледяной ясностью. Его "золотая клетка", его дроны, его новая жизнь — все это было ничем, пока такие бульдозеры могли приехать ночью и стереть жизнь человека.

Пепел в Сердце

Он поднялся на крышу медленно, тяжело, словно на ногах висели пудовые гири. Справочник он сунул за пазуху, ближе к сердцу. Там он жег кожу холодом.

«Шершень» ждал его, покрытый тонким слоем инея. Машина была готова лететь, ей было все равно.

Даня сел в кресло. Надел шлем. Визор вспыхнул зеленой телеметрией: заряд 65%, температура за бортом -12.

— Домой, — глухо сказал он. — Автопилот.

Дрон взмыл в небо, оставив внизу черную яму на месте дома. Даня не смотрел вниз. Он смотрел вперед, на сияющий огнями центр города. Там, среди башен из стекла и стали, жил Генерал Соколов, который пил чай и жал ему руку. Там жила Тамара, которая подарила ему свитер. Там была его новая жизнь.

Но теперь он знал цену этой жизни. Она была построена на фундаменте из снесенных домов и стертых людей.

Полет обратно прошел как в тумане. Он не чувствовал скорости, не видел красоты ночного Питера. В голове крутилась одна мысль: "Я найду её". Неважно где. В ночлежке, в больнице, в морге. Он перевернет каждый камень в этом городе. Он заставит Зеро найти её след.

Он приземлился на лужайке перед домом Тамары. Охрана периметра даже не дернулась — "свой". Он закатил дрон в гараж, поставил на зарядку. Машинально протер лопасти тряпкой.

Вошел в дом. Было тихо. Тамара еще не вернулась. Дом спал, уютный, теплый, безопасный.

Даня поднялся в свою комнату. Затем он сел за компьютер. Открыл защищенный чат в децентрализованном мессенджере Mix.

Набрал сообщение. Не Юре. Не Игорю. Самому себе.

> Зеро. Мне нужна помощь. Найди человека. Елена Викторовна. Бывший адрес: Зины Портновой, 4. Статус: Выселена. Найди. Живой или мертвой.

Ответ пришел мгновенно.

> ЗАДАЧА ПРИНЯТА. ПОИСК НАЧАТ. Я ВИЖУ ТВОЮ БОЛЬ, СТРИЖ. МЫ ИСПРАВИМ ЭТО.

Прилетел анимированный стикер в форме кружащихся сверкающих точек по кругу.

Даня выключил компьютер. Он подошел к окну и посмотрел на ночной город. Теперь это был не просто пейзаж. Это было поле боя.