Лосиха пришла телиться в это место уже не в первый раз. Не одно поколение лосей вышло из этих уютных мест. Здесь было все, что нужно для молодых лосят. И большие чистые поляны, и густой хвойник, и высокие, врезающиеся в болота гривы. На этих языках, лишенных деревьев и продуваемых со всех сторон ветрами очень часто отдыхало лосинное семейство. Здесь они нежились под лучами майского солнца. Комар еще не поднялся. Редкое в Сибири время благоденствия. Лосятам было десять дней от роду. Они уже уверенно держались на своих тонких ножках. Насосавшись молока даже порой дурачились, не отходя, однако, далеко от матери. Быстро утомившись, падали на сухую прошлогоднюю траву, сквозь которую уже пробивалась молодая зеленая поросль.
Лосиха с виду всегда была спокойна. Если не брать в расчет постоянно двигающиеся уши, фиксирующие все звуки леса и раздувающиеся ноздри. Через них проходили все запахи, приносимые ветром. Иногда она замирала, резко повернув голову в сторону источника звука или запаха. Поняв, что ничего не угрожает, опять расслаблялась. Начинала лизать лосят. Так прошло еще семь дней. Было все как всегда. Еще в сумерках сходили на солонец. Покрутились по лесу. Напились болотной воды. Уже заметно рассвело, когда они вышли к подножью любимой гривы. Потоптавшись на месте, опытная мать повела лосят вдоль горы. Пройдя приличное расстояние, поднялись по одному из логов на материк. Опять стояли. Слушали. Не идет ли кто по их следу. Потом, не спеша, останавливаясь и принюхиваясь, лосиха дала большую петлю и вернулась обратно. Пройдя по врезающемуся в болото языку, легла на его вершине под свой утренний след. Солнце было уже в зените, как вдруг лосиха резко встала. Раздувая ноздри, она, казалось, с жадностью глотала потоки воздуха. Лосята еще ни разу не видели ее такой. Тревога передалась и им. Вскочив, они прижались к матери, не понимая, что происходит. Лосиха напряженно смотрела вниз, в густой болотный подлесок, откуда несколько часов назад они вышли.
Вонь усилилась настолько, что ее почувствовали теперь и лосята. Запах настолько отвратительный и резкий, что телята даже стали трясти мордочками. Мать была словно высечена из камня. Был еще шанс, что незваный гость пройдет мимо. Тянулись минуты. И вот, совершенно бесшумно из болотины показался медведь. Он шел очень медленно. Постоянно останавливался, прислушивался и принюхивался. Замирал вдруг в полушаге. Так и стоял с поднятой передней или задней лапой. Голова его при этом была постоянно в движении. Высоко подняв нос, он с жадностью ловил малейшие потоки воздуха. Сомнений больше не было. По их следу шел матерый хищник. Медведь был в годах. Клыки были порядком стерты. На след лосихи он попал, когда та шла телиться. По выделениям, поняв, что корова беременна. И потому неустанно шел за ней все это время.
Запах с каждым днем усиливался, становился более свежым. Добравшись в угодия, сразу понял, что скрасть самку во время отела он опоздал. Лосиха успела оправиться. И потому ставка теперь была на лосятах. Утром он вышел на свежайший след семейства и тенью покрался по парящим следам. Выйдя из болотины к подножью горы, где наверху притаились лоси, медведь долго размышлял, как поступить. Лезть в гору или идти все - таки по следу. Но предательский ветер дул именно в сторону гривы и потому медведь двинулся по следу вдоль горы. Сорваться именно сейчас с лежки и тем самым, обнаружив себя, было смертельным решением. Лосята дрожали всем телом, боясь издать любой посторонний шум. Наконец медведь исчез из вида, и лосиха сорвалась с места. Они шли и бежали так долго, что телята стали ложиться на землю, прямо на ходу. Мать кружила вокруг них, пихала под живот мордой, заставляя встать. И они опять, то шли, то бежали.
К вечеру лосиха остановилась, чтобы покормить молодое потомство. Те, умаянные, упали у ее ног, а она так и простояла до самого рассвета. Утренний порыв сообщил ей, что преследователь недалеко. Лосиха металась, пытаясь сбить медведя со следа. Но тот был слишком опытный, но более голодным, чтобы вот так просто оставить свою затею. Несколько суток преследований измотало лосинное семейство до такой степени, что они, доведенные до отчаяния, вышли за помощью к своему, не менее жестокому врагу – человеку. Инстинкт подсказывал лосихе, что здесь и сейчас ей и лосятам беды не будет. Измученные, они среди бела дня вышли в один из местных поселков, тех, что раскиданы по необъятной Сибири.
Набежавших собак, мать, прижав уши и, вздыбив загривок, отгоняла резкими выпадами. В малом селе, люди, видавшие всякое, быстро оценив обстановку, привязали дворняг, чтоб не докучали лосям. Другое дело ребятня. Повисли на заборе и до самого вечера чирикали как воробьи весной. Дружно хохотали, пищали, не скрывая эмоций, видя, как лосята приступили сосать мать. Два дня прожили лоси на картофельном огороде, почти в центре поселка. Однажды утром их не стало. Лоси жили у спасительного села все лето, часто выходя на открытые места. Ближе к осени, уже с заметно подросшими телятами, лосиха, повинуясь зову природы, отправилась к тому месту, где проходит самое волнительное в жизни лосей - гон.
Огромный бык лежал на берегу многоводной реки. Мощные рога – лопаты украшали двенадцать острых отростков. Короткая, крепкая шея и свисающая борода придавали ему спокойную мощь дикого зверя. Много зим прошло с тех пор, как спасся он с матерью от медведя. Он превратился в необычайно красивого и сильного самца. Шкура его цвета речного песка, порой блестела на солнце. В давней схватке за самку один из соперников повредил ему носоглотку. В молочном осеннем тумане, на рассвете, можно услышать громкий трубный вздох, с хрипотцой в начале и чуть свистящей в конце. «Джос» - несется над полями. Это бык заявляет о своих правах на территорию и самок, по праву сильного. Джос – Джос – соглашается эхо. Кто посмеет бросить вызов ему, рожденному, чтобы передать первобытный свирепый нрав, статный рост и животную мощь будущему поколению.
Охотники! Кто встретит Джоса, вспомните, что говорили наши деды. Никогда не стрелять быка, ведущего гон. И тогда будет множиться лосинное стадо, прирастая телятами цвета речного песка.
