Источник
Елена Караева (с)
Минфин Королевства Бельгии "подбил бабки" и заморозил без всяких юридических (кроме как "санкционных") объяснений свыше полусотни миллиардов евро, принадлежащих, во-первых, более 1200 российским гражданам, и, во-вторых, свыше сотни российских компаний.
Параллельно, буквально за несколько дней до этого объявления, финансовая прокуратура Франции заявила, что возбудила дело в отношении нескольких российских граждан (их имена не называют), чьи активы уже заморожены (включая банковские счета, акции и недвижимость). Цель следствия — выяснить, каким образом, точнее, на какие деньги все это добро (речь идет о многих миллиардах евро) было приобретено.
Лукавая формулировка изощренного французского законодательства, как обычно, не сообщает главного, а именно — в случае, если в документах на недвижимость или на владение акциями прокурорским не понравится хотя бы пара запятых, то с собственностью можно будет попрощаться. Все будет конфисковано. В пользу государства.
В обиходе между заморозкой активов и их конфискацией зачастую ставится знак равенства, хотя эти понятия, в общем, есть две разные категории.
Заморозка имущества не предполагает лишения владельцев права на обладания собственностью, не означает ее изъятия, эти владельцы или этот владелец лишь не имеют временной возможности своей собственностью распоряжаться.
Тогда как конфискация имущества означает следующее: "вот оно было, и вот его нету".
Действия бельгийских чиновников и французских прокуроров есть логическое (и неизбежное в данном случае, это нужно подчеркнуть) следствие политического решения Еврокомиссии, принятого два с половиной месяца назад. Брюссель намерен конфисковать все российские активы, находящиеся в общеевропейской юрисдикции, вне зависимости от того, кому они принадлежат — частным ли лицам, общественным ли организациям или государству.
На каком основании, спросите вы?
На самом простом, практически как мычание, основании — это русские активы. И это русская собственность.
Главное, не заморачиваться ни деталями процедуры, обычно довольно сложной и долгой, ни нюансами формулировок — в сегодняшней презумпции, которой руководствуются европейские юристы, наличие в бумагах, касающихся собственности или активов, даже намек на "русский след" означает возможность возбуждения дела и внесения решения об их конфискации.
То, что подобные действия мотивированы исключительно политикой и желанием общеевропейцев ограбить нашу страну под благовидным предлогом "поддержки прогресса, демократии и противодействия агрессивным действиям России", дважды повторять не требуется, это и так ясно.
Но объяснения требует следующее.
Сегодня в Европе, и в частности во Франции, для политической расправы решительно не требуется никакого проявления вольнодумства и вольтерьянства со стороны будущей жертвы юридического произвола.
Нужно либо негласное распоряжение, исходящее от того или от тех, в чьих интересах расправа будет осуществлена, либо статья в газете с ловко организованной утечкой неких конфиденциальных бумаг.
Так был изгнан из большой политики и фактически уничтожен бывший премьер-министр Франции Франсуа Фийон. И точно так же на возможном продолжении политической карьеры экс-президента Николя Саркози был поставлен жирный крест. Потому что в тот момент требовалось освободить место для Эммануэля Макрона и, соответственно, для стоящих за ним новых и неолиберальных (читай, глобалистских) элит.
Французская финансовая прокуратура возбудила дело против русских граждан с целью конфискации их собственности потому, что в распоряжении этих прокурорских оказались некие документы, которые "могут пролить свет на происхождение денежных средств, позволивших эти активы приобрести".
Простите, но вот в эту формулировку не верится вообще никак. Любой, кто знает, как и под какой лупой проверялись, перепроверялись и переперепроверялись все финансовые ресурсы, имевшие российский провенанс еще до всяких кризисов в отношениях с Украиной, над этими словами будет долго хохотать. Частично чистоту и прозрачность денежных средств подтверждает тот факт, что из-под следствия выведены как французские банки, так и французские нотариусы. Именно им, кстати, законом и вменяется в ответственность многоуровневая и тщательная проверка происхождения денег. Стало быть, деньги, на которые русские приобрели во Франции собственность и иные активы, действительно чистые.
И их происхождение ну реально в момент совершения сделок ни у кого никаких сомнений не вызывало.
Вопрос о том, зачем расследование нужно было затевать именно сейчас, уже не релевантен, поскольку принято — еще раз — политическое решение, которое юстиция должна будет оформить юридически.
Происходящее сегодня с собственностью русских и с активами России на европейском континенте вызывает недоброй памяти "дело валютчиков" Яна Рокотова, Владислава Файбишенко и Дмитрия Яковлева.
Тогда недовольный мягкостью изначального приговора (троица получила по восемь лет заключения) Никита Хрущев (сегодня в его роли выступает руководство Еврокомиссии) и его присные (в нынешних условиях это европейская юстиция) организовали через прессу "письма трудящихся" (разгневанным пролетариатом стали адвокаты мутных во всех смыслах "антикоррупционных" НКО), чтобы коммунистические власти ужесточили валютное законодательство. Что власти и сделали. В результате третьего процесса, который судил Рокотова, Файбишенко и Яковлева, их приговорили к смертной казни. И расстреляли. В данном случае закон получил обратную силу.
Такого рода решения считаются вопиющим нарушением норм права. Европейская конвенция о защите прав человека и основных свобод в статье семь прямо указывает, что никто не может быть подвергнут наказанию, если в момент совершения предполагаемого деяния оно не считалось нарушением закона.
Конвенция действует без малого семьдесят лет, и вот сейчас в Европе предполагают ревизовать это положение, поскольку ну очень нужно и очень хочется наказать русских.
Закон становится дышлом.
Юстиция превращается в инструмент сведения счетов на геополитическом уровне.
Если Еврокомиссии так хочется стать коллективным Никитой Хрущевым, не стоит ей мешать. В Брюсселе, видимо, забыли, как окончилась карьера тогдашнего генсека.
А вот напомнить, что деньги и прочее лучше, полезнее и безопаснее хранить дома и дома же их тратить, лишним точно не будет.
И уж точно пора забыть о том, что никакое "священное и неделимое право собственности" в Европе не гарантировано. Даже для самих европейцев.
Ну а если владельцы в графе "страна рождения" пишут "Россия", с любым активом можно распрощаться тут же после заключения сделки и подписания соответствующих документов.
