Ресурс 9. Становление. Часть 7
Темнота. Тонкая полоска света пробивалась через вентиляционное дышло над воротами. Двое мужчин с трудом различали друг друга.
– Если как-то получится дотянуться до того окошка, то можно будет открыть жалюзи пошире, – предложил один из них. – Я здесь служил когда-то давно.
– А ты что, задыхаешься?
– Просто будет светлее. Я так вот даже и не знаю, сколько нам тут ждать придётся, пока зверь не уйдёт.
– По-твоему, он вообще уйдёт?
– Как минимум в мир иной.
– Это ты так шутишь? Или он реально настолько стар, что завтра умрёт сам по себе?
– Думаю, не выживет он. Я понимаю, что шкура там, шерсть с подшёрстком и прочие факторы, но из Калаша в упор, в грудину пуль десять – это по любому проткнуть должно. Слышно же, что он уже не рычит, а ревёт, стонет. Либо прям тут ляжет, либо отойдёт подальше и там. Главное сейчас слушать хорошенько его.
– Ладно, а свет-то тебе для этого зачем?
– А. Да это ж я для тебя. Ты ж там ищешь всё чего-то.
– Понятно. Не надо. Ты говоришь, служил здесь. Что это за объект такой? Или может быть есть ещё один выход? Запасной.
– Это что-то типа складов, стратег резерв типа. Выхода другого точно нет. Это не обитаемое строение, а значит спасать некого. И потом, вниз спускаться не советую, там ЦэО должно быть по всем технологиям, для наилучшего сохранения, что ли. Дохнет всё живое. Глупость, как по мне, но так у нас в инструкции написано было. Этот газ тяжелее воздуха, в низинах подолгу лежать будет.
– Вот не сходятся, товарищ Рапира, ваши показания. Если ты уверен, что спускаться нельзя, то зачем вы тогда сюда пришли?
– Правильно. Ты же видел, как мы сюда с собой аккумулятор от машины притащили?
– Я его и тащил.
– Вот. Тут слева есть провода с прищепками. Поставить аккумулятор туда и через час можно спуститься – проветрится склад.
– А что там хранится?
– Вот уж чего не знаю, того не знаю. Мне не положено было.
– Понятно. Аккумулятор ты с собой прихватить сюда не догадался? Ну иди тогда, неси.
– Эта шутка не весёлая совсем.
– Угу. А ты поржать хочешь? Я же весь ваш огнестрел туда вниз под горочку сбросил. Выходить как будем? С кулаками только?
– А, ты про это. Там внизу ещё двери есть плотные. Должны быть. Да там и площадка большая, чтобы грузовик развернуться мог. Короче, если там открыто было, то за столько лет проветриться должно, а если закрыто, то и переживать нечего. Иди, я послушаю пока Мишку нашего.
– Давай наоборот.
– Не-не! Ты кидал, ты и иди.
– Ладно. Тогда лезь, открывай это дышло своё.
– Ага. Давай помогай тогда. Мне встать на что-то нужно.
– На голову себе встань. А то она думать не хочет. Вот же палка. Я для чего её сюда кидал, по-твоему?
– А её длины хватит, что ли?
Открытые жалюзи добавили неожиданно много света. Майор, внимательно прислушиваясь к своему самочувствию, спустился вниз и собрал оружие, внимательно обшарив и недавно убиенного компаньона Рапиры тоже.
– Что-то совсем у вас негусто с боеприпасами. Как вы собрались на такого зверя с пятью патронами на двоих?
– Калашников же ещё, – ответил Рапира. – И судя по тому, как зверь притих, этого ему хватило.
– Притих, говоришь? – уточнил Майор. – А не притаился? А то давай, иди посмотри. Я дверь приоткрою сейчас.
– Нет. Рано, наверное. Слышно, что, вроде как, дышит ещё.
– Как ты слышишь-то? Я так вообще ничего уже не слышу. Мерещится тебе.
– Ну тогда, ты иди проверять, а я дверь подержу.
Майор со взведённым помповиком медленно вышел из темноты приоткрывшихся ворот. Медведь лежал на боку и глубоко дышал в двадцати метрах от него. Заметив человека, он поднял голову и тяжело зарычал. А когда тот медленно начал подходить нему, попытался встать на лапы. Он смог подняться только на передние, из шерстяной груди, как из мокрой мочалки, десятками струй стекала кровь. Зверь не хотел сдаваться, хоть и чуял свою смерть.
– Эй, Рапира! Выходи, ищи свой аккумулятор, – прокричал Олег, не сводя оружие с медведя. – Он сам уже нападать не будет, но и приближаться тоже не надо к нему.
– Ты всё-таки решил спуститься? – тот тоже вышел наружу. – Оно вот сейчас тебе надо?
– Давай закончим то, за чем пришли, и расходиться будем.
– А разве тебе есть куда идти? – Рапира видел, как тот держит недобитого медведя на прицеле и поэтому проворно двинулся за аккумулятором. – Может всё-таки к нам?
– Это рабом, что ли? Нет уж.
– Почему рабом? Рейдером, – он остановился и посмотрел на Олега. – Я расскажу всем, как есть, и тебя без проблем примут. Меня точно послушают.
– Да?! Что-то я сомневаюсь. Тот, за кого тебя они держат, не имеет авторитетного слова.
– А. Ты про это. Пусть я и не авторитет для них, но зато все хорошо знают, что моё слово всегда правда и только правда. Именно за это меня не любят. Правда всегда мешает людям жить. Руководителям моё качество очень нравится, и я всегда на хорошем счету, а что до остальных, так мне плевать. Тем, кому нечего скрывать от людей, я безвреден, и они дружат со мной, а другим я как заноза в хую.
– Ничего себе, принципы, – вставил между медвежьем ревом Майор. – Зачем тебе это?
– Зачем зверя терзаешь? – уходя от ответа, задал свой вопрос Рапира. – Патрон жалко? Добей уже.
Олег стремительно пошёл на сближение с медведем. Тот, оставаясь на месте, что было сил угрожающе заревел, выбрасывая из пасти густые брызги крови. Выстрел ответил брызгами свинца, они превратили глотку животного в фарш. Зверь тяжело рухнул на землю.
***
– Мы идём уже три дня. Ты сказал, что сегодня придём, – Настя подошла к бронированному мужику, что с растерянным видом стоял на холме и вглядывался в перелесок, который был через две трети километра через поле. – Где твои люди, Динар? Ты, конечно, можешь молчать, но у нас почти совсем кончилась еда. Посмотри. Те, кого ты ведёшь, уже боятся идти со мной дальше.
– Почему? Боятся?! – немного придя в себя спросил тот. – Что-то страшное будет?
– Я-то себя прокормлю. У меня вообще сейчас проблем нет.
– Её надо кормить, чтобы спокойно жить, – вмешался однорукий мужик, ставший невольным слушателем диалога. – Она сыта – мы целы.
– Да что вы тут несёте? – Динар окончательно вернулся из собственных размышлений. – Вот. Давайте встанем на день. Зверья много. Дичь наловим и дальше пойдём. Не будем же друг друга жрать.
– Можно, – равнодушно вставила Настя. – Кто не спрятался, я не виновата.
– Хорош шутить! Как можно о таком даже думать?!
– А я тебя вечером угощу, – не меняя эмоции сказала Настя.
– Всё. Мне намаз надо делать. Передохните полчасика.
– Хочешь расскажу, почему у него одной руки нет? – Настя подтянула его к себе за плечо, и почти шёпотом спросила.
– О, Аллах! – взмолился Динар на родном наречии. – Каких ещё испытаний ты мне приготовил?
Прошло четыре с небольшим часа, и Динар стоял в своей маленькой мастерской, которая в своё время была обычными сенями двухкомнатного дома. Вообще, до войны, это даже поселением не называлось: одноэтажный дом, один двор, баня, гараж совмещённый с хозблоком. А сейчас те, кто ушёл отсюда пару дней назад, превратили это место в хорошее жилище для двух десятков людей.
– Ну и почему они ушли? – Настя была заметно раздражена. – Я уже поняла, что ты не обманул. Ты привёл нас к себе. Люди были тут ещё пару дней назад.
– Мой инструмент. Детали.
– Ты сейчас о чём вообще?!
– Я почти собрал полуавтоматический самострел. Многозарядный.
– Ну значит не ждали тебя. Поняли, что не вернёшься.
– Тиски не взяли.
– Что не взяли? – не поняла та.
– Вот, – Динар подошёл к мощному деревянному столу и показал на железное устройство. – Сюда деталь зажимать можно и обрабатывать.
– Ну конечно. Кому она нужна?! Тяжеленная такая железяка, тащить ещё.
– Я это сюда тридцать километров тащил. Очень полезная штука.
– Хе. Вот тебе и оставили, – хохотнула Настя, а потом спросила. – А зачем на стене это написали?
– Это я писал, для себя. Заметки всякие, размеры, расчёты. Чтоб в голове не держать, – ответил он не глядя на саму стену, поняв о чём она спрашивает.
– Да? Понятно. А вот это сверху всего, толстым углём написал «Бабкино дупло» – это ты так свою мастерскую называешь?
– Что? – Динар только сейчас понял, что таким образом было организованно послание лично ему. – А это меня подъебали так. Тут у нас в дереве дупло есть, я там застрял как-то раз, давно. Вот они и дразнят теперь всегда.
– Ну, давай, пошли в это дупло, опять застревать, – догадалась та. – Будем смотреть, что там тебе оставили. Надеюсь, дупло здесь одно, и ты не станешь вилять?
– Да зачем мне это? – как мог постарался сыграть безразличие он. – Чего вилять?
– Ну-ну, – она как обычно подтащила его за плечи и туго прижала к себе лишь одной рукой, демонстрируя превосходящую силу. – Пойдём. Показывай, где застрял.
На дне дупла оказался пенал из-под очков, в котором была записка. Зелёным карандашом на клочке серой бумаги было разъяснение для него.
– Динар. Ты этого не знал, но так было запланировано. Мы все ушли в безопасное место, – не доверяя своему проводнику, – Настя сама, первая, стала читать вслух послание. – Избавься от хвостов и приходи на «Лисью лужу». Если в течении двух недель я туда не приду, значит нас нет в живых. Сергеич, – она отдала записку Динару. – Ну что ж. Давай, избавляйся от хвостов. А то как Сергеич к тебе придет? Я очень на это посмотреть хочу.
– Да я, даже не… – он сейчас реально не знал, как себя вести, точнее вообще не понимал, что происходит, что за планы были у своих, и что за планы теперь у этих, а уже думать о том, как будет правильно сейчас поступить вообще было невозможно – Я же это… ну как бы…
– Чего затроил-то? – Настя прикрикнула на проводника так, что другие спутники, хоть и были достаточно далеко, но услыхав это замерли в ожидании развязки. – Что не так-то?! Чего присел на минус, рожа?! Или ты, мозоль, во мне захватчика видишь?! А сейчас своих закрыть хочешь?!
– Я эт…
– Заткнись теперь, меня слушай! – эти слова эмоционально уменьшили Динара в размерах, и без того крупная женщина кратно возвысилась над ним. – Я, по-твоему, захватчик поселений вот с этим вот отрядом?! – она кивнула в сторону. – Ты реально боишься вот этих людей?
– Так э …
– Заткнись! – она рявкнула так, что остальные, инстинктивно кинулись укрываться. – Ещё раз перебьёшь – умрёшь! – увидев должный результат, она снизила тон агрессии. – Ты сейчас чего боишься?! Я верю словам Цыганки. Она говорит, что у тебя люди живут, а не уебаны дикие. Вот эти люди. – она повторила жест. – Боятся идти со мной по твоим следам! Они знают меня. И правильно, что боятся! Но идти за мной – это их выбор. Понимаешь дебильной своей башкой? Они сами так решили! А это значит, что там хуже, чем со мной. А я слово дала за их судьбу. Отвечаю теперь за их жизни, – она вдруг поняла, что сказала лишнего и поспешила исправить. – Но это не значит, что я могу потерять случайно половину!
– Я. Я понял, понял, – нашёлся вдруг Динар. – А кому слово давала?
– Ну ей и давала, – ошеломившись ответом, приостыла та. – Да чё там. Им вот и давала, – она третий раз повторила свой жест.
***
Автомобиль-пикап по давно заведенной схеме, приближаясь к воротам «старого фермера», заранее сигналил звуком и фарами, чтобы сходу зайти внутрь, но пришлось остановиться.
– Вы чего там опять? – Рапира просто кипел от разгильдяйского поведения стражников своего прайда. – А ну открывай! Ты чего, урод?! Я же тебя вижу!
– Стой там! – ответила фигура из приватной кабины.
– Что-то у вас не так сегодня, – прокомментировал Олег, сидя на заднем сиденье.
– Надеюсь, что эти тугодумки, наконец-то, вняли моим наукам и взялись за работу нормального Ка Пэ Пэ, – заметно радуясь ответил Рапира. – А не просто завыебывались, как бывает частенько.
– Что-то как-то тихо сегодня для этого места, – Олег рассматривал через окна окружение. – Заглуши-ка мотор.
– Уехали без нас, что ли? – вслух предположил Рапира. – Решали же с Директором, что в поход без нас не выходят. Передумал походу?
Мужик, что стоял на воротах, наконец-то, узнал водителя и, развернувшись в сторону поселения, криком у кого-то там спросил. – Это Рапира приехал! Его впускаем или нет?
– Да что ж за херня-то такая в последнее время?! – выйдя из машины, удивился тот. – Всякий раз они решают, впускать меня или нет!
Стражник, получив ответ изнутри, вдруг резко развернулся и открыл огонь по приезжему. На счастье Рапиры, тот стрелок оказался мазилой, что дало время пулей вернуться в машину. С первого раза завелся двигатель, и пикап, принимая в себя дробины, подняв пыль рванул задним ходом. Развернуться удалось метров через сто, и в этот момент в кузове что-то вспыхнуло. – Канистра! Из неё все вылилось! – закричал водителю Майор. – Сворачивай под гору! Уходим от обстрела и сразу прыгаем отсюда!
Через пару мгновений покинутый автомобиль, объятый пламенем, понёсся под гору. Он два раза сильно подскочил, на третий раз в нём что-то рвануло и он развалившись остановился, поднимая в небо густой чёрный дым.
– Вставай! Вставай, надо уходить! – Майор отыскал теперешнего своего соратника и принялся его тормошить. – Давай, давай! Они могут выслать на зачистку.
– Я не понимаю, что вообще происходит?
– Давай, позже поймёшь. А сейчас уходим!
Они сместились и нашли удобное укрытие, где хорошо просматривались те автомобильные ворота, дорога и догорающий пикап. За полтора часа наблюдения из-за забора так никто и не вышел на зачистку.
– Меня узнали и хотели убить. Это факт, – ещё раз вслух начал размышлять Рапира. – Это значит лишь то, что внутри сменилась власть. Если бы приехал Зам, то и его бы тоже застрелили.
– Ну в смысле тоже? – перебил Майор. – Тебя не застрелили же.
– Тоже – это я про Директора речь веду. Власть сменили, значит его замочили. Сто пудов.
– Тихо там. И на зачистку даже не послали человека – это значит людей маловато.
– Да-да, вывод напрашивается один, – утвердительно продолжил Рапира. – Они ушли в поход на партизан, оставив тут только охрану. Они отстреливаются и ждут их возвращения.
– Есть ещё один вариант – они друг друга перебили сами. Вот ты говоришь, у вас там недовольные Директором были, из них даже авторитет был, так?
– Ну да, Турецкий. Ему, конечно, Директор с Замом житья не давали, но он так-то и не затевал никакой революции. Я бы знал.
– А вот, как раз-таки ты и не мог это знать. Ты же правду говоришь всегда, так? А значит такие дела при тебе бы даже обсуждать не стали. Так что, этот вариант тоже хорошо подходит.
– Похоже, ты прав, – согласился тот. – Что предлагаешь делать? Я вот, понимая всё это, теперь вообще не знаю куда, как, чего?
– Так ты чего хочешь вообще?
– А вот и не знаю теперь. Совсем.
– А мне бы внутрь попасть хотелось. Там у меня товарищ в плену.
– Да, я это вспомнил, – Рапира, наконец-то, решил для себя, что будет делать дальше. – Значит, мы пойдём внутрь, спасать твоего товарища. Заодно я найду ответы на свои вопросы.
– До пленения с нами была женщина, – Олег нашёл момент для этого, давно волнующего, вопроса. – Сюда нас привели только двоих. А куда пропала она?
– А ты так и не понял ещё? – с улыбкой ответил тот. – Это она вас сюда и привела, сдала вас обоих нам.
– Как?! Когда нас брали, её уже не было с нами.
– Ну, конечно. Зачем ей это, – стал разъяснять он. – Вы спать, а она сюда сразу. Показала, где вы спите. Рейдеры за вами, а она за дитём своим, к Ушану на мотоцикле рванула. Вы для неё лишь инструмент, чтобы выполнить условие сделки с Замом. Забудь про неё. Там Ушан её завалил по-любому. Поход сейчас на твоё поселение. Она на карте точно указала ваше место обитания.
– Эх, вот как всё значит? – с нескрываемой грустью сказал Майор.
– У тебя там кто-то из близких остался? Что ж, мне жаль. Но такова жизнь.
– Ладно. Как заходить будем?
– Ну, тут в лоб, конечно, пробиваться на танке только. А вот с северо-востока есть вишнёвый сад. Густо сейчас зарос, не пройти даже. Но у меня там есть дорожка. И с запада, хоть и далековато, но там забор по-дурацки длинным сделали. Его только патрулировать. Так не просмотришь весь. Я давно говорил, там хотя бы пару вышек поставить, но всё бестолку. Если через забор, то там открытых мест много, до строений через поле идти, это в темноте только хорошо.
– Ещё полдень не дождались, а до темноты совсем долго будет. У нас еды нет. Пить тоже, – рассудил Олег. – Давай через вишню. И тем более, я уверен, что людей там мало сейчас. Склад вооружения где будет?
– Ты что?! Какой тут склад? – рассмеялся Рапира. – Тут давно каждый сам своё бережёт. Никаких складов нет: ни продуктовых, ни оружейных. Что плохо лежит, то и бери.
– Меня держали в подвале. Я запомнил и смогу найти это место. А где держат моего товарища?
– А тут тоже просто, большая территория, типа площади между строениями, там металлолом с края. Две бочки бензовоза стоят вертикально. Лестница из деревяшек построена, типа крыльца. Подымайся, люк бочки открой, и там будет. Если кормили, то жив ещё.
На территории действительно было не людно. Двое женщин безмолвно и небрежно стаскивали убитых людей в кучу, как раз посреди той площади, на которой и были эти цистерны. Четверо вооружённых мужчин зевали на оборонительных стенах, ещё двое, тоже с оружием, прошли по территории, периодически обмениваясь колкими шутками. Дальше, из бывшего коровника, доносились звуки работы молотком и напильником. Только две печные трубы дымили, и поэтому можно было допустить, что в помещениях ещё находятся человека четыре, не больше.
– Эти женщины, ты их знаешь? – шёпотом начал расспрашивать Майор у напарника. – Они способны угрожать нашей операции?
– Только одна, та что потолще. И она, скорее всего, просто отойдёт и не будет вмешиваться.
– Понятно. А вот эти двое, что внизу, они как? Разговаривать будут? Или лучше сразу к праотцам?
– Были бы трезвые, а так. Можешь даже подождать маленько, сейчас сами драться начнут, – Рапира сквозь ветки пытался разглядеть тех, кто на заборе. – Эти петухи стоят друг друга. А вот тот, что сейчас на воротах стоит, тот вот хороший мужик. Вот он-то точно в курсе всех дел будет.
– А это не тот, который Турецкий? – вспомнил прошлый рассказ Рапиры Олег. – Оппозиционер Директора который.
– Нет. Но это как-раз его близкий приятель. Дагон его зовут.
– Дагон?! – переспросил Майор. – Может быть, Дракон?
– Именно Дагон. Дагестанец он, – разъяснил Рапира. – Так говорят. Как рейдер не очень удался, рассудительный слишком. В основном, на охране здесь остаётся.
– А второй, что с ним сейчас стоит, он как?
– Этот, – он задумался чуток. – Плохо его знаю. Не выделяется ничем таким. Мелькал где-то со мной несколько раз. Я даже как звать не запомнил. А у него и огнестрела нет, просто пугнуть достаточно. Я вот тех двоих никак разглядеть не могу. Того, что в пуховике синем, вообще не узнаю. Пуховик не его был точно. Там дядька покрупнее в разы был. И по ходу не живой теперь он, так бы не отдал пуховик никому.
– Ну, ты же видишь трупов какая куча сложилась. Хозяйство делить вновь пришлось, – Олег ещё раз бегло осмотрел окружение и начал озвучивать свой план. – Те, что внизу, пусть пока ругаются, может и действительно подерутся. Мы с верхних начнём. Ты – синий пуховик, я – вон того, что в беретке. Этих тихо убирать нужно. Если получается, то также тихо на ворота. Я Дагона ломаю, ты мальца второго вяжи. Или, если тебе проще, то вали его просто тогда. Дальше по обстановке.
– Ясно, – быстро согласился Рапира. – Ты когда к тому, первому, забираться будешь, лучше по приставной лестнице поднимайся, простая сгнила вся, загремишь только.
Спустя чуть больше часа, солнце достигло зенита, поселение всеми красками играло в солнечных лучах, и лишь одиноким ветром создавались движения на улице. Несколько грязных птиц, своим карканьем нарушая безмолвие, прыгали по куче мёртвых тел. Единственный слабый дым шёл из трубы отдельного домика, который до войны у фермера был гостевым. Он стоял на другой стороне маленького парка, деревья которого рядками и линиями вычерчивали на земле какой-то простой узор. В центре этого микро-парка даже был гранитный фонтан, но теперь он был плотно забит хламом и мусором. По натоптанной дорожке к домику первым шёл тот самый Дагон, подтёк крови на голове и связанные сзади руки красноречиво говорили о недавней схватке. Следом, шагах в пяти, шагал Майор, не отводя ствол со спины пленного, и внимательно рассматривал окружение. Третьим замыкал Рапира, тот практически всегда двигался спиной. Вооружённый пистолетом он тщательно прикрывал тыл.
– Стоим! – вдруг скомандовал Майор, заподозрив что-то впереди, – Здесь есть кто-то ещё? На два часа, за клумбой, движение.
– У нас две кошки тут. Давно живут, – угрюмо пояснил пленник. – Там коричневая сейчас.
– Рапира? – Олег интонацией запросил подтверждение у напарника.
– Подтверждаю, кошки тут живут, – после этих слов за спиной Майора раздалась резкая возня с коротким женским визгом. Майор, поняв, что у Рапиры рукопашный бой, не оборачиваясь, в два скачка сблизился с Дагоном и мощным тычком свалил его на землю. Перескочив того, он наконец-то развернулся и увидел догоняющую его женщину с окровавленным топором на взмахе. Тело Рапиры лежало лицом вниз, из разделённого на две части затылка быстро растекалась багряная лужа. Олег позволил женщине первой промазать по себе и контрударом приклада ружья в челюсть отключил её. Она свалилась прямо на барахтающегося в пыли Дагона, от чего тот замер, ожидая следующих действий захватчика.
– Вставай и бегом к стене! – внушительно приказал Майор, одной рукой поднимая пленника на ноги. – Бегом! – проследив за началом выполнения приказа, он поднял выпавший у женщины топор и что есть силы швырнул его параллельно убегающему. Топор грохотнул где-то у фундамента и, отскочив, зарылся в листве.
Как только Майор добежал до стены гостевого домика, дверь парадного входа открылась, и появившаяся в проходе очень пожилая женщина, опираяющаяся на клюку, слабым старческим голосом пригласила его внутрь. – Проходи в дом, Олег. Цыганка ждёт тебя.
– Цыганка?! У вас ещё и цыганки водятся? – удивился он, но, оглядевшись, всё же пошёл внутрь, толкая перед собой пленника. – А главный-то у вас остался кто? Бабуля, ты б тоже внутрь прошла бы, а то я уже не знаю, чего от вас ожидать.
Когда-то большие окна первого этажа были заколочены различным листом, досками, в некоторых местах законопачены какой-то ватой. И лишь несколько окон сохранили своё прямое назначение, пропуская солнечный свет сквозь немытые стёкла. Весь первый этаж был одной комнатой, разделённой на две зоны большим камином по центру. Первая половина, в своё время, совмещала прихожую и гостиную – без потолка, остроконечная крыша обшитая вагонкой и с самого конька свисающая цепь, на которой когда-то держалась большая люстра. Вторая половина была кухней, над которой балконом располагалась спальня. На балкон справой стороны вела широкая лестница из металлического каркаса и толстыми деревянными ступенями. Наверху, спустившись лишь на одну ступень, стояла лысая женщина в плотных ушитых брюках, заправленных в берцы, короткополом свитере, которые подчёркивали спортивную фигуру. Она стояла молча и наблюдала, как Майор ловко превязывал своего пленника к стулу. И когда тот, закончив, отошёл к глухой несущей стене спиной, она обратила его внимание на себя.
– Это хорошо, Олег. Ты живой и целый. Я хочу тебя успокойся, что твой вся семья тоже целый. Ты можешь побыть здесь. Можешь сразу уходить. Возьми тут, что надо для дорога пешком, и иди.
– Ты кто? – Майор вглядывался в женский силуэт, но большое окно за её спиной слепило светом, смазывая все черты лица. – Мы знакомы?
– Здесь теперь совсем мало людей, – продолжила та, неспеша спускаясь вниз. – Это ты хорошо помогал. Теперь иди спокойно в дом своя семья. Никто догонять не будет. Можешь даже отпустить этот мужчина, он не захочет тебе драться. Если ты хочешь узнавай что-то тут, я чуть-чуть расскажу. И уходи, пожалуйста, только.
– Шура?! – наконец-то Олег узнал её и тут же вспомнил, что про неё рассказал Рапира. – Ты как? – он, ожидая подвоха, навёл на неё ствол. – Стой там! Что ты за человек такой? Где Динар?
– Молодой Мулла ушёл домой. За ним пошёл много хороший людей. Мирный людей. Они спаслись за ним. Это тоже спасибо тебе, – шагнув ещё, она увидела, как взвёлся на выстрел Майор, и осталась на месте. – Если ты хочешь моя смерть, сейчас это нельзя. У меня есть три очень важный дело. Это дело не для меня совсем. Но это три дело я только поделать должен. Последний мой дело. Три важный дело. Просто, пожалуйста, проверь мне на слово.
– Ты предала нас! Почему я снова должен тебе поверить?
– Ты получил всё, как захотел. Когда мы выходили из твоего дома, ты это говорил мне и Динар, – она стояла на предпоследней ступени не шевелясь, и в этом месте отсутствие каких-либо эмоций на её лице хорошо просматривалось. – Ты и Динар целый, живой, вернулся домой. Мародёр все сдох. Скоро совсем все мародёр будет сдох. Вся твой семья живой, вне опасности. Это твой план, он получился. Победитель надо домой.
– Эти мародёры убиты. Ты хочешь сказать, что ты одна их всех?
– Это другой другого сам поубивал. Я только начинать им давала. Этот село злой внутри сам по себе. Чтобы начал себя убивать, им надо увидеть один капля важный кровь. Я убивала тихо, всех важный главный человек. Дальше они само пошёл на другой другого. Я теперь подожду последний важный главарь. Этого, не человек даже, я ненавижу самый способ, какой есть у меня внутри. Вот мой первый из три важное дело. Мои глаза должны видеть, как мои руки порвать этот жестокий тварь! – только теперь на её лице читалась боль и гнев.
– Если ты про Зама, то он не придёт, – попробовал предположить Олег. – Он мёртв. Погиб на охоте. Ты можешь мне просто поверить, а можешь и сама прогуляться до того места. Только поторопись, пока его остатки зверьё не растащило. Тут пешком дня полтора будет. Могу на карте точку поставить.
– Это большой коричневый зверь?
– Да, медведь. А ты как догадалась?
– Я чуть-чуть бывает могу видеть вперёд, когда маленько сплю. Сон такое показывал мне. Я тот зверь глаза его смотрел. Мои руки – это руки медветь тот, коричневый шерсть. Я просто рвать его на кусоки. Я слушала, что он кричал, я рот свой его кровь горячий чувствую. Я проснулась, радость было мне. Но это сон.
– Ну, у тебя сон, а у меня реальность. Первое дело закрыто, – он опустил ствол, но руки с него не убирал. – Какое второе твоё важное дело?
– Найти мой ребёнок, – она отвернулась и быстро зашагала вверх по лестнице.
– Есть третья база мародёров. Рапира мне рассказывал, что там они собрали всех детей, – вдогонку бросил Олег. – Типа школа.
– Я знаю.
– Он мне сказал, что ты туда уезжала.
– Уезжала и вернулась! – она с балкона на вытянутой руке показала какую-то невнятную связку. – Этот уши главный учитель тот школа имел на своей голове.
– Могу догадаться, как они у тебя оказались, – пробубнил себе под нос Майор. – А что ты сделала с детьми?
– Ты что меня за зверь держишь?! – с резким криком вновь высунулась та с балкона. – Как я могу с детьми что-то делать?! Нет там дети! Ни большой, ни маленький! Пусто!
– А где же они тогда?
– Не знаю, – уже из глубины второго этажа также эмоционально кричала Шукнора. – Этот ишак мне перед смертью своей поклялся, что не обманывает мне. Что дети все собрался и убежал семь дней до мне.
– А он что, разве не стал их догонять? У него людей, что ли, не было?
– Десять людей, который был, я убила. Который он посылал догонял, чтоб детей, не возвращал ещё тогда.
– Ты собираешься за ними, искать?
– Я уже нашёл. Автобус, есть. На дорога сгорел весь. Нос подсказал мне погорел совсем рядом, два дня, не давно совсем. Маленьких скелет там четыре штука всего. Ишак говорил, детей восемь и десять всего.
– Это восемнадцать, что ли?
– Да. Восемнадцать, – она вновь появилась на лестнице, но уже одетая в свой плащ и снаряженная подсумками с несколькими магазинами и автоматом. Небольшой рюкзак крепко висел за плечами. – Иди домой. Не думай мене догоняй. Мотоцикл один. Бензин тоже один. Иди домой. Твой победа у тебя.
– Когда найдёшь детей, что будешь делать? – Олег спросил её, когда та уже вышла наружу. – Поведёшь куда?
– Когда найду, – она остановилась и не оборачиваясь ответила. – Смотря какой это будут дети. Мародёр или Человек? Решать стану тогда, – пройдя метров десять она всё-таки развернулась и крикнула. – Спасибо, Олег! Мир твоему дому! И этот мужик, отвяжи. Дагон не будет драться на тебя.
Майор ушёл не сразу. Пару дней помогал решившим остаться здесь с захоронением погибших. Он ушёл, уводя за собой женщину и молодого паренька. Дагон остался помогать старушке, а вместе с ним остались ещё две женщины.
В пути Олег долго составлял в уме кусочки всей картины случившихся событий. Многое из этого виделось нелепым и глупым, что-то находило объяснение. Один вывод не давал ему покоя – Шура приказала убить Рапиру и это было сделано. Зная принципиальное качество этого человека, Рапира знал что-то такое, что мешало Шукноре. Странная штука – судьба. Майор надеялся на эту странность судьбы, просто веря в то, что больше не встретиться с ней.
