На прогулке
Пограничники на прогулке с местными девушками. Таджикистан, СССР. 1977 г.
Пограничники на прогулке с местными девушками. Таджикистан, СССР. 1977 г.
А потом его призвали в армию в пограничные войска в Эстонию, где нужно было служить на год дольше, чем в той же пехоте. До начала службы в армии он увлекся парашютным спортом, и надеялся попасть в воздушно-десантные войска, но не получилось. Его сразу отправили в учебку кинологов. К службе он относился не очень серьезно, свою первую собаку он подготовил очень плохо, зато у него отлично получалось строчить статьи в стенгазету, и так он стал комсоргом. После окончания учебки, он получил сержантские лычки, и он даже принял участие в ликвидации какой-то диверсионной группы, прибывшей на резиновых лодках с моря. Что-то пошло не по плану, командира заставы не предупредили, ни о высадке шпионов, ни о том, что среди них будет советский разведчик, который отделился от группы и просил пограничников не стрелять по нему. Командир заставы, молодой лейтенант потребовал, чтобы шпионы немедленно сдались и побежал к ним, угрожая Стечкиным. Они спрятались среди валунов на берегу и застрелили бегущих к ним нескольких пограничников. Оставшиеся в живых окружили группу и послали за подкреплением. Среди этого подкрепления и оказался Гена со своей плохо подготовленной собакой. Собаку надо было водить на стрельбища, чтобы она не боялась звуков выстрелов, чего Гена, конечно, не делал, услышав выстрелы, его пес запаниковал, вырвался и побежал на линию огня и был убит. Гена сам прижавшись к земле в панике, не глядя, стрелял в сосну перед собой. В итоге пограничники просто закидали группу шпионов гранатами, вместе с тем, кто кричал, что он советский разведчик. О произошедшем Гене велели молчать в особом отделе. О том, что это были за шпионы и был ли один из них действительно советским разведчиком он так никогда и не узнал. Зато получил новую прекрасно подготовленную собаку.
Часто Гену отправляли на промысел вместе с эстонскими рыбаками, следить за тем, чтобы они на своих лодках не сбежали в Финляндию. Иногда в учебке кинологов он что-то преподавал новобранцам, и благодаря этому стал неплохим специалистом в этого дела. Потом он принял участие в ещё одной боевой операции. Его в числе многих солдат перебросили в Карелию на финскую границу, надо было очень долго идти по проселку, а потом по лесной тропе, с полным ранцем еды. Ему дали карабин Симонова с оптическим прицелом и только одну обойму патронов. Ждали перехода какого-то очень опасного шпиона, приказали стрелять сразу на поражение. Гена сомневался в том, что у него хватит духа разглядеть человека в оптический прицел и убить. Ему надо было нести еду не только для себя, но и для собаки. Идти надо было дня три, и только они занимали позиции, как им опять приказывали куда-то долго идти и опять маскироваться, сидеть и ждать. Он в первый же день похода вечером скормил собаке практически всё вяленое и свежее мясо, да и свои продукты легкомысленно обменял другим солдатам на табак и спирт. Потом он питался ягодами и сырыми грибами, а его собака едва не умерла с голоду, так как ягоды и грибы пес есть не мог. В итоге шпиона всё-таки взяли живьем, и Гена еле донес своего ослабшего пса до полевой кухни. Однако повар не знал, куда положить кашу сержанту и комсоргу, потому что котелок он тоже выбросил, чтобы облегчить свой ранец в начале операции. Повар велел ему подставить шапку для каши, и Гена это, не задумываясь сделал. Все посмеялись, а потом повар нашел ему лишний котелок.
В начале службы, когда Гена обедал в солдатской столовой туда неожиданно нагрянул генерал-лейтенант. Форма на нем была не парадная, он был ниже среднего роста. И тут этот генерал сел рядом с Геной, и тут же не в меру упитанный повар лично принес генералу большую, словно таз эмалированную миску с борщом «по спецзаказу». Генерал поковырялся ложкой в поданном ему борще, а потом забрал у Гены маленькую миску с обычным борщом, а ему пододвинул свою большую миску, и посмеиваясь принялся есть ту баланду, что подавали солдатам. Капитан, стоявший рядом с генералом, сказал ему, что не стоит есть всё до конца, что и так всё ясно, но генерал доел всё до конца и ушел, ничего не сказав. На следующий день в столовой был уже новый тощий повар и всем подали еду «по спецзаказу». Однако потом еда становилась всё хуже, а тощий повар быстро набирал вес…
Под конец службы Гена попал в госпиталь с тяжелым переломом. Он тогда ездил на лошади, и плохо затянул подпругу на седле, чтобы лошади не было больно. В результате эта подпруга лопнула, и он рухнул посередине площади маленького эстонского городка. И местные жители как-то не очень сочувствовали советскому воину, даже позлорадствовали. Мало того, что он сломал себе ногу, так у него ещё треснул пистолет, и надо было заполнять кучу документов, чтобы списать ставшее негодным оружие. Он попал в флотский госпиталь, где отчаянно пытался понравиться сорокалетней медсестре, о любвеобильности которой болтал весь госпиталь. Гена на находил эту женщину привлекательной и был не высокого мнения о её интеллекте, но ему не терпелось поскорее лишиться своей девственности. Ему должно было исполнится уже двадцать лет, и он считал позором быть невинным в таком возрасте. В итоге дошло до того, что он даже предложил той медсестре пожениться, когда он закончит службу. И она пригласила жениха к себе в гости, когда он выписался из госпиталя.
Женщина поставила на стол чугунок с картошкой в мундирах, нарезала сало, поставила блюдо с квашеной капустой и солеными огурцами, был ещё черный хлеб и поллитровая бутылка водки с одни граненным стаканом. На еду Гена особенно не налегал, в основном пил водку, чтобы успокоиться. В итоге он выпил всю водку, кое-как её закусил, встал из-за стола, прекратил рассказывать веселые истории, и нерешительно почесал затылок. Что делать дальше он решительно не знал. И тут сидевшая со странной улыбкой за столом женщина, легла на свою железную койку и рукой поманила его к себе. Что было дальше он помнил смутно. Перед его глазами был словно туман, женщина плотно обхватила его ногами и руками, а он от волнения оторвал все пуговицы на ширинке, и они раскатились по полу. Всё кончилось быстрее, чем он ожидал. Волнение схлынуло, и ему стало очень стыдно, казалось, что он всё сделал не так, как надо. Женщина ласково погладила его по щеке и обещала, что со временем всему его научит. Ему захотелось поскорее сбежать на свою заставу, он мямлил что-то про воинский долг, про то, что ему надо ещё написать письмо маме, потому ему надо спешить. Клочок бумаги с адресом той женщины он выбросил, когда вышел из её дома. Он начал уверять себя в том, что с другой женщиной у него всё будет, как следует, а не так молниеносно. Вскоре он демобилизовался и стал прапорщиком КГБ запаса. За небольшую взятку табаком он узнал у писаря, что значит его код в военном билете. Его порадовало то, что в случае войны, на передовую его не пошлют, а он будет охранять стратегические объекты в тылу, не зря служил лишний год.
Комрады, есть здесь кто с пограничной службы? Или может кто сталкивался с подобной ситуацией. Случайно оторвал уголок (гранями где то по 2 см) на второй странице заграна. Штампов там не было, но теперь отсутствует часть с серией паспорта, перфорированная на этой странице. Лететь через неделю, уже по срочной оформить другой паспорт не успею. Вопрос в студию- шансы на то, что погран служба закроет на это глаза? Нигде не нашел четких критериев по признаю паспорта негодным при незначительных повреждениях.
Карелия.Советско - Финская граница. Зима.Пограничная застава. Конец 80-х.
Мы построились на вечерний развод ( пограничные сутки с 20.00), получили расписание на ближайшие 24 часа, после чего начальник заставы ( в обиходе " Лёня рыжий") майор Дубинин сделал хитрое лицо и толкнул следующую речь:
- Парни, я тут обошёл периметр заставы и обнаружил на снегу многочисленные следы справления малой нужды , поэтому вынужден спросить: Кто ссыт под забором нашей славной пограничной заставы? Шаг вперёд!
Мы естественно ухмыляемся, но дураков нет, стоим. Лёня:
- Я так и знал! Ну не могут мои славные ребята не добежать до нашего прекрасного туалета 10 метров. Но тогда значит наши враги не ставят нас ни в хуй, приходят по ночам и нагло ссут под наш забор, глумятся над нами. Мы должны положить конец этому безобразию и сейчас по окончании развода все не занятые по службе выходят на двор и ловят коварных белофинов!
Мы дружно заржали, оделись, взяли лопаты и пошли на улицу, ловить коварных врагов и заметать следы их коварной жизнедеятельности.
Все как по писаному вышло: "до конца уничтожили японо-немецко-троцкистскую мразь". Не иначе шаманом был комсомолец-коряк Алексей Нутаам.
Ошибся он только на счет "славного командарма — маршала Советского Союза тов. В.К. Блюхера". Тот спустя год оказался японским шпионом.
"В один из дней 1934 года в Олюторский райком комсомола пришел комсомолец-коряк Алексей Нутаам — председатель Култучинского* сельсовета, недавний колхозник, бригадир-оленевод
— Пошлите меня в армию, я очень хочу быть пограничником.
Некоторые пытались его отговорить, рассказывали, что будет трудно и непривычно коряку-кочевнику служить в армии, да к тому же и русский язык Алексей знал плохо.
— Ничего, я армию люблю, язык выучу, вас не опозорю. Буду примерным пограничником, — убеждал Нутаам.
Его командировали в Петропавловск. Пройдя комиссию, Алексей Нутаам стал военным человеком — пограничником.
Вот что рассказывает тов. Нутаам о своей боевой учебе.
— Первое время было трудно. Не знал языка, скучал по оленям и бесконечным тундрам, по товарищам, оставшимся в Тиличиках и Култучном. Но учебе и занятия, хорошо организованный отдых, внимание товарищей и командного состава постепенно вытеснили скуку. Я стал все лучше и лучше говорить по-русски, улучшились оценки по всем предметам, а по стрельбе я с первого года имел хорошие оценки.
Прошло два года.
— В прошлом году я ездил в отпуск на родину. Военная форма пограничника, вежливость и культурность, хорошие и отличные оценки сделали меня неузнаваемым. «Прямо другим человеком стал», — говорили мне друзья. Я помог наладить оборонную работу. Бывал у всех, всем рассказывал о нашем великом вожде товарище Сталине и его соратнике железном наркоме обороны, маршале Советского Союза К.Е. Ворошилове, о пограничниках, об ОКДВА, защищающей Дальний Восток, слава о которой прошла по всему миру, как о непобедимой. И мы все берем пример, учимся у бойцов ОКДВА и их славного командарма — маршала Советского Союза тов. В.К. Блюхера.
Приехав из отпуска, я взялся еще сильнее, еще прилежнее за учебу. Я хочу доказать всем, что жители Камчатки — ительмены, коряки, чукчи, алеуты, камчадалы, орочоны не такие-то «отсталые», как говорят враги, а такие же, как и все в Советском Союзе — трудолюбивые, честные и способные защищать свою родину, свою свободу, свои колхозы, совхозы, рыбкомбинаты и заводы.
Мы будем всегда бдительны, до конца уничтожим японо-немецко-троцкистскую мразь. А если попробуют напасть на нас враги — хозяева троцкистских агентов и шпионов — они узнают силу нашего удара — удара всех народов Советского Союза".
«Камчатская правда» №174 от 8.08.1937г.
Ранним майским утром молодой пограничник дежурил на вышке. Облокотись на перила, он смотрел на неширокую речку, разделявшую села двух соседних государств.
Берега речки заросли кустарником. За ней находилось окруженное полосками земли, каждую из которых обрабатывал ее владелец, небольшое селение. Пограничник оглянулся на поля колхоза около заставы и невольно улыбнулся — они уходили за горизонт, подернутые ровной изумрудной зеленью пшеничных всходов. Большое колхозное село начиналось от речки широкой улицей.
За речкой тревожно закричала сорока. Она перелетала с одного куста на другой и постепенно приближалась к берегу. Пограничник насторожился и в бинокль стал осматривать заросли на том берегу. Вот одна из веток дрогнула, ближе к речке качнулась другая. Сомнений больше не было — по кустам кто-то пробирался. Сорока предупредила вовремя.
Вот тальник качнулся у самого берега. Пограничник удвоил внимание. В кустах мелькнуло что-то белое, и на прибрежный песок вышла самая обыкновенная собака — белая с рыжими пятнами и хвостом, кренделем лежащим на спине.
Тревога пограничника оказалась напрасной.
Собака долго лакала воду, а затем перебралась через речку по мелкому перекату и затрусила в колхозное село.
«Видно, ловила ночью зайцев и теперь побежала домой», — подумал пограничник. Он видел эту собаку в селе, когда они ходили помогать колхозникам во время посевной.
Прошло несколько дней. И вот как-то вечером во время отдыха пограничник вспомнил об этом случае и, смеясь, рассказал о нем товарищу. Но тот даже не улыбнулся. Оказалось, он тоже два раза видел, как ночью эта же собака перебегала границу. А что если не просто так? «Нарушительница» могла доставлять какие-нибудь сведения.
Пограничники доложили о своих подозрениях командиру. Тот выяснил, что еще несколько пограничников видели эту собаку во время дежурства.
Начальник заставы приказал поймать «нарушительницу», и непременно живой. Вечером на берегу речки были выставлены посты около того места, где обычно переправлялась собака. Вскоре поступило донесение, что, как только стемнело, собака прибежала из села, перешла через речку и скрылась в кустах.
На берегу у переката пограничники натянули рыболовные сети и залегли в кустах справа и слева от них, чтобы загнать собаку в сеть.
Ночь прошла в напряженном ожидании. Утро не принесло ничего нового. Собака не вернулась и в течение дня, словно кто-то знал о засаде и не отпускал ее с той стороны.
Снова наступил вечер. Пограничники, сменяясь, терпеливо лежали в кустах. Приказ есть приказ…
Чудесная лунная ночь звенела соловьиным пением. Бесконечно тянул одну и ту же ноту козодой. В болотце хором азартно квакали лягушки. В кустах раздавались шорохи ночных обитателей зарослей. Огромная водяная крыса-ондатра с. громкими всплесками преодолела прыжками мелкий перекат и нырнула на глубоком месте, пустив по воде серебряные круги.
Пограничники ждали.
Во второй половине ночи собака вдруг неслышно появилась на том берегу. Залитая трепетным лунным светом, она долго лакала воду, потом неторопливо перебрела речку по перекату. И тут слева и справа вышли из кустов пограничники, находившиеся в засаде. Собака поджала хвост, рванулась прямо вперед и запуталась в сетях. С визгом она завертелась в них, пытаясь вырваться, но пограничники, подбежав, еще крепче завернули ее в сети и принесли в них собаку на заставу.
В казарме «нарушительницу» границы освободили. Она бросилась в угол, подняла шерсть на загривке и блеснула белым оскалом зубов под сморщенным носом. Весь ее вид говорил о том, что она сумеет постоять за себя. Впрочем, кусочек хлеба она поймала на лету и поджатый хвост ее слегка вильнул. А когда повар принес кусок вареного мяса, собака больше не дичилась. Ее кормили, гладили и тщательно обыскивали. Но на дворняжке ничего не было кроме простого, самодельного ошейника. Его расстегнули, тщательно осмотрели и снова надели.
Пришлось собаку выпустить за ворота заставы. Она побежала в село. Полная луна заливала спящую улицу голубоватым светом, и собаку было хорошо видно. Двое пограничников верхом следовали за ней, не выпуская ее из виду.
На востоке занималась заря. Ни в одном окне села не горел свет. Вскоре собака подбежала и закрытым воротам небольшого дома и заскреблась в калитку. И, странное дело, калитка тотчас открылась с легким скрипом, пропустила собаку и захлопнулась. Глухо щелкнул металлический засов — собаку кто-то поджидал.
Когда пограничники подъехали ближе, услышали шаги удалявшегося от ворот человека.
Обо всем этом было доложено начальнику заставы. Капитан приказал тщательно следить за берегом около переката. Через два дня ему доложили, что собака перешла на ту сторону. Через ночь она вернулась обратно. Вскоре было установлено точное расписание движения собаки — через два дня за границу и через два дня обратно.
Ее снова поймали и опять, кроме ошейника, ничего на ней не обнаружили.
За домом в селе, где жила собака, тоже установили наблюдение. В нем жил одинокий старичок, седой, но еще совсем бодрый. Поселился он здесь недавно, приехав из города. Дом купил у старушки, которая уехала на Украину к сыну. Раз в месяц старик ездил в город за пенсией. Целые дни он занимался своим садом, подружился с соседями, был общительным, разговорчивым, всем нравился и не возбуждал никаких подозрений. Доктора, как он говорил, посоветовали ему поселиться в деревне, и он здесь чувствует себя гораздо лучше.
Прошло больше месяца, пока не была установлена одна особенность в жизни старичка. После того как его собака прибегала ночью с той стороны, утром он брал лопату и отправлялся к речке. Там он исчезал в кустах и вскоре шел обратно в село, неся выкопанный молодой урюк или другое деревце. Он сажал их в саду и ухаживал за ними.
Но почему старик все же ходил за саженцами к речке только после возвращения своей собаки с той стороны?
Однажды, когда старик возвращался от речки в село с каким-то кустиком, завернутым в мокрую тряпку, его задержали, привели на заставу и обыскали. В кармане у него оказался сверток с опиумом. На допросе все выяснилось.
Оказалось, что пестрая собака имела не одного, а двух хозяев: здесь и по ту сторону границы. Старик не кормил собаку больше суток, а вечером, сидя на лавочке у ворот, смотрел, в какую сторону от заставы уходит на ночь наряд пограничников. Если влево — он застегивал ошейник на нижнюю дырку, если вправо — на верхнюю. После этого спускал собаку с цепи, и она сейчас же убегала пить к речке, а затем на ту сторону к другому хозяину. Там ее кормили и тоже сажали на цепь.
Второй хозяин брал сверток с опиумом, привязывал к нему камень, пробирался ночью по берегу речки направо от заставы, если наряд ушел влево, или наоборот, и перебрасывал сверток в условленном месте в кусты на другой берег.
Утром старик шел выкапывать очередной кустик и брал сверток.
На той стороне собаку также не кормили больше суток и ночью выпускали. Она прибегала к старику.
Так две дырки на ошейнике были хорошим способом «переписки» в руках контрабандистов.
«Твой друг», 1986г.
"От героев былых времен..."
13 июля 1993 года. 12-я застава Московского погранотряда 11 часов отражала атаки крупной группы таджикских и афганских боевиков.
☑️ 13 июля 1993 года произошел бой на 12-й пограничной заставе Московского погранотряда в Республике Таджикистан. Пограничники 11 часов отражали атаки противника. Сначала вынуждены были отступить, а потом в этот же день отбили заставу у афганских и таджикских боевиков. Погибли 25 военнослужащих. Шестеро были удостоены звания Героя Российской Федерации, некоторые посмертно.
Личный состав 12-й заставы незадолго до нападения душманов. Во втором ряду в центре — командир заставы старший лейтенант Михаил Майборода.
🥾 Шнурки — «приз» честному покупателю
Вынуть шнурки из ботинок и туфель распорядилось руководство обувного отдела одного из универмагов в Уфе. Применить тюремные порядки продавцов вынудили участившиеся кражи обувных аксессуаров. Теперь шнурки выдаются только после предъявления чека.
«Известия» 14 июля 1993 года
Принятое Верховным Советом РФ постановление, подтверждающее российский федеральный статус Севастополя, оценено Борисом Ельциным с нескрываемой горечью: «Мне стыдно за решение парламента... Не начинать же войну с Украиной».
Материал проекта «30 лет назад», в котором я ежедневно рассказываю о событиях, произошедших в этот день, ровно 30 лет назад. Дабы не травмировать, и без того слабую психику телеграмоненавистников, ссылки спрятал в профиль